Древняя Русь в X-XII веках

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Становление Киевской Руси как государства, формирование древнерусской народности проходило в условиях постоянного противостояния и взаимодействия с кочевниками Восточной Европы конца IX - начала XIII вв.: печенегами, гузами, половцами и др.

Кочевая периферия играла важную роль в исторических процессах того времени. И дело не только в том, что борьба с номадами в целом укрепляла социальные и политические связи в Древнерусском государстве, несмотря на частое использование кочевых наемников в княжеских усобицах. Жители Древней Руси контактировали с кочевниками на уровне торгового обмена, в приграничных районах существовало множество совместных поселений. Под влиянием славян-земледельцев происходило оседание кочевых племен, которое подчас заканчивалось ассимиляцией. Становясь частью древнерусской народности, кочевники привносили в нее изменения не только в антропологическом облике, но и в некоторых культурных традициях и обычаях. Все эти факторы делают необходимым изучение кочевых народов южнорусских степей не только как внешней и враждебной силы. Собственно миграции в степях Восточной Европы, этнические и социально-политические процессы в кочевых сообществах являются не менее важными для понимания истории Киевской Руси, чем военные столкновения.

О половцах упоминают все учебники русской истории, как о чем-то само собою разумеющемся и известном. Их можно встретить на страницах исторических романов и на сцене оперных театров. И всегда оказывается, что половцы - злейшие враги Руси, коварные и алчные, косоглазые и меднолицые... Но так ли это? Не оказались ли мы в плену искусственных концепций, не поняв летописцев или поздних редакторов летописных сводов, смотревших на степных соседей сквозь призму уже новых, русско-монгольских отношений?

История половцев для непредвзятого исследователя полна парадоксов. Почти два века они жили бок о бок с древней Русью, иногда даже среди русских. Вместе с русскими воинами они участвовали в княжеских усобицах, ходили на помощь русским князьям в Венгрию, Польшу, Волжскую Булгарию, выдавали за них своих дочерей; вместе с русскими дружинами встали против монголов и - бежали, разбитые, чтобы потом снова возникнуть на исторической арене Восточной Европы сначала под именем кипчаков, а после насильственной исламизации в XV в. - в качестве казанских, астраханских и крымских «татар».

Сейчас наступило время, когда можно попытаться взглянуть на наших древних соседей по-новому, непредвзято. Сделать это достаточно трудно, как по причине установившейся тенденциозности, так и по крайней скудости материала, в первую очередь письменных известий об этом неуловимом народе, то появлявшемся, то исчезавшем за степным горизонтом.

Цель курсовой работы - дать характеристику явлению, которое отмечено в русских летописях этнонимом «половцы», но на самом деле представляющему собой сложный и весьма пестрый конгломерат степных народов.

Задача исследования - рассмотреть русско-половецкие отношения с начала появления половцев у границ Руси до начало вторжения монголо-татар. Проанализировать военные конфликты русских и половцев, а так же совместное участие русско-половецких войск входе между усобиц внутри Руси и в борьбе с внешними врагами.

Методы исследования: сравнительно-исторический, аналитический, историко-географический, индуктивный.

Структура работы: курсовая работа состоит из введения, двух глав, заключения и библиографического списка.



Глава 1. Древняя Русь в X-XII веках

военный конфликт кочевник древнерусский

1.1 Социально-экономический строй Древней Руси

Большинство историков сходится в том, что в рамках Древней Руси шел процесс зарождения раннефеодального общества, значительно отличающегося еще от зрелого феодализма. Основные черты зрелого феодального строя:

1) монопольная собственность феодалов на землю;

2) наличие крестьянского хозяйства, в котором производитель владел орудиями труда, скотом и пользовался частью земли, передаваемой ему феодалом;

3) за ее пользование он нес повинности оброк, барщину или денежную ренту;

4) личная зависимость крестьянина от феодала;

5) господство натурального хозяйства.

Историки и пытаются обнаружить зарождение этих черт и, в первую очередь, феодальной собственности на землю, в недрах древнерусского общества.

Общепринятым в исторической науке стал вывод, сделанный еще академиком Б.Д. Грековым о древнерусском обществе как об обществе феодальном. Выводы Б.Д. Грекова стали общепризнанными в советской историографии, и, хотя в дальнейшем были уточнены многие нюансы и детали, большинство авторов по сей день считают Киевскую Русь раннефеодальном государством.

Б.А. Рыбаков в работе "Киевская Русь и русские княжества XII - XIII вв." древнейшей формой феодальной ренты считает полюдье, он приходит к заключению, что полюдье было не простым беспорядочным разъездом, а хорошо организованным важнейшим государственным делом.

Л.В. Черепнин наиболее полно постарался обосновать гипотезу о верховной феодальной собственности в Древней Руси. По его мнению, уже первые известные нам русские князья были верховными собственниками всей русской территории на феодальном праве, а дани, которые они собирали с подвластного населения, были не контрибуцией, не платой за мир, а феодальной рентой. Никакими теоретическими и конкретно-историческими данными доказать такой путь развития Руси невозможно. И.Я. Фроянов в монографии "Киевская Русь: Очерки социально-экономической истории" пишет о схематичности исследований Б. Д. Грекова, которого привлекала генеральная линия развития общественных отношений на Руси и он сосредоточился на тех социально-экономических факторах, которые отражали наступление нового феодального строя. Между тем институты старого порядка - первобытнообщинного и рабовладельческого строя не были им изучены досконально. Вывод И.Я. Фроянова заключается в следующем.

В Киевской Руси IX - начале XII века дофеодальные факторы играли весьма значительную роль. Например, широко была распространена не индивидуальная семья как в Европе, а так называемая большая семья. Рост землевладения шел за счет окняжения земли, т. е. установления верховной феодальной собственности на землю. Власть над людьми, по мнению Фроянова, еще не феодализм, а обложение данью вовсе не обязательно сопровождается установлением феодальной собственности на землю. В основе социально-экономической жизни Киевской Руси этого периода лежала не частная собственность на землю, а землевладение свободных крестьян. И.Я. Фроянов выделяет и существенную роль рабства в феодальных вотчинах, которые имели рабовладельческий характер. Рабов было намного больше, чем феодально-зависимых крестьян. Но это был отнюдь не рабовладельческий строй, так как подобного рода вотчин было мало.

До середины XII века господствующей формой собственности была государственная собственность, а господствующим видом эксплуатации - взимание дани (полюдье).

Большинство историков выделяют три линии формирования феодальной собственности и обращение сельского населения в зависимое:

1. Окняжение земель и обложение свободных общинников данью, перерастающей в феодальную ренту, - так складывалась государственная (черная) собственность.

2. Социальное расслоение общины.

3. Феодалы сажали на землю рабов.

Становление государства восточных славян происходило в IX-X вв. путем окняжения районов и племенных территорий, утверждения владетельных прав князей, которое могло происходить лишь в относительно мирной и лояльной среде. Так возникали волости (позднее домен и административное деление), представлявшие собой территории и поселения связанные с городским центром, княжеской резиденцией или частной усадьбой (огнищем), а также с погостами.

Окняжение (IX-X вв.) - утверждение права землевладения и установления дани не всегда происходило мирным путем и предшествовало полюдью - организации сбора и транспортировки дани, хотя первоначально могло с ним совпадать.

В ходе окняжения и в дальнейшем князья передавали свое право на получение дани с отдельных территорий и поселений своим дружинникам в качестве платы за службу в виде частного владения или временного права на получение части доходов. Этот процесс начинается на Руси в конце IX в. с южных земель, позднее - распространяется к северу и северо-востоку.

В XI в. на Руси возникают отчины (перешедший от отца, поздне - отечество, отчизна) - укрепленные усадьбы, к которым тяготел ряд сельских общин с зависимым населением, и - феодальная прослойка - боярство, которое формировалось из старшей дружины и общинной знати. Доходы дружиников включали - кормление, административно-управленческие, вотчинные и жалование. Процесс формирования боярского землевладения происходил неравномерно в разных частях Древнерусского государства - если первые индивидуальные боярские владения на юге Руси появляются в X - XI вв., то на северо-восточных землях феодальная вотчина возникает с середины - второй половины XII в. Крупные землевладельцы имели вооруженные отряды и городские усадьбы.

В княжеских и боярских вотчинах использовались наиболее бесправные и зависимые формы труда - челяди и холопов, однако, в целом, частных земельных владений феодалов было относительно немного, основную часть населения составляли свободные общинники. Руская Правда не делает строгого различия между княжеским и боярским частным землевладением, а в дальнейшем термин отчина(вотчина) обозначал не только укрепленное хозяйство, но и любое наследственное боярское или княжеское землевладение.

Кормление - означало первоначально способ содержания должностных лиц. Судьи, вместе с исполнителями их решений, получали от местного населения все необходимое для пропитания как их самих, так и слуг их и даже лошадей.

Взимание платежей с подвластных территорий существовало в форме дани и полюдья. Эти понятия в исторической литературе часто отождествляются. Вот что пишет А.А. Горский: “Способом сбора дани было “полюдье”- круговой объезд князем и его дружиной подвластных земель. Б.А. Рыбаков провел детальное историко-географическое исследование полюдья, исходя из того, что оно было круговым объездом киевского князя и его дружины, охватывавшим территории “племенных союзов” древлян, дреговичей, кривичей и северян, в ходе которого в специальные пункты - “становища” - свозится дань, собранная для Киева местными князьями. По-иному подошел к этому вопросу М.Б. Свердлов, обративший внимание на слова Константина о “прочих славянах” - данниках русов. По мнению М.Б. Свердлова, этими “прочими славянами” были словене новгородские, радимичи, уличи и тиверцы, а полюдье первой половины Х в. было не объездом киевским князем и его дружиной нескольких “племенных союзов”, а разъездом князя и его приближенных с дружинами по разным “племенным союзам”, внутри каждого из которых один из киевских дружинных отрядов собирал дань”.

Есть и иная точка зрения, разделяющая дань и полюдье как две различные формы получения средств к существованию княжеской дружины. Как считает И.Я. Фроянов,“для нас не подлежит сомнению тот факт, что свободные общинники (“люди”) данью не облагались. На них возлагали кормления, они платили виры, продажи и, разумеется, полюдье. Дань же собиралась с несвободных, в частности со смердов, не принадлежащих “к главенствующей общности”.

По словам И.Я. Фроянова,“... на Руси XII в. рядовые свободные люди составляли основную массу населения, находившегося с князьями преимущественно в отношениях сотрудничества и партнерства, а не господства и подчинения. В этих условиях полюдье являлось одним из вознаграждений князю за исполнение им общественных функций и формой общения людей со своими правителем, которое было неотъемлемой и весьма существенной чертой социально-политического уклада Руси XI-XII вв.”
Древнерусское полюдье находилось не в статике, а в динамике, изменяясь на протяжении веков своего существования. Возникло оно с появлением постоянной должности князя, т.е. в эпоху подъема родо-племенного строя. Первоначально полюдье выполняло преимущественно религиозную функцию, обусловленную сакральной ролью вождя в восточнославянском обществе. Мало-помалу оно приобрело значение специальной платы князю за труд по управлению обществом, обеспечению внутреннего и внешнего мира. Постепенно в нем появились и крепли экономические, социальные и политические функции. Но все эти новые тенденции длительное время развивались под языческой религиозной оболочкой, принимая часто ритуально-обрядовую форму. В таком состоянии мы и застаем восточнославянское полюдье Х в. И только позднее, где-то на рубеже XI-XII вв. “полюдный” сбор освобождается от языческого религиозного покрова, становясь неким подобием налога. И тем не менее какие-то элементы старого в нем, вероятно, продолжали жить.

Важно подчеркнуть, что во все времена основой полюдья являлись дары, или добровольные приношения. Полюдье возникло и развивалось вне рентных отношений, не имея никакой связи с феодальной эксплуатацией производителей.

Таким образом, полюдье можно рассматривать как первый шаг в присвоении князьями верховной власти на землю. С ростом феодального землевладения часть земли (сначала в виде права сбора полюдья) князья начали передавать за службу феодалам-дружинникам. Первые ясные упоминания о владении князьями землей относятся к рубежу XI-XII вв. По мере развития наследственных земельных владений дружинников-бояр (вотчин) становилось возможным передавать отдельные наделы другим феодалам (профессиональным воинам), не имевшим своей земли, но эти участки давались им на срок службы верховному собственнику земли. Так, рядом с наследственными землевладельцами появляются условные держатели земли. Этот процесс, начавшийся в XII в., в третьем десятилетии следующего столетия был прерван монгольским нашествием.

1.2 Общественно-политическая жизнь Древней Руси

Для характеристики общественно-политического строя, древней Руси можно использовать такие источники, как свод законов «Русская правда», летопись «Повесть временных лет», в которую включены Договоры Олега (907, 911 гг.), Игоря (944 г.), Святослава (971 г.) с Византией, а также свидетельства византийских, арабских и европейских авторов. На основании указанных источников можно дать характеристику населения Древней Руси.

Для феодального общества характерны два основных класса - феодалы и феодально-зависимые крестьяне, структура же раннефеодального общества Киевской Руси была более сложной.

«Русская правда» называет основным населением страны свободных общинников - людинов или людей. «Русская правда», рассматривая людинов, указывает, что они объединились в сельскую общину-вервь. Вервь обладала определенной территорией, в ней выделялись отдельные экономически самостоятельные семьи.

Вторая большая группа населения - смерды. Это, возможно, не свободные или полусвободные княжеские данники. Смерд не имел права оставлять свое имущество непрямым наследникам. Оно передавалось князю. С развитием феодальных отношений эта категория населения увеличивалась за счет свободных общинников.

Третья группа населения - рабы. Они известны под разным названием: челядь, холопы. Челядь-это раннее название, холопы - более позднее. «Русская правда» показывает рабов полностью бесправными. Раб не имел права быть свидетелем на суде. За его убийство хозяин не нес ответственности. Наказанию за побег подвергался не только раб, но и все, кто ему помогал.

Рабство было 2-х видов - полное и неполное. Источники полного рабства: плен, продажа себя в рабство, женитьба на рабыне или выход замуж за раба; поступление на службу к князю тиуном, ключником, ратайным старостой, не заключение договора и т.д.

Однако полное рабство было неоднородным. Основная масса рабов выполняла черную работу. Их головы оценивались в 5 гривен. Рабы -надсмотрщики, управляющие, ключники были на другой ступеньке социальной лестницы. Голова княжеского тиуна оценивалась в 80 гривен, он мог уже выступать свидетелем на суде.

Неполные рабы-закупы появились в ХП веке. Закуп- это разорившийся общинник, пошедший в долговую кабалу за определенную ссуду (купу). Он работал слугой или в поле. Закуп был лишен личной свободы, но у него сохранялось свое хозяйство и он мог выкупиться, вернув долг.

Небольшой группой зависимого населения Руси были рядовичи. Их жизнь тоже была защищена пятигривенным штрафом. Возможно, это были не пошедшие в холопство тиуны, ключники, старосты, мужья рабынь и т. д. Судя по «Русской правде», они были мелкими административными агентами.

Другая небольшая группа - изгои, люди, лишившиеся своего социального статуса: холопы, отпущенные на волю, общинники, изгнанные из верви и т. д. Видимо, изгои пополняли ряды городских ремесленников или княжескую дружину, особенно во время войны.

Довольно большой группой населения Руси были ремесленники. Города по мере роста общественного разделения труда становились центрами развития ремесла. К ХП веку в них насчитывалось свыше 60 ремесленных специальностей; русские ремесленники иногда производили более 150 видов железных изделий.

С ростом городов, развитием ремесленничества связана деятельность такой группы населения, как купцы. Уже в 944 г. русско-византийский договор позволяет утверждать существование самостоятельной купеческой профессии. Следует помнить, что каждый купец в те времена был и воином. Необходимо выделить и такую группу населения Древней Руси, как дружинники («мужи»). Дружинники жили на княжеском дворе, участвовали в военных походах, в сборе дани. Княжеская дружина- это составная часть аппарата управления. Дружина была неоднородна. Наиболее приближенные дружинники составляли постоянный совет, «думу». Они именовались боярами. С ними князь советовался по важным государственным делам (принятие православия Владимиром; Игорь, получив от Византии предложение взять дань и отказаться от похода, созвал дружину и начал советоваться и т. д.). Старшие дружинники могли иметь и свою дружину. Впоследствии бояре выступали в роли воевод.

Младшие дружинники исполняли обязанности судебных исполнителей, сборщиков штрафов и т.д. Княжеские дружинники составляли основу нарождающегося класса феодалов.

Дружина была постоянной военной силой, которая пришла на смену всеобщему вооружению народа. Но народные ополчения еще долгое время играли большую роль в войнах.

Князь властвовал и управлял не безраздельно. Княжеская власть была ограничена элементами сохранившегося народного самоуправления. Активно действовало народное собрание - вече - в IX - XI вв. (в Новгороде и Пскове значительно дольше).

Народные старейшины принимали участие в княжеской думе. Рост численности населения сопровождался быстрым ростом городов: в начале XI века на Руси насчитывалось 20-25 поселений городского типа, в середине XII века их было уже около 70, а к 1230-м годам - более 150.

Очевидна бесплодность попыток жестких определений понятия "город" путем застывшего набора признаков. Сущность столь сложного социокультурного феномена, как средневековый город, видоизменяется в зависимости от места и времени. Индивидуальность городского центра определяется многими факторами, том числе преобладающей ролью тех или иных его функций, разнообразием их сочетаний. Среди них выделяются следующие: политико-административно-правовые (города являются средоточием властных структур); военные (особенно важно значение городов-крепостей, их стратегическая роль в южном лесостепном пограничье, где появлялись "скорые на кровопролитье" кочевники); культурные, с включением как религиозных, так и светских начал; ремесленные; торговые; коммуникационные (расположенные на главных путях сообщения города поддерживают международные связи, что ведет к взаимообогащению культур,- осуществляют контакты между отдельными территориями Киевской Руси, а позднее - землями-княжениями).

Городской образ жизни не соответствовал традиционному укладу жизни сельских общин. Миру непроходимых чащоб, болот и бескрайних степных пространств, занимавших большую часть Восточной Европы, противостояло преобразованное людьми укрепленное место, олицетворявшее господство права и порядка.

Только около середины X в., но ближе к его концу, вместе с усилением Древнерусского государства и принятием христианской религии при Владимире Святославиче (язычество на Руси не знало городской цивилизации), создаются условия для создания типов поселений, способных выполнять новые задачи - административные, культурные и военные. Не столько экономические факторы, сколько стремление общества избежать гибельного распада, поиски ранее не известных форм солидарности и сотрудничества заставляли людские коллективы объединяться под защитой городских стен.

Возникновение городов такого масштаба, как Новгород и Киев, которые, по данным археологии, в это время имеют вполне сформировавшийся облик (концентрация власти и церковного управления, усадебная застройка - преобладание наземных жилых домов), связано с объединительной политикой киевских князей.

При образовании государства и городов (синхронный процесс) возникает "рациональный" тип господства, основанный на осознанном убеждении в законности установленных порядков, в правомочности и авторитете органов, призванных осуществлять власть. Она держится не столько с помощью прямого насилия, сколько посредством "символического насилия", прививая свою знаковую систему, ту иерархию ценностей, которые в глазах общества приобретают естественный, само собой разумеющийся характер.

Города служили убежищами для населения близлежащих деревень. В случае военной угрозы крестьяне укрывались за их стенами. Вот почему грандиозное по масштабам строительство укреплений рассматривалось как великое общее дело.

Во второй половине XII - первой трети XIII в. городская культура достигает апогея. В больших городских центрах натуральное хозяйство сосуществует со специализированным ремесленным производством. Продукция узких профессионалов удовлетворяет массовый спрос и рассчитана на продажу, прежде всего в пределах самого города и близлежащих рынков сбыта в сельской местности. Это достигалось путем упрощения техники изготовления изделий.

Большинство исследователей рассматривают русский город как центр ремесла и торговли, его становление они связывают с развитием феодальных отношений. Между тем в дореволюционной историографии города признавались общинными и волостными центрами, к которым тяготела сельская округа, причем центрами, обладавшими правительственными функциями. Иначе говоря, каждый город - центр городской волости - являл собой государственное образование - город-государство.

Отдельным вопросом при рассмотрении общественно-политической жизни Древней Руси стоит рассмотрение роли армии и князя в Древней Руси.



Глава 2. Половцы и Русь

Название "половцы" имеет русское происхождение и не являлось самоназванием этого народа. Средневековые авторы, писавшие на греческом и латинском языках, называли половцев куманами или команами. Арабские и персидские географы и историки IX-X вв. упоминают страну и народ кимаков, а также кипчаков.

В исторической литературе длительное время предпринимаются попытки этимологического истолкования русского термина "половцы". Польскому историку начала XVI в. Матвею Меховскому казалось, что "половцы в переводе на русский язык означает "охотники" или "грабители", так как они часто, делая набеги, грабили русских". Русский историк А.А. Куник считал, что слово "половцы" происходило от слова "половый" - изжелта-белый, желтоватый, соломенно-желтый. Несмотря на совершенную неприемлемость такого толкования (тюрки-кочевники никогда не были светловолосыми, и нет источников, которые бы это утверждали), оно было поддержано Д.А. Расовским, М.И. Артамоновым, Л.Н. Гумилевым и другими исследователями. С.А. Плетнева повторила это объяснение в монографии "Половцы", вышедшей в 1990 г.

Между тем в литературе имеется другое и, как кажется, более корректное толкование названия "половцы". Е.Ч. Скржинская, обратив внимание на зафиксированное в летописях понятие "онополовец" в значении - живущий по ту сторону реки, пришла к выводу, что именно оно послужило исходным для наименования русскими новых соседей.

В представлении русских половцы были жителями днепровского Левобережья. Рассказывая об участии половецких дружин в походе Юрия Долгорукого "в Русь" в 1152 г., летописец заметил, что с ним пошли не только Отперлюевы и Таксобичи, но "и вся Половецкая земля, что же ихъ межи Волгою и Днепромъ". Следовательно, левый берег Днепра был как бы половецкий, а правый - русский. Когда в 1193 г. Ростислав Рюрикович выступил в поход на половцев, то по пути вглубь половецких кочевий узнал, что их вежи и стада находятся на правой стороне Днепра, которую он именует Русской.

Анализируя летописные известия, повествующие о взаимоотношениях русских с половцами, нетрудно убедиться, что правый берег Днепра имеет определение не только "Русского" или "Киевского", но также и "сей" стороны. Левый практически всегда именуется "оной стороной". В летописной статье 1172 г. говорится, что киевский князь Глеб Юрьевич "Ъхалъ на ону сторону к онЪмъПоловьцамъ".

В цитированной летописной фразе, по-видимому, и содержится разгадка названия "половцы". Для русских летописцев они действительно были жителями "оного пола", то есть "онополовцами" или просто "половцами".

Со временем половцы освоили также степное Правобережье, но это уже не изменило их восприятия русскими людьми - как народа, живущего на противоположной стороне Днепра.

В Византии, а также некоторых западных странах новый кочевой народ фигурирует под именем куманов. По мнению ряда исследователей, это объясняется тем, что в южнорусских степях в XI-XIII вв. кочевали не один, а два близкородственных народа. Половцы занимали степи между Волгой и Днепром, а куманы - между Днепром и Дунаем. В свете данных археологии, предположение это не лишено вероятия, хотя следует признать, что средневековые хронисты такого различия не знали. Для русских летописцев все кочевники были половцами, для греческих и европейских авторов - куманами.

Первоначально половцы входили в Кимакский каганат с центром в Прииртышье и назывались кипчаками.

В конце X - начале XI в., освободившись от кимакской зависимости, они двинулись на запад. "Марш" кипчаков был стремительным. Уже к середине XI в. они вышли к Днепру, а к началу 70-х годов XI в. освоили и степные просторы между Днепром и Дунаем. При этом прежние хозяева степей - печенеги и тюрки - были подчинены их воле или ушли под защиту могущественных государств - Византии и Руси.

Изучение исторической географии Половецкой земли с привлечением археологических источников позволяет уточнить ее летописную локализацию. Северная граница "Поля Половецкого" проходила на Левобережье - в междуречье Ворсклы и Орели, на Правобережье - в междуречье Роси и Тясмина. На юге оно включало северокавказские, приазовские, крымские и причерноморские степи.

Этнически эта огромная страна не была только половецкой. Здесь жили и другие народы: аланы, яссы, хазары, гузы, косоги. По-видимому, они являлись основным населением городов Шаруканя, Сугрова, Балина на Донце, Саксина на Волге, Корсуня и Сурожа в Крыму, Тмутаракани на Тамани. Письменные источники называют эти центры кипчакскими, но не потому, что они были населены половцами, а потому, что находились под их владением. Некоторые из существовавших ранее городов (например, Саркел) были разгромлены и превращены в половецкие зимовники.

История половцев после заселения ими восточноевропейских степей разделена исследователями на четыре периода: первый - середина XI начало XII в., второй - 20-60-е годы XII в., третий - вторая половина XII в., четвертый - первая половина XIII в. Каждый из периодов имеет свои особенности как в области внутреннего развития, так и во взаимоотношениях с Русью и другими соседями.

Первый период характеризуется необычайной агрессивностью половцев. Они устремлялись к границам земледельческих стран, вторгались в их пределы, грабили население.

Страсть к наживе толкала отдельных представителей половецкой верхушки к участию в войнах русских князей друг с другом или же с западными соседями. За эту помощь они получали двойную цену: богатые дары от союзников и контрибуцию с побежденных. В этот период своей истории половцы находились на начальной, таборной стадии кочевания, характеризовавшейся постоянным передвижением их орд по степи. По свидетельству Евстафия Солунского, "это племя (куманы - Н.А.) не способно пребывать устойчиво на одном месте, ни оставаться (вообще) без передвижений; у него нет понятия об оседлости, и потому оно не имеет государственного устройства".

Начало XII в. ознаменовалось значительными изменениями в жизни половцев. К этому времени все степное пространство было разделено между отдельными ордами, и каждая из них кочевала на вполне определенной территории. В этот период половцы, оказавшиеся непосредственными соседями Руси, не могли рассчитывать на безнаказанные вторжения в ее пределы.

Второй период половецкой истории в восточноевропейских степях совпал по времени с начальным этапом феодальной раздробленности Руси, ознаменовавшимся обострением междукняжеских отношений. Увлеченные борьбой за Киев или лучшие столы, русские князья как бы забыли о половецкой опасности. Между тем половцы достигли высшего этапа своего развития. Завершился переход ко второму способу кочевания, характеризовавшийся появлением устойчивых границ каждой орды и наличием постоянных зимовников. Вместо крупных, но неустойчивых объединений появились сравнительно небольшие орды, состоявшие как из кровнородственных, так и некровнородственных семей и родов.

О размерах отдельных половецких орд можно судить на основании письменных свидетельств. Так, согласно грузинской летописи, из южнорусских степей в Грузию откочевала половецкая орда хана Атрака (Отрока - в русских летописях) в количестве 40 тыс. человек, в том числе 5 тыс. воинов. Судя по наличию у хана Селука семитысячного корпуса, который он привел к Чернигову в 1128 г., орда его также насчитывала не менее 40 тыс. человек, Хан Котян откочевал в Венгрию в 1237 г. с 40-тысячной Ордой. Были орды меньших размеров. Есть данные, позволяющие утверждать, что орда хана Башкорда насчитывала 20 тыс. воинов.

Природные условия степи, несмотря на сравнительно благоприятные климатические условия, испытывали предельную нагрузку и не могли полностью обеспечить половцев всем необходимым. Недостаточность жизненных ресурсов вынуждала их искать компенсацию за счет своих оседлых соседей.

Третий период половецкой истории отмечен, с одной стороны, усилением давления кочевников на южнорусское пограничье, с другой - консолидацией русских сил для ответных антиполовецких походов. Чаше всего русские дружины направлялись в район Нижнего Поднепровья, где хозяйничали поднепровские и лукоморские половецкие орды, угрожавшие безопасности днепровского (греческого) торгового пути. Постоянные хлопоты русские имели и с "Донским союзом" половцев, который оказывал постоянное давление на пограничные районы Черниговского и Переяславльского княжеств.

Четвертый период характеризуется определенной стабилизацией русско-половецких отношений. Половцы к этому времени уже миновали пик своего могущества и вошли в состояние феодальной раздробленности. За 200 лет обитания в восточноевропейских степях они прошли путь от таборных кочевий к созданию кочевнических государственных объединений в социально-экономической области и от военной демократии - к феодализму.

Половцам, как и их предшественникам печенегам, не удалось создать хотя бы относительно единое кочевническое государство. По свидетельству европейского купца Петахьи, который в первой половине XII в. проезжал через степи, "куманы не имеют общих владетелей, а только князей и благородные фамилии". Не знали единого половецкого правителя - великого хана - и русские летописцы, называвшие половецких ханов князьями.

В половецком словаре (CodexCumanicus) титулу "хан" в латинской колонке соответствует "император", а в персидской - "шах". Если принять во внимание позднюю датировку словаря (XIV в), придется признать, что здесь мы имеем дело с интерпретацией половецкой титулатуры, а не с ее реальным значением. Кроме титула "хан" в словаре значатся титулы - "султан", "бек", "бей", которые свидетельствуют о довольно разветвленной иерархии верхушки половецкого общества.

Половецкие ханы в условиях языческого быта были не только главами орд и военачальниками, но также и жрецами. Об этом мы узнаем со слов русского летописца, рассказавшего о волхвовании хана Боняка перед битвой на реке Вягра в 1097 г. "И якобыстьполунощи, и въставъБонякьотъЪхаотъ рати, и поча выти волъчьски, и отвыся ему волкъ, и начашамнози вол-ЦИ выти". Таким образом, Боняк просил помощи у своего покровителя - волка. Восприняв ответное волчье вытье как добрый знак, Боняк радостно сообщил князю Давиду Игоревичу, что победа будет за ними.

Русские летописцы называли хана Боняка шелудивым, что, как известно, должно было означать человека, родившегося в "сорочке", часть которой оставалась на нем на протяжении всей жизни. В народе такие люди наделялись волшебными свойствами. К примеру, полоцкий князь Всеслав, как утверждает автор "Слова о полку Игореве", мог превращаться в волка.

Социальная стратификация половецкого общества хорошо отражена в Погребальных памятниках. Над могилами умерших ханов половцы насыпали курганы из камня и земли, возводили святилища с каменными статуями.

Яркими образцами захоронений знатных половцев могут быть курганы у села Заможное Запорожской области, а также на берегу Утлюкского лимана.

Половецкое захоронение у села Заможное совершено в кургане эпохи бронзы. Впускная могила была перекрыта деревянным настилом. Покойник лежал в труне, которая имела откидную ляду, закрытую на 4 замка. Удалось обнаружить и связку из четырех ключей. Гробовище было покрыто шелковой тканью, над которой (на ляде) лежало копье.

Погребенный был мужчиной 40-50 лет, мощного телосложения, его рост достигал 180 см. Ступни ног связаны золотой цепочкой. Одет в богатый кафтан, украшенный цепочкой из электровой проволоки. Тут же обнаружены три шелковых пояса. На безымянных пальцах - золотые Перстни, в правой руке зажат стержень из крученого золота - символ власти.

По левую сторону от покойника лежало его вооружение: сабля, колчан со стрелами, костяное налучье, нож для правки стрел, щит, кольчуга и Шлем, по правую обнаружены два боевых ножа. Кроме того, в состав погребального инвентаря входили: кресало в шелковом мешочке, серебряная позолоченная курильница.

Погребение датируется 40-60-ми годами XIII в. В литературу оно вошло, с легкой руки исследователей В.В. Отрощенко и Ю.Я. Рассомахина, как "Чингульский хан".

Утлюкское половецкое погребение находилось под курганной насыпью высотой 0,5 м, диаметром 17 м. Перекрыто двумя колесами повозки диаметром 2 м. Покойник находился в яме на решетчатом гробовище, на спине, головой на северо-восток. На крышке гробовища лежали сабля и сложный лук, рядом - берестяной колчан со стрелами, железная булава на длинной рукояти. В погребальной яме также находились: одноручный красноглиняный кувшин, седло, пара стремян, подпружная пряжка.

У правого бедра лежала кожаная сумка с рыболовным крючком, у левого - кошелек с 32-мя серебряными монетами крымской чеканки первой половины XIV в.

Погребенный одет в шелковый кафтан с парчовыми накладками и медальоном на груди. Обут в высокие кожаные сапоги, края которых достигали середины бедра.

Богатое половецкое погребение, напоминающее чингульское, раскопано в Запорожской области в 1987 г. Оно впущено в полу кургана. Сохранился деревянный гроб с крышкой. Покойник одет в кафтан, сшитый из шелка и обшитый золототканой тесьмой. При нем находились: серебряная гривна-жезл, бронзовый котел с железной ручкой, стремена округлой формы с прогнутой подножкой, двусоставные кольчатые удила. Датируется погребение XII - первой половиной XIII в.

В 1993 г. у села Ботиево Приазовского района Запорожской области были раскопаны еще два половецких кургана высотой 1,6 м и диаметром 38 м. В одном из них выявлено захоронение богатого воина в возрасте 35-40 лет. Насыпь состояла из земли, известняковых камней и щебенки. Погребение осуществлено в яме с подбоем, вход в которую заложен деревом. Покойник лежал на спине, головой на северо-восток. При нем находились предметы вооружения: шлем куполообразный, колчан берестяной, украшенный костяными накладками, железные наконечники стрел. Конская сбруя представлена двумя железными стременами с аркообразной дужкой, кольцами и наременными бляшками. Здесь же находились предметы быта и украшения: нож, кресало, железные пряжки, золотые серьги, пуговицы-бубенцы и пр. Сапоги погребенного украшены ремешками с золотыми обоймами и рамочными пряжками.

Во втором кургане была погребена женщина в возрасте около 65 лет, ориентированная головой на северо-восток. Погребальная яма - прямоугольной формы, в ней стоял деревянный гроб, доски которого скреплены железными скобами. Погребение ограблено, но мелкие золотые вещи, которые удалось обнаружить, отпечатки шелковой ткани, расшитой золотыми нитями, серебряные кольца, золотая подвеска, расшитая золотом обувь свидетельствуют о высоком социальном статусе погребенной.

Исследователи полагают, что раскопанные курганы находились неподалеку от какого-то стационарного поселения того времени.

Из летописных сообщений о столкновениях русских с половцами в 60-е годы XI в., происходивших в пределах Черниговской и Переяславльскойземель, можно сделать вывод, что основную опасность для Руси в это время представляли левобережные половцы.

Вскоре к их давлению на южнорусское пограничье присоединились и правобережные половцы, известные в западных источниках как куманы. Индифферентное сообщение летописи под 1071 г. о том, что "воевашаполовци у Ростовца и Неятина", свидетельствует, видимо, о не слишком разорительном их набеге. С.А. Плетнева полагает, что он был осуществлен той куманской ордой, которая кочевала в Побужье.

И все же первый Период взаимоотношений русских половцев отмечен не только военными Столкновениями, но мирными контактами. Под 1079 г. летопись сообщает о заключении мира Руси с половцами под Переяславлем. Речь, вероятно, идет о левобережной орде, ханом (князем, по терминологии русских летсшисцев) которой был Сокол, наводивший на Русь половцев еще в 1061 г. Мир этот был заключен после кровавых столкновений половцев, приведенных на Русь черниговским князем Олегом Святославичем в 1078 г., и дружиной переяславльского князя Всеволода Ярославича. Жестокое поражение последнего, в результате которого "много зла" было принесено "земли Русской", вынудило его искать мира с половцами.

Последующие несколько лет не омрачались половецкими вторжениями. Установились мирные отношения, позволявшие русским и половцам поддерживать регулярные торговые контакты. Русские были в курсе событий, происходивших у их соседей. Убедительным свидетельством этому может быть краткие летописное известие 1082 г. о смерти половецкого князя.

В 90-е годы XI в. отношения между половцами и Русью вновь обострились. К этому времени кочевники консолидировались в мощные объединения - орды, которым оказались тесными границы их кочевий. Олицетворением злых сил стали на Руси ханы Боняк, прозванный в народе Шелудивым, и Тугоркан, вошедший в русский народный эпос как Змиевич. Анна Комнина называла этих ханов необыкновенно воинственными мужами. В10-90-е годы победа и поражения находились в одном ряду, и все же можно констатировать преобладание в южнорусском пограничье половцев.

Узнав о смерти Всеволода Ярославича и восхождении на киевский престол Святополка Изяславича в 1093 г., половцы потребовали от нового киевского князя подтверждения условий прежнего мира. Святополк, будучи не очень умным политиком, заключил половецких послов в погреб, что было равносильно разрыву мирных отношений и объявлению войны. Половцы немедленно: обрушились на Киевскую землю всей своей мощью. В сражении на реке Стугна недалеко от города Треполя дружины князей были разбиты. Отступая через топи Стугны многие русские воины нашли в них свою смерть. Нa глазах у Владимира Мономаха утонул и его брат Ростислав. Половцы принялись опустошать Поросье, взяли город Торческ и подожгли его, множество русских и торков увели в плен.

Масштабы половецкого вторжения были столь значительны, что воспринимались на Руси как Божья кара за грехи.



Заключение

Подводя итог рассмотрению русско-половецких отношений второй половины XI - первой трети XIII вв., необходимо сделать следующие выводы. Следует признать, что общепринятая в историографии периодизация русско-половецких отношений, которая традиционно делит их на четыре основных этапа, нуждается в серьезном пересмотре. Во-первых, эта периодизация была предложена С. А. Плетневой, главным образом, применительно к развитию только половецкого общества, и затем чисто механически была распространена на его отношения с Древнерусским государством, и во-вторых, совершенно не учитывает того факта, что развитие русско-половецких отношений находилось в сильной зависимости от внутренних процессов Руси, которые, как показало наше исследование, оказывали на них огромное влияние. Поэтому основным критерием периодизации русско-половецких отношений следует брать не только развитие половецких племен, но и влияние на эти отношения процессов внутри- и внешнеполитического развития Древней Руси.

Вышеуказанное позволяет подвергнут сомнению хронологические рамки первого периода русско-половецких отношений, датируемых С. А. Плетневой серединой XI - началом XII вв. Несмотря на то, что в середине XI в. половцы пришли в южнорусские степи, нет никаких оснований считать, что первая встреча их с Русью в 1055 г. явилась началом этих отношений. Она носила локальный характер и осталась фактически незамеченной в русских землях. Более или менее первое крупное столкновение между Русью и половцами произошло лишь в 1068 г. Кроме того, нельзя не обратить внимания, что во второй половине XI в. русские источники всего несколько раз упоминают о половцах. Это показывает, что в данный период кочевники, занятые преимущественно расселением в южнорусских степях и борьбой с их прежними насельниками - печенегами и тюрками, очевидно, за редким исключением даже и нельзя согласиться и с принятой в историографии датировкой окончания первого периода русско-половецких отношений началом XII в.

Несмотря на то, что военно-политическая активность половцев в отношении Руси прекратилась именно в этот период (отсюда и обоснование окончания первого периода), следует признать, что основным содержанием этого десятилетия являются русские походы в степь, предпринятые Владимиром Мономахом, иными словами, развитие русско-половецких отношений в этот период определялось внутренними процессами Древнерусского государства, а не развитием половецкого общества. Логичнее поэтому верхнюю границу первого периода отношений Руси и половцев продолжить вплоть до начала 30-х гг. XII в., поскольку военный нажим Руси на кочевников продолжался до самой смерти ближайшего преемника Мономаха на киевском столе князя Мстислава Великого в 1132 г. Свертывание русского наступления в степь и начало на Руси междоусобиц в середине 30-х гг. XII в. могут служить основанием для датировки окончания первого периода русско-половецких отношений началом 30-х гг. XII в.

Половецкие набеги, безусловно, наносили Руси огромный урон. Особенно страдало от их ударов население пограничных территорий. В период с 1078 по 1185 гг. половцами было взято и разрушено около 17 русских городов (включая шесть не названных летописью в 1177 г. берендейских поселений в Поросье). Кроме того, набеги часто сопровождались эпидемиями и вспышками болезней в разоренных областях, которые также наносили Руси огромные потери. Однако при всем этом следует заметить, что наибольшую угрозу Руси представляли не открытые половецкие вторжения, как принято обычно считать в литературе, и ограничивавшиеся как правило приграничными районами (до 100 км вглубь русской территории), а участие половцев в феодальных усобицах в русских землях. Итогами русско-половецких войн (вторая половина XI - до начала XIII вв.) стала потеря русскими князьями контроля над Тмутараканским княжеством и Саркелом, а также прекращение половецких вторжений на Русь вне рамок союзов с одними русскими князьями против других.

Вместе с тем сильнейшие русские князья стали предпринимать походы вглубь степей, но и в этих случаях половцы предпочитали отступать, избегая столкновения. До середины XIII в. половцы выполняли роль барьера против натиска сельджуков с востока и, кроме того, были на стороне Руси в столкновениях с венграми и поляками (все изменилось лишь в XIV в.).

В условиях почти ежегодно заключавшихся миров и брачных договоров многие половцы начали уже в XII в. переходить (целыми родами) в христианство. Обменная торговля, не дававшая наживы, связывала степняков и славян лесостепной полосы в экономико-географическую систему, что и вело к оформлению военно-политических союзов, характерных для левобережных княжеств и Рязани. Вряд ли стоит сомневаться, что Русь была сильнее половецких союзов, но она удержалась от их ненужного завоевания.



Список использованных источников и литературы

1. Греков Б.Д. Киевская Русь. - М., 2003. - 247 с.

2. Горский А.А. Древнерусская дружина. - М., 2009. - 239 с.

3. Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая степь. - М.: ООО «Издательство АСТ», 2002. - 839 с.

4. Дворниченко А.Ю., Ильин Е.В., Кривошеев Ю.В., Тот Ю.В. Русская история с древнейших времен до наших дней. - Санкт-Петербург: Лань,1999.-249 с.

5. Каргалов В.В. Исторические портреты: Святослав, Дмитрий Донской, Михаил Скопин-Шуйский.- М.: ООО «Издательство Астрель»:ООО «Издательство АСТ»: ООО «Транзиткнига», 2004. -507 с.

6. Ключевский В. О. Русская история. Полный курс лекций в трех книгах М., 2003.-384 с.

7. Куник А. О торкских печенегах и половцах по венгерским источникам Записки Академии наук. - Отд.I, III. - 2004. - Ч.II. - 733 с.

8. Любавский М.К. Лекции по древней русской истории до конца XVI века. 4-е изд., доп. -- СПб.: Издательство «Лань», 2000.-654 с.

9. Орлов А.С., Георгиев В.А., Георгиева Н.Г., Сивохина Т.А. История России с древнейших времен до наших дней. - Москва: “ПРОСПЕКТ”, 1999.-284 с.

10. Новейшая России с древнейших времен до конца ХХ века. - Москва: “ДРОФА”, 2002.- 314 с.

11. История России ред. Чернобаев А.А., Горелов И.Е.

12. Пашуто В. Т. Внешняя политика Древней Руси.- М.: Наука, 2008.- 347 с.

13. Плетнёва С. А. Половцы.- М.: Наука, 1990.- 345 с.

14. Платонов С.Ф. Учебник русской истории. - СПб.: Наука, 2004. - С. 235.

15. Разин Е.А. История военного искусства VI-XVI вв.- С.-Пб.: ООО «Издательство Полигон», 1999. - 656 с.

16. Рыбаков Б. А. «Слово о полку Игореве» и его современники.- М.: Наука, 2001.- 238 с.

17. Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества XII - XIII вв. - М., 2002.-347 с.

18. Федоров-Давыдов Г. А., Курганы, идолы, монеты.- М.: Искусство, 1968.- 245 с.

19. Фроянов И.Я. Киевская Русь: Очерки социально-политической истории. - Л., 2000.-428 с.

20. Шефов Н. А. Самые знаменитые войны и битвы России. -М.: Вече, 2000. - 528с.

Размещено на Allbest.ur