Размещено на http://www.allbest.ru/

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ АВТОНОМНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ

«НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

“ВЫСШАЯ ШКОЛА ЭКОНОМИКИ”»

Факультет гуманитарных наук

Направление подготовки 51.03.01. Культурология

Образовательная программа «Культурология»

Выпускная квалификационная работа

Производство образовательных пространств в российских музеях-эксплораториумах

Прус Ирина Владимировна

Руководитель ВКР

доцент Школы Культурологии, к. филол. н.

Майофис Мария Львовна

Москва, 2020

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

АКТУАЛЬНОСТЬ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОЙ РАБОТЫ

ОБЗОР ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ, ПОСВЯЩЕННОЙ МУЗЕЯМ-ЭКСПЛОРАТОРИУМАМ. ЦЕЛЬ, ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЕ ВОПРОСЫ И ЗАДАЧИ ВКР

МЕТОДОЛОГИЯ

ОБОСНОВАНИЕ ВЫБОРКИ МУЗЕЕВ

СТРУКТУРА РАБОТЫ

ГЛАВА 1. ПРОСТРАНСТВЕННОЕ ИЗМЕРЕНИЕ В MUSEUM SPACE И LEARNING SPACE STUDIES: ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ

ГЛАВА 2. ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ ПРОСТРАНСТВО МУЗЕЕВ-ЭКСПЛОРАТОРИУМОВ: КОНЦЕПЦИЯ И ЕЕ ВОПЛОЩЕНИЕ

«ЭКСПЛОРАТОРИУМ» В САН-ФРАНЦИСКО

РОССИЙСКИЕ МУЗЕИ-ЭКСПЛОРАТОРИУМЫ

«ЭКСПЕРИМЕНТАНИУМ»: МУЗЕЙ ЗАНИМАТЕЛЬНЫХ НАУК ДЛЯ ДЕТЕЙ, МОСКВА

РЕГИОНАЛЬНЫЕ МУЗЕИ: «ФОКУС» В МУРМАНСКЕ, «ЭЙНШТЕЙНИУМ» В КАЛИНИНГРАДЕ И «БЕЗУМНАЯ ЛАБОРАТОРИЯ» В КАЛУГЕ

ГЛАВА 3. АНАЛИЗ АНТРОПОЛОГИЧЕСКОГО НАБЛЮДЕНИЯ В МУЗЕЯХ-ЭКСПЛОРАТОРИУМАХ «ЭКСПЕРИМЕНТАНИУМ» И «ЖИВЫЕ СИСТЕМЫ»

ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ С ЭКСПОНАТАМИ: ИНТЕРАКТИВНОСТЬ

ЭКСПОЗИЦИОННЫЙ НАРРАТИВ: ПРАКТИКИ ПЕРЕМЕЩЕНИЯ

ПРОСТРАНСТВА СОУЧАСТИЯ: ПАРТИСИПАТОРНЫЕ ПРАКТИКИ

ГЛАВА 4. РЕБЕНОК-ПОСЕТИТЕЛЬ КАК АГЕНТ СОЦИОПРОСТРАНСТВЕННЫХ ОТНОШЕНИЙ В МУЗЕЯХ-ЭКСПЛОРАТОРИУМАХ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

ПРИЛОЖЕНИЕ 1. СПИСОК ИНФОРМАНТОВ

ПРИЛОЖЕНИЕ 2. ГАЙДЫ ИНТЕРВЬЮ99

ПРИЛОЖЕНИЕ 3. ИЛЛЮСТРАЦИИ101

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И КРИТИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ110

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность исследовательской работы

В современном мире наблюдается рост интереса к изучению связи пространства и образовательных практик. Роль пространственной организации для улучшения школьного и университетского пространства подтверждается множеством государственных и частных инициатив по внедрению инновативного пространства и новыми проектами в дизайне и архитектуре Этой теме была посвящена моя курсовая работа прошлого года. См.: Прус И. Производство образовательных пространств в современных московских школах // (https://drive.google.com/file/d/1EWhKB1KAQXoy_gHKrdybEyqOfbvAxoHw/view?usp=sharing.) Просмотрено: 05.01.20. . Однако исследователи расширили поиск образовательного пространства вне институций, специализацией которых является образование. В работе «Ре-формирование образования: критическая хрестоматия» («Re-Shaping Learning: A Critical Reader») Дэвид Андерсон (David Anderson) говорит о возможности найти «образовательное пространство» не в учебных, но в публичных пространствах, особенно в музее: «…пространственную организацию образовательных локусов, влияющую на образовательные процессы, можно обнаружить и вне школ, университетов, но с ней сталкиваются, меняя ее, утопические представления о музеях, галереях и других публичных институтах» Anderson D. Learning beyond the University: The Utopian Tradition // Re-Shaping Learning: A Critical Reader, UK: SENSE PUBLISHERS, 2011. P. 155..

Музеи науки отличаются от музеев другой специализации тем, что изначально включают в число своих функций не только и не столько коллекционирование, хранение, систематизацию наследия прошлого (иногда эти функции, наоборот, и не предполагаются), но создают пространство экспозиции, нацеленное на образование/обучение Tung-Chung Tsai, Yao-Ming Chu, Tsuey-Ling Wu, Mei-Chen Chang Multi-approach Activity Design and Effects Analysis for Science Museums // International Journal of Innovation in the Digital Economy. 2014. Vol. 5. №. 2. P. 55-64.. Особым типом устройства экспозиционного пространства отличаются музеи-эксплораториумы, получившие свое название от английского слова «exploratorium» («исследовать»). Это места-лаборатории, в которых посетителям предлагается, взаимодействуя с экспозицией, познавать естественнонаучные законы Oppenheimer F. The Exploratorium: A Playful Museum Combines Perception and Art in Science Education // American Journal of Physics. 1972. Vol. 40. №. 978.. Следует отметить, что такой формат пространства и экспозиции часто не признается исследователями как музейный, так как здесь очевиден отказ от важной музейной функции: консервации наследия прошлого В этой работе я не провожу четкого разграничения между «музеем» в традиционном понимании и «эксплораториумом», так как оно не повлияет на исследование взаимодействия посетителей и пространства, которое является ключевым для этой работы..

Музеи-эксплораториумы, или интерактивные научные центры, появились в мировой практике в 60-е гг. ХХ века, в связи с трансформацией системы образования, тенденцией к популяризации достижений науки и демократизацией доступа к информации, в том числе и ресурсам, знакомящим с развитием науки Ogawa R.T., Loomis M., Crain R. Institutional history of an interactive science center: The founding and development of the Exploratorium // Science Education. 2008. Vol. 93. No. 2. P. 270 - 271.. В 1967 открывается первый научный центр «Эксплораториум» (Exploratorium) в Сан-Франциско, а следом за ним «Зал науки им. Лоуренса» (The Lawrence Hall of Science) в Беркли и «Научный центр Онтарио» (The Ontario Science Centre) в Торонто. Эксплораториумам предшествовали европейские «кабинеты чудес», практики использования научных инструментов и приборов для демонстрации научного процесса на курсах экспериментальной философии и национальные музеи, открытые как хранилища машин и научных экспериментов для публичной демонстрации промышленных достижений середины XIX века (среди таких музеев можно назвать национальный технологический музей в Париже, Оксфордский Музей естественной истории, музей науки в Лондоне).

Важный шаг, который сделали создатели эксплораториумов, это смена формата коммуникации с посетителями: вместо того, чтобы просто демонстрировать научные достижения и проводить подконтрольные эксперименты, они проектировали экспонаты, которые поощряли посетителя быть частью научного процесса Hein H. The Exploratorium: The museum as laboratory. Washington, DC: Smithsonian Institution Press.1990. P. 277.. Это изменение отвечало тогдашней политике американского образования Rudolph John L. Scientists in classroom. N.Y.; London: Palgrave, 2011. и тенденции включения научного познания в повседневную жизнь и массовую культуру Ogawa R.T., Loomis M., Crain R. Institutional history of an interactive science center: The founding and development of the Exploratorium // Science Education. 2008. Vol. 93. No. 2. P. 271.. Основатель музея «Эксплораториум» в Сан-Франциско Фрэнк Оппенгеймер считал, что посетители «получат представление о науке и технике, контролируя лабораторное оборудование и наблюдая за его поведением» Oppenheimer, F. A rationale for a science museum.1968. P. 207. Цит по: Allen S., Gutwill J. Designing with multiple interactives: Five common pitfalls // Curator. 2004. Vol. 47. №. 2. P. 200., то есть будут учиться, взаимодействуя с интерактивными экспонатами.

Представители современных российских эксплораториумов единодушны в том, что традиция интерактивных научных центров зародилась на территории России и началась в СССР с инициатив Якова Исидоровича Перельмана, который первым начал использовать экспонаты, демонстрирующие физические явления и вовлекающие аудиторию во взаимодействие, для образовательных целей вне стен школы. Перельман открыл «Дом занимательной науки Перельмана» в 1935 г. в Ленинграде. В 1942 году он умер в Ленинграде от истощения, вызванного блокадным голодом, власти отказались продолжить эту практику, не появилось и новых инициатив организации такого рода музеев. Таким образом, на советском и на раннем постсоветском пространстве музеи-эксплораториумы вообще не были представлены. Первый музей-эксплораториум на территории современной России «Экспериментарий» открылся в 2005 году в Иркутске. В 2010 году появился первый негосударственный проект музея-эксплораториума Музеи? занимательных наук «ЛабиринтУм» (Санкт-Петербург). В 2011 году был открыт московский «Экспериментаниум», который ориентировался на зарубежную практику и модель функционирования музея «Эксплораториум» в Сан-Франциско, и, по словам руководителей нескольких музеев, послужил образцом для региональных музеев, появившихся в 2010-е гг. Сегодня, по данным РВК, музеи-эксплораториумы составляют не более 10 % от числа всех музеев страны Аналитический отчет по исследованию работы естественно-научных, научно-технических музеев, центров популяризации наук и эксплораториумов // РВК (https://www.rvc.ru/upload/iblock/868/museums_study.pdf). Просмотрено: 10.05.20..

Появление эксплораториумов отчетливо встроено в процессы популяризации науки, которые идут с XVII XVIII века, и связывается исследователями popular science с появлением картезианского субъекта, которому свойствен познавательный интерес к окружающему миру Абрамов Р. Н., Кожанов А. А. Концептуализация феномена Popular Science: модели взаимодействия науки, общества и медиа // Sociology of Science and Technology. 2015. Vol. 6. No. 2. P. 46.. В это время появились первые научные журналы, открывались обсерватории, а самым ярким проявлением феномена популяризации науки стал проект «Энциклопедии» Там же. С. 46..

В середине XX века распространение новых медиа и движений за усовершенствование коммуникаций между наукой и общественностью приводят к разнообразию форматов популяризации науки: ученые начинают работать в медиа и писать о науке доступным языком, BBC создает радио- и телевизионные программы, популяризирующие науку. Диалог между научными сотрудниками и непрофессионалами выражается и в создании специальных пространств. Появляются открытые для публики лаборатории, где посетители могли наблюдать за реальной работой исследователей и задавать им вопросы например, Центр Дарвина в Музее естественной истории в Лондоне, а в Центре Даны (Dana Centre) организовывались дискуссии между публикой и учеными.

Интерес к популяризации науки среди детей прослеживается с XVIII - XIX века, пересекается с популяризацией науки среди женщин и связан с распространением передвижных выставок и проведением публичных лекций, которые могли посещать дети в присутствии матерей, а также с появлением популярной и детской литературы Talairach-Vielmas L. Introduction // Talairach-Vielmas L. (ed.) Science in the Nursery: The Popularisation of Science in Britain and France, Cambridge Scholars Publishing, 2011. P. 37.. В это же время появляются первые детские музеи в Бруклине (1899), Бостоне (1913) и Детройте (1917).

В современной культуре детские форматы популяризации приобретают большее разнообразие. Помимо форматов онлайн-курсов, детских научно-популярных журналов, все еще направленных на передачу информации, появляется все больше практик включения детской аудитории в производство знаний. Например, организация многочисленных фестивалей науки, где дети становятся активными участниками научных процессов детский ScienceSlam, «Наука0+» или «Фестиваль увлекательной науки», если говорить про российский контекст, или «Children of Doom», проходящий в Берлине, ежегодный фестиваль науки для детей, организованный в Блумингтоне на базе университета штата Индиана «Indiana University Science Fest». Помимо этого, крупные научные центры, такие как NASA, создают детские программы Yorio K. With Citizen Science Projects, Kids Assist NASA, Build Understanding of Climate Issues // School Library Journal (https://www.slj.com/?detailStory=with-citizen-science-projects-kids-assist-NASA-build-understanding-of-climate-issues) Просмотрено: 10.05.20. как часть движения Citizen Science, где непрофессионалы участвуют в сборе научных данных. По данным Ассоциации детских музеев Официальный сайт Hands On! International Association of Children in Museums

// hands-on-international.net (https://www.hands-on-international.net/about-hands-on/mission-and-goals/) Просмотрено: 09.05.20., за последние 20 лет увеличилось количество музеев, нацеленных на детскую аудиторию и реализующих научно-просветительскую программу через музейную педагогику в основном, это образование, основанное на тактильном взаимодействии с предметами.

Несмотря на то, что музеи занимательных наук, или эксплораториумы, заявляют об отсутствии возрастного ограничения исследователи посетителей отмечают их ориентацию на семейную и детскую аудиторию Например, это отражено в работах: Haywood N., Cairns P. Engagement with an Interactive Museum Exhibit // People and Computers XIX -- The Bigger Picture. P. 113 - 114. Price S., Sakr M., Jewitt C. Exploring Whole-body Interaction and Design for Museums // Interacting with Computers. 2015. P. 1 - 2.; Allen S. Designs for Learning: Studying Science Museum Exhibits That Do More Than Entertain Exploratorium, San Francisco // Science Education. 2004. Vol. 88. No. 1. P. 20., а обоснование проектирочных решений пространства и образовательной программы музеев философией Пиаже (Piaget) и Дьюи (Dewey) напрямую связывает их с определением «детские музеи».

Интерес к изучению популяризации науки и влиянию этого феномена на культурные процессы и на повседневные практики индивидов отмечается среди отечественных и зарубежных исследователей. Они объясняют распространение так называемой «неформальной» (не связанной с школьным преподаванием) популяризации науки преимуществами тем, что она, в сравнении со школьными аналогами, которые определены образовательными стандартами, предполагает большую гибкость Ogawa R.T., Loomis M., Crain R. Institutional history of an interactive science center: The founding and development of the Exploratorium // Science Education. 2008. Vol. 93. No. 2. P. 272 - 273.. Для моей работы особенно важно, что в этих новых исследованиях все чаще демонстрируется интерес к дизайну и пространственной организации мест, в которых проходит научное образование детей, а устройство пространства по степени влияния на образовательный процесс ставится в один ряд с методиками обучения, способами передачи и производства информации Kimble G. Children learning about biodiversity at an environment centre, a museum and at live animal shows // / Studies in Educational Evaluation. 2014. Vol. 41. P. 48..

Эксплораториумы принято считать частью неформального образования. Эти площадки производят другой тип образовательного процесса, который в отличие от традиционных форм школьного и внешкольного образования (кружков, курсов, занятий с частными репетиторами онлайн и оффлайн) предполагает не только циркуляцию информации, но и создание контекста Dierking L. D. The Role of Context in Children's Learning from Objects and Experiences // Perspectives on object-centered learning in museums. New Jersey: Lawrence Erlbaum Associates, 2002. P. 5 - 6.: пространство, которое выстраивают эксплораторуимы, метафорически отсылает к нескольким типам других, не-музейных пространств прежде всего игровой площадки и лаборатории Hein H. The Exploratorium: The museum as laboratory. Washington, DC: Smithsonian Institution Press.1990. P. 277.. Если контекст игровой площадки более понятен и привычен детям, то контекст лаборатории, в которой дети занимаются наукой самостоятельно, конструируя правила, по которым эта лаборатория существует, оказывается пространством производства нового дискурса и новых практик поведения ребенка.

Именно эта способность к созданию «внемузейного» контекста отчетливо выделяет детские музеи, и, в частности, музеи-эксплораториумы, среди других институтов неформального и формального образования и позволяет им отвечать новым педагогическим концепциям, высвечивая разные модели детских образовательных практик.

Таким образом, если рассматривать музеи-эксплораториумы как часть индустрии популяризации науки и развития внешкольного образования, то обнаруживается, что, изучая пространства таких музеев, можно увидеть, как меняется положение ребенка как агента социальных отношений. Начиная с XVII века, как раз с того периода, когда появились кабинеты чудес и экспериментальная наука, как пишет Арьес, детство в высших слоях стало восприниматься как особый период жизни, со свойственными ему практиками, материальной средой и средствами репрезентации Арьес Ф. Ребенок и семейная жизнь при Старом порядке. Екатеринбург: Издательство Уральского университета, 1999. С. 136.. В XVIII веке ребенок уже понимался как радикальная оппозиция взрослому Дуденкова И. «Детский вопрос» в социологии: между нормативностью и автономией // Социология власти. 2014. № 3. С. 47- 49., как не наделенный субъектностью индивид, который является лишь ступенью к развитию воспринимающего и познающего этот мир рационального субъекта Там же. С. 50.. Сейчас пространственная организация детских музеев-эксплораториумов и тенденции к популяризации науки, ориентированной на детей, свидетельствуют о повороте к новой социологии детства не только в академических работах, но и в массовых культурных практиках.

Обзор исследовательской литературы, посвященной музеям-эксплораториумам. Цель, исследовательские вопросы и задачи ВКР

Чтобы понять, как исследовать социопространственные отношения, возникающие внутри музеев-эксплораториумов, необходимо разобраться в особенностях функционирования такого вида музея. Далее я попытаюсь дать краткий обзор исследовательских работ, посвященных выявлению особенностей функционирования эксплораториумов и их пространств как мест реализации процесса образования. Эта часть поможет мне понять, какие аналитические подходы применяются при анализе музеев-эксплораториумов, какие выводы уже сделаны, какие противоречия еще необходимо разъяснить и какие лакуны заполнить. Этот обзор поможет сформировать векторы моего собственного исследования, конкретизируя вопросы, которые я задаю пространству, его пользователям и проектировщикам.

В исследованиях, посвященных посетителям научных музеев, эти институты понимаются как агенты экономики переживаний Dieck M. C., Hyungsoo T. J., Rauschnabel P. A. Determining visitor engagement through augmented reality at science festivals: An experience economy perspective // Computers in Human Behavior. 2018. Vol. 82. P. 46 - 47.. В рамках этой теории, разработанной Пейном и Гилмором (Pine, Gilmore), опыт (experience) становится товаром Pine B. J., Gilmore J. H. The experience economy: past, present and future // Sundbo J., Sundbo S. (eds.), Handbook on the Experience Economy, 2013. P. 21 - 22., а проектировщики музеев конкурируют за внимание посетителя с развлекательными институтами, что вынуждает их адаптировать свою пространственную организацию под новые запросы и ожидания потребителей Mossberg L. Creating experiences - from OK to WOW Studentlitteratur AB. Цит. по: Selvadurai V. Rosenstand C. A. A Heuristic for Improving Transmedia Exhibition Experience // The Design Journal. 2017. Vol. 20. №. 1. P.1.. Такой подход дает возможность продемонстрировать, как производство отношений в музее перефокусируется с работы с пассивно воспринимающей аудиторией на активное включение пользователей в функционирование музея и экспозиции. Согласно сторонникам теории «экономики переживаний», эти изменения порождают две новые тенденции в проектировании музейного пространства: распространение мультимедийных программ и политики включения пользователя в практики соучастия в пространстве музея Opperman R., Specht M. A nomadic Information System for Adaptive Exhibition Guidance // Archives and Museum Informatics. 1999. Vol. 13. №. 2. P. 127-138. Цит. по: Selvadurai V. Rosenstand C. A. A Heuristic for Improving Transmedia Exhibition Experience // The Design Journal. 2017. Vol. 20. №. 1. P.2..

Поиск новых форматов взаимодействия с посетителями для научно-технических, естественнонаучных музеев привел к распространению интерактивных экспозиций, основная особенность которых производство нового образовательного опыта через инициирование телесного переживания Hall S. Creating Strong Cross Media Concepts for Museum Exhibitions // Cross Media Interaction Design, Department of informatics. UMEA? University. 2013. P. 2 - 3. . Такой тип воздействия и является наиболее проблемным вопросом для исследователей музея, музейного пространства и его образовательного компонента. Нина Саймон (Simon) утверждает Simon N. The Participatory Museum // The Participatory Museum A Book By Nina Simon (http://www.participatorymuseum.org). Просмотрено: 05.01.2020., что современные методы проектирования делают мощный акцент на практиках телесного соучастия как образовательном элементе музейного пространства, анализируя «Эксплораториум» в Сан-Франциско. Ким и Хонг (Kim, Hong), а также Пардо (Pardo) Kim J. H., Hong J. Y. Analysis of Trans-media Storytelling Strategies // International Journal of Multimedia and Ubiquitous Engineering. 2013. Vol. 8. No. 3. P. 123 - 128; Pardo F. New media and transmedia for documentary storytelling: a comprehensive approach. Montana State University, 2011. P. 25 - 33. , сосредотачиваются на плюсах и минусах такого проектирования в выставочном контексте, и на основе исследований поведения посетителей разрабатывают предложения по улучшению проектов музейных пространств.

Большой блок исследований посвящен определению образовательной эффективности интерактивных экспозиций в музейном пространстве. Авторы этих работ сталкиваются с проблемой выработки методологии анализа соотношения спроектированных пространственных решений и поведения посетителей, а значит, оценки реализации образовательных практик в музеях Haywood N., Cairns P. Engagement with an Interactive Museum Exhibit // People and Computers XIX -- The Bigger Picture. P. 113 - 114. . Одним из перспективных направлений в этом поле становится анализ социопространственных отношений между посетителями и экспонатами, то есть исследования взаимодействия пространства и субъекта Bligh B., Pearshouse I., Bodding A. Re-Shaping Learning: A Critical Reader, UK: SENSE PUBLISHERS, 2011. P. Xii.. По мнению Сью Аллен и Джошуа Гутвилл (Allen, Gutwill) Allen S., Gutwill J. Designing with multiple interactives: Five common pitfalls // Curator. 2004. Vol. 47. №. 2. P. 200., которые были включены в проектирование «Эксплораториума» в Сан-Франциско, а затем и исследовали его, такие отношения строятся через взаимовлияние действий, где посетитель-ребенок (фокус исследований был направлен на детскую аудиторию) воздействует на экспонат и экспонат каким-то образом реагирует и влияет на опыт посетителя.

Идея образовательной эффективности интерактивных экспозиций подкрепляется философией эмпирического образования Allen S., Gutwill J. Designing with multiple interactives: Five common pitfalls // Curator. 2004. Vol. 47. №. 2. P. 200.. Сью Аллен и Джошуа Гутвилл полагают, что интерактивность как образовательный механизм перекликается с философией Дьюи и Пиаже, так как позволяет субъектам перестраивать знания, которые они в готовом виде получают в теоретических суждениях и концептах, в практике переживания нового телесного опыта в физическом мире Ibid. , а это и представляет собой настоящую цель процесса образования.

Эти идеи легли в основу проектирования интерактивных экспозиций в музеях-эксплораториумах. Опубликованные исследования в большинстве подтверждают более активный отклик на содержательную часть выставок у посетителей, а значит, и то, что эксплораториумы успешно реализуют свою образовательную миссию Schneider B., Cheslock N. Measuring Results: Gaining insight on behavior change strategies and evaluation methods from environmental education, museum, health and social marketing programs. San Francisco, CA: Coevolution Institute, 2003.. Исследователи Хайн и Хилд (Hein, Heald) Davidson B., Heald C. L., Hein G. E. Increased exhibit accessibility through multisensory interaction // Hooper-Greenhill E. (ed.) The Educational Role of the Museum. London: Routledge, 1994. P. 223 - 226. обнаружили, что включение мультисенсорных интерактивных компонентов привело к увеличению времени пребывания детей около экспонатов и повысило их осведомленность о содержании экспозиции.

Исследователи детских музеев Hacketta A., Procter L., Kummerfeld R. Exploring abstract, physical, social and embodied space: developing an approach for analysing museum spaces for young children // Children's Geographies. 2018. Vol. 16. No. 5. P. 489-490., к которым можно отнести и эксплораториумы, указывают на то, что получение опыта взаимодействия с пространством открывает для детей один из важных аспектов современной повседневности. Авторы работ ссылаются здесь на идеи Анри Лефевра и Эдварда Соджи Лефевр А. Производство пространства. М.: Strelka Press. 2015. С. 47.; Soja E. Thirdspace: Journeys to Los Angeles and Other Real-and-Imagined Places. Cambridge, MA: Blackwell. 1996. P. 27 - 47. о понимании социального пространства.

Исследования российских музеев-эксплораториумов через оптику образовательных практик и их пространственной составляющей практически не представлены в русскоязычной академической среде, что может объясняться неразвитостью русскоязычных learning space studies и довольно распространенным взглядом на такие музеи как на исключительно развлекательные площадки И5, И16 и И17, сопровождающие детей, в интервью сомневаются в образовательном потенциале музея «Экспериментаниум». .

Моя работа отвечает основным тенденциям современных исследований музеев-эксплораториумов. Она тоже основана на анализе взаимодействия посетителей и музейного пространства. Однако я несколько усложняю задачу, соединяя исследования образовательных пространств (learning space), музейного пространства, интерактивности и новое понимание ребенка как агента социальных отношений, т.е. обращаюсь к традиции исследований субъектности (agency) ребенка. Цель моей работы: описать и проанализировать систему отношений между уровнем концептуального замысла музея и экспозиции, организацией физического пространства экспозиции и реальными практиками поведения посетителей в современном пространстве музеев-эксплораториумов. Для этого я ставлю перед собой вопросы, направленные на уже существующие исследования, с целью структурировать знание и сформулировать тезисы для своей работы:

как проблема и тема образования приобрели пространственное измерение в музеях науки?

какие тенденции музейной архитектуры, планировки и дизайна анализируют и фиксируют исследования learning space и museum space и какие выводы о трансформации практик пользования пространством музея они делают?

И вопросы, помогающие простроить выводы, исходя из материалов моего собственного исследования:

как решения, принятые на уровне организации физического пространства конкретных музеев-эксплораториумов Москвы, Мурманска, Калининграда, Калуги, политический контекст и внутренние правила музейной среды влияют на повседневные практики детей-посетителей этих музеев?

есть ли разрыв между замыслом и физическим воплощением образовательного пространства российских музеев-эксплораториумов?

как соотносится производство пространств в современных музеях-эксплораториумах с новым пониманием статуса ребенка как активного субъекта, агента образовательного процесса?

есть ли разница между пространственной организацией и реализацией субъектности ребенка-посетителя в московских и региональных музеях?

Для ответа на эти вопросы необходимо будет:

1) Проанализировать понятие «пространство» в ключевых работах исследований learning space и museum space и посмотреть, какой интерпретации пространства придерживаются авторы этих исследований и проектов переустройства образовательной среды внутри музеев.

2) Выделить основные тенденции в проектировании пространств музеев-эксплораториумов, их дизайне и смысловом оформлении, зафиксированные в западных и российских исследованиях learning space и museum space.

3) Провести антропологическое наблюдение в московских музеях, зафиксировать в полевом дневнике практики использования пространства, реализуемые там детьми.

4) Проанализировать полученные данные, выделить среди пространств музея те, которые обладают наибольшим инновативным потенциалом, и специфические практики детей, реализуемые в таких пространствах; подключить к анализу методологии пространственного поворота, исследовании? learning space и museum space.

5) Провести полуструктурированные интервью с персоналом музеев (с смотрителями, экскурсоводами, авторами экспозиций) и прояснить их концептуализацию функционирования музея.

6) Провести полуструктурированные интервью с посетителями и выделить их особенности восприятия режимов взаимодействия с музейным пространством.

7) Провести сопоставительный анализ материалов антропологического наблюдения и полуструктурированных интервью и сконструировать модель социопространственных отношений в конкретных музеях-эксплораториумах и их связь с мировыми тенденциями проектирования музейной среды.

Методология

Моя работа основана на сопоставительном анализе антропологического наблюдения, проведенного в музеях-эксплораториумах, и интервью с посетителями и персоналом. Идеи, положенные в основу проектирования интерактивных экспозиций, перекликаются с современными выводами исследований пространственного поворота: взаимовлияние субъектов, посетителей музейного пространства, и пространственной организации говорит о релевантности применения методологии авторов пространственного поворота в этом исследовании. Эта методология является ключевой для исследователей образовательных пространств Melhuish С. Methods For Understanding The Relationships Between Learning And Space// Re-Shaping Learning: A Critical Reader, UK: SENSE PUBLISHERS, 2011. P. 24.

, частично применяется в исследованиях музейного пространства и позволяет посмотреть на реализацию социопространственных отношений как на результат сложных взаимодействий между наличным физическим пространством, замыслом производителей этого пространства, заложенном на этапе проектирования, посетителями и их восприятием этого пространства, и ближайшими контекстами. Поэтому я опираюсь на методологию, описанную Анри Лефевром в работе «Производство пространства»: триединое понимание пространства как совокупности пространственных практик, репрезентации пространства и пространства репрезентаций Лефевр А. Производство пространства. М.: Strelka Press. 2015. С. 47. .

Уровень пространственных репрезентаций, то есть пространства, воспринимаемого субъектами, которые этим пространством пользуются, я буду анализировать через интервью с посетителями музеев-эксплораториумов. Как пишут К. Милхуиш, Б. Блай и И. Пиэрсхаус (Melhuish, Bligh, Pearshouse), чтобы понять связь между образовательными практиками и пространством, необходимо обратиться к конкретному опыту участников социопространственных отношений Bligh B., Pearshouse I. Doing Learning Space Evaluations // Re-Shaping Learning: A Critical Reader, UK: SENSE PUBLISHERS, 2011. P. 6 - 15; Melhuish С. Methods For Understanding The Relationships Between Learning And Space// Re-Shaping Learning: A Critical Reader, UK: SENSE PUBLISHERS, 2011. P. 19.: я попытаюсь выявить, существуют ли общие модели и определения, которые дают посетители и персонал музеев, рассказывая о своем опыте и впечатлениях. Интервью как метод сбора материала для анализа функционирования отношений между посетителями и естественнонаучной экспозиций применялись в работе Хейвуд Н. и Кайрнс П. «Взаимодействие с интерактивной музейной выставкой» (Haywood N., Cairns P. Engagement with an Interactive Museum Exhibit). Полуструктурированные интервью помогут выявить уровень прямого взаимодействия и степень рефлексируемости практик поведения. Нарративы, которые выстроят интервьюируемые, дадут ключ к интерпретациям их взаимодействия с пространством музеев.

Я буду ориентироваться на методологию проведения интервью с детьми. Ее сформулировали исследователи посетителей детского возраста в музейных пространствах с интерактивными экспозициями. Линн Д. Диркин (Dierking) в работе «Роль контекста в детском познании через объекты и опыты» («The Role of Context in Children's Learning from Objects and Experiences») выделяет три тематических блока вопросов, которые дают материал для анализа познавательного процесса у детей-посетителей музеев Dierking L. D. The Role of Context in Children's Learning from Objects and Experiences // Perspectives on object-centered learning in museums. New Jersey: Lawrence Erlbaum Associates, 2002. P. 5 - 6. : 1) персональный опыт, включающий в себя мотивацию, эмоциональный отклик, личный интерес, отношение к пространству и условиям, в котором происходит взаимодействие с экспозицией, правила взаимодействия и как они их распознают; 2) социальные отношения: вопросы, уточняющие взаимодействие детей с другими посетителями детского возраста, с родителями, персоналом музея; 3) взаимодействие с физическим пространством и опыт переживания определенных звуков, запахов, форм и архитектуры.

Важно будет проследить, как выстраивается нарратив в ответах на вопросы: что дети делают в эксплораториуме? как себя ведут в пространстве музейной экспозиции? как они понимают, что можно делать, а что нельзя? является ли посещение такого музея для них игрой, и если да, то почему они так решили? научились ли они чему-нибудь в таком музее?

Полуструктурированные интервью с такими группами вопросов были проведены с детьми и подростками в возрасте от 6 до 14 лет и с их родителями сразу после посещения музея. Средняя продолжительность таких интервью обычно 7-15 минут. Для родителей вопросы будут уточняться с целью понять, как они включаются в взаимодействие их детей с пространством музея, становятся ли они самостоятельными посетителями или видят свою роль как сопровождающего или направляющего поведение своих детей, чем их практики отличаются от практик их детей. Интервью с родителями будут включены в исследования как часть анализа практик соучастия, которые включены в музейное пространство еще на уровне концептуализации Лефевр А. Производство пространства. М.: Strelka Press. 2015. С. 47.. Однако основное внимание моего исследования направлено на посетителей детского возраста и на то, как проходит, или не проходит, процесс образования через их взаимодействие с пространством музея и его экспозиций, и есть ли в этом процессе признаки реализации детской субъектности.

На мои запросы об интервью я получила некоторый процент отказов, который зафиксировала в соответствующих разделах. Не исключено, что те, кто соглашаются говорить, настроены по отношению к музею и своему опыту заведомо более позитивно, чем те, кто отказывается, так как последние скорее всего воспринимают меня в качестве исследователя, ангажированного музеем. Этот фактор необходимо постоянно принимать во внимание.

Интервью с персоналом музеев даст материал для анализа еще одного методологического уровня по Лефевру уровня репрезентаций пространства, то есть замысла, сформированного на этапе проектирования экспозиции, когда задавались основные параметры ее использования и презентации посетителям. Интервью с этой группой опрашиваемых содержат вопросы, которые позволяют узнать, для чего задумывался музей-эксплораториум, в чем создатели экспозиции и организаторы пространства видят функции такого музея, как пространственные решения влияют или поддерживают концепцию, замысел, на какие образцы (или какие общие принципы) ориентировались информанты, создавая музейное пространство, как они себе представляют желаемую модель взаимодействия посетителей, особенно посетителей-детей с музейным пространством, что дети должны делать в музее и что они реально получают от такого взаимодействия, с каким предшествующим опытом и какой мотивацией, по мнению организаторов, приходят в музей посетители.

Экскурсоводы, сопровождающие групп, были опрошены согласно гайду, для ответа на следующую серию вопросов: как они направляют посетителей, как используют пространство во время экскурсий и занятий, как с их точки зрения реагируют посетители на музейное пространство, замечают ли экскурсоводы, где их ожидания не соответствуют тому, что действительно делают посетители в музее, и как реагируют на это.

Расшифрованные тексты интервью будут проанализированы, чтобы выявить, как особенности пространственной организации влияют на стратегии поведения, выбранные посетителями, и на их впечатления и получаемый опыт, как это соотносится с замыслом и ожиданиями музейных работников, создававших концепции музейного пространства и сопровождающих посетителей музеев в их маршрутах.

Однако вслед за исследователями образовательных пространств, я уточняю методологию Лефевра и для исследования пространственных практик использую метод антропологического наблюдения, который позволяет избежать ошибки описания пространственных форм без учета реально наблюдаемой реализации пространственных отношений Gans H. The urban villagers: Group and class in the life of Italian-Americans. New York: Free Press of Glencoe, 1962. Цит. по: Melhuish С. Methods For Understanding The Relationships Between Learning And Space// Re-Shaping Learning: A Critical Reader, UK: SENSE PUBLISHERS, 2011. P. 24.. Антропологическое наблюдение как метод сбора данных для исследования пространства становится конкретизацией методологии Лефевра, по Кук и Хемлинг (Cook, Hemming) Cook V., Hemming P. Education spaces: embodied dimensions and dynamics // Social and Cultural Geography. 2011. Vol. 12. № 1. P. 1 - 8., вводя дополнительное измерение исследования телесной составляющей пространственных практик посетителей. Иными словами, меня интересует, как ведут себя посетители, взаимодействуя с музейной экспозицией. Именно так построены многие исследования музейного пространства, сосредоточенные на характеристиках его интерактивности Например, в работах: Harris J. Embodiment in the Museum - What is a Museum? // ICOFOM Study Series (http://journals.openedition.org/iss/422). Просмотрено: 05.01.2020; Price S., Sakr M., Jewitt C. Exploring Whole-body Interaction and Design for Museums, 2015; Peacock A., Pratt N. How young people respond to learning spaces outside school: A sociocultural perspective Springer Science+Business Media B.V. 2011..

В этой работе я буду наблюдать только посетителей детского возраста. Антропологическое наблюдение за поведением посетителей-детей мне необходимо, чтобы сравнить наблюдаемые практики с выстроенными в ходе интервью нарративами. Это позволит сконструировать многостороннюю модель социопространственных отношений: сравнение материалов интервью и антропологического наблюдения могут не только дать ключ к интерпретации наблюдаемых поведенческих практик, но и показать разрывы, лакуны в том, как выстраивается взаимодействие посетителей с пространством музеев-эксплораториумов. Такая методология помогает избегать редукционизма в исследовании музеев, не сводить анализ только к дискурсивным или недискурсивным моделям и увидеть отношения, которые возникают в музее между всеми агентами: посетителями, пространством музея и системой, которая устанавливает, конструирует и контролирует практики пользования и поведения и восприятия этого музея.

Анализируя практики поведения посетителей детского возраста, я опиралась на сформулированную Ирвином Гофманом концептуальную рамку анализа поведения и коммуникаций. Гофман рассматривал формы социальной организации через поведенческие стратегии, которые индивиды используют, действуя в разных условиях: в разных местах и в разных социальных группах. По Гофману, чаще всего индивид стремится «вписаться» Гофман И. Поведение в публичных местах. Заметки о социальной организации сборищ. М.: Элементарные формы, 2017. С. 69. в модель социального порядка, которая оказывается разной для разных сообществ и пространств: взаимодействие с членами семьи различно в общественных местах и в частном пространстве дома, а взаимодействие между друзьями будет отличаться от того, которое будет осуществляться внутри семьи. Опираясь на Роджера Беркера, Гофман утверждает, что с помощью наблюдения за конкретным сообществом в конкретном пространстве можно сформулировать «устойчивый шаблон поведения» Там же. С. 77., который выполняет в социальной жизни участников взаимодействия функцию структурирования социального контекста. Методология Гофмана хорошо работает при анализе совместного поведения детей и взрослых в музее, отражающего прежде всего ожидания взрослых от детей: можно проследить, как родители, смотрители и экскурсоводы пытаются направлять детей, и рассмотреть те типичные кейсы их поведения в музее, где они отчетливо провоцируют одобрение взрослых.

Наблюдая за посетителями в музейных пространствах, я буду смотреть на то, как они взаимодействуют между собой и с пространством, и если практики поведения не носят единичного характера, то, по Гофману, их можно понимать модельно. При этом методологию Гофмана можно применять к наблюдением за взаимодействием детей с экспонатами и между собой. Как формулирует исследователь детства и ученик Гофмана Мэтью Шпайер (Speier): «…культурная деятельность детей имеет свою собственную организацию, и именно этот организованный мир не очень заметен взрослым» Qvortrup J., Corsaro W. A., Honig M. -S. The Palgrave Handbook of Childhood Studies. London: Palgrave Macmillan, 2009. P. 64.

. То есть, в понимании Шпайера детские практики тоже можно понимать модельно, принимая во внимание их особые способы смыслообразования.

В планировании и интерпретации наблюдений и интервью я опираюсь на исследование методологии краткосрочных или кратковременных наблюдений Микаэлы Брокманн (Brockmann), в котором был выдвинут тезис о том, что даже непродолжительные по времени наблюдения дают достаточный материал для интерпретации поведения детей. Следует отметить, что Брокманн исследует поведение учеников в школах, в то время как музейные пространства являются менее привычными и не повседневными. Поэтому материалы интервью необходимы, чтобы предотвратить ошибки интерпретации моделей поведения и заполнить недостающие элементы в понимании стратегий поведения.

Поскольку музей соединяет в себе несколько функций и моделей существования пространства: образовательное, публичное и развлекательное, для подтверждения релевантности моего выбора методологии следует обратиться к исследованиям многофункциональных пространств, проводимых исследователями городской антропологии. Сета М. Лоу Лоу С. М. Пласа: политика общественного пространства и культуры М.: Strelka Press, 2016. С. 9 - 13. применяет интегративное исследование, соединяя антропологическое наблюдение, интервью, исторический и визуальный анализ образов двух городских площадей Сан-Хосе, ставя перед собой цель исследовать практики взаимодействия субъектов и общественных пространств.

Огромное значение, которое придается в эксплораториумах активному использованию экспонатов Haywood N., Cairns P. Engagement with an Interactive Museum Exhibit // People and Computers XIX -- The Bigger Picture. P. 113 - 114., позволяет мне привлечь методологию исследований детской субъектности. В этой перспективе посетители детского возраста рассматриваются как активные акторы, способные самостоятельно выбирать стратегии поведения Prout A., James A. `A New Paradigm for the Sociology of Childhood? Provenance, Promise and Problems'// James and A. Prout (eds). Constructing and Reconstructing Childhood. London: The Falmer Press, 2000. P. 7 - 43. Цит. по: Qvortrup J., Corsaro W. A., Honig M. -S. The Palgrave Handbook of Childhood Studies. London: Palgrave Macmillan, 2009. внутри пространства музея. Моя гипотеза состоит в том, что именно эта позиция ребенка или невозможность ее реализации выявит разрыв между концептуальным замыслом пространства и его фактическим воплощением и реальными отношениями между ним и посетителями музея.

В процессе исследования я провела в музее «Экспериментаниум» около 20 дней по 3 - 4 часа (в период с декабря 2019 по февраль 2020) и в музее «Живые системы 7 дней (в период с февраля по март 2020). Как обычный посетитель я покупала билет и проходила по экспозиции, проводя скрытое наблюдение и делая заметки телефоне. Это позволило мне не выделяться и избежать дисбаланса в этой части эмпирического исследования, появляющегося из-за интеракций исследователя в повседневность наблюдаемого, проблематичность которого отражена, например, у Брокманн Brockmann M. Problematising short-term participant observation and multi-method ethnographic studies // Ethnography and Education. 2011. Vol. 6. No. 2. P. 239 - 241.. Проходя по экспозиции, я случайно выбирала посетителей взрослых с детьми, возраст которых я визуально определяла в промежутке от 7 до 14 лет. Следуя за ними по выставке, я записывала, как происходит взаимодействие детей с пространством музея, с родителями, другими посетителями и музейными ассистентами. На выходе я старалась провести интервью с теми детьми, практики поведения которых я наблюдала, чтобы увереннее формулировать интерпретации их поведения. Прежде чем начать интервьюировать, я брала письменное согласие родителей на проведение интервью, спрашивала о возрасте их ребенка, чтобы убедиться, что он попадает в мою выборку (записывая возраст на обратной стороне листа согласия) и брала разрешение на запись разговора на диктофон.

В большинстве случаев посетители спешили, поэтому интервью получились короткими или прерывались. Помимо этого, возникало недопонимание в процессе интервью дети нервничали, что их будут экзаменовать и спрашивать и иногда уходили «в отказ» или настойчиво говорили, что им все понравилось, не желая рассказывать что-то еще. С другой стороны, дети часто были перевозбуждены и продолжали играть, поэтому часто интервью прерывались на середине. Если посетители не спешили, я задавала вопросы родителям. Всего в ходе исследования мне удалось взять семнадцать интервью в музее «Экспериментаниум», получив десять отказов, и три в музее «Живые системы», получив шесть отказов. Со мной также согласились поговорить директор музеев «Экспериментаниум» и «Живые системы» и два экскурсовода.

Интервью с директорами трех региональных музеев я проводила онлайн, с помощью программы «Zoom».

Я анонимизировала все интервью с посетителями, директорами и экскурсоводами, присвоив им буквенные значения и сквозную нумерацию и систематизировав по дате и месту проведения. Далее в тексте я буду ссылаться на эти интервью следующим образом: индекс И обозначает интервью с посетителями, а индекс Д интервью с персоналом музеев. В «Приложении 1. Список информантов» даны сведения о дате и формате интервью, поле и возрасте посетителя. Все интервью расшифрованы с сохранением синтаксиса и стилистики информантов и размещены по ссылке: https://docs.google.com/document/d/1DiMJMQOZDh-IrdaAyDscyw94YS3BHmx0as0W18vtEvE/edit?usp=sharing. В раздел «Приложение» помещены гайды для интервью и иллюстрации.

Обоснование выборки музеев

В этом исследовании я остановилась на нескольких московских и региональных музеях, в основе проектов которых лежит принцип эксплораториума: создание образовательного опыта через эксперименты и взаимодействие с объектами. Это два московских музея «Экспериментаниум» и «Живые системы», музей «Фокус» в Мурманске, «ЭйнштейниУм» в Калининграде и «Безумная Лаборатория» в Калуге.

Эти музеи были выбраны по принципу доступности для проведения антропологического наблюдения и после получения согласия музеев-эксплораториумов на проведение исследования в их пространстве. Наблюдение и интервьюирование в московских музеях было проведено в январе-марте 2020 года, аналогичную работу в региональных музеях я собиралась осуществить в конце марта - апреле. Однако в связи с введением режима карантина провести наблюдение и очное интервьюирование в региональных музеях оказалось невозможно.

Поскольку, по словам руководителей музеев, московские «Экспериментаниум» и «Живые системы» были образцами для создания эксплораториумов в Мурманске, Калуге и Калининграде (далее по тексту по отношению к этим трем музеям я буду использовать определение «региональные»), сравнительный анализ может показать динамику концептуализации «музея-эксплораториума» в России с 2011 по 2020 год и позволит увидеть, как выстраиваются социопространственные отношения внутри таких пространств и как в них находит свое выражение субъектность ребенка.

Структура работы

Моя исследовательская работа будет строиться следующим образом. В первой главе я рассмотрю теоретическую рамку исследований museum space (музейного пространства) и learning space (обучающего пространства), чтобы понять, какой тип работы с пространством предлагают исследования музеев как особых детских образовательных пространств.

Во второй главе я покажу, как цель и концептуальный замысел музеев-эксплораториумов находит свое выражение в проектах пространств музеев науки, или научных интерактивных центров: основными источниками для меня здесь послужат программные тексты, изданные зарубежными музеями-эксплораториумами, и интервью с директорами и экскурсоводами аналогичных российских музеев. В этой части я фокусируюсь на оптике руководителей музеев: как они понимают цели эксплораториумов? какими методами они реализуют эти цели? как встроена организация пространства в их восприятие музея и как она должна влиять на коммуникацию с посетителями?

В третей главе я анализирую материалы, полученные при антропологическом наблюдении в музеях-эксплораториумах, а также взятые там интервью с посетителями-детьми и их родителями. Работа с этими источниками позволяет мне понять, как сами пользователи пространства выстраивают пространственные отношения или иначе как пространства музеев-эксплораториумов обживаются и понимаются детьми. В этой части я прослеживаю разрывы между тем, как пространство и доминирующий в нем социальный порядок задуман и организован проектировщиками и сотрудниками музея, и тем, как этот порядок понимается детьми.

Четвертая глава посвящена восприятию детской субъектности (agency) в музеях-эксплораториумах и способам ее реализации на нескольких музейных площадках. На основе выводов третьей главы и интервью с руководителями региональных музеев я выделяю разные типы конструирования детской субъектности и соответствующих им организаций пространства и в московских, и в региональных музеях-эксплораториумах.

ГЛАВА 1. ПРОСТРАНСТВЕННОЕ ИЗМЕРЕНИЕ В MUSEUM SPACE И LEARNING SPACE STUDIES: ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ

В основе современных исследований learning space и museum space, на стыке которых лежат исследования образовательных пространств музеев-эксплораториумов, находится оптика, разработанная исследователями «пространственного поворота». В этой части работы я дам небольшую теоретическую справку о «пространственном повороте» в исследованиях музеев и образовательных учреждений, которая раскрывает роль пространства в проектировании музеев-эксплораториумов и создает фундамент для понимания производства социопространственных отношений внутри таких музеев.