Провинция, провинциальность и провинциализм в музыкальном искусстве

Размещено на http://www.allbest.ru/

Провинция, провинциальность и провинциализм в музыкальном искусстве

Борис Борисович Бородин, Доктор искусствоведения, профессор, заведующий кафедрой истории и теории исполнительского искусства Уральской государственной консерватории им. М.П. Мусоргского

В статье рассматриваются различные смысловые оттенки понятий «провинция», «провинциальность» и «провинциализм» применительно к реалиям функционирования музыкального искусства. Стремление утвердиться в столице или, по крайней мере, в крупном центре актуальна для композиторов и исполнителей, так как в мегаполисах имеется необходимая для функционирования музыкального искусства инфраструктура. Слово «провинция», будучи антонимом «столицы, имеет ещё и метафорическое значение, позволяющее применять его к реалиям столичной жизни. Изоляционизм, дефицит профессионального общения ведёт к вторичности - главному признаку провинциальности. Провинциализм проявляется в подчинении навязанной извне иерархии культурных ценностей.

Ключевые слова: музыкальное искусство, провинция, провинциальность, провинциализм.

Abstract

Province, provinciality and provincialism in the art of music

Boris B. Borodin, Ural State Conservatory named after M.P. Mussorgsky

The article examines various semantic shades of the concepts of “province”, “provinciality” and “provincialism” in relation to the realities of the functioning of musical art. The desire to establish themselves in the capital, or at least in a large center, is relevant for composers and performers, since megacities have the infrastructure necessary for the functioning of musical art. The word “province”, being the antonym of “the capital”, also has a metaphorical meaning, which makes it possible to apply it to the realities of life in the capital. Isolationism, a lack of professional communication leads to secondary - the main sign of provincialism. Provincialism manifests itself in the subordination of the hierarchy of cultural values imposed from the outside.

Keywords: musical art; province; provincialism; provincialism.

Слово «провинция» не применяется в официальных документах. В них обычно фигурируют близкие по значению, но звучащие более политкорректно «регион», «субъект федерации». «Регион» - относительно молодое слово, оно отсутствует в «Толковом словаре живого великорусского языка» В. Даля и не является полным синонимом слова «провинция». Согласно «Основным положениям региональной политики в Российской Федерации», «под регионом понимается часть территории Российской Федерации, обладающая общностью природных, социально-экономических, национально-культурных и иных условий» [16, 4]¹. Следовательно, такой территорией может быть и столичная агломерация. «Провинция» - это антоним «столице». У Даля читаем: «Жить в провинции, не в столице, в губернии, уезде» [8, 472]. Здесь мы видим лишь констатацию географического факта, а не его оценку. Однако в пояснении производного слова «провинциал» уже намечается некий аксиологический оттенок: «живущий не в столице, житель губернии, уезда, захолустья» [8, 472; курсив мой. - Б.Б.]. Смотрим, что такое захолустье: «глушь, глухое место; закоулок или малолюдная часть в городе; чаща в лесу; отдалённое и малонаселенное, малопроезжее место; затишье» [7, 660]. Негативные коннотации усиливаются - в дореволюционном «Уложении о наказаниях» по степени строгости различалась ссылка в «места не столь отдалённые», «места отдалённые» и «места отдалённейшие» [21, 7]. В итоге «регион» и тем более «субъект»² осмысливаются как оценочно нейтральные понятия, в то время как «провинция» вплотную приближается к области пейоративной лексики.

Сравнение рождает оценку, оценка приводит к осознанию иерархии. И.А. Бунин в «Жизни Арсеньева», во многом автобиографичной, так описывает первые впечатления мальчика от въезда в город (скорее всего, это был уездный Елец): «Меня ослеплял блеск солнца, стекол, вывесок, а надо мной на весь мир разливался какой-то дивный музыкальный кавардак: звон, гул колоколов с колокольни Михаила Архангела, возвышавшейся надо всем в таком величии, в такой роскоши, какие и не снились римскому храму Петра, и такой громадой, что уже никак не могла поразить меня впоследствии пирамида Хеопса» [5, 9; курсив мой. - Б. Б.].

Житель захолустья понимает, что из тихого, будничного, привычного, бессобытийного окружения он попал в иной, сверкающий красками, наполненный оживлённым движением, неотразимо влекущий к себе мир, в некое деятельное средоточие жизни, - в центр. Он может или стать его частью, утвердиться, или быть им отторгнутым. Один из бродячих сюжетов литературы - провинциал, завоёвывающий столицу, «вечный Растиньяк», бросающий вызов Парижу: «А теперь - кто победит: я или ты!» Впрочем, на случай поражения для честолюбцев приготовлен афоризм, приписываемый Гаю Юлию Цезарю: «Лучше быть первым в провинции, чем вторым в Риме»³.

Обобщением столично-провинциальной фабулы звучит часто цитируемая и поэтому потерявшая авторство максима: «Гений - это человек, который рождается в провинции, чтобы умереть в Париже»⁴. Она слишком категорична, чтобы быть истиной: провинциал Флобер и парижанин Поль Гоген умерли отнюдь не в столице. Но без Парижа, без столицы им было бы труднее стать тем, кем они стали - гениями. Гении непредсказуемы. Усадьба Ясная Поляна Тульской губернии и станция Астапово Рязанской губернии - географические пункты, обрамляющие жизненный путь Л.Н. Толстого, который, вероятно, мог бы и не состояться как «зеркало русской революции», не будь замечен журналом «Современник» и столичным литературным сообществом.

Стремление утвердиться в столице или, по крайней мере, в крупном центре всегда актуальна для музыкантов - композиторов и исполнителей. Ведь именно в мегаполисах собрана вся необходимая для функционирования музыкального искусства инфраструктура: музыкальные театры, концертные залы, оркестры, пресса, образованная публика (существование временных фестивальных центров - не в счёт). Моцарт изнывал в ненавистной ему затхлой атмосфере Зальцбурга, не желая там «зарывать в землю свой талант и губить свои молодые годы» [12, 244], и с надеждой смотрел в сторону имперской столицы - Вены. Скромный провинциальный органист Антон Брукнер лишь в сорокачетырёхлетнем возрасте завершил свой «долгий путь в Вену» [23, 18] и отважился выйти на дорогу к мировой славе. Кульминацией дирижёрской карьеры Малера, прошедшего череду провинциальных австрийских и немецких театров, стала его деятельность в Венской придворной опере.

Вблизи столица может и разочаровать новоприбывшего. Н.В. Гоголь это ощутил сразу после приезда в Петербург: «Петербург мне показался вовсе не таким, как я думал, я его воображал гораздо красивее, великолепнее, и слухи, которые распускали другие о нём, также лживы» [6, 54]. Столица может быть несправедлива и даже жестока к тем гениям, которыми впоследствии будет гордиться, как это случилось, например, с Моцартом и Шубертом.

В каждой стране формируется негласный рейтинг культурных центров. Среди столиц тоже существует своя иерархия, которую возглавляют признанные столицы столиц. Эта иерархия может быть и субъективной. «Ты всех прекрасней - несравнимый / Блистательный Санкт-Петербург!», - восторженно восклицает Н.Я. Агнивцев⁵, противопоставляя родной город Парижу, Вене, Нью-Йорку в сборнике стихотворений, изданном в Берлине в 1923 году. Значение и роль столицы определяет различная степень централизации культурной жизни той или иной страны. Например, в силу исторических обстоятельств вся немецкая культура отличалась полицентрич- ностью. Столицы маркграфств, герцогств, курфюршеств, епископств, княжеств, располагавшихся на территории, занимаемой современной Германией, а также имперские и свободные города воспринимались, зачастую, как равновеликие и конкурирующие артистические центры, в каждом из которых могло появиться нечто своеобразное, обладающее не локальной, а всеобщей ценностью: мангеймский симфонизм, веймарский классицизм, йенский романтизм, лейпцигская школа, позднее, дармштадтская школа. Нечто подобное наблюдается в Италии, где даже в небольших по нынешним меркам городах можно обнаружить шедевры мирового значения. Правда, если говорить о музыке, то современная Италии (и современный Рим!) по интенсивности концертной жизни, к сожалению, выглядят музыкальной провинцией. В условиях российских просторов равновеликих культурных центров гораздо меньше - Москва и Санкт-Петербург, хотя и здесь просматривается «вертикаль власти». Все потуги других российских мегаполисов стать «третьей столицей» пока не слишком убедительны. Символом неудовлетворённых столичных амбиций Екатеринбурга стала недостроенная и благополучно снесённая телевизионная башня.

Столица - это, по словарю Т.Ф. Ефремовой, «главный город, административно-политический центр государства» [10]. Значит, строго говоря, в административном смысле провинция - это вся остальная страна. Но в описании второго значения слова «столица» у Ефремовой присутствует культурологическое содержание: это ещё и «символ чего-либо передового, культурного, одухотворяющего» [10]. Возникает закономерный вопрос: значит, то, что не относятся к столице, может быть лишено упомянутых качеств? И, вполне вероятно, обладать качествами противоположными, то есть быть отсталым, некультурным, неодухотворённым? Такие противопоставления не редкость. Столичному лоску нередко контрастирует провинциальная неуклюжесть, забавная на свежий взгляд столичного жителя.

Вот впечатления А.П. Чехова от быта и жителей уездного Екатеринбурга: «...Здешние дрожки это аляповатая пародия на наши брички. К бричке приделан оборванный верх, вот и всё. И чем правильнее я нарисовал бы здешнего извозчика с его пролёткой, тем больше бы он походил на карикатуру. Ездят не по мостовой, на которой тряско, а около канав, где грязно и, стало быть, мягко. Все извозчики похожи на Добролюбова. <...> Здешние люди внушают приезжему нечто вроде ужаса. Скуластые, лобастые, широкоплечие, с маленькими глазами, с громадными кулачищами. Родятся они на местных чугунолитейных заводах, и при рождении их присутствует не акушер, а механик. Входит в номер с самоваром или с графином и того гляди, убьёт. Я сторонюсь» [22, 72].

Но тот же Екатеринбург в восприятии юного П.П. Бажова, прибывшего на учёбу из Полевского завода, предстал чуть ли не столицей: «Эти каменные дома с невиданными раньше колоннами, с тротуарами из широких плит привели в полный восторг. Вот это город! Это дома! Кто только живёт в них?» [2, 354-355]. Тротуарные плиты, упомянутые Бажовым, поразили и героиню повести Б.Л. Пастернака: «Тротуары здесь были какие-то не то мраморные, не то алебастровые, с волнистым белым глянцем. <...> Здесь совсем по-иному выходилось на улицу, которая была широка и светла, с насаждениями. „Как в Париже", - повторяла Женя вслед за отцом» [14, 94]. Так в провинции можно найти столичные черты, а в столице разглядеть не лишённые обаяния приметы провинции. Милые, патриархально-провинциальные картины жизни любимого Замоскворечья воссоздал И.С. Шмелёв в своём романе-воспоминании «Лето Господне».

Взаимоотношение столицы и провинции порой не лишено драматизма.

В.Б. Александров отмечает: «Сознание жителя провинции одной из характерных своих черт имеет неприятие центра, ревнивое отношение к возможностям его жителей и, как своеобразную компенсацию этих переживаний, презрительное отношение к ним и их образу жизни» [1, 144]. В свою очередь со стороны столичных жителей наблюдается высокомерноснисходительный взгляд на провинциалов. И в том и в другом случае ярко выраженные проявления подобного рода сами по себе глубоко провинциальны, свидетельствуют об узости взглядов и отсутствии свободы мышления.

Слово «провинция» имеет и метафорическое значение, позволяющее применять его к реалиям столичной жизни.

С.С. Прокофьев так описывает свой первый урок в классе А.Н. Есиповой: «В классе сидеть одно удовольствие. Ученики играют хорошо, Есипова показывает восхитительно и удивительно интересно. Да все и всё как-то выше, интеллигентней, чем в других, „обыкновенных" классах; чувствуется, что здесь собралось всё лучшее из Консерватории, даже само помещение и рояли лучше. Точно из глухой провинции попадаешь в избранное петербургское общество» [17, 90].

С прагматической точки зрения провинция может восприниматься и в положительном свете. В частности, музыканты-исполнители видели, порой, в концертах для провинциальной аудитории своеобразный тренинг перед ответственными выступлениями в столице. В «Дневнике» Прокофьева читаем: «Получил предложение играть в Саратове - с удовольствием, ибо раза два в зиму прокатиться очень приятно. Буду играть целый вечер один, и рад, что это будет как бы репетицией в провинции для клавирабенда в столице» [17, 627]. Гастролируя по США, он ставит перед собой цель: «То, что я не волновался во время провинциальных реситалей ещё не есть событие, но если я не буду волноваться в симфоническом концерте в Бостоне и Нью-Йорке - это будет огромной победой» [18, 374].

Многим художникам провинциальный устойчивый и размеренный быт представлялся желанным, как контраст к столичной суете, вечной нехватке времени. Прокофьев планировал: «На месяц надо будет забиться в какой-нибудь уютный провинциальный городок, чтобы позаняться» [17, 242]. Так поступали Чайковский, Малер, Григ, Стравинский. Г. Г. Нейгауз считал весьма плодотворным время своего вынужденного пребывания в Свердловске, несмотря на всю драматичность ситуации [см.: 13, 168]. В СССР советские писатели и композиторы имели возможность сочинять в Домах творчества, расположенных в провинции, близко к природе.

Однако длительное пребывание в провинции, ограниченность творческих контактов, скудность информационной среды могут иметь негативные последствия. Прокофьев, прослушав фортепианный концерт одной композиторши, «решил не малодушничать и честно объяснить ей, что то, что она делает, никому не нужно, что она слишком долго жила в провинции, что ей надо попытаться писать иначе, и тогда, может быть, у неё что-либо выйдет» [18, 406]. Д.С. Самойлов, ознакомившись со стихами поэтессы, некогда подававшей надежды, вынес неутешительный вердикт: «Кажется, хороши только стихи из первой книги. Провинция её убила. Нет нерва» [20, 211].

Изоляционизм, дефицит профессионального общения неизбежно ведёт к вторичности, - главному признаку провинциальности. Ю.М. Ершов считает провинциальность «способом запоздалого и дозированного восприятия культурных ценностей» [9, 119]. Прослушав в Киеве произведения украинских композиторов, Прокофьев отметил в дневнике: «Всё это могло бы быть написано пятьдесят лет тому назад и тогда было бы довольно приятной музыкой: сейчас же это - мало кому нужные провинциальные потуги» [18, 542]. Метнер видел провинциальность в слепом следовании моде: «И вот мы в нашем неподобающем преклонении перед модой, в нашей моде на моду, длящейся уже скоро сорок лет, стали походить на отсталых провинциалов искусства. И странно, что эта провинциальная мода на моду царит наиболее прочно и деспотично в передовых столицах мира!» [11, 107]. Разве не «мода на моду» - повальное осовременивание и переосмысливание до бессмыслицы классических оперных либретто? И здесь провинциальность незаметно переходит в агрессивный провинциализм, когда подспудно осознаваемый комплекс вторичности, второсортности прорывается в завышенных амбициях и намеренном эпатаже, безоглядном попрании этических и эстетических норм.

Терри Смит считает, что «провинциализм проявляется, прежде всего, как подчинение навязанной извне иерархии культурных ценностей» [24, 54]. Критерии этой иерархии вырабатываются в столицах. В результате, по мнению учёного, воспринятые «модели и прототипы приходят в провинцию, лишённые своего генетического контекста» [24, 54].

В музыке это наиболее наглядно проявилось в уникальном опыте культурной политики Советского Союза по развитию профессионального музыкального искусства национальных республик. Она была направлена на создание по возможности единого и, как результат, хорошо контролируемого идеологического пространства всего многонационального СССР, на утопическое превращение его населения в «новую историческую общность - советский народ». Талантливые представители «национальных окраин» бескрайней империи по целевым направлениям получали образование в столичных вузах искусства, в которых организовывались так называемые национальные студии - казахские, узбекские, киргизские, таджикские, бурятские и т.д. «Для укрепления кадров» в регионы делегировались специалисты из центра, помогавшие культурному строительству «на местах».

Приезжие музыканты изучали местный фольклор, «прививали» его побеги к стволу европейской культуры. «По разнарядке» в столицах союзных республик, прежде не знавших ни симфонии, ни оперы, ни театральных форм европейского образца, административной волей основывались оперные и драматические театры, симфонические оркестры, киностудии, учебные заведения, творческие союзы, формировались структуры «управления культурой». Так в композиторском творчестве среднеазиатского региона, помимо единичных, подлинно талантливых образцов, появилось большое количество произведений усреднённого, вторичного стилевого направления, которое условно можно обозначить как «советский Восток». В нём классико-романтические формы и фактурные модели наполнялись декоративно-цветистым условно национальным мелосом. После распада СССР в бывших союзных республиках начались разной степени интенсивности, но заметные процессы отторжения воспринятых моделей, «лишённых генетического контекста».

В несколько ином ключе взаимодействие столицы и провинции происходило в пределах более однородного российского культурного пространства. Столичные профессиональные музыкальные сообщества образовались естественным путём, накопив и сконцентрировав культурные ресурсы. Так возникают Санкт-Петербургская и Московская консерватории, постепенно развивающие свои прославленные школы. Для российской провинции более значимым окажется административный фактор.

Планомерная культурная политика советского государства, которую в исторической перспективе нельзя не оценивать положительно, создавала в рамках индустриализации не только новые промышленные предприятия, но и идеологические укрепления, культурные форпосты по всем регионам необъятной страны. Свердловск, Новосибирск, центры национальных автономий формировались в культурном плане практически по одной модели. Одарённые провинциалы получали возможность обучаться в столицах, опытные столичные кадры бросались «на укрепление периферии».

Формирование и жизнь региональных композиторских сообществ (я намеренно не употребляю термин «школа») осуществляется в сложном взаимодействии идей, идущих из столичных центров, с локальной художественной средой, имеющей свой темпоритм, свою инерцию, которая проверяет на прочность, преобразует эти идеи и возвращает их в иногда неузнаваемо трансформированном виде. Как правило, подобные содружества поначалу составляли воспитанники различных школ и направлений, волею судеб оказавшиеся в одном городе и лишь постепенно, в результате сложных взаимовлияний приходившие к некоему, весьма относительному, единству⁶.

Экономическая и идеологическая нестабильность последних десятилетий, демографические проблемы, несбалансированность управленческих решений, отсутствие внятной государственной культурной политики негативно сказалось на фундаменте музыкального образования - детских музыкальных школах, вытесняемых в «сферу образовательных услуг», и по «принципу домино» затронуло его последующие уровни. Сокращение абитуриентской базы парадоксальным образом совпало с расширением сети высших учебных заведений искусства: исполнительские специальности открываются в вузах педагогической и культмассовой направленности, повысить свой статус удаётся ряду училищ. На не всегда цивилизованном «рынке образовательных услуг» идёт беспощадная борьба за абитуриента. И эту борьбу пока выигрывают крупные, как правило, столичные вузы, ведущие активную работу в регионах. Вдобавок эти вузы имеют значительные преференции в финансировании.

Концентрация капитала (прямо по Марксу) ведёт к экономическому и культурному обнищанию регионов. Выпускники столичных вузов, если не уезжают за рубеж, стремятся всеми правдами и неправдами остаться в столице. Региональные учебные заведения практически не подкрепляются кадрами из центра, как это было раньше во время государственного распределения. Сами же провинциальные консерватории в целях самосохранения вынуждены значительно понижать требования к поступающим, что, несомненно, сказывается на профессиональном уровне будущих специалистов, а значит - и на уровне культуры регионов. В результате происходит не развитие культурной жизни всей страны, а возникает опасность её стремительной провинциализации. Как тут не вспомнить слова Н.А. Бердяева, написанные 100 лет назад: «Незрелость провинции - это гнилость центра» [3, 73].

По типу взаимодействия и функционирования в науковедении различают три типа научного знания: столичный, провинциальный и туземный. Столичная наука имеет мировое признание и мировое влияние. Провинциальная наука ориентируется на столичную и носит вторичный характер. Туземная наука является локальным феноменом и вынуждена довольствоваться сугубо местным признанием [см.: 19]. С определёнными поправками эту нелицеприятную классификацию возможно распространить и на музыкальное творчество. Весьма ограниченный круг отечественных композиторов может претендовать на международное признание, и среди них практически не видно провинциальных авторов. Ушли в прошлое некогда регулярные «творческие отчёты» региональных отделений Союза композиторов России в столице. Она теперь далеко не всегда замечает произведения провинциальных авторов академического направления, которые даже в своих родных городах практически лишены возможности общения с публикой, так как не представляют коммерческого интереса для местного филармонического руководства. Приходится согласиться со словами Д. Самойлова, сказанными более тридцати лет назад: «В провинции огромная масса невостребованных способностей» [20, 265].

В идеале взаимодействие столицы и провинции должно напоминать здоровую систему кровоснабжения, где все компоненты взаимосвязаны и каждый из них важен для эффективного функционирования всего организма. Поэтому вновь дам слово Н. Бердяеву: «Одинаково должны быть преодолены и ложный столичный централизм, духовный бюрократизм, и ложное народничество, духовный провинциализм. Одинаково неверна и столичная ориентировка жизни, и ориентировка провинциальная. Это две стороны одного и того же разрыва в народной жизни» [3, 74].

музыкальное искусство провинция столица

Примечания

1. По Указу Президента Российской Федерации от 16.01.2017 г. № 13 Указ об утверждении «Основных положений региональной политики в Российской Федерации» утратил силу.

2. Этимология слова «субъект» (от лат. subjectus - лежащий внизу, находящийся в основе, от sub - под и jacio - бросаю, кладу основание) допускает иерархичность, но лишена оценочного компонента.

3. Афоризм основан на следующем эпизоде из «Сравнительных жизнеописаний» Плутарха: «Рассказывают, что когда Цезарь перевалил через Альпы и проезжал мимо бедного городка с крайне немногочисленным варварским населением, его приятели спросили со смехом: „Неужели и здесь есть соревнование из-за должностей, споры о первенстве, раздоры среди знати?“ „Что касается меня, - ответил им Цезарь с полной серьёзностью, - то я предпочёл бы быть первым здесь, чем вторым в Риме“» [15, 170].

4. Этот афоризм во многих источниках приписывается Ги де Мопассану.

5. Агнивцев, Николай Яковлевич (8 (20) апреля 1888, Москва - 29 октября 1932, там же) - русский поэт и драматург.

6. О формировании композиторской организации в Свердловске-Екатеринбурге см.: [4].

Литература

1. Александров В.Б. Архетипы провинциального сознания как проблема информационной политики // Управленческое консультирование. 2018. № 5. С. 143-151.

2. Бажов П.П. Малахитовая шкатулка. Сказы. Повести. Уфа: Башкир. кн. изд-во, 1989. 416 с.

3. Бердяев Н.А. Судьба России. Опыты по психологии войны и национальности. М.: Мысль, 1990. 208 с.

4. Бородин Б.Б. Уральская композиторская организация. История и современность: моногр. справочник. Екатеринбург: Урал. лит. агентство, 2012. 400 с.

5. Бунин И.А. Собрание сочинений. В 6 т. Т. 5. М.: Сантакс, 1994. 480 с.

6. Гоголь Н.В. Собрание сочинений. В 7 т. Т. 7. М.: Худож. лит., 1978. 429 с.

7. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 1. М.: Терра-Terra, 1994. 800 с.

8. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 3. М.: Терра-Terra, 1994. 560 с.

9. Ершов Ю.М. Провинциализм в образе мыслей и журналистике // Вопросы теории и практики журналистики. 2012. № 2. С. 117-123.

10. Ефремова Т.Ф. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный. М.: Рус. яз., 2000.

11. Метнер Н.К. Муза и мода: Защита основ музыкального искусства. Париж: YMCA PRESS, 1978. 154 с.

12. Моцарт В.А. Полное собрание писем. Москва: Междунар. отношения, 2006. 536 с.

13. Нейгауз Г.Г. Об искусстве фортепианной игры: Записки педагога. 5-е изд. М.: Музыка, 1987. 240 с.

14. Пастернак Б.Л. Сочинения. В 2 т. Т. 2. Поэмы. Проза. Тула: Филин, 1993. 380 с.

15. Плутарх. Сравнительные жизнеописания. В 2 т. Т. 2. М.: Наука, 1994. 672 с.

16. Постановление Правительства Российской Федерации от 23 марта 1996 года № 327 «Основные положения региональной политики в Российской Федерации» // Российская газета. 1996. 09 апр. С. 4.

17. Прокофьев С.С. Дневник. В 3 ч. Ч. 1. Париж: sprkfv, 2002. 815 с.

18. Прокофьев С.С. Дневник. В 3 ч. Ч. 2. Париж: sprkfv, 2002. 933 с.

19. Розов Н.С. «Провинциализм», «туземство» и факторы интеллектуальной «столичности» в социологическом познании // Социологический журнал. 2016. Т. 22, № 1. С. 8-25.

20. Самойлов Д.С. Подённые записи. В 2 т. Т. 2. Москва: Время, 384 с.

21. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных. Санкт-Петербург: Тип. Второго Отд-ния Собственной Его Императ. Величества Канцелярии, 1845. 898 с.

22. Чехов А.П. Полное собрание сочинений и писем. В 30 т. Письма. В 12 т. Письма. Т. 4. Январь 1890 - февраль 1892. Москва: Наука, 1976. 656 с.

23. Lutteken L. Bruckners Existenz im 19 Jahrhundert // Bruckner Handbuch / Hrsg. von H.-J. Hinrichsen. GmbH: Springer-Verlag, 2010. S. 14-31.

24. Smith T. The Provincialism Problem // Artforum. 1974. Vol. 13, № 1, September. P. 54-59.

References

1. Aleksandrov V.B. Arkhetipy provintsial'nogo soznaniya kak problema informatsionnoy politiki [Archetypes of Provincial Consciousness as a Problem of Information Policy], Upravlencheskoe konsul'tirovanie, 2018, № 5, pp. 143-151. (in Russ.).

2. Bazhov P.P. Malakhitovaya shkatulka. Skazy. Povesti [Malachite Box. Tales. Stories], Ufa, Bashkirskoe knizhnoe izdatel'stvo, 1989, 416 p. (in Russ.).

3. Berdyaev N.A. Sud'ba Rossii. Opyty po psikhologii voyny i natsional'nosti [The fate of Russia. Experiments on the psychology of war and nationality], Moscow, Mysl', 1990, 208 p. (in Russ.).

4. Borodin B.B. Ural'skaya kompozitorskaya organizatsiya. Istoriya i sovremennost': monograficheskiy spravochnik [Ural composer organization. History and modernity: Monographic reference book], Yekaterinburg, Ural'skoe literaturnoe agentstvo, 2012, 400 p. (in Russ.).

5. Bunin I.A. Sobranie sochineniy. V 61. T. 5 [Collected works, in 6 vols. Vol. 5], Moscow, Santaks, 1994, 480 p. (in Russ.).

6. Gogol N.V. Sobraniesochineniy. V7 t. T. 7 [Collected works, in 7 vols. Vol. 7], Moscow, Khudozhestvennaya literatura, 1978, 429 p. (in Russ.).

7. Dal V.I. Tolkovyy slovar' zhivogo velikorusskogo yazyka. T. 1 [Explanatory Dictionary of the Living Great Russian Language. Vol. 1], M., Terra, 1994, 800 p. (in Russ.).

8. Dal V.I. Tolkovyy slovar' zhivogo velikorusskogo yazyka. T. 3 [Explanatory Dictionary of the Living Great Russian Language. Vol. 3], M., Terra, 1994, 560 p. (in Russ.).

9. Ershov Yu.M. Provintsializm v obraze mysley i zhurnalistike [Provincialism in Mindset and Journalism], Voprosy teorii ipraktiki zhurnalistiki, 2012, № 2, pp. 117-123. (in Russ.).

10. Efremova T.F. Novyy slovar'russkogoyazyka. Tolkovo-slovoobrazovatel'nyy [New dictionary of the Russian language. Explanatory and derivational], M., Russkiy yazyk, 2000, available at: https://www.efremova. info>word>stolitsa (accessed May 10, 2021). (in Russ.).

11. Medtner N.K. Muza i moda: Zashchita osnov muzykal'nogo iskusstva [Muse and Fashion. Protection of the foundations of musical art], Paris, YMCA PRESS, 1978, 154 p. (in Russ.).

12. Mozart V.A. Polnoesobraniepisem [Complete collection of letters], M., Mezhdunarodnye otnosheniya, 2006, 536 p. (in Russ.).

13. Neuhaus G.G. Ob iskusstvefortepiannoy igry:Zapiskipedagoga [On the art of piano playing: Notes teacher], 5^th ed., M., Muzyka, 1987, 240 p. (in Russ.).

14. Pasternak B.L. Sochineniya. V21. T. 2. Poemy. Proza [Works, in 2 vols. Vol. 2. Poems. Prose], Tula, Filin, 1993, 380 p. (in Russ.).

15. Plutarch. Sravnitel'nye zhizneopisaniya. V21. T. 2 [Comparative biographies, in 2 vols. Vol. 2], Moscow, Nauka, 1994, 672 p. (in Russ.).

16. Postanovlenie Pravitel'stva Rossiyskoy Federatsii ot 23 marta 1996 goda № 327 «Osnovnye polozheniya region- al'noy politiki v Rossiyskoy Federatsii» [Resolution of the Government of the Russian Federation of 23 march 1996, No. 327 “The main provisions of regional policy in the Russian Federation”], Rossiyskayagazeta, 1996, 09 april, pp. 4. (in Russ.).

17. Prokofiev S.S. Dnevnik. V3 ch. Ch. 1 [Diary, in 3 pts. Pt. 1], Paris, sprkfv, 2002, 815 p. (in Russ.).

18. Prokofiev S.S. Dnevnik. V3 ch. Ch. 2 [Diary, in 3 pts. Pt. 2], Paris, sprkfv, 2002, 933 p. (in Russ.).

19. Rozov N.S. «Provintsializm», «tuzemstvo» ifaktory intellektual'noy «stolichnosti» v sotsiologicheskompoznanii [“Provincialism”, “natives” and factors of intellectual “metropolitanism” in sociological knowledge], Sotsiolog- icheskiy zhurnal, 2016, vol. 22, № 1, pp. 8-25. (in Russ.).

20. Samoylov D.S. Podennye zapisi. V2 t. T. 2 [Daily records, in 2 vols. Vol. 2], M., Vremya, 384 p. (in Russ.).

21. Ulozhenie o nakazaniyakh ugolovnykh i ispravitel'nykh [Code of criminal and correctional punishments], St. Petersburg, Tipografiya Vtorogo Otdeleniya Sobstvennoy Ego Imperatorskogo Velichestva Kantselyarii, 1845, 898 p. (in Russ.).

22. Chekhov A.P. Polnoe sobranie sochineniy i pisem. V30 t. Pis'ma. V12 t. Pis'ma. T. 4. Yanvar' 1890 - fevral' 1892 [Complete works and letters, in 30 vols. Letters, in 12 vols. Letters. Vol. 4. January 1890 - February 1892], M., Nauka, 1976, 656 p. (in Russ.).

23. Lutteken L. Bruckners Existenz im 19 Jahrhundert [Bruckner's existence in the 19th century], H.-J. Hin- richsen (ed.) BrucknerHandbuch, GmbH, Springer-Verlag, 2010, pp. 14-31. (in German).

24. Smith T. The Provincialism Problem, Artforum, 1974, vol. 13, № 1, September, pp. 54-59.

Размещено на Allbest.ru