Покровский М.Н. как историк и архивист

13

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ

ФГОУ ВПО «СИБИРСКИЙ ФЕДЕРАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

ГУМАНИТАРНЫЙ ИНСТИТУТ

ИСТОРИКО-ФИЛОСОФСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ

Кафедра истории России

РЕФЕРАТ

ПОКРОВСКИЙ М.Н. -- ИСТОРИК И АРХИВИСТ; ЕГО ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ И ОРГАНИЗАЦИОННАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ В ОБЛАСТИ АРХИВНОГО ДЕЛА В РОССИИ

Выполнил: студент III курса

группы И-32 Ахмедов Р.А.

Научный руководитель: Прядко И.А.

Красноярск 2009

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

1. РАННИЕ ГОДЫ

2. ЭВОЛЮЦИЯ ВЗГЛЯДОВ

3. ВСТУПЛЕНИЕ В РСДРП

4. ЭМИГРАЦИЯ

5. ИСТОРИК-МАРКСИСТ

6. ОКТЯБРЬСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

7. БРЕСТСКИЙ МИР

8. АРХИВНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПОКРОВСКОГО

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

ВВЕДЕНИЕ

В конце 1980-х годов российскую публику охватило повальное увлечение отечественной историей. Как-то само собой разумеющимся считалось, что тоталитарный коммунистический режим извратил и исказил наше прошлое, которое теперь можно узнать, лишь перечитав авторов, писавших свои труды до большевистской революции. Начали переиздавать всех мало-мальски известных дореволюционных историков. Массовыми тиражами снова и снова выходили не только произведения Н.М. Карамзина, В.О. Ключевского и С.М. Соловьева, но и авторов «второго ряда», например, Н.И. Костомарова. Спустя некоторое время издатели открыли для себя работы С.Ф. Платонова и даже К.Н. Бестужева-Рюмина.

На этом фоне бросается в глаза отсутствие на полках книжных магазинов работ историка, который на рубеже XIX и ХХ веков был несомненным властителем дум радикальной молодежи, а к началу 1920-х годов считался безусловным классиком. Речь пойдёт о Михаиле Покровском.

1. РАННИЕ ГОДЫ

Родился 17 августа (29 августа по новому стилю) 1868 в Москве в семье помощника управляющего Московской складочной таможни. Хотя семья была дворянской, но в ней отрицались традиционные консервативные порядки, существовала благоприятная для вольнодумства атмосфера и критическое отношение к царскому режиму. Первые серьёзные успехи в изучении истории Михаил Николаевич Покровский продемонстрировал во Второй Московской гимназии.

Окончив с золотой медалью московскую гимназию, в 1887 году поступил на историко-филологический факультет Московского Императорского Университета, который окончил в 1891 c дипломом первой степени. За время учёбы Покровского в университете журнал «Русская мысль» опубликовал его первые работы -- несколько рецензий на новые книги по отечественной и зарубежной истории. После окончания учёбы остался в университете «для приготовления к профессорскому званию» сразу на двух кафедрах -- русской и всеобщей истории. В 1891--1905 работал в учебных заведениях и просветительских организациях Москвы. В частности, он заведовал семинарской библиотекой в Московском университете, читал лекции на женских Московских педагогических курсах и преподавал в средних учебных заведениях, параллельно готовясь к защите магистерской (кандидатской) диссертации.

2. ЭВОЛЮЦИЯ ВЗГЛЯДОВ

Эволюция взглядов историка была сложной и противоречивой. Первоначально находился под влиянием историографических концепций Василия Осиповича Ключевского и Павла Гавриловича Виноградова, бывших его университетскими руководителями и предоставившими ему серьёзную научную подготовку. С 1896 изучал творчество основоположников и интерпретаторов марксизма. К марксизму впервые обратился в форме «легального марксизма», распространяемого Михаилом Ивановичем Туган-Барановским, Петром Бернгардовичем Струве, Сергеем Николаевичем Булгаковым и другими либеральными интеллигентами. Такая интерпретация марксизма нашла отображение в первых исторических трудах Покровского «Отражение экономического быта в „Русской Правде“» (1898), «Хозяйственная жизнь Западной Европы в конце средних веков» (1899) и «Местное самоуправление в Древней Руси» (1903), а также в его первом фундаментальном сочинении «Русская история с древнейших времен до смутного времени» (1896--1899).

Диссертация Покровского так и не была защищена по политическим причинам -- его взгляды становились всё более опасными для властей (по сведениям охранки, он «общался с лицами, политически неблагонадежными»), В 1902 ему вообще было запрещено читать лекции. Примкнув к «легальным марксистам», учёный был привлечён к работе возглавлявшейся Петром Николаевичем Милюковым Комиссией по организации домашнего чтения, а также к левому крылу буржуазно-либеральной политической организации «Союз освобождения». Впрочем, в скором времени он окончательно разочаровался в либералах и обратился к революционному социалистическому движению и в дальнейшем успешно совмещал научную и научно-педагогическую работу с революционной деятельностью.

Накануне Первой русской революции 1905--1907 Покровский познакомился и сблизился с социал-демократами Александром Александровичем Богдановым, Анатолием Васильевичем Луначарским, И.И. Скворцовым-Степановым, сплотившимися вокруг журнала «Правда». С 1904 в журнале печатались и статьи Покровского, которые свидетельствовали о переходе историка на твёрдые материалистические позиции: «Идеализм и законы истории: Риккерт Генрих. Границы естественнонаучного образования понятий» (1904); «Земский собор и парламент» (1905). Критическая рецензия учёного на первую часть «Курса русской истории» (1904) своего учителя В.О. Ключевского была негативно встречена бывшими сокурсниками Покровского, разделявшими либеральные взгляды их университетского преподавателя.

3. ВСТУПЛЕНИЕ В РСДРП

Покровский обличал русско-японскую войну 1904--1905 и расстрел мирной демонстрации на Кровавое воскресенье, горячо приветствовал Первую русскую революцию. В апреле 1905 он стал членом РСДРП. С начала своего членства в партии присоединился к её большевистскому крылу. Летом 1905 впервые посещал Владимира Ильича Ленина в Женеве. После возвращения из Швейцарии в Москву был избран членом лекторской группы Московского комитета РСДРП. Будучи одним из руководителей лекторской группы Московского комитета, революционного издательства «Колокол» и редакции большевистской газеты «Борьба», вёл активную пропагандистскую работу, выступал на многочисленных митингах и собраниях, печатался в социал-демократической прессе. Совместно со своим студенческим товарищем Николаем Александровичем Рожковым, также выдающимся историком, активно участвовал в декабрьском вооружённом восстании в Москве.

После разгрома декабрьского восстания подвергался аресту. В 1906 был привлечён В.И. Лениным к сотрудничеству в большевистской газете «Пролетарий». В октябре 1906 принимал участие в кампании по выборам депутатов от РСДРП (б) во II Государственную Думу. Делегат 5-го (Лондонского) съезда РСДРП (1907), избран кандидатом в члены ЦК и членом Большевистского центра, а также в состав редакции газеты «Пролетарий».

4. ЭМИГРАЦИЯ

Скрываясь от полиции, Покровский, член МК РСДРП и сотрудник большевистской газеты «Светоч», в 1907 переехал в Финляндию, а затем эмигрировал во Францию (1909). Примкнув к А.А. Богданову, в 1909 вошёл в группу «Вперёд», объединившую богостроителей, ультиматистов и отзовистов. В конце 1910 порвал с группой «Вперёд» и объявил себя «внефракционным» социал-демократом. Сотрудничал во многих изданиях. В 1913 примкнул к «межрайонцам», группировавшимся вокруг Льва Давидовича Троцкого и пытавшимся примирить большевиков и меньшевиков.

После начала Первой мировой войны выступил «за превращение войны между народами в войну против буржуазии», то есть фактически встал на ленинскую позицию в оценке войны как империалистической. В качестве интернационалиста Покровский вновь сближается с большевиками и активно сотрудничает в большевистских изданиях. В частности, он был издательским редактором книги В.И. Ленина «Империализм как высшая стадия капитализма» (1916).

5. ИСТОРИК-МАРКСИСТ

С 1907 статьи Покровского, посвящённые истории народного хозяйства, внутренней и внешней политики русского царизма, общественного движения, начали активно публиковаться в «Энциклопедическом словаре Гранат», и коллективной 9-томной «Истории России в XIX века», издававшейся братьями Гранат. Однако наиболее плодотворными в научном творчестве ученого стали годы эмиграции. В 1910--1913 в первом издании в московском издательстве «Мир» вышло главное произведение историка -- 1-5-й тома «Русской истории с древнейших времён» (при участии Валериана Константиновича Агафонова, Николая Михайловича Никольского, Василия Николаевича Сторожева), ставшей первым систематическим марксистским исследованием истории России от первобытных времен до конца XIX века. В 1915--1918 там же выходит очередной труд Покровского -- «Очерк истории русской культуры» в двух частях (1 изд., М., ч. 1-2). В этих произведениях Покровский развивает важную для понимания его исторической концепции теорию «торгового капитализма» как особой формации в русской истории, определением внутренней и внешней политики царского правительства торговым капиталом.

В основе исторического анализа по Покровскому лежит марксистская концепция общественно-экономических формаций. Он был одним из первых историков, рассматривавших историю России материалистически, с точки зрения их чередования. Доказывая, что в основе исторического развития России, как и любой другой страны, лежат социально-экономические процессы (и опровергая традиционное мессианство), Покровский обратился к теме классовой борьбы народных масс. Развенчивая распространённые утверждения о «мирном» характере русском истории, историк акцентировал внимание на внутренних и внешних конфликтах России. Например, он активно обличал завоевательную колонизаторскую политику царской власти. Покровский остро полемизировал с историками, отстаивавшими отжившие идеи о неземледельческом характере Древней Руси, отсутствии в России феодализма, закрепощении государством всех (в том числе привилегированных) сословий. С антинационалистических и антимонархических позиций историк критиковал официальные теории, изображавшие образование русского централизованного государства вокруг Московского княжества как результат «собирания земель русских», идеализации личности и преобразований Петра I.

6. ОКТЯБРЬСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

Находясь в эмиграции, Михаил Покровский вёл пропаганду среди русских солдат во Франции. После Февральской революции 1917 и свержения самодержавия Покровского избирают товарищем (заместителем) председателя исполкома парижского Совета представителей 23 политических и профсоюзных организаций России в эмиграции. Содействовал возвращению на родину эмигрировавших на Запад русских революционеров. С целью «защиты интересов оставшихся вне России политических эмигрантов, добиваясь, прежде всего, ускорения их отправки в Россию», вёл переговоры с Временным правительством, Петроградским Советом и рядом других организаций.

Сам Покровский возвратился в Россию и восстановился в партии большевиков в августе 1917. Избранный депутатом Московского Совета рабочих депутатов, 9 и 23 сентября выступал с докладами о положении русской революционной эмиграции на заседаниях исполкомов Советов рабочих и солдатских депутатов, участвовал в сентябрьском Демократическом совещании. Сыграл важную роль в Октябрьской революции: во время Октябрьского вооружённого восстания в Москве (25 октября -- 2 ноября 1917), был членом Замоскворецкого революционного штаба Красной гвардии, комиссаром Московского военно-революционного комитета по иностранным делам и редактором газеты «Известия Московского Совета рабочих депутатов».

Во время Октябрьской революции Покровский разрабатывал проекты постановлений и декретов Московского ВРК (о политике в области печати, по поводу изъятия денег из Государственного банка для зарплаты рабочим и служащим и т.д.), обращение к населению города. Также он подготовил опубликованные в «Известиях Московского ВРК» статьи «Демократический мир», «Европа и вторая революция», «В Москве», «Успехи революционных войск», в которых анализировал ход революционных событий в Москве и международную оценку русской революции. Вечером 27 октября, получив ультиматум командующего Московским военным округом полковника К. И. Рябцева и поняв, что контрреволюционно настроенный гарнизон Московского Кремля готов выступить против сил Красной гвардии, первым высказался на заседании Московского ВРК за необходимость решительных боевых действий.

С 3 по 10 ноября был редактором «Известий Московского ВРК»; 5 ноября Московский ВРК делегировал Покровского в комиссию по установлению взаимоотношений консулов иностранных государств и ВРК, что стало предпосылкой для назначения его комиссаром по иностранным делам. В сам состав Московского ВРК введён 11 ноября. 14 (27) ноября объединённый пленум Московских Советов рабочих депутатов и солдатских депутатов избрал его председателем Моссовета. В ноябре 1917 избран в Учредительное собрание. С ноября 1917 по март 1918 продолжал находиться на посту председателя Московского Совета.

7. БРЕСТСКИЙ МИР

3 декабря 1917 Л.Д. Троцкий специальной телеграммой вызвал Покровского в Брест-Литовск для участия в делегации РСФСР на мирных переговорах. До 29 января 1918 Покровский работал в подкомиссиях по политическим, экономическим и правовым вопросам. Некоторое время был солидарен с группой возглавляемых Николаем Ивановичем Бухариным «левых коммунистов», выступавших против подписания Брестского мирного договора с Центральными державами.

Хотя Покровский считал, что без всеевропейской социалистической революции Советское государство не сможет устоять перед агрессией империалистических государств, у него всё же оставались сомнения насчёт ближайшего успеха революции в Западной Европе, поэтому требовал укрепление обороноспособности страны. Выступая за продолжение революционной войны с Германией и Австро-Венгрией и против подписания мира на германских условиях, Покровский крайне негативно оценивал заявление Троцкого о выходе Советского правительства из войны и роспуске армии: «Я не стал разбираться, чего тут больше, наивности или трусости (было достаточно и того и другого), но тоже с откровенностью заявил, что этого я во всяком случае не подпишу». В ночь с 4 на 5 марта выступил на Московской партийной конференции с отстаивавшим платформу «левых коммунистов» содокладом, в котором утверждал, что революция погибнет в случае заключения мира, но также призвал к устранению раскола. Позиция Покровского была отвергнута большинством делегатов конференции, поддержавшим ленинские предложения. Подписание мирного договора было расценено Покровским как «морально ужасное до невероятных пределов».

8. АРХИВНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПОКРОВСКОГО

Что касается архивной его деятельности, то она была не менее впечатляющей. Уже на расширенном совещании Комиссии по выработке проекта организации Центрального управления архивами, состоявшемся 27 - 28 мая 1918 года, он являлся председателем. Таким образом, Покровский как бы автоматически становится, чуть ли не главным организатором архивной реформы в России. Поскольку именно большевик Покровский на этом совещании был высшим представителем Советской власти, из этого, естественно, следовал вывод о руководящей и направляющей роли партии и Совнаркома в этом деле. На совещании впервые вступили в противоборство идея служения архивов "интересам развития русской исторической науки" (так говорилось в Положении) и идея о преимущественно "политическом значении архивов" (в этом заключалась позиция Покровского). Здесь, по существу, возрождался спор о гласности и принципах доступности архивов для исследователей. Покровский отстаивал точку зрения о необходимости ограничении права пользования архивными материалами. Кроме того, по его убеждению, рекомендовать для работы в архивах частных лиц должны не только ученые общества, но и государственные и "частные" (имелись в виду партийные) организации.

Однако по вопросу о принадлежности Главного Управления Архивными Делами Покровский на заседании Большой государственной комиссии по просвещению уступил Рязанову, и ГУАД вошел в систему Наркомпроса на правах научного ведомства, а не как отдельное бюрократическое ведомство в системе ВЦИК или СНК. Тем не менее, Покровский настоял на изъятии Положения пункта, устанавливающего право непосредственного доклада Совнаркому со стороны председателя Совета ГУАД. Тем самым он надеялся держать это учреждение в жестких рамках партийного и ведомственного контроля.

По мере упрочнения однопартийной власти в общегосударственном масштабе большевики уже не могли доверить политику допуска и определения секретности специалистам ГУАД в центре и на местах. В то же время в органах ЧК накапливалась информация об антисоветских действиях и высказываниях ответственных сотрудников ГУАД. В конце концов, в дело активно вмешался Покровский. В июле 1918 года он собственной властью просто упразднил Комиссию по разработке политических дел, которую с марта 1917 года возглавлял историк Мельгунов. Мельгунов, между прочим, был редактором сборника, вышедшего в 1918 году, в котором были собраны документы об успешной работе охранки по вербовке и засылке в ряды ленинцев штатных провокаторов. Позднее Мельгунов был выслан из страны. Все документы упраздненной Комиссии остались на месте, но перешли в ведение образованного при СНК Московской области Архивно-политического отдела, который по совместительству возглавил сам Покровский.

А 23 августа 1920 года Михаил Николаевич стал заведующим Главархива и сразу же начал изгонять из архивных ведомств и учреждений людей "не наших " и заменять их "нашими".

Приход М.Н. Покровского и его единомышленников на руководящие посты в центральном аппарате Главархива был частью начавшейся в 20 - е годы общего процесса активного учреждения диктатуры партии во всех областях. Для архивистов это десятилетие пройдет под лозунгами большевизации архивных кадров и огосударствления архивов. Именно в эти годы начал возрождаться ведомственный подход к архивам, что означало, по существу, отказ от демократических принципов их комплектования, организации и использования.

В январе 1921 года Коллегию Главархива составила большевистская тройка - М.Н. Покровский, В.В. Адоратский, Н.Н. Батурин. Они изначально были поставлены в архив как политические руководители и сразу приступили к реализации широкомасштабной программы реорганизации архивной системы.

Другим направлением работы нового руководства Главархива стала реорганизация секционного деления ЕГАФ. Покровский и его единомышленники на заседании Коллегии Главархива 17 сентября 1920 г. приняли решение об организации новой структурной единицы, которой они придавали особое политическое значение. В состав Госархива вошли четыре отделения. Первые два - «древлехранилище», куда включали все материалы по внешней и внутренней политике России с древнейших времен до XVIII в., и хранилище государственных документов новой русской истории (XIX - начало XX в., до 1 марта 1917 г.). Третье и четвертое отделение - хранилище документов истории революции и общественного движения (до 1 марта 1917 г.) и архив Октябрьской революции, содержавший документы после 1917 г. Отделения с 1922 года составили Политическую секцию ЕГАФ. Работники этой секции - ими могли быть только партийные или "сочувствующие" - имели значительные привилегии по сравнению с другими архивистами. Политическая секция постоянно разрасталась за счет других фондов, доступ к которым ограничивался. Связано это было с болезнью Ленина и с намечающейся внутрипартийной борьбой. Набиравший силу Сталин с соратниками сосредотачивал в своих руках это серьезное оружие, которое в дальнейшем будет не раз эффективно использовано: письмо Троцкого, письма Ленина о Каменеве и Зиновьеве и прочие.

Необходимо понимать, что в 20 - х годах Истпарт, являвшийся частью Госархива, располагал большими полномочиями по использованию архивных фондов, даже большими, чем всесильное ОГПУ (будущий НКВД): отделы ГПУ на местах могли получать дела из архивных фондов при непременном согласовании с местными бюро Истпарта. Бюро Истпарта от всякого контроля освобождались.

ЦК РКП (б) уже в декабре 1921 года перевело в свое ведение Истпарт, который стал Истпартотделом ЦК и начал тяготиться формальной зависимостью от Центрархива. Началась его борьба за образование собственных хранилищ партийно-исторических документов, и в 1929 году окончательно оформилась абсолютно самостоятельная многоступенчатая система архивов с Центральным партийным архивом во главе и десятками укрупненных архивов при Истпартах на местах.

С середины 20-х годов и органы ОГПУ начали вмешиваться в профессиональную деятельность архивистов. Коллегия Центрархива поддержала предложение о координации действий Центрархива и ОГПУ и о создании в Москве специального центра, в котором будут содержаться все материалы департамента полиции. Теперь структуру архивов начало определять, вслед за партийными органами, и чекистское ведомство.

Таким образом, создание Истпарта, его выделение из Госархива СССР и превращение в особый отдел ЦК с практически неограниченными полномочиями - весь этот процесс происходил в интересах осуществления жесткого политического контроля со стороны ЦК, верными проводниками политики которого и стала Коллегия Главархива во главе с Покровским и Адоратским.

Но к моменту завершения строительства этой единой системы архивов ее главный создатель Покровский перестает устраивать новые политическое руководство страны, и начинается его падение. Причиной этого ряд обстоятельств. Во-первых, волею судеб шестидесятилетний юбилей Покровского совпал с пятидесятилетием Сталина, при этом Покровский не прислал поздравление Сталину, хотя его ждали. К тому же сборники с поздравительными речами в честь обоих юбиляров вышли одновременно. И дело не только в ревности Сталина к чужой славе, но и в его подозрительном отношении к самостоятельно мыслящим людям, а Покровский был именно таким, несмотря на всю свою ортодоксальность. Во-вторых, вскоре случился еще один юбилей - шестидесятилетие Рязанова. В честь этого руководимая Покровским Коллегия Центрархива направила ему поздравление. А еще раньше Покровский из благородства признал, что он лишь продолжатель политики централизации архивов, которую начал именно Рязанов. Однако отношения между Сталиным и Рязановым были далеки от совершенства: Рязанов презрительно относился к стремлению Сталина стать единоличным вождем партии, к его теоретическим знаниям, причем не боялся высказываться поэтому публично. Безусловно, настоящую цену Сталина знал и сам Покровский. Таким образом, здесь сплелись и субъективные причины - личные отношения с вождем, и объективные - Покровский, несмотря на то, что он проводил достаточно жесткую политику, был человеком старой выучки, он оказался слишком мягкотелым в окружении из беспринципных соратников Сталина. Покровский, при всех своих столкновениях с Лениным, был его ставленником. И хотя бы уже одна эта принадлежность Покровского к ленинской гвардии была поводом для его уничтожения.

И уже в апреле 1929 года в ИКП, который был детищем Покровского, разгорелась дискуссия по существу его исторических концепций.

А затем прошел Второй съезд архивных работников РСФСР (25 мая - 1 июня 1929 года). В течение последующего десятилетия съездов не будет, а те, что пройдут позже, уже не будут такими представительными. На съезде ощущалось, что Центрархив теряет свою силу, что не будет больше свободных обсуждений дискуссионных вопросов. Руководство Центрархива не учитывало в своих докладах и выступлениях запросов делегатов, но не от нежелания прислушаться, а от бессилия помочь.

Становилось ясно, что отношения ЦК и Центрархива ухудшились, что ЦК ведет свою политику, не спрашивая Центрархива: на развернутое послание участников архивного форума партийно-советским руководителям, заседавшим на V съезде Советов, не было получено ответа. Да и позиции самого Покровского заметно пошатнулись: его важная статья, направленная в редакцию "Правды", была сокращена почти на две трети. В это время редакционными делами в газете ведал помощник Сталина Л.З. Мехлис, сменивший Н.И. Бухарина.

Начиная с этого момента и до самой своей смерти в апреле 1932 года, Покровский, продолжая занимать высокие посты, в действительности уже ничего не решал. Его попытки спасти своих соратников от сталинских репрессий также были безуспешны.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Объясняя схематичность и противоречивость некоторых своих концепций, Михаил Николаевич Покровский писал: «Историки следующего поколения… сумеют, вероятно, понять и объяснить историческую неизбежность этих противоречий… Они признают, что уж кому-кому, а нам, работавшим в сверхдьявольской обстановке, нельзя ставить всякое лыко в строку… что, благодаря нам, им есть с чего начать». Тем не менее, надежды Покровского на дальнейшее развитие предложенных им исторических методов были перечёркнуты распространявшимся с середины 30-ых годов субъективными тенденциозными оценками его наследия. Посмертно в адрес Покровского были выдвинуты политические, околонаучные и научные обвинения в «вульгарном социологизме», «антимарксизме», «антипатриотизме» и «очернительстве истории России» причём теоретические претензии (за преувеличение роли торгового капитала в развитии царской России) отодвигались на задний план политическими обвинениями.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. АВТОКРАТОВ В.Н. ИЗ ИСТОРИИ СОВЕТСКОГО АРХИВОВЕДЕНИЯ КОНЦА 20-Х ГОДОВ («ТЕОРИЯ АРХЕОГРАФИИ» Н.Ф. БЕЛЬЧИКОВА) // СОВЕТСКИЕ АРХИВЫ. 1982. № 2.

2. ЗАЛЕССКИЙ К.А. ИМПЕРИЯ СТАЛИНА. БИОГРАФИЧЕСКИЙ ЭНЦИКЛОПЕДИЧЕСКИЙ СЛОВАРЬ. МОСКВА, ВЕЧЕ, 2000.

3. КАЛАЧОВ Н.В. АРХИВЫ, ИХ ГОСУДАРСТВЕННОЕ ЗНАЧЕНИЕ, СОСТАВ И УСТРОЙСТВО // СБОРНИК СТАТЕЙ ПО АРХИВОВЕДЕНИЮ.

4. ЧЕРНОБАЕВА А.Л. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ДЕЯТЕЛИ РОССИИ 1917. БИОГРАФИЧЕСКИЙ СЛОВАРЬ. МОСКВА, 1993.