Дипломатия Александра I

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Александр I (1777--1825) - российский император с 1801 г.

Многие историки трактовали личность Александра как слишком романтическую, неустойчивую, подверженную противоположным влияниям. Некоторые, напротив, считали, что у него есть своя система, свое направление, которому он неуклонно следует.

Преобразователь, мечтающий о реформах вплоть до создания в России парламента, просветитель, открывающий новые университеты, гимназии и училища, соперник военного гения (Наполеона), уничтоживший его темную деятельность, ведущий неутомимо войну, не для покорения, а для освобождения народов - вот тот образ Александра I, названного благословенным, который встает перед нами.

Целью курсовой работы является изучение дипломатии Александра I.

В работе представлены такие задачи, как:

- дать характеристику Александра I как исторического лица;

- выявить особенности дипломатии монарха;

- определить влияние преобразований императора на ход истории.

Глава 1. Россия на рубеже XVIII-XIX веков

1.1 Общая характеристика Российской империи на рубеже XVIII--XIX вв.

Рубеж XVIII--XIX вв. -- период, когда Российская империя достигла естественных географических границ на Европейском континенте, включая в себя не только значительную часть Азии, но и территории в Северной Америке -- русскую Аляску. Но еще не определилось стремление преодолеть хребты Кавказа, а также утвердиться в Средней Азии. Более чем когда-либо ранее она оказалась вовлеченной в европейские дела, существенно влияя на решение проблем большой политики, на поддержание баланса сил на континенте.

Это время, когда шло к закату "осьмнадцатое столетие" -- век Просвещения. Идеи его зримо отразились в истории европейских монархий и, преобразившись в принципы политики "просвещенного абсолютизма" в Центральной и Восточной Европе, способствовали крушению монархии во Франции. Последнее событие нарушило столь ревностно охранявшееся весь век европейское равновесие.

Это эпоха, когда постепенно складывалось понимание того, что легитимная власть обязана основываться на законе, что именно в этом состоит ее главный видовой признак, а не только и не столько в освященном помазании на царство. Но одновременно происходила милитаризация власти, практически повсеместно, особенно же в Пруссии и России (со времени Павла I).

Наивная вера философов-просветителей во всемогущество разума, в изначальное равенство людей и естественные права личности реализовалась в политической практике конца XVIII в. казнью легитимного короля Людовика XVI и жуткими реалиями якобинского террора. Последнее немало способствовало излечению просвещенного европейца от идеальных мечтаний о равенстве и братстве. Но, эмигрировав из революционной Франции в самодержавную Россию, он с ужасом замечал, сколь широко распространены идеи рационалистической философии и просветительские убеждения в светских домах Петербурга, в среде дворянской молодежи. И аналогии с аристократическими салонами предреволюционной Франции казались ему устрашающими.

Но удивляться этому не приходится. Весь XVIII в. Россия неуклонно перенимала и усваивала западные технологии, формы организации промышленности и государственной власти, систему образования и воспитания, культурно-бытовой уклад и европейские языки, новинки моды и модные идеи. Правда, разные поколения русского дворянства различно воспринимали чужую культуру. И отношение к Европе демонстрировали всякий раз иное.

Во время царствования Петра I русский дворянин ездил на запад (чаще всего не по своей воле) учиться навигации и кораблестроению, артиллерийскому делу и точным наукам -- вещам, необходимым для государственной службы. При Елизавете Петровне Европу посещали уже по собственному желанию и в основном затем, чтобы привезти домой новинки парижской моды и обретенный там же галантный политес. В царствование Екатерины освобожденное от обязательной службы дворянство, находясь под обаянием французского вольномыслия, -- благо все литературные новинки беспрепятственно попадали в Россию, -- поехало в Европу на поклон к философам.

Одновременно с Александром I в активную политическую жизнь вступали два-три поколения свободного от обязательной службы "непоротого" дворянства. Эта молодежь была воспитана и "французиками из Бордо", и образованными носителями идей Просвещения. А уже подрастали те из них, чьими наставниками стали отцы-иезуиты, появившиеся в России при Павле I после официального роспуска ордена и сумевшие убедить романтического русского императора в том, что они лучше, чем кто-то другой, способны воспитывать подрастающее поколение в консервативном, верноподданническом духе. Иезуиты принесли с собой не только экзальтированное религиозное чувство, но и сложившуюся систему воспитания и обучения, ориентированную на мобилизацию интеллектуальных возможностей воспитанников и на формирование деловых навыков и деятельностных жизненных установок. Поэтому они явились далеко не худшими воспитателями дворянской молодежи, если, конечно, не учитывать ревностной пропаганды католицизма. Среди будущих декабристов, кстати, многие прошли школу отцов-иезуитов.

1.2 Основные направления во внешней политике России на рубеже XVIII--XIX вв.

На рубеже XVIII--XIX вв. четко определились два направления во внешней политике России:

1) ближневосточное -- борьба за укрепление своих позиций в Закавказье, на Черном море и на Балканах и

2) европейское -- участие России в коалиционных войнах против наполеоновской Франции.

В 80--90-х гг. XVIII в. обстановка в Закавказье резко обострилась, когда Османская империя и Иран предприняли активную экспансию в Грузию. Вступивший на грузинский престол в 1798 г. Георгий XII обратился к русскому правительству с просьбой о покровительстве. Эта просьба русским правительством была принята. В результате в 1801 г. произошло вхождение Восточной Грузии в состав России. По манифесту Александра I царствующая в Грузии династия Багратидов лишалась престола, управление Картлией и Кахетией переходило к русскому наместнику. В Восточной Грузии вводилась царская администрация. В 1803--1804 гг. на тех же условиях в состав России вошли остальные части Грузии -- Менгрелия, Гурия и Имеретия. Вхождение Грузии в состав России положило конец распрям в этой стране и обезопасило ее от внешней агрессии, угрожавшей полным физическим истреблением грузинскому народу, способствовало дальнейшему укреплению экономических и культурных связей с русским народом.

Присоединение Грузии столкнуло Россию с Ираном и Османской империей. Враждебное отношение этих стран к России подогревалось Англией, с тревогой следившей за успехами России.

В 1804 г. началась война с Ираном, в результате чего в течение 1804--1806 гг. основная часть Азербайджана была присоединена к России. Одновременно России предоставлялось право иметь на Каспийском море свои военные суда.

В 1806 г. началась война России с Османской империей, в результате которой к России отошла Молдавия, получившая затем статус Бессарабской области. Начало XIX в. было ознаменовано резким обострением международной обстановки не только на Востоке, но и в Европе.

К этому времени под властью Наполеона находилась почти вся Центральная и Южная Европа. Агрессивность Наполеона, перекроившего карту Европы, вовлекала в фарватер англо-французского соперничества многие европейские страны. В результате англо-французское соперничество приобрело общеевропейский характер и заняло ведущее место в международных отношениях этого периода.

Агрессивные действия Наполеона объединили против него европейских монархов. Но, объединяясь против Наполеона, они преследовали не только оборонительные, но и реставраторские цели. 11 апреля 1805 г. была заключена англо-русская военная конвенция, к которой присоединились Австрия, Швеция и Неаполитанское королевство. Однако против Наполеона были направлены лишь русские войска. Попытка Наполеона разгромить русскую армию потерпела неудачу. Командовавший русской армией М.И. Кутузов, учитывая четырехкратное превосходство Наполеона в силах, путем ряда искусных маневров избежал крупного сражения. Кутузов предлагал отвести русско-австрийские войска далее на восток, чтобы собрать достаточные силы для успешного ведения военных действий. Однако находившиеся при армии императоры Австрии Франц I и России Александр I настояли на генеральном сражении. Оно произошло 20 ноября (2 декабря) 1805 г. при Аустерлице и закончилось победой Наполеона. Австрия капитулировала и заключила унизительный мир. Коалиция фактически распалась. Русские войска были отведены в пределы России, и в Париже начались русско-французские переговоры о мире, в результате которых 8 июля 1806 г. был заключен мирный договор. Однако Александр I отказался его ратифицировать. В середине сентября 1806 г. была создана четвертая коалиция против Франции, в которую вошли Пруссия, Англия, Швеция и Россия.

Не дожидаясь подхода русских войск, Пруссия начала военные действия. В середине октября в двух сражениях прусские войска подверглись полному разгрому. Серьезный характер носили сражения русских войск с французской армией в Восточной Пруссии. Хотя Наполеону и удалось оттеснить русские войска к Неману, но и он понес столь значительные потери, что не решился вступить в пределы России и сам предложил заключить мир. Встреча Наполеона с Александром I состоялась в Тильзите (на Немане) в конце июня 1807 г., в результате чего был подписан договор между Россией и Францией. По настоянию Александра I Наполеон согласился на сохранение самостоятельности Пруссии, однако территория ее была сокращена наполовину: Белостокская область переходила к России, а из принадлежащих Пруссии польских областей создавалось Великое герцогство Варшавское. В тот же день был заключен секретный русско-французский договор о наступательном и оборонительном союзе. Если Англия не примет мирных условий, предложенных ей Наполеоном, то Россия обязывалась прервать с ней дипломатические отношения и присоединиться к континентальной блокаде.

Союз с Францией и присоединение к континентальной блокаде, направленной против Англии, влекли тяжелые последствия для России. Союз с Францией втягивал Россию в фарватер агрессивной политики Наполеона. Присоединение к континентальной блокаде наносило большой ущерб экономике России, поскольку Англия была ее главным торговым партнером.

Условия Тильзитского мира вызвали сильное недовольство в русском обществе. Был нанесен серьезный удар по международному престижу России. Тягостное впечатление от Тильзитского мира в некоторой степени было "компенсировано" успехами в русско-шведской войне 1808--1809 гг. Война со Швецией началась 8 февраля 1808 г. В марте 1809 г. 48-тысячный корпус М.Б. Барклая-де-Толли, совершив переход по льду Ботнического залива, подошел к Стокгольму. 5 сентября 1809 г. в г. Фридрихсгаме между Россией и Швецией был заключен мир, по условиям которого к России переходили Финляндия и Аландские острова.

Финляндия получила автономию в рамках Российской империи в качестве Великого княжества Финляндского.

Наполеон рассчитывал, что заключение в 1807 г. союза с Россией обеспечивает ему "восточный тыл", тем более что Россия, связанная войнами со Швецией, Ираном и Османской империей, к тому же только что вышедшая из войны с Францией, не могла противостоять его агрессивной политике в Европе.

Однако противоречия между Францией и Россией углублялись. Присоединение к континентальной блокаде Англии сократило вывоз хлеба из России в 5 раз, а других товаров -- почти в 2 раза. Резко сократился импорт в Россию из других стран. Систематическое нарушение Россией условий континентальной блокады было неизбежно. С другой стороны, Наполеон, нарушая условия Тильзитского мира, расширил территорию Варшавского герцогства и ввел в Польшу часть своих войск, тем самым подготавливая плацдарм для нападения на Россию.

Углубившиеся противоречия вызвали необходимость встречи Наполеона с Александром I в Эрфурте осенью 1808 г., где были подтверждены условия Тильзитских соглашений. Однако с этого момента противоречия между Россией и Францией не только не сгладились, но еще более обострились.

1.3 Российская империя в войне 1812 года

Новая война между Россией и Францией становилась неизбежной. Главным побудительным моментом к развязыванию войны было стремление Наполеона к мировому господству, на пути к которому стояла Россия. В планы Наполеона входило расчленение России путем отторжения от нее жизненно важных территорий: за участие в войне против России он обещал Пруссии Прибалтику, Австрии -- Южную Украину, Турции -- Крым и Грузию. В конечном итоге план Наполеона сводился к тому, чтобы лишить Россию того значения, которое она имела в Европе, ослабить ее и превратить в своего вассала. Для самой же России шла речь о сохранении своей государственной самостоятельности.

С 1810 г. началось перевооружение русской армии, укрепление ее западных границ. Против армии Наполеона Россия могла выставить около 320 тыс. солдат, но и те были рассредоточены по широкому (более чем 600-верстному) пространству вдоль западных границ: первая армия прикрывала петербургское направление, вторая -- московское, третья -- киевское направление. Кроме того, Петербург защищал Наварский корпус, а на юге России находилась Дунайская армия, которая обороняла юго-западные границы России.

К марту 1812 г. Наполеон завершил подготовку к вторжению в Россию. Его армия включала около 680 тыс. солдат, из них французы составляли немногим более 350 тыс. человек.

В ночь на 12 (24) июня 1812 г. армия Наполеона форсировала Неман и вторглась в пределы России. Основная центральная группа войск в составе 220 тыс. человек во главе с Наполеоном вела наступление на Ровно и Вильно.

Расчет Наполеона сводился к тому, чтобы использовать свое численное превосходство, разбить рассредоточенные русские армии поодиночке. В этих условиях единственно верным решением русского командования было избегать сражений, отвести и объединить обе армии, чтобы подготовиться к успешному контрнаступлению. Русские войска вели арьергардные бои, нанося значительные потери наступавшей французской армии. Трудности русских армий усугублялись отсутствием единого командования. 22 июля после тяжелых арьергардных боев армии Барклая-де-Толли и Багратиона соединились в Смоленске. План Наполеона разгромить поодиночке обе армии был сорван. 4--б августа произошло кровопролитное сражение за Смоленск. В ночь на 6 августа сожженный и разрушенный город был оставлен русскими войсками. В Смоленске Наполеоном было принято решение наступать на Москву, в решающем сражении разгромить русскую армию, занять Москву и продиктовать Александру I условия мира.

8 августа под давлением тяжелых военных обстоятельств и требований широкого общественного мнения Александр I подписал приказ о назначении главнокомандующим русской армией М.И. Кутузова. Через 9 дней Кутузов прибыл в действующую армию. Для генерального сражения Кутузов избрал позицию у деревни Бородино. 24 августа французская армия подошла к передовому укреплению перед Бородинским полем, где завязался тяжелый бой.

Бородинское сражение началось в 5 часов утра атакой на деревню Бородино и закончилось поздно вечером, когда Кутузов отдал приказ отойти на новую линию обороны. В результате Бородинского сражения обе армии понесли тяжелые потери: русские потеряли 44 тыс., а французы около 60 тыс. человек. Цель Наполеона -- разгром русской армии -- не была достигнута. Значительные потери и, главное, неприбытие обещанных резервов не позволили Кутузову на следующий день возобновить сражение. Он отдал приказ об отступлении к Москве.

1 сентября в Филях, в трех верстах от Москвы, был собран военный совет, на котором Кутузов принял решение оставить Москву, чтобы сохранить армию.

На следующий день французская армия подошла к Москве. Москва опустела: в ней осталось не более 10 тыс. человек. Первоначально Наполеон намеревался остаться в Москве на всю зиму, чтобы подготовиться к военной кампании в следующем году. Но чем дольше его армия оставалась в Москве, тем более она разлагалась. Создались серьезные трудности в обеспечении армии продовольствием и фуражом. Москва была блокирована партизанами, уничтожавшими французских солдат. Во время своего пребывания в Москве армия Наполеона потеряла до 30 тыс. человек.

28 сентября в городе начался пожар. Наполеон решил оставить Москву. Перед уходом из Москвы (7 октября) Наполеон отдал приказ взорвать Кремль и кремлевские соборы, разрушить городские сооружения.

Из Москвы отступала более чем 100-тысячная французская армия с огромным обозом награбленных ценностей. Стратегический план Наполеона состоял в том, чтобы по пути разгромить русскую армию, овладеть продовольственной базой в Калуге и военными арсеналами Тулы и далее отправиться на юг, в плодородные и не разоренные войной губернии. Этот план был сорван Кутузовым.

В 75 верстах от Москвы, по Калужской дороге был создан Тарутинский лагерь, который сыграл решающую роль в подготовке русской армии к контрнаступлению. В губерниях сформировались народные ополчения. Наполеон ускорил движение основных сил своей армии к Калуге. Кутузов направил свои войска ему наперерез, к Малоярославцу. 12 октября произошло сражение под Малоярославцем. Стратегическая инициатива перешла к русской армии. Наполеон вынужден был отказаться от движения на юг и повернуть к Вязьме, на разоренную войной старую Смоленскую дорогу. Началось отступление французской армии, впоследствии превратившееся в бегство.

28 октября Наполеон привел к Смоленску всего лишь около 50 тыс. солдат, что составляло половину армии, вышедшей из Москвы. Запасы продовольствия в городе оказались незначительными. С юга двигалась армия П.В. Чичагова. Создалась угроза окружения и захвата французской армии в Смоленске. Спустя 5 дней Наполеон отдал приказ о дальнейшем отступлении на запад.

С момента вторжения Наполеона в Россию в стране разгоралась народная война против иноземных захватчиков. Партизанское движение приняло широкий размах. Стали создаваться армейские партизанские отряды, проводившие свои операции во взаимодействии с регулярной армией. Партизанские отряды, развернув "малую войну", нарушали коммуникации противника, блокировали отступавшую французскую армию, лишая ее фуража и продовольствия.

Некоторые из этих соединений, насчитывавшие по нескольку тысяч человек, были хорошо вооружены и обучены. Командовали ими опытные кадровые офицеры, в их числе Д.В. Давыдов, А.Н. Сеславин, А.С. Фигнер и др.

От Смоленска до Березина французская армия еще сохраняла боеспособность, хотя и несла большие потери. Но 14--16 ноября после переправы через р. Березину началось беспорядочное бегство остатков французских войск. Лишь несогласованность действий П.В. Чичагова и П.X. Витгенштейна помогла остаткам французских войск переправиться через р. Березину и избежать плена. 23 ноября Наполеон передал командование одному из своих маршалов Мюрату, а сам поспешил в Париж.

Из великой армии Наполеона на родину вернулось не более 30 тыс. человек.

Победа русского народа в Отечественной войне 1812 г. оказала огромное воздействие на все стороны социальной, политической и культурной жизни страны, способствовала росту национального самосознания, дала могучий толчок развитию передовой общественной мысли в России.

Но победоносное окончание Отечественной войны 1812 г. еще не гарантировало России прекращения агрессии Наполеона. Сам он считал, что окончание кампании 1812 г. еще не означало прекращения военных действий против России. Он открыто заявлял о подготовке нового похода против России, лихорадочно формировал новую армию.

Чтобы закрепить победу, надлежало перенести военные действия за пределы России. Выступление русской армии послужило сигналом к всеобщему восстанию против Наполеона. Один за другим отпадали от Наполеона его бывшие союзники и присоединялись к России. В начале мая 1813 г. Наполеон начал наступление на союзные войска, одержав две победы при Лютцене и Бауцене в Саксонии. Наполеон выставил против союзников (России, Пруссии и Австрии) 550-тысячную армию и 15 августа одержал победу под Дрезденом, Решающее значение в ходе кампании 1813 г. имело крупнейшее сражение под Лейпцигом 7 октября, прозванное "битвой народов". Сражение завершилось победой союзных русско-прусско-австрийских войск. После битвы при Лейпциге почти вся территория германских государств была освобождена от французской армии. В январе 1814 г. союзники перешли Рейн и вступили на территорию Франции. 18 марта 1814 г. произошла последняя битва под стенами Парижа. На следующий день союзники вступили в столицу Франции. 18 мая 1814 г. в Париже был заключен мирный договор России, Австрии, Пруссии и Англии с Францией, по которому Франция была возвращена к границам 1793 г. Наполеон и его династия лишались французского престола. Сам же Наполеон с небольшим гарнизоном солдат был отправлен на о. Эльба в Средиземном море.

Результатом Отечественной войны 1812 г. и заграничных походов русской армии в 1813--1814 гг. явилось не только спасение России от иноземного нашествия, но и освобождение от наполеоновского ига европейских народов. Длившимся 15 лет кровопролитным захватническим войнам Наполеона был положен конец.

После крушения империи Наполеона международный престиж России значительно возрос. Александр I и другие европейские монархи воспользовались победой над Наполеоном для реставрации реакционных режимов. В ходе решений этой задачи между странами-победительницами возникли острые противоречия, главным образом по территориальным вопросам. На собравшемся в сентябре 1814 г. в Вене конгрессе этих держав начались споры. В начале января 1815 г. Австрия, Англия, Бавария и Франция заключили между собой секретный "оборонительный союз", направленный против России. Возникла угроза военного конфликта, и лишь приход Наполеона к власти во Франции в конце марта 1815 г. отодвинул эти разногласия на второй план и заставил европейские державы быстро решить спорные территориальные вопросы. Была принята декларация, объявлявшая Наполеона вне закона и положившая начало созданию против него новой коалиции. На заключительном этапе Венского конгресса часть Саксонии передавалась Пруссии, а герцогство Варшавское -- России.

6 июня 1815 г. последовал разгром Наполеона в битве при Ватерлоо. Союзные войска снова вступили в Париж. Наполеон был низложен и сослан на о. Святой Елены в Атлантическом океане, где вскоре и скончался.

14 сентября 1815 г. Александр I подписал акт о создании Священного союза. К этому союзу присоединились все монархи Европы за исключением Англии. Целью Священного союза было сохранение установленной Венским конгрессом системы новых государственных границ, укрепление прежних феодальных династий, подавление революционных и национально-освободительных движений.

Россия стала активным членом Священного союза.

Глава 2. Александр I как дипломат

2.1 Формирование личности Александра I

Александр Павлович, вошедший на престол в результате последнего в истории России дворцового переворота, возможно, более чем кто-либо из современников был личностью, вобравшей в себя и преломившей особенности эпохи, ее парадоксально сочетавшиеся противоречия.

Историческое время, в которое старший внук Екатерины Великой, родившийся 12 декабря 1777 г., рос, формировался и готовился унаследовать власть, сложно охарактеризовать лаконично.

Для обучения внуков Екатерина II пригласила авторитетных и знающих учителей. Математику им преподавал Массой, географию -- Паллас, знаменитый путешественник и натуралист, физику -- профессор Крафт, русский язык и историю -- известный писатель конца XVIII в. М.Муравьев, закон Божий и английский язык -- протоиерей Самборский, долгое время проживший в Англии.

Центральное место и ведущая роль среди наставников Александра Павловича принадлежала Лагарпу, появившемуся при дворе Екатерины II по рекомендации Гримма. Уроженец Швейцарии, демократ и республиканец по убеждениям, с 1782 г. он состоял при великом князе "кавалером" и учителем французского языка. Через два года он представил записку о задачах воспитания наследника престола. Императрица ее одобрила. Тем самым Лагарпу была предоставлена полная свобода в течение 11 лет вкладывать в голову будущего императора те идеи, которые воодушевляли передовых людей Европы. Сам Александр неоднократно заявлял, что всем, что в нем есть хорошего, он обязан Лагарпу.

Человек высокообразованный и вдохновленный гуманистическими принципами, Лагарп и в повседневной жизни проявлял честность, прямодушие, искренность и неподкупность. Это действовало на воспитанников не менее сильно, чем содержательная сторона проповедуемых им учений. Лагарп весьма скептически относился к интригам, столь многочисленным при дворе Екатерины. За отказ участвовать в одной из них он и был в конце концов удален от своего питомца раньше, чем это следовало по программе обучения.

Республиканец в роли главного учителя и воспитателя будущего властелина самодержавной империи -- своего рода педагогический парадокс. Впрочем, только с точки зрения потомков, а не современников. Воспитателем графа П. Строганова, одного из друзей и доверенных лиц императора Александра в первые годы царствования, являлся француз Ромм, впоследствии активный участник революции, член Конвента. Дети Н. Салтыкова обучались под руководством брата Марата, не одобрявшего, разумеется, ярого радикализма одного из лидеров якобинцев. Вместе со своими воспитанниками он не раз бывал при дворе в обществе Александра Павловича. И все же избранный способ воспитания наследника российского престола выглядит эксцентричным решением даже для столь неординарной личности, каковой являлась Екатерина. Успех его, если и возможен, теоретически может быть достигнут сочетанием идей и знаний просвещенной Европы с русской государственной и нравственно-этической традицией. Задача на практике почти невыполнимая, так как предполагает и в учителях, и, что важно, в ученике способности весьма и весьма значительные.

Будущий император таковыми не отличался. По своим интеллектуальным возможностям он был человеком "не выше и не ниже среднего уровня" (В.О. Ключевский), склонный, скорее, к восприятию готового знания, чем к действительному "образовыванию" самого себя. Не случайно близкий друг его в юности князь А.Чарторыйский в мемуарах ядовито заметил, что после удаления Лагарпа великий князь не прочитал до конца ни одной книги из списка, составленного его учителем для дальнейшего самообразования.

Система обучения, принятая Лагарпом, носила довольно отвлеченный характер, отражая типичные недостатки европейской рационалистической педагогики эпохи Просвещения, нацеленной на быстрое усвоение большого числа готовых истин. Он объяснял своим воспитанникам латинских и греческих классиков, английских и французских историков и философов; вел речь о могуществе разума, о благе человечества и природном равенстве людей, о справедливости; о договорном происхождении государства и преимуществах республиканского устройства; о нелепости и вреде деспотизма; о гнусности рабства, и т.п. Лагарп любил полемизировать с исторической действительностью, подбирая подходящие для таких случаев примеры, но не учил понимать реалии жизни, не объяснял ее строй и ход. Заметим, что это все говорилось и читалось будущему самодержцу в 10--14 лет, т. е. раньше, чем следовало бы. Обсуждаемые наставником политические и нравственные коллизии воспринимались как отвлеченные, а может быть, и сказочные сюжеты. Они наполняли воображение мальчика чувствами и образами, не соответствовавшими возрасту.

Подрастая, великие князья искренне привязалась к учителю-идеалисту. Занятия, которые учили, как чувствовать, как вести себя, которые на все давали готовые ответы, насыщали сознание благими и гуманными идеями, стали для них своего рода "эстетическим удовольствием" (В.О. Ключевский), развлечением. Но не более чем развлечением. Ученикам не задавались ни научные, ни житейские вопросы, не ставились задания, которые надо было бы разрешать самостоятельно. Их не учили и не научили думать и действовать. В лагарповой методе обучения, видимо, отсутствовало то, что не столь образованный, но добросовестный Протасов и называл "прочным умствованием.

Россия, ее прошлое и настоящее, как это ни странно, оказались на периферии содержательной стороны его образования. Даже учитель русского языка и истории Муравьев знакомил ученика в основном с собственными рассуждениями о гуманизме, свободе мысли, законности, заставлял переводить на русский тех же Руссо, Мабли и пр. Если обращалось внимание на русскую действительность, то чаще всего как на неразумное явление низшего порядка. Но более ее предпочитали игнорировать. В результате и русского языка будущий самодержец толком не усвоил. Превосходно владея французским, зная английский с младенчества (его нянюшка была англичанкой), по-русски Александр до конца жизни не мог вести обстоятельного разговора, особенно если предмет обсуждения был сложным.

Это не просто обстоятельство личной жизни, но отличительная черта элитной культуры России рубежа XVIII--XIX вв. Образованное русское дворянство в массе своей родным языком владело весьма скверно, предпочитая в обиходе и устный, и литературный французский. Франкоязычие образованного русского общества порождало ситуации парадоксальные. Будущий декабрист Н.Муравьев подростком бежит из дома в 1812 г. в действующую армию и, не умея двух слов сказать по-русски, арестовывается крестьянами как вражеский шпион.

Генерал граф Кутайсов, смертельно раненный на Бородинском поле, последнюю свою волю выражает на французском. И подобные примеры можно продолжить. Заметим, кстати, что и рост национального самосознания в 1820--1830 гг., и окончательное оформление русского литературного языка мало изменили лингвистическую ситуацию в дворянской среде. Вспомним, что идеальная героиня Пушкина, Татьяна Ларина, писала письмо Онегину по-французски. А лицо вполне реальное, один из ярких лидеров раннего славянофильства Ю. Самарин до семилетнего возраста по-русски даже не говорил. Он и его единомышленники, по образованию просвещенные европейцы, впоследствии брали дорогостоящие уроки у русских профессоров, чтобы в совершенстве овладеть родным языком.

Таким образом, своими затруднениями с русским Александр I не выделялся на фоне современной ему политической и культурной элиты России. И все же ни один из его преемников в этом не был на него похож. Уже Николай I, его младший брат, говорил по-русски весьма свободно и правильно, что с одобрением отмечал в своих дневниках А.С. Пушкин.

Итак, образование Александра I следует признать не вполне адекватным задачам управления огромной самодержавной империей. Но для государя не менее значимы и черты характера. Н.М. Карамзин, часто общавшийся с императором в качестве придворного историографа, очень любил его как частного человека, но весьма низко ставил как государственного деятеля. Павел Строганов, один из "молодых друзей" Александра Павловича, характеризовал его как натуру ленивую и вялую, испытывавшую большое недоверие не только к окружающим, но и к самому себе.

Во времена занятий с Лагарпом будущий самодержец усвоил к тому же систему завышенных критериев оценки людей, чему немало способствовали "покаянные приемы" педагогики его главного наставника. Александру приходилось письменно каяться в дурных и мелких побуждениях своих и поступках, объясняя, против каких мудрых добрых истин он погрешил. Оставим в стороне вопрос о том, насколько нелицемерными могли быть такие формы раскаяния у мальчика 12--13 лет. Но нормы самооценки и оценки окружающих прочно вошли в его сознание. Возможно, заслуживает внимания позднейшее суждение А. Чарторыйского относительно того, что Лагарп как наставник был, в сущности, ниже своей репутации.

И все же лицемерию и лицедейству, столь часто и согласно отмечаемым современниками и историками, Александр I выучился не у Лагарпа. Развитию этих качеств у гибкого, податливого, не склонного к резким формам протеста подростка способствовала необходимость постоянно приспосабливаться к нормам жизни двух разительно отличавшихся друг от друга дворов -- екатерининского и павловского. А это -- два особых мира, каждый со своей системой ценностей и нравственных координат, со своими особыми требованиями. Если в Зимнем главным воспитателем Александра был просвещенный гуманист Лагарп, то в Гатчине его с 1792 г. стал опекать Аракчеев -- надежный и преданный дядька-слуга, который пояснял питомцу премудрости армейской техники и выучки, облегчая трудности выполнения жестких норм отцовского порядка. Доверие к безупречно исполнительному служаке, привязанность к нему вполне определились.

Здесь же, в Гатчине, появился и вкус к военному делу, преимущественно к муштровке войск, к почти балетному строю отрепетированных парадов, к совершенным маршам колонн на маневрах. Будучи императором, Александр Павлович немало способствовал распространению прусско-гатчинских системы обучения и дисциплины на всю российскую армию.

Гатчинский "малый" двор в некоторых отношениях оказался весьма притягателен для Александра: отсутствие пышности, строгая дисциплина и отчетливый порядок, выраженная религиозность -- все это более соответствовало принципам, внушаемым Лагарпом, нежели атмосфера екатерининского двора. Последний в Гатчине критиковали, что также оказывалось созвучным мыслям подростка. Много позже Александр I весьма резко отмечал: "Двор моей бабки испортил воспитание во всей империи, ограничив его изучением французского языка, французского ветрогонства и пороков и, в особенности, азартных игр".

Влияние гатчинского двора как такового на формирование характера Александра I было сравнительно невелико из-за весьма непростых отношений его с родителями. Они еще более осложнись в связи с планом Екатерины II передать престол непосредственно внуку. Тот от открытого соперничества с отцом уклонился, не поддержав намерения бабки. Но недоверие Павла к сыну усилилось и стало доминантой их взаимоотношений.

Наличие двух центров, двух школ воспитания сформировало особые черты характера Александра и стиль поведения. Вынужденный приспосабливаться к двум жизненным укладам одновременно, он рано приобрел привычку "жить на два ума", вести всему -- манерам, чувствам, мыслям, -- двойной счет. Впрочем, возможно, был и третий, для собственного употребления. Курсируя между Зимним и Гатчиной, он научился быстро менять обличья и амплуа. Привычка играючи лицемерить превратилась, видимо, в потребность лицедейства. Обозначилось и стремление не показываться тем, кем он был на самом деле. Определился стиль общения, за который проницательный Наполеон назвал российского императора "северным Тальма". Но наиболее образна характеристика Ю. Лотмана: "В каждом перевоплощении императора просвечивал тонкий расчет, но невозможно отрешиться от чувства, что сама способность менять маски доставляла ему, помимо всего, и глубокое, "незаинтересованное" удовлетворение".

Годы царствования Павла I оказались самым тяжким периодом жизни Александра Павловича и болезненно отразились на его дальнейшей судьбе. Вскоре после воцарения отец назначил его военным губернатором Петербурга -- главной полицейской властью в столице. По должности он обязан был участвовать во множестве карательных мероприятий, которые одно за другим следовали в отношении верноподданных. Энергией грубой, жестокой и сильной, необходимой для выполнения такой роли, Александр не обладал и чувствовал себя совершенно несчастным.

В этих условиях и стали еще более прочными и доверительными отношения великого князя с Аракчеевым. Последний умел быть необходимым наследнику престола. "Аракчеев подучивал войска, вверенные командованию Александра; рассматривал за него наиболее трудные дела, по которым Александр должен был постановлять решения; вставал до света, чтобы избавить Александра от раннего вставания и т.п." (А. Кизеветтер). Таким образом, будущий император привык видеть в этом человеке, охотно игравшем около него роль заботливого дядьки, надежное прикрытие, сначала от грозного и неуравновешенного отца, затем от недовольных подданных.

Аракчеевское прикрытие давало Александру возможность предаваться идеальным политическим мечтаниям. В 1797 г. в письме Лагарпу изложено желание "даровать стране свободу и тем не допустить стать игрушкой в руках каких-либо безумцев". Себя самого в итоге осуществления этой идиллии он видит частным лицом, живущим уединенно вне пределов России.

Однако политическая реальность весьма грубо скорректировала идеальные конструкции. Александр Павлович, гуманист, либерал, "созерцательный эстетик в политике" (А. Кизеветтер), на пути к престолу перешагнул через труп отца, к убийству которого оказался, пусть косвенно, причастен. Он знал о готовившемся перевороте за несколько месяцев. Подозрения Павла в отношении сына, таким образом, имели под собой реальные основания. Руководители заговора, А. Пален и Н.И. Панин, желая обеспечить свою безопасность, долго уговаривали великого князя дать согласие на устранение Павла и установление регентства. Александр колебался, но, в конце концов, уступил, указав и срок выполнения задуманного -- ночь с 11 на 12 марта 1801 г. Правда, с Палена Александр взял клятву, что Павлу Петровичу будет сохранена жизнь. Что это? Проявление политической наивности 23-летнего наследника? Привычное лицедейство человека, живущего по двойной системе морали? Сказать определенно невозможно.

События в Михайловском замке в ночь на 12 марта 1801 г. вылились не в отречение Павла, а в безобразную расправу над ним. Этот дворцовый переворот, завершивший целую эпоху во взаимоотношениях русского дворянства и государственной власти, еще раз обозначил основной их принцип, остроумно сформулированный язвительной современницей: "Власть в России есть самодержавие, ограниченное удавкой".

Насильственная смерть отца произвела на Александра неизгладимое впечатление, отразившись и на политических действиях его как правителя России, и на его личности. Реформы, работа над которыми шла по его почину, оценивались императором и отвергались с оглядкой на "дворянскую удавку", некогда оборвавшую жизнь Павла. Вспомним, что Карамзин открыто намекнул на это обстоятельство в известной записке 1811 г. "О древней и новой России": "Заговоры да устрашат народы для спокойствия государей! Да устрашают и Государей для спокойствия народов!" Кажется, он был единственным, для кого подобная дерзость осталась без последствий. А.С. Пушкина за картину смерти императора Павла в юношеской оде "Вольность" Александр I преследовал многие годы.

Причастность, пусть и косвенная, к убийству отца, видимо, тяжким грузом легла на его совесть. Для человека религиозного, воспитанного на благородных принципах, привыкшего оценивать свои поступки по лагарповым завышенным критериям, это стало основой бесконечных терзаний. Угрызения совести могли бы, в известной мере, компенсироваться реализацией возвышенных идей, с которыми Александр вступил на престол. Но в силу утопичности своей они не были осуществимы. К концу жизни сознание вины, как отмечают некоторые биографы Александра I, вылилось в болезненное настроение, отмеченное глубоким мистицизмом.

В 1801 г. на российском престоле оказался человек, знакомый с передовыми идеями Европы, гуманный, либеральный, но имевший весьма смутное представление о стране, которой ему предстояло править и которую желал он освободить. Это был человек противоречивый и вечно колеблющийся. Александр вступил на престол с благими намерениями и с отягощенной совестью. И присущая ему двойственность, и уже обозначившийся внутренний разлад усугублялись в первые же годы пребывания у власти, так как в действиях его в качестве императора сразу определился еще один существенный разрыв -- "между конституционными идеалами и абсолютистскими правами" (В.О. Ключевский).

Предваряя краткое изложение основных политических деяний Александра I, имеет смысл отметить, что и личностные его характеристики, и условия времени, и политические обстоятельства, при которых унаследовал он власть, без особой натяжки можно считать неблагоприятными для осуществления системных преобразований, в которых уже нуждалась Россия. И четверть века его царствования -- череда вех, отметивших постепенное осознание императором названной выше ситуации, поэтапное крушение личных иллюзий, растущее разочарование в собственных возможностях. На ступенях трона акт за актом разворачивалась трагедия несостоятельного реформатора, слабого и вечно колеблющегося правителя, талантливого, но неудачливого лицедея. И обстоятельства личной жизни самодержца оказались сопряжены с обстоятельствами жизни российской элиты, где параллельно зрел трагический слом -- мятеж декабристов, с трагическим поворотом судеб многих тысяч крестьян -- насильственным обращением их в военных поселян.

2.2 Александр І как дипломат

александр монарх дипломатия империя

Вступая на престол, Александр I заявил, что станет царствовать в традициях своей великой бабки. В этом заключалась известная доля лицемерия, ибо к правлению Екатерины II, к итогам его он с юности относился весьма критически, хотя идеи "просвещенного абсолютизма" были ему близки. К идейному наследству бабки Александр добавил обоснование принципов правительственного конституционализма.

Конституционные идеи имели достаточное распространение в дворянской среде начала XIX в. Выявились и разновидности их. Существовал конституционализм аристократический, представленный проектами Н. Панина и его единомышленников, предполагавший ограничение самодержавия сановной олигархией. К концу 1810-х годов сформировался конституционализм декабристов -- либералов и революционных мятежников. Он предусматривал как минимум образование в России конституционной монархии в результате переворота. (Конституционализм правительственный определился в первые годы царствования Александра в результате обсуждения принципов реформ в кружке "молодых друзей" императора. Исходной теоретической посылкой его стало признание монарха носителем государственного суверенитета. Сам конституционный строй понимался как система правовых и политических гарантий существовавшего порядка от потрясений как сверху, так и снизу. Инициатором, активной силой и гарантом введения конституции должна при этом являться исключительно власть государя. Привлечение общественных сил, их политическая самодеятельность не предусматривались. В последнем прослеживается родство царского конституционализма начала XIX в. с политикой "просвещенного абсолютизма", главная мысль которого, по образной характеристике В.О. Ключевского, "все для народа, ничего посредством народа".

Для Александра I все эти теоретические выводы явились, похоже, своеобразной формой преодоления личностного противоречия между идеалами, с одной стороны, и правами и прерогативами -- с другой. В справедливости такого предположения убеждают его настойчивые попытки подготовить и даровать России конституцию. Трижды приступали к решению этой задачи: впервые в 1801--1804 гг.; затем после Тильзитского мира с Наполеоном, в 1808--1811 гг.; наконец, в 1815--1821 гг., когда полная и окончательная победа над Наполеоном в Европе уже состоялась. Возможно говорить о вполне сложившемся политическом курсе, который потерпел неудачу.

В первые годы царствования Александра I произошла заметная либерализация общества. Был принят новый цензурный устав, ослабели преследования сектантов (духоборов и молокан), расширилась черта еврейской оседлости; право собственности на землю даровано всем свободным сословиям. Одной из значимых стала реформа /школьного дела, в ходе которой сложилась довольно стройная система "образовательных учреждений разного уровня. Указом о вольных хлебопашцах (1803) дворяне получили право отпускать своих крепостных на волю за выкуп. Однако главная задача -- дарование России конституции -- не была реализована. Это, видимо, удручало императора, попытавшегося переключиться на проблемы большой европейской политики и успехами в этой сфере компенсировать разочарования первых лет реформ. Впрочем, виновниками неудач он полагал своих ближайших сподвижников, на которых была возложена основная тяжесть работы над проектами. Так уже в первые годы выявился способ его политических действий, отвечавший созерцательной и ленивой натуре, желанию нравиться разным силам и лицам, стремлению лавировать между ними и уходить от личной ответственности в случае неудач.

Не чуждый актерства, любивший лавировать между различными людьми и мнениями, умевший скрывать свои истинные мысли и намерения, Александр уверенно чувствовал себя в обстановке дипломатических интриг и переговоров. Ему удавалось добиваться успехов в деле создания антинаполеоновских коалиций как в 1805--1806, так и в 1813--1814 гг. Блестяще провел он свою партию на переговорах с Наполеоном в Тильзите, подписав мир (после серии весьма тяжелых поражений) со значительными уступками, но не столь унизительный для России, каким был, к примеру, хотя бы Парижский мир 1856 г. На Эрфуртском свидании, вновь разыгрывая с не менее блистательным партнером сцены согласия и дружбы, царь сумел уклониться от участия в военных действиях против Австрии. Благодаря письменным и личным контактам с наследником шведского престола, французским маршалом Бернадоттом, Александр добился благожелательного нейтралитета северного соседа в 1812 г., хотя в шведском обществе еще сильно было негодование по поводу утраты Финляндии. И подобные примеры можно было бы продолжать.

Следует отметить, что император, особенно в первые годы своих занятий проблемами европейской политики, вполне реалистично оценивал международную ситуацию. Он, к примеру, отчетливо осознавал, что целью борьбы с Наполеоном не может быть реставрация старого режима, а соединенные усилия европейских государств необходимы для возвращения Франции в границы 1792 г. и восстановления нарушенного ею континентального баланса сил. Инструктируя своих сотрудников накануне тильзитских переговоров, Александр I определил принципиальную позицию в отношении Османской империи, заключавшуюся в том, чтобы в интересах России не допускать ее полного развала, но способствовать дальнейшему ослаблению, поддерживая христианские народы европейских провинций Турции.

Во внешней политике у Александра I были и неудачи. Впервые они обозначились в военных поражениях 1805--1807 гг. При этом выявились и весьма болезненное лично для императора отсутствие у него полководческих качеств, и отрицательные последствия его вмешательства в руководство военными операциями. Впрочем, по свойственной ему привычке Александр I обвинил в поражениях командный состав русской армии, полвека не знавшей поражений, и стал считать военные усилия, даже столь напряженные и решающие, как операции Отечественной войны 1812 г., не самыми значимыми событиями внешней политики. В личной его жизни 1812 г. в итоге оказался лишь тягостным эпизодом, о котором он не любил вспоминать.

Однако результаты военных успехов русского оружия Александр I сумел учесть в свою пользу. В 1813--1814 гг. для него открылось широкое поле действий в связи с формированием новых антинаполеоновских коалиций и определением принципов послевоенного устройства Европы. Это годы безусловных личных успехов Александра у передовых, либеральных, патриотических кругов европейских стран. Русский император желал нравиться всем, даже обществу побежденной Франции, и действительно стал наиболее популярной личностью в оккупированном союзниками Париже 1814 г.

Однако, строя планы и проекты европейского сотрудничества, обращаясь с воззваниями к европейцам, Александр, очевидно, не сумел адекватно оценить изменение международной ситуации не в пользу России. Внешнеполитические успехи империи стали слишком очевидны. В войнах с Турцией и Ираном Россия приобрела территории на Кавказе. Была завоевана автономия Сербии и дунайских княжеств. В Европе Александр начал распоряжаться наподобие Наполеона. Партнеры по коалициям видели в этом нарушение желанного континентального баланса сил уже со стороны России. Намерение не допускать подобного и ограничить влияние самого Александра I на решение европейских дел отчетливо обнаружилось во время Венского конгресса, а затем и при создании Священного союза. Акт Союза был написан рукой Александра I. Он облек цели этого соглашения в религиозную оболочку, вызвавшую у современников недоумение и даже ложные трактовки. В документе выражалась решимость участников руководствоваться в государственной политике и в международных отношениях заповедями христианской веры. При этом подчеркивался космополитический, универсальный характер последней. Весьма определенно формулировалось отрицание общественной самодеятельности и политической активности подданных христианских монархов. Утопизм заявленного намерения был очевиден, и он отчетливо проявился уже на первом конгрессе Союза (1818), где представители России отстаивали идею придания ему общеевропейского характера и расширения компетенции в улаживании и предотвращении международных конфликтов, в согласовании принципов внутренней политики участников, и т.д. Вполне реалистичный прагматик Меттерних сумел перехватить инициативу из рук российского императора и способствовал превращению Союза в орудие борьбы монархов с революциями. Впрочем, Союз изначально раздирался внутренними противоречиями и в 1822 г. по существу распался в связи с принципиальными разногласиями по поводу национально-освободительного движения в Греции.

Общий итог усилий Александра I в международной политике, как он обозначился в последние годы его царствования, вряд ли был для него утешителен. В реальной деятельности Священного союза разрушилась еще одна его религиозно-политическая утопия, а противостояние держав российской политике в "восточном вопросе" обнаружилось весьма отчетливо.

Итак, к началу 1820-х гг. завершилось противостояние отвлеченных теорий, вдохновлявших Александра Павловича с юности, и эмпирически усваивавшейся традиции государственного управления. Система оказалась сильнее личных принципов и амбиций. В подходе императора к проблемам внутренней и внешней политики восторжествовали традиционные для российского самодержавия черты. Фоном этого возврата была не умолкавшая оппозиция политической элиты и дворянского общества, так или иначе разочарованных императором, обманувшихся в своих ожиданиях

Эти обстоятельства и обусловили уникальную роль Аракчеева при Александре I в последние годы его жизни. Будучи единственным докладчиком царю, он ограждал его от возможности услышать нелицеприятные оценки и мнения. Одновременно он был фигурой, на которую преимущественно обрушивались гнев и негодование недовольных политическим курсом. Император привычно прятался за Аракчеева, хорошо представляя себе, что это за человек, и используя его в своих целях.