Репрессии в МНР 1938-39 годов в контексте подготовки к советско-японской войне

Размещено на http://www.allbest.ru/

Направление: история

Тема: Репрессии в МНР 1938-39 годов в контексте подготовки к советско-японской войне

Чубаров Денис

Научный руководитель:

Наумов Л. А.

г. Москва

"...Для того, чтобы завоевать Китай, мы должны сначала завоевать Маньчжурию и Монголию. Для того, чтобы завоевать мир, мы должны сначала завоевать Китай".

После первой мировой войны Страна Восходящего Солнца, ее правящие круги и высшее военное командование строили планы о тотальном контроле над Азией. Свою "континентальную поступь" страна Восходящего Солнца начала в 1932 году, когда Маньчжурия была оккупирована японскими войсками, а на оккупированной территории на монголо-маньчжурской границе создано марионеточное государство Маньчжоу-го. Следующая цель - советский Дальний Восток. В 1935 году начались столкновения, а в 1938 году произошло столкновение между японскими и советскими войсками на озере Хасан. В Манчьжурию и забайкалье стягивались войска. Налицо была подготовка к «большой войне» между Японией и СССР . дальневосточный война советский репрессия

Между СССР и Манчьжурией находилась Монгольская Народная Республика (далее МНР), марионеточное правительство которой подчинялось советскому руководству, и в грядущей войне между Японией и СССР этой маленькой стране отводилась немаловажная роль. В связи с подготовкой к грядущей войне, в стране развернулись массовые репрессии.

Это исследование посвящено «Дальневосточной войне», подготовка к которой проводилась как с советской, так и с японской стороны на протяжении шести лет - с 1933 по 1939 годы. Объектом исследования являются так и не вылившиеся в полномасштабную войну бои на Халхин-Голе, планы сторон на войну и сопряженные с ними репрессии, развернувшиеся в МНР в 1937-39 годах. Целью исследования является комплексный анализ репрессий в МНР, боев на Халхин-Голе и подготовки к ним. Основные проблемы исследования: почему конфликт на Халхин-Голе не вылился в полномасштабную войну между СССР и Японией, и какую роль в этих событиях сыграла МНР?

С этой целью мной проведен систематический анализ событий на Халхин-Голе и репрессий в МНР в контексте планов на войну Японии с СССР. Иначе говоря, рассматривая планы СССР и Японии, подготовку сторон к войне, репрессии в МНР и бои на Халхин-Голе я исходил из того, что все эти события неразрывно связаны между собой, и для полного понимания любого из них требуется рассмотрение всей ситуации на Дальнем Востоке. Основные задачи исследования - подробное описание планов Японии и СССР, определение роли в них МНР, описание и анализ репрессий в МНР в контексте подготовки к грядущей войне, а так же рассмотрение боев на Халхин-голе как результата длительной подготовки сторон. Были рассмотрены письма наркома внутренних дел СССР наркому обороны СССР Л. П. Берии о положении дел в МНР (1939г.), по которым была описана внутриполитическая обстановка в МНР, список арестованных участников антисоветских организаций (1940г.), в котором, помимо прочего, значатся высокопоставленные монгольские чиновники, военные и сотрудники МВД, репрессированные в 1938-39 годах, и доклад наркома обороны СССР о плане развития и реорганизации РККА в 1938-1942 гг., в котором подробно описан состав Советской дальневосточной армии.

В конце сентября 1931 года японским Генеральным штабом был разработан документ, получивший название "Основные положения оперативного плана войны против России". Среди прочего, этот документ предусматривал "выдвижение японских войск к востоку от Большого Хингана и быстрый разгром главных сил Красной Армии". После этого предусматривался захват Северной Маньчжурии и советского Приморья. Генерал Садао Араки, японский военный министр, заявил, что первая линия обороны Японии должна быть вынесена в юго-восточный район Байкальского озера. Говоря об аннексии Маньчжурии (по этому случаю Лига Наций создала специальную следственную комиссию), генерал Араки неоднократно повторял, что японская армия никогда не оставит Маньчжурии и что она не допустит никакого вмешательства в свои действия.

Советские войска в этом регионе японцы представляли себе следующим образом: участок охраны ОКДВА -- Забайкальская область, Амурская область и Приморская область Советские силы в регионе насчитывают около 12 дивизий, туда же в кратчайший срок могло быть переброшено еще столько же, и «ОКДВА, силами которой нельзя пренебрегать и в мирное время, вырастет в военное время в громадную армию». Так же японцы достаточно высоко оценивали моральное состояние «боевой Дальневосточной армии». При обследовании стратегического положения Красной армии нельзя было упускать из виду и Внешней Монголии (МНР). В частности, оттуда планировалось нанесеник удара по забайкальской и амурской группам. Присоединение Внешней Монголии, т.е. МНР к Манчжоу-Го являлась приоритетной задачей японской внешней политики .

Итак, в случае конфликта японцы планировали, во-первых, при поддержке флота захватить Владивосток, во-вторых, переправиться через амур и атаковать Благовещенск и, в третьих, двигаться по направлению Манчжурия -- МНР. Предполагалось, что разгром советских соединений будет осуществляться поодиночке в начальный период войны, затем планировалось в кратчайший срок перерезать Транссибирскую железнодорожную магистраль. Однако, если действия перенесутся к западу от Байкала, в район Красноярска, японцам придется испытать невыгоды войны на дальних театрах. При этом покорение Сибири слишком трудоемко и бессмысленно, а потому не является целью Японии, да и дальневосточная война может быть вызвана только агрессией со стороны СССР - по крайней мере, так считает Хирата С. - известный японский военный публицист, автор книги « Как мы будем воевать».

Рассмотрим эти направления подробнее: первое из них - наступление на Владивосток. Японские штабисты считали борьбу за владивостокские укрепления одним из ключевых моментов будущей кампании. Планировалось одновременно развернуть наступление на город из Кореи и высадка десанта к востоку от Владивостока, штурм же самого города планировалось проводить при поддержке японского флота, сильнейшего в регионе. Немалое внимание японцы уделяли борьбе со Спасской Ленинской авиабригадой, «ибо выступление сильной бригады в 150 самолетов нанесет нашей [т.е. японской] армии сильный урон, и не только фронтовым частям, но и местам дислокации частей в Корее».

Следующее направление - амурское. Этот район покрыт необозримыми лесами. Здесь, среди леса белых берез, планируется сделать упор на действия авиации и кавалерии. Японцы не считают эффективным способ ведения лесного боя Красной армии, гораздо их больше беспокоит проблема перехода Амура, где длинной змеей растянулись позиции Красной армии. Последующий за этим захват Благовещенска должен положить конец масштабным боевым действиям в этом направлении.

Японское командование были уверено в том, что захват Благовещенска и Владивостока не займет много времени, основным же противником станет самая большая, забайкальская группа. Ожидалось, что в случае начала войны вся эта несметная армия перейдет через горы Хингана и нанесет контрудар по подконтрольной японцам территории (в 1945, при разгроме квантунской армии, удар будет нанесен именно так). Поэтому планировалось выдвижение небольшой группы (2-3 дивизии) японских войск к востоку от Большого Хингана. Это -- ряды небольших гор, своими волнами отделяющих равнины Манчжурии от монгольских степей. На севере горы поросли лесом, на юге это голые сопки. Когда Красная армия начнет натиск в направлении на Хинган, ей гак или иначе придется пройти через степи, где советские войска рискуют стать легкой мишенью для японской авиации, а затем - и артиллерии.

Следующий этап - это атака японской армией забайкальской группы. Удар должен был быть нанесен из Манчьжурии по Внешней Монголии (т.е. МНР), конечной целью удара являлась транссибирская железнодорожная магистраль, по которой проходили все поставки припасов дальневосточной армии. Затем планировалось окружение японской квантунской армией советской забайкальской группы - самой большой группировки советской дальневосточной армии. Граница Сибири и Внешней Монголии представляет собой пояс дикой, первобытной степи. Зимой температура падает до -50, летом же поднимается до 40 градусов. Для ночных привалов не хватает дров. Недостаток провианта одинаков и летом и зимой. В боевых действиях в пустыне придется применить быстроходную и мало утомляющуюся кавалерию, ездящую пехоту, отряды на верблюдах и автомобильные отряды. При этом японцы делали упор на ночные атаки. «Слабые места пехоты Красной армии -- медлительность, неумелая связь и слабость в ночном бою» Японцы полагали, что основной силой на полях Монголии будут кавалерия и авиация, главным образом истребительная.

Таким образом можно прийти к выводу, что для японцев Манчьжурия - это прежде всего плацдарм, опираясь на который планировалось, во-первых, остановить советское контрнаступление во фланг японских войск, во-вторых, нанести решающий удар по транссибирской магистрали. При этом ту же роль могла играть и МНР в случае ее захвата японскими войсками - иначе говоря, японцы осознавали стратегическую ценность МНР и даже осуществили попытку ее захвата, вошедшую в историю как «Бои на Халхин-голе».

Японцы планировали в случае конфликта развернуть против советских войск на дальнем востоке и захватить весь регион. Однако ранним утром 13 июня 1937 года произошло событие, с одной стороны, спасшее японскую армию от катастрофы, с другой стороны, повергшее японское командование в шок. В Маньчжоу-Го сбежал начальник управления НКВД по Дальневосточному краю комиссар государственной безопасности 3-го ранга Г. Люшков. Оказалось, что Советский Союз может использовать против Японии в нормальных условиях до 28 стрелковых дивизий, а при необходимости сосредоточить от 31 до 58 дивизий... «До этого мы полагали, что советские и японские вооруженные силы на Дальнем Востоке соотносились между собой как три к одному. Однако фактическое соотношение оказалось равным примерно пяти или даже более к одному. Это делало фактически невозможным осуществление ранее составленного плана военных операций против СССР...».

К 1 января 1937 года численность личного состава дальневосточной группировки войск Красной Армии в полтора раза превышала численность Квантунской армии..

Вот что в реальности представляли из себя советские войска: до июля 1937 года численность советских войск на Дальнем Востоке достигала 83 750 человек, 946 артиллерийских орудий, 890 танков (преимущественно легких) и 766 самолетов. Японских военных сил в соседней Маньчжоу-Го было гораздо больше. После создания ОКДВА на ее усиление в течение 1937-38 годов было решено направить 105 800 человек рядового и командного состава. К 1938 году численность кадровой дивизии ОКДВА составляет от 10 до 17 тысяч человек, всего их 24. По плану 1938 года в случае начала войны и всеобщей мобилизации численность РККА достигнет 6 503 500 человек. Из них на Дальнем Востоке 1 411 700, то есть 42 дивизии. И это - против 6 японских (в составе Квантунской армии, общее количество дивизий в мирное время - 17) .

По артиллерии, авиации, кавалерии и танкам превосходство Красной Армии в 1938 -39 гг. было еще большим. На дальнем востоке находится 4 столь необходимые в пустыне (по мнению самих японцев) кавалерийские дивизии численностью по 6 тысяч человек. Та же картина и с танками - 7 полков и бригад (по двести танков в каждой), 2 автомобильных полка. При этом к 1940 году планируется увеличить количество танковых дивизий в этом регионе до 10 - общее превосходство, достигнутое над частями Квантунской армии в 1934 -- 1936 годах, продолжало сохраняться. Японцы могут противопоставить лишь морской флот, третий в мире после английского и американского (и до 1937 года они делали в своих планах упор на действия флота и высадку десанта). Для борьбы с японским флотом на Дальний Восток была переброшена железнодорожная береговая батарея крупнокалиберных орудий, предназначенная для усиления береговой обороны Владивостока, помимо этого, туда же и с той же целью было отправлено 200 бомбардировщиков-торпедоносцев и по крайней мере 18 малых подводных лодок.

Таким образом, в 1937 году общая боеготовность и размер Боевой Дальневосточной армии был значительно выше японской, и, что примечательно, японские офицеры это открыто признавали: «До этого [ бегства Люшкова] мы полагали, что советские и японские вооруженные силы на Дальнем Востоке соотносились между собой как три к одному. Однако фактическое соотношение оказалось равным примерно пяти или даже более к одному. Это делало фактически невозможным осуществление ранее составленного плана военных операций против СССР...»* В последствии увеличение численности советских войск на Дальнем Востоке внимательно отслеживалось японским генштабом, общее численное превосходство ОКДВА над силами Квантунской армии внушало тревогу не только японскому военному руководству.

Но тут возникает закономерный вопрос: для чего нужна была такая крупная советская группировка на Дальнем Востоке? При этом немалая ее часть (не менее 10 дивизий из 24) сосредоточена в Забайкальском округе. Какую роль в предстоящей войне должны были играть Халхин-гол и Монгольская Народная Республика?

Основная задача Дальневосточной армии сводится к обороне советских границ - в захвате РККА Японии или Китая на тот момент не было смысла. И сосредоточение в регионе советских войск являлось лишь ответом на действия японцев. Начало тому было положено еще 20-е годы, когда из Маньчжурии на территорию Забайкалья многократно прорывались белогвардейские отряды, которые находились на содержании у японского командования в Маньчжурии. Дальневосточная советская граница - в Забайкалье, Приамурье и Приморье долгие годы оставалась «горячей».

Затем, с 1933 года, японцы стали планомерно увеличивать свою военную группировку на границе с СССР: "Япония должна неизбежно столкнуться с Советским Союзом. Поэтому для Японии необходимо обеспечить себя путем военного захвата территории Приморья, Забайкалья и Сибири". Японцы долгое время обустраивали Маньчжурию в военном отношении. Маньчжурия становится тем плацдармом на континенте, откуда Япония готовилась совершить "экспроприацию" территорий своих соседей. Маньчжурский театр военных действий обустраивался чрезвычайно быстро. К 1937 году здесь уже было 43 военных аэродрома и около сотни посадочных площадок. Квантунская армия состояла из 6 дивизий и имела свыше 400 танков, около 1200 орудий и до 500 самолетов.

Наряду с уничтожением советской военной группировки, основной задачей японцев являлось перекрытие Транссибирской железнодорожной магистрали. Таким образом Забайкалье и Дальний Восток отрезывались по суше от остальных районов СССР и перед японской армией "открывались" хорошие оперативные возможности для разгрома восточной группировки Красной Армии. В это плане основная роль отводилась частям квантунской армии, расположенным в районе Маньчжурии и Халхин-гола. В свою очередь, задача советских войск состояла в том, чтобы не допустить прорыва линии обороны и как следствие - блокировки транссибирской магистрали. Роль МНР в советских планах очевидна - это «буферное» государство между СССР и подконтрольной японцами территорией, на территории которой планируется остановка японских войск.

Однако в августе 1937-го из Забайкальского военного округа на территорию МНР была переброшена мощная группа подвижных войск в составе 36-й мотострелковой дивизии, 6-й механизированной бригады, трех мотоброневых бригад, одного сводного бронеотряда, двух кавалерийских полков, одной авиабригады и друтих частей. Таким образом была создана угроза флангового удара япноским войскам, на тот момент находившимся в Китае.

Советская группа, численностью более 30 тысяч человек, была организована в 57-й особый корпус с дислокацией частей в Улан-Баторе и восточных районах республики. Говорить о том, что вся эта армия, превосходящая квантунскую по численности почти в 2 раза, была нужна лишь для обороны, бессмысленно. Налицо подготовка к полномасштабному вторжению в Маньчжурию через горную цепь Хинган (чего японцы ожидали), более того - это вторжение произошло в 1945 году (план вторжения скорее всего был разработан еще в 37 году) и окончилось полным разгромом на тот момент уже миллионной квантунской армии. Таким образом, налицо и вторая роль МНР.

Роль же боев у Халхин-гола в контексте русско-японских планов на первый взгляд кажется совершенно иной: японский план по блокировки транссибирской магистрали планировалось осуществить в 1940 году - раньше этого срока усилить уступавшую по численности войскам Забайкальского округа Квантунскую армии не представлялось возможным. То есть бои на Халхин-голе ни в коем случае не должны были стать началом того «большого вторжения в СССР», к которой так усердно готовились японцы на протяжении 10 лет. Основной их целью являлась ликвидация угрозы вторжения советских войск в Манчьжурию путем захвата МНР, в пользу чего, в частности, свидетельствует факт переброски туда большого количества главной действующей силы будущей войны - авиации. Халхин-гол должен был одновременно стать и проверкой боеготовности Дальневосточной армии, и началом вторжения в МНР. Помимо того захват стратегически важного плацдарма в виде Монголии позволил бы японским войскам впоследствии гораздо быстрее пробиться к транссибирской магистрали с одной стороны, и окружить Забайкальскую и Амурскую группы с другой. Правда, полное уничтожение забайкальской группы (и тем более вторжение в СССР) их целью не являлось. Но кто знает, если бы советские войска, потеряв Монголию, предприняли бы масштабную контратаку - быть может, высадка десанта во Владивостоке и переход Амура японскими войсками не заставили бы себя ждать.

В связи с подготовкой к грядущей войне, в Монголии развернулись массовые репрессии: в частности, был нанесен удар по буддистскому духовенству (всего было осуждено 25 500 человек, из которых почти 8000 принадлежали к ламскому духовенству).

Также были осуждены многие видные политические и государственные деятели, чиновники и офицеры силовых структур Монгольской Народной Республики: это и премьер-министр МНР Амор Агдагдубин, и первый секретарь ЦК Монгольской Народно-Революционной партии Лубсан Шарап, и другие министры правительства МНР, и ряд монгольских военных. Но больше всего в списках имен ответственных работников МВД Монголии. При этом есть несколько периодов арестов - январь 1939 и июль 1939. Между ними в марте - арест премьер-министра МНР Амора Агдагдубина.

При этом репрессии в Монголии сильно напоминали события 1937г. в СССР, инициатором которых был Ежов: в начале массовые репрессии среди мирного населения, а затем арест «чистильщиков» и интерпретация их активности как заговорщической.

Но что стоит за этими событиями? Каковы причины, и, что наиболее важно - какие цели ставили перед собой те, кто отдавали приказы и несли реальную ответственность за политический террор?

С начала 30-х гг., когда, после захвата японцами Маньчжурии, значение Монголии как военно-политического союзника резко возросло, Сталин начинает все активнее подталкивать местных руководителей на путь борьбы с «реакционным духовенством». При ежегодных встречах с премьер-министром Монголии П. Гендуном Сталин убеждал его, что ламство представляет собой главную опасность для страны, настаивал на увеличении налогообложения монастырей, поощрении выхода из них и т.п. Но тогдашние монгольские власти были настроены не столь решительно. Еще свежи были воспоминания о предпринятой в 1929-1932 гг. попытке ускоренного продвижения к социализму, закончившейся крестьянским восстанием, после которого пришлось распускать принудительно созданные коллективные хозяйства, восстанавливать частную торговлю и кустарные промыслы, ослаблять налогообложение индивидуальных хозяйств и т.д.

Это вызывало растущее недовольство в Кремле, и когда в декабре 1935 года в Москву в очередной раз прибыла правительственная делегация МНР, ей была устроена здесь форменная выволочка. Прежде всего советское руководство было крайне недовольно тем, что Монгольское правительство ничего не делает в отношении ламского духовенства. И вскоре после возвращения делегации из Москвы на очередном пленуме ЦК Монгольской народно-революционной партии Гендун был выведен из состава ЦК и снят с должности премьер-министра. Тогда же Государственная внутренняя охрана, выполнявшая функции политической полиции, была в соответствии с указаниями из Москвы преобразована в полноценное Министерство внутренних дел, которое возглавил протеже Сталина Х. Чойбалсан. С этого времени работа по обезвреживанию «контрреволюционных элементов» пошла гораздо успешнее. В апреле 1936 года в Улан-Баторе состоялся открытый судебный процесс над Чжамьянтиб-ламой -- настоятелем одного из крупных монастырей в Восточной Монголии. Он обвинялся в том, что в 1932 года установил связь с монгольскими эмигрантами, якобы сотрудничавшими с японской разведкой, и по их поручению занимался контрреволюционной и шпионской деятельностью. Однако это было только начало работы. Теперь, когда духовенство было скомпрометировано и деморализовано, было решено приступать окончательному решению ламского вопроса, тем более что обстановка на Дальнем Востоке летом 1937 года в районе озера Хасан серьезно осложнилась, и принятых мер было явно недостаточно. В августе 1937 года было принято решение о немедленном вводе Советских войск на территорию Монгольской народной республики. Началась переброска в страну частей и подразделений Забайкальского военного округа, сведенных на месте в 57-й особый корпус (именно этот корпус поставил квантунскую армию под угрозу окружения). Таким образом началась подготовка МНР к войне с Японией.

22 августа 1937 года министр обороны МНР маршал Г. Демид скончался, как было потом объявлено, отравившись консервами (спустя некоторое время он был посмертно объявлен японским агентом). 2 сентября по рекомендации советских гостей Чойбалсан, сохраняя должность министра внутренних дел, занял его место (очевидно, что Демид был убран не НКВД, а Чойбалсаном - иначе министр обороны был бы просто расстрелян). А 30 августа Фриновский передал Х. Чойбалсану копию показаний П. Гендуна, а также список на 115 человек, подозреваемых в заговорщицкой деятельности и шпионаже в пользу японцев.

Параллельно с этим, в сентябре были проведены аресты влиятельных лам Энзона и Дамдина. После ареста в тот же день оба были допрошены и сознались в ведении шпионской деятельности. В числе сообщников было названо 26 человек, в основном влиятельные ламы. По приговору суда 19 из них были приговорены к расстрелу.

Вслед за этим, полторы недели спустя, начался еще один процесс, на этот раз над представителями «организации Гендуна -- Демида». Наряду со ставшими уже стандартными обвинениями в подготовке вооруженного восстания, шпионаже и вредительстве, подсудимым было предъявлено также обвинение в подготовке убийства руководителей партии и правительства. Из 14 человек, представших перед судом, один был приговорен к десяти годам заключения, а остальные расстреляны.Премьер-министр Монголии А. Амор полностью доверился посланцам Сталина, и под руководством М.П. Фриновского, а также выполнявшего все его указания Х. Чойбалсана 10 сентября 1937 г. в стране началась масштабная политическая чистка.

Прежде всего Чойбалсан на встрече с сотрудниками министерства внутренних дел и военного министерства сообщил, что, согласно имеющимся данным, скончавшийся недавно маршал Демид вместе с бывшим премьер- министром П. Гендуном готовили захват власти в стране. Так что теперь, наряду с другими контрреволюционерами, нужно будет арестовать также и всех его сообщников, занимающих ведущие посты в руководстве вооруженных сил.

В конце октября 1937г началась новая волна репрессий. Так, 18 октября 1937 года был проведён показательный публичный процесс против бывшего замглавкома МНР Жарьжава, бывшего второго замсовнаркома Самбу, бывшего начальника генштаба МНРА Мальжи, прокурора республики Идамсурена, бывшего министра просвещения и других «членов контрреволюционной организации Гэндэна-Дэмида». Из 14 человек, представших перед судом, было расстреляно 13.

Всего за несколько месяцев 1937 года было арестовано 16 министров и их заместителей, 42 генерала и старших офицера, 44 высших служащих государственного и хозяйственного аппарата - Чойбалсан убирал всех, кто мог ему помешать на пути к власти. Но это было только начало.

Из всего вышеперечисленного можно прейти к выводу, что протеже Сталина Чойбалсан (который был назначен новым премьер-министром МНР) активно захватывал власть в МНР, убирая своих врагов руками сотрудников НКВД, и на тот момент это не для кого в руководстве страны не было секретом. Но если они (в том числе и премьер-министр Амор), понимали, что после «легально» арестованного Демида и «нелегально» убранного Гедуна рано или поздно настанет их черед, что в конечном итоге и произошло - то пытались ли они этой участи избежать? И если да - то как? Основной способ выяснить это заключается в дальнейшем рассмотрении событий, происходивших в МНР в 1938-39 годах.

Осенью 1938 года Чойбалсан отправился в Москву и вернулся в Улан-Батор 31января. Согласно донесениям полномочного представителя Союза ССР в Монгольской Народной Республике тов. Скрипко, накануне его приезда были получены агентурные данные, указывающие на подготовку террористического акта над Чойбалсаном. Именно эта информация и стала причиной новой волны репрессий.

Вот что произошло в Улан-Баторе: в ночь на 20 января заместитель командующего Монгольской Народной Армии Дамба созвал у себя в штабе командиров соединений и частей Улан-Баторского гарнизона и отдал им приказ привести все части в боевую готовность. При этом Начальник штаба армии Намсарай скрыл отданный Дамбой приказ о приведении частей гарнизона в боевую готовность. Так же поступили командиры и комиссары соединений и частей, таким образом ни советские инструктора, ни МВД МНР не были информированы.

По сути, речь шла не просто о покушении на Чойбалсана, а о полномасштабном военном перевороте, в подготовке которого приняли участие практически все офицеры Улан-Баторского гарнизона. Расследование началось спустя несколько дней, но согласно списку репрессированных первые аресты были произведены в тот же день. Негласной проверкой, произведенной оперативными работниками особого отдела министерства внутренних дел, было установлено, что в бронебригаде машины приведены в боевую готовность. Чойбалсан утверждал, что зимой 38 года, на втором приеме у Сталина, он получил указание «удалить из правительства МНР Амора и пост премьер-министра принять на себя, сохранив за собой посты военного министра, министра внутренних и иностранных дел, подобрав себе по этим министерствам новых заместителей, убрав, в частности, из военного министерства Дамбу и из министерства внутренних дел Насын Тохтохо». В расстрельных списках, которые Л.П.Берия в 1940-1941 гг. представил на подпись Сталину, содержится и несколько десятков имен видных политических и государственных деятелей, а также чиновников и офицеров силовых структур Монгольской Народной Республики. Так Берия предлагает осудить по 1 категории премьер-министра МНР Амора-Агдагбучина. И не исключено, что Амор знал об этом и пытался спастись. Но как?

В течении месяца по приказу Чойбалсана были арестованы многие высокопоставленные военные, в том числе сам зам. военного министра Дамба, руководитель военно-воздушных сил МНР Шагдыр Суруна, (начальник штаба военно-воздушных сил МНР Мунко, командир Улан-Баторского гарнизона и др. Так же был арестован Баир Сайхана, секретарь Чойбалсана.

Неудачная попытка переворота являлась той соломинкой, за которую хватались многие видные чиновники МНР в попытке спастись от участи Гедуна и Демида. Но что они планировали делать в случае удачи? На территории МНР находились советские войска, и реакция со стороны НКВД не заставила бы себя ждать. Ответ на этот вопрос лежит на поверхности.

После ареста Дамба сознался в том, что он с 1935 г. является членом прояпонской контрреволюционной организации, где состоял и Амор. Арест Амора был произвелен 7 марта 1939 года. При этом он был изобличен показаниями не только могольских военных, но и самого Ежова, при этом пост премьер-министра Чойбалсан принял на себя, сохранив за собой посты военного министра, министра внутренних и иностранных дел (это в очередной раз свидетельствует о том, что Чойбосолан постепенно прибирал к рукам всю власть в стране). Согласно списку с 1935 года Амор вместе с Дамбой являлся одним из руководителей контрреволюционной прояпонской организации, действовавшей в МНР, участвовал в подготовке вооруженного восстания и вербовал новых лиц.

Таким образом, в своих попытках спастись от Чойбалсана Амор и Демид опирались на японцев. Последние, в свою очередь, были заинтересованы в захвате Мрнголии перед началом «большой войны» с СССР, а переворот в МНР позволил бы им реализовать свои самые смелые планы, избавив при этом от угрозы флангового удара с одной стороны, и от трудностей боев с советской конницей на бесплодных полях Монголии, с другой. Бои на реке Халхин-Гол, являвшиеся попыткой захвата японцами стратегического плацдарма в Монголии, так же можно рассматривать как следствие неудачного переворота января 39 года. Все события в МНР с 1937 до 1939 года можно рассматривать и в контексте борьбы за власть, в ходе которой министр внутренних дел Чойбалсан постепенно прибрал к рукам всю власть в МНР. Причина его успеха лежит на поверхности - изначально в МНР не было никого, кто был бы влиятельнее него - противниками Чойбосолана были марионеточные министры МНР (Дамба, Амор и другие), с которыми он разобрался, заручившись поддержкой Сталина зимой 1938-39гг. При этом борьба за власть оказывается тесно сопряжена с подготовкой к советско-японской войне как со стороны СССР, так и со стороны Японии.

В то время как Монгольскую Народную Республику сотрясали массовые репрессии, напряженность на монголо-манчьжурской границе возрастала. Участились нападения японских войск на монгольских пограничников, происходивших в районе высоты Номон-Хан-Бурд-Обо: 16 января 1939 года небольшая группа японских солдат обстреляла наряд из четырёх пограничников МНР. Через два дня 13 японских солдат напали на наряд из трёх пограничников МНР, захватив в плен начальника заставы и ранив ещё одного солдата - налицо подготовка к нападению - разведка и захват «языка». К концу Марта японцами было совершено уже около 30 нападений на пограничников МНР.

Примечателен тот факт, что провокации с японской стороны начались практически одновременно с неудачным переворотом (20 числа Дамба приказал привести части Улан-Баторского гарнизона в боевую готовность). На первый взгляд, все просто: на середину января планируется переворот, и одновременно с этим японцы начинают «мутить воду» на границе с Монголией, чтобы одновременно атаковать МНР и снаружи, и изнутри. Нельзя забывать и о находящихся на территории МНР советских войсках - даже если Амору и Дамбе удалось бы совершить государственный переворот, без помощи извне они были бы уничтожены советским контингентом. Так что налицо согласованные действия монгольских заговорщиков, которых впоследствии объявили японскими шпионами, и японского командования.

С другой стороны, нападения на монгольских пограничников продолжались даже после того, как все наиболее активные участники «прояпонской контрреволюционной организации» были арестованы.

В мае того же года японские военные несколько раз атаковали монгольских пограничников: Ночью 8 мая группа японцев численностью до взвода с ручным пулемётом попыталась скрытно занять принадлежавший МНР островок посредине реки Халхин-Гол, 11 мая отряд японской кавалерии численностью до 300 человек атаковал монгольскую пограничную заставу. 28 мая японские войска, обладая численным превосходством, перешли в наступление в районе реки Халхин-Гол. Против семисот советских и монгольских солдат японцы бросили 1700 человек. Советско-монгольские войска отступили, но в начале июля провели контрнаступление, захватив господствующую высоту - гору Баян-Цаган. Первоначально ситуация складывалась тревожно для советской стороны. В отличие от боев у озера Хасан, Япония пошла на активное использование авиации. За два дня воздушных боев потери советской авиации, в составе которой не оказалось летчиков с боевым опытом, составили 15 истребителей. Японская авиация потеряла всего одну машину. С японской стороны участие принимали лучшие авиаторы - стоит вспомнить о том, что именно авиации они отводили решающую роль в грядущей войне. Пришлось принимать срочные меры, перебрасывать в МНР отряд пилотов во главе с заместителем начальника ВВС РККА Яковом Смушкевичем, после чего силы сторон в воздухе стали примерно равными.

В то время как на Халхин-Голе гремели выстрелы, в Улан-Баторе тоже было неспокойно. В июле 1939 года развернулась новая волна репрессий - на этот раз чистке подверглись ряды МВД Монголии. Первые аресты были произведены 7 июня (в частности, был арестованы начальник Особого отдела МВД МНР Чаймпол-Бато).

Среди арестованных летом 1939 года особняком стоит фигура арестованного еще 7 июня начальника управления связи МНР Насын Тохтохо, являвшегося так же, как и Дамба, заместителем Чойбалсана. Политический вес этого человека был очень велик - с 1928 года до мая 1939 года заместитель министра внутренних дел МНР. собственно, репрессии лета 39 года начались именно с этого ареста. Не стоит забывать и о том, что, по словам самого Чойбалсана, он получил приказ на устранение Тохтохо лично от Сталина еще зимой 1938 года. Затем, 20 июня был арестован нач. отделения ОО МВД МНРП Анченху Банды, 1 июля был арестован заместитель главкома МНРА Лубсан-Доной.

В ночь на 3 июля японская ударная группировка снова перешла в наступление. Им удалось даже переправиться на западный берег Халхин-Гола и захватить господствующую высоту - гору Баян-Цаган, контроль над которой имел решающее значение. Вокруг горы Баян-Цаган развернулись ожесточённые бои: с обеих сторон в них участвовало до 400 танков и бронемашин, более 800 артиллерийских орудий и сотни самолётов. Однако в ходе ожесточённых 3-дневных боёв ударная группировка японцев была разгромлена; так, вечеру 4 июля японские войска удерживали только вершину Баян-Цагана -- узкую полоску местности в пять километров длиной и два километра шириной. Впоследствии остатки японской ударной группировки были отброшены на восточный берег Халхин-Гола, после 8 июля наступило затишье. В то же время, с 3 июля, аресты сотрудников МВД Монголии и руководителей ПУРа МНРА приобрели «регулярный» характер: так, в первый же день были арестованы начальник общей части Политуправления МНРА Бадархин-Намджил и Бэлихтэ-Амогалан, нач. отделения СПО МВД. Пик арестов пришелся на 15 июля, к 20 числу они сошли на нет.

Все арестованные обвинялись в «массовом истреблении кадров преданных Народно-Революционному правительству и МНРП путем незаконных арестов и фальсификации следственных материалов», и. Это и Бэлихтэ-Амогалан, начальник отделения СПО МВД , проводивший необоснованные аресты граждан Монголии и фальсифицировал на них следственные дела, и начальник отделения 3-го отдела Готоб-Сурун, также фальсифицировавший следственные дела. Есть и другие обвинения - так, нач.шифр-отдела МВД Готоб-Цаган «проводил вражескую работу по сохранению кадров контрреволюционной организации», т.е. саботировал работу по линии МВД, практическ все арестованные обвинялись в ведении «шпионской и подрывной работы» - какой именно, зачастую не уточняется. Согласно спискам, все арестованные состояли в контр-революционной пан-монгольской организации, «ставившей своей целью свержение существующего революционного правительства МНР и создание буржуазного монгольского государства под протекторатом Японии». Так же большая часть заключенных изобличалась показаниями Насын Тохтохо, который, в свою очередь, был причастен к деятельности Амора и Дамбы. Таким образом можно говорить о связи между контрреволюционной организацией Дамбы и организации, в которой якобы участвовали арестованные летом 39 года, не стоит забывать и о случаях саботажа в МВД МНР, и о борьбе за власть между Чойбалсаном с одной стороны и Амором, Дамбой и Тохтохо с другой.

Несомненно, среди арестованных были те, кто вынашивал планы переворота, те, кто действительно состоял в контрреволюционных организациях. Но по большей части, репрессии лета 39 года - лишь устранение «чистильщиков», ответственных за массовые репрессии в 1937 и январе-феврале 1939 года.

8 июля японская сторона вновь начала активные боевые действия, однако в результате контратаки советских танков и пехоты японцы были отброшены на исходные позиции, и с 13 по 22 июля в боевых действиях наступило затишье. Спустя месяц, 20 августа, началось наступление советско-монгольских войск, оказавшееся полной неожиданностью для японского командования. 23 августа основные силы 6-й японской армии были окружены. 31 августа территория Монголии была освобождена от японских захватчиков . Вскоре Япония обратилась к Советскому правительству с просьбой о перемирии. 16 сентября боевые действия были прекращены.

Для японцев Манчьжурия - это прежде всего плацдарм, опираясь на который планировалось, во-первых, остановить советское контрнаступление во фланг японских войск, во-вторых, нанести решающий удар по транссибирской магистрали. При этом ту же роль могла играть и МНР в случае ее захвата японскими войсками - иначе говоря, японцы осознавали стратегическую ценность МНР и даже осуществили попытку ее захвата, вошедшую в историю как «Бои на Халхин-голе».

В 1937 году общая боеготовность и размер Боевой Дальневосточной армии был значительно выше японской, при этом советская армия превышала японскую по численности примерно в 5 раз. Основная задача Дальневосточной армии сводилась к обороне советских границ - в захвате РККА Японии или Китая на тот момент не было смысла. Роль же боев у Халхин-гола в контексте русско-японских планов является совершенно иной: японский план по блокировке транссибирской магистрали планировалось осуществить в 1940 году - раньше этого срока усилить уступавшую по численности войскам Забайкальского округа Квантунскую армии не представлялось возможным. То есть бои на Халхин-голе ни в коем случае не должны были стать началом того «большого вторжения в СССР», к которой так усердно готовились японцы на протяжении 10 лет. Основной их целью являлась ликвидация угрозы вторжения советских войск в Манчьжурию путем захвата МНР а так же получение стратегического плацдарма.

Говоря о роли МНР в событиях 1939 года, мы говорим о взаимной роли репрессий в МНР и боев на Халхин-Голе. Говоря о репрессиях в МНР, мы говорим о двух волнах репрессий - зимы 1939 года и лета того же года. События зимы 1939 года можно рассматривать в контексте борьбы за власть, в ходе которой министр внутренних дел Чойбалсан постепенно прибрал к рукам всю власть в МНР, устранив при этом всех своих политических противников. При этом борьба за власть была тесно сопряжена с подготовкой к советско-японской войне как со стороны СССР, так и со стороны Японии: в своих попытках спастись от Чойбалсана его противники, возможно, опирались на японцев. Неудачная попытка переворота являлась той соломинкой, за которую хватались многие видные чиновники МНР в попытке спастись от участи Гедуна и Демида. Ряд провокаций, проведенных японцами за несколько дней до переворота, свидетельствует о том, что заговорщики и японцы скорее всего действовали согласованно и, если бы переворот удался, ввод в Монголию частей Квантунской армии не заставил бы себя ждать.

Репрессии лета 39 года, были связаны прежде всего с недостаточной эффективностью советско-монгольских войск во время боев - иначе говоря, искали виноватых в критической ситуации, сложившейся в начале июня. Несомненно, среди арестованных были те, кто вынашивал планы переворота, те, кто действительно состоял в контрреволюционных организациях, имел место и саботаж в МВД. Но по большей части, репрессии лета 39 года - лишь устранение «чистильщиков», ответственных за массовые репрессии в 1937 и январе-феврале 1939 года.

Таким образом, события, происходившие в 1939 году в МНР, неразрывно связаны с боями на Халхин-Голе и подготовкой к ним. Неудавшийся переворот в МНР и саботаж в МВД скорее всего были согласованы с планами японцев по захвату Монголии, а репрессии в МНР, в свою очередь, были наиболее явным признаком подготовки СССР к войне на дальнем востоке. Бои же на Халхин-Голе являлись не только одной из причин репрессий, но и в некоторой степени - результатом действий японских разведчиков и монгольских контрреволюционеров.

Список использованных источников и литературы

1. Источники:

2. Письма наркома внутренних дел СССР наркому обороны СССР Л. П. Берии о положении дел в армии МНР и Улан-Баторском гарнизоне (1939г.)

3. Список арестованных участников антисоветских организаций (1940г.)

4. Доклад наркома обороны СССР и начальника Генштаба РККА в ЦК ВКП(б) - И.И.Сталину - о плане развития и реорганизации РККА в 1938-1942 гг.

5. Литература:

6. Шишов А. В. Россия и Япония. История военных конфликтов. -- М.: Вече, 2001.

7. Наумов Л. А. Кровавый карлик против Вождя народов. -- М.: Яуза, 2009.

8. Павлюков А. Е. Ежов. Биография. -- М.: Захаров, 2007

9. Жуков Г.К. Воспоминания и размышления -- М.: Олма-пресс, 2000

10. Горбунов Е.А. Схватка с Черным Драконом. Тайная война на Дальнем Востоке. -- М.: Вече, 2002.

11. Хирата С. Как мы будем воевать -- Военный зарубежник, 1933, № 9.

Размещено на Allbest.ru