Вторая мировая война в исследованиях историков Украины: современные интерпретации

Размещено на http://www.allbest.ru/

Вторая мировая война в исследованиях историков Украины: современные интерпретации

В.Ю. Карнишин

Аннотация

Актуальность и цели. В статье рассмотрены особенности историографической ситуации изучения Второй мировой войны историками современной Украины. Показана взаимосвязь между политикой, проводимой властями Украины, и попытками историков создать основы «национальной истории» в контексте курса на формирование «украинской политической нации».

Материалы и методы. Основными методами исследования являются хронологический и сравнительно-исторический. С помощью хронологического метода определяется эволюция воззрений историков на содержание событий Второй мировой войны на территории Украины. Сравнительно-исторический метод позволяет уяснить особенности подходов историков различных стран в оценках изучаемых событий.

Результаты. Исследованы точки зрения украинских историков на ключевые события войны, показано содержание противоречий в оценках роли СССР, националистического движения.

Выводы. В украинской исторической науке преобладают оценки Второй мировой войны, отражающие незрелость украинской государственности, что проявляется в возникновении новых мифов, отражающих политические установки и стремление избавиться от влияния традиций, связывающих народы России и Украины.

Ключевые слова: украинская историография, СССР, Россия, УССР, Вторая мировая война, немецко-советская война, Организация украинских националистов, историческая политика, историческая память.

Abstract

V. Yu. Karnishin

THE SECOND WORLD WAR IN THE STUDIES
OF UKRAINIAN HISTORIANS: MODERN INTERPRETATIONS

Background. The article examines the features of the historiographic situation of the study of World War II by historians of modern Ukraine. The article shows the relationship between the policy pursued by the Ukrainian authorities and the attempts of historians to create the foundations of “national history” in the context of the course towards the formation of a “Ukrainian political nation”.

Materials and methods. The main research methods are chronological and comparative historical. The evolution of historians' views on the content of the events of World War II on the territory of Ukraine is determined with the help of the chronological method. The comparative historical method makes it possible to understand the peculiarities of the approaches of historians of different countries in assessing the events under study.

Results. The points of view of Ukrainian historians on the key events of the war are investigated, the content of contradictions in assessments of the role of the USSR and the nationalist movement is shown.

Conclusions. In Ukrainian historical science, assessments of the Second World War prevail, reflecting the immaturity of Ukrainian statehood, which is manifested in the emergence of new myths reflecting political attitudes and the desire to get rid of the traditions' influence that bind the peoples of Russia and Ukraine.

Keywords: Ukrainian historiography, USSR, Russia, Ukrainian SSR, The Second World War, German-Soviet War, Organization of Ukrainian Nationalists, historical politics, historical memory.

Метаморфозы становления государственности на постсоветском пространстве определились в попытках конструирования своих «национальных историй», оказавшихся в водовороте дискуссий политического дискурса. Как справедливо указывал А. И. Миллер, «конфликты в сфере интерпретации истории прошлого на мировой арене приобрели настолько острый характер, что в обиход вошло понятие “войны памяти”» [1, с. 111].

Современная историография Второй мировой войны испытала воздействие ряда факторов. Своего рода государственный заказ на создание новых учебников по истории новых независимых государств после распада СССР определил контуры национально-государственной традиции, истоки которой следует усматривать в заимствованиях традиций дореволюционной историографии, связанных прежде всего с трудами М. С. Грушевского. Принципиальное значение приобрело разрушение пространства светского символического господства. На это обстоятельство обращал внимание А. А. Плеханов, отмечавший, что политические практики, мобилизованные в русле интересов новых национальных элит различных уровней, были призваны конструировать и утилитарно использовать историческую память и другие формы коллективных представлений о прошлом [2, с. 191]. Уместно отметить решения, принятые украинскими властями, связанные с Институтом национальной памяти. В перечне его задач указаны ориентиры на «обеспечение увековечивания памяти жертв Голодомора и политических репрессий в Украине и борцов за свободу и независимость Украины, подготовку предложений в отношении ликвидации символов бывшего СССР» [3]. Эти установки отнюдь не отличаются новизной, поскольку отразили соответствующие практики политики люстрации в восточноевропейских странах (Чехия, Польша, Словакия). Нельзя не согласиться с мнением о том, что «конструирование новых мифов украинской истории связано с отсутствием на Украине опыта государственности, нахождением этих земель в составе России, Австро-Венгрии, Польши. В конечном итоге историки новой Украины стремятся обосновать ценности “украинской политической нации”, что и предопределило трансформацию: превращение преступников в героев, освободителей - в оккупантов» [4, с. 8].

Подобная линия встретила достаточно убедительную критику не только в среде российских и украинских историков. Старший научный сотрудник института Евроатлантического сотрудничества в Киеве, главный редактор серии книг «Советская и постсоветская политика и общество» А. Умланд констатирует, что Украинский институт национальной памяти (УИНП) как «строитель украинской нации» отличается явно ненаучным подходом, а издаваемые им труды насыщены аргументами, которые, как бы хорошо сформулированы они ни были, не будут приняты европейскими и американскими политиками, поскольку не имеют влияния в области научных дисциплин и уважения в эпистемических сообществах, к которым самопровозглашенные эксперты себя приписывают [5].

Автором статьи обращалось внимание на становление трех тенденций в исторических исследованиях - роль и место Украины и украинцев в войне; актуализация проблематики организации украинских националистов (ОУН) и Украинской повстанческой армии (УПА); формирование новых методических подходов в исследовании войны [6, с. 25, 26].

За прошедшие шесть лет, после событий 2013-2014 гг., в рамках этих тенденций были изданы многочисленные исследования, обращение к содержанию которых позволит уяснить специфику исторической ситуации, связанной с изучением событий войны в контексте «национальной истории».

Прежде всего, в многочисленных публикациях утверждается «украиноцентрическая версия» Второй мировой войны, направленная на деконструкцию советского мифа «Великой Отечественной». Авторы рассматривают и интерпретируют события войны в пространстве «противопоставления имперской и постимперской/постколониальной концепции» [7, с. 5].

Между тем сколь-либо внятных и убедительных обоснований применения данных концепций к анализу военной истории не приводится. Авторы многочисленных работ предпочитают подменить понятие «Великая Отечественная война» как отражение советского нарратива терминами «украиноцент- ризма» - «немецко-советская война», «немецко-советское вооруженное противостояние» [8, 9].

В стилистике подобных терминов формулируются достаточно политизированные выводы. Предвоенные репрессии на западноукраинских землях обозначаются как «антропологичное обескровливание» украинского народа, а уничтожение в тюрьмах западноукраинских городов в первые дни войны заключенных, которых власти не смогли эвакуировать вглубь страны, как утверждается в одной из статей, «обусловило всплеск антисоветских настроений и еврейские погромы» [7, с. 19]. При этом замалчивается тот факт, что еврейский погром во Львове 30 июня - 2 июля являлся отражением не только действий толпы горожан, но и украинской полиции, организованной ОУН [8]. Индикатором «новых» историографических штудий является работа, в которой предпринята удачная попытка выявить процент украинцев среди высшего командного состава Вооруженных Сил СССР в годы «немецко- советской войны». Ее автор - А. Якубец, проанализировав национальный состав командования РККА, установил, что украинцы составляли 12 %, что более чем на 6 % меньше доли украинцев в составе населения СССР. При этом автор подчеркивает «тотальное доминирование русских на высших командных должностях - 77 % при общесоюзном показателе 58 %». В результате сделан вывод о «сознательном подходе советского руководства к формированию высшего эшелона военачальников» [10, с. 90]. Заметим, что автор не приводит сколь-либо внятных доводов «дискриминации», ссылаясь на то, что «российско-украинским отношениям было присуще на протяжении всей их истории недоверие и ревность со стороны “старшего брата”» [10, с. 95].

Заслуживает внимание статья, посвященная дипломатическим, военным, политическим аспектам «украинского вопроса» в начале Второй мировой войны [11]. Справедливо констатируя, что истоки мировой катастрофы связаны с мировым устройством, сложившимся в виде Версальско-Вашингтонской системы международных отношений как итога Первой мировой войны, авторы возлагают ответственность за начало Второй мировой войны не только на страны «оси», но и на СССР, Великобританию, Францию, США, а также второстепенные страны-акторы (Польшу, Венгрию, Румынию) [11, с. 5]. Между тем было бы тщетно искать в работе убедительные обоснования вывода о том, что, «развязав руки агрессору и став агрессором, И. Сталин сыграл по сценарию А. Гитлера и запустил алгоритм событий, которые обернулись катастрофичной по своим последствиям войной» [11, с. 14]. Авторы, заявляя о взаимосвязи начавшейся войны с «украинским вопросом», однако не приводят аргументированных доводов о его сущности. По сути, они соглашаются с утверждением многих украинских историков о том, что «освободительный поход», «воссоединение» Западной Украины с УССР представляли собой «сговор двух диктаторов», реализацию И. Сталиным своих геополитических планов. В результате делается вывод о том, что воссоединение украинских земель в составе УССР не приблизило исторически справедливого решения «украинского вопроса», который бездоказательно сводится к «реализации суверенного права украинцев на собственную независимую государственность, без чего украинская политическая нация не могла полноценно развиваться» [11, с. 19]. Уместно напомнить, что конъюнктурное «осовременивание» трактовок реалий событий 1938-1939 гг., соединенное с политически заданной обличительной тональностью (а была ли «украинская политическая нация» в реалиях советской системы?), способно ориентировать на мифотворчество, весьма далекое от подлинно научного исторического знания. Именно на это обстоятельство обращает внимание часть украинских историков, издавших в 2018 г. фундаментальные очерки «История Украины. VI-XXI вв.», в которых утверждается, что конъюнктурной идеологической одномерности, предъявлению обществу исключительно темных страниц его прошлого и поиску врагов необходимо противопоставить иной подход. Его основа - исследование исторического прошлого Украины в совокупности всех противоречий, изучение истории украинского народа не как жертвы чужестранных покорителей, а как народа-созидателя, полноправного субъекта мировой истории [10, с. 14]. В отличие от многих коллег, авторы очерков придерживаются иной точки зрения при оценке значения «освободительного похода» РККА на Западную Украину, полагая, что важнейшими последствиями этого события стало объединение практически всех украинских земель, входивших в состав Киевской Руси, что являлось логическим завершением их многолетней национально-освободительной борьбы, о чем свидетельствуют многочисленные факты истории [10, с. 349]. украинский историк война

В украинских исторических исследованиях по-прежнему объектом пристального изучения является тематика «освободительного движения» в период Второй мировой войны. Следует отметить, что российскими историками рассматривались историографические аспекты участия ОУН и УПА в уничтожении евреев [12, 13].

Феномен идеологии ОУН отразился в многочисленных публикациях украинских историков. А Зайцев полагает, что «фашизм и украинский интегральный национализм» вместе с другими аналогичными движениями негосударственных наций принадлежали к типам социального феномена, который условно можно назвать тоталитарным национализмом. Г. В. Касьянов предостерегает, что специфическое отождествление ОУН с итальянским фашизмом и германским национал-социализмом было или ситуативным, или продолжительное время оставалось орудием идеологической и политической борьбы [14].

Так или иначе, но большинство историков, изучающих идеологические ориентиры и деятельность ОУН и УПА [15-17], пытаются опровергнуть близость ее лидеров к фашистским, расистским, антисемитским установкам [18]. Как правило, в публикациях умалчиваются факты уничтожения украинского населения, сопротивлявшегося акциям националистов. Не скрывается то обстоятельство, что оуновское подполье в условиях наступления Красной армии и выхода к западной границе вступило в контакты с румынским и венгерским командованием, рассчитывая на их поддержку при развертывании операций в тылу Красной армии [19, с. 27].

Достаточно неубедительными представляются попытки уйти от внятных оценок «волынской резни» 1943 г. Уходя от анализа масштабов трагедии на Западной Украине в 1943 г., А. Козицкий опровергает наличие ориентации лидеров ОУН-УПА на навязывание украинского доминирования в районах с преобладанием польского населения, организацию механизмов, призванных уничтожить мирное польское население. При этом автор избегает сколь-либо убедительных фактов, которые достаточно давно известны историческому сообществу [14].

Уместно напомнить, что Институт истории Национальной академии наук Украины намерен подготовить энциклопедическое издание «Украина во Второй мировой войне». Проект предполагает своеобразное подведение итогов наработок историков. Судя по содержанию материалов проведенного методологического семинара, в издании найдут отражение дискуссии о новом понятийном аппарате, балансе тематических линий (события на оккупированной территории, «деятельность армии противника и союзных войск», «репрессивная политика советской власти», «деятельность украинской диаспоры»), оценочные суждения стереотипов «коммунистического прошлого».

Остается констатировать, что стилистика и тематика исследований украинских историков нацелена на поиск «национальной идентичности», что отразится в попытках изъять сегмент украинской истории 1941-1945 гг. из общего контекста Великой Отечественной войны [10, с. 374].

Библиографический список

1. Миллер, А. И. Политика памяти в посткоммунистической Европе и ее воздействие на европейскую культуру памяти / А. И. Миллер // ПОЛИТИЯ. - 2016. - № 1 (80). - С. 111-130.

2. Плеханов, А. А. Разрушение пространства советского символического господства в постсоветской Украине / А. А. Плеханов // Политическая наука. - 2018. - № 2. - С. 190-215.

3. Положение об Украинском институте национальной памяти: Указ Президента Украины № 1544/2005. - иКЬ: http//www.president.gov.ua/ru/documents/3456.html (дата обращения: 22.10.2020).

4. Ахременко, Д. А. Украинский институт национальной памяти против национальной памяти? / Д. А. Ахременко // Новые исторические перспективы: от Балтики до Тихого океана. - 2015. - № 1. - С. 3-8.

5. Умланд, Андреас. Институт национальной памяти Украины против Запада / Андреас Умланд. - URL: https://inosmi.ru/social/20170313/238862153.html (дата обращения: 22.10.2020).

6. Кармінним, В. Ю. На перекрестках науки и современной политики: Великая Отечественная война в исследованиях историков Украины / В. Ю. Карнишин // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. - 2010. - № 1 (13). - С. 25-31.

7. Грицюк, В. Україна в лавах Об'єднаних націй: леґітимізація та внесок у боротьбу з нацизмом і фашизмом у період Другої світової війни / В. Грицюк, О. Лисенко, О. Покотило // Український історичний журнал. - 2020. - № 3. - C. 4-26.

8. Пустомітенко, Олена. Жінки у підпіллі ОУН(б) у роки німецько-радянської війни та у повоєнний час: в 4 ч. / Олена Пустомітенко // Acta studiosa historica. - 2014. - Ч. 4. - С. 77-83.

9. Ревечук, В. Полтавщина в роки другої світової війни (1939-1945) / В. Ревечук. - Полтава, 2004. - 288 с.

10. Толочко, П. П. История Украины. VI-XXI вв. / П. П. Толочко, А. А. Олейников, Р. Г. Симоненко ; под общ. ред. П. П. Толочко. - 2-е изд., испр. и доп. - Киев: Киевская Русь ; Москва: Кучково поле, 2018. - 472 с.

11. В i днянськнй, С. Початок «Другої імперіалістичної війни» та «українське питання»: деякі дипломатичні, політичні, воєнні аспекти / С. Віднянський, В. Грицюк, О. Лисенко // Український історичний журнал. - 2019. - № 5. - С. 4-25.

12. Дюков, А. Р. Второстепенный враг: ОУН, УПА и решение «еврейского вопроса» / А. Р. Дюков. - 2-е изд., испр. и доп. - Москва: Историческая память, 2009. - 176 с.

13. Дюков, А. Р. Антиеврейская политика ОУН и УПА во Второй мировой войне: новейшая историография / А. Р. Дюков // Вестник Московского государственного областного университета. Сер.: История и политические науки. - 2011. - № 1. - С. 11-18. - URL: http://vestnik-mgou.ru/web/llibrary/files/incoming/2/2011/1/st2.pdf (дата обращения: 19.10.2020).

14. Касьянов, Г. До питання про ідєологію Організації українських націоналістів (ОУН). Аналітичний огляд / Г. Касьянов. - Киів, 2003. - URL: https://royallib.com/ book/kasyanov_georgiy/do_pitannya_pro_deologyu_organzats_ukranskih_natsonalstv_ oun_analtichniy_oglyad.html

15. Організація українських націоналістів і Українська повстанська армія: Історичні нариси / відп. ред. С. В. Кульчицький. - Киів: Наукова думка, 2005. - 495 с.

16. ОУН в 1941 році. Документи: в 2 ч. / упоряд.: О. Веселова, О. Лисенко, І. Патри- ляк, В. Сергійчук ; відп. ред. С. Кулъчицький. - Київ: Інститут історії України НАН України, 2006. - Ч. 1. - 336 с.

17. Рудлинг, П. А. ОУН и УПА: исследования о создании исторических мифов / П. А. Рудлинг, Т. Шнайдер, Г. Россолински-Либе. - Киев, 2012. - URL: https:// www.kolamap.ru/library/img/upa.pdf

18. Антонюк, Я. Підпілля ОУН та УПА в умовах фронтового періоду / Я. Антонюк, В. Трофимович // Український історичний журнал. - 2020. - № 3. - С. 13-37.

19. Кознцькнй, А. Украінсько-польський конфлікт 1943 р. На Волині / А. Козицький // Український історичний журнал. - 2020. - № 3. - С. 4-13.

References

1. Miller A. I. POLITIYA. 2016, no. 1 (80), pp. 111-130.

2. Plekhanov A. A. Politicheskaya nauka [Political science]. 2018, no. 2, pp. 190-215. [In Russian]

3. Polozhenie ob Ukrainskom institute natsional'noy pamyati: Ukaz Prezidenta Ukrainy № 1544/2005 [Regulations on the Ukrainian Institute of National Memory: the Decree of the President of Ukraine No. 1544/2005]. Available at: http//www.president.gov.ua/ ru/documents/3456.html (accessed Oct. 22, 2020).

4. Akhremenko D. A. Novye istoricheskie perspektivy: ot Baltiki do Tikhogo okeana [New historical perspectives: from the Baltic to the Pacific Ocean]. 2015, no. 1, pp. 3-8. [In Russian]

5. Umland Andreas. Institut natsional'noy pamyati Ukrainy protiv Zapada [Institution of national memory against the West]. Available at: https://inosmi.ru/social/20170313/ 238862153.html (accessed Oct. 22, 2020).

6. Karnishin V. Yu. Izvestiya vysshikh uchebnykh zavedeniy. Povolzhskiy region. Gumani- tarnye nauki [University proceedings. Volga region. Humanities]. 2010, no. 1 (13), pp. 25-31. [In Russian]

7. Gritsyuk V., Lisenko O., Pokotilo O. Ukra'ins'kiy istorichniy zhurnal [Ukrainian historical journal]. 2020, no. 3, pp. 4-26.

8. Pustomitenko Olena. Acta studiosa historica. 2014, part 4, pp. 77-83.

9. Revechuk V. Poltavshchina v roki drugoi svitovoi viyni (1939-1945) [Poltava region during the Second World War (1939-1945)]. Poltava, 2004, 288 p.

10. Tolochko P. P., Oleynikov A. A., Simonenko R. G. Istoriya Ukrainy. VI-XXI vv. [The history of Ukrain. From 6^th to 21^st centuries]. 2nd ed., corr. and suppl. Kiev: Kievskaya Rus'; Moscow: Kuchkovo pole, 2018, 472 s.

11. Vidnyans'kiy S., Gritsyuk V., Lisenko O. Ukrains'kiy istorichniy zhurnal [Ukrainian historical journal]. 2019, no. 5, pp. 4-25.

12. Dyukov A. R. Vtorostepennyy vrag: OUN, UPA i reshenie «evreyskogo voprosa» [Secondary enemy: the Organization of Ukrainian Nationalists, the Ukrainian Insurgent Army and the solution of the “Jewish question”]. 2nd ed., corr. and suppl. Moscow: Istoricheskaya pamyat', 2009, 176 p. [In Russian]

13. Dyukov A. R. Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo oblastnogo universiteta. Ser.: Istoriya i politicheskie nauki [Bulletin of Moscow State Regional University. Series: History and Political sciences]. 2011, no. 1, pp. 11-18. Available at: http://vestnik- mgou.ru/web/llibrary/files/incoming/2/2011/1/st2.pdf (accessed Oct. 19, 2020). [In Russian]

14. Kas'yanov G. Do pitannya pro ideologiyu Organizatsii ukrains'kikh natsionalistiv (OUN). Analitichniy oglyad [To the question of OUN's ideology. Analitical review]. Kiev, 2003. Available at: https://royallib.com/book/kasyanov_georgiy/do_pitannya_ pro_deologyu_organzats_ukranskih_natsonalstv_oun_analtichniy_oglyad.html

15. Organizatsiya ukrains'kikh natsionalistiv i Ukrains'ka povstans'ka armiya: Istorichni narisi [The Organization of Ukrainian Nationalists and the Ukrainian Insurgent Army: historical studies]. Ed. S. V. Kul'chits'kiy. Kiev: Naukova dumka, 2005, 495 p.

16. OUN v 1941 rotsi. Dokumenti: v 2 ch. [The Organization of Ukrainian Nationalists in 1941. Documents: in 2 parts]. Comp.: O. Veselova, O. Lisenko, I. Patrilyak, V. Sergiychuk; ed. S. Kul"chits'kiy. Kiev: Institut istorii Ukraini NAN Ukraini, 2006, part 1, 336 p.

17. Rudling P. A., Shnayder T., Rossolinski-Libe G. OUN i UPA: issledovaniya o sozdanii istoricheskikh mifov [The Organization of Ukrainian Nationalists and the Ukrainian Insurgent Army: researches on the creation of historical myths]. Kiev, 2012. Available at: https:// www.kolamap.ru/library/img/upa.pdf

18. Antonyuk Ya., Trofimovich V. Ukrains'kiy istorichniy zhurnal [Ukrainian historical journal]. 2020, no. 3, pp. 13-37.

19. Kozits'kiy A. Ukra'ins'kiy istorichniy zhurnal [Ukrainian historical journal]. 2020, no. 3, pp. 4-13.

Размещено на Allbest.ru