Реакция Соединенных Штатов Америки на политические изменения в Польше (1949-1952 гг.)

польша экономический политический система

В 1949-1952 гг. в Польше складывается новый экономический и политический порядок, ориентированный на советскую модель развития. Одновременно это период роста международной напряженности и формирования двух военно-политических блоков, что еще более активизирует процессы модернизации экономики и трансформации общественно-политической системы во всех странах Восточной Европы, в том числе и в Польше. Могла ли Польша в сложившихся условиях самостоятельно формировать свой политический курс? Существовал ли американский фактор политики Польши в 1949-1952 гг.?

Польскому вопросу посвящены специальные разделы в общих сборниках по истории Польши в послевоенный период, написанные как американскими учеными, так и польскими историками - эмигрантами в США [7]. Недостаток этих материалов заключается в том, что акцент делается на отдельных вопросах без анализа комплекса факторов развития государства. Например, польский эмигрант, преподаватель Оксфордского университета В. Брус, раскрывая особенности социально-политической структуры социалистической Польши, обращает внимание на то, что «после Второй мировой войны Польша среди других стран Восточной Европы была страной, более других противостоявшей коммунизму» [8]. Это, безусловно, было связано с деятельностью Католического костела, чье влияние в Польше сохранялось вплоть до ареста кардинала С. Вышинского в 1953 г.

Реакция в Соединенных Штатах на изменения в политическом курсе Польши в 1949-1952 гг. была вызвана важными событиями внутреннего и международного характера: выборами в Польше 1947 г., Берлинским кризисом 1948 г. и созданием в 1949 г. двух германских государств.

Нерешенным политическим вопросом с 1945 г. оставалась демаркация польско-германской границы. В 1949 г. этот вопрос вновь встал на повестку дня. Этот год называют «критическим» [13] именно в связи с обострением германского вопроса.

В 1949 г. интерес к вопросу о демаркации польско-германской границы у Соединенных Штатов был по-прежнему высок. Об этом говорится в официальном заявлении Государственного департамента США по Польше от 25 июня 1949 г., где отмечается, что «среди множества раздражителей, характеризующих наши текущие отношения с Польшей, ни один из них не рассматривается так серьезно Польским правительством, как наша политика по вопросу о польско-германской границе». «Наша позиция... заключается в том, что мы должны помочь восстановить германские восточные границы в пользу Польши, но только теми территориями, которые ранее принадлежали польскому государству» [14].

Но иллюзий в Госдепартаменте США по поводу возможности повлиять на решение вопроса о границах не было. О том, что последнее слово в разрешении этого вопроса остается за Советским Союзом, говорят слова госсекретаря Ачесона, произнесенные 23 июня 1949 г. после завершения встречи министров иностранных дел в Париже. На вопрос конгрессмена Т. С. Гордона, почему вопрос о польско-германской границе не обсуждался, Ачесон ответил: «Мы просили русских заявить о своей позиции... Но русские отказываются отвечать» [15]. В заявлении Госдепартамента США 27 ноября 1950 г. отмечалось, что «Советский Союз сам определил польскую позицию» по этому вопросу, «гарантируя, что не передвинет границу в пользу Германии при изменении в будущем советских целей» [16].

Граница между Польшей и Германией была утверждена в соответствии с условиями Потсдамского соглашения и была закреплена в следующих документах. 6 июня 1950 г. в Варшаве была подписана Декларация правительств Германской Демократической республики и Польской Народной Республики [17]. Она не носила учредительного характера, но имела важное значение, так как обе стороны признали «польско-германскую границу по рекам Одер - Нейссе в соответствии с условиями Потсдамского соглашения как границу между двумя государствами» [18].

6 июля 1950 г. был подписан Згожелецкий договор, в преамбуле которого были сделаны ссылки на условия Потсдамского соглашения, и пять из восьми статей соглашения называли границу по рекам Одер - Нейссе как «государственную границу между Польшей и Германией» [19]. Соединенные Штаты признали линию Одер - Нейссе как «постоянную границу между государствами» [20].

Польша и ГДР как стороны соглашения Соединенными Штатами не воспринимались в качестве самостоятельных субъектов международных отношений. Правительство ГДР оценивалось как «подконтрольное Советскому Союзу правительство Восточной Германии» [21]. Польша, по их мнению, «постепенно становится реальным компонентом советской империи», особенно зависимость стала явной с назначением министром национальной обороны ПНР советского маршала К. К. Рокоссовского [22].

В оформлении общественного мнения Соединенных Штатов по вопросу о границе Польши с Германией немаловажную роль сыграла позиция польских эмигрантов: даже в официальное заявление Госдепартамента было включено замечание о сомнении «части поляков» (скорее всего, находящихся в эмиграции или в оппозиции советскому режиму) в «искренности существующих советских гарантий границам», что объясняется «страхом перед тем, что, Кремль, в конечном счете, передвинет границу в пользу Германии, когда это будет необходимо далеко идущим советским планам в Германии» [23].

Расширение польской территории на запад стало дискуссионным вопросом, который неоднократно поднимался в американском Конгрессе

По мнению конгрессмена Б. К. Риса, чье мнение совпадало с позицией представителя эмигрантского правительства Ж. Гиртича, проживающего на тот момент в Лондоне, «граница по Одер - Нейссе была определена и поддержана только благодаря «коммунистическим интригам»

Хотя претензии Гиртича высказывались также и западным державам, «объединение которых сыграло свою роль в решении вопроса о границе по Одер - Нейссе» [26].

В Польской Народной Республике отношение к решению этого вопроса было противоположным: автор аналитической статьи Т. Цишлак делает вывод, что «вследствие того что проблему наших западных границ и наших прав на западные территории, между тем, мы связываем с убеждением, что эти границы незыблемы, а Польша возвратилась к прежней традиции» [27]. В Польше воспринимали эти территории как польские, принадлежащие государству исторически.

Берлинский кризис 1948 г. спровоцировал непосредственное обострение отношений Соединенных Штатов с Советским Союзом и с Польшей, что выражалось в том, что в 1949 г. польское правительство переходит к мерам по пресечению так называемой «англо-американской подрывной пропаганды». 27 февраля 1949 г. в резолюции ЦК ПОРП было отмечено, что целью органов государственной безопасности является «сконцентрировать внимание на работе с англо-американской разведкой, которая является главным центром, вдохновляющим враждебную шпионскую, террористическую, диверсионную, хозяйственно-саботажническую и оппозиционную деятельность в стране» [28].

Начало открытой борьбе было положено статьей в американском Информационном бюллетене, издаваемом в Варшаве американским посольством, в которой пресс-атташе Честер Опал назвал Польшу «сателлитом Советского Союза» [29]. Реакция официальных польских властей последовала незамедлительно. 19 марта 1949 г. польское правительство потребовало немедленного отзыва пресс-атташе американского посольства, что было сообщено в устной форме послу Соединённых Штатов в Польше В. Галману [30]. 21 марта 1949 г. было сделано заявление, что деятельность американского посольства «связана с клеветнической антисоветской и антиполь- ской пропагандой», которая проводилась [31] и до этого случая [32].

Заявление американского пресс-атташе было названо «верхом бестактности» [33]. 23 марта 1949 г. представитель министерства иностранных дел В. Грош сделал заявление, в котором обвинил американцев в нарушении правил гостеприимства, а также дипломатического этикета, обратив внимание журналистов на то, что именно американская сторона подняла «клеветническую кампанию» в печати и радио [34].

Американский посол, комментируя шаг, предпринятый Польшей, сделал провокационное заявление, что «единственная цель нашей информационной деятельности состоит в сообщении миру правды и фактов» [35]. Иностранные дипломаты также сразу отреагировали, высказав опасения, что этот шаг польского руководства связан «с кампанией, проводимой против Запада в польской печати и на радио, кампанией, которая, как они опасаются, может, в конечном счете, привести к введению ограничений, напоминающих те, которые введены в отношении дипломатов в Москве» [36]. Опасения были небезосновательны. Решение польского правительства об ограничении передвижения по стране было принято только в отношении американских дипломатов 19 февраля 1950 г. [37], а представители других стран ставились под бдительный контроль органов госбезопасности.

Следом за этим прецедентом возникло несколько ситуаций, которые показали решительный настрой польского правительства бороться как с внешней, так и с внутренней оппозицией. С 30 апреля 1949 г. прекратили свою деятельность 15 американских организаций помощи Польше, так как польское правительство отказало им в поддержке [39].

В. Лебедевым заявил, что его руководство «намерено нанести удар по антиправительственной деятельности католической церкви в Польше». Кроме того, заявил Берман, «мы намерены ударить по материальной базе, позволяющей католикам работать среди масс», самой крупной среди них была благотворительная католическая организация «Каритас» [40].

23 января 1950 г. польское правительство арестовало «деятелей из монашеских орденов» и «взяло в свои руки управление организацией «Каритас». Со слов Я. Бермана, польское правительство ясно представляло себе, что это «вызовет враждебную реакцию в США и других странах». Польское руководство проигнорировало вероятную опасность еще большего обострения международных отношений, так как ему важно было «упорядочить отношения с польским костелом и заставить его принять условия соглашения» [41].

Соглашение было подписано 14 апреля 1950 г. Поверенный в делах Польши в Италии Тикочинский назвал это соглашение «крупным шагом в деле урегулирования отношений между государством и католической церковью в Польше» [42]. В соглашении был пункт, который обязывал польскую католическую церковь защищать новые западные границы Польши, хотя, как известно, Ватикан в этом вопросе поддерживал Германию. Это соглашение могло означать признание Польским Католическим костелом режима народной демократии. Но, скорее всего, оно значило желание дистанцироваться от светского конфликта, хотя официальное заявление Ватикана о «стремлении остаться нейтральным в конфликте между Западом и Востоком» было сделано лишь в июле 1951 г. [43]

Поэтому следующий шаг польского руководства в борьбе с «антигосударственным и антинародным центром» был сделан 20 января 1951 г., когда по обвинению в шпионаже в пользу США и Ватикана был арестован входивший в состав высшего руководства Католического костела епископ Келецкой епархии Ч. Качмарек. В 1953 г. епископа, трех ксендзов приговорили к разным срокам лишения свободы [46]. Последняя точка в антикатолической кампании была поставлена с арестом кардинала С. Вышинского в сентябре 1953 г.

Жесткая позиция польского правительства была вполне обоснованна. Информационная борьба против складывающегося нового режима в Польше начинается на американском радио и в американской печати уже в 1949 г. 13 июня 1949 г. «Голос Америки» отметил, что в варшавской печати «Соединенные Штаты выступают в роли дьявола, а Советский Союз - в роли ангела», «белое и черное - только эти два цвета можно увидеть на страницах польских газет. Белое - это Советский Союз и все, что с ним связано, а черное - то, что касается свободных стран Запада» [48]. В заключение «Голос Америки» заявил, что польская печать «не служит целям информации, а занимается только пропагандой» [49].

Образ послевоенной Польши в США формируется под влиянием политических деятелей изЛондонского эмигрантского правительства. Так, 28 марта 1949 г. в Палате представителей было озвучено обращение члена довоенного Польского парламента, члена польского правительства в эмиграции и на тот момент члена Национально-демократической партии Польши Тадеуша Билески. В выступлении было замечено, что Билески «имеет представление о международных отношениях», и «его заявление очень своевременно». Билески обращает внимание на то, что Соединенные Штаты - это единственная страна, которая «владеет материальными ресурсами для борьбы против коммунизма с целью уничтожения зла и создания повсюду социального и справедливого порядка». Польский политик поднимает очень болезненный для Польши вопрос о самостоятельном политическом курсе: «Каждая нация имеет право организовать собственный порядок в соответствии с национальными правилами, а не по зарубежному образцу», - таким образом, намекая на то, что американцы должны им помочь освободиться от «советского образца».

Все умозаключения польского политического деятеля говорят о попытках довоенной политической элиты Польши добиться преференций для себя в послевоенной мировой политике. При этом все выводы следуют в русле внешнеполитической риторики Соединенных Штатов в ее теоретической части, так как практически на открытый конфликт с СССР из-за Польши или другого государства из социалистического лагеря Соединенные Штаты не пошли бы, так как это противоречит ялтинским соглашениям.

Описывая ситуацию в Польше, Билески показывает давление, которое оказывает Москва на демократические партии, негативные последствия коллективизации, антикатолического курса, что, по его мнению, вынуждает поляков обратиться за помощью к западным союзникам, учитывая обещание президента Трумэна помочь всем, кто борется против тирании.

В заключение польский политический деятель делает вывод, что необходимо ослабить Советский Союз при помощи силы США или «предоставить помощь для создания независимой Польши как плацдарма между двумя традиционными агрессорами» [56].

Летом 1949 г. в Конгрессе США вновь ставится вопрос о помощи Польше, причем, выступая в Сенате, конгрессмен Уилей материальную помощь Польше называет «сложной задачей спасения Польши в 1949 году». Он обращает внимание Конгресса на необходимость финансовой и материальной помощи полякам, исходя из принципов равенства и гуманизма. Помощь в период с 1945 по 1949 г. в размере 10 млн долл., по его мнению, была недостаточна для восстановления Польши. Кроме того, сенатор учитывает обострение международной обстановки и поэтому обращает внимание на то, что поддержка должна быть оказана по линии гуманитарных организаций без какой-либо политической подоплеки [57].

Это выступление показывает нам, что уже в 1949 г. американское общество постепенно теряет интерес к политической стороне польского вопроса. Но следует сказать, что это обращение к Конгрессу было запоздалым, так как уже 15 января 1949 г. между СССР и Польшей был подписан «Протокол о взаимных поставках товаров на 1949 год», в соответствии с которым стороны договорились о расширении свободной торговли на 35% по сравнению с ежегодными поставками, предусмотренными соглашением, подписанным 26 января 1948 г. «Советский союз будет поставлять в Польшу в 1949 г. хлопок, железные, марганцовые, хромовые руды, автомобили, тракторы» [58]. В свою очередь, «Польша должна будет поставлять уголь, цветные и черные металлы, сахар и текстиль» [59]. Эти соглашения стали основой советско-польского экономического сотрудничества в 1949-1953 гг.

В итоге в 1950-1952 гг. польское лобби в американском Конгрессе уже не стремилось обсуждать вопросы пересмотра расстановки сил в Европе и возвращения Польши в ряды полноправных субъектов международных отношений, поэтому поднимало только частные вопросы, которые могли обеспечить ему хоть какие-нибудь политические дивиденды. Таким вопросом, например, стал расстрел польских военнопленных в Катынском лесу.

Подведем итог. В 1949-1952 гг. судьба Польши в наименьшей степени зависела от собственной воли поляков: решение государственных и общественных вопросов строилось по советскому образцу.

С 1949 г. в польском направлении политика США уже не могла быть отделена от американского курса в отношении СССР. Несмотря на то что Соединенные Штаты не оставляли попыток сохранить хотя бы косвенное влияние на развитие Польши через общественные группы и католическую церковь, уже в 1950 г. американцы признали, что это влияние быстро сходит на нет. Постановка в Конгрессе США вопросов о политическом развитии Польши, финансовой и материальной помощи этой стране не соответствовала реальной ситуации в странах Восточной Европы, оказавшихся к тому времени под контролем Кремля.