Идеология Белого движения

2

Оглавление

Введение

1. Идеология Белого движения

1.1 Общая характеристика Белого движения: периодизация, основные этапы

1.2 Описание идеологии белого движения

2. Основные лидеры белого движения и характеристика их деятельности

2.1 Колчак А.С. и его роль в белом движении

2.2 Деникин А.И. и его роль в белом движении

Заключение

Список литературы

Введение

Белое движение 1917-1920 годов - общепринятое название антибольшевистского движения в годы Гражданской войны в России, неоднородного по своему составу - офицеры-монархисты, казачество, духовенство, часть интеллигенции, помещики, представители крупного капитала и др., направленного на борьбу с режимом, установившимся в результате Октябрьского переворота.

Гражданская война в России явилась закономерным итогом революционного кризиса, поразившего страну в начале ХХ века. Цепь событий - первая русская революция, незавершенные реформы, мировая война, падение монархии, распад страны и власти, большевистский переворот - привела российское общество к глубокому социальному, национальному, политическому и идейно-нравственному расколу. Апогеем этого раскола стала ожесточенная борьба в масштабах всей страны между вооруженными силами большевистской диктатуры и антибольшевистских государственных образований с лета 1918 по осень 1920 года.

Историография советского периода, оценивая события гражданской войны в России, весьма узко, ограниченно представляла Белое движение всего лишь как составную часть «агрессивных планов Антанты», направленных на свержение советской власти, ликвидацию «завоеваний Октября» и «реставрацию буржуазно-помещичьего строя». Реакционный характер, «стремление к восстановлению старых порядков», «полная зависимость от иностранного империализма, его военной, материальной и политической поддержки» и как следствие этого «оторванность от народа», «крайняя узость социальной базы» - таковы были принципиальные «точки отсчета» в оценке Белого движения, утверждавшиеся в советской литературе. Догматическое принятие бесперспективности и обреченности Белого движения делало ненужным углубленное изучение и объективный анализ его возникновения и развития, его социальной структуры и идеологии, политических и экономических программ, его специфических особенностей в различных регионах России и на различных этапах гражданской войны. Недооценка или незнание этих и многих других аспектов истории Белого движения, грубое и подчас намеренное, в угоду политической конъюнктуре искажение фактов способствовали образованию своего рода «белого пятна» в истории России XX века. В настоящее время оно постепенно заполняется новыми исследованиями отечественных ученых и переизданием эмигрантской литературы, включающей труды руководителей и непосредственных участников Белого движения.

Объектом исследования является Белое движение в России в 1917-1920 годах.

Предмет исследования: идеология и лидеры Белого движения в России в 1917-1920 годах.

Цель исследования: изучить и охарактеризовать идеологию и лидеров Белого движения в России в 1917-1920 годах.

Задачи исследования:

- дать общую характеристику Белого движения, изучить его периодизацию, основные этапы;

- дать описание идеологии белого движения;

- охарактеризовать Колчака А.С. и его роль в белом движении;

- охарактеризовать Деникина А.И. и его роль в белом движении.

Методы исследования:

- системный;

- анализ;

- сравнения.

1. Идеология Белого движения

1.1 Общая характеристика Белого движения: периодизация, основные этапы

В историографии нет единого мнения о времени начала гражданской войны. Одни историки относят его к октябрю 1917 г., другие к весне-лету 1918 г., когда сложились сильные политические и хорошо организованные антисоветские очаги и началась иностранная интервенция. Споры историков вызывает также вопрос о том, кто был виновником в развязывании этой братоубийственной войны:

- представители классов, потерявших власть, собственность и влияние;

- большевистское руководство, навязавшее стране свой метод преобразования общества;

- или обе эти социально-политические силы, которые в борьбе за власть использовали народные массы.

Причины гражданской войны включают следующие:

- свержение Временного правительства и разгон Учредительного собрания;

- экономические и социально-политические мероприятия Советского правительства восстановили против него дворян, буржуазию, состоятельную интеллигенцию, духовенство, офицерство;

- несоответствие целей по преобразованию общества с методами их достижения оттолкнули от большевиков демократическую интеллигенцию, казачество, кулаков и середняков.

Таким образом, внутренняя политика большевистского руководства явилась одной из причин возникновения гражданской войны [9, С.372].

Но решающий толчок началу Белого движения дал насильственный захват государственной власти большевиками. Дальнейшие победы и поражения воюющих армий на фронтах Гражданской войны (независимо от численности войск и протяженности фронтов) определялись соотношением военно-экономических потенциалов красных и белых, которые прямо зависели от соотношения социальных и политических сил внутри России, от смены масштабов и форм внешнего вмешательства.

На первом этапе Гражданской войны (ноябрь 1917 - февраль 1918) антибольшевистские силы (офицеры-добровольцы, казаки тыловых частей, юнкера) не имели какой-либо серьезной социальной опоры, практически отсутствовали финансирование и снабжение, поэтому их попытки организовать сопротивление на фронте и в южных казачьих областях были сравнительно быстро ликвидированы. Однако эта ликвидация стоила большевикам немалых жертв и не была доведена до конца из-за расхлябанности большевистской власти и ее военной организации. В городах Поволжья, Сибири и других регионов формировались подпольные офицерские организации. На Дону и Кубани, пытаясь сохранить себя во враждебном окружении сочувствующих большевикам возвратившихся с фронта войск и местного населения, вели партизанскую войну малочисленные отряды едва сформированных Добровольческой и Донской армий. Белое движение переживало своего рода подпольно-партизанский период становления, когда закладывались идейные и организационные основы будущих белых армий.

Первые же месяцы Гражданской войны развеяли дооктябрьские иллюзии большевиков о невозможности активного сопротивления «свергнутых эксплуататоров» и показали суровую необходимость создания централизованного аппарата политической полиции (ВЧК) и регулярной армии на базе малочисленных и необученных отрядов Красной Гвардии и полуразложившихся революционных частей бывшей императорской армии. В январе 1918 СНК принял декрет об образовании Рабоче-крестьянской Красной Армии по строго классовому принципу на добровольных началах.

Второй период (март - ноябрь 1918) характеризуется коренным изменением соотношения социальных сил внутри страны, что явилось результатом внешней и внутренней политики большевистского правительства, вынужденно вступившей в условиях углубления экономического кризиса и «разгула мелкобуржуазной стихии» в противоречие с интересами подавляющего большинства населения, прежде всего крестьянства.

Заключение унизительного Брестского мира и «чрезвычайщина» в продовольственной политике вызвали протест значительной части крестьянства против политики большевиков и тем позволили Белому движению получить в хлебопроизводящих районах юга и востока страны социально-экономическую опору.

Поднявшееся на вооруженную борьбу против Советской власти донское и кубанское казачество спасло от гибели Донскую и Добровольческую армии, дало им приток живой силы и снабжения [9. С.374].

Восстание Чехословацкого корпуса явилось детонатором вооруженного антибольшевистского движения, развернувшегося летом на востоке. Решающую роль в нем сыграли вышедшие из подполья офицерские организации. Поддержка значительной части сельского и городского населения позволила им в короткий срок сформировать Народную армию «Комуча» в районе Средней Волги и Сибирскую армию Временного Сибирского правительства в районе Новониколаевска (ныне Новосибирск), ликвидировать слабые силы Красной Армии и большевистскую власть от Волги до Тихого океана. Формально подчиняясь демократическим правительствам, созданным социалистами с целью восстановления власти Учредительного собрания, армии эти возглавлялись и формировались офицерством, стремившимся к установлению военной диктатуры.

Третий период (ноябрь 1918 - март 1919) стал временем начала реального содействия держав Антанты Белому движению. Неудачная попытка союзников начать собственные операции на юге, а с другой стороны - поражения Донской и Народной армий привели к установлению военных диктатур Колчака и Деникина, вооруженные силы которых контролировали значительные территории на юге и востоке. В Омске и Екатеринодаре были созданы государственные аппараты по дореволюционным образцам. Политическая и материальная поддержка Антанты, хотя и далеко не соответствовала ожидаемым масштабам, сыграла свою роль в консолидации белых и укреплении их военного потенциала.

Конечной целью белых диктатур являлась реставрация (с некоторыми неизбежными демократическими поправками) дофевральской России. Официально провозгласив «непредрешение» будущего государственного устройства и широко используя в своей пропаганде (в расчете на низы, прежде всего крестьянство) лозунги восстановления Учредительного собрания и свободы торговли, они объективно выражали интересы правого крыла антибольшевистского лагеря и, самое главное, являлись единственной силой в этом лагере, которая реально могла свергнуть власть большевиков.

Четвертый период Гражданской войны (март 1919 - март 1920) отличался наибольшим размахом вооруженной борьбы и коренными изменениями в расстановке сил внутри России и за ее пределами, которые предопределили сначала успехи белых диктатур, а затем их гибель.

В течение весны-осени 1919 продразверстка, национализация, свертывание товарно-денежного обращения и другие военно-хозяйственные меры суммировались в политику «военного коммунизма». Разительное отличие от территории «Совдепии» представлял собой тыл Колчака и Деникина, пытавшихся укрепить свою экономическую и социальную базу традиционными и близкими им средствами.

Главным направлением их внутренней политики было восстановление прав частной собственности и свободы торговли, что, на первый взгляд, отвечало интересам как крупных собственников, так и средних слоев города и деревни. Однако на деле эта политика только ускорила ее полный развал.

Буржуазия практически ничего не сделала для восстановления производства, поскольку это не сулило быстрой прибыли, а устремила свои капиталы в спекулятивные махинации в сфере торговли, наживая баснословные капиталы на вывозе за границу русского сырья и поставках для армии. На внутреннем рынке цены стремительно росли, обрекая на жизнь впроголодь и обнищание широкие средние слои городского населения, включая офицерство, чиновничество и интеллигенцию. Спекулянты наводнили деревню, скупая на корню хлеб для экспорта и продавая промышленные товары по ценам, по которым их могла купить только зажиточная верхушка.

Своекорыстная политика буржуазии, стремившейся восполнить свои материальные потери и смотревшей на армию прежде всего как на сферу выгодного приложения капитала, привела к срыву снабжения армии. В результате фронтовые части вынуждены были обеспечивать себя путем грабежа и насильственных реквизиций продовольствия, фуража, одежды и т. д. главным образом у крестьян, что именовалось «самоснабжением» за счет «благодарного населения».

На территории, занятые деникинскими армиями, возвращались помещики. Пока в правительственных кругах обсуждались проекты земельной реформы, суть которых сводилась к реконструкции помещичьего землевладения с минимальными уступками крестьянам, местная военная и гражданская администрация оказывала содействие вернувшимся в свои имения помещикам в расправе над крестьянами и выколачивании «недоимок».

Надежды избавиться с приходом белых от продразверстки и террора большевистских властей быстро сменялись всеобщей озлобленностью к белым и решимостью силой отстаивать свои права на землю и выращенный хлеб. В течение лета-осени 1919 в настроении основной части деревни произошел перелом в пользу Советской власти, который наиболее ярко проявился в срыве мобилизаций в белые армии, росте дезертирства, стихийных восстаниях и повстанческом движении.

Отнюдь не проникшись социалистической идеологией и оставаясь чуждыми большевизму, крестьяне выбрали Советскую власть как меньшее из зол, как гарантию от возвращения помещиков, как силу, способную установить в стране «мир и порядок».

Массовое дезертирство и повстанческое движение в тылу подорвали боеспособность колчаковских и деникинских армий. Разбавленные мобилизованными крестьянами, добровольческие и офицерские кадры в итоге оказались более слабыми по сравнению с частями регулярной Красной армии, на 90% состоявшими из крестьян и пользовавшихся сочувствием и поддержкой крестьянского населения. Именно это в конечном итоге и предопределило коренной перелом в борьбе на Восточном и Южном фронтах.

Политическая и материальная помощь западных держав не могла компенсировать белым потери экономической и социальной базы, поскольку была далека от необходимой по масштабам и небескорыстна по условиям.

Материальная помощь предоставлялась главным образом в виде товарных кредитов, выделявшихся на оплату поставляемого военного снаряжения под обязательство последующего возвращения этих кредитов с процентами. Такая материальная помощь являлась продолжением политики предоставления займов императорской России с целью закабаления ее экономики. Поскольку этих поставок не хватало для снабжения и вооружения войск, внешнеторговые ведомства белых правительств закупали у иностранных фирм необходимое снаряжение, используя запасы иностранной валюты либо вывозя в обмен на зарубежные рынки русское сырье, прежде всего зерно. Правительство Колчака использовало на нужды снабжения армии часть захваченного золотого запаса, депонировав его в иностранных банках, правительство Деникина стремилось активизировать вывоз зерна, угля и других видов сырья. При этом иностранные и отечественные частные фирмы, привлекавшиеся к поставкам в качестве контрагентов, вздували цены до сверхспекулятивных и наживали на снабжении армий баснословные барыши. Казна же и ведомства снабжения часто несли существенные потери и не справлялись с обеспечением войск.

В результате эффективность материальной помощи западных держав была резко снижена. Потребовав от белых правительств значительных затрат валюты, использования золота и вывоза сырья, она обернулась большими издержками и не позволила снабдить армии даже на половину их реальных потребностей. Оплаченные кровью трофеи зачастую являлись основным источником получения обмундирования и вооружения.

Предоставляя материальную помощь, правительства Антанты и их военно-дипломатические представители в белых «столицах» оказывали сильное давление на военных диктаторов, требуя проведения демократических реформ. Чтобы расширить социальную базу Белого движения и объединить его с вооруженными силами образовавшихся на окраинах национальных государств, они настаивали на передаче земли в собственность крестьян, провозглашении перехода России к парламентской республике, признании самостоятельности Финляндии, Польши, Закавказских и Прибалтийских государств. Колчак и Деникин уклонялись от определенных обязательств и однозначных заявлений по этим вопросам, что послужило причиной их юридического непризнания державами Антанты и отказа от помощи им со стороны образовавшихся на окраинах бывшей империи национальных государств. Последние предпочли уклониться от военной помощи Белому движению, опасаясь, что в случае его победы они потеряют независимость.

Вопреки сталинской схеме Гражданской войны внешние и внутренние противники большевиков не сумели организовать ни одного «объединенного и комбинированного» похода на Москву. Эти глубокие противоречия в сочетании с растущей солидарностью трудящихся за рубежом изменили соотношение сил на международной арене в пользу большевиков. В результате большевики сумели поодиночке ликвидировать белые диктатуры и разгромить их вооруженные силы.

Цветков В.Ж. утверждает, что в истории Белого движения в России можно условно выделить три периода:

- период становления (1917-1918гг.). Первые походы Добровольческой армии на Юге России, организация антибольшевистского сопротивления в Сибири и Поволжье, восстания в казачьих областях;

- период наибольших успехов (1919г.). Наступление армий адмирала А.В. Колчака на Урал и в Поволжье, «поход на Москву» Вооруженных Сил Юга России (далее - ВСЮР) генерала А.И. Деникина и «поход па Петроград» Северо-Западной армии генерала Н.Н. Юденича;

- период «последних могикан» Белого дела (1920-1922гг.), Попытки сохранения движения на окраинах бывшей Российской империи - в Крыму, Забайкалье, на Дальнем Востоке [12, С.57].

Каждый из этих периодов отличался своеобразием политических программ, социальной базы Белого движения, его идеологии и т.д.

1.2 Описание идеологии белого движения

Революционные события 1917г., завершившиеся Октябрьским переворотом и захватом власти большевиками, остановили процессы демократизации российского общества, происходившие в период конца XIX - начале XX в., в период, когда наряду с ростом и обострением социально-политических противоречий, поражений на фронтах первой мировой войны и ошибок государственной политики прогрессивные тенденции в развитии общества привели к заметным достижениям и на пути реформирования государственного устройства, и в решении важнейших задач экономического развития и подъема культуры.

Разрушение российской государственности, рост политического радикализма, экономический хаос, «развал фронта» и гибельная в условиях войны «демократизация» армии - все эти катастрофические процессы встречали противодействие со стороны многих общественных кругов и, и первую очередь, военных. Это противодействие впервые выразилось в так называемом мятеже генерала Л.Г. Корнилова (август 1917г.). По мере усиления борьбы большевиков за удержание власти и по мере эскалации гражданской войны в России оно переросло в организованное военно-политическое сопротивление советской власти, исторически определяемое как «Белое движение». Белое движение создавало свои государственные структуры - правительства, парламенты, местные органы самоуправления, искало пути решения экономических, национальных и других проблем, поставленных как текущей борьбой с «большевизмом», так и определяющих будущее страны.

Белогвардейские правительства отличало признание единой общероссийской власти в лице Верховного правителя России адмирала А.В. Колчака и сходство основных положений политических программ. Поэтому вряд ли оправданно относить к Белому движению региональные антибольшевистские режимы, сложившиеся на территории России в 1918 - начале 1919г., такие, как режим гетмана П.Скоропадского, декларировавшего создание «державной», независимой Украины, Временное сибирское правительство или крымское правительство Соломона Крыма. Комитет Членов Учредительного собрания (Комуч), Уфимская директория хотя и провозглашали себя носителями «общероссийской власти», в своих политических и экономических программах исходили из иных установок в сравнении с лидерами Белого движения. В отношении к этим правительствам более правомерно понятие «демократическая контрреволюция». В то же время казачьи государственные структуры (казачьи правительства, Донской войсковой круг, Кубанская краевая рада и др.), признававшие власть белых правительств и основные положения их программы, можно отнести к белому лагерю [13, С.58].

Говоря о социальном составе белых армий, отражающем в определенной степени и социальную базу всего движения в целом, следует отметить, что первые полки Добровольческой армии в начале 1918г. почти полностью состояли из офицеров, учащейся молодежи, интеллигенции. Тогда, по словам русского военного историка генерала Н.Н. Головина, «в Добровольческую армию поступали офицеры, юнкера, кадеты, студенты, гимназисты и почти не приходило солдат... Добровольческая армия с самого начала приобрела характер «офицерской» части, то есть являлась ополчением «патриотически настроенной интеллигентной молодежи», морально оторванным от народных масс... Здесь приходится сталкиваться с характерным для России явлением - с резким психическим разделением между русской интеллигенцией и темными народными массами». Сходный характер носило Белое движение в период своего зарождения и в Сибири, где ядром белой армии стали подпольные офицерские организации Томска, Омска, Иркутска, Красноярска, Владивостока.

Но уже в 1919 г., с началом крупных операций и расширением территории военных действий, социальный состав белых армий существенно изменился. Теперь они пополнялись мобилизованными и пленными. Деникин отмечал, что «с конца 1918 года институт добровольчества окончательно уходит в область истории, и добровольческие армии Юга становятся народными, поскольку интеллектуальное преобладание казачьего и служилого офицерского элемента не наложило на них внешне классового отпечатка». Рядовые казаки и офицеры составляли основу белоказачьих армий, зачастую полностью повторявших организацию казачьих частей императорской армии. Местными крестьянами - добровольцами и мобилизованными - постоянно пополнялись войска Северной области. И если в деникинской армии не редкость были офицерские роты при полках, то в армиях Колчака, сформированных из мобилизованных крестьян-сибиряков, наоборот, весьма остро ощущался недостаток профессиональных офицерских кадров [13, С.60].

Настроения и убеждения, с которыми многие оказывались в рядах белой армии, были далеко не одинаковы. У представителей каждого из сословий распавшейся империи имелись свои собственные, вполне определенные причины недовольства советской властью. Офицерство вступало в борьбу, оскорбленное развалом армии, последствиями «позорного» Брестского мира. Представители «демократической общественности» руководствовались стремлением восстановить Учредительное собрание, свободу слова, печати, собраний и т.д. Крестьянство, хотя и было удовлетворено прекращением войны и декретом о земле, яростно сопротивлялось политике продразверстки, насаждению комбедов, запрету свободной торговли. Рабочие выступали против натурализации заработной платы, роста цен, падения производства, принижения роли профсоюзов. Представители «торгово-промышленного» сословия лишались советской властью своего материального и социального статуса. Наконец, казачество, помимо недовольства политикой «расказачивания», надеялось на возрождение собственной государственности», традиций местного самоуправления.

Максимально обобщенная, надклассовая идея «борьбы с большевизмом» и формула «непредрешения» основных вопросов государственной жизни до окончания междоусобной войны и созыва всероссийского национального собрания могла бы, как казалось, объединить и, действительно, объединяла, представителей различных сословий - от русского дворянства и крестьянства, казачества до буржуазии и рабочих.

Однако подобное объединение оказалось весьма непрочным. «Народный характер» белой армии 1919 - начала 1920г. с точки зрения ее социального состава не означал еще единого, «общенародного» характера ее идеологии. Социальные интересы, политические амбиции, привносимые в армию «пестрым» пополнением, ставились нередко выше «общенародных» лозунгов и программ, что, в свою очередь, являлось причиной целого ряда внутренних разногласий и серьезных конфликтов, например, между казачьими и регулярными частями ВСЮР. При таком положении белый «фронт» постепенно разлагался изнутри и распадался, недостижимой становилась скоро ожидаемая победа над советской властью. Характерно свидетельство генерала А.А. фон Лампе о том, что пополнения мобилизованных «развращали белые ряды», «масса выжидавших, не примыкавших добровольно ни к одной из сторон, вливались в ряды победителей и, превращая полки их в дивизии, а дивизии в корпуса, на самом деле не давала никакой реальной силы, потому что при первых же неуспехах покидала боевые ряды», дезертировала, переходила на сторону красных [13, С.62].

Изначальной идеологической основой Белого движения в 1917-1918гг. была патриотическая идея спасения Российской империи от развала и гибели, представлявшихся белым лидерам как результаты действий Временного правительства и, затем, «немецких агентов» - большевиков как последствия революционных потрясений, расколовших страну на враждующие лагери.

Белое движение развивалось как «отрицание» большевистского переворота и строило свою идеологию, по существу, только на вооруженной борьбе с советской властью. Стремление на этом этапе объединить в антибольшевистский фронт различные по идеологической направленности группировки и, в то же время, политика «непредрешения» не могли не повлиять отрицательно на конкретность и своевременность выражения целей белой борьбы. После выхода белых на обширные пространства России в 1919г. появилась потребность не только в идеологии «отрицания» и «ликвидации», но и в идеологии «созидания» новой, «Белой России». Эта идеология основывалась на необходимости возврата к традиционным ценностям русской истории одновременно с осуществлением широких политических и социально-экономических преобразований.

Для проведения идеологической работы при белых правительствах создавались специальные отделы и издательства: Отдел агитации и пропаганды при Совете министров Северо-западной области России, Отдел пропаганды Особого совещания при Главкоме ВСЮР (Осведомительное агентство - ОСВАГ), Русское бюро печати в Омске, Северное (Архангельское) бюро печати Временного правительства Северной области (Арбюр) [13, С.63].

Основное внимание при издании листовок, брошюр, плакатов уделялось пропаганде отдельных положений программы белых в плане будущего государственного устройства, аграрной и рабочей политики, отношения к школе, семье, поддержки национальной культуры. Немалая часть изданий была занята показом «зверств большевиков», «ужасов чрезвычаек» и т.п.

Недостатка в разнообразии пропагандистской литературы у белых не было, но ее распространение велось беспорядочно. Во многих селах и городах месяцами висели одни и те же портреты «вождей и героев Добровольческой армии», в то время как простых, популярных листовок с разъяснением сущности аграрной или рабочей программы, вопросов национальной политики или не было вовсе, или они доставлялись в ничтожно малом количестве. Несмотря на обилие литературы большая часть ее оставалась на складах в Омске, Екатеринбурге, Ростове-на-Дону, Харькове, а до деревни доходили лишь лубочные картинки и «сказки про коммуну», из которых очень трудно было получить представление о целях и задачах Белого движения. Малочисленность пропагандистов, их слабая профессиональная подготовка (в основном это были люди, не имевшие опыта работы с массовой крестьянской или рабочей аудиторией), нежелание и боязнь ехать во взбудораженные войной деревни, расстройство связи, транспорта, - все эти факторы отрицательно сказывались на результатах белой пропаганды.

Ценным для Белого движения являлось участие в нем Русской Православной Церкви, многие иерархи которой произносили проповеди, публиковали свои выступления в белогвардейских изданиях, ходатайствовали о направлении в воинские части подготовленных пропагандистов и священников. Важную роль в организации военного духовенства сыграла деятельность бывшего протопресвитера императорской армии и флота Георгия Шавельского. По его инициативе в Ставрополе в мае 1919г. прошли заседания Юго-Восточного Собора Русской Православной Церкви, было создано Временное высшее церковное управление на Юге России. Аналогичное управление было основано в ноябре 1918 г. в Сибири. В полномочия управлений входило руководство православными епархиями белого Юга и Сибири. Управление признавалось временным, до момента «установления постоянной связи со Святейшим Патриархом и восстановления церковного единства» [13, С.63].

Стержнем программы Белого движения являлась «непримиримая борьба с советской властью». Эта борьба должна была стать ведущим стимулом к сплочению в единый фронт самых различных социальных и политических групп. Все приоритеты отдавались вооруженной борьбе, поэтому с самого начала принципом Белого движения стало «непредрешение» политических, экономических, социальных и других вопросов государственного устройства и внутренней жизни России до «окончательной победы над большевизмом». Отсутствие четких «предрешающих» лозунгов, подобных большевистским - «Власть - Советам», «Земля - крестьянам», «Мир - народам» и т.п., - считалось, по мнению ряда участников Белого движения, одной из основных причин его поражения. Вполне правомерной представляется и другая оценка «непредрешения», высказанная проф. А. Карташевым, утверждавшим, что именно «отсутствие официального лозунга дало силу жизни движению на целых три года!» Эта же оценка дополнялась Н.Н. Львовым: «В наших рядах люди разных партий могут идти вместе,.. но в наших рядах нет места тем, кто Престол ставит выше Отечества, свою партию выше России, нет места и тем, кто окончательно скомпрометировал себя в революции»[13, С.64].

Было бы неверно говорить о полном «непредрешении» в Белом движении. Сознательная «отсрочка» разработки основательной всесторонней программы была обусловлена как остротой положения на фронтах гражданской войны и неустойчивостью белых режимов, так и просто отсутствием достаточного для этого времени. Тем не менее, идея создания района с собственным устойчивым экономическим и политическим порядком, собственной военной силой, поддерживаемого союзниками, с последующим его расширением («как от масляной капли») на все сопредельные части бывшей Российской империи - эта идея, выраженная основателем Добровольческой армии генералом М.В. Алексеевым еще в ноябре 1917 г., в том или ином виде проявлялась на всех этапах Белого движения. Однако в течение 1918г. развернутая программа в развитие этой идеи сформулирована не была. Так называемая конституция командующего Добровольческой армией генерала Корнилова (январь 1918г.) содержала лишь краткое изложение целей южнорусского Белого движения. Аналогичный характер кратких деклараций носили и последующие официальные документы, исходящие из штаба Добровольческой армии в период 1-го и 2-го Кубанских походов. Попутно следует отметить, что антибольшевистские (не белые) правительства этого периода на Украине, на Дону и в Сибири строили свое законодательство, исходя главным образом из региональных интересов.

В 1919 г., после крупных военных успехов, в преддверии казавшейся близкой победы над большевиками, определилась потребность в выработке общероссийской официальной программы. Но к концу года фронты белых были прорваны и отброшены Красной армией, а их планы и намерения рухнули. Попытки разработок конкретных программ и их реализации белыми правительствами состоялись, по существу, лишь на последнем этапе Белого движения - в 1920-1922 годах. В противоположность лидерам «демократической контрреволюции» (Уфимская директория, Комитет членов Учредительного собрания, Временное сибирское правительство), принципиально отрицавшим любую форму единоличного правления как «возврат к старому режиму» и допускавшим только власть «олигархии», лидеры Белого движения основой режима считали военную диктатуру.

Главком ВСЮР генерал Деникин так определял цели диктатуры: «Свергнуть большевиков, восстановить основы государственности и социального мира, чтобы создать... необходимые условия для строительства земли соборною волею народа». Аналогично оценивал значение диктатуры В.В. Шульгин: «Добровольческая армия, взявшая на себя задачу очищения России от анархии, выдвинула как непреложный принцип твердого управления диктаторскую власть. Только неограниченная, сильная и твердая власть может спасти народ и восстановить развалившуюся храмину государственности». Колчак не без патетики утверждал, что в условиях гражданской войны приоритет исполнительной власти неизбежен: «Меня называют диктатором, пусть так, я не боюсь этого слова... Как Сенат Древнего Рима в тяжкие минуты государства назначал диктатора, так Совет Министров Российского государства в тягчайшую минуту нашей государственной жизни... назначил меня Верховным Правителем». От политиков власть переходила к военным: «Военная диктатура. Всякое давление политических партий отметать. Всякое противодействие власти справа и слева карать», - отмечалось в приказе Деникина от 14 декабря 1919 г. (по старому стилю). В действительности принцип военной диктатуры воплощался далеко не повсеместно и не в полной мере, даже назначение Колчака Верховным правителем России произошло фактически с санкции Омского Совета министров. В казачьих областях единоличное правление не было безусловным - казачьи парламенты, войсковые круги и рады ограничивали власть своих атаманов. Это особенно проявилось на Кубани и привело в ноябре 1919г. к «кубанскому действу», своеобразному «мини-перевороту», после которого наиболее радикальная часть депутатов была арестована, а краевая конституция была изменена в сторону усиления власти атамана и правительства. На белом Юге принцип диктатуры проводился более жестко - здесь отсутствовали какие-либо законодательные структуры, а работа Особого совещания при Главкоме ВСЮР систематически контролировалась Деникиным. Номинальной была власть Юденича, так как замыкалась исключительно на командовании «войсками Северо-Западного фронта», реальная же власть принадлежала правительству во главе с С.Г. Лианозовым, совмещавшим в одном лице посты председателя Совета министров, министра иностранных дел и финансов. По-разному проявлялись и характеры, личностные качества самих «диктаторов». Если Колчак чуждался политики и на заседаниях Совета министров нередко присутствовал лишь как формальный руководитель, то «диктатор белого Крыма» генерал П.Н. Врангель самолично контролировал работу подведомственного ему аппарата.

Несмотря на кажущуюся незыблемость диктаторской власти в белом лагере, объединившем в своих рядах представителей почти всех политических группировок России начала XX в., большую роль играли и внутриполитическая борьба и закулисные интриги. До сих пор мало исследованными остаются деятельность отдельных политических партий, групп и структур Белого движения, их отношение к власти, расчеты на тех или иных лидеров. Показателен в этом плане пример белого Юга, а именно - противоборство между либеральным Национальным центром, представители которого имели большинство в деникинском правительстве, и правоцентристским Советом государственного объединения России (СГОР), выдвигавшем в противовес Деникину кандидатуру Врангеля на пост Главкома ВСЮР. Подпольные группы Национального центра в Петрограде и Москве планировали организовать свои правительственные структуры сразу же после занятия столиц белыми. Правда, представляется сомнительным, чтобы эти подпольные «центры» смогли бы в подобном случае взять полноту власти в свои руки, не имея достаточного авторитета ни на белом Юге, ни на Северо-Западе в сравнении с политиками, которые уже работали в белогвардейских правительствах.

2. Основные лидеры белого движения и характеристика их деятельности

2.1 Колчак А.С. и его роль в белом движении

Александр Васильевич Колчак (4 (16) ноября 1874, Санкт-Петербургская губерния - 7 февраля 1920, Иркутск) - российский политический деятель, вице-адмирал Российского Императорского флота (1916) и адмирал Сибирской Флотилии (1918). Полярный исследователь и учёный-океанограф, участник экспедиций 1900-1903 годов (награждён Императорским Русским географическим обществом Большой Константиновской медалью). Участник Русско-японской, Первой мировой и Гражданской войн. Вождь и руководитель Белого движения на Востоке России. Верховный Правитель России (1918-1920 гг.), был признан на этом посту руководством всех белых регионов, «де юре» - Королевством сербов, хорватов и словенцев, «де факто» - государствами Антанты.

После Февральской революции 1917 Колчак первым на Черноморском флоте присягнул на верность Временному правительству. Весной 1917 года Ставка начала подготовку десантной операции для захвата Константинополя, но из-за разложения армии и флота эту мысль пришлось оставить. Удостоился благодарности от военного министра Гучкова за быстрые разумные свои действия, коими он способствовал сохранению порядка на Черноморском флоте.

Однако из-за пораженческой пропаганды и агитации, проникавших после Февраля 1917 г. в армию и флот под видом и прикрытием свободы слова, и армия, и флот стали двигаться к своему развалу. 25 апреля 1917 года Александр Васильевич выступил на собрании офицеров с докладом «Положение нашей вооружённой силы и взаимоотношения с союзниками». Кроме прочего Колчак отмечал: «Мы стоим перед распадом и уничтожением нашей вооружённой силы, [ибо] старые формы дисциплины рухнули, а новые создать не удалось».

Колчак требовал прекратить доморощенные реформы, основанные на «самомнении невежества», и принять формы дисциплины и организации внутренней жизни, уже принятые у союзников. 29 апреля 1917 года с санкции Колчака из Севастополя выехала делегация в составе около 300 матросов и севастопольских рабочих с целью повлиять на Балтийский флот и армии фронта, «чтобы вели войну активно при полном напряжении сил».

В июне 1917 года Севастопольский совет постановил разоружить офицеров, заподозренных в контрреволюции, в том числе, отобрать и у Колчака его Георгиевское оружие -- вручённую ему за Порт-Артур золотую саблю. Адмирал предпочёл выбросить клинок за борт со словами: «Газеты не хотят, чтобы у нас было оружие, так пусть идёт в море». В тот же день Александр Васильевич сдал дела контр-адмиралу В. К. Лукину. Через три недели водолазы подняли саблю со дна и вручили Колчаку [4, С.64], выгравировав на лезвии надпись: «Рыцарю чести адмиралу Колчаку от Союза офицеров армии и флота». В это время Колчак, наравне с Генерального штаба генералом от инфантерии Л.Г. Корниловым, рассматривался как потенциальный кандидат в военные диктаторы.

Именно по этой причине в августе А.Ф. Керенский вызвал адмирала в Петроград, где принудил его подать в отставку, после чего он по приглашению командования американского флота направился в США для консультирования американских специалистов об опыте использования русскими моряками минного оружия на Балтийском и Чёрном морях в Первую мировую войну. По словам Колчака существовала и иная, тайная, причина его поездки в США: «...адмирал Гленон совершенно секретно сообщил мне, что в Америке существует предположение предпринять активные действия американского флота в Средиземном море против турок и Дарданелл. Зная, что я занимался аналогичными операциями, адм. Гленон сказал мне, что было бы желательно чтобы я дал все сведения по вопросу о десантных операциях в Босфоре. Относительно этой десантной операции он просил меня никому ничего не говорить и не сообщать об этом даже правительству, так как он будет просить правительство командировать меня в Америку, официально для сообщения сведений по минному делу и борьбе с подводными лодками» [4, С.30].

В Сан-Франциско Колчаку предложили остаться в США, обещав ему кафедру минного дела в лучшем военно-морском колледже и богатую жизнь в коттедже на берегу океана. Колчак ответил отказом и отправился назад в Россию.

Прибыв в Японию, Колчак узнал об Октябрьской революции, ликвидации Ставки Верховного Главнокомандующего и начатых большевиками переговорах с немцами. Ответил согласием на телеграмму с предложением свою кандидатуру в Учредительное собрание от кадетов и группы беспартийных по Черноморскому флотскому округу, однако его ответ был получен с опозданием. Адмирал выехал в Токио. Там он вручил британскому послу просьбу о приеме в английскую действующую армию «хоть рядовым». Посол, после консультаций с Лондоном, вручил Колчаку направление на Месопотамский фронт. По дороге туда, в Сингапуре, его настигла телеграмма русского посланника в Китае Кудашева, приглашавшего его в Маньчжурию для формирования русских воинских частей. Колчак поехал в Пекин, после чего приступил к организации русских вооруженных сил для защиты КВЖД.

Однако из-за разногласий с атаманом Семёновым и управляющим КВЖД генералом Хорватом адмирал Колчак оставил Маньчжурию и выехал в Россию, намереваясь вступить в Добровольческую армию генералов Алексеева и Деникина. В Севастополе у него остались жена и сын.

13 октября 1918 он прибыл в Омск, откуда на следующий день отправил письмо генералу Алексееву (полученное на Дону в ноябре -- уже после смерти Алексеева), в котором выражал намерение отправиться на Юг России с тем, чтобы поступить в его распоряжение в качестве подчиненного. В Омске же тем временем разразился политический кризис. 4 ноября 1918 Колчака, как популярную среди офицеров фигуру, пригласили на должность военного и морского министра в состав Совета министров так называемой «Директории» -- находившегося в Омске объединённого антибольшевистского правительства, где большинство составляли эсеры. В ночь на 18 ноября 1918 в Омске произошёл переворот -- казачьи офицеры арестовали четырёх эсеров-руководителей Директории во главе с её председателем Н.Д. Авксентьевым. В сложившейся обстановке Совет министров -- исполнительный орган Директории -- объявил о принятии на себя всей полноты верховной власти и затем постановил вручить её одному лицу, присвоив ему титул Верховного Правителя Российского государства. Тайным голосованием членов Совмина на данный пост был избран Колчак. Адмирал заявил о своём согласии на избрание и первым же своим приказом по армии объявил о принятии на себя звания Верховного Главнокомандующего.

После прихода к власти А. В. Колчак отменил распоряжение о том, что евреи как потенциальные шпионы подлежат выселению из 100-вёрстной прифронтовой зоны [7, С.162].

Обращаясь к населению, Колчак заявил: «Приняв крест этой власти в исключительно трудных условиях гражданской войны и полного расстройства государственной жизни, объявляю, что не пойду ни по пути реакции, ни по гибельному пути партийности». Далее Верховный Правитель провозглашал цели и задачи новой власти. Первой, наиболее актуальной задачей называлось укрепление и повышение боеспособности армии. Второй, неразрывно с первой связанной -- «победа над большевизмом». Третьей задачей, решение которой признавалось возможным лишь при условии победы, провозглашалось «возрождение и воскресение погибающего государства». Вся деятельность новой власти объявлялась нацеленной на то, чтобы «временная верховная власть Верховного Правителя и Верховного Главнокомандующего могла бы передать судьбу государства в руки народа, предоставив ему устроить государственное управление по своей воле».

Колчак надеялся, что под знаменем борьбы с красными ему удастся объединить самые разнородные политические силы и создать новую государственную власть. Поначалу положение на фронтах благоприятствовало этим планам. В декабре 1918 года Сибирская армия заняла Пермь, имевшую важное стратегическое значение и существенные запасы военного снаряжения.

В марте 1919 войска Колчака развернули наступление на Самару и Казань, в апреле заняли весь Урал и приблизились к Волге. Однако из-за некомпетентности Колчака в вопросах организации и управления сухопутной армией (равно, как и его помощников), благоприятная в военном плане обстановка вскоре сменилась катастрофической. Распыление и растянутость сил, отсутствие тылового обеспечения и общая несогласованность действий привели к тому, что Красная армия смогла вначале остановить войска Колчака, а затем перейти в контрнаступление. Итогом его стал более чем полугодовой отход колчаковских армий на восток, завершившийся падением Омского режима.

Надо сказать, что сам Колчак прекрасно осознавал факт отчаянного кадрового голода, приведшего, в конечном итоге, к трагедии его армии в 1919 году. В частности, в разговоре с генералом Иностранцевым Колчак открыто констатировал это печальное обстоятельство: «Вы скоро сами убедитесь, как мы бедны людьми, почему нам и приходится терпеть даже на высоких постах, не исключая и постов министров, людей, далеко не соответствующих занимаемым ими местам, но -- это потому, что их заменить некем...».

Те же мнения господствовали и в действующей армии. К примеру, генерал Щепихин говорил: «…уму непостижимо, удивлению подобно, до чего долготерпелив наш страстотерпец рядовой офицер и солдат. Каких только опытов с ним не производили, какие при его пассивном участии кунштюки не выкидывали наши «стратегические мальчики», -- Костя (Сахаров) и Митька (Лебедев) -- а чаша терпения всё ещё не переполнилась…».

В мае началось отступление войск Колчака, а уже к августу они были вынуждены оставить Уфу, Екатеринбург и Челябинск.

Части армий, подконтрольные Колчаку в Сибири, осуществляли карательные операции в районах действия партизан, в этих операциях использовались также отряды Чехословацкого корпуса. Отношение адмирала Колчака к большевикам, которых он именовал «шайкой грабителей», «врагами народа», было крайне негативным.

30 ноября 1918 года правительство Колчака приняло постановление, подписанное Верховным правителем России, которое предусматривало смертную казнь для лиц, виновных в «воспрепятствовании» осуществлению власти Колчака или Совета министров.

Член ЦК эсеров Д.Ф. Раков был арестован в ночь государственного переворота в Омске 18 ноября 1918 года, поставившего у власти Колчака. До 21 марта 1919 г. он сидел в нескольких тюрьмах Омска под угрозой расстрела. Описание времени в тюрьме, отправленное одному из товарищей Ракова, было опубликованно в 1920 г. в виде брошюры с названием «В застенках Колчака. Голос из Сибири».

Политические руководители чехословацкого корпуса Б.Павлу и В.Гирса в официальном меморандуме союзникам в ноябре 1919 года заявляли: «Невыносимое состояние, в каком находится наша армия, вынуждает вас обратиться к союзным державам с просьбой о совете, каким образом чехословацкая армия могла бы обеспечить собственную безопасность и свободное возвращение на родину, вопрос о чем разрешен с согласия всех союзных держав. Войско наше согласно было охранять магистраль и пути сообщений в определенном ему районе и задачу эту исполняло вполне добросовестно. В настоящий момент пребывание нашего войска на магистрали и охрана ее становится невозможными просто по причине бесцельности, равно как и вследствие самых элементарных требований справедливости и гуманности. Охраняя железную дорогу и поддерживая в стране порядок, войско наше вынуждено сохранять то состояние полного произвола и беззакония, которое здесь воцарилось. Под защитой чехословацких штыков местные русские военные органы позволяют себе действия, перед которыми ужаснется весь цивилизованный мир. Выжигание деревень, избиение мирных русских граждан целыми сотнями, расстрелы без суда представителей демократии по простому подозрению в политической неблагонадежности составляют обычное явление, и ответственность за все перед судом народов всего мира ложится на вас: почему мы, имея военную силу, не воспротивились этому беззаконию».

По мнению Г.К. Гинса, изданием этого меморандума чешские представители искали оправдания для своего бегства из Сибири и уклонения от поддержки отступавших колчаковских войск, а также искали сближения с левыми [2, С.517]. Одновременно с выпуском чешского меморандума в Иркутске, разжалованным чешским генералом Гайдой была 17 ноября 1919 года сделана попытка антиколчаковского переворота во Владивостоке.

В Екатеринбургской губернии, одной из 12 находившихся под контролем Колчака губерний, было расстреляно не менее 25 тысяч человек, подвергнуто телесным наказаниям около 10% двухмиллионного населения. Пороли как мужчин, так и женщин и детей.

При подавлении большевистского вооружённого восстания 22 декабря 1918 года по официальным данным в г. Омске по приговору военно-полевого суда было расстреляно 49 человек, приговорено к каторжным работам и тюрьме 13 человек, оправдано 3 и убито при подавлении восстания 133 человека. В поселке Куломзино (пригород Омска) жертв оказалось больше, а именно: по приговору суда расстреляно 117 человек, оправдано -- 24, убито при подавлении мятежа -- 144 человека.

Более 625 человек были расстреляны при подавлении восстания в Кустанае в апреле 1919 года, несколько селений были выжжены. Усмирителям восстания Колчак адресовал такой приказ: «От лица службы благодарю генерал-майора Волкова и всех господ офицеров, солдат и казаков, принимавших участие при подавлении восстания. Наиболее отличившихся представить к наградам» [3, С.392].

В ночь на 30 июля 1919 г. в Красноярском военном городке вспыхнуло восстание, в котором приняли участие 3-й полк 2-й отдельной бригады и большинство солдат 31-го полка 8-й дивизии, всего до 3 тыс. человек. Захватив военный городок, восставшие предприняли наступление на Красноярск, но были разбиты, потеряв до 700 человек убитыми. Руководившему подавлением восстания генералу Розанову адмирал послал телеграмму: «Благодарю вас, всех начальников, офицеров, стрелков и казаков за отлично выполненную работу».

Отряды большевиков после разгрома осенью 1918 года обосновались в тайге, в основном севернее Красноярска и в районе Минусинска, и, пополняясь дезертирами, начали нападать на коммуникации Белой армии. Весной 1919 года они были окружены и частью уничтожены, частью вытеснены ещё глубже в тайгу, частью бежали в Китай.

Крестьянство Сибири, как и по всей России, не желавшее воевать ни в Красной, ни в Белой армиях, избегая мобилизаций, бежало в леса, организуя «зелёные» шайки. Эта картина наблюдалась и в тылу армии Колчака. Но до сентября -- октября 1919 года эти отряды были малочисленны и не представляли для власти особой проблемы.

Но когда осенью 1919 года фронт рухнул -- начался развал армии и массовое дезертирство. Дезертиры в массовом порядке стали присоединяться к активизировавшимся большевистским отрядам, отчего их численность выросла до десятков тысяч человек.

Как отмечает про период управления Колчака А. Л. Литвин, «трудно говорить о поддержке его политики в Сибири и на Урале, если из примерно 400 тыс. красных партизан того времени 150 тыс. действовали против него, а среди них 4--5 % было зажиточных крестьян, или, как их тогда называли, кулаков».

В 1914-1917 годах около трети золотого запаса России было отослано на временное хранение в Англию и Канаду, а примерно половина была вывезена в Казань. Часть золотого запаса Российской империи, хранившаяся в Казани (более 500 тонн), была захвачена 7 августа 1918 года войсками Народной армии под командованием Генерального штаба полковника В.О. Каппеля и отправлена в Самару, где утвердилось правительство КОМУЧа. Из Самары золото на некоторое время перевезли в Уфу, а в конце ноября 1918 года золотой запас Российской империи был перемещён в Омск и поступил в распоряжение правительства Колчака. Золото было размещено на хранение в местном филиале Госбанка. В мае 1919 года было установлено, что всего в Омске находилось золота на сумму 650 млн. рублей (505 тонн).