Теоретико-методологические основания современной культурной политики

М.М. Решетников, изучая новые аспекты глобализации, акцентирует внимание на том, что территории-пространства с их границами не играют роли с экономической т. зр., а «социальный прогресс в конкретных обществах (странах) будет все более утрачивать смыслообразующий вектор, национально-культурную идентичность и динамику. Значит и культурная политика должна реагировать на эти разломы геополитических мировоззренческих границ, иначе прогнозы о разнообразных кризисах получат свое полное воплощение».

Единый гео-хронополитический подход способен обнаружить смысл накопления знаний и общей культуры, который направлен на недетерминистский, телеологический поиск назначения человека самого по себе, независимо от задаваемых ему обществом эмпирических ролей. Этот смысл открывается в свете самодеятельного времени (А.С. Панарин), количественно и качественно повышающего адаптивную способность цивилизации, ее устойчивость к кризисам и способность к саморегуляции.

Во ВТОРОЙ ГЛАВЕ «Гео-хронополитическая стратегия: просветительская и гедонистическая доминанты культурной политики» прослеживаются основные этапы становления экономико-центристского подхода, имеющего геополитическое измерение, как в отечественной, так и в зарубежной философии культуры

В первом параграфе «Теории досуга и культурного отставания в становлении отраслевого, экономико-центристского подхода» анализируется, каким образом позитивизм и сциентизм, ориентировавшие культуру, прежде всего, на приоритетное развитие материально-технической стороны, привели к тому, оказалась блокированной креативно-созидательная интенция человека, а он сам - «утрачен» в процессе конвейеризации и механизации. Научный анализ присутствия техники в мировом культурно-историческом процессе Д.А. Силичева показывает равновесное существование экономики, политики и культуры в эпоху средневековья, до начала XIX века. В период либерального капитализма на господствующие позиции выходит экономика. Политику марксистский экономико-центризм как и культуру относит к области надстройки, отражающей и обслуживающей экономико-производственный базис. Властвующая экономика привлекает к себе на службу науку, прежде всего естествознание

В гуманитарных науках теория «культурного отставания» трактует модернизационный процесс как догоняющий, сосредоточенный исключительно на экономико- и техноцентризме. Тем не менее, философско-культурологические исследования второй половины ХХ, показывают, что в связи с изменениями в духовной атмосфере складывающегося плюрализма мнений, течений, научных и художественных школ, перестройка в культуре значительно ощутимее, чем в экономике (Л.Н. Коган). И так как состояние нестабильности в обществе, потеря в этот период ясных ориентиров в своей деятельности создает большие проблемы, то важны аналитические разработки по вопросам культурно-политического сознания, культуры мышления.

Философско-теоретическая рационалистическая парадигма получила свое воплощение на практике: вера в безграничные возможности человеческого разума привела к созданию тоталитарных государств. Наиболее явственно тоталитарная модель общественного устройства проявилась в России. В ситуации первой четверти XX в. марксизм стал одним из наиболее распространенных идейных течений. Среди множества марксистских культурологических построений выделяются работы А.А. Богданова, А.В. Луначарского, И.И. Иоффе, Г.В. Плеханова, М.Н. Покровского. Термин «культура» был на долгое время заменен понятиями «надстройка» или «общественное сознание», лучше выражающими классово-идеологическую направленность. Рассматривая во втором параграфе просветительскую и гедонистическую доминанты культурной политики советского периода, выявляется, как именно просветительская идея прогресса была реализована в советском концепте «труд»». Трудовой образ жизни предполагает сферу обитания человека. В советскую эпоху она базировалась как приложение к производственной среде и целиком от нее зависела. Сфера труда (промышленность, индустрия) строила свои культурно-досуговые социальные объекты, которые, прежде всего, рассматривались как рекреационные зоны «винтиков» производства, семейные, культурные роли которых подвергаются идеологизации, вытесняются за пределы личного внимания. Так сформировалось отраслевое-промышленное сознание, отраслевые нормы поведения.

В индустриально-капиталистической цивилизации с ее приверженностью к техно- и экономико-центризму наблюдалось совершенно очевидное преобладание утилитарно-завоевательных и гедонистически-потребительских установок. В Советском Союзе 80-х годов разрушительное действие на производственно-отраслевую досуговую, неповоротливую сферу, «психологический» сдвиг в общественном развитии произвел «демонстрационный эффект» «потребительского общества» западно- и восточно-европейских стран.

Отрасль досуга-культуры развивается по гедонистической модели с рекреационными функциями, для восстановления трудовых сил: в советский период осторожно, но все же формулировались цели культурно-развлекательного, спортивно-зрелищного, культурно-массово-досугового характера под относительным государственным надзором; на постсоветском этапе массовый отдых сменяется дифференцированным, где утверждаются товарно-денежные отношения: досуг есть товар, который приобретается за деньги. Досуг определяется по функции и характеру трудом, а именно, как компенсация за него. Рекреативный досуг повышается в значимости, так как он значим для труда. Таким образом, в новых историко-культурных условиях установился кризис творческой личности как таковой, для которой «отдых это смена труда».

Повсеместное постулирование того, что именно и только досуг есть пространство развития и творческой самореализации человека, натыкается на проблему неспособности «быть свободным», «самоопределения по линии предназначения», «самореализации». Человек привык быть винтиком-исполнителем (но не творцом) политической ли, экономической машины. Другие установки не появляются по нажатию кнопки, это воспитывается, возделывается во времени культурой, поэтому и требуется длительная и терпеливая хроно-культурная политика.

Третий параграф «Гедонистическая доминанта в культурной политике постсоветского периода: досуг в геополитическом измерении» посвящен выявлению геополитического экономико-центризма государственной культурной политики современной России. Заявлено, что культурная политика определяется преимущественно в отраслевых категориях: субъект - министерство культуры, объект - отрасль народного хозяйства «Культура». В современном понимании в трактовке термина «культурная политика» требуется многозначность, как ее субъектов, так и объектов, ибо «отраслевое» сознание не успевает за значительным объемом накопившихся культурных изменений. Хронополитический (или хронотопный) подход в осмыслении культурной политики как современного явления культуры способен отразить ее многогранность и многозначность: ибо фундаментальная категория философско-культурологического исследования Бытия Время в свете научных достижений последних десятилетий к прежним представлениям о его свойствах времени добавились новые.

В современных реалиях управление культурой-отраслью, культурой-сферой осуществляется с трактовкой культуры как экономического ресурса: российское государство выдвигает идеи, связанные с «пользой от культуры». Поэтому российской культурной геополитикой взят курс на индустриализацию, либерализацию и коммерциализацию культуры, целью которой явилось развитие экономики культуры и досуга.

«Объектно-отраслевой» подход в реализации культурной политики демонстрирует издержки: культурные факторы часто не берутся во внимание, хотя воплощать в жизнь принимаемые решения по социально-экономическому развитию страны должны не умозрительные экономические единицы, а конкретные члены общества, с их социальными и культурными различиями. Соответственно, баланс социальных выгод и затрат при утверждении экономических решений не оценивается. Поэтому актуальны и важны разработки научных оснований и реальной практики экономики культуры, но не отрасли «культура», а целого комплекса культуры, как хозяйственного поля, во всей разнообразной значимости. Приемлемо более широкое понимание «культуры», включающей весь современный комплекс креативно-общественных отношений.

Идеи В. Беньямина, Т. Адорно и М. Хоркхаймера складываются в концепцию «индустрии культуры», согласно которой культура к середине XX в. превращается в одну из областей индустрии, подчиняясь законам монополии. Опутанное идеологическими клише, приобщение личности к культуре (ее просвещение) превращается в обман, а сама личность - в иллюзию.

Государственная культурная политика по необходимости должна иметь патерналистский характер, но она не может рассматриваться как благотворительная деятельность, это обязанность государства, она должна ориентироваться не только на сегодняшние культурные запросы населения, но и учитывать перспективные общественные интересы в этой сфере. Мериторная практика государства направлена на формирование и стимулирование отстающего спроса «желаемого обществом», поэтому данная концепция регулирования потребительской культуры населения вполне укладывается в позиционные рамки просвещенческой культурной политики и ее задача: создание поля для свободной и творческой самореализации.

Далее автор рассматривает построенные на геополитическом подходе территориально-отраслевые аспекты культурной политики: региональный (муниципальный) уровень регулирования культурной жизни и вскрывает установившееся в современных реалиях отношение к культуре как к ресурсу регионального социально-экономического развития. Видны позитивные тенденции: региональная культурная политика постепенно перестает быть «замкнутой на себя», административное реформирование в современном российском политическом поле пошло по пути децентрализации и стимулирования культурно-политической деятельности новых субъектов. С хронополитической точки зрения современная культура, выйдя их разного вида тисков, открывает простор для проективной деятельности с конкурсным характером, сочетающий традиционные и инновационные начала. Все же региональные власти не готовы обсуждать межрегиональный аспект проектной деятельности сетевых структур за пределами административных границ данной территории. Новая политика с проектными креативными технологиями опирается на концепции поликультурализма, понимаемые как теории «расширения границ». В хронополитической культурной политике в отличие от государственной идеологии геополитики, геоэкономики, где нужно быть «все как один», можно быть «один не как все».

В четвертом параграфе «Культурные процессы в образовательной, экономической и управленческой сферах как объекты современной культурной политики» исследовательское внимание сосредоточено, прежде всего на основной задаче культурной политики на современном этапе: не только приумножение культурно-созидательных сил, дарований общества и человека в отдельности, но наличие способности реализовывать, использовать эти силы и дарования в преобразовательной деятельности.

Социально-культурная сила образования в развитии духовного облика человека осуществляется не столько в пространстве, сколько во времени, в трудовом времени. Хронополитический подход в осмыслении культурно-образовательной политики проблему образования, труда и досуга подводит к необходимости становления непрерывного образования, продолжающегося в течение всей активной жизни человека, в котором периоды практической деятельности (труда) чередуются с периодом обучения - подготовки и переподготовки. Современные темпы социокультурных процессов, внедрения модернизационных, интеллектуальных, информационных и др. технологий настолько велики, что образование должно работать на опережение, на завтрашний день, развивать мышление, способное видеть новые перспективные идеи. При этом дополнительное образование рассматривается и как продолжение труда, и как форма организованного досуга. Таким образом, стирается когда-то непримиримое противоречие труда и досуга.

И.Г. Гердер, разделявший общепросветительскую веру в общественный прогресс, не был склонен придавать решающее значение разуму и познанию, успехам наук. Для него более важной была практическая и эмоциональная жизнь людей, развитие гуманности. Причем процесс воспитания гуманности осуществляется всеми людьми и всеми формами культуры как самовоспитание.

Тенденции и перспективы развития образования нельзя рассматривать лишь сквозь призму потребностей экономики: необходим и целесообразен переход от экономико-центpизма к социоцентризму и культуроцентризму. К числу первых культурно-образовательных задач относится повышение общего уровня образования, который способствует «переходу от человекозатратной к человекосберегающей эволюции».

П.А. Флоренский в своих сочинениях трактует культуру как творческое восхождение от конкретного к всеобщему, всечеловеческому, так как считал себя продолжателем концепции культуротворчества Платона, Гете, Шеллинга, с которой он связывал надежды на выход философской мысли из концептуального рационалистически-индивидуалистического кризиса, свойственного мировоззрению Нового времени.

Далее автор развивает мысль о лежащей в основе творчества неэкономической мотивации, которая становится важнейшим ресурсом, благополучное использование которого обеспечивает успех современных деловых людей, обладающих нестандартным мышлением и эстетической качественностью. Идеи критика классического рационализма, Ф. Шиллера, который, осознав противоречия прогресса, настаивал на том, что истинная культура находится не в экономике, не в политике, не в морали, а в эстетической реальности: только в сфере красоты, прекрасной видимости происходит примирение разума и чувств, свободы и необходимости, труда и игры. Интересна в этом смысле концепция культуротворчества М.М. Бахтина, о «большом времени», как своеобразной «хроно-полифонии», позволяющей взглянуть на каждое явление культуры в проекции прошлого и будущего, а не только в современном ему социокультурном контексте.

Исследовательская практика показывает, что философско-культурологический, эстетический анализ присутствует не только в искусствознании, теории художественной культуры, но и в других науках, отражающих многогранную человеческую деятельность, например, в экономической теории: К. Бюлер, видя темпо-ритмические параллели в танцевальной и коллективной производственно-экономической деятельностях, создает теорию функционального удовольствия, основанную на получении удовольствия от совместных отлаженных, угадываемых, стабильных действий. Все чаще можно встретить мнение о продуктивности подобных аналитических опытов, например, о перспективности развивающейся «эстетики жизненного мира». Принцип антропологического холизма обращается к эстетическому сознанию и его структуре, выдвигая перед человеком, в первую очередь, задачу самовоспитания, а не социализации (О. Розеншток-Хюси, П. Рикер).

Эстетическое, как чувственно-воспринимаемое, имеет свою противоположность - равнодушие, бесчувствие. В социальном и индивидуальном эстетически неразвитый человек невыгоден и даже опасен и для себя и для общества, так как имеется связь с безразличием, равнодушием к качеству жизни и труда.

К важной силе, управляющей культурными процессами, традиционно относят элитные слои общества, влиятельность которых обозначается успешностью в какой-либо сфере жизнедеятельности (Г.К. Ашин, B.C. Жидков, К. Манхейм, К.Б. Соколов, Ю.Б. Тарасова, В.А. Ядов, и др.) Просвещенная элита экономического сообщества имеет много общего с творческой, культурной, научной, художественной элитой: в отношении к труду, не удовлетворенностью результатом труда. А. Швейцер, подобно X. Ортега-и-Гассету и А. Тойнби, связывал побудительное действие к творческому развитию культуры с избранным меньшинством, с «личностями, наделенными индивидуальностью».

Таким образом, культуру вообще, а также экономическую, образовательную, управленческую невозможно рассматривать вне рамок эстетического видения мира, поэтому культурную политику нельзя ставить вне эстетических задач. Трудовая деятельность человека и его мораль тесно связаны, ибо моральный облик человека преломляется в его отношении к труду, в трудовых мотивациях, через качествование.

В ТРЕТЬЕЙ ГЛАВЕ «Социально ориентированная культурная политика: деятельностно-субъектный подход» внимание уделено в первую очередь анализу «социального» и «культурного» в культурной политике, а также на выявлении характерных черт каждого субъекта культурной политики.

В первом параграфе «Качественно-количественные измерения культурной политики» исследуется специфика двух политик: социальной и культурной.

Деятельностный подход в отечественной философии культуры проявился в определенных границах. Он включает в сферу культуры всю человеческую деятельность и все ее продукты: «культурное» совпадает с «социальным», к числу культурных феноменов относится все, что есть в обществе. Различие между понятиями «культура» и «общество» размывается.

Социальная политика направлена на общество, отдельные социальные группы, находящиеся в условиях выживания, когда речь идет о борьбе с бедностью, о льготах для малоимущих и других категорий граждан, о прожиточном минимуме и потребительской корзине, сформированной на этом минимуме. Социальная политика, ориентированная на усредненность, не борется с иждивенческими установками. Культурная политика может рассматриваться и как следующий этап в социальном развитии, и как действия имманентного характера, определяющие качествование, стремление к совершенствованию. Она нацелена на создание максимально благоприятных условий для роста и реализации культурно-созидательного, новаторского потенциала общества, заключенного в воспроизводстве и освоении культурных ценностей и, что самое главное - на самореализацию, на самодеятельность общества и отдельного человека.

В рамках исследования современной социально ориентированной культурной политики следует выделить важнейшую функцию культуры - адаптационную, функцию приспособления к окружающей среде. Поэтому актуально соотношение философской антропологии с комплексом современных как естественных (прежде всего биология и медицина), так и гуманитарных наук о человеке. Альянс наук приводит к созданию таких направлений как «социокультурная антропоэкология», эколого-философская антропология, антропологический холизм, холистическая медицина, биополитика и др. На рубеже 19-20 вв. ряд мыслителей культуре придавали способность аккумуляции энергии и предотвращения энтропийных процессов во Вселенной (В.А. Муравьева). Ценности культуры заряжены энергией творчества (В.И. Вернадский, А.Л. Чижевский, Н.Ф. Федоров, К.Э. Циолковский). Человеческая активность в космическом балансе сил приобретает «времяобразующее» значение, воплощаясь в памятниках и символах, научных идеях и открытиях, продолжая их жизнь в вечности. … «Времяобразование» как свойство культуры придает ей значение такого фактора, который способствует обновлению жизненных форм и стимулирует творческое долголетие. (С.Н. Иконникова)

Образ жизни так таковой является объектом и социальной и культурной политик, но первая в отличие от второй не отвечает за создание условий для роста творчески-новаторских способностей. Качественная сторона образа жизни в культурологическом контексте связывается с направленностью потребностей и ценностных ориентаций людей. (А.П. Ионкус).

Происходит переосмысление содержания самой культурной политики в обществе: фокус ее внимания переходит от идеологического воспитания и культурного обслуживания к стимулированию культурной активности людей. При этом культура значима не только в качестве «духовного производства», но и так таковой биологической составляющей жизнедеятельность. Особую ценность представляют исследования И.А. Гундарова о духовном неблагополучии как главной причине демографической катастрофы в России, Ю.В. Громыко о биополитической. Автор данной диссертации отмечает развитие социологического и культурологического подходов в осмыслении характера болезни и недуга, что породило в клинической медицине новое понятие - холистической медицины, интересом которой становится целостная личность в контексте социального и культурного окружения.

Вышезаявленное вполне встраивается в культурологическую концепцию М.С. Кагана, которую философ назвал культурологической теорией самого общего уровня о трех основных формах бытия - бытие природы, бытие общества и бытие человека, при этом культура в самом общем, философском плане представляет собою четвертую форму бытия, которая порождена деятельностью человека.

Таким образом, культура в современном обществе все чаще рассматривается не как привилегия избранных лиц и групп, а как один из основных параметров качества жизни и общественного благосостояния. Культурная политика проистекает из понимания неразрывной связи культурного и всеобщего развития (экономического, социального, технологического), при этом культурное развитие означает развитие человека.

Второй параграф ТРЕТЬЕЙ главы «Культурная политика в условиях формирования гражданского общества: взаимодействие между государственными, частными и общественными структурами» посвящен изучению различных субъектов социально ориентированной культурной политики. Исходное условие разработки политики в сфере культуры - это достижение согласия между официальными, творческими, общественными силами в отношении приоритетности целей культурного развития. Еще В.С. Соловьев находил в государственной деятельности важнейшее условие культурного прогресса человечества, основанного на сложном сотрудничестве многих сил.

С методологической точки зрения важнейшей проблемой деятельности государства становится поддержание культурного плюрализма, который только и может обеспечить максимальное удовлетворение культурных интересов и потребностей всех слоев общества. В современных обществах политика, ориентированная на социальное равенство, все более уступает место политике, ориентированной на культурную идентичность; за этим стоят и более глубинные перемены в понимании справедливости. Концепция мультикультурализма наиболее близка к упразднению принудительного национального содержания как в государственной политике, так и в религии, так и в культуре вообще. Мультикультурализм видит вопросы не в геополитическом, а именно в смысле культурно-политическом. Принцип демократизации, непосредственно перенесенный из политики в культуру, оказался неприемлем в том плане, что он как бы устранил, сделал более плоской иерархию культурных образцов, разрушив систему, в которой наличие «высокой культуры», безусловно, требует выучки, образования, определенного уровня эстетического развития. Как верно замечено К. Манхеймом, культура -- недемократична, поэтому во избежание усреднения, стагнации он призывает пытаться демократизацию управления культурным процессом соединять элитарностью, аристократичностью, таким образом, «дотягивать» среднекультурное большинство: таким образом, должен работать «принцип патернализма культурной политики». Поэтому поддерживаем позицию отказаться от устаревшей практики строить культурную политику на основе усредненных показателей. Она должна быть дифференцированной.

«В наиболее общих чертах культура - это прогресс, материальный и духовный прогресс как индивидов, так и всевозможных сообществ» (А. Швейцер). Российское общество, двигаясь по пути диалога и компромиссов, самостоятельно ищет ответы на социально-культурные вопросы, относившиеся ранее к исключительной компетенции касты «профессионалов» - чиновников и других «жрецов». Таким образом, социум независимо оперирует социально-культурными процессами, вырабатывает собственную культурную политику. Отличительной чертой культурной политики переходного периода является то, что она даже демократические ориентиры реализует через структуры государства, не способные в одночасье отказаться от командно-бюрократических методов, приводит к достаточно противоречивым последствиям. С целью избавления от жесткого администрирования сверху на локальном уровне процессы самоорганизации проявляются в стремлении населения более активно участвовать в управлении, вызывают обострение культурного сознания.

В третьем параграфе «Социальное партнерство субъектов социально ориентированной культурной политики: издержки геополитического подхода» исследуется проблема благотворительности в современной российской экономической среде, что отражает кризисное состояние экономической культуры. Культурные процессы происходят в экономической, в политической и социальной сферах, поэтому субъекты культурной политики находятся во всех этих сферах. Автор диссертации указывает на специфику участия в благотворительности всех субъектов, уделив отдельное внимание бизнес-сообществу как субъекту культурной политики, и утверждает, вопреки устоявшемуся мнению в обществе и существующей силовой практике со стороны государства, что эта деятельность должна быть добровольной, но никак не по принуждению. Мотивацией же добровольности в благотворительных, меценатских поступках должна заниматься культурная политика.

Философия партнерства направлена против распространения иждивенческих жизненных стратегий и против бездумной траты средств: стоит вопрос, как распоряжаться пожертвованиями - «на рыбку или на удочку». Предшествующие эпохи опирались на гуманитарные концепции по поддержке слабых, по борьбе за справедливость, равенство и братство, что наполняло человечество духовными силами. Современные тенденции таковы, что работа на поле благотворительности обладает расточительностью огромных человеческих и иных ресурсов и нерациональностью. Глобализация, скорее всего, в первую очередь подвергнет сомнению именно эти аспекты поведения и именно такие (гуманитарные) проекты. С новыми реалиями встречаются тенденции, когда вложение в культуру становится и престижным, и выгодным делом: благотворительная деятельность рассматривается как одно из направлений экономической деятельности.

Геополитическое мышление выставляет границы в обзоре будущего, устанавливает барьеры защиты, но средства массовой коммуникации, информационные магистрали делают культурное пространство все более многоплановым, создавая технологическую основу для формирования культурных сообществ самого разного типа. С новыми реалиями приходят новые управленческие механизмы, например, механизм «косвенного управления». Помимо налоговых льгот в масштабе страны предусматривается переход от нормативной модели экономических отношений в культуре к стимулирующей. Вложение в культуру должно быть не только престижным, но и выгодным делом, тенденции тому есть: отсутствие налоговых льгот для большинства предприятий не является препятствием в выделении донорских средств. Среди специфических черт, указывающих на незрелость ситуации, можно назвать такую: благотворительная деятельность большинством российских предприятий не рассматривается как одно из направлений экономической деятельности.

В четвертом параграфе «Антропологическое измерение культурной политики» демонстрируется эвристическая эффективность и прагматическая целесообразность переориентации в науках о культуре от объяснения культуры как коллективного явления к изучению проблем существования и самоосуществления человеческой индивидуальности, где культура является мерой развития самого человека. Для М.М. Бахтина, П.А. Флоренского, А.Ф. Лосева важной темой в понимании творчества стала роль личностного и исторического начала в культуре. Автор заявляет о личностной культурной политике и поддерживает подход в понимании назначения политики как способствование реализации культурных свойств человека, в том числе его политической культуры (Ф. Боас, Г. Алмонд и др.). Вершиной способности человека к созиданию культуры является политическое действие (Х. Арендт). В процессе развития политической культуры человека происходит и его становление как культурного политика. Сократом и Платоном была сформулирована мысль о том, что так как жизнь каждого человека протекает в обществе, ни один человек не может избежать участия в политике. В свою очередь через это участие лежит путь к философии, мировоззрению и способу жизни, то есть к определенному идеалу человека. В философии М. Фуко субъект-человек относится к изменчивой исторической и культурной реальности. Изучение форм восприятия, которые субъект создает по отношению к самому себе, приводит Фуко к мысли о существовании техник себя (воздействие на своё тело, душу, мысли и поведение), используя которые индивид может сформировать себя в качестве субъекта.

Свободное время, деньги, энергия и высокий образовательный уровень - это те показатели, которые способны развить качества личности как культурного политика. Качество культурной активности людей связано не только с посещением мероприятий, организованных профессионалами культуры - выставок, статусных спектаклей и т.д., сколько с собственным творчеством (не только художественным, любым, техническим, научным и др.) «Ленивое созерцание чужого величия никогда не может быть высшей заслугой. Более благородные люди не имеют недостатка ни в материале для деятельности, ни в силах, чтобы самим стать творцами в своей сфере» (Ф. Шиллер) Когда люди непосредственно вовлечены в культурно-созидательную, творчески-новаторскую деятельность, не появляется вопроса о том, что культуру необходимо им «прививать». Такого рода культурные процессы имеют самоорганизующийся и самоподдерживающийся характер.

Культурная политика как особый культурный тип мышления (П.Г. Щедровицкий) выводит общественный идеал «культурного» человека, ориентированного на труд, на конкретную целенаправленную деятельность. Здесь имеет значение индивидуальная поисковая активность человека, которая приводит к созданию культурных форм, в рамках которых совершаются действия самоопределения и самопроектирования.

Антропологический характер современной культурной политики проявляется в ее цели формирования человека - субъекта культурной политики, культурного политика, обладающего собственностью, культурно компетентного и политически активного и, таким образом, выполняющего задачу по созиданию подлинно демократического общества с богатой культурой.

Логически заключительной выступает ЧЕТВЕРТАЯ ГЛАВА «Гео-хронополитическая стратегия: прагматика, аналитика», определяющая теоретические и методологические основания эффективной проективной модели современной культурной политики, построенной в рамках гео-хронополитического подхода.

Первый параграф «Политика культуры как актуальный фактор политики развития» включает анализ, прежде всего, теоретических разработок, которые были произведены в рамках международной культурной политики. Культурная политика как особая формация политики превращает в смысл политической деятельности: не сохранение и поддержание власти, экономики, а культуры. С 70-х гг. понимание понятия культурной политики расширилось до политики развития: оно больше не подразумевало только количественное приращение. Основное внимание теперь следовало уделять развитию человеческих качеств в соединении с историческими, социальными и культурными факторами. Главной целью стала децентрализация управления культурой и усиление местной идентичности и участие в культурной жизни на местном уровне. Больше внимания уделялось не столько потреблению культурного продукта, сколько личной деятельности.

На фоне существования культурных границ и культурного плюрализма, поддержка существующих различий культурной политики и культурной деятельности является одним из важнейших принципов, заложенных в работу ЮНЕСКО и Совета Европы.

Взаимозависимость политики и культуры проявляется уже в том, что политическую сферу можно рассматривать как один из продуктов культурной социальной деятельности, созданный на определенном этапе общественного развития. Обратная зависимость культуры от политики проявляется в том, что вторая призвана регламентировать, вносить некоторую упорядоченность в изначально стихийный, спонтанный процесс культуротворчества.

Осознание властного потенциала культуры выходит на «встречные» действия «гуманизирующейся экономики» (Высоцкий Ю.В., Пашков М.В.).

Современные умозрительные тенденции все больше приобретают хронополитический или хронотопный характер, например, это связано с преодолением пространственного подхода в отношении культурной идентификации, об идентификации со временем в целом, с эпохой в частности, с культурой вообще. Географическое пространство или природные ресурсы, демографические, религиозные или иные аспекты не исчезают, и действуют не в географических координатах, а в координатах информационного, культурного пространства, выдвигая на передний план политики влияния именно культурную политику.

Во втором параграфе «Гео-хронополитические принципы современной культурной политики» выявляются характерные черты и ведущие тенденции современных глобализационных процессов, включающие как пространственные, так и темпоральные составляющие. Хронополитический тип мышления, не акцентирующий внимание на границы, незыблемое, иерархичное, связан с глобализационным сознанием. Это сознание все больше завладевает людьми, все больше вовлеченными в различного рода отношения, выходящие за рамки территории их постоянного проживания. Таким образом, развиваются глобальные культурные процессы - как интеграционные, так и дезинтеграционные, происходящие независимо от состояния отношений между государствами. Поэтому современная культурная политика хронополитична, в которой культурные события это хронотопы, это конкретно-исторические частные случаи осуществления культурных процессов, обладающие уникальными чертами, вариативность которых определяется суммой условий и обстоятельств их протекания. Фундаментальные философско-культурологические категории Пространство и Время методологически хронотопно отражают каждый исторический факт, художественный памятник, юридической нормы, научное открытие, любое явление повседневной жизни, но в определенной системе координат. Доминанты же направленности сознания людей на поступки, подтверждающие общность цели в едином пространстве и времени призвана современная культурная хронополитика.

Ввиду того, что экономика, политика и культура сообща участвуют в конструировании смыслов и значений социальных действий и коммуникаций, современную культурную политику следует рассматривать как дело не одного ведомства: в установлении приоритетов, целей и ожидаемых результатов необходима кооперация всех социальных, экономических, образовательных и политических структур. Игнорирование культурных аспектов жизни можно анализировать как намеренное нежелание разрушать установившуюся властно-подчиненную структуру, и преодоление этого инерционного процесса требует больших усилий.

Третий параграф «Гуманитарные технологии инновационной культурной политики» включает исследование противоречий поддерживающих (сохранение и развитие существующих институтов и объектов культуры) и модернизирующих («продвижение» организационных, технологических, культурно-информационных нововведений) стратегий в культурной политике в условиях современной российской действительности. Осуществлен анализ работ В.Ю. Дукельского, С.Э. Зуева, Б.В. Маркова В. Рубанова, Э. Тоффлера, П.Г. Щедровицкого и др., составивших необходимое основание в формировании позиции автора о недостаточном внимании к модернизирующей инновационной стратегии в культурной политике со стороны всех ее субъектов. Большее внимание уделяется информационному ресурсу как способности создания, направления и контроля информационных потоков в социокультурном пространстве, а не как к ресурсу отдельного человека, способствующему мыслительному и деятельностному «выходу» за рамки культурного пространства. Здесь также проявляется геополитический подход в управленческих стратегиях, на государственном, общественном уровнях и отдельного человека.

Далее автор уделяет внимание инновационному и творческому потенциалу культурного многообразия, анализу общественных сетей утверждается, что главным результатом и ценностью перехода от традиционной организации к инновационным является установление сетей, возможность прямых человеческих контактов. «Сеть» порождает новые формы взаимодействия людей, в результате чего возникают и новые проблемы относительно распределения власти между ее участниками. А это в свою очередь приводит к переосмыслению понятий публичной сферы и демократии. В результате развития процесса глобализации сегодняшнее информационное общество становится не только виртуальным, но и космополитичным.

Культурная политика не гетерогенна, не гомогенна, она и то, и другое. С развитием информационных технологий, появлением двух тенденций: с одной стороны, интернационализация - формирование мировой сети, а с другой, регионализация - формирование внутренних сетей, происходит определенное размывание границ между внешней и внутренней культурной политикой. Эта взаимосвязь проявляется в повышении значения внешних, глобализационных условий для культурной политики на локальном уровне.

Именно сетевой подход сопутствует непосредственному культурно-информационному обмену и утверждению «единства многообразия» культурного развития и его принципов, таких как: взаимосвязь устойчивого развития и расцвета культур, взаимосвязь творчества в сфере культуры и человеческого прогресса, а также свободная циркуляция идей, необходимых для развития творческого разнообразия. Все же можно наблюдать, как геополитическая охранно-силовая установка власти мешает диалогу-полилогу культур, устремленному к созданию нового мирового порядка, основанного на партнерстве цивилизаций и народов в решении ключевых проблем. Эта установка осуществляется в контроле над сетевыми структурами, в блокировании одних и облегчении передвижения других направлений по принципу «разделяй и властвуй».

В последние годы наблюдается позитивная тенденция в обучении управлять «бесконечной» инновацией, которая никогда не прекращает поиска путей создания новых ценностей. На российском уровне скромными темпами, но продвигается, провозглашаемая главами государства (В. Путин, Д. Медведев) инновационная политика, нацеленная на развитие информационно-коммуникативных процессов, интеграцию электронных средств коммуникации и повышением их интерактивного потенциала. Важно, чтобы осуществление этой политики, поддержка новаторства, творческого воображения и изобретательности было делом не только государства, но и общества и отдельного человека.

Развивающиеся информационные технологии, связывающие людей в мировое сообщество ведут к качественным изменениям в стиле мышления, в способе видения, оценки и понимания действительности, постепенно «стирая» прежний линейный способ восприятия мира, понимание, основанное на логической последовательности, аргументации и обосновании. Хронотопный тип восприятия способен к целостному охвату смысла мозаичного происходящего: «свобода, творчество, доступность, приватность -- несомненно, положительные следствия современных масс-медиа».

В последней четверти ХХ века культурную политику рассматривают как новую сферу мыследеятельности, в которую включены массовые политические технологии, дизайн и художественное проектирование, юридическую (правовую) и финансовую инженерию, имидж-мейкинг и развитие общественных связей, рекламу и маркетинг, архитектурное проектирование и формирование среды обитания - от визуальной среды современного города до экологической среды жизнедеятельности в целом (П.Г. Щедровицкий, С.Э. Зуев, Л.Е. Востряков и др)

Новые качественные изменения пронизывают все аспекты существования и бытия общества и человека. Интернет и электронные коммуникации открывают новые возможности для развития демократии, устанавливает равенство участников коммуникации в выборе темы дебатов и свободу от давления и контроля на разных полях деятельности: социальной, экономической, финансовой (циркуляция денег), политической. Новые качественные изменения пронизывают все аспекты существования и бытия человека. Индивидуальная человеческая активность выступает как никогда прежде двигателем развития современного «технизированно-информативного» социума. Из объекта человек превращается в субъект собственной деятельности и поступков, который способен целенаправленно преобразовывать объективную действительность и осуществлять творческое саморазвитие, адаптируясь к переменам .

В четвертом параграфе «Самодеятельное, территориальное «третье время»» исследуется культура как «территория смыслов»», как новая интерпретация уже известного. Самым большим вопросом культурной политики является необходимость организации новых с точки зрения обретения новых смыслов территорий. Старые пространства организуются по новому принципу, где культура может и социально, и экономически существовать в новом контексте. На «новых» территориях разворачивается проектная деятельность, методологическим основанием которой является. Культурная политика производит новые смыслы в коммуникации и понимании, а за счет этого -- создает пространства для активизации работы представлений (идеирования, фантазии, проектирования), новых методов объективации представлений.

В понимании культуры как источника, питающего все стороны жизни общества, ориентированной на развитие созидательных начал в человеке и обществе, Д.С. Лихачев основное внимание уделял сотворенной человеком материальной и духовной среды обитания, в рамках которой и происходят «процессы создания, сохранения, распространения и воспроизводства норм и ценностей, способствующих возвышению человека и гуманизации общества».

На рубеже XIX-XX вв. определяющим для идей русской философии, отечественной интеллигенции явился поиск третьего пути - между капитализмом и социализмом: в реализации принципа равновесия между индивидуальной самодеятельностью и коллективным благом, правомочием личности и ее правообязанностью (Н.Н. Алексеев, Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, Б.А. Кистяковский, П.И. Новгородцев, В.С. Соловьёв, С.Л. Франк, А.С. Ященко). Самодеятельность территориальной культурной политики, участие в «третьем времени» (А.С. Панарин) выражаются в рядовых шагах по развитию индивидуальной поисковой культурной активности. В этом видится оздоровление общества - работа на уровне местных, университетских, муниципальных товариществ, вплоть до домовых и квартальных сообществ, где каждый индивид обретает возможность реализации своего творческого потенциала и удовлетворения своих культурных потребностей. Именно такая культурная политика располагает преимуществами в поддержке низовых инициатив, способна в известной степени корректировать внедряемые сверху приоритеты.

Человечество прошло три основных этапа: доиндустриальный, натурально-хозяйственный, индустриальный, торгово-экономического освоения территории и этап производственно-технической экспансии, или собственно, индустриального хозяйства и индустриальной цивилизации. Наступил этап переосмысления экономически и технически, политически освоенных территорий с новых позиций. Экстенсивная форма освоения заменяется интенсивной. Это процесс обратного освоения. Культурно-политический (хронополитический подход) составляет оппозицию предпринимательству (геоэкономика), с одной стороны, и управлению - и (геополитика) с другой. В этом противостоянии П. Щедровицкий культурного политика с его культурной политикой как особым типом мыследеятельности называет героем из пост-пост-постиндустриальной формации.

Автору диссертации ближе понимание «гражданского общества» в свете идей социального партнерства, как независимого от государства, не подлежащего контролю и регламентации со стороны власти. Эта демократическая идеализация ориентирована на экономически независимую и просвещенную часть общества с социальными, политическими, культурными и моральными качествами, и попытка ее реализации связана с качественной характеристикой общества, увеличением этой качественности в количественной прогрессии.

В рамках пока слабой территориальной культурной политики отсутствие системной целостности в окружающей предметной и производственной среде все же имеет далеко идущие социально-культурные последствия. Новейшая тенденция коммунальной самодеятельности призвана быть привязывающей человека к месту, возвращающей ему тепло контактов, чувство причастности. Постмодернистская хронополитика, проявившаяся в стратегиях «третьего времени», ориентирована на создание стабильной социальной среды и преемственности. «Третье время» (А.С. Панарин), в отличие от первого (производственного) и второго (досугового), более всего связывает человека с повседневным окружением, с окружающей территорией - пространством «малой родины».

Самодеятельность возникает только в пространстве культурной организации в рамках особого типа мышления и деятельности - культурной политики (П.Г. Щедровицкий).

Сфера культурной политики формирует системные требования к социальным наукам и философии, которые в этом новом контексте могут приобрести новый тип практичности. Что стимулирует отработку и распространение новых методологий, описывающих и нормирующих рамочные техники мыслительной работы в ситуациях коллективной мыследеятельности и коммуникации.

Управление культурой постепенно превращается в процесс выявления и согласования различных интересов, - это творческий процесс, в котором идет совместный поиск истины, вырабатывается единое мнение, растет информированность и компетентность каждой из участвующих сторон и, в конечном счете, достигается компромисс мнений и позиций, находится более адекватное ситуации решение проблем. Автор диссертации полагает, что пространство культурной политики предоставляет возможности для понимания трансформаций смыслов, которым подвергаются и традиционные явления, и инновации.

Таким образом, культурная политика в глобализирующемся демократизирующемся обществе в свете развивающейся философско-культурологической методологической структуры с учетом новых подходов и прежде всего гео-хронополитического методологического комплекса способна к благотворному воздействию на культуру так таковую, как на теоретическом, так на практическом уровне.

В заключении подводятся итоги исследования, формулируются основные выводы, намечаются перспективы для дальнейшей работы.

Приложения содержат схемы: 1. Структура диссертационного исследования. 2. Культурная политика как деятельность по повышению престижа культуры в обществе. 3. Труд и досуг в хронополитике России. 4. Государственная культурная политика -регулирование, координация, обеспечение престижа культуры в социальной, экономической, политической, художественной деятельности общества. 5. Культура управления и культурная политика. 6. Доминирующие подходы гео-хронополитического методологического комплекса в теории культурной политики.

СПИСОК РАБОТ, ОПУБЛИКОВАННЫХ ПО ТЕМЕ ИССЛЕДОВАНИЯ:

Монографии

1. Ижикова Н.В. Культурные смыслы экономического обмена: торг, рынок, ярмарка. Петрозаводск: ГОУВПО. «ПетрГУ», 2005. 146 с. (9,3 п.л.)

2. Ижикова Н.В. Хронополитический подход в теории культурной политики: монография. Петрозаводск.: Изд-во ПетрГУ, 2006. 128 с. (7 п.л.)

Публикации в журналах, включенных в перечень изданий, рекомендуемых ВАК Минобразования и науки РФ для публикаций результатов диссертационных исследований

3. Ижикова Н.В. Культура и политика. Методологические проблемы // Социологические исследования. № 5. 2007. С. 95-103. (0,5 п.л.)

4. Ижикова Н. Культура власти в контексте гео-хронополитики // Власть. 2008. № 9. С. 16-18. (0,4 п.л.)

5. Ижикова Н. Геополитическое и хронополитическое измерения культурной политики современной России // Власть. 2009. № 2. С. 22-27. (0,8 п.л.)

6. Ижикова Н. Антропологическое измерение социокультурной политики // Власть. 2009. № 8. С. 24-27. (0,7 п.л.)

7. Ижикова Н. К новой методологии в междисциплинарном исследовании культурной политики: геохронополитический подход // Социология. 2009. № 3. С. 293-301. (0,7 п.л.)

8. Ижикова Н.В. Художественная жизнь и безопасное развитие общества (по данным социологического исследования в Республике Карелия) // Власть. 2009. № 10. С. 94-97. (совм. с Пивоевым В.М.) (0,7/0,5 п.л.)

9. Ижикова Н.В. Социокультурный портрет региона // Поиск: Политика. Обществоведение. Искусство. Социология. Культура: научный и социокультурный журнал. // М.: НИЦ «Академика», 2010. Вып. № 1. (25) С. 51-59. (0,7 п.л.)

10. Ижикова Н.В. Личность как субъект культурной политики в современной России // Общество и право. Научно-практический журнал. 2009. № 5 (27). С. 45-49. (совм. с Маршаком А.Л.) (0,7/0,4 п.л.)

Статьи в коллективных монографиях

11. Ижикова Н.В. Регионы России: социокультурные портреты регионов в общероссийском контексте / Институт философии. Центр изучения социокультурных измерений. Научно-координационный совет секции ФСПП ООН РАН «Проблемы социокультурной эволюции России и ее регионов» / Составление и общая редакция Н.И. Лапин, Л.А. Белова. М., Academia, 2009. С. 297-352. (совм. с Пивоевым В.М., Бириным В.Н., Швец Л.П.) (3/0,7 п.л.)

12. Ижикова Н.В. Уровень жизни и социальное самочувствие населения (3 гл. совм. с Л.П. Швец); Государственное регулирование и самоуправление в сфере социальной жизни региона (7 гл.) // Социокультурный портрет Республики Карелия: По результатам социологического исследования / В.М. Пивоев, В.Н. Бирин, Л.П. Швец, Н.В. Ижикова; ПетрГУ. Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2007. (10/3,4 п.л.)

Публикации в электронных журналах, зарегистрированных в ФГУП НТЦ «Информрегистре»

13. Ижикова Н.В. Перспективы культурологической методологии в теории культурной политики // Аналитика культурологии. № 2 (6) 2006 [Электрон. ресурс] - Режим доступа к стр.: http://tsu.tmb.ru/culturology/journal/6/izhikova_1-2006-2.htm [12.11.06] (0,5 п.л.)

14. Ижикова Н.В. Геополитический экономико-центризм территориально-отраслевой государственной культурной политики. // Культура & общество - Интернет-журнал МГУКИ [10.11.06] - Режим доступа к стр. http://www.e-culture.ru/Articles/2006/Izhikova1.pdf (0,5 п.л.)