Картографическая культура Большой Евразии: образы географии в геополитике

Размещено на http://www.allbest.ru/

1

КАРТОГРАФИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА БОЛЬШОЙ ЕВРАЗИИ: ОБРАЗЫ ГЕОГРАФИИ В ГЕОПОЛИТИКЕ

Терновая Л.О.

д.и.н., профессор, кафедра социологии и управления МАДИ

Один из крупнейших американских политологов Збигнев Бжезинский, вынося в называние своей книги «Великая шахматная доска» указание на схожесть геополитической игры со сложнейшей шахматной партией и на конкретное пространство, где ожесточеннее всего разворачивается такая игра, подразумевал Большую Евразию Бжезинский Зб. Великая шахматная доска: главенство Америки и его геостратегические императивы. - М.: Международные отношения, 1999. . Действительно, ее пространство легко можно представить как шахматное поле, в котором напряжение, сконцентрированное на чередующихся черных и белых клетках, достаточно точно передает состояние обостренного геополитического противоборства. При всей образности данного сравнения оно слишком схематично и не позволяет разглядеть не только реальные природные и политические линии, разделяющие стороны, но и причины, почему именно они превратились в зоны конфликта.

Гораздо больше, чем шахматная доска, помочь разобраться в истоках геополитического противостояния способны географические карты и их разнообразные толкования Багров Л. История картографии. - М.: Центрполиграф, 2004; Багров Л. История русской картографии. - М.: Центрполиграф, 2005; Браун Л.А. История географических карт. - М.: Центрполиграф, 2006; Картоведение / А.М. Берлянт и др. - М.: Аспект Пресс, 2003; Псянчин А.В. Из истории отечественной этнической картографии. - Уфа: ЦЭИ УНЦ РАН, 2008 и др. . Картография с полным правом отнесена может быть к наиболее доступным универсальным визуальным языкам. Картографическая культура, отражающая систему картографических знаний и представлений людей о природе процессов, происходящих на территориях, отображенных на всевозможных видах карт, является синтезом мира географических образов человека и деятельностной модели его поведения Замятин Д.Н. Власть пространства и пространство власти. Географические образы в политике и международных отношениях. - М.: РОССПЭН, 2004; Каганский В.Л. Ландшафт и культура // Общественные науки и современность. - М., 1997. - № 1. - С. 134-145; Каганский В.Л. Культурный ландшафт и советское обитаемое пространство: Сборник статей. - М.: Новое литературное обозрение, 2001; Новиков А.В. Культурная география как интерпретация территории // Вопросы экономической и политической географии зарубежных стран. Вып. 13. Проблемы общественной географии. - М.: ИЛА РАН, 1993. - С. 84-94; Хропов А.Г. Доступность карт и массовая картографическая культура // Геодезия и картография. Орган геодезических служб СНГ. 2017. - Т. 78. Спецвыпуск. - С. 49-55; Янкелевич С.С., Радченко Л.К., Антонов Е.С. От многоцелевого картографического ресурса к «умной карте» // Вестник СГУГиТ (Сибирского государственного университета геосистем и технологий). 2018. - Т. 23, № 1. - С. 142-155.. Чем шире пространство, которое люди стремятся познать и освоить, тем более сложным, а часто и противоречивым оказывается результат соединения географических образов и усилий энтузиастов по проверке их на практике. Большая Евразия мыслится именно как такое место, где на протяжении всей истории наблюдались многочисленные несовпадения образного географического ряда с хозяйственной реальностью. Чем активнее проявляется интерес человека к освоению земель, тем богаче становится набор функций карт, в котором помимо выделяемых специалистами коммуникативной, оперативной, познавательной и прогностической, отчетливо выступает геополитическая.

Данная функция приобретает ценность в период геополитического переформатирования территорий, когда прежние образы пространства, закрепленные в картографической культуре населения, следует заменить новыми. В качестве примера можно взять рисунки на картах, сделанные накануне военных конфликтов, поскольку на них визуализируются образы врага. «На картах нередко подчеркивалось и воображаемое политическое превосходство какого-либо государства или общества. С их помощью подтверждались территориальные притязания или поддерживались шовинистические преставления: примером этого могут служить карты нацистских археологов, показывающие расселение “германцев” в период неолита в Греции и в бронзовом веке -- в Скандинавии» Делано-Смит К. Мифы и реальность // Курьер ЮНЕСКО. 1991. - Август. - С. 18. .

Любое путешествие предполагает обращение за помощью к карте. Это утверждение справедливо и по отношению к путешествию по пространству Большой Евразии, во время которого благодаря картам можно представить как прошлое региона, так и его возможное будущее. Карта дает основание судить о том, как видели это пространство в тот период, когда она создавалась. Кроме того, анализ тех сложностей, с которыми встречались картографы в прошлом, позволяет выявить болезненные точки настоящего.

Карта -- это не только визуальное отображение местности, но еще и его словесное описание. Чем больше языков используется для этого и чем шире геополитические интересы народов, говорящих на этих языках, тем чаще встречаются разночтения в написании географических названий, включая элементарные топонимические ошибки. В частности, есть их следы и в картографии Большой Евразии Пасхалов А.П. Удивительная этимология. О чем умолчали учебники? / Ред. Н.И. Маркин. - М.: ЭНАС-КНИГА, 2014. - 176 с. - https://www.bookol.ru/nauka_obrazovanie/yazyikoznanie/105384/fulltext.htm. Многие из таких ошибок образовались во время Русско-японской войны (1904-1905). Тогда командованию царской армии для проведения военных операций в Маньчжурии необходимы были хорошие карты. Для их составления на съемки были посланы военные топографы. Но составленные ими планшеты вызвали недоумение в штабе русской армии. Согласно топографическим планам, большинство населенных пунктов имели одинаковые названия Бутунда. Видя это, картографы, пытались конкретизировать месторасположения отдельных поселений, добавляя к слову «Бутунда» определения: Верхняя, Нижняя, Большая, Старая. Другая группа съемщиков просто стала давать этим пунктам порядковые номера. Когда же карты стали корректировать переводчики, то выяснилось, что произошло искажение восприятия китайских слов «дундэ» -- «понимаю» и отрицания «не». То есть местные жители пытались донести до составителей карт мысль о том, что они их не понимают: «Бу-дундэ» значит «я вас не понимаю», а не название географического объекта.

Приведенный пример описывает самую простую лингвистическую проблему составления карт. Такие сложности являются легкоразрешимыми. Труднее, когда лингвистической загадки нет, а в различии наименований географических объектов на картах заложены несовпадающие геополитические позиции. К сожалению, Большая Евразия является тем пространством, где немало подобных нестыковок. Некоторые из них, как например, вопрос наименования моря Японским или Восточным, отражают непримиримые картины мира. На одной из первых европейских карт Китая итальянского иезуита Матео Риччи, появившейся в 1602 г., море было обозначено как Японское. До XVIII столетия этот гидроним не был устоявшимся. Море называлось Японским, Корейским и Восточным. Причем даже на японских картах XVIII-XIX вв. для данной акватории можно было встретить гидроним «Чосон», т.е. древнее название Кореи. Закреплению в международном общении, а с ним и на картах названия «Японское море» способствовали итоги Русско-японской войны. Однако после Второй мировой войны японская гегемония в регионе завершилась, а в Южной Корее принятое название стали считать прямым напоминанием о японском милитаризме. В 1974 г. Международная гидрографическая организация и Комиссия ООН по стандартизации географических названий дала рекомендацию в случае отсутствия договоренности государств, делящих акваторию, об общем ее наименовании, подписывать на картах разные варианты названий. В 1993 г. Южная Корея официально представила в ООН четыре варианта переименования Японского моря: Дальневосточное, Восточное море, Голубое (этот цвет в корейской культуре символизирует Восток) и море Мира Поспелов Е.М. Географические названия мира. Топонимический словарь. - М.: Русские словари, 1998.. В КНДР предложили свой вариант гидронима по аналогии с Восточно-Китайским морем -- Корейское Восточное море.

При всей запутанности лингвистической дешифровки карт эта работа с геополитической точки зрения представляется детской головоломкой по сравнению с многочисленными примерами помещения в прошлом на карты вымышленных объектов и рудиментами этой практики в настоящем. В частности, одной из самых ранних дошедших до нас карт, передающих преставление о пространстве Евразии еще в поздневавилонский период, была глиняная табличка, известная как Вавилонская карта мира. Ее создание относят к концу VIII - началу VII в. до н.э. Целью таблички был рассказ о землях, удаленных от Вавилона. Помимо реально существующих территорий карта содержала мифологические элементы и эпические сведения, например, о землях, упоминаемых в «Эпосе о Гильгамеше». В Индии легендарные картины территорий, которые были описаны в древнеиндийском эпосе «Рамаяна», отображались в ранних картографических произведениях наряду с реально существующими землями. Мифические сюжеты в еще глубокой древности настолько глубоко проникли в картографическое сознание людей, что удаляются оттуда с большим трудом на протяжении длительного времени. Об этом свидетельствует вся история мировой картографической практики.

Конечно, в каждом регионе эта история имела свои особенности. В Китае ее вымышленная, легендарная часть приходится не на само географическое описание, а на рассказы о том, почему была создана карта. Так, повествование о том, что посланник, отправленный в 227 г. до н.э. наследный принцем Дань к Цинь Шихуанди, правителю государства Цинь, с целью убить последнего, спрятал нож в карте, вручение которой означало представление нанесенной на ней территории правителю и было важнейшим актом установления дипломатических отношений. В отличие от этого сюжета, содержащего непроверяемые детали, китайские карты, наиболее ранние из которых относятся к IV в. до н.э., были достаточно точны и несли множество полезных сведений об экономическом развитии территорий. В тексте I в. н.э., называемом «Обряды Чжоу», сообщается о том, что на картах, предназначаемых для работы различных правительственных учреждений, не только были зафиксированы географические объекты, но и приводились важные геологические сведения. В более поздних источниках, как «Хуа Ян ГоЦзи» («Историческая география в провинции Сычуань») к привычному перечню позиций, отмечаемых на китайских картах, добавляются этнографические данные.

В мире античного Средиземноморья первым картографическим образом Европы можно считать карту Клавдия Птолемея, относящуюся ко II в. н.э., на которой очерчены три части света: Азия, Европа и Африка, а также Атлантический океан и Средиземное море. Карта имела градусную сетку и создавалась на основе представлений о шарообразности Земли. Недостатком ее было то, что отдаленные от Средиземноморья земли имели не схожие с оригиналом очертания. Однако вплоть до XV столетия, никто не смог создать карту лучше этой.

Побуждению картографического интереса к более широкому, чем европейское, пространству способствовало усовершенствование в начале XIV в. магнитного компаса. Наибольшую потребность в этом изобретении испытывали те люди, чья судьба была связана с морем. Они же ответили на изобретение компаса картами нового вида, которые назывались портуланами (ит. Portolano -- от porto -- порт) и были преимущественно морскими навигационными картами. Европейские карты «Orbis Terrae» (лат. «шар Земли») рисовались как изображение буквы «О», в которую вписывалась буква «Т». «О» -- являлась океаном вокруг суши, «Т» -- Средиземным морем, реками Нил и Дон (ранее называвшимся Танаисом), которые делили территорию земли на три континента: африканский, европейский и азиатский. В центр карты, как правило, помещался Иерусалим. Азия, располагалась в верхней части карты, поскольку в Садах Эдема, находящихся там, восходило солнце. Азия намного превышала размеры двух других континентов. Во времена Крестовых походов такие карты дополнялись различными сведениями и рисунками. Например, на участках местоположения городов изображали стратегические объекты -- башни и крепости. Морские навигационные карты в большинстве своем имели нанесенную линию берега. Считалось за правило наполнять участки суши изображениями жизненного уклада проживавших там людей, зачастую фантастического содержания, которое отражало закрепившиеся мифические образы пространства.

Аналогичная европейской модель картографической культуры, отвечающей потребностям морской навигации, развивалась в Китае, Корее, Индии, исламском мире. Это предназначение карт отразилось в их названии. Так, в 801 г. Цзя Дань завершил работу над масштабной «картой как китайских, так и варварских народов в рамках (четырех) морей» -- «Хай Неи Хуа Йи Ту». В 1579 г. Льо Хоньксян опубликовал атлас «Гуань Юту», состоящий из более чем 40 карт, отображавших открытия легендарного адмирала эпохи Мин Чжэн Хэ, который мог послужить прообразом Синбада-морехода, сделанные во время его плавания вдоль берегов Китая, Юго-Восточной Азии, Индии и Африки Бокщанин А.А. Китай и страны южных морей в XIV - XVI вв. - М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1968.. Созданная в XVI в. в Константинополе турецким адмиралом Пири-реисом карта исключительно точно передавала сведения об особенности навигации по Средиземному морю, вдоль западного побережья Европы и Северной Африки. Его же навигационная книга «Китаб-и-бахрие» (староосм. «Книга морей»), карты к которой были изготовлены из кожи газели, содержала не только навигационные указания, но и данные этнографического и социокультурного характера. Таким образом, навигационные карты с двух сторон -- Запада и Востока -- обрисовывали пространство Большой Евразии, делая это в рамках общей модели картографической культуры, которая становилась все более близкой, отвечающей целостности пространства большой Евразии.

В 1409 г. благодаря переводу Мануэла Хризопора для европейцев вновь открылся труд Птолемея «География». Обширная карта фра Мауро (1459) строилась на основе трудов Птолемея, но с учетом новых знаний, почерпнутых от венецианских открывателей, таких как Марко Поло и Никколо Конти, послов из Эфиопии, бывавших в Италии. Но эта карта отражала концепцию плоской земли в отличие от «Земного яблока» (нем. Erdapfel), первого глобуса, составленного немецким географом Мартином Бехаймом в 1492 г., в тот же год, что Колумбом была открыта Америка.

Подлинную революцию в картографии совершил Герхардт Меркатор, в 1538 г. представивший карту мира, а в 1544 г. -- карту Европы на 15 листах. Именно на этом полотне контуры Средиземного моря впервые были очерчены верно, что прервало череду ошибок, идущих еще со времен Птолемея. Как только была достигнута корректность в передаче географических контуров Евразийского континента, так почти сразу же картографы начали проявлять свободу в их трактовке. С XVI в. популярным стало «очеловечивать» карту Европы, так как это сделано на испанской карте, где Запад развернут кверху, а HISPANIA стоит во главе Европы, тогда как Болгария, Скифия она же Московия, Тартария, расположены в ногах Европы. политика география евразия картографический

Помимо Скифии и Тартарии на картах того времени можно найти территорию, обозначенную как Даария. Под этим названием понимались пространства, также известные как Гиперборея, Арктида или Северия. О том, что таким картам следовало доверять, говорило их авторство. Первая была создана в 1559 г. Меркатором, а вторая в 1595 г. -- его сыном. Картографы опирались на карты более раннего периода. Возможно, отсюда на картах отобразились не только реальные земли, но и те, которые мы относим к вымышленным, например, архипелаг из четырех островов на Северном Полюсе с возвышающейся в центре горой Меру. На карте 1595 г. имеется достаточно четкое изображение северных береговых линий Евразии, например, Кольского полуострова. Столь четкого рисунка этой территории нет на более поздней карте, принадлежащей шведскому картографу Олаусу Магнусу. Любопытно, что смешение реальных и вымышленных пространств происходило не только в умах картографов, но и лиц, находящихся у власти. Карта России, созданная на основе чертежа царевича Федора Годунова, которую называют первой русской картой, была откорректирована голландским картографом Гесселем Герритсом в 1614 г. и отпечатана в мастерской Вильгельма Блау в Амстердаме. Карта также выделяла Тартарию. Поскольку царевич работал над картой не без надзора со стороны старших, в том числе своего отца Бориса Годунова, можно заключить, что обозначение значительной части евразийского пространства под таким именем не вызывало вопросов у царя. Однако этот топоним интересен тем, что, по сути, является западноевропейским результатом контаминации этнонима «тартары» с Тартаром, в древнегреческой мифологии -- глубочайшей бездной, которая находится под царством Аида. Поэтому именно такая характеристика, исходящая от русских правителей, обширных областей, простирающихся от Каспийского моря до Тихого океана и до границ Китая и Индии, свидетельствовала как об их стремлении говорить с европейцами на одном картографическом языке, так и о некотором согласии с теми геополитическими признаками данной территории, которые вытекали из данной контаминации.

К середине XVIII в. накопилась масса выходящих за пределы географии сведений, которые оказалось возможным наносить на карты. Это была информация о численности населения, образовании, преступности, заболеваемости и других явлениях. В 1837 г. служащий Ирландского управления железных дорог Генри Друри Харнесс опубликовал серию исключительно полезных тематических карт, в которых для показа плотности населения и потоков движения транспорта применил такие технические приемы, которые не потеряли значимости и используются и сейчас для составления мелкомасштабных карт. В 1855 г. доктор Джон Сноу, перенося на карту данные о смертности от холеры в Лондоне, использовал единые условные знаки, которые позволили ему определить место в городе, откуда подавалась зараженная вода.

С набором новых образов проявилась возможность превратить карту в достаточно острое орудие геополитической пропаганды. Подобные пропагандистские карты выпускались во многих государствах, частота их создания зависела от характера внешней политики. Они становились индикатором приближающегося конфликта с непосредственными соседями или более далекими странами. Во время самих вооруженных конфликтов карты служили одновременно средством мобилизации собственного народа на победу и инструментом деморализации врага. Так, на французской карте периода Крымской войны (1853-1856) Франция представлена в виде огромного орла в портупее в цветах национального триколора. На европейской части Российской империи расположился очень симпатичный медведь, одну лапу которого составлял полуостров Крым, но весь косолапый был изображен в позе бегства в сторону Азии. Таким образом, карта недвусмысленно намекала на поражение Российской империи в войне.

Вершиной процесса превращения карт Большой Евразии из орудия пропаганды в более тонкий объект геополитической карикатуры можно считать карты Европы периода Первой мировой войны. Карикатурными выглядели и планы того времени по перекройке карты Европы, прежде всего, Восточной. В конце XIX в. была в ходу идея «украинского Пьемонта», собирающего «единую украинскую нацию под скипетром Габсбургов». Эта же идея совпала по конфигурации с геополитическим проектом, вытекающим из представлений немецкого философа Эдуарда Гартмана, на основании которых Генеральный штаб Тройственного союза выстроил свою грядущую стратегию. Гартман считал, что для того, чтобы подорвать мощь России, нужно перекроить географию Восточной Европы. Финляндия была бы отдана Швеции, Бессарабия Румынии, Эстляндия, Лифляндия и Курляндия вместе с Ковенской и Виленской губерниями преобразованы в самостоятельное Балтийское королевство, а речная область Днепра и Прута -- в королевство Киевское Ерусалимский А.С. Внешняя политика и дипломатия германского империализма в конце XIX века. - М.: Издательство Академии наук СССР, 1948.. Для одного из этих «королевств» подобрали короля -- принца Вильгельма Франца Габсбурга-Лотарингского, более известного как Васыль Вышиваный за его любовь к украинским узорам Snyder T. Der Kцnig der Ukraine. Die geheimen Leben des Wilhelm von Habsburg. Aus dem Amerikanischen von Brigitte Hilzensauer. - Wien: Paul Zsolnay, 2009. . Чтобы стать ближе к своему будущему народу, претендент даже начал креститься по-униатски, слева направо. Но разразилась Первая мировая война. Тройственный союз потерпел поражение, план провалился, составленные к нему карты оказались негодными Сабов А.Д. Третья Руина. Украина: история далекая и современная // Российская газета. - М., 2015. - 13 января..

Германия не относилась к числу колониальных держав. Отто фон Бисмарк вообще был противником колониальной политики и не включал ее в геополитические приоритеты империи. Однако в связи с тем, что растущая германская промышленность нуждалась в рынках сбыта, у власти происходило переосмысление роли колоний. Чтобы показать неэффективность колониального управления стран-конкурентов в 1916 г. в Германии выпускается карта мира, на которой сатирически изображены четыре колониальные страны, персонифицированные в виде человеческих фигур, держащих на поводке животных-символов своих стран, находящихся на территориях колоний. Русский окружил себя белыми медведями на землях Сибири, Финляндии, Кавказа, Прибалтики и т.д. Француз держит на поводке петухов. Самый большой петух сидит на землях Северной Африки. Больше всего на карте львов, которых укрощает англичанин. Американец-ковбой удерживает бизонов в Центральной Америке и на островах Тихого океана. Германия, по мнению составителей этой карты, могла дать этим землям не символическое существование, а подлинный прогресс.

Географические карты обязаны фиксировать геополитическую реальность. Но выполнять это предназначение можно разными способами, в том числе агитационно-пропагандистскими. Потребность в таком повороте геополитической картографии особенно велика, когда необходимо в сознании масс зафиксировать геополитическое положение государства. Примером могут служить именно такие карты, изданные сначала в Советской России, а затем СССР в 1917-1940 гг. Картографический Агитпроп (1917 - 1940). Альбом карт / Ред. Н.В. Виноградов. - М.: Пашков дом, 2019.. Также эта цель есть у карт военного времени. Поскольку войны направлены на передел границ, то и карты этого периода часто отражают не только результаты завоеваний победителей, но и их еще не реализованные геополитические притязания. Это видно из сравнения реальной карты 1942 г. с картой послевоенного устройства, которую президент США Франклин Рузвельт, выступавший против единой Европы, представлял в американский Конгресс.

Вместе с тем сосредоточенность составителей карт на проблеме военных конфликтов и геополитическом переделе территорий при всей важности этой проблемы часто затмевает уникальные возможности исследования с помощью карт этнической составлявшей Всемирной истории, формирования этнокультурных ареалов и их сопоставления с геополитической картиной. Для Евразийского пространства, на котором всегда наблюдались активные перемещения этносов, а, следовательно, происходило смешение их культур такие карты имеют не только историческое значение, но могут способствовать расширению знаний об этих культурах и созданию более эффективных механизмов межэтнической коммуникации. Однако шаги, предпринятые в этом направлении Львом Гумилевым, пока не получили развития Гумилев Л.Н. Гуманитарные и естественнонаучные аспекты исторической географии // Экономическая и социальная география. - Л.: Изд-во ЛГУ, 1984. - С. 48-60; Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Кыпчакская степь в 945-1225 гг. // Гумилев Л.Н. Ритмы Евразии. Эпохи и цивилизации. - М.: Экопрос, 1993. - С. 502-523; Гумилев Л.Н. Этно-ландшафтные регионы Евразии в исторический период // Доклады на ежегодных чтениях памяти Л.С. Берга / Глав. ред. акад. Е.Н. Павловский; Акад. наук СССР. Геогр. о-во СССР. VIII - XIV. - Л.: Наука, 1968. - С. 118-134..

Обращение к географическим картам, как к практически неисчерпаемому источнику сведений о пространстве и людях, его населяющих, актуализируется тем, что наступившее время становится эпохой торжества не вербализированной, а визуализированной информации. Новые карты способны не только представить иную по сравнению с реальностью картину мира, но и подтолкнуть человека к принятию решений о выборе места жительства, учебы или работы, которые оправданы или не оправданы экономически, культурно, геополитически. Однако карта создает иллюзию возможного жизненного успеха человека в ином месте. Именно такие выводы можно сделать при анализе современных карт Европейского союза, выпуск которых постоянно отстает от хода его расширения. Внимание привлекают не только карты с изображением государств, входящих в ЕС, но и отражающие его политику соседства. Не исчезла из современной картографии и юмористическая компонента, о чем позволяет судить карта Европы 2022 г., опубликованная в леволиберальной британской газете Guardian в феврале 2012 г., на которой Евросоюз сместился на территорию Восточной Европы, Германию и Францию объединил «Merkelreich» и т.д. Вряд ли после такой картографической обработки сознания британцев можно было сомневаться в исходе Brexit. Карта Европы, созданная в школе «Афины» в 2015 г., развивает эти же идеи и объединяет Италию с Албанией в «Албанскую Федерацию», Германию переименовывает в «Новую Турцию», Францию -- «Исламскую Республику Новый Алжир», а Соединенное Королевство -- в «Северный Пакистан».

Авторитетный британский журнал Economist пошел еще дальше и решил не пугать коренных европейцев наплывом мигрантов, а исправить геополитические ошибки истории, опубликовав «правильную» карту Европы. В новой картографической концепции этого журнала, Латвия, для удобства мигрантов из Восточной Европы и Балтии, «переехала» к Ирландии, а Великобританию раздробило на четыре новых острова, один из которых стал называться «Польшей», вместо реальной Польши обнаружился белорусско-украинский регион. Между Швецией и Норвегией возникла новая «Швейцария». Economist уверял, что люди, которым досаждают соседи, всегда могут переехать в другое место, а вот государства не могут. Однако в воображении они могли бы это сделать. Поэтому, если переделать карту Европы, как посчитали в Economist, эта картина повлияла бы на сознание коренных жителей и мигрантов так, что оно стало бы более толерантным, а жизнь -- более дружной. Такие пожелания относятся к утопическим, ибо на практике возрастает мигрантофобия, а борьба с коронавирусной пандемией вообще привела к закрытию границ.

Не способны привести к изменению геополитического сознания населения Евразии и такие карты, которые пытаются рассказать о наличии диспропорции между численностью населения и размером территории страны. На такой карте один квадратик отображает полмиллиона жителей. В результате на карте площадь России сильно бы уменьшилась, а Индии и Китая -- расширилась. Однако есть и такие современные карты евразийского пространства, которые не говорят ее о его разнообразии, а, наоборот, указывают на тенденцию унификации. Это, в частности, проявляется при анализе карты основных торговых партнеров, определяемых по количеству импортируемых товаров. Евразия становится зоной доминирования китайских производителей, но при этом сам Китай оказывается в сфере японского торгового влияния. Более или менее одной краской все евразийское пространство окрашено на карте, показывающей уровень коррупции в государственном секторе в отдельных странах. И уже совсем неожиданные результаты обнаруживаются при изучении цвета камуфляжа разных государств, на основании которых можно предположить, в каких условиях их армиям придется сражаться. На территории государств Большой Евразии расцветка камуфляжа везде похожа, есть различия лишь в оттенках: от более насыщенного зеленого к менее насыщенному.

Несмотря на обилие современных карт, авторы которых пытаются с их помощью визуализировать собственные представления о мире, не исчезает, а наоборот, возрастает геополитическая значимость традиционных географических карт. Они по-прежнему используются для урегулирования пограничных отношений. Например, на картах XIX в. граница между Нидерландами и Бельгией была отмечена после проведенной в 1849 г. маркировки, которая учитывала, что государства разделяются каналами. Поскольку в воде пограничные столбы устанавливать было неудобно, их поставили на суше, рядом с каналом. До недавнего времени эти два государства, входящие в Европейский союз и в Шенгенскую зону, никаких пограничных проблем не испытывали. Но в 2020 г. с наступлением повсеместных ограничений, вызванных коронавирусной инфекцией, и наличием разных правил обеспечения, в связи с этим личной безопасности в Бельгии и Нидерландах, власти последних озаботились приведением пограничной линии в соответствие с картами 170-летней давности.

Если в Западной Европе внесение картографических уточнений на местность проходит бесконфликтно, то в государствах Азии картографические споры могут обернуться вооруженным противостоянием. В частности, очередное повышение градуса напряженности во взаимоотношениях Индии и Пакистана произошло после того, как в Исламабаде была напечатана карта, в которой Кашмир, кроме той части, на которую претендует КНР, объявлен пакистанским Скосырев В. В Гималаях развязан картографический конфликт // Независимая газета. - М., 2020. - 9 августа.. Более того, по времени публикация этой спорной карты по времени совпала с решением пакистанских властей модернизировать железную дорогу с помощью Китая и с сооружением участка шоссе, так называемой «Трассы дружбы», связывающего Пакистан с территорией в Гималаях, которую взял под контроль после войны с Индией 1962 г. Обе эти трассы пролегают через зоны на картах, выпущенных в Индии, обозначенные как индийские. Публикация карты подогрела тлеющий приграничный конфликт.

Современный испанский писатель Артуро Перес-Реверте в качестве эпиграфа к роману «Карта небесной сферы, или Тайный меридиан» берет следующий «Морская карта -- это не просто навигационное пособие, необходимое для того, чтобы попасть из одной точки в другую, морская карта -- это и гравюра, и страница истории, а иногда -- и приключенческий роман» Перес-Реверте А. Карта небесной сферы, или Тайный меридиан. - М.: Иностранка, 2003. - https://www.litmir.me/br/?b=21692&p=1. Это определение морской карты можно экстраполировать на абсолютно все карты. За каждой из них читается собственная удивительная история. При этом и политикам, и рядовым гражданам следует осознавать, что карта, созданная в прошлом, в первую очередь является ценным историческим источником. Но она совсем не пригодна для того, чтобы с ее помощью перекраивать пространство в настоящем.

Что же касается карт Большой Евразии, то историческая насыщенность сведений об этом регионе именно морскими картами в ущерб тщательно откорректированных карт его глубинной сухопутной части до настоящего времени является миной замедленного действия, способной как подорвать геополитическую ситуацию внутри региона, так и взорвать картографического сознание его населения, воспитывающегося на картах не только с геополитическими неточностями, но и с включением сохранившихся мифологический сведений. Уйти от их власти можно, лишь погрузившись в реальность. Поэтому чем больше будет маршрутов, проложенных людьми через территорию Большой Евразии в целях обучения, работы, путешествия, отдыха и т.д. и чем шире и разнообразнее будут запечатленные ими образы этого пространства, тем точнее станут и сами карты, и их восприятие, что непременно проявится в геополитическом плане.

Размещено на Allbest.ru