Япония в период становления и развития сёгуната

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Япония - одна из наиболее мощных в экономическом отношении государств современного мира с большими достижениями в области науки и техники, с богатым культурным наследием. Можно не сомневаться в том, что, имея такой потенциал, эта страна будет в дальнейшем играть все возрастающую роль не только в мировой экономике, но и в мировой политике.

В истории Японии большой период занимал сёгунат.

Условно период сёгунта в Японии подразделяют на два больших периода: камакурский сёгунат и сегунат Токугава.

Изучение процесса создания камакурского сёгуната в значительной степени проясняет и корректирует представление о генезисе социального значения служилого сословия в Японии.

Освещение политической истории данного периода имеет особое значение, так как способствует более точному пониманию роли императорской власти и личности императора в Японии.

Период сёгуната Токугавы показывает одновременно и расцвет и сверженеие сёгуната.

Необходимость исследования данной темы вызвана также и тем, что в российской историографии, в отличие от западной, этому вопросу было уделено недостаточно внимания. Между тем, исследование вопроса установления власти самурайского сословия позволит более адекватно представить не только особенности японского средневековья, но и значительно расширит возможности оценки европейской традиционной истории.

1. Социально-экономическое развитие. Феодальное земледелие

В условиях неокрепшей государственной власти сложилась необычная для Востока картина: феодализм в Японии стал развиваться по пути, весьма сходному с западноевропейским. Уже к Х в. власть на местах перешла в руки знати, которая захватывала посты губернаторов и уездных начальников и передавала их по наследству. И если в Китае центр всегда боролся с подобными тенденциями, то в Японии высшие чиновники, становясь полновластными хозяевами поместий, сводили к минимуму сумму налогов, отдаваемых в казну. А к XI в. японские феодалы получили, подобно западноевропейским, административную власть и право вершить в своих владениях суд, при этом их земли были освобождены от налогообложения. В итоге доходы императорской казны и придворной аристократии заметно оскудели, так как налоги теперь поступали только от государственных крестьян. А на землях феодалов закабаление зависимых крестьян все больше приобретало черты жесткой западноевропейской модели.

В соседнем Китае крестьяне не были прикреплены к земле, их уход в другое место власти, конечно, не приветствовали, но и не запрещали. Государство интересовало не то, где живет крестьянин, а насколько исправно он платит налоги. В Японии же феодалы всеми силами препятствовали уходу своих крестьян с земли.

Другим проявлением автономизации феодалов было создание ими военных отрядов из профессиональных рыцарей-самураев. Феодалы использовали такие отряды для поддержания порядка. В своих владениях, в частности для борьбы с крестьянскими восстаниями, участившимися в Х-XI вв. У самураев имелся особый кодекс чести, они были беззаветно преданы своему господину и жестоко расправлялись с его врагами. Появление этого замкнутого сословия, сходного с западным служилым дворянством, значительно усилило независимость крупных феодалов от центра.

В XIII-XIV вв. начался расцвет японских городов. Они возникали близ укрепленных резиденций феодалов и многочисленных буддийских монастырей. Рост городов, центров ремесла и торговли, обусловил быстрое развитие товарно-денежных отношений. Ряду городов удалось добиться самоуправления. Япония вышла на внешний рынок, успешно развивая торговлю с Китаем, Кореей и странами Южной Азии. За границей высоко ценили японскую медь, золото, серебро, веера и особенно оружие.

Но на рубеже XV-XVI вв. в результате борьбы различных кланов Япония распалась на несколько самостоятельных частей. Междоусобные войны между ними привели к экономическому кризису и социальной нестабильности. Росло число крестьянских восстаний, к которым примыкали разорившиеся самураи и городская беднота. Необходимость объединения страны была очевидна.

В 1603 г. Иэясу Токугава, покорив мятежных феодалов, провозгласил себя сёгуном (военачальником) и приступил к осуществлению цикла реформ, призванных укрепить центральную власть. В целом сохранив прежние права феодалов, Токугава категорически запретил им вести междоусобные войны и выступать против центральной власти. Ослушников ждала конфискация имущества или высылка в отдаленные районы. Феодалы были лишены власти над городами, которыми теперь управляли чиновники сёгуна. Государство ввело жесткую систему запретов и регламентации. Ремесленникам запрещалось изготовлять некоторые изделия, крестьянам - покидать свою землю, а также носить шелковую одежду, украшать свои жилища и т. д. И наконец, страна была объявлена закрытой, и вся внешняя торговля сконцентрировалась в руках правительства. Это нанесло серьезный удар по уже начавшей крепнуть торговой буржуазии. Сёгунат Токугавы просуществовал до 1867 г. За два с половиной века он принес Японии стабилизацию, позволил на некоторое время преодолеть экономический кризис. Вместе с тем в эту эпоху на первый план выступило «восточное» начало: ужесточилось вмешательство государства в экономические процессы, в частную жизнь людей.

И все-таки сёгунат был вынужден считаться и с правами феодалов на частную земельную собственность, и с претензиями формировавшихся буржуазных слоев населения.

Процесс рождения нового общества был трудным и длительным, он ускорился только в конце 1860-х гг., когда западная модель развития вновь стала приоритетной.

2. Социальная структура. Формирование самурайского сословия

На рубеже XVI-XVII вв. в Японии закончился длительный период феодальных войн. На его последнем этапе шла непримиримая борьба за власть между князьями Хидеери и Токугава. В 1600 г. князь Иэясу Токугава разгромил своих противников в битве при Сэкигахара. Император особым указом передал ему политическую власть в стране и назначил сегуном - военным правителем Японии. Возник сегунат Токугава (1603-1867) -военно-бюрократический тоталитарный режим. Его целью было создание стабильного порядка, основанного на господстве феодалов. Титул и власть сегуна передавались по наследству. Император царствовал, но не управлял. Ему воздавались должные почести, но подчеркивалось, что божественному правителю не к лицу снисходить до какого бы то ни было общения со своими подданными. Опорой этого режима были самураи - военно-служилое дворянство, профессиональные воины. Особый социально-политический статус и идеология самураев складывались несколько веков. Окончательно правила их поведения на службе и в быту закреплялись в «Своде законов военных домов», изданном сегуном Иэясу Токугава в 1615 г. В XVII в. в Японии было 400 тысяч самураев, вместе с членами семей численность этого сословия составляла 2 млн. человек при населении страны 28 млн. В основу военной организации самураев положен принцип «феодальной лестницы». На вершине этой структуры стоял сегун. Его вассалами были князья - дайме. Вассалами князей были хатамото (буквально - знаменосцы). Самураи этой категории, как правило, становились чиновниками, занимали важные государственные посты, выполняли особые поручения. Вассалы вассалов - мелкие местные феодалы байсин - имели на службе несколько десятков воинов. На низшей ступеньке самурайской иерархии стояли рядовые воины - кэнин. Вне этой системы находилась большая группа самураев - ронин, которые потеряли своего господина и нигде не могли найти другой военной службы. Они участвовали в городских и крестьянских восстаниях, создавали банды разбойников, становились пиратами. Воспитание самурая начиналось с рождения и заканчивалось в 15 лет. Юноша проходил обряд посвящения в самураи, получал настоящие боевые мечи, с которыми не расставался всю жизнь. Имелась отработанная веками система нравственной, военной и физической подготовки самураев, различные школы и направления боевых искусств. Главная их особенность - это выдвижение на первый план морально-этического воспитания, целенаправленное и кропотливое формирование в каждом воине определенных качеств, на которое не жалели ни времени, ни сил. Основой воспитания служил кодекс самурайской этики - бусидо (путь воина). В нем произошел синтез трех идеологических течений: синтоизма, буддизма, конфуцианства. Из японского учения синто была заимствована идея патриотизма, преданности императору, доведенная до абсолюта. Китайский дзэн-буддизм выдвигал концепцию самосовершенствования человека, выработки нужного психологического настроя путем медитации и вхождения в небытие перед лицом смертельной опасности. Морально-этическая доктрина конфуцианства исходила из строгого соподчинения в обществе и государстве, превосходства высших по положению над низшими и безусловного соблюдения раз и навсегда установленного порядка. Самурай был обязан четко осознавать свой моральный долг перед господином и беспрекословно выполнять возложенные на него обязанности. Главные принципы бусидо: верность господину, долг, мужество, скромность. В кодексе самурая давалась их точная трактовка, которая не допускала различных толкований, не требовала самостоятельных оценок и размышлений. Умение владеть собой и управлять своими чувствами доводилось до совершенства. Высшей доблестью самурая, высшим подвигом и проявлением личного героизма считалась готовность сделать харакири - самоубийство путем вспарывания живота. Слово «харакири» в дословном переводе значит «резать живот». Согласно философии буддизма, жизненный центр человека находится в животе (по европейским понятиям - в сердце). Самоубийство осуществлялось особым мечом по специальному обряду, который требовал точности выполнения. Надрезы делались по-разному, но обязательно так, чтобы внутренности выпали наружу, а совершивший обряд не остался жив. Причинами самоубийства являлись смерть господина, оскорбление чести, совершение поступка, позорящего имя самурая. Оно могло также осуществиться по приговору суда. В японской истории имеются случаи харакири, которые трудно осознать европейскому уму. Так, братья Сакон, Наики и Хатимаро пытались убить сегуна Иэясу Токугава, считая, что он несправедливо обидел их отца. Покушение закончилось неудачно, суд приговорил молодых людей к самоубийству, а заодно и их 8-летнего брата, чтобы в будущем избежать кровной мести. Ребенка еще не учили выполнять харакири, справедливо считая, что в его возрасте это уметь не обязательно. Братьев волновало не то, что он ни в чем не виноват, а то, чтобы он умер правильно. Во время обряда мальчик сел между братьями, которые, терпя страшную боль, медленно рассказывали и показывали, что и как надо резать. Восьмилетний ребенок молча и хладнокровно выполнил обряд, не опозорив имени своего рода. Кроме чисто профессиональных особенностей, присущих сословию воинов, самурай, по бусидо, должен был иметь такие качества, как благожелательность, милосердие, жалость, великодушие, симпатию к людям. К сожалению, высокие принципы бусидо и кодекс поведения не распространялись на все общество, на его низшие сословия: крестьян, ремесленников, торговцев. По отношению к ним самураи были грубы, жестоки, несправедливы. Один из законов Токугава гласил: «Простые люди, которые ведут себя недостойно по отношению к представителям воинского класса или которые обнаруживают недостаточное уважение к непосредственным и косвенным вассалам, могут быть зарублены на месте». Система воспитания самураев включала физическую и военную подготовку. Путем многолетних тренировок вырабатывалась техника боя, сила, выносливость, мгновенная реакция и координация движений. Самурай должен был в совершенстве владеть боевыми искусствами и приемами рукопашной борьбы. Некоторые виды самурайских единоборств в настоящее время являются международными или национальными видами спорта. Это дзюдо - бой без оружия, кэндо - фехтование на мечах, кюдо - стрельба из лука. На их основе созданы также новые виды спорта. При воспитании самурая считалось, что сделать его безукоризненным профессиональным воином гораздо легче, чем выработать в нем соответствующее состояние духа. В 40-х годах XVI в. у южных японских островов появились португальцы. С разрешения местных правителей они развернули пропаганду католичества, начали обращать население в свою веру, а также ввезли в страну огнестрельное оружие в обмен на золото. В 1575 г. в Японии впервые было использовано огнестрельное оружие в бою, что дало ошеломляющий эффект. Князья в своих дружинах стали формировать отряды стрелков из крестьян, нарушив монополию самураев заниматься военным делом.

3. Важнейшие вехи политической истории

Этот исторический период охватывает время, начало которого приходится на «переворот Тайка» в 645 г., а конец - на 1192 г., когда во главе страны встали военные правители с титулом сёгун.

Под девизом реформ Тайка прошла вся вторая половина VII в. Государственные реформы были призваны реорганизовать по китайской танской модели все сферы отношений в стране, перехватить инициативу частного присвоения исходных ресурсов страны, земли и людей, заменив ее государственной. Аппарат центральной власти состоял из Государственного совета (Дадзёкан), восьми правительственных ведомств, системы главных министерств. Страна была поделена на провинции и уезды во главе с губернаторами и уездными начальниками. Были установлены вось миступенная система родов титулов с императором во главе и 48-ранговая лестница придворных званий. С 690 г. каждые шесть лет стали проводиться переписи населения и переделы земли. Была введена централизованная система комплектования армии, изъято оружие у частных лиц. В 694 г. был построен первый столичный город Фудзиваракё, постоянное место императорской ставки (до этого место ставки легко переносилось).

Япония окончательно переходит к политике изоляции, запрещается выезд из страны, прекращается прием посольств и судов.

Становление развитого феодального общества в IX-XII вв. сопровождалось все более радикальным отходом от китайского классического образца государственного устройства. Бюрократическая машина насквозь оказалась пронизанной родственными аристократическими связями. Прослеживается тенденция к децентрализации власти. Божественный тэнно уже более царствовал, нежели реально управлял страной. Чиновничьей элиты вокруг него не сложилось, ибо не была создана система воспроизводства администраторов на базе конкурсных экзаменов. Со второй половины IX в. вакуум власти был заполнен представителями рода Фудзивара, которые фактически начинают править страной с 858 г. в качестве регентов при малолетних императорах, а с 888 г. - в качестве канцлеров при совершеннолетних. Период середины IX - первой половины XI в. имеет название «время правления регентов и канцлеров». Его расцвет приходится на вторую половину Х в. при представителях дома Фудзивара, Митинага и Ёримити.

В конце IX в. оформляется так называемый «государственно-правовой строй» (рицурё). Новыми высшими государственными органами стали личная канцелярия императора и полицейское ведомство, напрямую подчиненное императору. Широкие права губернаторов позволили им усилить свою власть в провинции настолько, что они могли противопоставлять ее императорской. С падением значения уездного управления провинция становится основным звеном общественной жизни и влечет за собой децентрализацию государства.

Еще одним характерным социальным явлением эпохи развитого Средневековья стало появление военного сословия. Выросшие из отрядов дружинников, использовавшихся владельцами сёэн в междоусобной борьбе, воины-профессионалы стали превращаться в замкнутое сословие воинов-самураев (буси). На исходе эпохи Фудзивара статус вооруженной силы поднялся из-за социальной нестабильности в государстве. В самурайской среде возник кодекс воинской этики, опиравшийся на главную идею личной верности господину, вплоть до безусловной готовности отдать за него жизнь, а в случае бесчестия покончить с собой по определенному ритуалу. Так самураи превращаются в грозное оружие крупных земледельцев в их борьбе друг с другом.

В 1165 году в возрасте 23 лет скончался император Нидзё. Его место занял двухлетний принц, ставший императором Рокудзё. Реальная власть при дворе перешла в руки Госиракава. Так закончилась длительная борьба императора и экс-императора. Именно с этого времени можно смело говорить о настоящем упрочнении монастырского правления Госиракава. Но одновременно стала еще больше возрастать роль Тайра, обладавших наибольшей военной силой и входивших в число приближенных экс-императора.

В 1166 году Киёмори получил второй ранг высшего разряда, стал внутренним министром, а рожденный Дзиси принц Норихито (в последствии - император Такакура) был назначен наследным принцем. Заняв положение родственников наследного принца, Тайра приобрели прочные позиции при дворе. В 1167 году Киёмори впервые, не будучи представителем дома Фудзивара и аристократического дома, стал Великим министром, и хотя, потом они отказался от этого поста и принял монашество, это уже не повлияло на тот престиж, который он успел приобрести. Кроме того, у него остались полученные вместе с должностью многочисленные вотчины на западе Японии. Наступил расцвет дома Тайра.

Несмотря на возможности, Тайра не шли на прямой конфликт с домом регента и канцлеров, оставляя им ставшие наследственными должности, но, сохраняя за собой право оказывать влияние на принятие окончательных решений. Тайра применяли по отношению к Фудзивара тактику, которую сами Фудзивара практиковали с императорским двором, а именно - брачные связи. Под контроль дома Тайра перешла значительная часть земель дома регентов. Экс-император поддержал такое распределение владений своим указом. В результате стараниями и Госиракава и Киёмори дом Фудзивара был еще более ослаблен. Когда дом Тайра находился на подъеме, Киёмори внезапно тяжело заболел. Экс-император сделал все для выздоровления военного вождя, так как в случае его смерти мог нарушиться контроль над периферийными самураями, что угрожало бы самому существованию власти аристократии.

В 1179 году в июне скончалась Тайра Морико, вдова канцлера Фудзивара Канэдзанэ, а в августе - старший сын Киёмори - Сигэмори, который фактически руководил делами дома Тайра. Госиракава, пользуясь моментом, заключил союз с канцлером Фудзивара Мотофуса и вновь начал проводить враждебную Тайра политику. На должность был не назначен зять Киёмори - Фудзивара Мотомичи, а сын Мотофуса - всего лишь восьмилетний мальчик, был назначен вице-губернатором. Госиракава конфисковал у дома Тайра провинцию Этидзэн и назначил ее губернатором одного из своих приближенных. Киёмори ничего не мог сделать.

Шла борьба за владение дома регентов, которые находились под контролем Тайра Токуси. В результате явной провокации со стороны экс-императора владения попали к экс-императору.

Киёмори не мог оставить это без последствий и перешел к контрнаступлению. 14 ноября Киёмори во главе нескольких тысяч всадников ворвался в Киото, где возник большой переполох. Утром следующего дня под давлением Тайра были лишены своих постов канцлер Мотофуса и вице-государственный докладчик Мороиэ, канцлером и главой дома Фудзивара был назначен Фудзивара Мотомичи. Фактически, это был военный переворот, в то же время, это была крайняя, вынужденная мера, так как у Тайра, видимо, не было другого выбора. Освободившиеся при дворе должности были заняты членами дома Тара. Киёмори забрал в свою усадьбу наследного принца и его мать - свою дочь, а императору Такакура объявил о намерении организовать новое правительство в Фукухара. Киёмори игнорировал в политическом плане существование экс-императора Госиракава. Все это обозначало, что Киёмори решительно отверг правление экс-императоров, регентов, что он стремился установить личную диктатуру. Причем это была личная диктатура Киёмори, и когда ему на смену пришел менее способный человек, это очень сильно отразилось на судьбе этого рода.

В 1179 году влияние Тайра было полным. Ни один аристократический дом, даже Фудзивара в пору своего могущества, не имел столько пожалованных провинций. Тайра назначали своих вассалов в сёэн в качестве дзитто- земельных администраторов, исполнявших там военно-полицейские функции.

Внешне не было никаких признаков, свидетельствовавших о возможной угрозе власти Тайра. Однако переворот имел серьезные отрицательные последствия для Тайра. Он разрушил принцип коллегиальности принятия решений в рамках господствующего класса, представители которого соперничали между собой, соблюдая в целом принятые правила. Это нарушение баланса интересов в столице было усугублено захватом Киёмори многочисленных вотчин и должностей губернаторов, что не только уменьшило доходы его аристократических и религиозных соперников, но и нарушило статус-кво в провинции. Когда же в начале 1180 года малолетний внук Киёмори стал императором, чувство тревоги повсеместно усилилось.

Оценка характера власти Тайра уже долгое время является причиной дискуссий. Еще со времен средних веков многие ученые считали, что Тайра являлись первыми военными правителями, чье место в последствии занял дом Минамото. Оба режима отличались только тем, что Минамото, создавшие более сильную социальную базу на востоке и независимую политическую структуру, оказались сильнее и независимее, чем их соперники, пребывавшие в Киото.

Другие утверждают, что Тайра, несмотря на свое воинское происхождение, в 1156 году стали настоящими столичными аристократами, в то время, как Минамото были провинциальными воинами. Киёмори, поднимаясь по лестнице придворных рангов и должностей в императорском правительстве, управлял страной из столицы, как носитель высоких титулов и землевладелец. И в этом Тайра ничем не отличались от Фудзивара.

Но в одном историки едины - Киёмори управлял страной. Однако, в 50-е годы двадцатого века Исимода Сё выразил мнение, что до путча в 1179 году, когда Киёмори сместил Госиракава, они делил власть причем роль монашествующего императора была заметнее.

То, что Тайра не стали военными правителями, объясняется ограниченным числом прямых дружин вассальных воинов, отсутствием координированных усилий по распространению их господства на периферии.

Но и гражданское управление, включавшее в себя такие важные публичные функции, как выпуск документов, гарантирующих права на землю, вынесение решений по публичным и частным юридическим делам и так далее, имело настолько ограниченный характер, что Тайра не могли претендовать на роль правителей. Наибольшую юридическую силу имели указы государственного совета, как бы отражавшие коллективное мнение всего господствующего класса. Среди других официальных документов указы экс-императора пользовались безусловным авторитетом, а отношение значимости указов различных домов четко указывало на реальную иерархию между этими домами. То, что после 1156 года почти полностью отсутствуют документы, выпущенные Киёмори, говорит о многом. Даже во время нахождения Киёмори на высших административных должностях императорского правительства права на земельные владения родственников и вассалов Тайра утверждались Госиракава. Именно от лица последнего, а не от имени Киёмори отдавались приказы о поддержании мира и наведения порядка в провинциях. Нежелание экс-императора расстаться с властью в значительной степени препятствовало Тайра заниматься назначением местных феодалов, своих вассалов, на важные посты в аппарате провинциальных губернаторов. Именно неспособность Тайра создать методы управления, отличавшиеся в строении от прежних, была одной из причин их неудачи.

Тайра устанавливали свою власть в рамках структуры императорского двора, не создавая новой системы управления, стремились только к укреплению своей диктатуры, что привело к их изоляции от основных политических сил, а потом и к неизбежному краху.

Тайра избрали путь диктатуры, зависящий от императорского двора и паразитирующий на его структуре управления, поскольку не видели другого способа одолеть своих противников - воинов Минамото, имевших на востоке страны базу, превышавшую по возможности дом Тайра, и храмы, подчинявшие периферийные храмы и собиравшие военную силу.

Камамкура - исторический период с 1185-го по 1333 г. Назван по имени города Камакура, поначалу небольшой деревни, ставшей центром первого сёгуната в Японии.

В результате столкновений междуродами Минамото, Фудзивара и Тайра последний вышел победителем, оттеснив род Фудзивара от власти. Клан Минамото подвергся суровым преследованиям.

Ёритомо Минамото собрал войска и в 1180 году снова начал войну, одержав победу в 1185. Он заставил императора признать своё господство и устроил свою ставку в приморской деревне Камакура. В 1192 году он завершил формирование власти, расправился с врагами и бывшими союзниками и присвоил себе титул сэйи тайсёгун (великий полководец).

В 1199 году он умер, передав власть старшему сыну Ёрииэ, который вскоре стал жертвой интриг. Далее долгое время власть была в руках регентов Ходзё, а к 1219 мужская линия дома Минамото была истреблена. Сёгуном стал 2-летний ребёнок клана Фудзивара. В 1333 году в результате междоусобных войн Камакурский сёгунат пал, уступив место сёгунату Муромати.

Эпоха Камакура была временем междоусобных войн и доминирования сословия самураев. Официальной религией сёгуната стал дзэн. Дзэнские монастыри, объединённые в систему годзан, развивали на китайской основе собственную высокую культуру годзан бунка, из которой хорошо известна литература годзан бунгаку.

В это время произошли монгольские вторжения в Японию, и сравнительно лёгкая победа над врагом, обеспеченная тайфунами, повлияла на сложение национального самосознания. Во время этих вторжений страна обрела свой современный флаг.

Камакурский сёгунат препятствовал деятельности феодалов, ни связанных с рынком, ремесленно-торгового люда и зажиточного крестьянства, и поэтому все они стали бороться с этим режимом. Противники сёгуната из самурайского сословия именовались в официальных документах «плохими отрядами» (акуто). В действительности это были прогрессивные силы. Их возникновение было особенно характерно для периода обострения социальных противоречий » конце XIII-XIV вв.

Крестьяне боролись против сёгуната как в самурайских дружинах, так и самостоятельно, отстаивая свои интересы коллективными усилиями в военных отрядах сельских общин. Крестьяне вели борьбу против беззаконий сёэнской и центральной администрации, против барщины, отработочной ренты.

Таким образом, камакурский сёгунат был низложен. Теперь началась борьба среди победителей: Асикага и Нитта. Но в эту борьбу вмешался экс -император Годайго, который мечтал об установлении своей власти и создании собственного правительства.

4. Монгольское нашествие

Нашествие монголов в 1268, 1271 и 1274 гг. Император Китая, монгольский хан Хубилай (Кублай-хан), отправлял в Японию посланцев с почти незавуалированным требованием уплаты дани.

При дворе японского императора бытовало мнение, что Китай - великая страна, достойная уважения. Неизвестно, в каких выражениях посланцы излагали требование Хубилая, но ответ на него всецело зависел от характера слушателей - представителей нового, амбициозного самурайского правительства. Новоиспеченное бакуфу не имело опыта в сфере международной дипломатии, о Китае ему было известно в основном со слов эмигрировавших из Китая буддистских монахов. Режим Камакура в целом благосклонно относился к священнослужителям, бежавшим из Китая во времена династии Сун, некоторые из этих беглецов приобрели значительную власть, особенно представители буддистской школы дзэн и японской нитирэн. Очевидно, представления самурайского правительства о монголах складывались под влиянием китайских монахов. Основатель школы нитирэн утверждал, что нашествие монголов в Китай признак упадка всего мира. Если бы бакуфу заранее оценило превосходящие силы монголов, возможно, переговоры проходили бы иначе.

По вполне понятным причинам аристократы при дворе императора в Киото были готовы выполнить требования монголов и уплатить дань, но молодой регент Ходзё Токи-мунэ вознамерился отказаться. Он призвал самураев на время забыть о междоусобицах, чтобы защитить страну, на севере Кюсю были выставлены сторожевые посты. Тем временем Хубилай приказал корейцам выстроить 900 кораблей для вторжения в Японию.

В октябре 1274 г. монголы пустились в плавание, явно не подозревая о том, что у берегов Японии начинается сезон тайфунов. Преградить монголам путь японцы не смогли, поскольку не имели опыта плавания в открытом море. Монголы начали высадку на острове Цусима, расположенном на полпути между Кореей и Кюсю, а через несколько дней - на соседнем острове Ики. Численностью захватчики многократно превосходили защитников, вместе с отрядами, погибли два военачальника, приближенные военного губернатора сюго, - Сё Сусэкуни и Тайрано Кагэтака.

Монголов, высадившихся на берег в заливе Хаката на севере Кюсю, встретили воины непривычного вида. Из шеренги выехал один молодой всадник и прокричал что-то неразборчивое, затем пустил «свистящую стрелу» (кабура или кабурая) и ринулся на врага, почти сразу же рухнув под ливнем монгольских стрел. Самураи придерживались правила, согласно которому битву должен начинать один воин, объявив свое имя и выпустив «свистящую стрелу». Скорее всего, эту церемонию породил древнейший, давно забытый на родине монгольский обычай.

Необычная тактика противника привела в замешательство самураев, привыкших к соблюдению весьма строгого кодекса чести поведения воинов. Монголы оказались искусными в слаженных тактических маневрах и дисциплинированными воинами, они вступали в бой многочисленными отрядами и демонстрировали абсолютное хладнокровие и жестокость, убивая все живое на своем пути. Взрывающимися снарядами с зажигательной смесью они перепугали лошадей самураев и внесли в их ряды панику.

Понеся тяжелые потери, самураи Кюсю отступили от берега к Дадзайфу, административному центру Кюсю, где приготовились стоять насмерть, укрывшись в древней крепости и надеясь, что подкрепление прибудет вовремя. Но, несмотря на первые победы, монгольских военачальников потрясла отвага самураев. Немаловажную роль играл и низкий моральный дух корейских воинов, вынужденных присоединиться к кампании завоевателей (согласно одной гипотезе, корейские корабелы построили ненадежные суда и даже решались на открытый саботаж). Узнав, что подкрепление может прибыть к японцам в любую минуту, не желая рисковать и боясь ночной контратаки в незнакомой местности, завоеватели вернулись на корабли. Ночью разразился ливень, на флот в заливе Хаката обрушился шторм, и на следующее утро самураи-разведчики не обнаружили у берега ни единого монгольского судна. Потерян более 200 кораблей и 13500 ионной, завоеватели отступили.

К 1279 г. в состав владений монголов вошел Южный Китай, благодаря чему у Хубилая прибавилась целая армия и большая часть флота династии Сун, он немедленно приказал китайцам приступить к строительству 600 боевых кораблей. Понимая, что очередное вторжение неизбежно, регент Ходзё Токимунэ распорядился возвести вдоль берегов северной части Кюсю линию укреплений. Самураи должны были внести в оборону страны посильный вклад. Самураи Кюсю, на которых возложили эту обязанность, в основном не принадлежали к числу гокэнии, а являлись бывшими воинами Хэйси, независимыми от бакуфу. Стену строили из земли и камней, ее высота составляла 2 м. ширина фундамента - 3 м. Конечно, с Великой Китайской стеной ей было не сравниться, но такого препятствия хватило бы, чтобы сдержать натиск захватчиков, особенно монгольской конницы, при попытке продвинуться от берега в глубь острова.

Войска Хубилая были разделены на Восточную и Южную армии. Первая, на 900 судах, включавшая 25 тысяч монгольских, корейских и китайских воинов и 15 тысяч матросов, отплыла из Восточной Кореи в июле 1281 г. Южный флот, численностью раза в четыре превосходящий Восточный, должен был встретиться с ним у острова Ики. Восточная армия вновь высадилась на островах Цусима и Ики, но военачальники решили захватить Кюсю, не дожидаясь подкрепления. Войска попытались совершить высадку на острове Сига, у северного мыса залива Хаката, но столкнулись с яростным сопротивлением отрядов сюго Отомо Ясуёри и Адати Моримунэ. Так и не сумев закрепиться на береговом плацдарме, монголы встали на якорь у берега. Но и днем, и ночью они подвергались атакам легких лодок японцев, которые совершали дерзкие абордажные операции и подожгли немало кораблей противника.

Флот двинулся на запад, к острову Такасима и Хирато, где укрепления не считались неприступными. Встав на якорь у острова Такасима, чтобы пополнить запасы и оказать помощь раненым, завоеватели снова стали жертвами стихий. Июль в Японии - месяц дождей. Из-за жары, сырости и тесноты на борту припасы быстро гнили, от болезней умерло около 3000 монголов, боевой дух которых и без того был подорван непрекращающимися и безуспешными сражениями.

Целый месяц армия на источающих зловоние кораблях ждала прибытия Южного флота.

В середине августа объединенный флот наконец отплыл от берегов Ики к Кюсю. Выйдя из залива Хаката, японские суда неоднократно и успешно атаковали суда монголов в ночь с 19 на 20 августа. 22 августа Южный флот попытался высадиться, однако им помешало то, что ЯПОНЦЫ назвали камикадзэ - «божественным ветром» - тайфун, потопивший 4 тысячи кораблей и 30 тысяч человек. Восточный флот в Хирато практически не пострадал. Но военачальники заспорили о том, стоит ли продолжать кампанию. Монголы Восточной армии настаивали на продолжении, китайцы не соглашались. Один из китайских военачальников бежал на уцелевшем корабле в Китай, бросив армию. На тысячи завоевателей, застрявших на острове Такасима, открыли охоту самураи. Все монголы и корейцы были перебиты, защитники страны пощадили только китайцев. После этого Хубилай еще несколько раз планировал вторжения в Японию, но ему помешали восстания китайских и вьетнамских подданных. В Корее он начал собирать армию, но из-за массовых случаев дезертирства был вынужден отказаться от своих замыслов. Сорок лет Хубилай вынашивал планы захвата «золотых островов», но его мечте было не суждено сбыться.

5. Период междуусобных войн. Борьба за объединение страны

В период сложившихся феодальных отношений в Японии завершился распад вотчин, ставших тормозом на пути развития производительных сил.

Наряду с процессом распада вотчин происходило становление княжеств. Эти два явления наглядно проявились в практической деятельности губернаторов, становившихся одновременно и князьями, что отражено в японском термине «сюго даймё» (губернатор-князь). Губернаторы владели вотчиной жалованного типа (последний этап сёэна) и поместьем-княжеством, которое постепенно укреплялось.

Губернаторы играли на периферии главенствующую роль, распоряжаясь землей, решали споры, выступали в качестве управляющих в вотчинах по подрядным соглашениям, которые они все в большей степени нарушали. Игнорирование подрядных соглашений знаменовало углубление процесса феодализации, постепенное превращение губернаторов в полновластных местных феодалов. Однако первоначально провинция еще не была в полном распоряжении губернатора-князя, хотя постепенно он увеличивал площадь своих частно-феодальных владений. Губернаторы-князья не устранили первоначально многочисленные вотчинные должности, а передавали их своим вассалам с целью усиления контроля за провинцией. Они максимально использовали аппарат провинциального управления для консолидации своих владений и в ряде случаев, особенно в центре, вблизи Киото и Осака, создавали собственные поместья-княжества.

Если в предшествующий период господствовала вотчина коммендационного типа, то теперь права князя распространялись на все его княжество, где он был, по существу, полновластным феодальным землевладельцем и правителем. В княжестве часть сельскохозяйственных продуктов и изделий ремесла производилась на рынок. Князь имел дело не с вотчинной деревней, где отсутствовало самоуправление, а с сильной сельской общиной.

Явное оживление деятельности крестьянской общины проявилось в регулярно созываемых сходках, где после совместных обсуждений принимались решения по основным вопросам сельского хозяйства (ирригации, освоения нови, распределения ренты, борьбы за уменьшение феодальной эксплуатации, самообороны). Если раньше, в конце XIII - начале XIV в., общинная солидарность проявлялась в виде клятв, подписанных всеми односельчанами, то теперь идея законности, глубоко укоренившаяся в сознании крестьян со времен раннефеодального строя, материализовалась в форме сельских уставов, сельских законов, крестьянских предупреждений.

Укрепление сельской общины проявилось в активизации классовой борьбы крестьян. Они боролись за отмену долгов, сокращение налогов, барщины, за смещение вотчинных администраторов, превышавших свои полномочия. Формы борьбы крестьян были довольно многообразны: тяжбы, подача петиций, уход, мятежи в виде «земельных восстаний», кульминация которых приходилась на конец 20-х годов XV в. Эти «земельные восстания» в силу более высокого социально-экономического развития и увеличения нормы эксплуатации масс были особенно распространены в вотчинных деревнях центрального района Кинай о. Хонсю - в вотчинах, принадлежавших придворной аристократии и храмам.

Восставшие крестьяне требовали упразднить заставы на окраинах г. Киото, поскольку они препятствовали им вести торговлю в городе. В провинциальных деревнях, удаленных от центра, восстаний не наблюдалось, что, возможно, определялось возросшей военной силой местных феодалов.

«Земельные» повстанцы стали обладателями оружия, полученного в результате их вовлечения в междоусобную борьбу феодалов. Однако в своих военных действиях крестьяне, как правило, не выходили за пределы мест обитания, что археологически подтверждается наличием круговых рвов вокруг сельских общин. Крестьяне не поддерживали борьбу соседей, в чем проявилась ограниченность их мировоззрения. В отдельных случаях они совершали нападения даже на дворец императора в Киото (1447), громили склады столичных ростовщиков (1454, 1457), захватывали храмы, чтобы пополнить свои запасы оружия и продовольствия.

Князья возводили в провинции замки, вокруг которых возникли призамковые города. Так, например, князь Ота в 1457 г. основал замок Эдо, положив начало современному г. Токио.

К концу XVI в. насчитывалось 83 призамковых города. Сила князей находилась в прямой зависимости от экономического развития их владения, где наряду с земледелием развивались ремесло и торговля. Ремесленно-торговый люд, укрепив свои позиции, в провинции, поставлял продукцию как на местный, так и на столичный рынок.

На своих, лично им принадлежавших землях губернаторы-князья были полновластными хозяевами. Однако они проживали не только в своих провинциях, но и в столице, создавая свои резиденции в Киото, поскольку сёгун требовал их пребывания в столице, а на время отсутствия они должны были оставлять сыновей в качестве заложников. Столица удерживала их не только системой заложничества. Губернаторы принимали активное участие в выработке политики на заседаниях совета-сходки, где обычно присутствовало по 7-8 представителей наиболее влиятельных феодальных домов.

Находясь в столице, губернаторы-князья имели возможность устанавливать контакты с торгово-ростовщическим капиталом и тем самым получать дополнительный источник дохода, они могли пользоваться услугами торговцев и в заморской торговле и, наконец, участвовать в культурной жизни столицы: сёгунский дворец в период Муромати являлся культурным центром того времени.

Проживание губернаторов в Киото не было узаконено, но это была обычная, строго соблюдавшаяся традиция, установленная в начале XV в. Возвращение в провинцию без согласия сёгуна расценивалось как неповиновение и приравнивалось к измене.

Отсутствие губернатора-князя в провинции ослабляло его экономически и административно, он утрачивал контроль над подведомственной ему территорией и ее жителями. Поэтому губернаторы обычно стремились вернуться в провинцию для восстановления своего влияния, для обеспечения поступления доходов, для подавления сопротивления своих противников. Но сёгун противился их отъезду, что в конечном счете ослабило губернаторов и привело к утрате ими своего влияния в провинции.

Воспользовавшись длительным отсутствием губернаторов, в провинциях активизировались его вассалы, местные феодалы, именуемые «провинциалами» (кокудзин). Они возникли в результате феодализации сёгунских уполномоченных в вотчинах (дзито), состояли из осевших на землю самураев - «земельных богатеев», а также младших сыновей больших феодальных домов. Эти «провинциалы» по причине своей индивидуальной слабости объединялись в союзы, лиги (икки) и вели борьбу с князьями за землю, крестьян, за свои феодальные права.

Из провинциалов сёгун формировал свои воинские подразделения «служилого казенного народа» гвардейского типа, общее число которых не превышало 350 человек.

Верховными правителями в масштабе всей страны являлись сёгуны из дома Асикага. Они не владели большими земельными угодьями. Непосредственно контролируемая ими земля состояла из 35 владений, расположенных в разных местностях.

Об усилившемся влиянии заместителя сёгуна и губернаторов свидетельствовали события 1434 г., когда шестой сёгун Ёсинори намеревался разгромить монастырь на горе Хиэй, но его заместитель и губернаторы воспротивились этому. Этот конфликт знаменовал обострение противоречий между сёгуном и его вассалами. Ёсинори для ослабления оппозиции стал натравливать губернаторов друг на друга и даже казнил некоторых из них. Он самочинно лишал прав законных наследников и жаловал их другим членам семьи, нарушая традицию наследования, чем подорвал свою социальную опору. В довершение всего Ёсинори конфисковал земли у губернатора Акамацу и его сына Сукэясу, которые в 1441 г. его убили.

После гибели сёгуна с новой силой вспыхнула борьба между губернаторами. Ранее опальные губернаторы стремились восстановить свое былое положение, а дом Хосокава намеревался захватить должность заместителя сёгуна. Борьба среди вассалов сёгуна сказалась на ослаблении положения всего дома Асикага.

Ослабление сёгуната стимулировало рост междоусобной борьбы феодалов. Вот почему заключительный 100-летний период сёгуната вошел в историю под названием «эпохи воюющих Провинций» (1467- 1568), начало которой ознаменовалось войнами 1467-1477 гг., происходившими в центре страны, в районе г. Киото. За главенство боролись два феодальных лагеря, один из которых насчитывал 160 тыс. самураев, а другой - 90 тыс. Хотя активные боевые действия продолжались лишь первые два года, но в результате их г. Киото был разрушен, а мародерство «доблестного» самурайства привело к уничтожению многих культурных ценностей. Асикага утратили контроль над столицей, где образовалось сильное городское самоуправление.

Обострение междоусобных войн резко ухудшило и без того тяжелое положение крестьян: сократилась площадь обрабатываемой земли, вводились новые налоги, взимались дополнительные поборы, что способствовало росту крестьянских восстаний. Границы «земельных восстаний» расширились до размеров целых провинций, откуда и пошло их наименование - «провинциальные восстания». Крупнейшим из них было восстание в Ямасиро, начавшееся в 1485 г.

Крестьяне осуществляли самоуправление, решая в пределах сельской общины вопросы использования общинных земель, средств орошения, вырабатывали требования к феодалам. Как и в других районах, в Ямасиро на протяжении всего XV в. не прекращалась борьба между отдельными феодалами за более плодородные и выгодно расположенные земли. В конце 1485 г. крестьяне многих деревень уездов провинции собрались на массовую сходку, где потребовали немедленного вывода всех войск феодалов из пределов провинции, прекращения феодальных войн, возвращения прежним владельцам захваченных земель, уничтожения застав.

На первом этапе восстания (1485-1487) в нем активно участвовали все слои крестьян, ремесленники, мелкие торговцы, возчики, низшие самураи. Руководили выступлением зажиточные крестьяне и возчики, тесно связанные с внутренним рынком и пользовавшиеся определенным влиянием. Восставшие избрали специальный орган исполнительной власти -народное совещание - в составе 36 человек, которые ежемесячно выбирали из своей среды главу провинции и созывали общие собрания для решения важнейших дел. Восставшие определили размер налогов, обложили налогами монастырские владения - собранные средства расходовались на содержание органов самоуправления и вооруженных отрядов. Восставшие, создавая народное ополчение, строго следили за порядком и сурово карали нарушителей. Силы повстанцев были столь значительны, что феодалы были вынуждены вывести свои войска за пределы провинции. Убрались из Ямасиро и чиновники сёгуна. Крестьяне, организовав самоуправление, заботились о поддержании в хорошем состоянии оросительной системы, ремонтировали дороги, содействовали развитию торговли.

На втором этапе (с 1488 г.) зажиточные крестьяне стали использовать свое руководящее положение в корыстных целях: они снова повысили налоги, установили таможенные заставы. Стремясь уйти от ответственности за участие в восстании, вынашивали план заключения компромиссного соглашения с феодалами, но среди них не было единства - с кем из феодальных группировок вести переговоры. Народное совещание начало противопоставлять себя остальным восставшим, которые перестали его признавать, и осенью 1493 г. оно фактически распалось. Общие собрания перестали собираться, ополчение было дезорганизовано. Вновь назначенный губернатор накапливал силы на границах провинции, а затем перешел в наступление. В 1494 г. были разгромлены последние очаги сопротивления.

Недостаточная организованность, раскол среди повстанцев, отсутствие ясных целей борьбы - характерная особенность восстания, в котором ярко проявились черты стихийности крестьянского движения. Значительную роль в поражении восстания сыграла измена части руководства.

Другой формой крестьянских выступлений были так называемые «восстания за аннулирование долгов», объединенные общим лозунгом отмены долгов торговцам и ростовщикам, что свидетельствовало о закабалении крестьян торговым и ростовщическим капиталом.

В XV и особенно в XVI в. широкое распространение получили выступления крестьян под религиозными лозунгами. Недовольство крестьянских масс пытались использовать в своих интересах различные буддийские секты, активно участвовавшие в междоусобных феодальных войнах. Наибольшее влияние в то время среди крестьян имела буддийская секта «Учение об Одном» («Икко»), потому эти выступления именовались «восстаниями Икко». Сторонники этой секты считали, что для спасения души достаточно одно: многократно повторять: «Благословен Амида-будда!» - при этом отнюдь не обязательно отрекаться от мирских благ, что делало это учение чрезвычайно популярным среди трудящихся масс, и прежде всего крестьянства. Восстания секты «Икко» получили наибольшее распространение в провинции Микава и продолжались с 1428 по 1580 г. Крупнейшее выступление произошло летом 1532 г., когда повстанцы осадили г. Сакаи, в котором преобладали сторонники секты «Нитирэн», затем повстанцы направились к г. Нара, где жгли и грабили буддийские храмы.

Эти крестьянские выступления под религиозными лозунгами были направлены против местной администрации, представители которой обогащались за счет крестьян и превращались в крупных феодальных земельных собственников. Социальный протест крестьян использовался церковью как для фракционной религиозной борьбы, так и для противоборства светским феодалам.

После поражения этих выступлений победитель-феодал обычно приказывал побежденным «переменить секту», а если последние отказывались это сделать, они подвергались преследованиям и изгонялись за пределы провинции.

Междоусобные войны и крестьянские восстания ослабляли власть губернаторов-князей, которым не удалось превратить контролируемые ими провинции в личное феодальное владение. Это было обусловлено также ослаблением вассальных отношений, изменой вассалов. На смену выдвинулись князья «сражающихся провинций» - выходцы из провинциальных феодалов. Они окончательно упразднили вотчины и, опираясь на сельскую общину, укрепили свою власть в качестве князя, «большого имени» (даймё),

Междоусобные войны, крестьянские восстания создавали реальную угрозу самому существованию феодалов; для нормального функционирования торгового капитала нужно было устранить феодальные преграды; назревала угроза иностранного порабощения Японии. Все это вызывало объективную необходимость объединения страны. Тенденция к объединению была присуща и другим странам, в частности европейским; «Объединение более обширных областей в феодальные королевства являлось потребностью как для земельного дворянства, так и для городов».

Инициаторами объединения выступили феодалы центральной части о. Хонсю - Ода Нобунага, Тоётоми Хидэёси и Токугава Иэясу.

Ода Нобунага происходил из семьи мелкого феодала в провинции Овари. Он был вторым сыном. Отец построил ему небольшой замок в Нагоя и поселил отдельно от семьи. После смерти отца в 1551 г. семнадцатилетний Ода захватывал чужие земли самыми вероломными, иезуитскими методами, когда не щадились ни ближайшие родственники, ни свойственники, ни соседи. Вооружение его дружины огнестрельным оружием способствовало военным успехам. Сожжением в 1571 г. буддийского монастыря на горе Хиэй, считавшегося «неугасимым светильником Закона», Ода нанес сокрушительный удар по церковной оппозиции, пытавшейся сохранить свою независимость от светской власти. Двумя годами позже он сверг последнего Асикага, который к тому времени уже полностью утратил политическое влияние. Для обеспечения войск продовольствием он ввел специальный рисовый налог, сохранившийся до конца феодального периода.

Ода подчинил около половины территории страны и в завоеванных районах упразднил заставы, отменил таможенные поборы, которые взимались феодалами за право провоза товаров и являлись главным источником их доходов, а также доходов придворной аристократии и церкви, что встретило с их стороны сильную оппозицию. Поэтому, упраздненные в Киото семь застав по неоднократным петициям придворных были вскоре восстановлены, что свидетельствует о непоследовательности его политики в защиту интересов торговцев, с которыми он сотрудничал. Купцу Имаи, наладившему производство огнестрельного оружия, Ода предоставил право взимать налоги с соляного дза и дза по добыче продуктов моря. Ода стремился изъять дза из-под контроля придворных и церкви и использовать доход от них для вознаграждения своих вассалов. Он стимулировал развитие торговли путем постройки дорог, наказания за разбой, создавал «свободные рынки», однако последние были территориально ограничены призамковыми городами, а в прочих местах продолжала господствовать монополия дза.