О мотивах нападения гитлеровской Германии на Советский Союз: к вопросу о версии превентивной войны

Размещено на http://www.allbest.ru/

О мотивах нападения гитлеровской Германии на Советский Союз : к вопросу о версии превентивной войны

1. Идеологические воззрения Гитлера на задачи внешней политики в отношении СССР

2. Тенденции советской внешней политики перед Второй Мировой войной

3. Между миром и войной : отношения между Германией и СССР в 1940 - 1941 гг.

4. Дипломатическое и военное соперничество между Германией и СССР в восточной Европе и на Балканах в 1940 - 1941 гг. Берлинская встреча Молотова с Гитлером и окончательное решение Гитлера

Некоторые темы, считавшиеся в первые послевоенные годы слишком острыми, а затем в течение многих лет служившие предметом плодотворных научных дискуссий, опять приобрели актуальность. В этом ряду находится и квалификация германского нападения на СССР как превентивного удара. А ведь когда это было официальным нацистским оправданием нападения на Советский Союз. Уже 22 июня 1941 года Гитлер в своем обращении к населению пытался объяснить этим нападение на СССР. Он использовал все свое ораторское искусство, чтобы раздуть страх перед « еврейско - большевистским господством в Москве». Ещё и сегодня раздаются голоса упрямо утверждающие, что Гитлер 22 июня 1941 года якобы предупредил действия сверхмощной и готовой к наступлению Красной Армии.

В спорах о прошлом этот обновленный тезис о превентивной войне превратился в средство политической борьбы. Этому соблазну поддался некто Эрнст Топич, философ из Мюнхена выступивший с книгой «Война Сталина». Однако он защищал настолько устаревшие и к тому же авантюрные позиции, что не осталось никаких сомнений, что он не захотел считаться ни с какими результатами научных исследований.

В конце 80-х годов советский перебежчик на Запад, бывший офицер советской разведки Виктор Суворов высказал в британском военном журнале точку зрения, согласно которой Красная Армия хотела напасть на Германию летом 1941 года. Аргументация Суворова была настолько куцей, что критики даже поставили под сомнение его способности как историка. .Суворов пользуется только старыми неоднократно цитируемыми источниками тенденциозно подбирая их и неверно цитируя.

Точка зрения Суворова никогда не была бы воспринята серьезно в академических кругах, если бы она не совпала с мнением некоторых участников «Historikerstreit» - ожесточенной дискуссии о содержании и ходе немецкой истории. Профессоры Нольте, Хоффман, Мазер и Пост использовали «Ледокол» как аргумент для оправдания похода Гитлера на Восток с целью защиты Германии и всей европейской цивилизации со стороны чудовищного сталинского режима.1 « Война и политика 1939 - 1941 Москва «Наука» 2001. Стр. 245.

Ярым и убежденным приверженцем «смелых» утверждений Суворова с давних пор является бывший сотрудник Военно - исторического исследовательского управления во Фрайбурге Й. Хоффман. Своей книге «Сталинская война на уничтожение 1941 - 1945», опубликованной в 1995 году он объявил якобы неоспоримым факт, что Гитлер своим наступлением на СССР лишь предотвратил близкое начало « подготовленной Сталиным наступательной войны». Для доказательства своей правоты Хоффман ссылается прежде всего на сведения военного характера , в том числе на речь Сталина от 5 мая 1941 года, которая якобы может служить подтверждением готовности советского диктатора приступить к осуществлению своих наступательных замыслов, а также показания некоторых попавших в руки немцев советских военнопленных.

Несколько хитроумнее, чем ранее упомянутые авторы, аргументирует свою позицию В. Мазер в изданной им в 1994 году книге «Вероломный Гитлер. Сталин и вторая мировая война.» Манера изложения создает впечатление, что он ведет тщательный анализ, используя к тому же отечественные и зарубежные первоисточники и публикации по данной теме. Однако истинная позиция Мазера становится ясной уже с первых станиц его работы, где он пишет об упомянутых авторах как об историках, опубликовавших «достойные внимания исследования о сталинской подготовке к войне». Сам же он хотел бы описать «синхронно осуществлявшуюся подготовку к войне» и таким образом заполнить все еще существующие «пробелы» в истории. В конце своего изложения Мазер приходит к «ошеломляющему выводу»: что гитлеровское наступление на СССР лишь « на несколько часов опередило» начало запланированного советского наступления на Германию. В какой - то степени автор попытался осветить политические взаимосвязи, включить в свое изложение вопросы, относящиеся к военному производству и экономике. Упоминает он и о британских предупреждениях Сталину.В ряде случаев его аргументация более взвешенна, например, при обсуждении вопроса о том была ли советская военная доктрина наступательной или оборонительной. Там же. Стр.257.

Однако Мазер оказался неспособным подняться до уровня высокопрофессионального научного исследования. Во первых, он оказался неспособным выполнить требования расширить существующие знания за счёт использования новых первоисточников. Он так и не нашел неизвестный ранее документальный материал. Во - вторых , им голословно отрицаются многие уже не подлежащие никакому сомнению результаты ранее проведенных исследований. Наконец, Мазер вопреки самоуверенному заявлению на суперобложке его книги, так и не смог привести убедительных доказательств того, что военные приготовления Сталина осуществлялись с целью нанести превентивный удар по нацистской Германии, будто бы уже в июне 1941 г., должно было начаться наступление советских войск. Вопрос об оборонительных или наступательных движениях войск может быть разрешен только на основе анализа политических решений обоих диктаторов.

Представителем нового ревизионизма является мюнхенский историк В. Пост который подготовил исследование о германском и советском наступательных планах. Проделанная им работа заслуживает большего внимания, чем публикации уже упомянутых авторов, которых он хотя и цитирует, но в ряде пунктов все же с ними расходится. В вопросе о том, как в 1940 году у Гитлера формировалось решение напасть на Советский Союз, он занимает более осторожную и осмотрительную позицию чем ранее упомянутые историки. Объективно, Пост подошел к изучению вопроса о нынешних представлениях о степени готовности к войне и наступательным действиям обоих противников. Таким образом, он подошёл к выводу, что операция «Барбаросса» в «узком смысле» не являлась превентивной войной, т.е. не была ответной реакцией на обнаруженную подготовку Красной Армии к предстоящему наступлению на Германию, но являлась превентивной войной «в широком смысле», т.е. преследовала цель предупредить предполагавшуюся долгосрочную угрозу Германии со стороны СССР. «Война и политика 1939 - 1941» М., «Наука» 2001, стр. 258

Самая большая слабость исследования Поста заключается однако в другом : явно нелепо звучит его утверждение, что в послевоенной историографии «сильно преувеличивалась» идея о «расово - идеологическом характере войны» против СССР, в то время как реальным политическим целям германского руководства в этой войне достаточного внимания не уделялось.

Хотя Пост сам цитирует пресловутую речь Гитлера в марте 1941 г. и изданные затем верховным главнокомандованием вермахта соответствующие распоряжения. Однако при подведении итогов исследования он просто не считает нужным придавать этому значение.

Все авторы - представители ревизионистского направления в исторической науке пи разработке своих концепций исходят из трех положений:

А) Сталин летом 1939 года имел полную свободу действий, он решил пойти на сотрудничество с Гитлером якобы для того, чтобы втянуть «капиталистические державы» в войну.

Б) во - вторых, переговоры Молотова с германским правительством в ноябре 1940 г. характеризуются как пример того, что Советский Союз преследовал в отношении Запада почти не ограниченные экспансионистские интересы. С помощью наступательной стратегии Красной Армии предстояло разгромить Германию на её собственной территории.

В) в - третьих, утверждают, что Красная Армия если не в1941 - м, то уж не позднее 1942 года готовилась напасть на Германию. Из этого делают вывод, что Гитлер летом 1941 года получил единственную возможность упредить Сталина.

1. Идеологические воззрения Гитлера на задачи внешней политики в отношении СССР

Уже в 20 - х годах невозможно было как - то неверно понять многочисленные высказывания Гитлера о своих политических намерениях в отношении СССР. В исторической науке были предприняты серьезные исследования полностью доказавшие особое мнение Гитлера относительно политики Германии по отношению к Восточной Европе вообще и к СССР в частности

В написанной им в 1924 - 1925 гг. книге «Майн Кампф» Гитлер подробно охарактеризовал свои «внешнеполитические цели». В особой главе «Второй книги» о восточной политике он чётко показал, что отношение к России будет одним из самых важных внешнеполитических вопросов для национал - социалистического движения. В рамках борьбы против мирового еврейства и «жидовского большевизма» он требовал ясной и четкой позиции в отношении Советского Союза, который он определял как «жуткий пример еврейского господства над народом. Большевизм, по мнению Гитлера, был крайней степенью мирового еврейства. И поэтому для него борьба с евреями означала одновременно и борьбу с СССР. Бианка Пиетров - Энкер «Германия в июне 1941 г. - жертва советской агрессии? - Вторая Мировая война. Весь мир. М., 1997. Стр.461.

Союз с СССР Гитлер отвергал. Нельзя, говорил он, «изгонять дьявола с помощью Везельвула». Соответственно этому, он требовал полной переориентации тогдашней внешней политики Германии в отношении СССР. Будущая внешняя политика Германии должна была стать экспансионистской «восточной политикой» с целью приобретения «необходимой земли» для немецкого народа . Поэтому, он требовал положить конец прежней германской внешней политики и заявлял: «Мы прекращаем вечное германское движение на юг и запад Европы и обращаем свой взгляд на Восток. Мы, наконец, завершаем колониальную торговую политику довоенных лет и переходим к территориальной политике будущего. И если мы сегодня говорим о новых землях в Европе, то думаем в первую очередь только о России и подвластных ей окраинных государствах».

Вопрос о том,что было основным мотивом в решении Гитлера - краткосрочная военно - стратегическая задача или долговременная «программная» стратегия - наукой еще не решен. Те историки, которые подчеркивают этот программный элемент, формировавший решение Гитлера, делают особый упор на тесном переплетении «расово - идеологических» и внешнеполитических целей в его мировоззрении. Здесь преобладает точка зрения А. Хильгрубера, согласно которой «военное покорение России ради приобретения нового жизненного пространства» и истребление евреев были неразрывно связаны между собой, как в политической программе Гитлера, так и в его реальной политике.

Основополагающая концепция, изложенная в «Майн Кампф» сохранялась и во «Второй книге» появившейся в1928 году. В ней Россия также изображалась с расистских позиций. Именно в России, считал он, инициаторами и проводниками государственных преобразований « всегда выступали чужеземные элементы, в частности немцы. После большевистской революции правление в Москве взяли на себя евреи. Союз с такой Россией был бы для Германии «полным идиотизмом». Некоторые историки - исследователи (А. Хильгрубер) в своих работах высказывают предположение, что в 1939 - 1941 гг. Гитлер будто бы отчасти пересмотрел свои взгляды на СССР, как на государство созданное и управляемое большевиками - евреями, о чем свидетельствуют многие его речи того периода. Там же. Стр. 447.

Уильям Карр, один из немногих историков, констатировавших идеологическую переоценку большевизма Гитлером полагает: «Описанный выше эпизод бросает, по крайней мере, некоторую тень сомнения на гипотезу о том, что Гитлер в 1939 - 1941 гг. неизменно и последовательно преследовал одну и ту же старую идеологическую цель» Там же. Стр.435.

Встает вопрос о том, доминировали или нет «краткосрочные» военно - стратегические мотивы диктатора над его «долгосрочными» программно обусловленными целевыми установками. Бесспорно, оба этих компонента сыграли важную роль в принятии Гитлером решения о нападении на СССР. Релятивизация Карром программного компонента могла бы быть убедительной лишь в том случае ,если бы Гитлер обосновывал свою цель приобретения жизненного пространства в России лишь своими расово - идеологическими идеями. Однако, если мы глубже проанализируем вопрос почему Гитлер хотел захватить «жизненное пространство» в России и как он обосновывал эту претензию, то окажется, что даже в плане долгосрочных целевых установок Гитлера экономические соображения были на первом месте.

Хотя гитлеровская «восточная программа» не представляла собой полностью завершенной системы, она оказывала решающее влияние на всю его внешнюю политику вплоть до начала войны в 1939 году. Это подтверждается многочисленными его заявлениями после «принятия» им власти 30 января 1933 г. Так, из его программной речи перед высшими офицерами рейхсвера 3 февраля 1933г. вытекало, что вновь обретенную военную и политическую власть он намеревается использовать в целях «завоевания нового жизненного пространства на Востоке и его беспощадной германизации.

После того как Гитлеру не удалось привлечь на свою сторону в качестве желанного партнера Англию, он, начиная с 1937 года выражал готовность развернуть экспансию в восточном направлении, даже, несмотря на сопротивление Англии. Уже в 1934 году он набросал примерную схему такого маневра. Он предполагал, что вполне возможно сначала нанести быстрые решительные удары на Западе, а затем развернуть наступление на Восток.

11 января 1939 г. Гитлер в беседе с комиссаром «вольного города Данцига» Буркхардтом возвратился к своим тезисам. Он известил этого швейцарского дипломата и историка, что решит вопрос о Данциге с помощью военной акции против Польши, но его раздражало то, что Англия и Франция встали ему поперек дороги. Чтобы отвлечь внимание Лондона и Парижа и наконец «получить свободу рук на Востоке он заявил: «Всё что я предпринимаю направленно против России, и если Запад настолько глуп и слеп, что не понимает и не видит этого, я буду вынужден договориться с русскими, разбить Запад, а потом после его поражения всеми моими объединенными силами на Советский Союз. Мне нужна Украина, чтобы нас нельзя было взять измором, как это было в последней войне».

Таким образом, внешнеполитические представления и цели Гитлера с середины 20 - х годов и до конца августа 1939 года не претерпели принципиальных изменений. Намерение Гитлера, высказанное во всех его программных документах - разбить СССР, завоевать его территорию с целью приобрести «жизненное пространство для немецкого народа» были одним из краеугольных камней его внешней политики, которому он следовал неизменно. И, если бы даже ход истории пошёл бы каким - либо другим путем, военное столкновение между СССР и Германией все равно бы стало неизбежным.

2. Тенденции советской внешней политики перед Второй Мировой войной и положение СССР

Проблема, следовательно, заключается в том, чтобы выявить советскую мотивацию при заключении пакта, как официальную, так и скрытую. Сталин долго колебался, как всегда, при формулировании внешней политики. Сталин всегда использовал те возможности, какие появлялись в данный момент. Почти все 30 - е годы он был привержен идее коллективной безопасности, пока не разочаровался в этой идее в конце десятилетия. Учитывая его постоянные подозрения о возможности примерения Англии с Германией, сомнительно чтобы Сталин видел в пакте как таковом железную гарантию для границ Советского Союза.

Сам Сталин, осуждавший демократический Запад, особенно Англию и Францию за политику умиротворения едва ли не резче чем агрессию нацистской Германии, проводил сопоставление Мюнхена и советско-германского пакта в предыстории мировой войны. Мюнхенское соглашение в сентябре 1938 г., усилившее стратегические позиции Германии в Европе за счет её давнего противника - Франции, стало, по преобладающему в историографии мнению поворотом ко всеобщей войне.

Однако, если по соглашению в Мюнхене речь шла об уступке нацистской Германии части территории одной страны - Чехословакии, то в Москве, помимо пакта развязавшего руки Гитлеру, стороны договорились «в строго конфиденциальном порядке» о разграничении сфер обоюдных интересов во всей Восточной Европе. Публичное обязательство взаимного ненападения было подкреплено тайной договоренностью, достигнутой за счет нескольких малых стран. Сталинское оправдание пакта ссылкой на Мюнхен выдает важнейший мотив советского руководства при его заключении, а именно стремление повернуть гитлеровскую агрессию с востока на запад.

Но считать пакт Молотова - Риббентропа, только ответом на Мюнхенское соглашение, - значит совершенно не учитывать советскую внешнеполитическую линию с её классовым критериями и целями. У сталинского Советского Союза были собственные геополитические замыслы, заключавшиеся в том, чтобы всемерно усиливать позиции социализма за счет и против капитализма.

Хрущев вспоминал, что партийные работники высокого ранга были ориентированы Сталиным на то, что «большая война» с врагами неизбежна. В разряд врагов попали не только гитлеровская Германия, но и Англия с Францией, - «объединенные силы империалистического лагеря», которые «значительно превосходили в то время наши силы».

Значительную роль в делах, связанных с пактом сыграл А.А. Жданов. В его архивном фонде имеется целый ряд документов, изучение которых позволяет дополнить понимание мотивов сталинского руководства при заключении пакта7 «Война и политика». М ., «Наука». Стр. 89..

Среди них стенограмма его речи на ленинградской партийной конференции 3 марта 1939 г. В ней среди прочего содержаться следующие его высказывания : « Мировая обстановка складывается так, что фашизм, этот зверь, это выражение мировой реакции, империалистической буржуазии, агрессивной буржуазии, который является хищником вооруженным до зубов, питается слабыми, беззащитными государствами; вы, наверное заметили, что сейчас эта ось направлена главным образом против Англии и Франции. Хотя Англии хотелось бы уравновесить положение таким образом, чтобы Гитлер развязал войну с Советским Союзом. Но Гитлер понимает по - своему, и прет туда где слабее и считает, что должен развязать войну где слабее. И так как видит, что слабее на западе, он и прет туда вместе с Муссолини». Англии в выступлении было уделено особое внимание. «Товарищи, - уверял Жданов своих слушателей, - под маской миролюбия, под маской коллективной безопасности Англия стравливает одну державу с другой, не прочь втравить и войну с нами организовать, используя в этом отношении действия, тактику, старые традиции буржуазных политиков - чужими руками жар загребать, дождаться положения, когда враги ослабнут и забрать».

Раз все так очевидно для советского руководства, которое «обмануть трудно», то и советская внешняя политика уже вполне определилась: « Будем копить наши силы для того времени, когда расправимся с Гитлером и Муссолини, а заодно, безусловно и с Чемберленом».

Эти слова были встречены аплодисментами. Там же. Стр.90.

Тема антагонизма СССР и стран капитализма получила пространственное толкование в письме В.П. Золотова, члена ВКП(б) с 1928 г., озаглавленном «Краткая записка о некоторых вопросах нашей внешней политики», которое было направлено Жданову и Молотову после назначения последнего главой НКИД СССР. Основную часть письма занимает раздел «О Великобритании, Франции и Германии». Письмо хранится ныне в фонде Жданова. Ждановские пометки, преимущественно подчеркивание (такие места далее выделены курсивом) иллюстрируют позицию самого Жданова, нашедшего в авторе своего единомышленника. Сошлись они в том, что представлялась обоим главным вопросом: чью сторону - Англии или Германии выгоднее принять Советскому Союзу. Вот какую позицию советовал (скорее настоятельно рекомендовал) занять на переговорах с западными странами корреспондент. Договариваясь с Англией и Францией об общих действиях против Германии, писал он «мы должны всегда четко и ясно представлять себе, что нашим основным и главным врагом в Европе и во всем мире является не Германия, а Англия». Развивая антианглийский тезис, автор продолжал: «Знаменитое «стремление на восток» германского фашизма если не создан, то подогревается Англией заинтересованной как в нашей гибели, так и в ослаблении Германии».

Позиция Англии на переговорах объясняется вовсе не общностью наших интересов, как многим кажется, а неожиданным для Англии направлением германской агрессии». Поэтому её задача состоит в том, чтобы «создав преграды дальнейшему расширению германской агрессии в буржуазной Европе…во что бы то ни стало повернуть германскую армию на восток против Советского Союза».

Далее в письме сообщалось: «Поскольку наш главный враг - Англия, нам нужно иметь тщательно разработанный план борьбы с ней. Англию надо бить везде, но главным образом в Европе, ибо Англия как мировая держава существует лишь до тех пор, пока она сильна в Европе».

Далее следуют совершенно замечательные рекомендации, что «для этого надо». Прежде всего, всемерно укреплять советскую военную мощь, сопроводив этот процесс «демонстрацией непобедимости нашего оружия, в каком - либо очередном дальневосточном конфликте». Необходимо также, с одной стороны разжигать антибританские тенденции и настроения «господствующие» у подавляющего большинства немецких фашистов, и с другой - широко поддерживать антигерманскую агитацию и пропаганду в демократических странах. Последний пункт рекомендации вызвал наибольший интерес у Жданова, подчеркнувшего всю фразу: «На случай войны Германии с Францией и Англией обещать Германии соблюдение нами нейтралитета, обеспечить охрану ее тыла, а концентрацией Красной Армии на западной границе парализовать возможность Польше вступить в войну на стороне Англии». Пакт как раз имел в виду все эти цели: официальный нейтралитет СССР в войне между Германией и западными странами, обеспечение для Германии «спокойной уверенности на Востоке» и, по тайной договоренности, совместные советско - германские военные действия против Польши. В конце письма сделано заключение: «В результате войны Германии и ее союзников с Англо - Францией силы всех этих держав будут истощены, Европа и мир будут охвачены разлившимся морем пролетарских и национальных восстаний, и тогда - то Советский Союз бросит на весы истории меч Красной Армии». Это заключение очень похоже на обязательство Сталина, данное им на партийном пленуме в 1925 г. : в случае всеобщей войны СССР выступит последним, «чтобы бросить решающую гирю на чашу весов, гирю, которая могла бы перевесить»

Настоящей сенсацией стал архивный документ, обнаруженный в Центре хранения историко - документальных коллекций, фонды которого составляют трофейные материалы, вывезенные из Германии. Открытие сделала Т.С. Бушуева, соавтор книги «Фашистский меч ковался в СССР» (М., 1992), опубликовавшая документ в журнале «Новый мир». Это запись на французском языке выступления Сталина на совместном заседании членов Политбюро и руководителей Коминтерна 19 августа 1939 года. Отметим, что ранее факт заседания членов Политбюро в этот день решительно отрицался, и до сих пор приходится собирать материал о нем окольными путями, вне коллекции Кремлевского архива.

Вот основные положения этого документа. Начинается он с заявления, что вопрос о войне и мире «вступает в критическую для нас фазу». Далее следует такое рассуждение: «Если мы заключим договор о взаимопомощи с Францией и Великобританией, Германия откажется от Польши и станет искать «модус вивенди» с западными державами. Война будет предотвращена, но в дальнейшем события могут принять характер опасный для СССР. Если мы примем предложение Германии о заключении с ней пакта о ненападении, она конечно нападет на Польшу, и вмешательство Франции и Англии в эту войну станет неизбежным. Западная Европа будет подвергнута серьезным волнениям и беспорядкам. В этих условиях у нас будет много шансов остаться в стороне от конфликта и мы сможем надеяться на наше выгодное вступление в войну».

.Как видно из документа Сталин не считал, что для безопасности СССР создалась прямая непосредственная угроза (официальный тезис о вынужденном для советского Союза характере пакта родился много позже). Следовательно, альтернатива пакту была, и решение в пользу нацистской Германии Сталин принимал исходя из доводов сугубо классовых, что подтверждают его дальнейшие рассуждения. Ссылаясь на «опыт последних двадцати лет», он заявил, что в мирное время невозможно иметь в Европе коммунистическое движение достаточно сильное до такой степени, чтобы большевистская партия могла захватить власть». Установление диктатуры такой партии «становится возможным только в случае большой войны».

Сталинское заключение было следующим: «Товарищи! В интересах СССР - Родины трудящихся, чтобы война разразилась между рейхом и англо - французским блоком. Нужно сделать все, чтобы эта война длилась как можно дольше до истощения обоих сторон. Именно по этой причине мы должны согласиться на заключение пакта, предложенного Германией, и работать над тем, чтобы эта война, некогда объявленная, продлилась максимальное количество времени». Там же. Стр. 97.

Многолетняя идеологическая кампания против капитализма сделала свое дело. Внешняя политика СССР была привязана к жестким идеологическим догмам, гласившим о невозможности мирного существования государства «развитого социализма» во враждебном капиталистическом окружении. И, исходя из этого постулата, выработала свою внешнеполитическую линию правящая Советским Союзом коммунистическая элита во главе И. В. Сталиным.

3. Между миром и войной: отношения между Германией и СССР в 1939 - 1941 гг.

Гитлеровское решение о нападении на СССР, представляет собой загадку. Трудно обнаружить прямую линию ведущую от его зарока в «Майн Кампф» положить конец стремлению немцев на юг и запад Европы и перенацелить политику Германию на Восток Европы к действительному решению приступить к операции «Барбаросса». Слишком очевиден тот факт, что война с Англией на Западе и последующий поворот к Юго-Восточной Европе и Средиземному морю противоречили идейным устремлениям Гитлера. Он не мог игнорировать новые нужды Германии, определяемые ходом событий, даже если это сильно уводило в сторону от генерального плана набросанного в «Майн Кампф». У разных исследователей этой проблемы были различные мнения по поводу мотивов, которыми руководствовался Гитлер.

Одна группа историков считает, что Гитлер, принимая решение, напасть на СССР, считал, что он этим решает свою главную внешнеполитическую задачу. Другие же думают, что Гитлер пришел к выводу о необходимости уничтожения СССР в результате происков своего восточного «коллеги» - диктатора, который сам замышлял нападение на Германию, и таким образом снимают с Гитлера большую часть ответственности.

Наконец, ещё одна группа историков полагают, что решение о нападении на СССР созрело у Гитлера в результате тупиковой ситуации, в которой оказалась Германия, ведя войну против Великобритании, вследствие невозможности её молниеносного разгрома.

Но все эти утверждения, однако, мало помогают нам понять действительный процесс формирования политики Гитлера в контексте данного периода. Неверно было бы считать, что во внешней политике Гитлера отсутствовала идеологическая составляющая, но она подчинялась неизменным геополитическим соображениям и меняющимся политическим обстоятельствам.

После победы над Францией и её капитуляции 22 июня 1940 г., только Великобритания осмеливалась сопротивляться германскому господству в Европе. Первоначально Гитлер планировал посредством дипломатических шагов урегулировать взаимоотношения с нею. Он не планировал добиваться её полного разгрома, он считал, что Англия станет младшим партнером Германии в предполагаемом Гитлером переделе мира. С этой целью он сказал Браухичу 23 июня того же года: «Если Британия уйдет из Европы, признавая этим факт германской гегемонии, мы оставим Англии военно-морской флот и колонии». Там же. Стр. 331.Он не хотел поначалу разрушать Британскую империю, так как, по его мнению это «будет куплено ценой немецкой крови, а плодами победы будут пользоваться другие - Япония, Россия и Америка». В течение нескольких недель стремление принять желаемое за действительное и идеологические предпосылки несколько ослабили его проницательность. Но уже к середине июля 1940 г., когда надежды на мирный исход померкли, Гитлер поверил, что Англия может и продолжить борьбу. Он высказал мнение, что программа вооружений, могла бы быть перенацелена против Британии, (13 июля 1940 г.) и, что нужно готовить вторжение, чтобы поставить Англию на колени (операция «Морской лев», 16 июля 1940 г.) Его последний публичный «призыв к благоразумию» Лондона 19 июля скорее был попыткой разделить ответственность за войну, чем предложением мира. Он хотел получить поддержку «От Барбароссы до Терминала» Взгляд с Запада. М., 1988. Стр . 35.немецкого народа для продолжения войны. Жребий был брошен, когда 22 июля 1940 г. британский министр иностранных дел лорд Галифакс заявил, что призыв Гитлера отвергается.

Можно проследить момент принятия решения о нападении на Советский Союз. Начальник штаба оперативного руководства вооруженными силами генерал-полковник Йодль говорит, что принципиальное решение было принято «еще в ходе западной кампании». 21 июля 1940 года Гитлер поручил главнокомандуюшему сухопутными силами генерал - фельдмаршалу фон Браухичу заняться подготовкой к походу на Восток. То, что Браухич и генеральный штаб и генеральный штаб ОКХ уже обдумывали эту операцию - но пока еще недостаточно - явствует из его ответа Гитлеру. На совещании 21 июля 1940 г. Браухич уже смог представить предварительный набросок плана нападения на СССР. Браухич сообщил фюреру, что «кампания продлиться от четырех до шести недель» и что её целью «будет нанести поражение русской армии или по крайней мере занять такую территорию, чтобы обеспечить безопасность Берлину и Силезскому промышленному району от налетов русской авиации». Браухич считал, что проведение операции потребует от восьмидесяти до ста немецких дивизий, силы русских он оценивал в «пятьдесят - семьдесят пять боеспособных дивизий».

Тот факт, что армия повернулась на Восток раньше, чем сам Гитлер не должен приводить нас к неправильным выводам. Между Гитлером и его генералами существовало взаимодействие, основанное на соглашении по основным политическим вопросам. Поворот преследовал отнюдь не оборонительные цели, а был прелюдией к войне. Не подлежит сомнению, что в германской военной политике в 1940 - 1941 гг. главенствовал Гитлер. Это определялось его идеологической навязчивой идеей и стратегической ситуацией. К концу июля 1940 г. у Гитлера созрело решение каким должен быть ход действий. В Оберзальцберге он сообщил своим генералам о своем «окончательном решении» «покончить» с Россией весной 1941г.

Важное совещание от 31 июля 1940 г., созванное для переоценки ситуации знаменательно по трем причинам. Во - первых, ни во время совещания, ни после него не выдвигались «серьезные возражения по поводу основного решения и планов военных действий в целом». Это тем более удивительно, что днем раньше Браухич и Гальдер обсуждали вопрос о продолжении русско - германского сотрудничества в мировом масштабе. Тем не менее стремление Гитлера обеспечить гегемонию Германии в Европе, уничтожив Советский Союз, перекликались с подобными же замыслами армейского командования. Оно придерживалось единого мнения в вопросе оценки советских намерений: исключалось вторжение в Германию частей Красной Армии. Наоборот, генерал - майор Э. Маркс составивший первый проект плана военных действий после приказа Гитлера от 21 июля, сетовал на то, что русские откажут немцам в «любезности нападения». Таким образом очевидно, что распространение сферы влияния СССР на запад и юго - запад, летом 1940 г., которое было предопределено советско- германскими договоренностями, подписанными годом раньше, не явилось побудительным мотивом для германских планов нападения на СССР. «Война и политика». М., 2001. Стр. 333.

Во - вторых, совещание от 31 июля 1940 г. знаменательно тем, что Гитлер объяснил свое решение напасть на СССР, стратегическими, а не идеологическими причинами: «Англия надеется на Россию и Америку. Если Англия не сможет положиться на Россию, она не сможет положиться и на Америку. Англия надеется главным образом на Россию».

Чем больше он над этим думал, продолжал Гитлер, тем больше крепло его убеждение, что упрямая решимость Великобритании продолжать войну, вызвана её расчетами на Советский Союз: «В Лондоне что - то произошло! Англичане совсем было пали духом, теперь они вдруг снова воспрянули… Россия недовольна быстрым развитием событий в Западной Европе. Достаточно России сказать Англии, что она не хочет видеть Германию слишком сильной, чтобы англичане ухватились за это заявление, как утопающий за соломинку.

Если Россия будет разгромлена, Англия потеряет последнюю надежду. Тогда господствовать в Европе и на Балканах будет Германия.

Вывод: В соответствии с этим рассуждением Россия должна быть ликвидирована. Срок - весна 1941 года». «От Барбароссы до Терминала». Взгляд с Запада. М., 1988. Стр. 36.

Эти доводы и намерения не должны затемнять то смешение мотивов расчетов и догмы, стратегии и идеологии, внешней и расовой политики, которыми руководствовался Гитлер. Цели войны за обеспечение стратегической безопасности Германии в его военной политике были неразрывно связаны с долговременными планами приобретения жизненного пространства. Теперь Гитлер рассматривал экспансию на Восток - главную свою цель с 20 -х годов - в качестве наступательного средства для выхода Германии из той ситуации, в которой она оказалась после развязывания ею войны в 1939 году, когда стала очевидной готовность Англии продолжать борьбу и начали проявляться глобальные интересы Соединенных Штатов Америки. Риск начала ещё одной войны казался более приемлемым, чем ожидание, пока морские державы, Британия и Америка отреагируют на укрепление германской гегемонии в Европе. Давняя цель теперь стала необходимым предварительным условием решающего поворота во всей войне, потому что только захватив территорию СССР с его природными ресурсами, Германия могла победить в глобальном противоборстве с Британской империей и Соединенными Штатами. И, наконец, решающим аргументом в пользу нападения на СССР стало естественное геополитическое соображение о необходимости устранения единственной в то время крупной державы в Европе, которая одна и могла угрожать гитлеровским планам господства на европейском континенте.

После этого Гитлер больше не сомневался в абсолютном приоритете плана вторжения в Россию. Никакие другие театры уже не значились в первоочередных задачах гитлеровской стратегии. «Война и политика» М., 2001. Стр. 334.

4. Дипломатическое и военное соперничество СССР и Германии в Восточной Европе и на Балканах в 1940 - 1941 гг. Берлинская встреча Молотова с Гитлером. Окончательное решение Гитлера

Вхождение Прибалтийских стран в состав СССР в июне 1940 г., в самый разгар германской кампании на Западе было встречено правительством последней с явным неудовольствием. Ещё большее раздражение Берлина вызвала советская акция против Румынии и отторжение от неё в конце этого же месяца Бессарабии и северной Буковины. Предпринятые Советским Союзом попытки до говориться с Германией и Италией относительно своих интересов в Юго-Восточной Европе, в частности в Румынии, закончились неудачно. Проведенный 30 августа 1940г. Венский арбитраж с участием Германии и Италии, но без участия СССР лишил Румынию части территории, однако предоставил ей гарантии в новых границах, со стороны Германии. Советское правительство выступило с нотой протеста, обвинило Германию в нарушении договоренностей и квалифицировало гарантии Румынии как прямо направленные против СССР. Сентябрь принес новые осложнения: в Румынии появилась германская военная миссия. 22 сентября германские войска появились в Финляндии. А через пять дней 27 сентября в Берлине был подписан Тройственный пакт с между Германией, Италией и Японией. Все эти события вызвали тревогу СССР. Венский арбитраж рассматривался им как нарушение 3 - ей статьи Пакта о ненападении, а Тройственный пакт - как угрозу безопасность «Великая Отечественная война 1941 - 1945 гг.» М., Стр. 38.

Для выяснения возникших спорных проблем 12 - 14 ноября 1940 г., состоялся визит Молотова в Берлин. Но, независимо от результатов переговоров Гитлер подписал «Директиву №18», в которой определенно утверждалось, что независимо от результатов русско-германских переговоров должна продолжаться подготовка к войне на востоке, которая к тому моменту не получила оформления в письменных приказах. Позиции сторон на переговорах явно не совпадали, немецкая сторона стремилась втянуть советскую делегацию в обсуждение вопроса о разделе Британской империи, а советская сторона ограничивала свою задачу выяснением германских намерений относительно европейской безопасности и проблем непосредственно касавшихся СССР и, настаивала на выполнении Германией ранее подписанных соглашений.

Гитлер, по его собственному признанию Муссолини накануне конференции, не собирался оказывать русским услуги. Переговоры явно были обречены на провал, так как Гитлер ожидал, что они закрепят господство Германии в Европе, повернув русских от их «давней цели, Босфора» в сторону Индийского океана. Он твердо решил остановить продвижение Сталина «за некие определенные пределы», и особенно преградить ему «путь к Босфору через Румынию».

Немецкая сторона предлагала Советскому Союзу присоединиться к Тройственному пакту и принять участие в разделе Британской империи между Германией, Италией, Японией и СССР. Смысл этих предложений состоял в том, чтобы побудить СССР перенести центр тяжести своей политики из Европы на Ближний и Средний Восток, где он столкнулся бы с интересами Великобритании. В ходе переговоров советский нарком не дал какого - либо определенного ответа на все предложения, считая необходимым обсудить их в Москве. Ответ СССР был передан 25 ноября. Формально он выразил готовность принять проект пакта четырех держав, но выдвинул ряд условий, исключавших возможность для СССР присоединения к договору. Так СССР требовал оказать содействие в заключении советско-болгарского договора о взаимной помощи, создания режима благоприятствования для СССР в зоне черноморских проливов и для этого гарантировать базу в Босфоре и Дарданеллах. Особо подчеркивалось, что зона к югу от Батуми и Баку в общем направлении в сторону Персидского залива признается центром территориальных устремлений СССР Там же. Стр.38..Он требовал немедленно вывести немецкие войска из Финляндии и Румынии и оказать влияние на Японию. Немцы истолковали устные требования Молотова как шантаж и расценили их как долговременную угрозу господству рейха в Европе, которая должна быть устранена.

В свете результатов переговоров в Берлине некоторые историки, а также авторы художественно- публицистических изданий объявляют, что Германия вынуждена напасть на СССР, чтобы предупредить нападение Красной армии. Они считают, что война гитлеровской Германии с Советским Союзом носила характер превентивной войны, как об этом заявляла во время войны гитлеровская пропаганда.

В связи с этим нужно внести ясность: поскольку превентивная война - это «военные действия, предпринимаемые для упреждения действий противника, готового к нападению или уже напавшего, путем собственного наступления, она возможна только в случае, если наступающая сторона знает о намерениях противника.

Уже на совещании 22 июля 1940 г., в Бергхофе Гитлер утверждал: «Руские не хотят войны». Подобная же оценка возможных действий Красной Армии содержится во многих донесениях германского посла в Москве Ф. Шуленбурга. На встрече с Гитлером, он заявил «Я не могу поверить, что Россия, когда - либо нападет на Германию. Согласившись с этим, фюрер, по словам Шуленбурга, выразил недовольство тем, что Советский Союз невозможно даже «спровоцировать на нападение».

Таким образом, Гитлер, при планировании нападения на СССР, руководствовался сугубо агрессивными намерениями. Тезис о превентивном характере нападения на СССР появился много позже, в качестве аргумента гебельсо вской пропаганды при оправдании им войны против Советского Союза. Также, и начальник генерального штаба Гальдер в своем дневнике за 22 марта 1941 года записал: «Я не верю в вероятность инициативы со стороны русских». В таком же духе высказался генерал - фельдмаршал фон Рундштедт « Война и политика». М., 2001. Стр. 273..

Так же было бы неправильно предполагать, как это делают многие историки, особенно немецкие, что результаты берлинских переговоров явились для Гитлера окончательным мотивом для принятия решения нападения на СССР. Об этом свидетельствует как утверждение фюрером Директивы №18, буквально накануне начала переговоров, так и фактический отказ Германии от проведения операции в районе Средиземного моря, направленные против Англии (например, операции «Феликс» по захвату Гибралтара), несмотря на очевидные выгоды одержания крупных побед на этом театре, при помощи сравнительно небольших сил. Высадка на Британских островах (операция «Морской Лев») откладывалась на неопределенный срок и воздушная война в небе над Англией постепенно утихала, в связи с переброской значительных сил немецкой авиации на восток, к границам СССР.

Гитлер считал необходимым решить «все проблемы континентальной Европы в 1941 году, так как после 1942 г., Соединенные Штаты уже будут в состоянии вмешаться. Поэтому Гитлер отдал приказ форсировать подготовку нападения на СССР. 5 декабря 1940 г. Гитлер утвердил план операции, тщательно разработанный армейским командованием. В своих стратегических выкладках Гитлер повторял те же аргументы, которые он использовал 31 июля 1940 г.: «Борьба против России решит вопрос о господстве в Европе». «Война и политика». М., 2001. Стр. 336.

В своих записях об этом совещании у Гитлера, так же как и в более ранних ссылках в своем дневнике на этот план нападения на Советский Союз, Гальдер использует кодовое название «Отто». Через две недели 18 декабря 1940 г., это название было заменено на другое, под которым и вошло в историю под названием план «Барбаросса». Этот документ начинался с категорического утверждения: «Германские вооруженные силы должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии». «От Барбароссы до Терминала». М., Стр. 33.

После издания Директивы №21, как был закодирован план «Барбаросса», военная стратегия Германии была определена на год вперед и все другие военные акции Германии, где бы они не происходили - на Балканах или в районе Средиземного моря рассматривались командованием вермахта как второстепенные, побочные. Они проводились или с целью маскировки перед проведением операции «Барбаросса», либо в той или иноц мере обеспечивали её проведение.

3 февраля 1941 года Гитлер утвердил последний вариант операции «Барбаросса», а 30 апреля того же года перенес дату вторжения на 22 июня 1941 г., вследствие неожиданных трудностей с которыми столкнулся вермахт при проведении операций на Балканах.

гитлер политика дипломатический военный

Использованная литература