"Калеб Уильямс" Уильяма Годвина и развитие массовой литературы в Британии

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Санкт-Петербургский государственный университет

"Калеб Уильямс" Уильяма Годвина и развитие массовой литературы в Британии

Тейлор Джон, к.и.н.

(Ph. D. in History, Chicago)

Одним из наиболее выдающихся исследователей раннего периода истории массовой литературы в Британии была покойная Маргарет Спаффорд, член Британской академии, удостоившаяся за свои труды Ордена Британской империи. Она открыла нам мир, в котором преобладала сельская жизнь и почти не было промышленности. Люди сами обеспечивали себя почти всем, что требовалось в домашнем хозяйстве, а то, что они не могли изготовить сами, им доставляли коробейники, или странствующие торговцы. Зачастую в английских домах бывало не более двух-трех печатных книг. Это могли быть, например, Библия, Книга общей молитвы и, предположим, экземпляр сочинений Шекспира. В этот первый период массовая литература в Британии являлась литературой от народа. Она представляла собой брошюры, напечатанные в местной типографии и распространенные бродячими торговцами. В местных типографиях печатали альманахи, которые обычно стоили очень недорого и были весьма непритязательными по содержанию и оформлению, но их приобретала почти каждая семья, и они представляли собой жанр массовой литературы. Среди прочих материалов в них публиковались астрологические прогнозы и советы народной медицины. В качестве других примеров массовой литературы можно привести баллады, волшебные сказки и детские стишки. К массовой литературе относились и брошюры, в которых описывались самые омерзительные преступления, совершенные в данной местности.

Подобные книжечки всегда были в ассортименте товаров бродячего торговца [6, p. 45-83].

Второй период истории массовой литературы начался в XIX столетии. В 1790 г. власти получили заявление о выдаче патента на ротационную машину, а к 1840-м гг. эти станки были усовершенствованы и получили широкое применение. Одновременно подешевела бумага, что еще более снизило стоимость книг и газет, ставших более доступными, а под выражением «массовая литература» стали понимать новый товар, имевший коммерческий успех, производившийся в некоем центре, перевозившийся по железной дороге и распространявшийся по всему королевству. Он адресовался народу, а не создавался им.

Этот второй период истории массовой литературы в Британии был основательно исследован французским историком Эли Галеви [5, p. 486-599; 7]. Он начал с ретроспективного анализа британской культуры XVIII столетия и создал основополагающих труд. Согласно Галеви, в жизни простых британцев XVIII в. доминирующая роль принадлежала методизму. Читая сейчас книги, написанные в Британии этого периода, необходимо помнить о том, что эта сектантская религия оказывала серьезное влияние на культуру чтения и одновременно определяла общественный статус читателя. Лица, занимавшие высокое общественное положение, были прихожанами государственной англиканской церкви, тогда как многие простые люди откололись от нее. Эти социальные и религиозные различия в значительной мере определяли литературные вкусы. Многие обыватели полагали, что беллетристика безнравственна и вредна. Отрицательное отношение к ней встречалось и среди прихожан англиканской церкви, но подобные убеждения были особенно сильны среди диссентеров. Любовь к художественной литературе была признаком аристократизма, тогда как одной из ярчайших черт диссентеров было неприятие книг легкого, фривольного содержания.

Историк Роберт Дарнтон написал историю интеллектуальной жизни Франции XVIII столетия, осуществив на французском материале ту задачу, которую Галеви решил применительно к Британии [2]. Дарнтон показал, какой контраст существовал между ошеломляюще успешными авторами первого ряда, такими, как, например, Вольтер, и еле сводившими концы с концами не столь значительными писателями. Разница была в государственных привилегиях, которыми пользовались первые. Самыми успешными были те, кто занимал господствующее положение на доходном книжном рынке, формируемом и поддерживаемом государством. Те авторы, которые оказывались на его периферии, одновременно вступали в конфликт с законом. Они публиковали никудышные книги, иногда - непристойного характера, и выдавали их за законную продукцию каких-нибудь зарубежных книгоиздательских фирм, например, указывали в качестве места издания Амстердам, хотя книги тайно печатались во Франции.

Пример создания массовой литературы второго периода подал английский философ Уильям Годвин, ориентировавшийся на массового читателя. Новаторство Годвина можно почувствовать, сопоставив его творчество c «Лирическими балладами» У. Вордсворта и С.Т. Колриджа. Поэты считали, что совершенствуют литературу, черпая вдохновение в среде обычных людей, речь и чувства которых, по их мнению, были эталонами чистоты. В этом отношении Вордсворт и Колридж вторили многим английским авторам XVIII в., которые превозносили баллады и другие анонимные стихотворения как народные. Годвин же адресовал литературное произведение народу, намереваясь усовершенствовать людей, используя множество элементов, к которым привлек внимание Галеви. Годвин был выходцем из семьи священника, разошедшегося во взглядах с англиканской церковью. Он обратился к беллетристике только тогда, когда его более серьезные сочинения не сумели привлечь к себе внимание той широкой публики, о которой он мечтал. Создавая художественные произведения, он по-прежнему полагал, что они стоят ниже философских трудов, и использовал беллетристику только для того, чтобы наставлять массового читателя в добродетелях и направлять его по правильной стезе.

И все же величайшим и наиболее значимым достижением Годвина было именно новаторство в области массовой литературы. Он прославился благодаря двум публикациям - философскому трактату «Исследование о политической справедливости» (1793) [3] и вышедшему годом позднее роману «Приключения Калеба Уильямса» [4], содержащему в себе элементы детективного повествования.

«Калеб Уильямс» появился как раз тогда, кода британские издатели начали, наконец, выплачивать гонорары, которые позволяли авторам произведений массовой литературы обеспечить себе существование за счет профессиональной литературной деятельности. Он принес Годвину солидные деньги, и пример этого успеха стал одним из вкладов писателя в развитие массовой литературы. Для понимания этого романа следует отметить два момента, составляющих контекст, в котором он появился.

Во-первых, многие авторы XVIII в. установили связь между литературными вкусами простолюдинов, с одной стороны, и преобладанием эмоций, воображения, чувствительности и страстей, с другой. Так, Гораций Уолпол и Анна Радклиф писали готические романы, причем если первый был его создателем, то последняя внесла в него существенные улучшения. Готические романы настраивали читателей на то, чтобы ценить сентиментальность. 3-й граф Шефтсбери предложил философское обоснование этому культу сентиментальности, которое превратилось в его теоретический фундамент, а также в ту основу, на которой выросли романы, написанные в готическом стиле. Шефтсбери определял чувствительность как умственную способность, которая, отличаясь от разума, оказывалась не менее достойной восхищения.

Во-вторых, в начале XVIII в. даже самые успешные британские писатели не могли заработать на достойную жизнь своими литературными трудами. Это стало возможным только к концу столетия. Случилось же это так. На протяжении всего XVIII в. романы стоили очень дорого. Их могли купить состоятельные люди, но для простолюдинов они были слишком дороги. И все же уровни продаж романов выросли, потому что население Британии увеличилось с примерно 5,5 млн. человек в 1700 г. до примерно 9 млн в 1800 г. Напомним, что распределение богатств при этом изменилось весьма незначительно, т.е. процентное соотношение богатых и бедных осталось прежним. Но при этом возросло число тех, кто могли позволить себе покупку книг. Пропорция не менялась, но в целом население увеличивалось, поэтому большее число людей оказывались в состоянии приобретать романы. Благодаря таким переменам профессионализация авторов произведений массовой литературы стала возможной еще до появления печатных станков с приводом от парового двигателя и дешевой бумаги.

Оба эти обстоятельства оказались полезными для Годвина как автора «Калеба Уильямса», а также для его семьи. «Калеб Уильямс» принес ему хорошие деньги, а дочери Годвина Мэри Шелли было суждено пойти по стопам отца и стать автором сентиментальных - и страшных - романов, относящихся к массовой литературе. При этом Годвин считал, что оказался полезным читателям, но не наоборот.

Новаторство Годвина в «Калебе Уильямсе» проявилось в трех отношениях. С одной стороны, он облек философский трактат в форму романа, рассчитанного на обычного читателя. Роман представлял собой переработку «Политической справедливости», отсюда и его заголовок - «Вещи, как они есть». Взяв за образец «Дух законов» барона Монтескье, Годвин доказывал, что социальные условия во многом определяются климатом и другими факторами. Опираясь на Шефтсбери, Годвин также полагал, что чувство было также одним из определяющих факторов. Вещи были такими, как они были, потому что высокопоставленные персоны ставили свою извращенную любовь к почестям выше естественного чувства справедливости и прочих добродетелей. В «Политической справедливости» Годвин доказывал, что художественная литература может выступать в качестве средства передачи его философских идей широкой общественности.

Полагаем, что новаторство «Калеба Уильямса» заключалось в том, каким образом он был адресован читателям. Действуя так, как до него действовали диссентерские проповедники, Годвин говорил, что серьезная литература предназначена для избранных читателей, а массовая литература - для обыкновенных людей. Проповедники порицали массовую литературу, утверждая, что она развращает людей, тогда как Годвин стремился посредством массовой литературы поставить обыкновенных людей на службу философии и реформирования общества. Предпочтение философии массовой литературе сохраняется до сих пор.

Новаторский характер «Калеба Уильямса» был обусловлен и тем, что это был первый детектив, причем Годвин сначала написал заключительную часть книги, а потом двигался от конца к началу, пряча в тексте ключи к разгадке. В «Последнем предисловии автора» он описал свой метод следующим образом. По его словам, он изобрел загадочное убийство, к разгадке которого приступает невинная жертва, побуждаемая любопытством. Таким образом, у убийцы появляется серьезный мотив для преследования незадачливого следователя, чтобы лишить его покоя, подорвать его репутацию и доверие к нему и сделать так, чтобы он навсегда остался в его власти [Ibidem].

Загадочное убийство стало художественным приемом, который позволил показать, как сначала положение в обществе развратило Фолкленда, а затем и Калеба Уильямса. Его преследователь Фолкленд занимал более высокое общественное положение и поначалу, до того, как его развратила тщеславная жажда почестей, был добронравным человеком. Опутанный паутиной несправедливых обвинений со стороны Фолкленда, Калеб сам подвергся моральному разложению.

Трудно переоценить роль, которую сыграл Годвин как автор популярного романа. Если учесть, что он создал жанр детектива, его дочь Мэри написала «Франкенштейна», а его зятем был поэт Шелли, то это позволит оценить место, которое принадлежит Годвину в истории британской массовой литературы. О поэзии Шелли говорили, что она представляет собой философию Годвина в стихотворной форме. Что касается Мэри Шелли, то она также использовала идеи отца при создании «Франкенштейна». Герой изначально добродетелен, затем дурные общественные условия губят его нравственные чувства, и это приводит его к насилию. Учитывая эти новшества, «Калеб Уильямс» сам по себе оказался гибридом рационального, направленного на улучшение нравов трактата и романа о чувствах и страстях.

Уильям Годвин не был ни гениальным социальным аналитиком, ни выдающимся философом, но он был талантливым писателем, работавшим в русле массовой литературы. Он создал детектив, и одного этого было бы достаточно для того, чтобы обеспечить ему непреходящую славу.

В конце XIX в. детектив утратил связь с философией, превратившись в чисто развлекательный жанр. Однако непосредственные последователи Годвина, среди которых были Эдгар Аллан По и Чарлз Диккенс, ориентировались именно на «Калеба Уильямса», конструируя сюжеты своих детективных произведений. Для По жанр детектива стал поводом для размышлений о психологии человека. Диккенс разрабатывал характерное для Годвина сочетание формы детектива с пропагандой необходимости общественных преобразований. Таким образом, их детективные истории также сохраняли связь массовой литературы с философией, в художественном отношении превосходя «Калеба Уильямса».

Список литературы

история литература сектантский роман

1. Brewer J. Party Ideology and Popular Politics at the Accession of George III. Cambridge: Cambridge University Press, 1976. 396 p.

2. Darnton R. The Business of Enlightment: A Publishing History of the Encyclopйdie, 1775-1780. Cambridge (Mass.): Harvard Universityy Press, 1979. 624 p.

3. Godwin W. An Enquiry Concerning Political Justice. L.: Robinson, 1793. 378 p.

4. Godwin W. Caleb Williams or Things as They Are [Электронный ресурс]. URL: http://www.gutenberg.org/files/11323/ 11323-h/11323-h.htm (дата обращения: 26.03.2016).

5. Halйvy Й. History of the English People in the Nineteenth Century: in 6 vol. L.: Ernest Benn Ltd., 1931-1932. Vol. 1. 655 p.

6. Spufford M. Small Books and Pleasant Histories: Popular Fiction and its Readership in Seventeenth Century England. Cambridge: Cambridge University Press, 1981. 300 p.

7. The Oxford Illustrated History of English Literature / еd. P. Rogers. Oxford: Oxford University Press, 2001. 528 p.

Размещено на Allbest.ru