Создание сербского добровольческого полка имени майора Благотича в России в 1918 г.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Создание сербского добровольческого полка имени майора Благотича в России в 1918 г.

Судьба югославянских добровольцев, участвовавших в гражданской войне в России на стороне белых, во многом показательна. Прежде всего в том смысле, что идеи национальной и социальной революций в условиях обостренного и неоднозначного восприятия проблемы югославизма имели тенденцию к пересечению и подмене друг друга. Настроения самих добровольцев тоже напоминали маятник, качаясь от одного полюса к другому, но при этом сам по себе революционный их настрой никогда не сходил на нет абсолютно. История сербского добровольческого полка имени майора Благотича является яркой иллюстрацией к этому тезису.

Полк вырос из югославянского ударного батальона, созданного еще летом 1917 г. на юге России полковником А. Србом. После боев на рубеже 1917-1918 гг., в ходе которых батальон выступал последовательно едва ли не на всех возможных сторонах гражданского противостояния (на стороне красных, впрочем, чаще других),и загадочной гибели своего командира в мае 1918 г. в Таганроге, командование частью принял 34-летний майор артиллерии Матия Благотич. Он прибыл в Россию летом 1916 г. для усиления кадрового офицерского состава Сербского добровольческого корпуса. Летом 1917 г. Благотич взял под свое командование запасной батальон корпуса и вместе с ним выехал в конце года в Архангельск. Однако в мае 1918 г. он был отозван в Москву сербским военным атташе полковником Б. Лонткиевичем и направлен оттуда в Таганрог. Батальон, оставшийся без командира, он нашел в состоянии изрядной анархии и разложения. Под команду Благотича поступило немногим более 200 человек. Майор перевел эту часть в Казань для переформирования и пополнения. Почему был избран именно этот город достоверно неизвестно, но можно предположить, что в силу того, что Казань к этому времени в принципе представляла собой крупный центр военного обучения и подготовки. Не следует также исключать и элементарные финансовые соображения - денежное довольствие часть фактически не получала.

Благотич, имеющий солидный опыт командования запасными частями, сумел в короткий срок восстановить боеспособность батальона. Отличие его от плохо подготовленных русских частей бросалось в глаза современникам, имевшим опыт в военном деле. Старый солдат А. Богомолов, подметив это профессиональным взглядом, писал в Казанский губвоенкомат следующее: «…что мы наблюдаем и у сербов при похоронной процессии, после салюта: команда на плечо, и солдаты, как один, вешают» [6, c. 91]. Не вполне ясным представляется только вопрос о комплектовании батальона: проводилось ли его пополнение кадрами из числа бывших австро-венгерских военнопленных или нет? Единственное свидетельство в положительном смысле принадлежит, к сожалению, непрофессионалу - морскому офицеру-белогвардейцу мичману Г. Мейреру, который в вопросах сухопутных разбирался слабо и, видимо, пересказывал достигший его ушей слух, но отнюдь не давал компетентную справку [4, c. 282].

Зато боевой путь батальона оказался весьма впечатляющим. Именно он сыграл едва ли не решающую роль при взятии Казани в начале августа 1918 г. объединенными силами белых и чехословаков. Описание сюжета противоборствующими сторонами имеет различия лишь в риторических оттенках.

Вот как, к примеру, выглядит описание событий, сделанное «белой» стороной: «Соблазн захвата Казани оказался непреодолимым. Каппель и Степанов не устояли перед риторикой Лебедева, и Казань была захвачена объединенными силами Народной армии под командованием полковника Каппеля, 1-го чехословацкого полка под командованием полковника Швеца и сербского отряда майора Благотича; при этом сербы внесли заметный вклад в успех операции. Расквартированные в Казани в ожидании разрешения вернуться домой через Сибирь, сербы наконец в начале августа получили разрешение покинуть Казань. Будучи настроены антиавстрийски и антибольшевистски, они присоединились к чехословакам, предоставив им ценные сведения о вооружении противника и расположении его войск в Казани, собранные ими во время пребывания в городе» [7, c. 100].

А вот те же события в изложении «красных»: «Боеспособность Казанского гарнизона была ослаблена изменой сербского батальона, который под командованием майора Благотича 5 августа покинул город и, присоединившись к белочехам, сразу начал вести военные действия против советских войск» [5, c. 28].

Участник событий и непосредственный организатор штурма Казани капитан В. Степанов, бывший начальником штаба группы, штурмовавшей город, в своих воспоминаниях тоже уделил немало места столь примечательному событию. «Майор Благотич доходит до Богородского на правом берегу Волги, а затем соединяется с чехами на левом берегу и участвует во взятии Казани. Явившись к Степанову, входит в подчинение и просит указать задачу… В этих условиях я дал майору Благотичу приказание поступить в распоряжение поручика Швеца, усилив его центр и правый фланг и войдя таким образом в разрез между чехословаками и русскими добровольцами… Ободренные прибытием братьев югославян и удачным действием нашей артиллерии, под могучий боевой клич сербов “На нож” цепи поднимаются и одним неудержимым, все сметающим со своего пути порывом сбивают красных и на их плечах врываются в предместье города, где встречаются огнем броневых автомобилей красных, на миг их задерживающих. Под влиянием того же еще неослабевшего порыва соединенные войска с помощью ручных гранат ликвидируют броневики и врываются в город. Казань взята» [3, c. 140].

Что заставило батальон Благотича перейти на сторону «белых»? Инсинуации по поводу денег надо исключить сразу - какие-либо суммы, выходящие за пределы элементарного самообеспечения, сербов не интересовали. Идеологические же соображения, напротив, очевидно присутствовали. Аргументом в пользу их наличия является кровавый эпизод, описанный в телеграмме в Москву санитарного врача 5-й армии «красных»: «Москва, Советская площадь. Южнославянской компартии. Из Свияжска, штаб 5-й армии. По команде сербохорватских офицеров в городе Казани в лазарете белогвардейцы зарезали тридцать раненых коммунистов - сербохорватов. Политком, сан. врач Маркович» [1, c. 30]. Вряд ли такую бойню стала бы устраивать воинская часть, состоящая из обычных ландскнехтов, заинтересованных лишь в деньгах, - к раненым коммунистам-соотечественникам, очевидно, отнеслись как к предателям. Несомненно, надо иметь в виду и логичное соображение, приводившееся уже в исследованиях по данной теме: после мятежа М. А. Муравьева красные стали с подозрением относиться к сербам, которых Муравьев всячески отмечал и благоволил к ним [3, c. 140]. Как бы там ни было, переход батальона на сторону «белых» был неожиданностью только для тех, кто не знал его предыдущей истории. Сербы, убедившиеся в том, что их национальные проблемы мало волнуют большевиков, более заботящихся о сохранении собственной власти и лишь декларирующих пролетарский интернационализм, вспомнили про своих бывших союзников - русских монархистов.

Бои за Казань, однако, закончились для батальона большой трагедией. 12 августа в боях за Романовский мост через Волгу майор Благотич был убит. Командование батальоном принял старший по званию офицер - поручик Ч. Протич (в более поздних белых изданиях его почему-то ошибочно производят в подполковники [2, c. 166]). Он повел свои войска к Самаре.

В Самаре, по выражению сербского консула в этом городе Миланковича, ситуация к этому времени была на «организационном ноле». Старшим сербским военным чином в городе к тому времени был капитан И. Божич, по его собственному признанию, отчаянно нуждавшийся в «деньгах, документах и инструкциях» [8, c. 96]. В подчинении у него было около роты солдат, которых он включил в состав вернувшегося батальона. После подключения к проблеме консула у батальона появился, наконец, новый командир - капитан М. Маринкович, но офицеров все равно остро не хватало. Поскольку еще 27 февраля 1919 г. консул Миланкович привлекал внимание сербских властей к этой проблеме, значит, она не была решена, как минимум, вплоть до этого времени [Там же].

25 сентября 1918 г. все югославянские части в Челябинске, Казани и Самаре были объединены в «Добровольческий полк сербов, хорватов и словенцев имени майора Благотича». Командование полком было вручено капитану Маринковичу; штаб размещался в Челябинске. Всерьез обсуждалась идея формирования 2-го полка имени Н. Зриньского. Очевидность организационных успехов была столь высока, что чуть не привела югославян к ссоре с чехословацким руководством, идейный союз с которым стал понемногу сходить на нет. Когда штаб Уральского корпуса попытался подчинить полк имени Благотича в хозяйственном плане чехословацким тыловым службам, это вызвало раздраженную реакцию консула Миланковича. 15 октября он обратился к инспектору штаба Чехословацкого корпуса и начальнику военного отдела Отделения чехословацкого национального совета в России с просьбой оставить югославские части в плане снабжения в составе Уральского корпуса [Там же, c. 103]. Зависеть от более организованных и сильных чехословаков югославяне явно не хотели.

Лучше всех к этому времени трагизм ситуации понимал, по всей видимости, консул Миланкович. Завершение Первой мировой войны свело на нет весь энтузиазм югославянских добровольцев. Они не видели больше для себя места в русских революционных событиях, когда гораздо более значимые для них процессы происходили у них на родине. Контролировать положение консул больше не мог. 5 января 1919 г. Миланкович с раздражением писал министру обороны М. Рашичу: «Я послал уже девять телеграмм правительству с просьбой о военных инструкциях и ничего не получил в ответ. Все наши войска в Сибири хотят репатриации, иначе ситуация станет критической. Пассивность правительства действует на войска деморализующе» [Там же, c. 102].

Исходя из последнего постулата, мы можем сделать вывод, что в течение осени 1918 г. в боях югославские части не участвовали. Действительно, полк имени Благотича проходил стадию переформирования. Солдаты-добровольцы привлекались в этот период исключительно к несению охранных функций («стражарских», как их именовали в югославянских документах). Так, например, 20 октября 1918 г. комендант Тобольска полковник Ефимов запрашивал Верховное командование о возможности задействовать для охраны города чехословацкие и сербские части. «Прошу оставить сербов и чехословаков до полного расследования и ликвидации беспорядков, иначе, - угрожающе добавлял полковник, - я за спокойствие города Тобольска и его уезда не могу отвечать» [9, c. 189]. В результате к началу ноября 1918 г. Тобольский гарнизон состоял из 51 чехословацкого и 50 югославских солдат. 2 ноября Ефимов разразился новым паническим донесением и получил еще 50 югославских солдат с пулеметной командой. Выделены они были, судя по ведомостям довольствия, из состава полка имени майора Благотича. 14 декабря 1918 г. посетивший Тобольск специальный эмиссар консульства Посарович докладывал, что в городе действительно размещено 100 солдат - 1-я рота 3-го батальона полка имени Благотича под командованием поручика Йовивича [Там же, c. 191]. Еще по одной роте полк держал в Уфе и Златоусте, по-прежнему имея основной своей базой Челябинск.

Таким образом, созданный в 1918 г. полк имени майора Благотича можно рассматривать как добровольческую южнославянскую часть национально-революционного характера, включившуюся в гражданскую войну в России во многом не по своей воле и отошедшую от поддержки большевиков именно потому, что идейные позиции последних перестали соответствовать их собственным национально-политическим воззрениям: не получив помощи в деле национальной революции, югославяне перешли на сторону белого движения, воспринимая его как идейного правопреемника царской России, благосклонно относившейся к идее южнославянской национальной независимости.

Список литературы

добровольческий полк благотич

1. Большевики Татарии в годы иностранной военной интервенции и гражданской войны (август 1918 - декабрь 1920): сборник документов и материалов / сост. Н.З. Замалеева, А.И. Лебедев, Н.А. Субаев. Казань: Татарское книжное изд-во, 1961. 707 с.

2. Еленев Ю. Сербский полк имени майора Благотича // Гражданская война на Востоке России: материалы научной конференции в Челябинске (19-20 апреля 2002 года). М.: Посев, 2003. С. 166-168.

3. Зеленин В.В. Под Красным знаменем Октября: югославянские интернационалисты в Советской России, 1917-1921 гг. М.: Мысль 1977. 252 с.

4. Мейрер Г. Война на Волге. 1918 год // Гражданская война в России: борьба за Поволжье / сост. А. Смирнов. М.: АСТ Транзиткнига; СПб.: Terra fantastica, 2005. С. 265-290.

5. Мухарямов М.К., Литвин А.Л. Борьба за Казань в 1918 году. Казань: Татарское книжное изд-во, 1968. 88 с.

6. Ненароков А.П. Восточный фронт. 1918. М.: Наука, 1969. 279 с.

7. Петров С.П. Упущенные возможности. Гражданская война в восточно-европейской части России и в Сибири, 1918-1920 гг. М.: АИРО-ХХ, 2006. 368 с.

8. Поповиh Н.Б. Срби у грађанском рату у Русиjи, 1918-1921. Београд: Институт за савремену историjу, 2005. 318 с.

9. Рощевский П.И. Гражданская война в Зауралье. Свердловск: Средне-Уральское книжное изд-во, 1966. 338 с.

Размещено на Allbest.ru