Кто добил Россию? Мифы и правда о Гражданской войне

Он вышел снова на веранду. Впервые за эти пять месяцев я видел, что он растерялся.

-- Ваше Императорское Высочество, -- сказал он, опустив глаза: -- немецкий генерал прибудет сюда через час.

-- Немецкий генерал? Вы с ума сошли, Задорожный. Что случилось?

-- Пока ещё ничего, -- медленно ответил он: -- но я боюсь, что если вы не примете меня под свою защиту, то что_то случится со мною.

-- Как могу я вас защищать? Я вами арестован.

-- Вы свободны. Два часа тому назад немцы заняли Ялту. Они только что звонили сюда и грозили меня повесить, если с вами что_нибудь случится.

Моя жена впилась в него глазами. Ей казалось, что Задорожный спятил с ума.

-- Слушайте, Задорожный, не говорите глупостей! Немцы находятся ещё в тысяче вёрст от Крыма.

-- Мне удалось сохранить в тайне от вас передвижение немецких войск. Немцы захватили Киев ещё, в прошлом месяце и с тех пор делали ежедневно на восток от 20 до 30 вёрст. Но, ради Бога, Ваше Императорское Высочество, не забывайте того, что я не причинил вам никаких ненужных страданий! Я исполнял только приказы!

Было бесконечно трогательно видеть, как этот великан дрожал при приближении немцев и молил меня о защите.

-- Не волнуйтесь, Задорожный, -- сказал я, похлопывая его по плечу: -- Вы очень хорошо относились ко мне. Я против вас ничего не имею.

-- А Их Высочества Великие Князья Николай и Пётр Николаевич?

Мы оба рассмеялись, и затем моя жена успокоила Задорожного, обещав, что ни один из старших Великих Князей не будет на него жаловаться немцам».

Можно понять беспокойство Задорожного именно за свою судьбу . За весь отряд его комиссарское сердце не болит. Оттого он так обеспокоен своей судьбой, что является единственным большевиком в своём странном отряде! Того и гляди, не разобравшись, немцы, наглядевшиеся в Крыму на художества революционных матросов, возьмут и повесят!

Где вы видели большевистского комиссара, счастливого от осознания того, что Великие князья им довольны? Да комиссара непростого, а личного посланца Ильича! Но как раз поэтому, Задорожный и может честно смотреть в глаза Ленину: он достойно выполнил своё задание. Прибытие же именно немецких войск нас смущать не должно -- британских и французских войск просто поблизости нет и быть не может. Они появятся на Юге России лишь практически через год! Поэтому честь спасения Романовых возлагается на немцев. Благо почти все сидящие в Дюльбере -- дальние или ближние родственники кайзера.

Дальше происходит чрезвычайно трогательная сцена. То ли Задорожный раскрывает перед пленниками карты, то ли Великий князь Александр Михайлович уже догадался, что за отряд его опекает. Поэтому вопреки всякой логике он просит, чтобы именно эти люди и продолжали его охранять! Ведь именно Задорожный и его люди будут стоять за Великого князя на смерть! Таков их приказ, их тайная миссия. Немецкие командиры этого знать не могут и не должны, поэтому их изумлению от просьбы Романова нет пределов! Обратите внимание, что впервые за весь свой рассказ Великий князь Александр Михайлович берет слово «революционные» в кавычки. Это его оговорка. По Фрейду.

«Ровно в семь часов в Дюльбер прибыл немецкий генерал. Я никогда не забуду его изумления, когда я попросил его оставить весь отряд «революционных» матросов, во главе с Задорожным, для охраны Дюльбера и Ай_Тодора. Он, вероятно, решил, что я сошёл с ума. «Но ведь это же совершенно невозможно! » -- воскликнул он по_немецки, по_видимому, возмущённый этой нелогичностью. Неужели я не сознавал, что Император Вильгельм II и мой племянник Кронпринц никогда не простят ему его разрешения оставить на свободе и около родственников Его Величества этих «ужасных убийц»? Я должен был дать ему слово, что я специально напишу об этом его Шефам и беру всецело на свою ответственность эту «безумную идею». И даже после этого генерал продолжал бормотать что_то об «этих русских фантастах».

Барон Врангель полностью подтверждает эти слова, с одной только разницей, что отказ от германской охраны оговаривает не Александр Михайлович, а Великий князь Николай Николаевич. Обусловлена столь странная привязанность к «революционным матросам» пикантностью ситуации, когда бывшего русского главнокомандующего не могут охранять германцы: «На следующий день по занятии Кореиза, представители немецкого командования посетили Великого Князя Николая Николаевича в имении „Дюльбер“, где находились все Члены Императорской Семьи. Великий Князь Николай Николаевич через состоящего при Нём генерала барона Сталя передал прибывшим, что, если они желают видеть Его, как военнопленного, то Он, конечно, готов этому подчиниться; если же их приезд есть простой визит, то Он не находит возможным их принять. Приехавшие держали себя чрезвычайно вежливо, заявили, что вполне понимают то чувство, которое руководит Великим Князем и просили указать им, не могут ли быть чем_нибудь полезны. Они заявили, что Великий Князь будет в полной безопасности и, что немецкое командование примет меры к надёжной Его охране. Барон Сталь, по поручению Великого Князя, передал, что Великий Князь ни в чём не нуждается и просит немецкую охрану не ставить, предпочитая охрану русскую, которую немцы и разрешили сформировать».

Бедный немецкий генерал -- он так и останется в недоумении! Да и сам Врангель, не обращает внимание на удивительную ситуацию, когда описанные им же матросы «с наглыми, зверскими лицами», показали себя с самой лучшей стороны в деле охраны столь высокопоставленных особ!

Однако давайте пожалеем и советских историков, которым надо было хоть как_то объяснить эти чудеса. Чтобы выполнить эту нелёгкую задачу, они выбрали три способа. Первый -- самый простой, вообще ничего не объяснять, пропуская практически всю историю. В их изложении она выглядит так: Романовы были арестованы и сосланы в Крым, там они жили под арестом, потом пришли немцы и арестанты спаслись.

Второй метод тоже не блещет оригинальностью: все произошедшее списывается на непредсказуемость революционного времени. Мол, революция эта стихия, а значит всё возможно, всё может случиться. Вот Николаю II не повезло, а пленникам Дюльбера удача улыбнулась. О том, что «удача» благосклонна только к убийцам Распутина, разумеется, ни слова.

Третий способ сокрытия истины по сравнению с первыми двумя более прогрессивен, но и он не выдерживает самой поверхностной критики. Он, как и два первых, рассчитаны на тех, кто мемуаров Великого князя не читал, а если и читал, то ничего особенного в них не заметил. Объяснение в третьем случае такое: в Севастопольском совете заседали лётчики, выпускники лётной школы, организованной ранее Великим князем Александром Михайловичем. Они, мол, и тянули резину пять месяцев, спасая Романовых. Недаром Задорожный, представляясь при самом своём первом появлении, говорит «я служил в 1916 году в вашей авиационной школе». Отсюда и строят свои выводы горе_историки.

Хорошо, пусть Севастопольский совет, состоявший в действительности в подавляющем большинстве из моряков, почему_то оказался оккупированным многочисленными лётчиками. Пускай и ленинский эмиссар Юрий Петрович Гавен_Дауман оказался яростным поклонником небесной стихии. Допустим даже, что весь странный отряд товарища Задорожного состоял исключительно из авиаторов, то и тогда такое предположение ничего нам не объясняет! Ведь все свои решения надо севастопольцам согласовывать с Москвой! Ведь ждёт Задорожный «телеграмм с Севера», а Ялтинский совет постоянно общается с Совнаркомом, с ленинским правительством. Там, что тоже лётчики собрались? Чем же Ильичу и Троцкому, Свердлову и Урицкому так дорог Великий князь Александр Михайлович, а с ним и часть (а не все! ) Романовых, что именно для них (даже не для себя! ) в разорённой России устраивается маленький оазис старого доброго царского времени с вежливыми охранниками и хорошим питанием?

Молчат историки -- нет у них больше версий, кроме невнятного «так получилось»! Сложно им бедолагам, потому, что они рассматривают каждый загадочный и странный момент революции и мировой войны в отдельности. Нам проще -- мы прошли все ступеньки гнусного «союзного» замысла, а потому понимаем, что ликвидация Распутина для будущей русской смуты спусковой крючок, а поэтому, чтобы наградить жизнью его убийц можно и постараться.

Но не будем наивными: авторы плана Революция-- Разложение -- Распад отнюдь не сентиментальны.Они во всём руководствуются только одной голой целесообразностью и политической выгодой. Готовилось спасение части Романовых загодя, задолго до прихода к власти Ленина, даже раньше приезда в Россию его пломбированного поезда. В том то и сила организаторов русской катастрофы, что их планируют они события задолго до их возможного возникновения. Хаос, войну и анархию можно в России тщательно выращивать и поддерживать, но к чему всё это в итоге приведёт заранее, не может знать никто. Закончится Гражданская война распадом на десятки «демократических» и суверенных» республик или же в невероятном напряжении наша страна сохранит своё основное ядро, заранее неизвестно.

При определённых обстоятельствах для «союзников» может стать выгодным возрождение русской монархии. Но не той мощной империи, что была ранее, а куцой и убогой, во главе с зависимым несамостоятельным персонажем. Поэтому надо иметь в запасе тех, кто при определённом раскладе может занять вакантный русский трон: несколько Романовых надо оставить в живых. Когда же вы будете решать кого , тогда главным критерием выбора будет предсказуемость и покладистость рассматриваемой личности. Великие князья Николай Николаевич и Александр Михайлович давно находились в тесном контакте с «союзниками», поэтому им и решили сохранить жизнь.

Причастность к гибели Распутина была для «союзников» проверкой Романовых на пригодность к сотрудничеству. Их спасли не потому, что Великий князь Николай Николаевич ненавидел Распутина и грозился его повесить, а зять Великого князя Александра Михайловича Феликс Юсупов убил святого старца, а потому, что это выделяло их из всех представителей династии в нужную, для «союзников», сторону! Вместе с ними, естественно, спасались и члены их семей и те из родственников, кто оказался рядом. В те же дни решалась и участь семьи Николая II. Шансов спастись у бывшего русского императора и его невинных детей не было. Могильная плита в виде бочки с серной кислотой или безымянной канавы планировалась для них «союзным» планом Революция -- Разложение -- Распад.

Вся операция по спасению удалась потому, что из Смольного, а затем и Кремля её прикрывал Ленин. Он, безусловно, знал, зачем английские спецслужбы опекают членов романовской семьи, но это его не пугало. История подтвердила его правоту: спасённые Великие князья, так «союзникам» и не пригодились. Монархию было решено не реставрировать. Зато своим поведением, Ильич вновь продемонстрировал организаторам русской революции свою гибкость. С ним можно иметь дело, даже в самых пикантных и невероятных ситуациях. Вот это и есть склонность к компромиссам: Ленин отказывается уезжать из России, как мавр сделавший своё дело, но не отказывается сотрудничать по другим, важным для «союзников», делам. Упрись он и откажись -- пришлось бы срочно подымать вопрос о ликвидации вышедшего из_под контроля вождя большевиков. А так -- почти десять месяцев до августа восемнадцатого, серьёзных покушений на узурпировавшего власть Ленина не было.

Для полноты картины нам надо ещё получить представление, как подыграл «союзникам» в деле спасения нужной части Романовых, незабвенный Александр Фёдорович Керенский. Февральский переворот Великий князь Александр Михайлович встретил в Киеве, так как с 1916 года он был назначен командующим авиацией Южного фронта русской армии, а в этом городе был дислоцирован её штаб. Революция поначалу была вовсе нестрашной: «Первые две недели всё шло благополучно. Мы ходили по улицам, смешавшись с толпой, и наблюдали грандиозные демонстрации, которые устраивались по случаю полученной свободы! Дни были заполнены бесконечными митингами, и многочисленные ораторы обещали мир, преуспеяние и свободу -- пишет Великий князь -- Было трудно понять, как всё это произойдёт, пока была война, но, конечно, следовало считаться и с русской велеречивостью. Вначале население относилось ко мне весьма дружелюбно. Меня останавливали на улице, пожимали руки и говорили, что мои либеральные взгляды хорошо известны. Офицеры и солдаты отдавали мне при встрече честь, хотя отдание чести и было отменено пресловутым Приказом № 1».

Однако потом, словно по команде тон прессы резко поменялся. Началась компания по дискредитации русского государства путём поливания грязью его многовековой опоры -- правящей династии. Теперь Романовых в прессе не именовали иначе, как «врагами народа». Выходит, что и это словечко, как и «комиссар» придумали отнюдь не большевики, а их «демократические» предшественники.

Тучи тем временем, потихоньку сгущались надо всем домом Романовых: сначала Петроградский совет потребовал ареста всех, без исключения Членов Российского Императорского Дома, в том числе и вдовствующей императрицы. Однако Временное правительство Марию Федоровну не арестовало, но ограничило её возможности к перемещению. Жена покойного Александра III была по национальности датчанкой. Поэтому за неё активно хлопотал датский королевский двор и посланник Дании в России Скавениус. Хлопоты датчан сделали своё дело: 10(23) сентября 1917 года, в самом конце собственного существования правительство Керенского даёт принципиальное разрешение на выезд вдовствующей императрицы в Данию. Но дальше пустых слов дело не пошло, а после Октября и спросить за это стало уже не с кого. Мария Федоровна так и застряла в своей, охваченной хаосом империи. И всё могло бы закончиться печально, если бы не было у неё чудесного зятя Великого князя Александра Михайловича, а у него в свою очередь своего зятя Феликса Юсупова, с ног до головы замазанного кровью Григория Распутина.

Желающим спастись в наступившем лихолетье, пора было уже задуматься о своих будущих действиях. Великий Князь пишет об этом так: «„Вернувшись из Ставки, я должен был подумать о моей семье, состоявшей в то время из Императрицы Mapии Федоровны, моей жены Великой Княгини Ксении Александровны, моей невестки -- Великой Княгини Ольги Александровны, моих шестерых сыновей и мужа Ольги Александровны, Куликовского. Моя дочь Ирина и её муж -- князь Юсупов, высланный в своё имение близ Курска за участие в убийстве Распутина, присоединились к нам в Крыму немного позднее…“.

В хаосе революции место пребывания играет решающую роль. Для будущего спасения надо вовремя оказаться в нужном месте, так же, как и для будущей гибели надо отправиться к месту своей будущей безвременной кончины. Великий князь Александр Михайлович безошибочно выбирает единственное спасительное направление. Вернее сказать -- ему его подсказывают. Тех, чьи советы спасут жизнь ему и его близким, «дядя Сандро» скромно именует «своими бывшими подчинёнными».

Какое всё_таки невероятное количество лётчиков было в царской России! Толпы авиаторов в недалёком будущем заполнят собой черноморские советы, а пока они плотно оккупировали штабы императорской армии. Они просто везде, эти «лётчики», они всегда оказываются в самых ключевых точках судьбы Великого князя. Они готовы помогать ему ценой собственной жизни и всегда дают правильные советы. Им с высоты птичьего полёта все видать.

«Мои бывшие подчинённые навещали меня каждое утро и просили уехать в наше Крымское имение, пока ещё можно было получить разрешение на это от Временного Правительства. Приходили слухи, что Император Николай II и вся Царская семья будет выслана в Сибирь, хотя в марте ему и были даны гарантии, что ему будет предоставлен выбор между пребыванием в Англии или же в Крыму» -- пишет Александр Михайлович.

Помните, как мотивирует Керенский перевозку семьи Николая в Тобольск, как он объясняет отказ бывшему царю отправиться в Крым: для безопасности бывшего царя. А «бывшие подчинённые» Великого князя точно знают, что Керенский отказывает в поездке к тёплому морю, ТОЛЬКО свергнутому монарху, а Александру Михайловичу Романову он своё разрешение даст! Надо только попросить, причём сейчас, немедленно! «Дядя Сандро» просит -- и с семьёй направится в небезопасный Крым, а Николай II, который попросит о том же, направится со своими домочадцами -- в Сибирь. Снова развилочка: кому за границу, а кому и на тот свет!

И снова мы видим «чудеса»: Советы, которые, по словам Керенского, так хотели арестовать бывшего монарха и противились его отъезду, в случае с «врагом народа» Александром Михайловичем Романовым, не возражают против его отъезда. Временное правительство через своего комиссара передаёт приказ Александру Михайловичу немедленно отправиться в Крым вместе с членами его семьи. Местный Совет одобряет это решение, так как считает, что «пребывание врагов народа так близко от фронта представляет собой большую опасность для революционной России». Что и говорить прав совет: все Романовы ужасно опасны, поэтому и высылают их одинаково далеко от фронта. Кого в Крым, а кого в Сибирь…

Говоря о Великом князе Александре Михайловиче и его чудесном спасении, нельзя не вспомнить, и трёх его родных братьев. Старший -- Николай Михайлович, обладатель желчного характера, считал себя республиканцем и демократом. Феликс Юсупов так описывает его:

«…Совмещал удивительные противоречия в своём характере. Учёный_историк, человек большого ума и независимой мысли, он в обращении с людьми иногда принимал чрезмерно шутливый тон, страдал излишней разговорчивостью и мог проболтаться о том, о чём следовало молчать. Он не только ненавидел Распутина и сознавал весь его вред для России, но и вообще по своим политическим воззрениям был крайне либеральным человеком. В самой резкой форме, высказывая критику тогдашнего положения вещей, он даже пострадал за свои суждения и на время был выслан из Петербурга в своё имение Грушевку в Херсонской губернии». Имея возможность использовать семейный архив дома Романовых, этот венценосный экстремист издал несколько трудов об эпохе Александра I, чем сделал себе имя, как историк. После Февраля окончательно забыв совесть, и совершенно не понимая дальнейшего хода событий, предлагал Керенскому свои личные средства на памятник декабристам. Великий князь Николай Михайлович Романов, несмотря на своё увлечение историей, видимо забыл, что декабристы собирались под корень вырезать всех членов династии. Возможно, он вспомнит об этом чуть позже. Когда его вместе с другим братом, Георгием Михайловичем, известным коллекционером -- нумизматом поведут на расстрел ранним январским утром 1919 года новые декабристы-- большевики.

Да, да, именно за этого горе_историка и пришёл к Ленину замолвить слово Максим Горький. Странная это была семья: одного брата Ленин настойчиво спасает, двух других братьев нашего мемуариста, расстреливает в Петропавловской крепости. А ещё один -- Великий князь Сергей Михайлович -- падает с простреленной головой на дно шахты в Алапаевске. Он тоже был приверженцем республиканского строя и после февральской революции даже был недоволен, что семью отрёкшегося императора «недостаточно надёжно охраняют». Что ж -- его самого большевики охраняли отлично…

Зря пролетарские историки не рассказывали нам о столь разной судьбе братьев «Михайловичей». Потому, что это ещё одно доказательство невероятной, фантастической гибкости Ильича. Если попросят «нужные» для революции господа, он готов даже членов семьи тирана спасать и охранять, когда необходимость в этом отпадает -- не пожалеет родных братьев с таким трудом спасённого им человека. Нет никаких догм, никакой морали -- только голая целесообразность! Именно с таким настроем и выигрываются войны, и делаются революции.

Вот такая интересная семейная история: уцелел лишь тот, кто вовремя оказался именно в Крыму, а все остальные заплатили жизнью за свой республиканский настрой. Кто же мог так ловко направить людей, носящих одинаковую фамилию Романов в разные места? Кто мог точно знать, куда надо отправить, тех, кто должен уцелеть? Ответ прост и очевиден: только тот, кто знал дальнейшее развитие событий! Кто знал их благодаря тому, что сам планировал и сам проводил план уничтожения нашей страны в жизнь.

Спаслись Романовы, исчез в вихре Гражданской войны добрый большевик Задорожный, и даже злые и обычно очень строгие кремлёвские руководители за чудесное спасение «группы Великого князя Александра Михайловича», никого не расстреляли и не осудили. Хотя уехавший Великий князь Николай Николаевич станет ни много, ни мало -- а одним из двух главных претендентов на вакантный русский престол…

Но это будет позже. Для узников Дюльбера все мытарства закончились с приходом немцев. Пройдёт полгода и германские войска покинут Крым, так как их Родина Первую мировую войну проиграла. 24_го ноября 1918 года на Севастопольском рейде появились британские боевые корабли. Правда, снова англичане проявили «широту» своей души: спасти они собирались не всех, а только тех, кто находился под охраной комиссара Задорожного, т.е. вдовствующую императрицу Марию Федоровну и всех её домочадцев. Старая царица проявила благородство и отказалась ночью тайком бежать из своей бывшей империи. Она потребовала, чтобы вместе с ней были вывезены и все её друзья, знакомые и слуги, разделявшие с Марией Федоровной её тяготы и невзгоды. Скрипя сердце, британцам пришлось согласиться, правда подготовка к отплытия заняла у них почему_то целых пять месяцев!

Не дожидаясь всей своей родни, 11_го декабря 1918 года на британском корабле «Форсайт» первым покинул территорию России сам Великий князь Александр Михайлович. Все остальные спасённые Романовы и Юсуповы уплывали из России 4_го апреля 1919 года на британском дредноуте «Мальборо». За два месяца до этого обыск, проведённый в Юсуповском дворце Петрограда, дал поразительные результаты. Большевиками было обнаружено пять тайников, заполненных Феликсом Юсуповым и его матерью. Богатейшая семья России припрятала золотые и серебряные сервизы на 120 человек, фарфор, хрусталь, музыкальные инструменты (в том числе скрипки Страдивари), собрание древних грамот, рукописи Пушкина. Один из тайников содержал в себе более тысячи картин. Среди них полотна Рубенса, Ван_Дейка, Карраччи, Лука Джордано и многих, многих других. Всё это будет национализировано. Юсуповы приедут в Европу весьма ограниченные в средствах. Дальнейшая жизнь их будет лучше, чем у многих других эмигрантов, но от прежней их роскоши, богатства и влияния она будет бесконечна далека. Феликс, сделавший первый выстрел в русской революции, больше британской разведке не нужен. Финал и этой истории печальный: все они, и Феликс, и его жена Ирина, и мать Зинаида Николаевна похоронены на кладбище Сен -- Женевьев де Буа под Парижем. Могила их чистая, ухоженная, но жалкая и неподходящая для внучки императора и последних представителей самого богатого рода России. На ней нет ни памятника, ни портретов, только таблички с датами жизни и смерти. Так и хочется спросить Феликса Юсупова, ставшего козырной картой в игре британских спецслужб против его Родины, словами Тараса Бульбы: «Что сынку помогли тебе твои ляхи?».

Вдовствующая русская императрица 8_го мая 1919 года прибыла в Лондон, где была тепло встречена своей сестрой, королевой Анной и её сыном британским монархом Георгом V. Английский монарх щедро одаривал тётушку знаками своего внимания, оплачивал её счета и конечно ни словом не обмолвился о том, что именно его отказ предоставить убежище, погубил жизнь детям и внукам Марии Фёдоровны. Да и ласка эта была небескорыстна, как и весь план сокрушения могучей России. Все дело… в шкатулке с драгоценностями, где бывшая русская царица, хранила одну из лучших в мире коллекцию бесценных украшений. Британцы знали, что её Мария Федоровна умудрилась вывезти из России. Датчанка по происхождению, бывшая русская императрица поселилась в Копенгагене. Сразу после её смерти, 13_го октября 1928 года, из Лондона в датскую столицу немедленно направился специальный посланник -- Барк, последний министр финансов царской России. Он сумел уговорить дочерей императрицы передать драгоценности ему для хранения их в Великобритании.

Ещё тело Марии Фёдоровны не было погребено, а её шкатулка уже торопливо вывозилась в Англию. Ценности эти и сейчас можно в дни больших праздников видеть на членах британского королевского дома. Это овальная бриллиантовая брошь с бриллиантовой застёжкой, принадлежащая ныне принцессе Кентской; бриллиантовая тиара V_образной формы с уникальным сапфиром в центре, которая принадлежит Елизавете II и многие другие ценности. Их несколько десятков. Но не подумайте ничего дурного, они не были украдены или присвоены -- английские монархи купили их у наследников царицы. Вопрос только за какую цену и насколько она была адекватной самим сокровищам…

Огромный английский д редноут «Ма ль боро» практически не качался на волнах. Он даже не плыл, а просто двигался по поверхности Чёрного моря, удаляясь, все дальше от бухты Севастополя. Высокая палуба, великолепная видимость.

-- О боже, что это! Нет! Нет! -- страшным голосом закричала княжна Ирина Юсупова, пулей отскакивая от борта.

Она с размаха упала в объятия своего мужа, моментально подскочившего на её крик. Зрелище и впрямь было ужасным. На волнах, вздрагивая и мерно покачиваясь, плыло несколько покойников. Лица утопленников были невероятно раз дуты и объедены морскими рыбами, у н екоторых не хватало конечностей. Г де -- то сзади, то показываясь, то исчезая на гребне волны, плыло вообще что_то ужасно бесформенное и даже, кажется вовсе без головы!

Феликс Юсупов побледнел и покрепче прижал к себе жену, бившуюся в безудержных рыданиях. Впереди всех, запрокинув голову, постоянно заливаемую водой, невидящими глазами смотрел в Крымское небо г раф Николай Владимирович Татищев. После годичного пребывания на морском дне, его не узнали бы даже близкие. Он так и стоял, со многими другими утопленниками на дне бухты, удерживаемый на глубине грузом, привязанным матросам и с гидрокрейсера «Румыния». Но верёвки отвязались -- и вот настал его черёд взглянуть на ласковое крымское солнце своими пустыми глазницами…

Романовы и Юсуповы покидали охваченную Гражданской войной страну, где когда--то её первый император Пётр I правильно понял механизм и суть имперской мощи. Первым камнем в фундаменте будущего Российского государства стал маленький ботик царя Петра. Вскоре могучий русский флот стал надёжной защитой родным берегам. Мало начать в России смуту, мало убить её Монархов. Для уничтожения Российской империи англичанам надо было обязательно ликвидировать основу военной мощи любой страны -- её флот!

Началась охота за русскими кораблями…

Глава 6. Почему Ленин и Троцкий утопили русский флот

У России только два союзника: её армия и флот.

Все остальные при первой возможности на нас ополчатся.

Император Александр III

Страшно смотреть на агонию корабля. Он словно раненый человек, изгибается в муках, бьётся в судорогах, переламывается и тонет, издавая при этом страшные утробные звуки. Тяжело вдвойне если гибнет своё, родное судно. И совсем невыносимо -- если его топишь ты сам!

Эсминец «Фидониси» покачивался на волнах в лучах заходящего солнца. С расстояния четырёх кабельтовых промазать было невозможно. Торпеда скользнула в воду, секунды ожидания и миноносец, буквально разорвался пополам, словно распираемый неведомой страшной силой. Его корма и нос приподнялись отдельно друг от друга и, перевернувшись на правый борт, скрылись в морской воде.

Гибель «Фидониси» послужила сиг налом для уничтожения других кораблей. Т опили их на славу. Одним открытием кингстонов дело не ограничилось. Столь примитивно затопленный корабль можно легко поднять, откачать воду и снова ввести в строй. А пролежи он на дне небольшой срок, так и повреждения судна будут минимальными! Здесь всё было основательнее. Специальные команды закладывали подрывные патроны в машинные отделения, открывали кингстоны и клинкеты, и даже отдраивали иллюминаторы. Со слезами на глазах, с непроходящим комком в горле. Сделав своё дело, молча прыгали в шлюпку, отгребали подальше и смотрели, смотрели, смотрели…

Один за другим, уничтожаемые русскими моряками, шли на дно Цемесской бухты русские эсминцы_новики «Гаджибей», «Калиакрия», «Пронзительный», «Лейтенант Шестаков», «Капитан_лейтенант Баранов». Ушли под воду миноносцы «Сметливый» и «Стремительный». Всего двенадцать кораблей.

Теперь можно было сделать самое главное. Над водой ещё возвышалась колоссальная громада линкора « Свободная Россия». Эсминец «Керчь» подошёл к кораблю и дал залп из двух торпед. Его к омандир старший лейтенант Владимир Кукель молча смотрел, как торпеды поражают красу и гордость русского Черноморского флота. Первая взорвалась под кораблём, вторая прошла мимо. Для такого гиганта одно попадание было совсем не существенно. Корабль стоял над водой, как ни в чём, ни бывало. Лишь столб чёрного дыма поднялся над его боевой рубкой. Пришлось выпустить третью торпеду, но даже после этого, корабль не только остался на плаву, но даже не накренился. Потом взорвалась четвёртая торпеда, но линкор « Свободная Россия» была сделан так великолепно, что и после этого он по_прежнему держался на поверхности воды!

Кукель не верил своим глазам -- судно явно не хотело тонуть и боролось за жизнь всеми возможными средствами. Следующая, пятая торпеда, выпущенная в середину его корпуса, внезапно повернула на обратный курс и понеслась к самому эсминцу! Но, увы, линкор был обрече н, и шестая торпеда завершила дело. Раздался страшный взрыв. Столб бело_чёрного дыма поднялся выше мачт и закрыл своим основанием почти весь корабль. Когда дым несколько рассеялся, глазам моряков представилась ужасная картина: броня с обоих бортов отвалилась, и в корабле появилась огромная просвечивающая насквозь брешь. Прошло ещё пару минут, и линкор стал медленно крениться на правый борт. Спустя ещё несколько минут корабль перевернулся вверх килем. И застонал, как тонущий человек. Срывающиеся со своих оснований, огромные трёх орудийные 12_ти дюймовые башни, скатывались по палубе «Свободной России» в воду, круша и сминая все на своём пути, поднимая огромные столбы воды и фонтаны брызг. Примерно через полчаса корпус линкора скрылся под водой.

Теперь настала очередь и самого эсминца «Керчь». Около 10 часов вечера 18_го июня 1918 года в эфир ушла последняя радиограмма: «Всем. Погиб, уничтожив часть судов Черноморского флота, которые предпочли гибель -- позорной сдачи Германии».

Русский Черноморский флот перестал существовать. «Свободная Россия» пошла на дно. Вслед за ней туда отправится и сама Россия!

Две точки опоры существует у любого государства. Одной ногой -- армией, оно опирается о сушу, другой -- военным флотом, крепко стоит на морях и океанах. И две эти её опоры совсем неравнозначны. Сухопутная армия, даже в пух и прах разбитая восстанавливается быстро. Подрастает новое поколение пороху не нюхавшее, остаётся только их вооружить и в форму одеть. Дело это затратное, но всем странам на роль сверхдержав претендующим, всегда оказывалось по карману. А вот гонка морских вооружений, ни в какое сравнение с гонкой вооружений сухопутных не идёт. Стоимость строительства кораблей просто фантастическая! Взять и разом отстроить новый флот не под силу ни одной державе. Поэтому разгром сухопутной армии -- это поражение, а уничтожение флота -- КАТАСТРОФА !

Несколько столетий в Европе сильнейшим был флот Великобритании. Кто же, как не англичане прекрасно понимали, что только тогда можно на России поставить жирный крест, когда у неё не останется морской мощи. Не будет у России права голоса, потому как, не будет реальной безопасности. В любой момент враждебный флот перекроет морские пути, начнёт душить в железных тисках блокады. А то и просто заплывёт в русские территориальные воды и начнёт поливать свинцом русские города и села. Так уже было: в Крымскую войну английский флот разбойничал в наших территориальных водах, обстреливая Петропавловск_Камчатский, предместья Петербурга и Соловецкий монастырь.

После прерывания легитимности русской власти, уничтожения основных претендентов на трон, следующей задачей англичан становилось уничтожение нашего флота. Только после этого план Революция_Разложение_Распад можно было считать успешно осуществлённым. И «союзники» всеми силами пытались свои планы воплотить в жизнь. Использовались все доступные средства: давление на большевистское руководство, прямое военное уничтожение, «сотрудничество» с белогвардейцами. Будем справедливы, свою цель «союзники» упорно преследовали в течение всей русской смуты. И -- воплотили свои замыслы в жизнь! По сравнению с довоенным периодом, Россия оказалась практически без флота…

Потерпев поражение в русско_японской войне 1905_1906 годов, потеряв в неудачных морских сражениях весь цвет русского флота, правительство Николая II разработало большую судостроительную программу. Она, эта русская программа действий, пришлась на период общего рывка мировой «морской» гонки вооружений. Последним словом тогдашней военно_морской науки стали усовершенствованные линейные корабли (линкоры). Их стали называть дредноутами. Своё название, ставшее нарицательным они получили от «пилотного» английского корабля под названием «Дредноут» («Неустрашимый»), построенного в 1905_1906 годах. Созданные по последнему слову науки и техники, эти суда были более живучи и непотопляемы. Огромные, приземистые корабли с пушками очень большого калибра становились весомыми аргументами в будущей мировой схватке. Дредноуты стали строить опережающими темпами во флотах всех соперничающих держав. Стоимость таких кораблей, количество стали и брони, расходуемые на производство этих монстров, были просто умопомрачительны. Именно дредноуты стали олицетворением мощи государства и его веса на международной арене. Бронированные дорогостоящие гиганты, «пожиратели бюджетов», служили показателем его финансового благополучия, экономического расцвета, уровня развития науки, техники и промышленности. Но мало того, развитие самих бронированных монстров шло так быстро, что через пять лет вопрос стоял уже о выпуске «сверхдредноутов», вдвое превосходящих дредноуты….

Россия начала строительство дредноутов позднее других держав, поэтому на начало мировой войны в строю не было ещё ни одного корабля. Но на разных стадиях постройки их было двенадцать . В 1917_го году последние из русских дредноутов должны были встать в строй. Судьба распорядилась иначе. К концу Гражданской войны в России их осталось всего четыре, и из них лишь три в жалком , но боеспособном состоянии . Чудовищные потери! В истории жизни и смерти этих двенадцати русских кораблей заключена и вся трагедия нашего флота, которая началась сразу после Февраля и закончилась спустя много лет после окончания русской смуты. Снимем шапки, вспомним погибшие русские корабли и зададим один резонный вопрос, а с чего это вдруг напал на них такой мор? Разве проиграл русский флот генеральное морское сражение, такое как Цусима в русско_японской войне? Нет, не проиграл. Просто потому, что такого сражения для нашего флота в Первой мировой войне не было. Откуда же такие большие потери?

Н и один из русских кораблей -- титанов не погиб в бою, как и подобает настоящему военному судну. Все они стали жертвами подлого предательства. Кого_то задушили в утробе судостроительной верфи, кого_то просто подло убили из_за угла. Русский флот был предан руководителями «новой России», которых на О лимп русской власти забросила английская разведка. Гибель русских кораблей началась после революции, являлась её следствием и была одной из целей её организаторов…

Сверхдредноуты «Измаил», «Кинбурн», «Бородино» и «Наварин» так и не «родились». А какими красавцами они должны были стать! На них предполагалось установить наиболее мощное по тем временам артиллерийское и зенитное вооружение! Летом 1916 года Морское министерство ещё надеялось на ввод «Измаила» в строй осенью следующего года. Но потом монархия пала и русским флотом стало заниматься некому. Временное правительство сразу перенесло срок готовности башен «Измаила» на конец 1919 года, а остальных кораблей--на 1920_й. Затем деньги от правительства Керенского перестали поступать совсем. Большевикам боевые корабли были нужны ещё меньше «временщиков». Постановлением от 19_го июля 1922 года недостроенных мастодонтов исключили из списков флота, а затем постановлением Госплана в мае следующего года разрешили их продажу за границу. Корабли приобрела «в целом виде» германская фирма «Альфред Кубац», чтобы уже в своих доках порезать на металл…

Остальные русские дредноуты разделили общую трагедию флота, страшно пострадавшего от охватившей страну смуты. Но всё по порядку. Основные силы наших кораблей перед Первой мировой войной были сосредоточены в Балтийском и Чёрном море. На первом этапе войны русский флот в Балтийском море получил чисто оборонительную задачу защиты Рижского и Ботнического заливов от вторжения противника. Немцы также держались пассивно, поэтому потери обеих сторон были минимальны. В 1915_м году с появлением в своих рядах дредноутов «Севастополь», «Полтава», «Петропавловск» и «Гангут» русский флот уже мог вести себя активнее, но он уже был прочно «закупорен» германцами в своих водах. Однако в связи с немецким наступлением, его действия становились более напряжёнными: корабли стали поддерживать сухопутные войска. В 1916_м году на коммуникациях противника появились семь наших новых подводных лодок типа «Барс», а также английские субмарины, присланных британскими «союзниками». Осенью немецкие корабли попытались прорваться в Финский залив, и потеряли на нашем минном заграждении 7(! ) новейших миноносцев. Наши потери составили 2 эскадренных миноносца и 1 подводную лодку. Как видим, до начала русской смуты никаких катастрофических поражений русский Балтийский флот не понёс. Свои задачи он выполнял, а потери немцев при этом даже превосходили наши.

Девятьсот семнадцатый год должен был стать годом нашего наступления. Но «союзный» план Революция_Р азложение_Распад направил события совсем в другое русло. Общее разложение вооружённых сил в большой степени коснулось и флотского организма. Дисциплина и боеспособность судов теперь оставляла желать много лучшего. За время правления Керенского и компании матросы превратились из боевой силы в толпу люмпенизированных элементов, ни за что не желающих рисковать своей шкурой в настоящем бою. Героической гибели они предпочитали расправы над собственными офицерами. Процесс разложения зашёл так далеко, что в октябре семнадцатого, в момент захвата немцами Моондзундских островов, экипажи просто боялись выходить в море! Так команда заградителя «Припять» отказалась заминировать пролив Соэлозунд. Судовой комитет не дал своего одобрения на эту операцию, так как мины пришлось бы ставить в пределах дальности действия корабельной артиллерии противника, а это «слишком опасно». Другие революционные суда просто позорно бежали от противника, либо отказывались покидать стоянку под забавным предлогом, что «там стреляют».

И всё же, русский флот огрызался: в результате захвата Моондзундских островов немцы потеряли эсминцы S_64, Т_54, Т_56 и Т_66, патрульные суда «Альтаир», «Дельфин», «Гутейль», «Глюкштадт» и тральщик М_31. Русский флот потерял броненосец «Слава» и эсминец «Гром». Снова мы видим интересную картину: даже в период бурного разложения дисциплины и резкого упадка боеспособности, русский флот наносил противнику ощутимые потери!

Затем эстафету разложения русского флота у Временного правительства подхватили большевики. 29 января 1918 года Совет Народных Комиссаров издал декрет о роспуске царского флота и организации флота социалистического. Строительство «нового» Ленин совершенно справедливо начинал с полного разрушения «старого». Но если в сухопутной армии это означало всеобщую демобилизацию, то на флоте основным следствием ленинского решения стало массовое увольнение с кораблей кадровых офицеров, как силы заведомо контрреволюционной. А на корабле роль офицера несравнимо важнее! Если сухопутная армия, доведённая большевистской пропагандой до ручки, подменялась новыми отрядами красной гвардии и худо бедно могла попытаться удержать фронт, то на море ситуация была на порядок хуже. Флот, лишённый офицеров, совершенно не мог воевать, а заменить его другим «красным» флотом было невозможно. Дело даже не в том, что орущей матроснёй более некому было командовать, просто для стрельбы из орудий сверхмощного дредноута требуется знание множества сложных дисциплин. На глазок на расстояние десятков километров не стреляют. Ушли специалисты -- корабли превратились просто в плавучие казармы, и перестали быть боевыми единицами.

Офицеры увольнялись. Списав их на берег, большевики сразу вывели Балтийский флот из игры и приковали его к пирсам портов. И именно в этот момент начали происходить с Балтийским флотом «странные» вещи. Сильный флотский организм, не ослабленный чрезмерными потерями, был сначала ослаблен указанным выше распоряжением большевистского руководства, а затем Ленин и Троцкий вообще отдали приказ Балтийский флот уничтожить!

Произошло это следующим образом. Очередным этапом трагедии русского флота стало подписание Брестского мира. О флоте статья № 5 кабального договора гласила следующее: «Россия незамедлительно обязуется произвести полную демобилизацию своей армии, включая и войсковые части, вновь образованные её теперешним правительством. Кроме того, свои военные суда Россия либо переведёт в русские порты и оставит там до заключения всеобщего мира, либо немедленно разоружит. Военные суда государств, пребывающих и далее в состоянии войны с державами четверного союза, поскольку эти суда находятся в сфере власти России, приравниваются к русским военным судам…».

Вроде бы ничего страшного. Надо перевести флот в русские порты -- переведём, отчего же нет! Но так кажется только на первый взгляд. Снова вступает в дело флотская специфика. Во_первых, корабли плавают по воде, во_вторых, пристать к берегу, они могут только в строго отведённых для этого местах. Количество таких мест невероятно мало и называется портами. Но и для стоянок целого флота включающего огромные суперсовременные дредноуты подходит и не каждый порт! В результате, подписав Брестский мир, никто не удосужился посмотреть, а куда, в какие русские порты корабли можно перебазировать.

Собственно говоря, и раньше количество стоянок русского флота на Балтике было минимально: Ревель (Таллинн), Гельсингфорс (Хельсинки) и Кронштадт. Все, больше нигде не было соответствующей инфраструктуры, должной глубины и других вещей, необходимых для размещения кораблей. Подписав Брестский мир, Россия признавала независимость Финляндии и отторжение Эстонии. Следовательно, для базирования Балтийского флота оставался только один русский порт -- Кронштадт.

И начались скитания русских кораблей. Сначала немцы заняли Ревель. Часть флота, расположенная там, перебазировалась в Гельсингфорс, пройдя сквозь льды. Но нахождение в финской столице проблемы не решало, а лишь откладывала её решение на пару недель. Финляндия ведь тоже стала независимой! К тому же именно в этот момент немцы откликнулись на просьбу «белого» финского правительства и 5_го марта 1918 года высадили десант, начав продвижение вглубь северной страны. Теперь положение Балтийского флота стало совсем печальным. Белофинны и немцы, заканчивая уничтожение финской Красной гвардии, приближались к местам стоянки кораблей. И вот командующий германской эскадрой, предъявил ультимативное требование, чтобы весь русский флот, стоявший в Гельсингфорсе, был передан немцам до 31_го марта.

Удивляться наглости Берлина не стоит. После заключения Брестского мира Германия последовательно шантажирует большевиков, выставляя им новые и новые требования. Немцев можно понять -- чувствуя военную беспомощность ленинского руководства, они торопятся получить от России, как можно больше. Сначала это территориальные уступки, теперь корабли, в конце лета будут потребованы денежные контрибуции. В погоне за ощутимой выгодой, германское руководство упускает из виду одну важную деталь. Кризисы в отношениях с Россией, спровоцированные ими же самими, не дают немцам возможности резко и быстро вывести войска с Восточного фронта на Западный. Это приводит к обесцениванию преимуществ, полученных Германией путём соглашения с большевиками. На это и рассчитывали «союзники», когда заключали с немцами «джентльменское» соглашение о заброске группы Ленина в Россию.

Следуя букве договора с Германией, флот следовало немедленно перевести в чисто русский порт, в Кронштадт. Однако сделать это было невозможно ввиду сложной ледовой обстановки. Именно так, «считали» в большевистской верхушке. Несколькими днями ранее, часть русских кораблей уже успешно прорвались через льды из Ревеля в Гельсингфорс, и тем самым показала, что такой переход возможен. Но большевистское руководство не приказывает флоту перебазироваться из Гельсингфорса в Кронштадт, через те же, уже ими преодолённые, льды и торосы. Почему?

Потому, что думают Ленин и Троцкий не о спасении кораблей. Германия требует оставить корабли в Гельсингфорсе, возможно намереваясь их захватить. В то же самое время представители Антанты требуют не допустить захвата кораблей немцами. Надо выполнить два взаимоисключающих «приказа» и от этого зависит судьба пролетарской революции. Вот Ленин с Троцким и ищут вариант, удовлетворяющий требования «союзной» Сциллы и германской Харибды, а не р ешение, которое позволит спасти флот для России. Потому, что такой вариант не устроит ни Берлин, ни Лондон, ни Париж.

Много туману напустили советские и зарубежные историки, прикрывая истинные причины большевистского рвения в попытках утопить свой собственный флот. В этой кромешной тьме фальсификаций и неправды, редко, но всё же пробивались робкие лучи страшной правды о судьбе русских кораблей. Такова книга Гаральда Карловича Графа «На „Новике“. Балтийский флот в войну и революцию», вышедшая в свет в 1922 году в Мюнхене. Когда несколько экземпляров попали в СССР, они сразу угодили в советские спецхранилища. И -- недаром! Написанная автором «по горячим следам», сразу по окончании Гражданской войны, книга рассказывает много удивительных и малоизвестных фактов. Сам автор служил на Балтийском флоте в описываемое время, а после в эмиграции стал начальником канцелярии и личным секретарём великого князя Кирилла Владимировича, который потом стал основным претендентом на русский трон. Вращался бывший балтийский моряк в высших сферах политики и русской эмиграции, и никто никогда его в подтасовке фактов и лжи не упрекнул. Г. К. Граф прямо пишет о странной позиции большевистского руководства: «Инструкции Москвы были всё время двусмысленны и сбивчивы: то они говорили о переводе флота в Кронштадт, то об оставлении в Гельсингфорсе, а то -- о подготовке к уничтожению. Это наводило на мысль, что на советское правительство кем_то оказывается давление ».

После увольнения с флота почти всех офицеров, Балтийский флот остался без командующего и кораблями руководит коллегиальный орган -- Центробалт. Однако шумная матросская вольница для выполнения щекотливых поручений не подходит, нужен конкретный исполнитель, на которого в случае чего можно будет свалить всю вину. И такого находит сам Троцкий. Выполнять директиву Центра должен будет спешно назначенный Алексей Михайлович Щастный. Это морской офицер, командир корабля. Его новая должность адмиральская, но поскольку большевики отменили все воинские звания, он на момент своего назначения стал называться Наморси (Начальником морских сил) Балтийского моря. Можно смело утверждать, что именно он является спасителем Балтийского флота. Именно благодаря Щастному Россия сохранит свои корабли на Балтике, и мощные орудия русских линкоров встретят нацистов на подступах к Ленинграду через 23 года!

Приняв командование над кораблями, стоящими в Гельсингфорсе, новый командующий оказывается в сложнейшей ситуации. Расчёт Троцкого был на то, что, оказавшись в страшном цейтноте и под прессингом Москвы, он покорно выполнит любые указания большевистской верхушки, а не будет думать о спасении флота. Однако и британская разведка не собирается спокойно взирать на развитие событий. Чтобы склонить Щастного к взрыву судов, «союзная» агентура передаёт ему фотокопии нескольких телеграмм германского командования советскому правительству. Фальшивые они или нет, нам не известно, однако при их чтении у Наморси должно было сложиться впечатление, что Ленин и Троцкий выполняют немецкие директивы и являются предателями. Свой интерес -- тотальное уничтожение русского флота -- «союзники» маскируют под простую заботу о том, чтобы противник Антанты не получил усиления. «Морской агент кэптен Кроми несколько раз ездил в Гельсингфорс, чтобы добиться от капитана первого ранга А. М. Щастного потопления флота» -- пишет Г.К.Граф.

Кроми -- этот тот самый резидент британской разведки, что через полгода будет застрелен чекистами в английском консульстве Петрограда. Чтобы Щастный не терзался сомнениями в деле уничтожения Балтийского флота, англичане показывают ему пример «беззаветного служения Родине». На базе нашего флота в Ганге, в нескольких десятках километрах от Гельсинфорса, в то время находится стоянка английских подводных лодок, в 1916_м году присланных британцами на Балтику. Английские субмарины «Е_1», «Е_8», «Е_9», «С_19», «С_26», «С_27» и «С_35», их база «Амстердам», а также три парохода взрываются по приказу британского командования. В литературе, посвящённой этим событиям, вы найдёте упоминание о том, что английские подлодки, якобы были взорваны в связи с невозможностью их перевода в русский порт. Это полная чушь, развеять которую можно одним простым фактом: в сё русские подводные лодки, стоявшие в тех же льдах, были благополучно эвакуированы из Гельсингфорса в Кронштадт.

Хотели бы спасти англичане свои подлодки, они имели полную возможность это сделать. И совсем не потому отправились на дно английские субмарины, что русские моряки, занятые решением своих проблем, не хотели спасать «союзные» корабли. Все значительно хитрее. В шахматах для достижения крупных успехов принято жертвовать пешками. Так вот, затопление подлодок, это для британцев, конечно, удар по своим. Одновременно -- это понятный и простой пример для русских моряков. Мы англичане взрываем семь наших подводных лодок. Ну, а вы, русские взорвите весь свой флот ! Чтобы он не достался немцам. Руководил уничтожением британских субмарин, все тот же наш старый знакомый -- капитан Фрэнсис Кроми! Кадровый английский разведчик взрывает подлодки и на этом основании многие исследователи того периода записывают его в подводники. Хотя служил бравый капитан совсем в другом «ведомстве». Потому, что одновременно, для подстраховки, Кроми вёл переговоры и с тайной организацией морских офицеров. Мысль, внушаемая британским разведчиком и Щастному, и офицерам очень проста: оставление испорченных кораблей в финской столице это явное выполнение Лениным и Троцким заказа своих германских хозяев. Что в этом случае должны сделать настоящие русские патриоты?