Одной из актуальных проблем современной лингвистики с ее установкой на антропоцентризм является проблема изучения отражения чувств в лингвистической картине мира, в том числе наиболее значимого для человека чувства - чувства любви. Об этом свидетельствует значительное количество разноаспектных исследований представления его в языке, особенно проведенных в последнее десятилетие (Е.Ю. Балашова, 2004; С.Г. Воркачев, 2003, 2007; Л.Э. Кузнецова, 2005; И.А. Иванова, 2006; И.А. Широкова, 2006 и др.). Объединяет эти работы то, что они дают возможность увидеть ту или иную сторону трансформации абстрактного понятия любовь, для которого характерна "некоторая расплывчатость и неопределенность" [6, с.35], в как бы зримый образ Любви, представленный языковыми средствами, выражающими его "бытийную полновесность, цельность и самозначимость, которой обладают реальные предметы" [9, с.253].

Целью данной статьи является выявление еще не рассматриваемого стереотипного образа Любви как наиболее прочно сохраняемого в языковой памяти носителей русского языка и автоматически реализуемого при мгновенной направленной реакции в виде соответствующего ему комплекса признаков. Определение комплекса этих признаков в работе ограничено рамками признаков, обозначающих действие предмета, обозначенного существительным-подлежащим Любовь, и выраженных глаголами-сказуемыми.

Материалом исследования послужили данные проведенного автором статьи направленного ассоциативного эксперимента. Лингвисты часто прибегают к использованию метода ассоциативного эксперимента для решения поставленных проблем. Он рассматривается "как основной исследовательский инструментарий" и "как один из эффективных способов реконструкции картины мира". Однако обычно обращаются к свободному эксперименту, а не направленному, как в данной статье.

В описываемом эксперименте в качестве стимула предлагалось подлежащее Любовь с направляющей реакцию установкой - назвать к нему глагольное сказуемое. Получение такого сказуемого важно для определения комплекса признаков-действий, которые позволяют понять одну из сторон стереотипного образа Любовь, эксплицитно реализуемую посредством этого комплекса: "Одно слово проливает свет на другое, позволяя увидеть в нем свойства, которые раньше не привлекали внимания" [10, с.525]. В эксперименте участвовали 1000 человек (в возрасте от 15 до 18 лет), что дало возможность получить 1000 ответов.

Проведенный качественно-количественный анализ показал достаточно высокую степень однотипности реакций-сказуемых, поскольку на такое достаточно большое количество ответов (на 1000) пришлось всего 77 разнообразных. Это свидетельствует об относительно высокой степени стереотипности образа Любви, сформированного в языковой картине мира даже молодого поколения носителей русского языка.

Распределение реакций-сказуемых по семантическим группам показало, что наиболее частотными являются 8 групп, занимающие по уменьшающемуся количеству следующие 8 мест-рангов и обозначающие:

1) движение - 562 употребления (56,2%),

2) бытие - 114 (11,4%),

3) психическое воздействие - 60 (6,0%),

4) фазы внутреннего движения - 31 (3,1%),

5) физическое воздействие - 24 (2,4%),

6) социальное воздействие, связанное с объединением людей, - 21 (2,1%),

7) восприятие бытия - 13 (1,3%),

8) нарастание признака - 4 (0,4%). Можно предположить, что именно эти перечисленные группы проявляют комплекс признаков стереотипного образа Любви, которые по частотности употребления составляют его ядро, центр и периферию.

Как видно, ядро составляют признаки первой группы, включающей глаголы движения, под которыми подразумевают "небольшую группу глаголов, представляющих собой замкнутое лексико-грамматическое объединение слов, обладающих общими семантическими особенностями Їперемещение в пространстве?" [4, с.16]. Данные признаки весьма значимы для стереотипного образа Любви, поскольку они составляют, как было сказано, 56,2% от всех признаков, т.е. более половины. Следовательно, в русской языковой картине мира образ этого чувства представлен как образ чего-то, находящегося в движении, причем в движении по земле, а не по воде, в том числе и не по воздуху, если пренебречь единично зафиксированным в экспериментально полученном материале употреблением глагола-сказуемого летала, занявшего 18 место по рангу (Любовь летала). Это показывает, что носители русского языка создали в своем языковом воображении такой стереотипный образ Любви, который приближается к образу человека как существу, которому наиболее свойственно пешее передвижение по поверхности земли. К тому же используемые глаголы движения обозначают перемещение со средней скоростью, т.е. стереотипно Любовь не представляется такой, которая ползет или, наоборот, мчится, несется. Все это говорит о том, что образ Любви преобладающе осознается носителями русского языка как образ Любви-путника, причем такого путника, который не бредет, не тащится, не плетется, не вышагивает, не марширует, не шествует, не семенит, не ковыляет, не крадется. Способ и манера осуществления им движения являются предельно нейтральными: Любовь прошла, пришла, ушла, приходит, уходит, проходит, уходила. Таким образом, тот образ Любви, который наиболее прочно сохраняется в языковой памяти носителей русского языка, является нейтральным, средним и по скорости, и по способу, и по манере осуществления им действия.

Хотя в русском языке "чрезвычайно хорошо разработана область лексики, связанная с описанием разнонаправленного, в частности, хаотичного и бесцельного движения" [8, с.77], применительно к движению образа Любви она не используется в условиях мгновенной направленной реакции. Все зафиксированные в экспериментальном материале глаголы-сказуемые движения отражают целенаправленность перемещения: Любовь прошла, пришла, ушла, приходит, уходит, проходит, уходила. Это представляет образ Любви как образ того, что имеет разумное начало, того, с которым связывается целенаправленность действия.

Полученные экспериментальные данные позволяют выявить, в каких зонах по отношению к познающему лицу как к Наблюдателю представляется осуществление движения Любви. Оказывается, что таких основных зон только три. В траектории движения они имеют строгую закрепленность относительно их последовательности: приход - прохождение - уход. Однако значимость движения образа Любви в этих зонах оценивается носителями русского языка весьма по-разному, судя по существенным различиям в количестве употреблений глаголов-сказуемых движения, относящихся к каждой из этих зон.

Экспериментально полученных 562 случая употребления глаголов-сказуемых движения распределяются следующим образом:

фазу прохождения представляет наибольшее количество - 314 (31,4% от 1000): глагол прошла - 289 употреблений (1-е по рангу) и проходит - 25 употреблений (6-е по рангу);

фазу прихода - 141 (14,1%): пришла - 107 употреблений (2-е по рангу), приходит - 31 (4-е по рангу), придет - 3 употребления (16-е по рангу);

фазу ухода - 106 (10,6%): ушла - 76 (3-е по рангу), уходит - 28 (5-е по рангу), уходила - 2 употребления (17-е по рангу).

Судя по частотному доминированию, наибольшее внимание носители русского языка применительно к движению образа Любви уделяют фазе прохождения (количество глаголов этой фазы составляет 31,4%); значительно меньшее - фазе прихода (количество глаголов этой фазы в 2 раза меньше - 14,1%); наименьшее - фазе ухода (количество глаголов этой фазы - 10,6%, т.е. в 3 раза меньше). При этом надо отметить, что сочетаемость с подлежащим Любовь способствует осмыслению данных фаз не только как фаз пространственной, но и временной траектории, в результате чего глаголы-сказуемые фазы прихода приобретают значение начала, прохождения и ухода - конца.

В связи с рассмотрением использования глаголов движения для создания стереотипного образа Любви как образа Путника возникает вопрос о том, насколько полно используются имеющиеся в языке глаголы движения. Прежде всего, обращает на себя внимание тот факт, что наиболее прочно сохраняются в языковой памяти русского народа и автоматически извлекаются при мгновенной реакции на подлежащее Любовь из имеющихся глаголов движения только производные и только от двух глаголов - идти и (значительно реже) ходить. Действительно, в русском языке не используется сочетание подлежащего Любовь с бесприставочными глаголами-сказуемыми, т.е. неупотребительно Любовь идет или Любовь ходит. Эта сочетаемость отсутствует, возможно, потому, что глагол идет чаще понимается в значении ?идет сюда` [10, с.383]. Однако это значение более отчетливо, с помощью приставки при-, выражается глаголом приходит. Легче запоминается и более прочно сохраняется формализованное Любовь приходит. Поэтому необходимости в сохранении в памяти почти синонимичного Любовь идет нет.

Употребление именно приставочных глаголов-сказуемых при подлежащем Любовь закономерно: "…приставка меняет смысл глагола, создавая обязательную Їнаправительную валентность?" [Там же, с.379]. Эта "направительная валентность" проявляет представление носителями русского языка образа Любви как нечто, осознанно осуществляющего целенаправленное движение по соответствующей цели траектории, о чем было сказано ранее.

Однако и не все приставочные глаголы-сказуемые движения, которыми располагает язык, в сочетании с подлежащим Любовь, как показали данные проведенного эксперимента, прочно сохраняются в языковой памяти. Обращение к словообразовательным гнездам глаголов идти и ходить, зафиксированных в "Словообразовательном словаре русского языка" А.Н. Тихонова, показало, что гнездо первого включает 18 производных глаголов, второго - 20. Но при мгновенной направленной реакции на подлежащее Любовь из каждого из них реализуется только 3 глагола. В приведенных списках производных глаголов, входящих в словообразовательное гнездо, они выделены жирно и рядом в скобках указано число употреблений и ранговый номер: идти (23 производных): идти-сь, взо-йти, во-йти, вы-йти, до-йти, за-йти, изо-йти, на-йти, низо-йти, с-низо-йти обо-йти, ото-йти, пере-йти, по-йти, подо-йти, при-йти (107 и 2-й по рангу), про-йти (289 и 1-й по рангу), про-йти-сь, разо-йтись, по-разо-йти-сь, сойти, со-йти-сь, у-йти (76 и 3-й ранг) [11, т.1, с.383]; ходить (37 производных): в-ходи'ть, при-в-ходи'ть, вос-ходи'ть, вс-ходи'ть, вы-ходи'ть, по-выходи'ть, вы-ходи'ть-ся, до-ходи'ть, за-ходи'ть, за-ходи'ть-ся, ис-ходи'ть, на-ход'ить, на-ход'ить-ся, нис-ходи'ть, о-хажива'ть, об-ходи'ть, об-ходи'ть-ся, от-ходи'ть, от-ходи'ть-ся, от-хажива'ть-ся, переходи'ть, пере-хажива'ть, по-ходи'ть, по-хажива'ть, под-хажива'ть, под-ходи'ть, пре-ходи'ть, предходи'ть, при-ходи'ть (31 и 4-й ранг), при-хаживать, проходить (25 и 6-й по рангу), про-ходи'ть-ся, про-хажива'ть, рас-ходи'ть-ся, с-ходи'ть, с-ходи'ть-ся, у-ходи'ть (28 и 5-й ранг) [Там же, т.2, с.384].

Таким образом, при мгновенной направленной реакции на подлежащее Любовь из числа имеющихся в языке приставочных глаголов, образованных от глагола идти, используется только 16,7% (83,3% осталось неиспользованными); от глагола ходить - 14,3% (85,7% осталось неиспользованными). Это показывает тщательность отбора носителями русского языка того, что предназначено для прочного сохранения в памяти с готовностью к автоматической реализации, и их стремление ограничиться достаточным минимумом, необходимым для формирования максимально стереотипного образа Любви-путника.

Стереотипный образ Любви-путника создан национальным языковым сознанием в определенном модальновременном аспекте. Это реальная модальность при следующем распределении по времени:

1) прошедшее - 475 употреблений: прошла 289, пришла 107, ушла 76, уходила 2, летала 1;

2) настоящее - 84 (т.е. почти в 6 раз меньше): приходит 31, уходит 28, проходит 25;

3) будущее - 3 (т.е. почти в 158 раз меньше): придет 3. Как видно, явно доминирует ассоциирование образа Любви-путника с планом прошедшего времени. Но показательно наличие обращения к плану и будущего времени, хотя и единичное: Любовь придет 3. Это соответствует национальному менталитету - оптимизму, надежде на лучшее, которое осуществится какими-то силами извне, само собою (Любовь придет).

Движение, приписываемое языковым сознанием носителей русского языка, в языковой картине мира доминирующе представлено ограниченным внутренним пределом. Это показывает соотношение форм несовершенного и совершенного вида глаголов-сказуемых движения при подлежащем Любовь. Оно в пользу последнего; ср.:

1) несовершенный вид - 62: уходила 2, летала 1, приходит 31, уходит 28, проходит 25;

2) совершенный вид - 475 (т.е. почти в 8 раз больше): прошла 289, пришла 107, ушла 76, придет 3.

Так представлена семантическая группа глаголов-сказуемых движения, реализуемая в условиях мгновенной направленной реакции на стимул Любовь и составляющая ядро признаков стереотипного образа Любви, представляющего его как Путника.

Таким образом, семантическая группа глаголов-сказуемых движения, реализуемая в условиях мгновенной направленной реакции на стимул Любовь и составляющая ядро признаков стереотипного образа Любви, позволяет определить образ любви как образ Путника.

Список литературы