Сущность и функции феодального замка в Европе

Размещено на http://www.allbest.ru/

СУЩНОСТЬ И ФУНКЦИИ ФЕОДАЛЬНОГО ЗАМКА В ЕВРОПЕ

Килимник Евгений Витальевич

В предлагаемом исследовании ставятся задачи рассмотрения генезиса европейского феодального замкового комплекса, его этимологии, создания нового определения замка, а также освещения их сущности и функций, проведения искусствоведческого анализа замковой архитектуры.

Началом становления феодального замка, как многогранного художественного историко-культурного феномена средневековой культуры, можно считать появление при Карле Великом военно-ленной системы, в рамках которой начинается активное жалование земельных владений воинам, несущим постоянную службу в войсках императора (конец VIII - X в.) [1]. Именно в этих условиях начинает складываться институт феодалов с их дарственными поместьями и зависимыми крестьянами, с правом наследования пожалованных земель при условии несения обязательной (постоянной или временной) военной службы и охраны вверенных территорий (своеобразная плата кровью сюзерену за полученное владение) [2]. Центрами региональных феодов становятся укрепленные жилища их владельцев - оборонные замки - мотты и бэйли (ранние варианты замковых комплексов), функционально служившие своеобразным военным, политическим, экономическим, правовым и культурным центром, одновременно с этим бывшие жилым домом рыцаря и выступавшие в качестве регионального центра защиты подвластной территории, населения и местной торговли.

Своим названием «замок» - феодальная крепость обязана романской языковой группе. В свою очередь появление термина «замок-крепость» у западных и южных славян (ЇHrad?, ЇHradek? у чехов и словаков, ЇGrod? у поляков, ЇGrad? у хорватов и словенцев) относится к названию ранних деревоземляных укреплений - городищ, принадлежащих культуре этих народов. И только у восточных славян - белорусов и украинцев позднее название замка-крепости «фортеция» (XVI-XVII вв.) ведет свое происхождение от романского термина «фортис» - сила, крепость. Что, в свою очередь, легло в основу французского названия «форт» - долговременное укрепление (начало XVI в.). Собственно русское слово замок является прямым заимствованием из польского языка. Польское zamek, как и чешское zamek, является семантической калькой средневерхненемецкого sloz - «крепость, замок» (современное schloss), которое, в свою очередь, произошло от латинского clusa - «крепость» [3].

Этимология названий ранних феодальных замков - моттов и бэйлей оста?тся не до конца выясненной в отечественной и зарубежной науке, хотя за рубежом предпринимаются попытки определить происхождение наименований этих первоначальных замковых форм. Можно предположить, что эти слова происходят из галло-франкского языка, и не имеют романских аналогов. В наше время «мотт» и «бэйли» - термины, которые до сих пор сохраняются в диалекте жителей Северной Франции, обозначающие деревоземляные укрепления, с той разницей, что мотты обычно располагались на искусственном или природном холме, а бэйли находились в низине, представляя собой земляной вал с частоколом. Очень часто при их строительстве обе ранние композиции замковых форм были совмещены, представляя двухчастую композицию из нижнего и верхнего замков. Самые ранние дошедшие до нас материальные свидетельства о начальных формах феодальных замков «мотах» и «бэйлях» (X - первая четверть XII в.), присутствуют в известном гобелене из Бай?, рассказывающем историю завоевания Англии норманнами. Эти еще архаичные по своей архитектурно-художественной форме феодальные замки участвуют в пяти сценах гобелена. На первый взгляд, данные сцены кажутся абстрактными и фрагментарными, но более внимательный осмотр открывает подробности и их точный выбор. Эти изображения вместе с уцелевшими письменными свидетельствами и объ?мной группой археологических находок позволяют воссоздать довольно-таки ч?тко облик «мота» и «бэйля», а также их происхождение. Основанием «мота» и «бэйля» служила земляная насыпь, окруженная рвом и крепостным валом. Земля, вынутая при рытье рва, шла на возведение вала, который был обложен д?рном и мог быть усилен частоколом. Вся эта конструкция сооружалась довольно быстро. Источники врем?н норманского нашествия упоминают о крепостных постройках, на завершение которых требовалось несколько дней. В эпической поэме Вэйса о королях Нормандии рассказывается, что бр?вна для построек переправлялись на кораблях, что делало возможным построить «мотт» и «бэйль» - замок за один день.

Именно от этих, еще архаичных по форме деревоземляных феодальных замков X-XI вв. ведет свое происхождение нормано-французское замковое древо, ставшее родоначальником башенно-донжонной феодальной крепости в Западной Европе. Башня на вершине холма была одновременно средством обороны и резиденцией рыцаря и называлась традиционно, как и в прежние римские времена, domination или domineonen - жилище владельца. Отчего позже в XI в., c развитием башенного типа феодального замка в Западной Европе, возникло производное французского слова донжон, который становится символом знатности его владельца. Чтобы подчеркнуть высокий общественный статус, о собственнике донжона обычно говорили: «У него есть башня» [4]. В конце XII в. сохранившиеся во Франции лингвистические традиции романского происхождения и создание новой кастельной замковой композиции повлияли на возникновение западноевропейского названия замок - «кастел» (castelo, восходит к латинскому слову castellum) [5]. Именно название римского кастела в XIII в. легло в основу английского слова замок - «кастл» [6], испанского «кастилло», итальянского «кастелло», португальского «кастело», нидерландского «кастеел». В конце XV - XVI в. обозначение укрепленного замка трансформировалось в словацком слове «каштиел», венгерском «кастели» и хорватском «каштол». В немецких и австрийских средневековых княжествах феодальная крепость XI-XVI вв. обычно включала в свое название слово «бург», уходившее своими корнями в позднелатинское наименование «бургус», означавшее временный укрепленный лагерь римлян. Но это также могла быть и городская цитадель, а иногда и сам город. Основной чертой романского бургуса было сочетание жилой и оборонительной функций. В свою очередь в украинских (галицко-подольских землях), чешских, словацких, словенских и хорватских землях в период позднего Средневековья немецкий термин «бург» трансформировался в слово «Та-бор», означавшее для всех этих регионов военный укрепленный лагерь.

В результате, возникшие в средневековой Западной Европе производные термины «донжон», «кастел», «бург» и «фортеция», генетически заимствованные наследниками варварских княжеств и королевств из античной эпохи, обозначали определенный региональный тип феодального замка.

Говоря о важности значения региональных укреплений, необходимо отметить, что для снижения угрозы территориальных захватов центральная власть в лице императора возводит крепости во всех важных местах, предоставляя аналогичное право на строительство военной знати. Следовательно, право на все крепостное строительство вытекало из прямой обязанности заботиться о защите подвластной территории. В результате, с этого времени в средневековой Европе начинают постепенно формироваться новые типы укреплений: крепость-город, укрепленный монастырь или церковь, крепость-замок.

Из-за многочисленных междоусобиц феодальной знати IX-X вв., а также периодически возникающей внешней угрозы нападения арабов в VIII-IX вв. с юго-запада, норманнов в конце IX - X в. - вдоль северного и западного побережья Атлантики, венгров в X в. с юго-востока Европы, турок-осман и войск Крымского ханства на земли Венгрии, Польши, Русско-Литовского княжества в XV-XVII вв., требования к безопасности жилища у представителей правящего военного слоя резко возросли, что напрямую было продиктовано и необходимостью защиты подвластной территории [7]. В результате им понадобились более надежные и обороноспособные региональные резиденции; их владельцы более не могли полагаться только на ров с водой и палисад, окружавшие их неукрепленные жилища по периметру двора [10]. К тому же рыцари не всегда имели возможность в случае опасности укрыться в расположенных поблизости на возвышенностях деревоземляных укреплениях. Следовательно, начиная с этого периода времени, им оставалось выбирать одну из трех, имевших у них возможностей:

-во-первых, можно было незащищенный до сих пор деревянный или каменный дом, расположенный на равнине, переделать в обороноспособное жилье;

-во-вторых, можно было трансформировать господский двор в старом месте жительства в замок с помощью дополнительных оборонительных элементов;

-в-третьих, можно покинуть трудно защищаемое жилье в пределах двора и самому переселиться на защищающие высоты, т.е. туда, где уже давно стоял соответствующий, но удаленный замок.

Характерно, что преимущество было отдано третьему решению, и не только по военным соображениям, но, в первую очередь, по соображениям представительности и чувства превосходства благородного воинского сословия. Новая укрепленная аристократическая рыцарская резиденция представляла не только пространственное отделение от прочего неблагородного зависимого населения, но и создавала своим обособленным устрашающим видом в глазах военной элиты символическое превосходство над остальным миром.

Об особой исключительной роли замка в средневековой истории говорят грамоты королей ПршемыслаОттокара II короля Богемии (создание замка Самобор для защиты одноименного города в Хорватиив XIII в.), Белы IV Арпада (возведение замка Медведград для охраны Загреба, XIII в.), Лайоша Венгерского (постройка замка Бран для защиты торговых путей и города Брашов в Трансильвании, XIV в.), Карела IV Богемского (строительство замка Кашперк для защиты золотоносных копей в Западной Чехии, XIV в.), Казимира Великого (сооружение оборонных замков на Краковско-Ченстоховской возвышенности, предназначенных для защиты городов и важных торговых путей, XIV в.). Об особой роли замков в европейской истории свидетельствует королевский запрет на 150-летнее строительство оборонных замков феодалам в средневековой Швеции; или предоставление этого права за заслуги перед короной (Матияш Корвин Венгерский пожаловал семейству Палоци право на строительство в Шарошпатаке «Красной башни» в 1465 г.; Король Франции Карл VIII даровал право на строительство оборонного замка Филиппу де Мулену за спасение королевской жизни в битве при Форнуэ в 1495 г.).

Исходя из сохранившихся источников и географического местоположения замковых комплексов Европы, замком мы будем называть компактное крепостное сооружение с комплексом оборонительных элементов, предназначенное для защиты подвластной территории, а также для утверждения культурных традиций характерных для регионов средневековой Европы. Это исторически сложившаяся социокультурная система, отражавшая картину мира средневекового рыцарства.

Актуальность такого подробного определения понятия «замок» обусловлена тем, что в отечественной и зарубежной науке до сих пор не сформулировано общего четкого определения, что такое феодальный замок и каковы его основные характеристики. Так во многих отечественных (А. А. Васильев, В. Ю. Виппер, А. Я. Гуревич, А. С. Карповский, В. Н. Тяжелов) и зарубежных (Ж. Ле Гофф, Ж. Дюби) работах в главах, затрагивающих рыцарскую культуру и ее проявление - оборонный замок, часто ему вообще не дается определения и сразу идет краткое усредненное техническое описание. Как правило, в отечественной и зарубежной науке принято традиционно называть замком укрепленное жилище феодала или феодальную крепость, что, по мнению автора, не вполне отражает суть этого явления в европейской и отечественной культуре, а именно не раскрывает основное функциональное назначение замка и игнорирует его региональную оборонительную ценность, что было особенно важно в условиях длительной раздробленности в регионах Европы, колонизационных процессов и частых феодальных войн. Поэтому становится необходимым сформулировать более точное и подробное определение замка как художественного культурно-исторического феномена средневековой культуры.

Замок включал совокупность необходимых служб, расположенных в сословно-иерархическом порядке. По своему назначению замок как интегративный феномен средневековой культуры выполнял много функций, но базовой была защита и сохранение подвластных земель в руках сюзерена, который, предоставляя феоды за службу, делегировал эти полномочия рыцарству (своеобразная «плата кровью» за право дохода с владений). Из этого можно сделать вывод, что замковые сооружения возводились, а также активно модернизировались, когда: - неспокойные времена несли с собой структурные кризисы;

-центральная власть начинала уступать региональной;

-возрастала внешняя угроза, и соответственно потребность в защите и сохранении земель.

Кроме этого замок был оплотом правовой и властной системы феодализма в европейских регионах.

Исходя из этого, можно выделить:

-оборонительную функцию - благодаря своему военно-оборонительному устройству и прочности конструкции (целиком из камня строили в тот период времени, как правило, только церкви) - замки служат защите и сохранению земель владетельного рода и, одновременно, политической стабильности региона, а в широком смысле и безопасности населения;

-колонизационную функцию - замковые комплексы активно помогали проводить завоевательную политику европейских феодалов и служили плацдармами для освоения окраинных земель средневековых государств в эпоху Раннего и Высокого Средневековья;

-властную функцию - замки являются местом, из которого зримо и осязаемо управляется определенная территория; а также местом, где вершится суд и откуда следят за выполнением приговора.

Среди других значимых функций, определявших назначение феодального замка, можно выделить:

-экономическую функцию - замки являются местом, в котором сосредотачивается служба и сборы зависимого населения, т.е. служат центром хозяйственного объединения;

-бытовую функцию - замки прямо демонстрируют в буквальном смысле возвышенное социальное положение своих обитателей, связанное со специфическим благородным образом жизни. Историческое значение этого многообразия функций связано с тем, что в тот период времени не было линий границ и пограничных столбов, разделявших те или иные территории средневековой Европы, связанной общей системой вассально-ленных отношений и единой католической верой.

Особое отношение к замкам как особому роду построек в средневековом сословном обществе подтверждает так называемое «Саксонское зерцало» (Sachsenspiegel) [8] - созданное между 1224 и 1231 гг. и являющееся известным старейшим всеобъемлющим сводом законов на немецком языке. Этот документ является правовой рукописью рыцаря Айке фон Репгова, содержание которой взаимно перекрывается со «Швабским зерцалом» (Schwabenspiegel) [9]. В нем точно определено, что делает замок замком, какие постройки подпадают под законы об укреплениях, а потому требуют разрешения на строительство. Этими признаками были:

1)любые башни, замковый холм, замковый остров;

2)любая стена, возведенная выше, чем способен достать всадник своим мечом;

3)любая стена, имеющая зубцы или бруствер;

4)любая постройка из дерева или камня, поднимающаяся над углубленным первым этажом больше, чем на два этажа, и чей вход расположен выше уровня колена;

5)любой ров, выкопанный так глубоко, что удаление земли уже невозможно без дополнительной рабочей площадки. При этом, в указанном списке отсутствуют эркеры, опускающиеся решетки, подъемные мосты и бойницы.

В итоге именно благодаря наличию оборонительных элементов можно понять, насколько обороноспособным был замок на самом деле, и насколько высоко в действительности было его военно-стратегическое значение в том или ином регионе Западной, Южной, Северной, Центральной и Восточной Европы с конца X и до 40-х годов XVII в.

Исследуя проблему синтеза художественного, функционального и конструктивного в замковой архитектуре, следует отметить, что эти принципы в процессе развития оборонного замкового зодчества варьировались, меняли значимость и выраженность. На заре замковой эры мастеров-устроителей заботила польза и прочность сооружения, тогда как его красота в расчет не принималась. В силу утилитарно-функционального назначения оборонного замка перед мастерами стояла задача, оптимально используя условия местности, с одной стороны, и достижения строительного искусства - с другой, наделить сооружение многоуровневой системой защиты, сделать его максимально надежным и неприступным, способным защитить окрестные земли и население, но главное - идею власти правителя над этим регионом. Это энергетическое воздействие, пусть иного рода, мы продолжаем испытывать и сегодня. Даже те ранние замки, в архитектурный замысел которых устроители не вложили ни декоративности, ни художественности, вызывают в нас эстетическое чувство благодаря совершенству воплощения этого замысла. Можно утверждать, что красота замка, присущая ему изначально, но не осознаваемая средневековым человеком, проявлялась постепенно с изменением системы ценностей и окончательно утвердилась в сознании людей в ряду величайших достижений человеческого мастерства.

В результате, проблема синтеза художественного и конструктивного, не стоявшая по началу перед зодчими при создании оборонного замкового комплекса, выражается, по мнению автора, в том, что индивидуальная неповторимая красота существующего сегодня многообразия замковых форм в регионах Европы оказывалась результатом уровня решения основной защитной функции, если иметь в виду, что красота является показателем степени совершенства любой системы. Процесс синтеза искусств, начавшись с индивидуальной художественной формы замка, ярко проявившейся при его создании, в последствии, со сменой стилевых предпочтений, переносится на замковую часовню, вбиравшую в себя художественные элементы новой эпохи (Готики, Ренессанса), рождением дворца с новым полифункциональным назначением, включающем на начальном этапе прежнее оборонное назначение, и, наконец, с утратой оборонительной функции, полным превращением оборонного замка в неукрепленный дворцовый комплекс (XVI-XVIII вв.), и далее - в музей, синтезирующий конструктивное и художественное наполнение. Этому архитектурно-историческому процессу во многом способствуют и высвобождающиеся средства, первоначально направленные на поддержание оптимальной системы фортификации и замкового вооружения, а по мере утраты оборонного назначения, направленные своими властителями на художественную реконструкцию бывшей феодальной крепости.

Возникнув в рамках раннесредневековой романской стилистики, оборонная архитектура долгое время пребывала исключительно в суровом облике этого художественного направления, почти не воспринимая влияния возникшей Готики. И лишь с началом Возрождения готические и ренессансные черты стали активно проникать в архитектуру замка, тем самым, синхронизируя процесс развития оборонного зодчества и художественные веяния эпохи. В результате, в эпоху Барокко замок представляет собой сооружение, чье функциональное и художественное наполнение полностью соответствует духу времени.

Возникший дворец функционально вытесняет замок. Сохраняется название замка, но внешний облик и его наполнение уже исключают необходимость обороны.

В результате, замок, как феномен европейской культуры, просуществовал более восьми веков (с конца VIII - до 40-х годов XVII в.), став символом политико-правовой, экономической и культурной власти светских и духовных феодалов в европейских и западнорусских землях. Это архетипическое духовное наполнение замка объединяет разнообразные по архитектурно-художественному облику замковые постройки и наделяет каждый из них свойствами целого.

Таким образом, на основании проведенного культурно-исторического исследования феодальных замковых комплексов Европы, автором впервые было установлено, что оборонный замок как уникальное произведение европейской культуры, своеобразное «зеркало времени», включающее в себя все проявления средневекового бытия - политические, экономические, технические, социальные, культурные, художественные, объединял различные по своему природно-ландшафтному, историко-культурному и социокультурному уровням развития средневековые регионы Европы. Кроме того, если особенности архитектурной формы и художественного оформления замков зависели, в основном, от локальных историко-культурных и военно-оборонительных традиций, то смыслообразующей, функциональной основой любого замка были идеи верховной власти, всеобщего феодального права, защиты и подчинения, то есть ценности политико-правовой культуры, отражавшие мир средневековой Европы.

С учетом проведенного источниковедческого исследования средневековых грамот местоположения замковых комплексов в регионах Европы, автором впервые было сформулировано новое определение замка, ставшего основным центром обороны края, который в силу своей функциональности, малоприменительной к иным архитектурным формам, обладавшим своими специфическими чертами, отличными от функциональных нужд, целей и задач замковых построек с их строго индивидуальным назначением.

Научно-теоретические и практические рекомендации автора сводятся к следующему:

-во-первых, отмечая безусловный интерес, который представляет анализ феодальных замков для отечественных ученых в области искусствоведения, культурологии, истории необходимо отметить, что с позиций современной искусствоведческой науки для воссоздания более полной картины мира средневекового общества автор работы полагает необходимым обобщить, систематизировать и проанализировать накопленный значительный теоретический и эмпирический материал по замковым комплексам Калининградской области России в контексте истории развития западноевропейского замкового зодчества и на этом основании создать ряд фундаментальных научных исследований, посвященных изучению различных сторон этого многогранного явления средневековой культуры;

-во-вторых, необходимо продолжить создание теоретико-методологических моделей истории развития европейского замкового зодчества и крепостей Российского государства. Выявить в их архитектурно-исторических формах общее и особенное с учетом проявления специфических региональных характеристик, которые детерминированы уровнем развития местных военно-оборонительных традиций, природно-ландшафтными, культурно-историческими и социокультурными условиями. Вскрыть связи исторической эволюции русского оборонного зодчества с общеевропейским замкостроением, которые были созданы в результате межкультурных коммуникаций. По мнению автора исследования, это будет способствовать внесению определенной корректуры в сложившихся взглядах европейцев об обособленной роли России в истории культуры Европы;

-в-третьих, в целях формирования у граждан Российской Федерации и, особенно в молодежной среде, исторической памяти и идеалов патриотизма необходимо усиление российской государственной политики в области широкого освещения и пропаганды историко-архитектурного наследия нашего Отечества;

-в-четвертых, российское государство должно проводить более активную политику в области сохранения архитектурных памятников старины, являющихся хранителями российской истории, трансляторами социокультурных ценностей прошлого;

-в-пятых, по мнению автора исследования, дальнейшее изучение историко-архитектурного наследия Средневековья, в частности феодальных замков -феномена средневековой культуры, приобретает особую значимость для дальнейшей интеграции России в общеевропейское культурно-историческое пространство.

феодальный замок источниковедческий средневековый

Список литературы

1.Килимник Е. В. Генезис форм феодальных замков в Центральной Европе в период Зрелого Средневековья // Мир Науки, Культуры, Образования. 2010. № 5 (24). С. 215-219.

2.Килимник Е. В. Культурно-исторические особенности феодальных замков европейского Средневековья (на примере памятников рыцарской культуры Центральной и Восточной Европы) // Известия Самарского научного центра РАН. 2010. Т. 12. № 5 (3). С. 845-851.

3.Килимник Е. В. Культурно-исторические особенности феодальных замков Центральной Европы, Западной Украины и Белоруссии XI-XVII вв. Екатеринбург: Уральский ин-т социального образования, 2011. 365 с.

4.Килимник Е. В. Феодальный замок в контексте политической культуры Средневековья // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2011. № 8 (14). Ч. 2. С. 93-98.

5.Ebhardt B. Der Webrau Europas im Mittelalter. Berlin: Werlag, 1958. Vol. Stollhamm. Bd. 1. Berlin. 57 р.

6.Мrusek H. J. Burgen in Europa. Leipzig: Edition Leipzig, 1974. 150 р.

7.Roch I. Castles of Europe. Leipzig: Edition Leipzig, 1974. 150 р.

8.Sachsenspiegel. Landrecht. Gottingen: Lieferzeit k. A. Versandkosten, 1955. 200 р.

9.Schwabenspiegel. Lehnrecht im hohen Mittelalter. Bonn: Werlag Bonn, 1969. 200 р.

10.Ulmer K. Castles of Friulia. Milan: Edited Andrea Barbaranelli, 2006. 350 р.

Размещено на Allbest.ru