Размещено на http://www.allbest.ru/

Оглавление

• Введение
• 1. Экономическое положение Франции в дореволюционный период
• 1.1 Сельское хозяйство. Положение крестьян

1.2 Церковная десятина и государственные налоги в XVIII в.

2. Основные предпосылки французской революции

2.1 Складывание революционной ситуации

2.2 Пробуждение третьего сословия. Лубок конца XVIII в.

2.3 Генеральные штаты. Превращение их в Учредительное собрание

3. Великая Французская революция. Крушение феодального режима во Франции

3.2 «Муниципальная революция» и крестьянские восстания

3.3 «Декларация прав человека и гражданина»

3.4 Народное выступление 5-6 октября

3.5 Конфискация церковных земель. Буржуазное законодательство Учредительного собрания

3.6 Рабочее движение. Закон Ле Шапелье

3.7 Конституция 1791 г.

революция франция феодальный режим

Введение

Характеризуя внутреннее положение Франции в начале XVIII в., маршал Вобан, военный инженер и экономист, писал, что десятая часть жителей Франции нищенствует, а половина населения по бедности лишена возможности подавать милостыню нищим. Национальное богатство Франции резко уменьшилось. Доведенные до отчаяния бременем налогов и злоупотреблениями местных властей, крестьяне и плебейские массы городов непрерывно поднимали восстания, для подавления которых использовались части регулярной армии.

Фенелон называл французское абсолютистское государство своего времени «испорченной машиной». Действительно, уже в конце царствования Людовика XIV появились признаки приближавшегося крушении французского феодализма.

В данном реферате я рассматриваю тему «Революционное крушение феодального режима во Франции. В ходе выполнения работы были поставлены вопросы:

§ Каково было экономическое развитие во Франции в дореволюционный период и в период революции?

§ Какие были предпосылки к Великой Французской революции?

§ Какое место занимало крушение феодального режима во Франции в культурной и политической жизни Западной Европы конца XVIII века -- начала XIX века?

§ К каким последствиям привело падения абсолютизма?

1. Экономическое положение Франции в дореволюционный период

1.1 Сельское хозяйство. Положение крестьян

Во второй половине XVIII в. во Франции капиталистическое фермерство тогда только еще начинало развиваться. Впервые оно появилось на севере страны. Однако интенсификация земледелия неизменно сопровождалась резким ухудшением положения широких слоев крестьянства в данном районе. Сеньоры беспощадно сгоняли крестьян-издольщиков и других мелких арендаторов с земли, заменяя их капиталистическими фермерами. Землевладельцы лишали крестьян их древних общинных прав: права выпаса скота на сжатых полях, собирания хлебных колосьев, оставшихся на земле после уборки снопов, собирания сухих сучьев, прогона скота через владения соседних общин.

С 1770 по 1789 г. в большинстве провинций производился так называемый триаж, формально означавший выделение в пользу землевладельца третьей части общинной земли; фактически же триаж был средством грабительского присвоения сеньорами большей части общинного земельного фонда.

Вся система феодальных порядков противоречила требованиям капиталистического способа производства. Отделение трудящихся масс от земли, создание широкого рынка свободной рабочей силы -- таково было одно из самых главных условий развития капитализма в Англии. Во Франции же подавляющее большинство крестьян состояло из цензитариев -- людей юридически свободных, но зависимых от сеньоров в поземельном и судебном отношениях. Местами как редкость сохранялась даже личная крепостная зависимость.

Крестьяне-цензитарии были обязаны особым актом подтверждать свою зависимость от сеньора-землевладельца. Все акты о купле-продаже земли крестьянами хранились у сеньора; при переходе этой земли -- цензивы -- из одних рук в другие сеньор взимал с крестьян пошлину, доходившую до двенадцатой и даже до шестой части стоимости участка. Установленный навечно ценз (чинш), выплачивавшийся обычно деньгами, представлял сравнительно легкую повинность. Но он соединялся с различными натуральными поборами. Наиболее тяжелым из них был шампар, хлебный оброк, размеры которого приближались иногда к четвертой или пятой части снятого урожая. Сверх того, крестьянин был обременен дорожными, мостовыми и прочими пошлинами в пользу сеньора. Особенно угнетали крестьян баналитетные права сеньора: монопольное право помола зерна, хлебопечения, пользования виноградным прессом, погребами, кузницей. При этом значительная часть доходов от баналитетных прав доставалась откупщикам и ростовщикам, что еще более отягчало положение крестьян-цензитариев. Дворяне-виноделы пользовались монопольным правом продажи винограда в течение 30--50 дней в году, когда складывались наиболее выгодные условия сбыта. Большой ущерб крестьянскому хозяйству причиняли и прочие дворянские привилегии, в частности исключительное право охоты.

Наряду с цензивой существовали различные формы аренды сеньориальных земель, и почти все эти формы аренды препятствовали развитию сельского хозяйства.

Широко было распространено во Франции половничество -- обработка сеньориальной земли крестьянами-издольщиками, отдававшими землевладельцу около половины снятого урожая. Ни полукрепостной крестьянин-цензитарий, ни арендатор, вечно зависимый от произвола сеньора, не были заинтересованы в улучшении методов земледелия. Большинство арендаторов не обладало и материальными средствами, необходимыми для перехода к более совершенной технике сельского хозяйства.

1.2 Церковная десятина и государственные налоги в XVIII в

5 мая 1789 г. в Версале открылись заседания Генеральных штатов. Король и депутаты от дворянства и духовенства стремились ограничить Генеральные штаты функциями совещательного органа, призванного, по их мнению, разрешить лишь частный вопрос - финансовые затруднения казны. Напротив, депутаты третьего сословия настаивали на расширении прав Генеральных; штатов, добивались превращения их в высший законодательный орган страны.

17 июня собрание депутатов третьего сословия решилось на смелый акт: оно провозгласило себя Национальным собрaнием, пригласив остальных депутатов присоединиться к ним. 20 июня в ответ на попытку правительства сорвать очередное заседание Национального собрания депутаты третьего сословия, собравшись в здании манежа (в зале для игры в мяч), дали клятву не расходиться, пока не будет выработана конституция.

Три дня спустя по распоряжению короля было созвано заседание Генеральных штатов, на котором король предложил депутатам разделиться по сословиям и заседать порознь. Но депутаты третьего сословия не подчинились этому приказу, продолжали свои заседания и привлекли на свою сторону часть депутатов других сословий, в том числе группу влиятельных представителей либерального дворянства. 9 июля Национальное собрание объявило себя Учредительным собранием - высшим представительным и законодательным органом французского народа, призванным выработать для него основные законы.

Король и поддерживавшие его приверженцы феодально-абсолютистского строя не хотели мириться с решениями Национального собрания. В Париж и Версаль стягивались верные королю войска. Королевский двор подготовлял разгон Собрания. 11 июля Людовик XVI дал отставку Неккеру и предписал ему покинуть столицу.

3. Великая Французская революция. Крушение феодального режима во Франции

12 июля произошли первые столкновения между народом и войсками. 13 июля над столицей загудел набат. Рабочие, ремесленники, мелкие торговцы, служащие, студенты заполнили площади и улицы. Народ стал вооружаться; были захвачены десятки тысяч ружей.

Но в руках правительства оставалась грозная крепость - тюрьма Бастилия. Восемь башен этой крепости, окруженной двумя глубокими рвами, казались несокрушимой твердыней абсолютизма. С утра 14 июля толпы народа ринулись к стенам Бастилии. Комендант крепости отдал приказ открыть огонь. Несмотря на жертвы, народ продолжал наступать. Рвы были преодолены; начался штурм крепости. Плотники и кровельщики сооружали леса. Артиллеристы, перешедшие на сторону народа, открыли огонь и пушечными ядрами перебили цепи одного из подъемных мостов. Народ ворвался в крепость и овладел Бастилией.

Победоносное восстание 14 июля 1789 г. явилось началом революции. Королю и феодальной партии пришлось под давлением народных масс пойти на уступки. Неккера вернули к власти. Король признал решения Национального собрания.

В эти дни в Париже возник орган городского самоуправления - муниципалитет, составленный из представителей крупной буржуазии. Была сформирована буржуазная национальная гвардия. Командующим ее стал маркиз Лафайет, создавший себе популярность участием в войне североамериканских колоний Англии за независимость.

Падение Бастилии произвело огромное впечатление не только во Франции, но и далеко за ее пределами. В России, в Англии, в германских и итальянских государствах все передовые люди восторженно приветствовали революционные события в Париже.

3.2 «Муниципальная революция» и крестьянские восстания

Революция стремительно распространялась по всей стране. 18 июля началось восстание в Труа, 19-го - в Страсбурге, 21-го - в Шербуре, 24-го - в Руане. В Страсбурге восставший народ был в течение двух дней полным хозяином города. Рабочие, вооруженные топорами и молотками, взломали двери городской ратуши, и народ, ворвавшись в здание, сжег все хранившиеся там документы. В Руане и Шербуре местные жители, вышедшие на улицу с возгласами: «Хлеба!», «Смерть скупщикам!», заставили продавать хлеб по пониженным ценам. В Труа восставший народ захватил оружие и овладел ратушей.

В провинциальных городах упразднялись старые органы власти и создавались выборные муниципалитеты. Нередко королевские чиновники и старые городские власти в страхе перед народными волнениями предпочитали без сопротивления уступать власть новым, буржуазным муниципалитетам.

Весть о восстании в Париже, о падении грозной Бастилии дала мощный толчок крестьянскому движению. Крестьяне вооружались вилами, серпами и цепами, громили помещичьи усадьбы, сжигали феодальные архивы, захватывали и делили помещичьи луга и леса. Крестьянские восстания, начавшиеся в центре страны, Иль-де-Франсе, разливаясь непреодолимым потоком, в конце июля и в августе охватили почти всю страну. В провинции Дофинэ из каждых пяти дворянских замков было сожжено или разрушено три. В Франш-Конте было разгромлено сорок замков. В Лимузене крестьяне соорудили перед замком одного маркиза виселицу с надписью: «Здесь будет повешен всякий, кто вздумает платить ренту помещику, а также сам помещик, если он решится предъявить такое требование». Охваченные страхом дворяне бросали свои усадьбы и бежали в большие города из бушующей огнем крестьянских восстаний деревни.

Крестьянские восстания заставили Учредительное собрание спешно заняться аграрным вопросом. В решениях, принятых 4-11 августа 1789 г., Учредительное собрание провозгласило, что «феодальный режим полностью уничтожается». Однако только так называемые личные повинности и церковная десятина упразднялись безвозмездно. Прочие феодальные повинности, вытекавшие из держания крестьянином земельного участка, подлежали выкупу. Выкуп устанавливался в интересах не только дворянства, но и той части крупной буржуазии, которая усиленно скупала земли, принадлежавшие дворянству, а вместе с ними приобретала и феодальные права.

3.3 «Декларация прав человека и гражданина»

Крестьянские восстания и «муниципальная революция» в городах расширили и закрепили победу, одержанную народом Парижа 14 июля .1789 г. Власть в стране фактически перешла в руки буржуазии. Буржуазия главенствовала в муниципалитетах Парижа и других городов Франции. Вооруженная сила революции - национальная гвардия - находилась под ее руководством. В Учредительном собрании господство также принадлежало буржуазии и примкнувшему к ней либеральному дворянству.

Буржуазия была тогда революционным классом. Она боролась против феодально-абсолютистского строя и стремилась к его уничтожению. Идеологи буржуазии, возглавлявшие третье сословие, отождествляли общественные идеалы своего класса с интересами всей французской нации и даже всего человечества.

26 августа 1789 г. Учредительное собрание приняло «Декларацию прав человека и гражданина»- важнейший документ Французской революции, имевший всемирно-историческое значение. «Люди рождаются и остаются свободными и равными в правах»,- говорилось в Декларации. Этот революционный принцип был возвещен в то время, когда в большей части мира человек оставался еще рабом, вещью, когда в Российской империи и в других феодально-абсолютистских государствах насчитывались миллионы крепостных крестьян, а в колониях буржуазно-аристократической Англии и в Соединенных Штатах Америки процветала работорговля. Провозглашенные Декларацией принципы были смелым, революционным вызовом старому, феодальному миру. Естественными, священными, неотчуждаемыми правами человека и гражданина Декларация объявляла свободу личности, свободу слова, свободу убеждений, право на сопротивление угнетению.

3.4 Народное выступление 5-6 октября

Король и придворная партия отнюдь не были склонны мириться с завоеваниями революции и деятельно готовились к контрреволюционному перевороту. Король не утверждал Декларацию прав человека и гражданина и августовские декреты о ликвидации феодальных прав. В сентябре в Версаль были вызваны новые войска. 1 октября в королевском дворце произошла контрреволюционная манифестация реакционного офицерства. Все это свидетельствовало о намерении короля и его окружения разогнать Учредительное собрание и с помощью военной силы подавить революцию.

Осенью 1789 г. продовольственное положение в Париже снова резко ухудшилось. Беднота голодала. В широких массах трудящихся столицы, в особенности среди женщин, часами простаивавших в очередях за хлебом, росло недовольство. Оно усиливалось еще и под влиянием настойчивых слухов о контрреволюционных приготовлениях двора. 5 октября огромные толпы народа двинулись в Версаль. Народ окружил королевский дворец, а на рассвете 6 октября ворвался туда. Король вынужден был не только утвердить все решения Учредительного собрания, но и, по требованию народа, переехать со своей семьей в Париж. Вслед за королем туда же перенесло свои заседания и Учредительное собрание.

Это новое революционное выступление народных масс Парижа, как и в июльские дни, сорвало контрреволюционные замыслы двора и помешало осуществить разгон Учредительного собрания. Король после переезда в столицу оказался под бдительным надзором народных масс и уже не мог открыто сопротивляться революционным преобразованиям. Учредительное собрание получило возможность беспрепятственно продолжать свою работу и проводить дальнейшие буржуазные реформы.

3.5 Конфискация церковных земель. Буржуазное законодательство Учредительного собрания

В ноябре 1789 г. Учредительное собрание, чтобы ликвидировать финансовый кризис и сломить власть церкви, являвшейся важной опорой феодального строя, постановило конфисковать церковные земли, объявить их «национальным имуществом» и пустить в продажу. Одновременно было принято постановление о выпуске так называемых ассигнатов - государственных денежных обязательств, стоимость которых обеспечивалась доходом от продажи церковных земель. Десигнатами предполагалось оплатить государственный долг, но в дальнейшем они превратились в обычные бумажные деньги.

3.6 Рабочее движение. Закон Ле Шапелье

Еще более отчетливо классовая сущность политики буржуазного Учредительного собрания проявилась в преследовании рабочего движения. Во Франции в конце XVIII в. не было крупной машинной индустрии и, следовательно, не было еще фабричного пролетариата. Однако имелись многочисленные категории наемных рабочих: рабочие централизованных и рассеянных мануфактур, ремесленные подмастерья и ученики, строительные рабочие, портовые рабочие, чернорабочие и т. д. Некоторые группы рабочих, особенно выходцы из деревни, были еще связаны с земельной или иной собственностью, и для них работа по найму часто являлась лишь подсобным занятием. Но для все большего числа рабочих наемный труд становился основным источником существования. Рабочие составляли уже значительную часть населения крупных городов. В Париже к моменту революции насчитывалось до 300 тыс. рабочих с их семьями.

Рабочие находились в бесправном положении и всецело зависели от хозяев. Заработная плата была низкой и отставала от роста цен. 14-18-часовой рабочий день являлся обычным даже для квалифицированных рабочих. Бичом для рабочих была безработица, особенно усилившаяся накануне революции в результате торгово-промышленного кризиса.

В Париже продолжались рабочие волнения. В августе 1789 г. около 3 тыс. работников портняжных мастерских устроили демонстрацию, требуя повышения заработной платы; демонстрантов рассеял отряд национальной гвардии. Возникали волнения и среди безработных, занятых на организованных муниципалитетом землекопных работах. Рабочие грозили даже сжечь ратушу.

В 1790-1791 гг. создались рабочие организации, частично связанные своим происхождением с дореволюционными компаньонажами, но в основном представлявшие собой союзы нового, профессионального типа. Самыми активными в то время были типографские рабочие, более грамотные и сознательные по сравнению с другими категориями рабочих. В 1790 г. в Париже возникла первая организация типографщиков - «типографское собрание», разработавшее особый «регламент», принятый «общим собранием представителей рабочих». Он предусматривал, в частности, организацию взаимопомощи на случай болезни и старости. Осенью того же года была основана более развитая и оформленная организация типографских рабочих - «Типографский и филантропический клуб». Клуб этот начал издавать собственный печатный орган. Он организовал дело взаимопомощи среди рабочих и возглавил их борьбу против предпринимателей. Подобные же объединения типографских рабочих возникли и в других городах.

Весной 1791 г. в Париже произошли крупные забастовки. Наиболее активно в них участвовали типографские рабочие и плотники, как более организованные, но бастовали и рабочие других профессий - кузнецы, слесари, столяры, башмачники, каменщики, кровельщики, всего до 80 тыс. человек.

Учредительное собрание пошло навстречу домогательствам предпринимателей и по предложению депутата Ле Шапелье издало 14 июня 1791 г. декрет, запрещавший рабочим под страхом денежных штрафов и тюремного заключения объединяться в союзы и проводить стачки. Два дня спустя, 16 июня, Учредительное собрание посталовило закрыть «благотворительные мастерские», организованные в 1789 г. для безработных.

Органы власти тщательно следили за проведением в жизнь закона Ле Шапелье. За нарушение его применялись строгие наказания. Маркс писал, что этот закон втискивал «государственно-полицейскими мерами конкуренцию между капиталом и трудом в рамки, удобные для капитала...»( К. Маркс, Капитал, т. 1, М. 1955, стр. 745.)

3.7 Конституция 1791 г.

В 1791 г. Учредительное собрание закончило составление конституции. Франция провозглашалась конституционной монархией. Высшая исполнительная власть предоставлялась королю, высшая законодательная власть - Законодательному собранию. В выборах могли участвовать только так называемые активные граждане, составлявшие менее 20% населения. Конституция не отменила существовавшее в колониях рабство.

Антидемократическая политика Учредительного собрания вызывала все более резкое недовольство в народе. Крестьяне, рабочие, ремесленники, мелкие собственники оставались не удовлетворенными в своих социальных и политических требованиях; революция не дала им того, чего они от нее ожидали.

В Учредительном собрании интересы демократических кругов представляла группа депутатов, возглавлявшаяся адвокатом из Арраса - Максимилианом Робеспьером (1758-1794), убежденным, непреклонным сторонником демократии, к голосу которого все больше прислушивались в стране.

3.8 Последующий ход революции

Революция не кончилась, однако, с введением в действие конституции 1791 г. Неудовлетворительность экономического состояния народа, бывшая наследием прежнего строя, продолжала служить источником беспорядков; но главные причины дальнейших волнений лежали в тревожных слухах о замыслах двора, о кознях эмигрантов, о планах иностранных держав, и в недовольстве части нации как устранением беднейших граждан от пользования политическими правами, так и тяжелыми условиями выкупа феодальных прав и вмешательством власти в религиозную жизнь. Тревожное настроение и раздражение народа обеспечивали успех якобинцев, имевших прочную организацию во всей стране и отличавшихся большой партийной дисциплиной. Они находили, что революция еще не кончена, и стремились осуществить вполне политическое учение Руссо. Немедленно после того, как учредительное собрание прекратило свою деятельность, его место заняло законодательное собрание, в которое были выбраны новые и малоопытные люди. Правую сторону в зале заседания заняли конституционные монархисты (фельяны); люди без резко определенных взглядов заняли средние места; левую сторону составляли две партии - жирондисты и монтаньяры. Первая из этих двух партий состояла из людей весьма способных и насчитывала нескольких блестящих ораторов; наиболее видными ее представителями были Верньо, Бриссо и Кондорсе. У жирондистов оспаривали влияние на собрание и на народ монтаньяры, главная сила которых была в якобинском и других клубах. Самыми влиятельными членами этой партии были люди, не входившие в состав собрания: властолюбивый и крайне односторонний Робеспьер, замечательно талантливый, но вместе с тем безнравственный Дантон, неистовый Марат, получивший прозвище "Друга народа" (он издавал газету под этим именем). Соперничество между жирондистами и якобинцами началось в первые же месяцы законодательного собрания и сделалось одним из главных фактов истории французской революции. Учредительное собрание оставило в наследство законодательному борьбу с наиболее упорными врагами революции - с эмигрантами, злоумышлявшими против Франции за границей, и с духовными лицами, не хотевшими признавать церковной реформы учредительного собрания (не присягнувшие священники). Законодательное собрание постановило конфисковать имущество эмигрантов, а непокорных священников наказывать лишением гражданских прав, высылкой и даже тюрьмой. Людовик XVI не хотел утвердить декреты собрания об эмигрантах и не присягнувшем духовенстве, но этим только возбудил против себя крайнее неудовольствие в народе. Короля все более и более подозревали в тайных сношениях с иностранными дворами. Жирондисты и в собрании, и в клубах, и в печати доказывали необходимость ответить на вызывающее поведение заграничных правительств "войной народов против королей" и обвиняли министров в измене. Людовик XVI дал отставку министерству и назначил новое из единомышленников "Жиронды". Весной 1792 г. новое министерство настояло на объявлении войны Австрии, где в это время царствовал уже Франц II (1792-1835); в союз с Австрией вступила и Пруссия; это было началом революционных войн, оказавших большое влияние на историю всей Европы. Вскоре, однако, Людовик XVI дал отставку министерству, что вызвало в Париже народное восстание (20 июня); толпы инсургентов овладели королевским дворцом и, окружив Людовика XVI, требовали от него утверждения декретов об эмигрантах и священниках и возвращения жирондистских министров. Когда главнокомандующий союзной австро-прусской армией, герцог Брауншвейгский, издал манифест, в котором грозил французам казнями, сожжением домов, разрушением Парижа, в столице вспыхнуло 10 августа новое восстание, сопровождавшееся избиением стражи, которая охраняла королевский дворец. Людовик XVI со своим семейством нашел безопасный приют в законодательном собрании, но последнее в его же присутствии постановило отрешить его от власти и взять под стражу, а для решения вопроса о будущем устройстве Франции созвать чрезвычайное собрание под названием национального конвента. Исполнительную власть законодательное собрание поручило новому министерству, в котором пост министра юстиции достался Дантону, бывшему одним из организаторов восстания 10 августа. Франция переживала очень тревожное время. Начиналось иностранное нашествие, а между тем Ф. войско оказалось никуда не годным, начальники его - ненадежными. После 10 августа Лафайет, командовавший одной из армий, хотел двинуться на Париж, чтобы подавить мятеж, но солдаты его не послушались, и он бежал в Германию. В Париже только и говорили о заговорах и изменах; раздражение народа перешло всякие границы. Город был во власти коммуны - нового общинного совета, захватившего ратушу в ночь на 10 августа. Дантон выхлопотал у законодательного собрания позволение обыскивать родственников эмигрантов, не присягнувших священников и других "подозрительных". Агенты новых властей и наиболее ревностные их сторонники стали хватать всех, кто только казался подозрительным, а когда тюрьмы переполнились, арестованных мужчин и женщин, стариков и даже детей начали просто избивать: в места заключения врывались пьяные шайки убийц, формировавшиеся из так называемых подонков общества, и производили здесь свою дикую расправу в течение трех дней, в первых числах сентября (сентябрьские убийства). Выборы в конвент совершились под впечатлением этих ужасов и неблагоприятных известий с восточной границы, через которую во Францию вступила австро-прусская армия. Иноземное нашествие вызвало во Ф. нации бурный взрыв патриотизма. Для пополнения армии являлись толпы волонтеров. В то самое время, как в Париже, 21 сентября 1792 г., открывал свои заседания национальный конвент, Дюмурье отбил при Вальми (20 сентября) атаку пруссаков. Французы перешли в наступление и даже стали производить завоевания (Бельгия, левый берег Рейна и Савойя с Ниццой в конце 1792 г.). В национальном конвенте жирондисты занимали уже правую сторону; левая вся состояла из якобинцев-монтаньяров, а центр ("равнина") - из нерешительных людей, колебавшихся между двумя крайними партиями. И жирондисты, и якобинцы были демократами и республиканцами, поклонниками Руссо и идеализированных республик классической древности, но в то же время расходились между собой в весьма важных пунктах. Жирондисты были горячими защитниками свободы личности и боялись всемогущества государства, хотя бы и в республиканской форме; вместе с тем они вообще не сочувствовали насилию народных масс. Поэтому они вступили в борьбу с новым городским советом и с Дантоном, которых обвиняли в сентябрьской резне. Наоборот, монтаньяры стояли за политику устрашения ("террор"), за непосредственное действие народных масс против всех несогласно мыслящих, за вооружение государственной власти самыми неограниченными полномочиями и за подавление стремления к личной свободе. В сущности, якобинцы возобновляли в форме республиканской диктатуры всю правительственную практику старой монархии, и даже с большей решительностью и резкостью. Их партия была отлично организована и дисциплинирована, тогда как жирондисты часто действовали вразброд. Притом и сама французская нация всем своим прошлым была более подготовлена к повиновению силе, чем к пользованию свободой. Первым делом конвента было объявить Францию республикой. Вслед за тем жирондисты подняли вопрос о суде над королем. Якобинцы крепко ухватились за эту мысль; Робеспьер прямо заявил, что тут дело не в суде, а в политической мере и что "Людовик должен умереть, дабы жила республика". Это откровенное заявление испугало жирондистов. Они придумали средство спасти короля, предложив отдать приговор конвента на утверждение народа; но якобинцы этого-то как раз и боялись. Начался процесс, во время которого Людовик XVI держал себя с большим достоинством. Жирондисты не имели достаточно гражданского мужества, чтобы спасти его от казни. Громадным большинством голосов "Людовик Капет" был признан виновным в заговоре против свободы нации и против общей безопасности государства; апелляция к народу была отвергнута тоже значительным большинством (между прочим - и голосами многих жирондистов), но лишь незначительное большинство высказалось за смертную казнь Людовика XVI. Приговор был приведен в исполнение 21 января 1793 г. Это событие произвело страшное впечатление во всей Европе. Против революции образовалась громадная коалиция, поставившая своей целью восстановить во Ф. монархию и прежние порядки. В то самое время, когда Франции грозило новое нашествие иностранцев и нация готова была подняться, как один человек, против внешних врагов, внутри шла борьба между жирондистами и монтаньярами. Система устрашения, или террора, получала все большее и большее развитие; жирондисты хотели положить ему конец, но монтаньяры стремились его усилить, опираясь на якобинский клуб и низшие слои парижского населения (так называемых санкюлотов). Монтаньяры искали только повода для расправы с жирондистами. Весной 1793 г. Дюмурье бежал за границу с сыном герцога Орлеанского ("Филиппа Эгалите"), которого хотел, при помощи войска, посадить на Ф. престол. Это было поставлено в вину жирондистам, так как Дюмурье считался их генералом. Внешняя опасность осложнялась внутренним междоусобием: той же весной в Вандее и Бретани (северо-западный угол Франции) против конвента вспыхнуло большое народное восстание, под предводительством священников и дворян. Для спасения отечества конвент велел набрать триста тысяч человек и дал системе террора целую организацию. Исполнительная власть, с самыми неограниченными полномочиями, была вручена комитету общественного спасения, разославшему по провинциям своих комиссаров из числа членов конвента. Главным орудием террора сделался революционный суд, который решал дела быстро и без формальностей и приговаривал к смертной казни на гильотине часто на основании одних лишь подозрений. По подстрекательствам партии монтаньяров в конце мая и начале июня толпы народа дважды врывались в конвент и требовали исключения жирондистов, как изменников, и предания их революционному суду. Конвент уступил этому требованию и исключил наиболее видных жирондистов. Одни из них бежали из Парижа, другие были арестованы и преданы революционному суду. Еще более усилился террор, когда поклонница жирондистов, молодая девушка Шарлотта Корде, убила кинжалом Марата, отличавшегося наибольшей кровожадностью, а в Нормандии и некоторых крупных городах (в Бордо, Лионе, Марселе, Тулоне) вспыхнули восстания, в которых приняли участие и бежавшие жирондисты. Это дало повод обвинять жирондистов в федерализм, т. е. в стремлении раздробить Францию на несколько союзных республик, что было бы особенно опасно ввиду иностранного нашествия. Якобинцы, поэтому, энергично стояли за крепко централизованную "единую и нераздельную республику". После падения жирондистов, из которых многие были казнены, а некоторые кончили жизнь самоубийством, господами положения сделались якобинские террористы с Робеспьером во главе. Францией управлял комитет общественного спасения, распоряжавшийся государственной полицией (комитетом общей безопасности) и конвентскими комиссарами в провинциях, которые везде организовали из якобинцев революционные комитеты. Незадолго до своего падения жирондисты выработали проект новой конституции; якобинцы переделали его в конституцию 1793 г., которая была принята на всенародном голосовании 1801918 голосами против 11610, господствовавшая партия решила, однако, не вводить ее, пока не будут устранены все враги республики. Декретом 10 декабря 1793 г временное правительство Франции было объявлено "революционным до заключения мира". Якобинцы опирались главным образом на мелких ремесленников и на рабочих столицы, в пользу которых конвент издал закон о максимуме цен на продукты, угрожая обвинением в государственном преступлении всякого, кто стал бы продавать продукты дороже или вовсе не пускать их на рынок. Конвент со страшной энергией и быстротой подавил восстания в провинциях. При осаде Тулона, предавшегося англичанам, особенно отличился молодой артиллерийский поручик Наполеон Бонапарт. При усмирении восстаний и заговоров, часто мнимых, совершены были страшные жестокости. Революционный суд действовал безостановочно, приговаривая к гильотине ежемесячно целые сотни "подозрительных" или уличенных в противодействии конвенту. Кроме многих жирондистов, от топора гильотины погибли Мария-Антуанетта, "гражданин Эгалите", Мальзерб, когда-то министр, затем защитник Людовика XVI перед конвентом, химик Лавуазье, бывший прежде откупщиком, поэт Андре Шенье и многие другие известные и выдающиеся люди. В эпоху террора из господствующей партии выделилась группа, враждебная христианству. Ей удалось осенью 1793 г. провести в конвенте замену христианского календаря республиканским, в котором летосчисление велось с провозглашения республики; для обозначения месяцев придуманы были новые названия. К этому присоединилось стремление ввести во Франции, вместо католицизма, культ разума, на сторону которого стал общинный совет Парижа и который распространялся в провинциях конвентскими комиссарами. Католические церкви стали закрываться; в соборе Парижской Богоматери в честь разума был устроен праздник, после которого и в других местах начали тоже устраивать подобного рода зрелища. Робеспьер, разделявший деистические воззрения Руссо, был против этого и произносил и в конвенте, и в якобинском клубе речи против атеистов. Дантон также восставал против "религиозных маскарадов", как он называл празднества в честь разума. Робеспьер принял меры к тому, чтобы католическое богослужение все-таки могло совершаться, но он вполне разделял с последователями культа разума, во главе которых стоял Гебер, веру в необходимость террора. Напротив, Дантон высказывался за прекращение террора, находя, что и без него Франция может отстоять свою территорию против внешних врагов и республику против ее внутренних противников. Для Робеспьера гебертисты были слишком крайними, дантонисты, наоборот, чересчур умеренными, и против тех и других он повел компанию в конвенте. Весной 1794 г. сначала Гебер и его последователи, потом и Дантон со своими сторонниками были арестованы, преданы революционному суду и казнены. После этих казней Робеспьер уже не имел соперников, опасных для его единовластия. Одной из первых его мер было установление во Франции, декретом конвента, почитания Верховного Существа, по мысли "гражданской религии" Руссо. Новый культ был торжественно объявлен во время церемонии, устроенной Робеспьером, который разыграл при этом роль первосвященника "гражданской религии". Рядом с этим шло усиление террора: революционный суд получил право судить членов самого конвента без разрешения последнего. Однако, когда Робеспьер потребовал новых казней, не называя имен тех, против кого готовился выступить обвинителем, то напуганное этим большинство самих террористов низвергло Робеспьера и его ближайших помощников. Это событие известно под названием 9-го термидора (27 июля 1794 г.). На другой день Робеспьера казнили, а с ним и главных его приверженцев (Сен-Жюста, Кутона и др.). После 9-го термидора революция пошла на убыль. Тотчас же после падения Робеспьера все, что было придавлено в эпоху террора, подняло голову и стало оказывать поддержку "термидорианцам". Дело дошло до закрытия якобинского клуба (в конце 1794 г.) и возвращения в конвент уцелевших жирондистов (в начале 1795 г.). В 1795 г. оставшиеся в живых сторонники террора дважды поднимали на конвент население Парижа (12 жерминаля и 1 прериаля), требовавшее "хлеба и конституции 1793 г.", но конвент усмирил оба восстания с помощью военной силы и приказал казнить нескольких бывших террористов ("последние монтаньяры"). Летом того же года конвент составил новую конституцию, известную под названием конституции III года. Законодательная власть поручалась уже не одной, а двум палатам - совету пятисот и совету старейшин, причем введен был значительный избирательный ценз. Исполнительная власть была отдана в руки директории - пяти директоров, которые назначали министров и агентов правительства в провинциях. Боясь, что выборы в новые законодательные советы дадут большинство противникам республики, конвент решил, что две трети "пятисот" и "старейшин" будут на первый раз обязательно взяты из членов конвента. В стране, в это время, действительно происходила реакция против республики, ободрявшая роялистов. Когда была объявлена указанная мера, они в самом Париже организовали восстание, в котором главное участие принадлежало буржуазии, боявшейся возвращения якобинского правления. Произошел мятеж 13-го вандемьера (5 октября 1795 г.); конвент был спасен благодаря распорядительности Бонапарта, встретившего инсургентов картечью. В конце 1795 г. конвент уступил место советам пятисот и старейшин и директории. В обоих советах две трети членов были взяты из бывших жирондистов и более умеренных монтаньяров, не желавших ни реставрации монархии, ни возвращения террора, большей частью подававших голоса за казнь Людовика XVI и сделавших приобретения при распродаже национальных имуществ. В среде остальной трети было некоторое количество роялистов или конституционных монархистов. Началось повсеместное успокоение политических страстей и религиозных раздоров, благодаря провозглашенной свободе культов, а также началось оживление сельского хозяйства, промышленности и торговли. Вместе с тем в страну стали возвращаться эмигранты и не присягнувшие священники, пропагандировавшие, вместе с местными роялистами, необходимость восстановления законной монархии и агитировавшие на выборах. В 1797 г. на выборах прошло очень много роялистов, которые тотчас же открыли свой клуб (Clichy) и получили некоторый вес в советах; один из них (Бартелеми) занял место вышедшего из директории по жребию Летурнера. Встревоженные конституционные монархисты сблизились с республиканцами и основали общий клуб. В советах было уже прямо монархическое большинство, явно подготовлявшее реставрацию. Директор Баррас дал знать об опасности положения генералам Гошу (в западную армию) и Бонапарту, находившемуся в Италии. Присланный последним генерал Ожеро арестовал главных депутатов-роялистов; большинство директории созвало республиканское меньшинство обоих советов, которое, по предложению правительства, санкционировало уничтожение выборов в 53 департаментах, введение чрезвычайных судов, ссылку 42 членов совета пятисот и 12 - совета старейшин, двух директоров (Карно и Бартелеми) и редакторов монархических газет; вместе с чем отменялась на год свобода печати, возобновлялись прежние суровые законы против эмигрантов и не присягнувших священников и т. д. Этот переворот, известный под названием 18 фрюктидора, нанес удар возрождению роялизма, находившегося в сношениях с эмигрантами и европейской коалицией, но вместе с тем усилил противоположную партию крайних "патриотов". Последнее обстоятельство вызвало со стороны директории предложение советам кассировать выборы 1798 г. и заменить их другими; совершился новый переворот, 22-го флореаля (11 мая). Умеренные республиканцы снова получили перевес. Оба совета были, однако, недовольны директорией и помогли двум директорам (Баррасу и Сийесу) устранить трех других, заменив их новыми (Роже-Дюко, Гойе и Муленом). Этот переворот известен под названием 30 прериаля (18 июля 1799 г.). В эпоху директории еще раз была сделана попытка установления гражданской религии в духе деизма Руссо: в 1796 г. возникла секта "теофилантропов" (или теоандрофилов), к которой относился благосклонно один из директоров (Ларевельер-Лепо), допустивший сектантов совершать культ Верховного Существа в соборе парижской Богоматери. После 18 фрюктидора гонения на духовных усилились; всякий священник мог быть, по усмотрению правительства, отправлен в ссылку. Население, однако, все более и более оставляло присягнувших священников и возвращалось к прежнему культу. Ко времени директории относится также коммунистический заговор Бабёфа. В общем эпоха директории характеризуется непрочностью политического положения и общественным утомлением. Никто не верил в прочность положения, созданного конституцией III года; управление страной было в величайшем расстройстве.

Иное зрелище, чем нация и внутреннее состояние страны, представляют собой в это время французская армия и внешняя политика республиканского правительства. Конвент проявил необычайную энергию в деле защиты страны. В короткое время Карно организовал несколько армий, в которые устремились наиболее деятельные, наиболее энергичные люди из всех классов общества. В армию шли и те, которые хотели защитить родину, и те, которые мечтали о распространении республиканских учреждений и демократических порядков по всей Европе, и люди, желавшие для Франции военной славы и завоеваний, и люди, видевшие в военной службе лучшее средство лично отличиться и возвыситься. Доступ к высшим должностям в новой демократической армии был открыт всякому способному человеку; немало знаменитых полководцев вышло в это время из рядов простых солдат. Мало-помалу революционный пыл республиканских армий уступил, однако, место чисто военному патриотизму, и слава Франции сделалась им дороже ее свободы. И конвент, и директория нередко держались против своих врагов, только опираясь на военную силу: победами, которые были одержаны республиканцами 13 вандемьера или 18 фрюктидора, они были обязаны штыкам и пушкам. У директории были особые мотивы поощрять развитие воинственных инстинктов в нации. Правительство республики видело в войне средство отвлекать внимание общества от внутренней неурядицы и способ добывания денег. Революция не исправила печального состояния финансов; этому мешали постоянные смуты, сопровождавшиеся застоем в промышленности и упадком торговли. Еще учредительное собрание выпустило ассигнации, обеспеченные церковными имуществами, но эти деньги страшно упали в цене. Директория для поправлении финансов придумала налагать большие денежные контрибуции на население завоеванных стран: во Францию потекли деньги и голландские, и немецкие, и итальянские, в таком количестве, что на них можно было продолжать и самую войну. Победам французов много способствовало то обстоятельство, что в соседних областях их встречали как освободителей от абсолютизма и феодализма. После казни Людовика XVI, кроме Австрии и Пруссии, против Франции ополчились еще Англия, Голландия, Испания, Сардиния, итальянские владельцы и второстепенные немецкие государи, т. е. вся Священная Римская империя. Франции опять грозило нашествие иностранных войск, но после нескольких неудач республиканские армии отразили союзников, выдвинув в это время нескольких замечательных полководцев. Один из них (Пишегрю) завоевал Голландию, которая из республики федеративной и аристократической была превращена в "единую и нераздельную" демократическую Батавскую республику, вступившую с Францией в тесный союз. Этот военный успех в том же 1795 году сопровождался и дипломатической победой: Пруссия вышла из коалиции и заключила с Францией мир (Базельский). За Пруссией отстали от коалиции многие другие союзники. В следующие два года французы одержали ряд блестящих побед над Австрией и остававшимися ей еще верными союзниками. Во главе итальянской армии директория поставила молодого генерала Бонапарта, который в 1796-97 гг. принудил Сардинию отказаться от Савойи, занял Ломбардию, взял с Пармы, Модены, Папской области, Венеции и Генуи контрибуции и присоединил часть папских владений к Ломбардии, превращенной в республику Цизальпинскую. Австрия запросила мира. Около этого времени в аристократической Генуе произошла демократическая революция, превратившая ее в республику Лигурийскую. Покончив с Австрией, Бонапарт дал директории совет нанести удар Англии в Египте, куда и была отправлена под его начальством военная экспедиция. Пока этот план приводился в исполнение, Франция превратила Папскую область, Швейцарию и Неаполитанское королевство в демократические республики: Римскую, Гельветическую и Партенопейскую, а Пьемонт и Тоскана были захвачены французами; сардинский король формально отказался от Пьемонта в пользу Франции. Таким образом к концу революционных войн Франция владела Бельгией, левым берегом Рейна, Савойей и некоторой частью Италии и была окружена целым рядом "республик-дочерей". Но тогда же против нее составилась новая коалиция из Австрии, России, Сардинии, Турции. Император Павел I послал в Италию Суворова, одержавшего над французами ряд побед и к осени 1799 г. очистившего от них всю Италию. Когда к внутренней неурядице присоединились внешние неудачи 1799 г., директорию стали упрекать в том, что она услала в Египет самого искусного полководца республики. Узнав о том, что делается в Европе, Бонапарт поспешил во Францию. Его неожиданное прибытие было встречено нацией с восторгом: в нем видели будущего спасителя Франции, спасителя не только от внешнего врага, но и от грозного оборота, какой принимали внутренние дела: нации, по-видимому, предстояло выбирать или между возвращением Бурбонов, а с ними и старых порядков, или возобновлением анархии. Буржуазия, боясь возрождения якобинства, находилась в самом реакционном настроении. Самый влиятельный деятель умеренно-республиканской партии, директор Сийес, давно уже носился с мыслью о непригодности конституции III года и вырабатывал свой собственный проект государственного устройства, которое должно было, по его мнению, дать устойчивость внутреннему порядку. С этой целью он стал объединять все антидемократические элементы среди тогдашних политических деятелей, не желавших возвращения Бурбонов. Ему удалось расположить в пользу своего плана многих членов обоих советов, которые стали называть себя реформистами. Узнав о планах Сийеса, Бонапарт вошел с ним в соглашение, и оба очень быстро подготовили государственный переворот, с целью введения новой конституции. Солдаты боготворили Наполеона, которого называли "маленьким капралом"; генералы, по разным соображениям, не хотели мешать предприятию. Сийес распустил слух об опасном якобинском заговоре и устроил так, что те депутаты совета старейшин, на которых он не рассчитывал или которых боялся, не попали на заседание, в котором предполагалось принять задуманные заговорщиками решения.