О влиянии формы оценки и оплаты труда на состояние фундаментальной науки и общества

Размещено на http://www.allbest.ru/

О влиянии формы оценки и оплаты труда на состояние фундаментальной науки и общества

Самохин А.А.

д.ф.-м.н., гл.н.с.

Института общей физики РАН

Определяющая роль науки в становлении и развитии современной мировой цивилизации не вызывает сомнений. К вершинам науки ХХ столетия относятся такие достижения, как освоение ядерной энергии и создание лазеров, которые в совокупности продолжают оказывать громадное влияние на наше нынешнее бытие. С учетом действующих геополитических факторов для нашей страны жизненно необходимым является условие поддержания состояния отечественной науки на уровне, отвечающим всем мировым вызовам.

Между тем фактическое положение российской науки вряд ли можно назвать полностью соответствующим необходимым условиям для успешного развития нашей страны и общества. Такое состояние обусловлено, в частности, недофинансированием научной деятельности и утратой того ореола, который в начале второй половины ХХ века связывался с людьми науки («Что-то физики в почете, Что-то лирики в загоне…»).

Кроме этих очевидных и общеизвестных факторов имеются и другие негативно влияющие на развитие науки обстоятельства, часть из которых будет рассмотрена ниже.

Одним из таких обстоятельств длительное время являлась позорно низкая оплата труда ученых, занимающихся фундаментальной наукой. Недавно эта оплата была повышена в соответствии с майскими указами президента, и ее средняя величина для научных сотрудников теперь должна составлять 200% от средней по региону. Такое решение можно было бы только приветствовать, если бы не те «детали», в которых, как принято говорить в таких случаях, укрывается дьявол.

О таких «деталях», касающихся вопиющих перекосов в оплате одинакового труда в разных регионах и недопустимой дискриминации между «работниками» и «сотрудниками» уже много сказано и написано. Вычеркивание «работников» науки из числа ученых толкает их коллег на использование различных «серых» схем оплаты труда и фактически подрывает доверие к действующим институтам власти и общественных структур, при которых наблюдаются эти несуразности.

Продолжающееся сохранение таких перекосов, которые породившие их инстанции то ли не замечают, то ли просто не хотят замечать и устранять, само по себе также оказывается еще одной проблемой, дополнительно усугубляющей складывающуюся ситуацию.

Чтобы остановить такую злокачественную эволюцию, необходимо постоянно напоминать о том негативном влиянии, которое оказывает система оценки и структура оплаты труда ученых на развитие фундаментальной науки. Как известно, в рамках действующей структуры оплаты труда ее базовая часть может быть значительно меньше общей суммы, выплачиваемой работнику. В Москве, например, сумма доплат в среднем должна более чем в три раза превышать оклад главного научного сотрудника, если исполнять соответствующий президентский указ.

Не вдаваясь здесь подробно в обсуждение специфических процедур для обеспечения исполнения этого указа, например, использование массового перевода сотрудников на доли ставки, напомним лишь об известном изречении о различных видах лжи: ложь, наглая ложь и статистика. Любители истории могут вспомнить еще об одном приеме, которому в середине прошлого века была посвящена «Арифметическая басня» поэта Наума Коржавина, четыре первые строфы которой приводятся ниже:

Чтобы быстрей добраться к светлой цели,

Чтоб все мечты осуществить на деле,

Чтоб сразу стало просто всё, что сложно,

А вовсе невозможное возможно,-

Установило высшее решенье

Идейную таблицу умноженья:

Как памятник - прекрасна. Но для дела

Вся прежняя таблица устарела.

И отвечает нынче очень плохо

Задачам, что поставила эпоха.

Наука объективной быть не может -

В ней классовый подход всего дороже.

Лишь в угнетённом обществе сгодится

Подобная бескрылая таблица.

Высокий орган радостно считает,

Что нам её размаха не хватает,

И чтоб быстрее к цели продвигаться,

Постановляет: «дважды два - шестнадцать!»

Для почти полного соответствия нынешнему времени здесь достаточно заменить всего несколько слов, например: «идейную» - на «новейшую», «классовый» - на «рыночный» и «угнетенном» на «неразвитом». Ясно обозначенная еще в 1957 году в этих поэтических строках проблема манипулирования основными параметрами, характеризующими текущее состояние страны, не получила тогда должного внимания и решения. Хорошо известно, чем это закончилось для советской власти и государства.

Вернемся, однако, к нынешним временам, к тем особенностям действующей системы оценки и оплаты труда в науке, которые оказывает негативное влияние на ее развитие.

Величина большой надбавочной части оплаты труда работника науки определяется индивидуально по некой формуле, содержащей несколько параметров, включая число публикаций в различных журналах, ранжированных по номеру их «квартиля». Упор на такой библиометрический подход фактически исключает непосредственное участие в оценке научной деятельности коллег самими работниками института и явно не способствует эффективному функционированию института как цельной научной организации.

Кроме того, использование подобных методик для оплаты труда фактически превращает творческую работу в области фундаментальной науки в примитивную сдельщину, порождая при этом дополнительные напряжения в коллективе из-за неустранимого несовершенства применения библиометрических оценок для определения значимости научной работы.

Важно подчеркнуть также еще одно известное, но не всегда полностью осознаваемое обстоятельство, связанное с использованием библиометрических подходов при оценке научной деятельности. Публикация статьи в «топовом» журнале не есть стопроцентная гарантия ее качества и значимости. Выразительным проявлением этой элементарной истины может служить грандиозный скандал (Schцn scandal), затронувший в начале этого века почти все «топовые» журналы по физике, в которых успешно публиковался очень способный (как говорится, на все способный) молодой ученый по имени Хендрик Шон. Этот молодой тогда ученый (1970 г. рождения) в 2001 году занимался очень актуальной темой и почти каждую неделю печатал по экспериментальной работе, которые в итоге оказались банальной подделкой.

Вопрос о роли научных журналов в условиях современных возможностей непосредственных электронных коммуникаций уже обозначался в печати (смотри, например, статью «Без посредников» в газете «Поиск» № 7, 2014 г), но его результативное восприятие пока еще затруднено, в частности, из-за деформации менталитета у части научного сообщества, которая приводит к запаздыванию адекватной реакции на поступающие вызовы.

Что касается соотношения базовой и надбавочной части оплаты труда, то президент Путин в своей большой пресс-конференции 19 декабря 2019 г. в ответ на вопрос А. Ольшанникова про негативные явления в медицине сказал следующее: «Нужно, безусловно, изменить базовую ставку постоянного оклада. Она сейчас в регионах у нас разнится от 35 до 50%. Нужно сделать единый подход по всей стране. Также нужно создать единый подход к стимулирующим выплатам. При этом ни в коем случае нельзя снижать надбавок, связанных с работой в особых условиях: в праздничные, ночные часы и так далее. Если всё это для начала привести в порядок, на мой взгляд, в положительном плане уже кое-что может измениться. Но, конечно, этого недостаточно. Нам нужно вместе с ростом экономики поднимать уровень заработных плат и в социальной сфере, в том числе, может быть, и прежде всего в медицине».

Про науку Путин не говорил. Более четко и жестко об этой проблеме в науке высказался академик Б.С. Кашин на общем собрании РАН в ноябре 2019 года:

«Обращаю ваше внимание, что тема сессии обозначена как «Фундаментальные проблемы развития современного российского общества». Для того, чтобы итоги сегодняшнего обсуждения были интересны обществу, необходимо ключевые вопросы рассматривать детально и формулировать выводы и рекомендации. Возьмем, к примеру, доклад члена-корреспондента В.Н. Руденко о конституционализме.

Можно приводить множество рейтингов, оценивающих «качество» российской демократии, но если люди не понимают, почему мы, в отличие от африканских стран, не можем посчитать, сколько бюллетеней оказываются в итоге в ящике для голосования, и не можем проверить список голосующих, то все эти рейтинги людям не интересны. Я понимаю опасность, которую несет упрощенная трактовка понятия «прямой демократии», но сегодня мы должны все-таки ответить на вопрос, почему мы до такого состояния докатились. Анализируя острые вопросы, мы должны, конечно, применять адекватную методологию.

Мне как марксисту не очень ясно, почему мы уходим от классового анализа, особенно в ситуациях, затронутых в докладе академика М.К. Горшкова, где речь шла о беспрецедентном социальном неравенстве или нарушении принципов справедливого распределения результатов трудовой деятельности. Что взамен появляется? Член-корреспондент Д.В. Ушаков взамен предложил анализировать соответствие менталитета индивида общественным институтам как условие успеха. Безусловно, здесь есть положительная корреляция, из-за дефицита времени не могу подробнее на этом останавливаться.

Но тогда, изучая российское общество, следует, наверное, разобраться, почему многие наши общественные институты соответствуют менталитету в первую очередь коррупционеров и жуликов, судя по тому, как ведет себя российская элита. Если мы говорим о российском государстве и обращаемся к нему со своими предложениями, то необходимо понимать - что же за государство у нас создано. У нас полуфеодальная абсолютистская система, и говорить в этих условиях об инновационных подходах к ускоренному развитию науки можно долго, но результат будет известный.

В XXI веке нет прецедентов успешного развития новых технологий в странах, где один человек принимает все основные решения. И последнее. Принципиальный вопрос. Возможно ли быстрое и эффективное развитие при систематическом нарушении прав человека? Применительно к науке это и право на труд и право на участие в управлении научным коллективом и, я об этом уже не в первый раз говорю, право на достойную гарантированную заработную плату. И это наш академический позор - неспособность объяснить власти, что нигде в мире гарантированная заработная плата не составляет 25-30% от реальной. А все остальное у нас это фактически подачка администрации, за которую надо платить послушанием. В этой связи подчеркну, что федеральный закон 2010 г. «О бюджетных организациях» нанес нашей науке ущерб не меньший, чем одиозный закон 2013 г. «О Российской академии наук».

Подводя итог, хочу сказать, что мы, к сожалению, уходим от рассмотрения ключевых проблем, которые прямо влияют на состояние нашей науки и нашего общества».

Отмеченное в выступлении академика Б.С. Кашина уклонение от обсуждения ключевых проблем приводит к тому, что ни у РАН, ни у Профсоюза работников РАН фактически нет цельной, последовательной и научно обоснованной программы собственных действий в нынешних условиях. На том же Общем собрании РАН председатель Профсоюза работников РАН В.П. Калинушкин выразил свое мнение таким образом:

«Я полностью согласен с Борисом Сергеевичем Кашиным в том, что закон 2010 года о федеральных бюджетных учреждениях (Федеральный закон "О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ в связи с совершенствованием правового положения государственных (муниципальных) учреждений" от 08.05.2010 №83-ФЗ) нанес и наносит российской науке даже больший ущерб, чем реформа 2013 года. Надо подумать, как этот закон отменить. Если система госзаданий сохранится, то благие пожелания, в частности о том, чтобы так называемая окладная (или гарантированная) часть зарплаты была более-менее разумной, реализовать не удастся».

Из приведенных здесь цитат видно, в частности, в какой мере реакция структур научного сообщества отстает от развития текущих событий, существенно влияющих и на работников науки, и на профсоюз работников РАН.

Действующая система оценки и оплаты труда в сочетании с другими бюрократическими «изысками» и административными ляпами способствует возникновению весьма показательных ситуаций. При переходе в другое должностное качество работника института подвергают процедуре увольнения, которая сопровождается утратой его членства в профсоюзе и выплатой компенсации за неиспользованный отпуск.

Недавно в нашем институте была реализована такая выплата, составляющая почти два миллиона рублей. Причем эта сумма была выплачена за счет выплат другим сотрудникам, которые они заслужили благодаря своим публикациям. Получается, что всякие хитромудрые формульные расчеты дополнительных выплат могут быть запросто проигнорированы по каким-то другим обстоятельствам. Подобные случаи с различными суммами вычетов, накладываемых на сотрудников, отнюдь не редкость.

Недостаточное внимание академических структур и профсоюза ко всему набору подобных несуразностей усугубляет деформацию менталитета значительной части научного сообщества. Возникает стойкое ошибочное представление о том, что с этим ничего нельзя сделать и даже говорить об этом бесполезно. В сложившейся ситуации позиция и действия сторон, заинтересованных в развитии российской науки, должны быть гораздо более активными, осмысленными и последовательными, поскольку в противном случае вряд ли можно рассчитывать на возможность какой-либо массовой поддержки даже от научного сообщества, придавленного рычагами «послушания».

оплата труд научный сотрудник

Размещено на Allbest.ru