Цель ответных посланий патриарха Никона - дидактическая. Характер наставления владыки определялся содержанием "вопросов" греков: Никон либо обличал (в основном, Савву Дмитриева, который не мог избавиться от душевного смятения), либо увещал собеседника. В отличие от греков, структура и содержание посланий которых полностью соответствовали требованиям византийской эпистолярной техники, патриарх Никон не стремился сделать ответные послания идеальными образцами византийской эпистолярной схемы. В целом, соблюдая требования жанра к форме и содержанию, Никон основное внимание уделял центральной части ответов, в построении которой он следовал традициям полемической культуры: цитировал фрагменты из писем оппонентов и давал ответы.

Единственным источником идей патриарха Никона, опорой в его рассуждениях служат книги Священного Писания. Если греки не перегружают свои тексты цитатами, то излюбленным приемом патриарха Никона становится составление цитатных цепочек. Среди библейских цитат выделяются две, к которым Никон обращается наиболее часто: Гал. 6: 9; 2 Тим. 2: 3. Патриарх употребляет их по-отдельности или вместе, отчего они становятся знаками, маркирующими текст в целом. Ключевая тема посланий апостола Павла - о проявлении стойкости в служении и о терпении во время гонений, наиболее ярко выраженная в этих высказываниях, превращается в лейтмотив, который формирует семантическую систему ответных писем патриарха Никона.

Письма патриарха Никона к грекам оставили заметный след в русской эпистолографии XVII века и отразили определенный этап ее развития.

Так же для понимания личности патриарха Никона хотим принять во внимание его переписку с Газским митрополитом Паисием Лигаридом, прибывшим в Москву в 1662 году. Он оказался в центре церковно-политической борьбы в России и сыграл решающую роль в подготовке церковного Собора, низложившего патриарха Никона.

В православном мире Паисий имел репутацию авантюриста. В Москве, оценив конфликтную ситуацию, сложившуюся между царем и патриархом, и приняв сторону царя, он дважды писал царю о Никоне и побуждая его к скорейшему рассмотрению "дела" опального патриарха.80Способ устранения Никона, сохраняющего свой сан, через осуждение его на церковном Соборе позволил бы, как убеждал митрополит царя, разрешить ситуацию "беспатриаршества" и избрать нового патриарха.

В декабря 1662 года в патриаршей Крестовой палате состоялось первое заседание Собора под руководством Паисия Лигарида. Тогда же газский митрополит составил на греческом языке двадцать пять вопросов восточным патриархам, в которых излагалось "дело" Никона; грамоты на Восток содержали и просьбу уполномочить Паисия Лигарида или прислать другого человека для присутствия в качестве патриаршего наместника на суде над Никоном. Весной следующего года, не получив ответа от патриархов, Паисий спрашивал Алексея Михайловича, не стоит ли повторно им написать. В мае 1663 года соборные заседания продолжились, а в июне Лигарид в новом письме к царю советовал поспешить с решением по "делу" Никона.

Первая личная встреча Никона с Лигаридом произошла в июле 1663 года, когда в составе следственной комиссии газский митрополит приехал в Воскресенский монастырь. Патриарх отказался общаться с Паисием.

В 1662 году, когда газский митрополит только появился в Москве, Никон надеялся обрести в представителе греческой Церкви сторонника и единомышленника. Узнав, что Паисий проявляет живой интерес к его "делу", Никон написал Лигариду письмо, в котором объяснил причины оставления патриаршей кафедры и другие свои поступки. Текст издан Н. Гиббенетом в составе документов "дела" патриарха Никона по единственной известной историку рукописи из РГАДА, содержащей правку, пометы, дополнения, сделанные рукой патриарха Никона.

Поводом для составления Никоном послания к Паисию Лигариду в 1662 году послужили письма газского митрополита к Алексею Михайловичу, в которых митрополит осуждал поведение патриарха Никона, оставившего патриаршую кафедру. Он советовал царю призвать Никона к суду и отлучить бывшего патриарха от церковных дел указом "соборной думы". Весной 1662 года он адресовал царю три письма: "А в иных моих в двух данных письмах больше выписано, которые в досужное время преосвященный ваш престол изволь узнать, понеже потребный суд вашему преосвященному царству и всему церковному чину" (с. 222). В третьем послании, небольшом по объему, Паисий выразил уверенность в полной и нераздельной власти царя, в том числе и в делах церковных: "...понеже потребный суд вашему преосвященному царству и всему церковному чину" (с. 222). О патриархе Никоне, который "покинул" "владенья церковные", Паисий заключил: "он пастырем делом самым не есть" (с. 221), связав таким образом архиерейство и священство со служением: Никон, "подлинно не есть пастырь, которому пастырскому уряду то прилучено есть и вручено, каково есть мочно назвать пастырем, который свои оставливает овцы и о них делом прямым не пасет..." (с. 221). Паисий отобрал у патриарха Никона полномочия судить от имени Церкви: "...он пастырем делом самым не есть, тако ж прямым судьею быть, ни судебных дел делать не может, и покамест он от вины не освободится и не очистится, судити не может" (с. 221). Содержание этого письма, как и предыдущих, стало известно патриарху Никону ("Нсть нас утаилось от божественныя благодати, еже твое благоразумие писал до царского величества о нынешнем настоящем деянии" - л. 144); владыка, как будто отвечая Лигариду, спросившему, "для чего он свой престол оставил", написал непосредственно к греческому митрополиту: "Но мы нынеча лучшаго ради познания пишем ти, еже како исперва случися, да познаеши истинно, еже о нашем неповинном страдании, еже убо от исперва" (л. 144). Н. Гиббенет датировал письмо Никона июнем 1662 года.

Паисий Лигарид признавался царю, что он рассуждал "против канонов", т.е. в границах церковного законодательства, однако в его письме нет ни одной ссылки на церковные правила. Между тем, патриарх Никон постоянно апеллирует к библейским и законодательным источникам.

В конце XVI века во время решения на православном Востоке и в России вопроса о создании Московского патриархата и при определении московскому патриарху в иерархии патриарших престолов пятого места был составлен ряд документов, в которых точно закреплены места глав восточных патриархатов. В грамоте Константинопольского собора 1590 года было написано: "...да поставим архиепископа московского и наречем его патриархом, что и иные нареченнные именуютца. Первый - констянтинопольский и вселенский патриарх от святого вселенского перваго собора почтен достоинством блаженнаго и равноапостольнаго царя великаго Констянтина, а потом - александрейский, антиохейский и ерусалимский православные патриархи сю благодать умерения нашего своима очима видехом и порадовахомся от Бога царьствию сему распространнее и величество... Да он, архиепископ московский господин Иев, властвует пятый патриарх, и будет иметь патриаршеское достоинство и честь именоватись и почитатись с ыными патриархи вовеки всегда". Русское правительство, недовольное решением Константинопольского собора 1590 года и считающее, что московскому патриарху должно принадлежать, по крайней мере, третье место среди глав восточных патриархатов, обратилось ко вселенскому патриарху Иеремии II, александрийскому патриарху Мелетию Пигасу, Софронию Иерусалимскому и Иоакиму Антиохийскому с просьбой о пересмотре решения собора. В деяниях нового Собора 1593 года были изложены канонические основания создания Московского патриархата и определения его главе пятого места в ряду православных патриархов. Решение Собора, оформленное в виде кодекса и скрепленное подписями его участников и патриаршими печатями было доставлено в Москву. Признанное русским правительством это решение явилось тем официальным документом, которым утверждалось основание патриаршества в России.

Патриарх Никон в своей реформаторской деятельности опирался на постановления Константинопольских соборов конца XVI века. Поэтому обращение Никона к теме об истоках и законных основаниях патриаршества в России в. послании к газскому митрополиту было не случайным: во время работы первого церковного Собора по "делу" патриарха Никона вопрос о праве греко-российской Церкви низлагать и избирать нового патриарха получил особую остроту. В мае 1660 года, в разгар соборных прений, был сделан перевод с греческого письма к Алексею Михайловичу о первенстве перед московским патриархом четырех восточных святителей и с объяснением причин этого первенства, а также о том, что не подобает избирать нового патриарха по жребию, как это делалось прежде в России, и о разрешении Церкви из трех избранных Собором лиц утверждать достойнейшего. Таким образом, опора на авторитетные документы была для Никона важным аргументом в доказательстве точного соответствия его поведения как архипастыря требованиям соборных постановлений вселенской Церкви.

В сложившейся в России ситуации "беспатриаршества", на поддержку греческой Церкви рассчитывали и царь Алексей Михайлович, и патриарх Никон. Лигарид не скрывал своего личного интереса к московским церковно- государственным событиям и быстро вник в детали отношений царя и патриарха Никона. Решительно приняв сторону московского царя, Паисий летом 1662 года в письме Никону примириться с Алексеем Михайловичем, подчиниться светской власти и признать безграничные права московского государя. Никон изложил Лигариду только те события, которые доказывали законность, с точки зрения церковного права, его поступков и каноничность его деяний как патриарха: он показал себя абсолютно правым в конфликте с царем, с точки зрения Священного Писания, канонов Вселенских и поместных соборов. Несмотря на ярко выраженную фрагментарность содержания послания Никона к Лигариду, сочинение патриарха представляет собой цельное и единое по тематике повествование. Изложение Никона тяготеет к документализму, порой предельно фактографично; но художественно значимые сцены, заполненные диалогами и деталями, которые способствуют динамичности и экспрессивности повествования, выдают в патриархе Никоне незаурядного автора. Содержание послания и способы изложения материала должны были привлечь внимание газского митрополита к Никону как человеку и первосвятителю, увидеть глазами Никона отношения патриарха с царем и понять причины их разрыва; патриарх Никон рассчитывал обрести единомышленника, так же, как и он сам, стоящего на букве церковных законов, который в своих поступках, как и он сам, руководствовался бы только Священным Писанием и строгими канонами церковных постановлений.

Письмо Никона к Лигариду глубоко лирично и пронизано личностным началом; это письмо владыки, отчаявшегося найти поддержку и понимание среди русских митрополитов и епископов; письмо главы церковной иерархии, одинокого в своих взглядах по вопросам церковно-государственного управления и в чисто человеческом, личностном, плане; это письмо - призыв о помощи и понимании; в этом единственном послании Никона к Лигариду темы личного одиночества автора и его потребность в идейной поддержке и единомыслии с адресатом тесно переплелись.

Анализ приемов авторского повествования патриарха Никона позволяет заключить, что он обращается преимущественно к тем словесно- стилистическим средствам, которые связаны с проявлением сильной эмоциональной активности автора. Риторика книжной речи необходима ему не столько для того, чтобы встроить свои тексты в традицию ораторского красноречия, а чтобы оказать эмоционально-дидактическое воздействие на адресата, полнее раскрыть аргументацию, соединить содержательный и психологический аспекты ведения полемики.

На основании сказанного можно заключить, что в эпистолярных текстах патриарха Никона можно выделить несколько авторских "образов", особенности реализации которых связаны с использованием определенного набора художественных средств и стилистических приемов, с творческими возможностями автора, уровнем начитанности и образованности, с целями повествования. Так, "образы" домостроителя и просителя связаны с жанрами чисто деловой переписки; собственно литературная традиция определила особенности "образа" страстотерпца; смешение делового письма и литературной традиции произошло в реализации "образов" защитника царской чести и молитвенника о государевой душе. Особенность авторского самовыражения Никона состоит в том, что в зависимости от ситуации он отдавал предпочтение тем художественным средствам и стилистическим приемам, которые, с одной стороны, были ориентированы на традицию средневековой книжной культуры, с другой, были связаны с широкими возможностями делового письма. Совмещая в своем творчестве эти две тенденции письменной культуры, взаимодействие между которыми особенно ярко проявилось в XVII веке, патриарх Никон как писатель показывал, каким образом традиционные методы и приемы можно встроить в русло современной культурной традиции, а внелитературные цели реализовать при помощи литературных приемов и средств.

Заключение

Патриарх Никон оставил необычайно интересное литературно-публицистическое наследие. Его сочинения различаются по форме и содержанию, стилю и методам авторского самовыражения; по степени "литературности" и проявлению в них личностного начала. Желание патриарха Никона взяться за перо определялось жизненными обстоятельствами его биографии. Патриарх писал быстро и по необходимости; основная часть его текстов написана после оставления патриаршей кафедры: Никон активно реагировал на события, связанные с его "делом", защищался от нападок недругов, призывал царя к соблюдению православных законов и обличал тех, кто жил не по "чину". Писательский труд для Никона был формой практической реализации важнейшей обязанности пастыря бороться со злоупотреблениями власти, с пороками, которые он видел в современном ему обществе. Для Никона, как и для многих его современников, писательство стало важнейшим способом выражения его идей.

Все эпистолярные произведения Никона имели внелитературные цели, но для выражения своих идей патриарх использовал принципы и приемы, характерные для письменной культуры. Назидательные сочинения владыки имели свои литературные подобия и образцы, ориентируясь на которые, Никон создавал оригинальные произведения, обладающие своей спецификой. Анализ авторских приемов построения текстов позволил увидеть, каким образом в сочинениях патриарха сочетались традиционные и новаторские методы и приемы, насколько автор, как идеолог и политический деятель своего времени, сознательно овладевал искусством воздействия на читателя.

В полемических целях и для усиления публицистичности повествования патриарх Никон использовал традиционный жанр "видений": рассказы о собственных духовных опытах и откровениях свыше, построенные по законам жанра и своей тематикой связанные одновременно с книжной традицией и с народной культурой.

Усиление личностного начала - одна из ярких примет "переходной поры" русской литературы - в эпистолярных сочинениях Никона проявляется в стилистике его произведений, где сосуществуют книжный и разговорный язык, книжные сюжеты и народно-поэтическая образность, присутствуют личные наблюдения над окружающим миром. Патриарх обращался преимущественно к тем словесно-стилистическим средствам, которые были связаны с проявлением сильной эмоциональной активности автора. Риторика книжной речи встраивала тексты Никона в традицию ораторского красноречия и оказывала эмоционально-дидактическое воздействие на адресата, соединяла содержательный и психологический аспекты ведения полемики.

Возрастание личностного начала в творчестве Никона проявляется в том, что патриарх осознает себя автором. Патриарх Никон-писатель эволюционировал, идя от шаблона и формуляра к осознанию себя автором. Все сочинения Никона адресованы его современникам: царю, грекам, насельникам Воскресенского монастыря. Живя в одно с ними время и по- своему воспринимая ситуацию слома традиционной культурной парадигмы, Никон показывал, что именно жизненные обстоятельства, события его биографии, личные переживания и индивидуальное отношение к ситуациям, в которых он пребывал, определяли особенности его сочинений (по содержанию, форме и стилистике). В эпистолярных текстах, адресованных царю, проявление личностного начала Никона зависело от сложных отношений владыки с Алексеем Михайловичем: как с христианином и как с человеком, который олицетворял собой светскую власть. В переписке с греками Никон учитывал их статус и положение в церковной иерархии, а также реальные обстоятельства: грекам, пострадавшим в России от сочувствия к нему, он посылал утешительные и назидательные письма; а у восточных патриархов перед судом 1666 года сам искал утешения, помощи и поддержки.

Для многих сочинений Никона характерно автобиографическое начало. Так, окружные послания владыки, в отличие от предшествующей традиции, являются откликом не только на конкретные, современные автору события, но и связаны с реальными фактами биографии Никона: в грамоте о Крестном монастыре излагаются обстоятельства, при которых основана обитель (по обету после спасения на острове Кий в Белом море от бури), и принесения на Север из Палестины заказанного Никоном Креста в меру Креста Господня; в грамоте о моровом поветрии Никон объяснял современникам, обвинявшим его в том, что он оставил свою паству во время эпидемии, настоящую причину, по которой он покинул столицу (отъезд владыки вместе с царским семейством из Москвы для спасения царицы и детей был совершен по просьбе Алексея Михайловича, находящегося в военном походе). Оба окружных послания содержат личную оценку автора современных ему событий, а также выражают позицию патриарха по чисто церковным вопросам.

Индивидуальное, личностное начало проявляется в содержании отдельных писем Никона, где он отмечает бытовые детали и факты, благодаря чему складывается представление о жизни и состоянии современного Никону общества, об отношениях властей (церковной и светской) и внутри каждой из них (Никон говорит о причинах Новгородского восстания и характеризует поведение восставших и властей - в 1650 году; приводит примеры самоуправства представителей законопорядка на местах (труп человека, отданного в Ростове на съедение собакам) и предлагает свою помощь находящемуся в финансовом кризисе государству в поиске рудных месторождений - это в 1652 году; говорит об отношениях внутри московского епископата и в окружении царя Алексея Михайловича; констатирует усиление абсолютистского начала, сказывающегося на бедственном положении простого народа - в 1660-е годы; приводит примеры чиновничьего беспредела и превышения полномочий монастырскими властями - в письмах из ссылки в Ферапонтовом монастыре).

В работе с традиционными текстами Никон-автор не проявлял новаторства: самый востребованный источник сочинений патриарха - Священное Писание. Владыка предпочитал цитацию источника, при этом воздействовал на читателя цитатной массой, поражая адресатов избыточностью и чрезмерностью заимствований. Нагромождение цитат - традиционный полемический прием, при котором количество не углубляло содержание, а было направлено на варьирование конкретных идей. Противник "латиномудрия", укорененный в святоотеческую и древнерусскую традицию, патриарх Никон в то же время был открыт для восприятия западнорусских тенденций в церковной культуре, если они соответствовали духу Православия. Главный принцип работы с традиционным текстом у Никона - компилятивный, обращение к которому отчасти объясняется спецификой готовящихся при патриархе изданий. В его сочинениях тоже прослеживается тенденция критического отношения к традиционному тексту, которая в середине XVII века особенно ярко проявилась и в работе справщиков московского Печатного двора.

Как автор патриарх Никон опирается на опыт писателей предшествующих эпох и его современников. На некоторых из них владыка указывал сам.

Он искал подобия для творчества и жизненные ориентиры в византийской истории и культуре. Никон находил параллели между событиями собственной биографии и жизнью византийских святителей, пострадавших от светской власти, - Иоанна Златоуста, Григория Богослова и Василия Великого, и рассматривал их сочинения и произведения других византийских писателей в качестве высоких образцов для творческого подражания. Прежде всего, святителя Василия Великого и Григория Синаита, чьи произведения патриарх Никон активно использовал в своем творчестве в качестве источников и основы для создания новых текстов.

Образцы авторского поведения патриарх Никон находил и в классическом русском публицистическом наследии. Полемической направленностью, обилием цитат из Священного Писания и канонических правил, стремлением защитить властно и авторитетно свою точку зрения послания Никона царю Алексею Михайловичу напоминают послания Иосифа Волоцкого царю Ивану III. Сочинения волоколамского игумена, как писал И.П. Еремин, свидетельствуют "не столько о таланте, сколько об основательном знании писательского ремесла, его традиций и норм". Этот вывод справедлив и по отношению к посланиям московского патриарха. Сближает двух книжников и намеренное обращение к ранее написанным собственным произведениям, "деловой" подход к поставленной литературной задаче. Не случайно, отец Георгий Флоровский отказывает преп. Иосифу и его последователям в причастности к культуре, поскольку им был чужд "творческий пафос", и относит их к типу собирателей и строителей, но не творцов и созидателей, исходя из того, что они принимали в культуре лишь те ее проявления, которые ни в чем не противоречили "благочинию и благолепию".

Традиционные приемы, принципы построения и способы подачи сюжетов сближают Никона с писателями "московской школы", идеологами раннего старообрядчества, художественная система которых одной природы, которая обусловлена их воспитанием, образованием, пониманием системы ценностей. Ораторское приемы устной проповеди, возрожденной в 1640-е годы в так называемом кружке ревнителей древнего благочестия, воплощались патриархом Никоном на практике и нашли яркое выражение в его окружных посланиях, которые в то же время продолжили начатую патриархом Иосифом традицию поучения иерархом своей паствы не только устным, но и печатным словом. По содержанию Никон вывел свои пастырские послания на новый уровень, излагая в них собственные идейные установки, поддерживавшие реформу Церкви, укрепление русского Православия и его вселенский характер.

Сочетание двух способов повествования - простого хронологического перечня событий с отдельными сценами-новеллами характерно и для Никона, и для протопопа Аввакума, который следовал этому принципу изложения в автобиографическом Житии. Цитирование и перефразирование текстов посланий апостола Павла и обращение к его авторитету характеризует именно Аввакума и Никона. Отношение к отдельным представителям московского духовенства, в частности, к будущему патриарху Иоакиму (Савелову) и способы его выражения сближают Никона и дьякона Федора. Повествуя об Иоакиме, Никон упоминал места служения будущего иерарха: такой тип изложения напоминал прием перечисления в хронологическом порядке мест служения Иоакима, который предпочел и его идейный противник, когда описывал свое негативное отношение к владыке. Осмысление жизни и деятельности Иоакима патриархом Никоном и старообрядческими писателями близко принципам народной смеховой культуры. Работа патриарха Никона с библейскими источниками - выбор текста для цитирования, внесение автором лексических изменений в цитаты, соответствие содержания новых фраз содержанию святоотеческих толкований библейских фрагментов, напоминает деятельность справщиков Печатного двора, которые посредством глосс на полях отмечали грамматические и лексические разночтения, возникавшие при сравнении нескольких оригиналов для нового издания. А обширные компилятивные сочинения Никона напоминают издания времени его патриаршества, которые обладали иной структурой (по сравнению с изданиями первой половины XVII века) и явно выраженным составительским характером. Именно в среде справщиков московского Печатного двора, по мнению исследователей, зарождалось критическое отношение к тексту, возникали новые тенденции, характеризующие впоследствии работу авторов по конструированию текста и выявления его смыслов. А в образованных кругах, близких московскому Печатному двору и приближенных патриарху Никону лиц, создавались литературные произведения, отражавшие идеи правящего владыки.

Отношение патриарха Никона к словесному творчеству обусловлено пониманием существа авторства и авторского самосознания, характерного для второй половины XVII века среди книжников патриаршего круга. Близкими патриарху Никону по духу творчества я бы назвала двух писателей и переводчиков, творивших в стенах Чудова монастыря, известного литературного центра и оплота "старомосковской" партии во второй половине XVII века, - инока Евфимия и иеродиакона Дамаскина. Способы создания авторских текстов, подобно "тканию от творцев" (чудовский монах Евфимий), и отвержение "величавых глаголов" собственных авторских рассуждений в пользу святоотеческих творений (иеродиакон Дамаскин) близки методам работы патриарха Никона с авторитетными и традиционными источниками.

Будучи крупным церковно-общественным деятелем, обладая масштабностью мысли и деяний, являясь одним из идеологов религиозно- обрядовых реформ, патриарх Никон проявил себя как неординарный книжник и писатель, который использовал возможности культуры средневековой письменности для достижения внелитературных, общественно-церковных целей, для выражения своих идей. Никон искал и находил новые возможности в традиционной культурной парадигме, которые подчеркивали и укрепляли ее. В литературно-публицистическом наследии патриарха Никона ярко проявились традиционные методы работы автора середины-второй половины XVII века. Но по отношению к словесному творчеству патриарх Никон - "грекофильствующий традиционалист", письменное наследие которого, с одной стороны, опирается на традиции средневековой культуры, где он находит выработанные веками способы для выражения своих идей, с другой, - отражает тенденции, характерные для зарождающейся литературы Нового времени, связанные с возрастанием личностного начала и усилением роли автора. Сочинения патриарха Никона отразили противоречия характера и сложность натуры московского владыки и запечатлели в себе "пестроту" русской культуры XVII века, ярким представителем которой он стал.

Список литературы

1. Барсков Я.Л. Памятники первых лет русского старообрядчества.

2. Берх В.Н. Царствование царя Алексея Михайловича. В 2-х ч. СПб., 1831. Ч. 1.

3. Бобров А.Г. Житие Алексея человека божия // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Л., 1987. Вып. 1.

4. Буланин Д.М. Арсений Грек // Словарь книжников и книжности Древней Руси. СПб., 2004. Вып. 3 (XVII век), ч. 4: Дополнения.

5. Буланин Д.М. О некоторых принципах работы древнерусских писателей // ТОДРЛ. Л., 1983. Т. 37.

6. Буслаев Ф. Историческая хрестоматия церковнославянского и древнерусского языков. М., 1861.

7. Вилинбахов Г.В. Легенда о "знамении Константину" в символике русских знамен XVII-XVIII веков // Труды Государственного Эрмитажа. Л., 1983. Т. 23.

8. Виноградов В.В. К изучению стиля протопопа Аввакума, принципов его словоупотребления // ТОДРЛ. М.; Л., 1958. Т. 14.

9. Виноградов В.В. Проблема авторства и теория стилей. М., 1961. С. 44. 10.Гладкова О.В. Царь-нищий (К вопросу об источниках "Повести о царе Arree") // Макариевские чтения. Иерархия в Древней Руси. М., 2005.

10. .Демин A.C. Писатель и общество в России XVI-XVII веков: (Общественные настроения). М., 1985.

11. Дмитриева Р.П. К истории создания "Сказания о князьях владимирских" // ТОДРЛ. М.; Л., 1961.

12. Елеонская A.C. 1. Киевская Русь в изображении восточнославянских писателей конца XVI-XVII вв. (к вопросу о функции образа князя Владимира) // Славянские литературы. IX международный съезд славистов. Киев, сентябрь 1983 г. Доклады советской делегации. М., 1983.

13. Елеонская A.C. 1. Полемика о "царстве" и "священстве" в русской публицистике 50-60-х годов XVII века // Очерки по истории русской литературы / Под ред. проф. И.А. Ревякина. М., 1967

14. Елеонская A.C. Русская публицистика второй половины XVII века. 16.Елеонская A.C. Русская публицистика второй половины XVII века. М., 1978.

15. Заборов В.К. Арсений Грек // Словарь книжников и книжности Древней Руси. СПб., 1992. Вып. 3 (XVII в.), ч. 1: А-3. С. 105-108;

16. Зеленская Г.М. Новый Иерусалим: Путеводитель. М., 2003. 19.Историческое исследование дела патриарха Никона / Сост. по офиц. документам H.A. Гиббенет. СПб., 1884.

17. Калугин В.В. Андрей Курбский и Иван Грозный (Теоретические взгляды и литературная техника древнерусского писателя). М., 1998.

18. Каптерев Н.Ф. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович. Сергиев Посад, 1909. T. 1. С. 65; Белокуров С.А. Арсений Суханов. М., 1891.

19. Каптерев Н.Ф. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович. Т. 2. 23.Каравашкин A.B. Русская средневековая публицистика: Иван Пересветов, Иван Грозный, Андрей Курбский. M., 2000.

20. Киселев Н.П. О Московском книгопечатании XVII века // Книга: Исслед. и мат. М., 1960.

21. Клибанов А.И. Духовная культура средневековой Руси. М., 1996. 26.Колосов В. Старец Арсений Грек // ЖМНП. СПб., 1881.

22. Конявская Е.Л. Авторское самосознание древнерусского книжника (XI- середина XV в.). М., 2000; 28.Кормчая. М., 1653. Л. 23-23 об.

23. Кошелева O.E. Боярство и дело патриарха Никона // Проблемы истории СССР. M., 1981. Вып. 12.

24. Крушелъннцкая Е.В. Автобиография и житие в древнерусской литературе. СПб., 1996.

25. Лебедев Лев, протоиерей. Патриарх Никон // БТ. М., 1982. Сб. 23. 1982.

26. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы // Лихачев Д.С. Избранные работы в трех томах. Л., 1987. Т. 1. Лобачев C.B. Патриарх Никон. СПб., 2003.

27. Мартынова М.В. Бармы царя Алексея Михайловича // Россия и Христианский Восток. М., 2004. Вып. 2-3.

28. Материалы для истории раскола за первое время его существования. М., 1875. Т. 1.

29. Панич Т.В. Книга Щит веры в историко-литературном контексте конца XVII века. Новосибирск, 2004. С.131-249.

30. Рамазанова Н.В. Московское царство в церковно-певческом искусстве XVI-XVII веков. СПб., 2004. С. 101136.

31. Ранчин A.M. Хроника Георгия Амартола и "Повесть временных лет": Константин равноапостольный и князь Владимир Святославич // Герменевтика древнерусской литературы М., 2000.

Размещено на Allbest.ru