Современные проблемы ренты

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

«Уверяю вас, укротить несколько квадратных

сажен земли - огромная победа. Вот оно лежит,

трудолюбивая, рассыпчатая, влажная; хочется

всю ее раскрошить, размять пальцами, чтобы

удостовериться в своей победе. И уж не думаешь

о том, что на ней сеять. Разве само по себе

не прекрасное зрелище - эта темная,

воздушная земля?»

Карел Чапек

Земля - уникальный фактор производства. В отличие от всех обычных средств производства, которые под воздействием спроса изготовляются в нужном количестве, земля не создается людьми, ее количество ограничено. Фиксированный характер предложения земли означает, что спрос выступает единственным фактором, определяющим земельную ренту. Если спрос на землю близок к нулю, то и земельная рента будет равна нулю. Изменение величины ренты не оказывает никакого влияния на количество имеющейся земли. Многие люди отождествляют термин «рента» с высокой суммой, которую следует платить за какое-либо помещение, например, за квартиру, здание завода или складское помещение. Действительно, в этом есть здравый смысл, но здесь также проявляется и некоторая двусмысленность.

Поэтому экономисты используют термин «рента» в более узком, но менее двусмысленном значении. Экономическая рента -- это цена, уплачиваемая за использование земли и других природных ресурсов, количество которых (их запасы) строго ограничено.

Возникновение и развитие ренты, рентных отношений стали изучать с давних пор.

Одна из первоначальных форм проявления рентных отношений восходит к классической древности. Так, в Римской империи земледельческое производство было основано на рабском труде; при этом весь прибавочный продукт, а иногда и часть необходимого, присваивался рабовладельцем, собственником земли. Со временем землевладельцы стали сдавать всю землю или часть ее в аренду, в результате чего получали арендную плату за право пользования землей.

Поскольку в тот период товарно-денежные отношения находились в зачаточном состоянии, то суть ренты еще не могла быть научно обоснована. Многовековой период господства феодальных отношений характеризовался уже более развитыми формами земельной ренты, которая принимала различные формы. На раннем этапе развития феодализма преобладала так называемая отработочная рента, на смену которой со временем пришла продуктовая, а затем денежная рента. Наиболее зрелые формы рентных отношений возникли при капитализме. Капиталистические рентные отношения более или менее детально освещены в экономической литературе XVII в. Одними из первых серьезную и успешную попытку исследования ренты предприняли английские экономисты Петти, Андерсон, а вслед за ними Смит и Рикардо. С введением в действие второй части Гражданского кодекса РФ, т.е. с 1 марта 1996 года, рента начинает появляться и в нашей жизни.

Цель данной работы - это рассмотреть основу неоклассической и марксистской теории ренты и выявить современные проблемы ренты в России.

Актуальность рассмотрения темы «Современные проблемы ренты» будут неизменной, потому что рынок земли в России еще до конца не сформировался. Вопрос о земельной ренте (ее формах, условиях образования, методах учета, принципах и механизме распределения),- один из самых сложных в политэкономии. Долгое время в нашей стране он как бы «решался» в соответствии с известными, по словам П. Маслова, «черновыми набросками» К. Маркса, причем дело в основном ограничивалось приведением цитат и комментариев к ним, определений и утверждений в научных статьях, диссертациях и т.д. Но в настоящее время решение этого вопроса является необходимым для развития агропромышленного комплекса и современной экономики. Таким образом, вопросу рентных отношений необходимо уделять много времени и внимания, для того чтобы можно было выявить основные его проблемы. Но самое главное полученный результат должен оставаться не только на бумаге, но и воплощаться в жизнь.

Данная работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующее задачи:

1. Изучить неоклассическую теорию ренты.

2. Рассмотреть марксистскую теорию ренты.

3. Проанализировать современные проблемы ренты в России.

1. Неоклассическая теория ренты

Теория ренты Д. Рикардо. В неоклассической теории рентой является доход, получаемый любым собственником благ, естественно или искусственно ограниченных по сравнению со спросом. Для выражения этого явления используется и более общая категория -- экономическая рента. Вместе с тем и неоклассическая теория рассматривает рентные доходы, прежде всего как доходы по поводу землевладения и землепользования. Рента, следовательно, есть форма, в которой земельная собственность реализует себя экономически, т. е. приносит доход.

Что является источником этой прибыли? У физиократов и в какой-то мере у А. Смита эта прибыль -- продукт земли, дар природы. Д. Рикардо опроверг такой подход и показал, что земля не создает ренту. Доказательством того, что плодородие земли, по крайней мере, само по себе, никогда не может производить ренту, служат, по его мнению, новые страны или колонии. Если в них земель больше, чем требуется их для нужд населения, они не дают никакой ренты даже тогда, когда отличаются высоким плодородием. "Кто подумает покупать право на обработку земли, когда столько земель свободных и, следовательно, готовых к услугам кого угодно?" Так, когда же появляется рента? Только тогда, когда "рост населения принуждает разрабатывать земли низшего качества или хуже расположенные", Вот узловой момент теории Рикардо: рента рождается от редкости хороших земель и необходимости прибегать к использованию относительно плохих земель. Великая теория Рикардо, кажущаяся с первого взгляда очевидной, заключает в себе, однако, несколько положений, к которым следует поближе присмотреться. Одни из них можно рассматривать как истины, окончательно воспринятые наукой, а другие - нет.

Теория предполагает, что продукты неодинаково плодородных земель, представляя неодинаковые затраты труда, продаются всегда по одной и той же цене, имеют одну и ту же меновую ценность. Действительно ли неоспоримо это, принятое нами сначала без возражений, положение? Конечно, неоспоримо при предположении, что дело идет о продуктах одного и того же рода и качества, как например, хлеб. Действительно, когда доставленные на данный рынок товары довольно однородны и покупателю нет нужды делать различие между ними, то нельзя допустить, что он согласится заплатить за один товар дороже, чем за другой. Теория предполагает, что меновая ценность, одинаковая для всех тождественных продуктов, определяется максимальным трудом, т.е. трудом, необходимым для производства того из этих продуктов, на который пошло его больше всего.

Обычно говорят, переиначивая теорию Рикардо, что ценность определяется стоимостью производства, и вправе говорить так, потому что он сам говорит это. Но одно дело сказать, что ценность определяется трудом, и совсем другое дело сказать, что она определяется суммой заработных плат и прибылей (предполагая ренту исключенной). В этом пункте, как и во многих других, только ясность мысли спасла Рикардо от упрека в допущении формального противоречия. Д. Рикардо вошел в историю экономической мысли системным изложением теории ренты. Для Д. Рикардо земля невоспроизводима и рассматривается как ресурс физический, а не экономический. Поэтому в его понимании не только земля, но и рента выступают в качестве «свободного дара земли». Он утверждал, что «рента - это та доля продукта земли, которая уплачивается землевладельцу за пользование первоначальными и неразрушимыми силами почвы».

Концепция ренты Д. Рикардо сохраняет свою актуальность и в настоящее время. Рост цен на нефть с 2000 г., увеличение нефтяных доходов, успешное развитие сырьевых компаний и получение сверхдоходов отдельными компаниями привели к постановке вопроса о значении теории ренты с самого начала ее зарождения и необходимости поиска инструментов для изъятия и распределения в обществе ренты.

Теория ренты Д. Рикардо базировалась на следующих положениях: земельные участки различаются по качеству (плодородию, расположению), причем количество более качественных земель ограничено; земельные участки находятся в частной собственности.

Собственник земли, принимая во внимание, что предприниматель (арендатор) получает среднюю (нормальную), прибыль, считает, что добавочная прибыль может быть присвоена им без нарушения основ производства. Соответственно она образует доход собственника, то есть ренту. Земля, наихудшая по своему качеству, не создает ренту, а регулирует цену продукта, которая складывается из издержек производства и средней прибыли. Рента образуется на более качественных землях ввиду того, что затраты на их обработку ниже, и фактически представляет собой разницу между затратами на обработку данного участка земли и затратами на обработку наихудшего участка.

Как пояснял Д. Рикардо, «стоимость хлеба регулируется количеством труда, затраченного на производство его на земле того качества или с той долей капитала, при которых не платят ренты. Не потому хлеб дорог, что платится рента, а рента платится потому, что хлеб дорог… Цена хлеба нисколько не понизилась бы, если бы даже землевладельцы отказались от всей своей ренты». В этом случае рента досталась бы фермерам, а затраты на производство хлеба и его цена сохранились бы на прежнем уровне.

Возражая А. Смиту, считавшему, что земледелец обладает более высокой производительностью, поскольку в этой специфической отрасли природа участвует в процессе создания стоимости наряду с трудом Д. Рикардо справедливо замечает: «Разве природа не делает ничего для человека в обрабатывающей промышленности? Разве силы ветра воды, которые приводят в движение наши машины и корабли, равняются нулю? Разве давление атмосферы и упругость пара, которые позволяют нам приводить в движение самые изумительные машины не дары природы? Мы уже не говорим о действии тепла при размягчении и плавлении металлов, о действии атмосферы в процессах окрашивания и брожения. Нельзя назвать ни одной отрасли промышленности, в которой природа не оказывала бы помощи человеку, и при том помощи щедрой и даровой» .

По мнению Рикардо, - рента результат не «щедрости» природы, а ее «бедности», недостатка богатых и плодородных участков земли. Источник ренты кроется в том, что земля является собственностью ее владельцев. Если бы воздух и вода «могли быть обращены в собственность» и имелись и в ограниченном количестве, «то и они, подобно земле, давали бы ренту».

Обосновывая процесс образования ренты, Д. Рикардо ссылается на рост потребностей в сельскохозяйственных продуктах, связанный с увеличением численности населения, и процесс вовлечения все новых и новых земель в сельскохозяйственный оборот.

«При первом заселении страны, - отмечает он в «Началах политической экономии», - где имеется в изобилии богатая и плодородная земля, лишь незначительную долю которой нужно обрабатывать для снабжения пищей наличного населения или же можно на деле обработать при капитале, которым располагает население, ренты не существует. Ведь никто не станет платить за пользование землей, раз есть на лицо масса еще не обращенной в собственность земли, которою поэтому может располагать всякий, кто захочет обрабатывать ее».

Конечно, рента существует не только при переходе от лучших земель к худшим. Предпосылки, условия ее существования - различия в качестве, плодородии, местоположении земель, степени их возделанности. Рента может иметь место и в тех случаях, когда земля занята и требует все больших затрат труда и капитала.

Таким образом, рента - это цена, которая всегда платится за использование земли (и всего что находится в ее недрах) и других невоспроизводимых природных ресурсов, предложение которых ограничено потому, что количество их не беспредельно, а качество неодинаково.

Рикардианский подход - влияние на цену ограниченности ресурсов, редкости благ - использовался для анализа экономических отношений в более широком плане. Экономисты стали рассматривать теорию ренты Д. Рикардо как частный случай и трансформировали ее в общую теорию цен. Понятие ренты начинает применяться ко всем случаям, когда возникает дополнительный доход, связанный с наличием редких или невосполнимых факторов и бизнеса.

Это относится к планетарной ренте и общепланетарным природным ресурсам. Дополнительный доход должен использоваться в целях повышения благосостояния всего населения, которое является собственником общепланетарных природных ресурсов.

Так как объемы использования природных ресурсов резко увеличиваются, то происходит не только истощение многих видов природных запасов (особенно невоспроизводимых минеральных ресурсов), но и загрязнение окружающей среды отходами производства - разливами нефти, загазованностью и загрязнением воздуха от деятельности ряда промышленных предприятий и работы многочисленного транспорта.

Стратегическим направлением формирования и сохранения ресурсной базы должна стать планетарная рента. Формирование планетарной ренты связано с общепланетарной собственностью на ресурсы мирового океана, атмосферы, стратосферы, тропосферы и т.д., космического пространства, а также на некоторые природные ресурсы внутри отдельных стран (леса Бразилии, России и т.д.).

Однако, в качестве ренты, планете, в конечном счете, нужны не просто денежные средства, а чистая вода, чистый воздух, восстановленные леса, плодородные земли, потому, что неисчерпаемость природных богатств - это иллюзия, они ограничены и при устойчивой деформации их экономического воспроизводства могут достигнуть предела достаточности для жизни будущим. Теория Рикардо предполагает, что всегда существует определенная категория земель, которая не дает ренты, потому что она возмещает только расходы по обработке. Иными словами, теория предполагает существование только дифференциальных рент и останавливается только на последнем из рассмотренных Мальтусом случаев.

В этом отношении, по-видимому, Мальтус был ближе к истине, чем Рикардо. Ибо, если весьма возможно, что существуют земли, вовсе не дающие ренты, - будут ли это плодородные земли в колониях, потому что их слишком много, или даже земли, находящиеся в метрополии, но очень бедные, - все-таки очевидно, что в обществе, достигшем известной степени густоты населения, одного факта наличия земли в ограниченном количестве достаточно, чтобы сообщить всем землям и их продуктам ценность редкости, независимую от неравенства получаемого с них дохода. Но ничто не изменится от этого, если даже они будут одинаково плодородны, ибо нет из них ни одной такой, которой не сняли бы за деньги. Но кто согласится взять землю, которая возместит только эквивалент издержек на обработку?

Очень хорошо понятно, почему Рикардо не хотел допустить существования категории рент, появление которой объясняется просто ограниченностью количества земель. Потому что он вступил бы в противоречие со своей теорией, которая не знала иной ценности, кроме ценности, происходящей от труда. И все-таки он должен был сделать уступку и допустить исключения для некоторых редких продуктов, «количество которых не может быть увеличено никаким трудом... для таких, например, как драгоценные картины, статуи, книги, медали, изысканные вина и т.д.», но, с его точки зрения это была лишь совсем маленькая брешь, которую он поспешил скорее закрыть, чтобы не думать о ней, ибо, если бы он допустил пройти через нее такому огромному богатству, как земля, всей его теории грозило бы падение.

Такова эта теория ренты - самая знаменитая теория из всех экономических доктрин, которая вызвала столько страстных нападок, каких не вызвала ни одна теория, не исключая даже теории Мальтуса. Много есть оснований для этого.

Прежде всего, открывая глаза на существование в обществе многочисленных антагонизмов, она ниспровергала прекрасный естественный порядок, который считался непреложным. Действительно, если эта доктрина правильна, то интересы землевладельца находятся в оппозиции не только с интересами других классов, участвующих в дележе социального дохода, антагонизм неизбежен между участниками дележа, но также и с общим интересом общества. Каковы же в действительности интересы землевладельца? Прежде всего, он заинтересован в том, чтобы возможно быстрее увеличивались население и потребности его, чтобы люди вынуждены были разрабатывать новые земли; затем он также заинтересован в том, чтобы новые земли были по возможности самые бедные, ибо благодаря этому они потребуют очень много труда и тем повысят ренту; чтобы человек отдавался все более и более тяжелому труду для разработки все более и более неблагодарных земель, - вот самый верный для рантье путь к богатству.

Землевладельцы как класс особенно заинтересованы, - как бы ни был на первый взгляд парадоксален такой вывод, - в том, чтобы сельскохозяйственные науки вовсе не процветали. Ибо, как бы ни был незначителен их прогресс, он непременно приведет лишь к тому, что даст возможность собирать с одного и того же участка больше продуктов, следовательно, помешает закону убывающего плодородия проявлять свое действие и вследствие того будет понижать цену товаров и ренту, так как не будет нужды пускать плохие участки в обработку. Словом, поскольку рента измеряется препятствием, как высота воды в бассейне высотой плотины, все то, что понижает препятствие, ведет к понижению ренты. Однако следует отметить, что каждый землевладелец в отдельности заинтересован во введении сельскохозяйственных улучшений на своей земле, так как прежде, чем эти улучшения получат достаточно широкое применение, чтобы понизить цены и сократить поле обработки, у него будет время получить барыш с излишка своих посевов. И возможно, что, если все землевладельцы будут таким образом рассуждать, частные интересы, в конце концов, сами себя обманут к выгоде общественного интереса. Но не следует слишком полагаться на это.

Рикардо констатирует этот антагонизм и даже тщательно подчеркивает его, и, несомненно, благодаря изучению его он сделался таким решительным фритредером, каким не был Адам Смит. У Адама Смита и у физиократов свобода торговли основывалась главным образом на общем представлении о гармонии интересов, между тем как у Рикардо она опирается на один достоверный факт - на повышение цены хлеба и ренты - и является единственным действительным средством против прискорбной тенденции их к повышению. Согласно его теории, свободный доступ товаров из-за границы свидетельствует об обращении в обработку земель, столь же богатых или более богатых, чем земли Британских островов, следовательно, избавляет от тяжелой необходимости обращаться к землям худшего качества и приостанавливает повышение ренты. Он даже старается убедить землевладельцев, что в их интересах согласиться на свободу торговли даже ценой некоторого замедления в росте их доходов, или, по крайней мере, он ставит им в упрек их слепое сопротивление идее свободной торговли. «Они не видят, - говорит он, - что всякая торговля стремится к увеличению производства и что благодаря росту производства увеличивается общее благосостояние, хотя в результате его может быть некоторая потеря для отдельных лиц. Чтобы не противоречить самим себе, им следовало бы попытаться остановить всякие усовершенствования и в земледелии, и в мануфактуре и всякие изобретения машин».

Представляя доход землевладельца не основанным на труде и антисоциальным, теория ренты особенным образом компрометировала право частной собственности на землю. За это ее должны были так страстно критиковать экономисты консервативного лагеря. Нужно, однако, заметить, что Рикардо, по-видимому, не предвидел удара, который он наносил институту частной собственности. Его спокойствие, нас ныне изумляющее, можно объяснить тем фактом, что его теория снимает с землевладельцев всякую ответственность. Действительно, поскольку рента в отличие от прибыли или заработной платы не фигурирует в стоимости производства, поскольку она не определяет повышения цены хлеба, а, наоборот, сама определяется ею, постольку землевладелец является невиннейшим существом из всех трех участников дележа; он играет чисто пассивную роль, он не производит своей ренты, он терпит ее.

Пусть будет так. Но именно того факта, что землевладелец не играет никакой роли в создании ренты, что с него как бы снимается ответственность за неприятные последствия от нее, - этого одного факта, по-видимому, также достаточно для того, чтобы разрешить право собственности землевладельца, если только предполагается, что право частной собственности на землю создается только трудом. Эта именно сторона вопроса поразила современника Рикардо, экономиста Джемса Милля: последний предложил конфисковать ее (или, как ныне сказали бы, социализировать ренту с помощью налога) и тем стал предтечей учений о национализации земли в лице Коленса, Госсена, Генри Джорджа, Вальраса.

Наконец, теория ренты вызвала живую критику, потому что, подкрепляя зловещие законы Мальтуса, она таила в себе мрачное будущее для человеческого рода. Она действительно показывает, что всякое общество, прогрессируя и увеличиваясь, принуждается обрабатывать все более и более неблагодарные земли, прибегать ко, все более и более тяжелым средствам производства, и, таким образом, она представляется как бы научной демонстрацией проклятия Книги Бытия: «Земля станет проклятием для тебя: в поте лица твоего будешь есть хлеб твой».

Правда, Рикардо не заходил так далеко в своем пессимизме, чтобы верить, что вследствие фатальной деградации самого драгоценного из орудий производства, а именно того, который дает насущный хлеб, человеческий род будет осужден на голодную смерть и расшибет себе голову о каменную стену. Нет, он допускал, что некоторые другие благотворные силы, прогресс сельскохозяйственных знаний и приложение капиталов в более широком масштабе преодолеют это препятствие. «Хотя обрабатываемые в настоящее время земли качеством гораздо хуже тех, которые обрабатывались раньше в течение целых веков, и хотя, следовательно, производство стало гораздо труднее, однако кто может сомневаться, что количество ныне получаемых с земли продуктов значительно больше того, которое получалось в прошедшие времена». Таким образом, теорию Рикардо не отрицала прогресса, но она открывала перед обществом крутую гору, становившуюся все более и более тяжелой для подъема и ведшую если не к голоду, то, во всяком случае, к дороговизне. И если, действительно, подумать только о том, что Британские острова должны были бы теперь извлекать из своей почвы пишу для сорока пяти миллионов жителей, станешь ли говорить, что предсказания Рикардо были ошибочными? Ныне, конечно, легко упрекать Рикардо, что он не сумел предвидеть чудовищного развития перевозочных средств и ввоза пищевых продуктов, которые имели своим последствием не только остановку в росте ренты, но и прямо обратное движение ее. Ныне вопли землевладельцев в Англии и во всех странах Старого Света, по-видимому, опровергают теорию Рикардо. Но кто же знает окончательное ли это опровержение? Неминуемо настанет день, когда страны Нового Света будут так заселены, что должны будут беречь для себя и сами потреблять весь хлеб, который они ныне вывозят, и кто знает, не вернется ли тогда в Англии и во всех других странах Европы к ренте.

Правда, можно в известной мере, даже при недостатке ввоза иностранных продуктов, рассчитывать на прогресс сельскохозяйственного знания, и я видели, что Рикардо очень охотно допускал такую возможность. Мы увидим, что другие экономисты, Кери и ученик Бастиа Фонтеней, выставляли в противовес теории Рикардо совершенно противоположную теорию, а именно ту, что экономическая деятельность в использовании естественных сил всегда начинала с наиболее слабых (потому что их легче было покорить себе и потому что сам человек вначале был слабым), чтобы постепенно подняться к самым могущественным, но вместе с тем и наиболее непокорным силам, что земля не составляет исключения из этого закона и что, таким образом, земледельческая индустрия становится не менее, а все более производительной.

В своей теории Д. Рикардо утверждал, что худшие земли не дают дифференциального дохода, а, следовательно, и ренты, потому что она возмещает только расходы по их обработке. Однако в теории Д. Рикардо не содержится ответа на вопрос: “Из чего же тогда землепользователи этих участков производят арендную плату владельцам земли?”. Эта проблема была разработана К. Марксом в теории абсолютной ренты.

2. Марксистская теория ренты

рента земля марксистский неоклассический

Одним из первых системное обоснование теории ренты эпохи интенсивного земледелия дал Карл Маркс. Он показал, что при анализе ренты следует усматривать два аспекта: «Естественное плодородие составляет здесь одну границу, одну исходную точку, одну основу. Другую же составляет развитие общественной производительной силы труда». Поэтому в методологии исчисления дифференциальной ренты им были обозначены два самостоятельных направления: дифференциальная рента 1 (естественные силы природы) и дифференциальная рента II (эффект от дополнительных вложений капитала в преобразование одного и того же участка земли).

Маркс считал, что при исчислении ренты II необходимо отталкиваться от ренты I, т. е. рикардианской ренты, так как «ее (дифренты II - Г. Т.) основой и исходным пунктом является дифференциальная рента I. Он принял и положение Рикардо, что при определении ренты регулирующей является цена производства на наихудшей земле, т. е. результаты земледельческого груда в условиях предельной его производительности, и распространил это положение на все случаи как экстенсивного, так и интенсивного земледелия.

Вместе с тем следует отметить, что, разделяя взгляды своих предшественников в целом, Маркс несколько отошел от предложенных ими принципов исчисления ренты. Классики исходили из того, и что определяющее значение при этом имеет то обстоятельство, что существуют возделываемые земли (места добычи сырья), где рента не образуется и, следовательно, не взимается. На этих землях цена производства и доход земледельца формируются на принципах промышленности, т. е. исходя из среднеотраслевой нормы прибыли. По Марксу, однако, все земли приносят ренту. «Земельный собственник, - считал Маркс, как, впрочем, и другие классики, - всегда готов извлекать ренту, то есть получать нечто даром». И там, где не образуется дифференциальная рента, труд земледельца все же дает абсолютную ренту, которую (как, собственно, и другие виды рент) присваивает землевладелец.

Но Маркс не был бы Марксом, если бы не привнес и в теорию ренты учение о прибавочной стоимости, которую создает эксплуатация пролетариата и неоплаченный наемный труд. И хотя для Маркса «всякая земельная рента есть прибавочная стоимость, продукт прибавочного труда», все же для измерения уровня эксплуатации наемного труда в земледелии им была предложена абсолютная рента, которую в данном случае дает труд арендатора земли, земледельца и батрака. Возможность существования наряду с монопольной и дифференциальной рентами еще одной формы ренты (абсолютной) Маркс аргументировал низким органическим строением капитала, т. е. высоким удельным весом ручного труда в земледелии и при добыче природного сырья, а также замедленным распространением здесь технических новшеств. По Марксу, собственник земли (а речь идет о крупном собственнике) для сохранения возможности получения абсолютной ренты стремится сохранить и преобладание ручного труда в земледелии. Это обеспечивает ему получение прибавочной стоимости не только от приватизации «труда» земли (т. е. ренты), но и от «живого» труда (т.е. неоплаченного груда арендатора или батрака). Маркс сделал еще один принципиальный вывод: вклад в прирост прибавочной стоимости наемного труда в земледелии вносят не только крестьяне, но и капиталисты (как арендаторы земли). То есть часть прибавочной стоимости от дополнительного вложения капитала достается не классу капиталистов, а классу земельных собственников. Это означает, что право частной собственности па землю создает возможность эксплуатации наряду с пролетариатом и самих капиталистов.

Следует отметить, что мысли Маркса о наличии значительных экономических противоречий между классом крупных землевладельцев и классом капиталистов разделяют многие западные экономисты (см. об этом в книге М. Гэффни). Для нас здесь важно другое, а именно предложенные принципы исчисления рент. Что касается дифференциальных рент, то здесь особых проблем для Маркса не возникало: он придерживался, как уже было отмечено, классических подходов. Но при определении абсолютной ренты появлялись дополнительные сложности, обусловленные необходимостью расчленения прибавочной стоимости «живого» труда и «труда» природы. Маркс постоянно напоминает о них. Однако в преодолении этих сложностей верх взяла не объективность исследователя, а неуемная страсть Маркса доводить любую идею до логического завершения. В данном случае страсть подогревалась политическими пристрастиями. В угоду им Маркс пренебрег корректностью и иногда для удобства анализа объединял эффект (речь идет о совокупной прибавочной стоимости) от действия двух факторов производства «труд - земля». А это уже являло собой отход от трехфакторных аналитических построений классиков, которых он придерживался.

Маркс писал на этот счет: «Существо абсолютной ренты заключается в следующем: равновеликие капиталы в различных сферах производства, при равной норме прибавочной стоимости, или одинаковой норме эксплуатации труда, производят, в зависимости от различий среднего строения, различные массы прибавочной стоимости. В промышленности эти различные массы прибавочной стоимости выравниваются в среднюю прибыль и равномерно распределяются между отдельными капиталами как соответственными частями общественного капитала. Земельная собственность, поскольку для производства - земледелия или добычи сырья - требуется земля, тормозит это выравнивание капиталов, вложенных в землю, и улавливает известную часть прибавочной стоимости, которая иначе приняла бы участие в процессе выравнивания в общую норму прибыли». И далее: «Трудность заключается не в том, чтобы вообще объяснить производимый земледельческим капиталом прибавочный продукт и соответствующую последнему прибавочную стоимость… Трудность заключается в том, чтобы показать, откуда после того, как прибавочная стоимость выровнялась между различными капиталами в среднюю прибыль, в соответствующую их относительным величинам пропорциональную долю всей стоимости, произведенной всем общественным капиталом во всех сферах производства, - откуда после этого выравнивания, после уже совершившегося очевидного распределения всей прибавочной стоимости, которая вообще может быть распределена, откуда же берется еще та избыточная часть этой прибавочной стоимости, которую капитал, вложенный в землю, уплачивает в форме земельной ренты земельному собственнику».

Марксова абсолютная рента для большинства исследователей так и осталась «вещью в себе». Она не имела силы вне рамок марксовой теории прибавочной стоимости. И, судя по всему, в настоящее время себя исчерпала, поскольку ручной труд в сырьевых отраслях, включая земледелие, перестал быть доминирующим. Да и вряд ли стоило Марксу с помощью введения категории абсолютной ренты пытаться утяжелить пороки практики приватизации ренты собственниками земли. Эта практика в достаточной степени была осуждена классиками. Что же касается возможности получения землевладельцами незаработанных доходов со всех используемых земель (т.е. включая худшие, замыкающие), - а именно это обстоятельство особенно заботило Маркса, - то эта возможность может быть с успехом реализована через монопольные цены на продукты земледелия или землепользования, т.е. через монопольную ренту. Обще известно, что монополизм добывающих отраслей, обусловленный желанием присваивать и дифференциальную, и монопольную ренту, ведет к деформации рыночных цен, нарушает устойчивость всех первичных рынков: рынка земли, рынка капитала и рынка труда. И именно на борьбу с этим явлением была направлена классическая теория.

Поэтому, хотя Маркс и внес несомненный вклад в развитие теории ренты (показал приемы изъятия землевладельцами отработочной, продуктовой и денежной рент, рассмотрел случаи возникновения монопольной ренты и, наконец, разделил дифференциальную ренту на два вида), некоторые его идеи страдали из-за чрезмерных политических пристрастий, а отсюда - и субъективизма. Все это поставило непреодолимые препятствия для реализации теории ренты в плановой экономике.

3. Современные проблемы ренты в России

Рента в общем плане может трактоваться как доход, получаемый при использовании земли и всех других природных ресурсов как истощаемых, так и воспроизводимых. Более конкретно, условиями ее появления являются, во-первых, ограниченность природных ресурсов, и прежде всего истощаемых, с существующей их устойчивой дифференциацией по природным условиям эксплуатации; во-вторых, действие монополии хозяйствования, которая ведет к закреплению используемых природных ресурсов за отдельными экономическими агентами. Можно считать, что рента выступает в качестве дополнительного дохода, который возникает при наилучших и средних условиях хозяйствования на земле или при добыче минеральных ископаемых. Это связано с тем, что ограниченность ресурсов вынуждает страны использовать их при более худших условиях хозяйствования, а значит применять ценообразование не по средним, а по затратам замыкающих производителей. Вот, собственно, при таких обстоятельствах и возникает рента в строго экономическом смысле.
Отсюда следует первый вывод: проблему ренты нельзя сводить только к проблеме распределения с последующим изъятием в бюджет. Как категории производства, ее неотъемлемой функцией выступает возмещение общественно-признанных затрат и стимулирование более экономного и эффективного использования природного ресурса. Для такого вида ренты, который возникает при добыче минеральных ресурсов (в первую очередь нефти и газа), характерна относительно новая особенность. Дело в том, что в настоящее время ее образование уже не может ограничиваться только формирующимися параметрами хозяйствования внутри страны. Глобализация мировой экономики привела к тому, что дифференциация условий хозяйствования и соответственно издержек добычи минеральных ресурсов должна оцениваться в рамках сложившегося общемирового или глобального рынка минеральных ресурсов, который ныне доминирует в рыночном признании затрат, цен и доходов в большинстве сырьевых отраслей. Из этого вытекает второй вывод: возникновение и присвоение ренты при добыче энергоресурсов в стране предполагают непосредственное сопоставление внутренних затрат со сложившимися среднемировыми затратами. И если такая разница положительная, то такой сверхдоход можно определенно считать рентным. Попутно замечу, что устойчивый характер получения огромного по масштабам рентного дохода в мировой экономике дал основание для гипотезы о зарождении нового типа капитализма - рентного капитализма. Следовательно, чтобы иметь точное представление о характере и возможных масштабах ренты в РФ надо сопоставить условия хозяйствования в сырьевом секторе экономики РФ со среднемировыми, а также с доминирующими странами-производителями отдельных видов минерального сырья. Коротко проанализируем эту ситуацию на примере нефти, которая выступает ключевым ресурсом в современной мировой экономике, фактически обеспечивающим ее жизнедеятельность, а потому является главным рентным носителем. Вначале обратим внимание на то, что за последние 15 лет за счет новейших технико-технологических разработок среднегодовые издержки на разведку и разработку нефтяных месторождений сократились с 20 до 4-5 долл./барр. В Российской Федерации средняя себестоимость добычи нефти (без налогов, включаемых в себестоимость) имела такие значения: до 2004 г. = 5,5 долл. за барр, затем после девальвации упала до 3 долл., теперь снова выросла до 4-5 долл., учитывая при этом широкую дифференциацию издержек по отдельным месторождениям и компания. Кроме того, не забудем о транспортировке нефти, для нас имеющий несравнимо большее значение в силу значительной отдаленности месторождений до ее потребителей. Сейчас эти затраты равняются примерно 5 долл. за 1 т при транспортировке только внутри страны (до портов, выходов трубопроводов в зарубежные сети). В итоге, себестоимость добычи и транспортировки нефти в РФ достигает не менее 6 долл. за барр или около 40 долл. за 1 т. Казалось бы, что ситуация с нефтью для России безнадежная. Но нас спасает одно важное обстоятельство. Уровень бюджетной нагрузки на нефть у нас в несколько раз меньше, чем у конкурентов. В России менее 1/3 доходов госбюджета формируется за счет нефти и газа, у них 70-80%. В этой связи следует подчеркнуть, что в большинстве развитых стран нефть и нефтепродукты относятся к числу наиболее налогооблагаемых товаров.

Из этого следует третий вывод: источником значительной части получаемых нефтедолларов в нашей экономике выступает заниженный курс рубля. Этот доход точнее называть финансовой рентой или квазирентой. Поэтому действительно ключевой проблемой для судьбы российской экономики является целесообразность сохранения столь заниженного курса рубля. Да, он позволяет нефтяным и другим сырьевым компаниям, а через них и государству, получать рентные доходы, но ценой ухудшения условий хозяйствования для отечественных производителей наукоемкой и вообще готовой продукции. При такой экономической политике призывы и даже желание отказаться от сырьевой специализации останутся одними разговорами. Правда при всей повышенной затратоемкости по добыче минеральных ресурсов есть ряд таких, которые реально являются носителями ренты. К ним относятся природный газ и никель. По ним мы являемся доминирующими производителями, что создает для нас более выгодные условия. Однако в любом случае мировые сырьевые рынки отличаются неустойчивостью с серьезными перепадами цен, что делает любую страну, специализирующуюся на поставках сырья, чрезвычайно уязвимой и зависимой от мировой конъюнктуры. Проведенный анализ не снимает, тем не менее, саму проблему присвоения и использования сверхдоходов от той же нефти, особенно в периоды высоких мировых цен. Следует иметь в виду, что экономика России отличается колоссальными запасами самых разнообразных природных ресурсов. По многим из них (по разведанным запасам) наша страна занимает ведущее место в мире - природный газ (35% от мировых запасов), нефть - 13%, уголь - 12%. Причем в настоящее время на Россию приходится в среднем 11% мировой добычи нефти, 28% - природного газа, 14% - угля. Благодаря природным запасам наша страна оценивается как самая богатая страна в мире по размеру национального богатства. Согласно международным расчетам национального богатства, его величина в России превышает аналогичный показатель США в 2-3 раза, Германии - в 5-6 раз, Японии - в 18-20 раз. Следует иметь в виду, что в таких отраслях, как электроэнергетика, нефтяная и газовая промышленность практически все производство контролируется несколькими крупными компаниями, функционирующими независимо от государства. В этих условиях тем более важна проблема обоснованного распределения созданного в них дохода между частными компаниями и государством, которое, с одной стороны, учитывало бы объективную необходимость создания благоприятных условий для обеспечения нормального воспроизводственного процесса в этих отраслях и, с другой, способствовало бы решению общих экономических и социальных задач, стоящих в обществе и прежде всего связанных с преодолением бедности значительной части населения страны. Формирование такой негативной ситуации связано с действием двух главных причин. Во-первых, возникающие доходы для развития - по легальным и нелегальным каналам - устремляются в другие страны и оффшорные зоны. В 1990-е года, а затем и 2004-е годы, по официальным оценкам, размер «бегства капитала» составляет 7-12 млрд долл. ежегодно. Самую значительную долю от него представляют доходы, создаваемые в ТЭК и других сырьевых отраслях. Во-вторых, даже остающиеся внутри страны доходы используются далеко не самым рациональным способом - на неоправданное завышение заработной платы управленческому персоналу и работникам компаний, разнообразные формы непроизводительного потребления (строительство дорогих офисов, представительские расходы и т.п.). Сохраняющаяся неэффективность и несправедливость в использовании доходов от природных ресурсов с позиции общественных интересов являются теми главными побудителями в обществе, которые заставляют обратиться к проблеме изменения механизма формирования и использования рентных доходов в современной России.
Дело в том, что в отличие от большинства стран мира Россия реально располагает уникальным источником для своего социально-экономического развития, получаемым в виде рентных доходов с природных ресурсов. Сумма возможных рентных платежей значительна и соразмерна с нынешним объемом доходов федерального бюджета (примерно 60 млрд долл), хотя уже и не дотягивает до консолидированного бюджета РФ (110 млрд долл.). Что же касается высказываемого мнения о том, что за счет рентных доходов в нашей стране можно отменить все остальные налоги и сформировать достаточный для исполнения всех бюджетных обязательств объем доходов, с этим вряд ли можно согласиться. Да и само подобное упрощение налоговой системы представляется чрезмерным, поскольку существенно ограничивает возможность налоговых инструментов в эффективном регулировании и стимулировании экономики. Тем не менее, рента в сырьевом комплексе России создается в значительном масштабе, что ставит задачу повышения эффективности ее использования в интересах социально-экономического развития страны. Как же наилучшим образом поступить с рентой?

Согласно международному опыту, совокупная доля государства в доходах от добычи нефти в большинстве нефтедобывающих стран составляет от 80 до 90%. Так, в Норвегии она составляет 82%, ОАЕ - 88-91%, Индонезии - 87-89% и только в США эта доля равняется 47-58%. Предоставляя нефтяным компаниям право на использование недр, большинство стран реализуют следующую схему. Государство взимает с фирмы единовременный платеж (бонус), а также арендную плату за земельный участок (ренталс). Как только забил первый фонтан нефти, государство как собственник недр начинает получать роялти, ставка по которому достигает 20% валовой добычи нефти. Используются также акцизы и экспортные пошлины. Кроме того, получаемые доходы нефтяных компаний облагаются немалым налогом с прибыли. Так, в странах ОПЕК он устанавливается в пределах от 50 до 85%, в Англии - 52%, в Норвегии - 50,8%. Таким образом, рентный принцип взаимосвязи между собственником и производителем (пользователем) ресурсов предпочтительней простого налогового изъятия из прибыли с точки зрения выстраивания рыночного механизма взаимодействия между всеми агентами производства по поводу природно-ресурсного потенциала. Для того чтобы на деле обеспечить реализацию более эффективного рентного механизма в России, важно соответствующим образом его построить, не ограничиваясь только использованием налоговой системы. Ранее, до принятия Налогового кодекса, роль рентных платежей выполняли такие инструменты как плата за недра, отчисления на воспроизводство минерально-сырьевых ресурсов, платежи недропользователей за загрязнение окружающей среды. Также экспортные пошлины и акцизы. Однако в ходе нынешней налоговой реформы они были отменены и вместо них введен единый налог на добычу полезных ископаемых, а также продолжают действовать акцизы и экспортные пошлины. Теоретически они могут улавливать и изымать в бюджет часть ренты. Причем в условиях сохранения высокого уровня цен на нефть на мировом рынке налоговая нагрузка на нефтяные компании даже увеличилась. В 2003 г. при цене 26,5 долл./барр. они заплатят примерно 60% прибыли в бюджет. Схожие результаты и в расчете на 1 барр. В 2004 г. с 1 барр. добытой нефти платилось в бюджет 5,19 долл., в 2005 г. - 9,01 долл. Однако упрощение системы рентных платежей имеет существенные недостатки. Так, основной недостаток использования акцизных платежей заключается в том, что они устанавливаются в виде надбавки к цене, а это означает, что в конечном счете их возмещают потребители. Рентный же принцип налогообложения предполагает установления дополнительного налога на сверхприбыль, которая возникает у пользователей лучших по запасам и местоположению месторождений. В этом случае изъятие части дополнительной ренты вполне справедливо с точки зрения создания равных условий хозяйствования, одновременно формируя дополнительный источник для бюджетных доходов. Что же касается единого налога на добычу полезных ископаемых, ему присущи не менее крупные недостатки. Во-первых, он не улавливает сверхприбыль, возникающую при более благоприятных природных условиях хозяйствования. Во-вторых, не заинтересовывает недропользователей в эффективном использовании природного ресурса. Дело в том, что затраты в сырьевом комплексе носят ступенчатый характер, достигая своего минимума при полном освоении месторождения, а затем при его исчерпанности снова увеличиваются. Вполне понятно, что действие единой ставки налога не заинтересовывает разработчиков сырья добиваться максимального извлечения природного ресурса из месторождения. Поэтому выдвигаемые варианты изъятия ренты, в частности, в виде налога на дополнительный доход от добычи энергоресурсов, более предпочтительны в сравнении с предложениями правительства просто увеличить налог на добычу полезных ископаемых. Ведь за счет такого налога на сверхприбыль, возникающей в сфере недропользования, можно получить до 150 млрд руб. дополнительных доходов только от добычи энергоресурсов. Однако и в этом случае использование налога на сверхприбыль имеет определенный недостаток, связанный с наличием у частных компаний множества способов занижать (или даже нуллифицировать) получаемую прибыль, в частности, через действие механизма трансфертных цен. Следовательно, во взаимодействии государства и недропользователей надо отказаться от прямолинейной идеи упрощения налоговой системы и восстановить полномасштабный рентный механизм с дифференцированными платежами в зависимости от природных условий хозяйствования. Система налогообложения в РФ в сфере недропользования должна строиться с ориентацией на извлечение ренты с получателей сверхдоходов, источником которых являются не более эффективная организация производства, а лучшие природные условия хозяйствования. Для этого целесообразно использовать основные виды платежей, как это имеет место в большинстве нефтедобывающих странах. Первый - установление дифференцированного единовременного платежа типа бонуса, который дает право на ведение хозяйства на выделенном участке земли с потенциальным месторождением полезных ископаемых, а также дифференцированной арендной платы за земельный участок (ренталс). Второй - установление дифференцированного налога на выпуск (роялти) как доли в добыче сырья, что гарантирует государству-собственнику постоянный доход. Третий - установление дифференцированной ставки налогообложения с прибыли с учетом рентной составляющей в общей величине прибыли. Кроме того, должны действовать гибкие ставки акцизных сборов и экспортных пошлин. Особо подчеркнем, что создание полномасштабного механизма изъятия природной ренты важно не только для реализации принципа социальной справедливости, но и для создания равных условий хозяйствования для всех участников производства, что необходимо для обеспечения эффективности работы самого рыночного механизма хозяйствования. Безусловно, оптимальным вариантом для России было бы вложение дополнительных сверхдоходов в развитие отечественного производства и в сопутствующие отрасли самими нефтяными компаниями. По многим причинам этого в должном объеме не происходит. Капитал предпочитает «отогреваться» в теплых оффшорных зонах. При множестве конкретных выходов из этой тупиковой ситуации, выделим два. Во-первых, разрешить эту проблему можно радикально и быстро путем национализации основных сырьевых компаний, обеспечив прямое поступление ренты в казну. Подавляющее большинство нефтеэкпортирующих стран стали относительно благополучными с того момента, когда провели такую национализацию. В 2004 г. соответствующий законопроект обсуждался в Государственной Думе, но не получил необходимой поддержки. Промежуточный вариант такой национализации предполагает введение государственной монополии на экспорт тех или иных видов сырьевых ресурсов, в частности, нефти и нефтепродуктов. Отметим, что проект такого закона имеется и представлен в Федеральное Собрание. Разработан и проект федерального закона «О правах граждан России на доходы от использования природных ресурсов РФ». Главным недостатком радикальных мер, связанных с национализацией частных компаний, является то, что переход контроля над рентными доходами от частных компаний к государству далеко не всегда равнозначен их использованию в интересах всего общества. При существующей системе управления государственной собственностью национализация фактически ведет к переходу контроля от частных собственников к таким же «частным лицам», но в виде государственной бюрократии, что к тому же потенциально оборачивается ослаблением экономической мотивации в принятии хозяйственных решений. Во-вторых, не снимая вопроса о самой целесообразности национализации как крайней мере или введения государственной монополии на экспорт наиболее важных сырьевых ресурсов, можно попытаться найти компромиссный вариант, исходя из идеи заключения своего рода «общественного договора», предметом которого становится обоснование трехканального распределения природно-ресурсной ренты. Рассмотрим данный вариант на примере нефтяной отрасли. При таком подходе одна часть ренты остается в нефтяной отрасли для ее развития, а ее величина определяется, исходя из объективной потребности поддержания необходимого объема добычи нефти и решения задач совершенствования производства в отрасли. Вторая ее часть идет на поддержку, прежде всего наукоемких производств, перспективных научно-технических разработок, финансирование экологических программ и т.п., что имеет большое значение для формирования конкурентных возможностей российской экономики для перехода ее к постиндустриальной фазе развития. Эта часть рентных платежей должна аккумулироваться в специальном внебюджетном инновационно-инвестиционном фонде (или фондах), который находился бы под непосредственным контролем законодательной власти и управлялся на основе научно-общественной экспертизы и рыночных критериев использования накопленных средств. Именно такой фонд должен стать одним из важнейших инструментов ослабления сырьевой специализации России и осуществления структурного разворота ее народного хозяйства. Опыт создания подобных внебюджетных фондов имеется в большинстве нефтедобывающих странах, где они образуются как фонды поддержки развития будущих поколений страны. Правительство РФ также создает так называемый стабилизационный фонд, в который перечисляются полученные сверхзапланированные доходы бюджета, определяемые в зависимости от уровня мировых цен на энергоресурсы. Однако этим фондом распоряжается правительство ,и он рассматривается как финансовый резервный фонд, что фактически исключает его из инвестиционной сферы. Третья часть ренты поступала бы напрямую в государственный бюджет для реализации социальных программ. Достоинство предлагаемого механизма распределения ренты заключается в том, что он позволяет перейти к продуманной и долговременной политике распределения рентного дохода, которая обеспечивает общественный контроль, реализацию народнохозяйственных интересов и одновременно создает заинтересованность у производителей в более эффективном использовании закрепленных за ними природно-сырьевых ресурсов.