Как практики и ценности перечисленных субкультур изменились с использованием новых медиа?

Ну понятно, что они стали более глобальными, более быстрыми и связанными напрямую в какую-то горизонтальную сеть гораздо большей аудиторией, чем раньше. Допустим, раньше был очевидный феномен, когда субкультуры в столице сильно опережали субкультуры в регионах, и подходила большая пауза, прежде чем одна субкультура доходила там до каких-то отдаленных частей, например, России. Россия сама в этом смысле где-то в хвосте мира плелась. По отношению к Западу по крайней мере. А теперь вот эти старые и новые субкультуры они сосуществуют друг с другом, сегментируясь уже не хронологически, а медийно.

С развитием цифровых медиа восприятие субкультур в глазах общества изменилось? Можно ли сказать, что они из аудтсайдеров превратились в источник модных трендов?

Есть такая книга "Бунт на продажу", которая описывает то, что в принципе протестное движение, в частности панк-движение конкретно, оно всегда было источником и привлекательным партнером для корпораций, для большого бизнеса, для капитализма вообще, потому что подростки - это хорошие потребители. И если ты нашел причину, почему мы молодым людям можешь втюхивать всякие ненужные вещи типа кроссовок Nike за 100 долларов, то прекрасно на этом разбогатеешь. Здесь самый типичный образ сочетания бунта и коммерции - это футболка с Че Геварой, конечно же. Абсолютно знаменитый принт, на котором Че Гевара изображен. И вот "Бунт на продажу" довольно убедительно показывает, что бунт всегда был товаром привлекательным. Сейчас соответственно на эту старую тенденцию наложилось то, что на любители какие-то, которые, допустим, делают свои видеоблоги, посвященные какому-то сегменту вот этого субкультурного производства, они в какой-то момент времени становятся профессионалами. В каком-то смысле слова это более честный рынок. Потому что раньше это был индустриальный рынок, где, например, производство музыки контролировалось звукозаписывающими компаниями. Теперь это все тоже сохраняется, но при этом ты можешь, как показывает опыт определенных людей, иметь канала на YouTube, иметь несколько сотен тысяч подписчиков и сделать субкультуру своей профессией.

То есть я думаю, что тут два момента сочетаются. С одной стороны бунт всегда был классным товаром, с другой стороны сейчас площадок, на которых ты можешь этот бунт продавать, стало гораздо больше. Открылся такой изначально любительский, но в конечном счете профессиональный бизнес, связанный с медиа вокруг субкультур.

То есть коммерческая составляющая присутствовала в субкультурах всегда?

Да, они всегда стремились к коммерциализации. По крайней мере с тех пор, как возник феномен, описанный Адорно, связанный с массовой культурой. То есть как минимум с 60-х годов и потом к 80-м еще. Типичный пример - это жизнь какого-нибудь Курта Кобейна, который всегда себя считал непризнанным и отверженным поэтом и очень переживал, что у него пластинки платиновые. А сейчас на эту старую структуру накладываются практики, связанные с профессионалами, которые как бы вырастают снизу из людей, которым просто прикольно чем-то заниматься. И, конечно, именно медиа здесь дает огромное преимущество, потому что, если, скажем, у вас реконструкторская субкультура, то вы больших денег не заработаете, работая, например, кузнецом. То есть можно получать какие-нибудь заказы и ковать там латы и мечи для это субкультуры, но это просто небольшой ремесленный заработок. Но если у вас есть какой-то определенный медиа-канал, то как бы там в принципе этот медиа-канал может довольно бесконечно масштабироваться.

Панки, рейверы и граффитчики воспринимаются сейчас как протестные группы и угроза или цифровые медиа "сгладили" их образ?

Если речь идет о восприятии, то, по-моему, сейчас все воспринимается так, что раньше были настоящие субкультуры, реальные. Они были такие сегментированные, четкие. Представляли из себя такие атомарные субкультуры, нуклеарные. А теперь вот творится черт пойми что. То есть с точки зрения человека, который сталкивается с субкультурами в Интернете, он просто не понимает, как одна субкультура и субкультурная игра переходит в другую. Тем более в реальности человек может принадлежать к нескольким субкультурам. Он может там одновременно быть готом и анимешником. И, по-моему, есть некий испуг по поводу того, что куда же делись старые добрые субкультуры, к которым мы все привыкли. Где панки, вот такие, которые настоящие? Где металлисты, которые были в России в 80-е годы? С точки зрения тех людей, которые привыкли к этим узнаваемым субкультур все стало гораздо более запутанно. И люди начинают как-то теряться, нервничать. Много всяких панических публикаций именно на этот счет. Мы не понимаем, чем занимаются наши подростки, в чем состоит угроза, как ее описать.

Значит вы согласны с утверждениями постсубкультуралистов, что в эпоху новых медиа субкультуры сливаются друг с другом и перенимают друг у друга символы?

Я думаю, что да. Здесь еще просто довольно жестокая динамика. Просто, если совсем грубо сказать, число взаимодейтствий между представителями субкультур в разы увеличилось как внутри группы, так и извне. Если бы раньше мы бы с вами жили в каком-то городе и общались в районе с представителями нашей субкультуры и враждовали с представителями другой, то теперь все гораздо более запутанно за счет новых медиа как раз. У нас нет четкого понимания, где заканчивается наше и начинается чужое.

Можно ли сказать, что с развитием новых медиа акцент внутри субкультур сместился с протестной деятельности на творческую?

Да, но мне кажется, это как раз показывает, что там есть какая-то внутренняя динамика и профессионализация людей, которые собираются продавать, зарабатывать и жить за счет этого. Кто-то соответственно остается в рамках чистого искусства, чистой субкультуры. Это достаточно древний спор. Поскольку субкультуры сегментировались и размылись, мы не можем все свести к политике или к творчеству. В реальности присутствует и то, и другое. Но если вы такой цифровой археолог, который пытается подсчитать количество творчества, то в лоб этого не сделаете. Есть еще довольно политизированные части внутри субкультур. Те же антифашисты никуда не делись. Все еще дерутся с фашистами, все у них хорошо.

Как ускоренная коммерциализация через Интернет совмещается с протестом?

Нормально. Прежде, чем бороться с фашистами, вы должны купить марку одежды правильную. Иначе вас могут спутать с фашистами и тогда черт пойми что получится. Я не совсем верю на разделение реального протестного потенциала и творчества. Мне кажется, что эти вещи связаны друг с другом и перетекают одно в другое в зависимости от контекста. И также я не очень верю в настоящую субкультуру и коммерциализированную субкультуру, потому что даже все тупые учебники по бизнесу советуют зарабатывать на том, что ты умеешь и понимаешь. Если я понимаю, чем субкультурные люди занимаются, то тут рождается какой-то энтузиазм, желание прославиться.

А коммерциализация через цифровые медиа - это упадок субкультур или новый этап развития?

Я думаю, нам надо просто отказаться от этого языка. Если раньше было понятно, что есть какая-то официальная культура, поощряемая, например, пионеры, и есть (тогда бы мы сказали, что это контркультура) какие-нибудь там стиляги. Эта классификация сохранялась и для других сообществ и более менее работала в 80-90 годах. Понятно, что тогда в Росии была довольно широкая официальная культура и при этом какие-то наборы субкультурные. Сейчас, по-моему, языка описания не совсем точно показывает, с чем именно мы сталкиваемся. Потому что с одной стороны есть вопрос о том, что такое официальная субкультура, которая достаточно размылась и трансформировалась. Возможно, дело не столько в размытии субкультур, сколько в том, что нам просто нужен какой-то другой язык для того, чтобы всю эту ситуацию описывать. В обществе сейчас одновременно существует очень много представлений о том, как надо жить, как одеваться, какой музыки интересоваться, какие ценности продвигать. И это все довольно трудно описать термином "субкультура".

Нужен новый язык для описания этого феномена?

Да. Возможно, мы столкнемся с тем, что нынешняя социальная теория, она с учетом медиатизации и глобализации должна будет искать другой термин, другую гипотезу, которая все это опишет. "Солидарность" - хороший термин. Солидарность имеет большую динамику, большую гибкость и меньшую устойчивость. Можно иметь множество солидарностей одновременно в прицнипе.

Протестные субкультуры типа панков, рейверов и граффитчиком, активно использующие новые медиа, стали частью массовой культуры или они по-прежнему могут считаться контркультурой?

Я думаю да, стали частью массовой. Они встроились. Есть известный феномен, недавно на эту тему вышла книга "Ретромания". Феномен того, что есть переживания, что ничего нового сделать нельзя и можно выбрать себе по вкусу стиль, эпоху и в ней поселиться с концами. И тебе это эпоху продадут. Тем самым это массовая культура. Такая коммерциализированная ностальгия. Вот наверное что и случилось с этими старыми субкультурами.

3. Интервью с Артемом Рондаревым

Прежде чем начать разговор о современных граффитчиках, панках и рейверах, хотелось бы отметить, что многие исследователи заявляют об исчезновении последних двух субкультур в России. Вы с ними согласны? Может о них и нет смысла беседовать в контексте современности?

Что значит рейверов нет? Рейвы проходят и сейчас.

Как их отличить от других вечеринок?

Раньше незаконность рейвов определяла форму субкультуры, но не лежала в ее основании. Рейв - это просто тусовка с электронной музыкой, которая продолжается, пока все не умрут. И такие рейвы у нас сейчас проходят.

Насколько сейчас перечисленные группы вовлечены в использование медиа и насколько это для них важно?

Если цифровыми медиа называть Интернет, то, конечно, все сейчас вовлечены в Интернет. Тот, кто в него не вовлечен, фактически не существует. Сейчас, конечно, насколько я слышал, в субкультурах есть люди, которые по-прежнему делают журналы на бумаге со скрепками, это считается аутентичным. Но это настолько не распространено сейчас, при том, что Интернет вообще во всем. Так что да, конечно, вовлечены. А как же еще? В полной мере вовлечены, как и все. Разумеется, есть остатки старой аутентичной культуры, но они настолько маргинальны, что чего уж о них говорить.

Как эта вовлеченность меняет их традиционные ценности и практики и меняет ли вообще?

Если говорить о граффитчиках, то им необходимо физическое присутствие в мире. Для панков в меньшей степени. А рейв, рейв - это тусовка, это событие, оно, конечно, будет выходить за пределы Интернета. Но все свои коды, все демаркационные линии они вырабатывают там. Это как хип-хоп, который существует в виде уличных банд, которые являются главной формой признания. Но все те правила и баттды, обсуждения телег, прочитанных на этих баттлах, все нормативные вырабатывают на сайтах, посвященных хип-хоп. Потом они выходят, что-то читают и опять бегут в Интернет, там все это обсуждают.

Возвращаясь к рейверам, утратили ли они свою философию в эпоху Интернета? И какой она была? Гедонизм?

Гедонизм вообще всегда с молодежными субкультурами рука об руку ходит. У рейверов это не шибко больше, чем у кого-либо еще. Рейвы - это продолжение этой протестно-социальной субкультуры, которая направлена была на то, чтобы вырезать себе в рамках большого мира, где нужно работать, получать социальное признание, жениться и так далее, вырезать вот такую нишу, где ничего этого не нужно. И в этом смысле, поскольку первые рейвы строились на этике противостояния, на этике незаконного действия, они с панками гораздо ближе, чем кажется на первый взгляд. Тем более, что электронная музыка всегда тесно сплавлялась с панками именно в плане репрезентации себя как такой правильной субкультуры, которая опрокидывает ценности большого мира.

Изменилась ли идеология панков в эпоху Интернета?

Нельзя сказать, что сначала панк был таким, а потом стал другим. Панк вообще довольно гетерогенный и разнообразный. В России популярны все течения. Проблема в том, что все это не аутентично по ряду причин изначальных. Во-вторых, и артикулируется как-то не очень, как что-то вторичное. Но есть нормальные и настоящие панки. Тоже совершенно разные. Вот сибирские панки, тот же Летов - это была такая нормальная левая советская оппозиция. Есть там скинхедовские панки, бритоголовые, вполне себе фашисты. Есть и антифашисты, которые тоже панки.

Изменилось ли восприятие общества с развитием цифровых медиа и распространением информации о данных субкультурах?

Нельзя сказать, что теперь все все про всех знают. Например, у нас есть русский блюз. Он существует в Интернете, можно посмотреть на YouTube. Я в силу ряда причин начал общаться с представителями этой субкультуры и разговаривать с людьми, рассказывать им о ней. Никто не знает, что это есть вообще. Поэтому то, что человек попал в Интернет и там общается, не обеспечивает никакой социальной визибилити. Масса людей сидит только, например, "Вконтакте" и не знает, что происходит в среде Facebook. В связи с этим, что может обыватель знать? Интернет - это диверсифицированная среда. Если ты хочешь что-то найти, ты найдешь. Но если не хочешь этого искать, то не найдешь. Потому что Интернет огромен.

Те, кто все же находит в цифровых медиа информацию о субкультурах, видит в этих трех субкультурах угрозу, считают их оппозиционными? Или же Интернет изменил восприятие?

Конечно, воспринимают, как угрозу. Вы же следите за скандалами, которые происходят, когда в Госдуме идет инициатива запретить еще что-нибудь в Интернете. Выходит кто-то и начинает рассказывать, что вот этот сатанинский рок портит наших детей. Все эти фразы повторяются. От того, что у людей есть доступ в Интернет, ничего не меняется. Масса людей вообще сидят в "Одноклассниках", где ничего не происходит. Для того, чтобы восприятие изменилось, нужна какая-то другая среда.

Если мы говорим о каком-то усредненном обывателе, который не очень интересуется тем, что происходит в мире, и живет в мире нормативных представлений, сформированных мамой, папой, государством и школом, то, конечно, они расценивают субкультуру молодежную как деваинтную. Когда выходит Мизулина и начинает говорить о наборе символических штампов, а ты понимаешь, что она сама не знает, о чем говорит. Пьют, курят, наркотики, половая жизнь - вот это у нее все выстраивается автоматически. Спускает триггер в голове, и у ней эта вся фигня выпускается. Да, конечно, боязнь сохранилась, и, я думаю, что это никогда не будет по-другому.

То есть нельзя сказать, что панки, граффитчики и рейверы стали частью массовой культуры? Они по-прежнему являются контркультурой?

Для начала надо определиться, что считать массовой культурой. Если, например, взять то же "Евровидение" как некий маркер общей культуры, там регулярно на первые места вылезают металлисты типа Lordi. Вот, пожалуйста, вам пример того, как девиантные группы прекрасно существуют в мейнстриме. Очевидно, что внешние визуальные маркеры никак не мешают встраиваться в мейнстрим. Поэтому, если панк решит, что ему нужно заработать денег, у него есть масса способов это сделать, не сбривая гребень и не одеваясь в пиджак. Это подтверждает пример американских певиц типа Эми Вайнхаус. Отлично она продалась с этим девиантным поведением, которое вообще-то свойственно именно маргинальным группам в первую очередь. То есть, если большое общество оценивает субкультуру как девиантную и опасную, это совершенно не значит, что маркеры этой субкультуры не могут быть встроены в большой семантический порядок.

Сейчас те же панки могут снимать клипы, выкладывать их, общаться с фанатами. С граффитчиками правда сложнее. Но они в принципе то же самое делают. Рисуют свои картинки, потом фоткают, и основной шум потом идет в соцсетях. С рейверами же совсем сложно, потому что им нужно танцевать, тусоваться. Но опять-таки вся коммуникация, все способы накопления символического капитала - они по-прежнему в Интернете.

Можно ли использовать медиа как инструмент возрождения интереса к панкам, граффитчикам, рейверам? В обществе есть запрос на такие группы?

Запрос общества в том, чтобы доказать, что их детей кто-то портит. Такой запрос был сформирован еще в начале 90-х, и в СМИ была серия статей, которые подтверждали это, а с другой стороны были всякие молодежные издания. Но говорить, что потом пропал интерес к субкультурам этим - нет. То есть, безусловно, в обществе постоянно меняются эти пугала, которые оно выбирает в качестве объяснения, почему все плохо. И тут СМИ выполняют функцию, так сказать, наводчика. Я был в свое время хиппи и помню, что в 79 году был сформирован запрос на образ врага-хиппи, и он продержался полтора года. Полтора года сюда ездили гопники, были постоянные драки, а милиция при этом устранялась. И как только газеты с этого переключились, когда был развал СССР, и было на что переключаться, все сразу стихло. Но это меняется резко, быстро и часто.

Почему оппозиционные медиа не берут протестные субкультуры в качестве своих героев?

Они в этом не заинтересованы, потому что протестные культуры физически мало представлены в нашем мире. То есть вот говорить о том, что есть настоящие панки, смотрите, как они живут, давайте тоже жить. В самом банальном случае люди, наверное, захотят поглядеть, выйдут на улице и где они увидят этих панков? Они пройдут три квартала, ни увидят ни одного панка и решат, что им фуфло подсовывают. Где эти люди прекрасные, на которых нам смотреть надо? Для того, чтобы брать на щит какую-то группу социальна, она должна быть как-то репрезентирована. И тут мы возвращаемся к ситуации с новыми медиа. Там все они есть, но масса людей просто ходят мимо и не знают о них. Субкультуры всегда были плохо репрезентированы за исключением бума 60-70 годов, который и породил запрос на демонизацию субкультур. Он некоторое время выполнялся, потом пропал.

А сами панки, рейверы и граффитчики не заинтересованы в своей репрезентации на крупных медиа-площадках?

Для того, чтобы репрезентировать себя на каких-то площадках, необходим коммерческий интерес. Человек должен хоть заработать либо символический капитал и потом его монетизировать, либо заработать физический капитал. Только в этом смысле ему есть смысл раскручивать себя в каких-то таких средах. А у субкультур, для которых способом формирования аутентичности почти всегда является оппонирование буржуазному обществу потребления, они, как правило собираются вокруг музыки. Основной стержень - это музыка, а не идеология. Люди изначально отбираются по вкусу музыкальному, потом они в эту музыку вкладывают набор ценностей, и музыка приобретает оттенки идеологические.

То есть акцент в субкультурах - это всегда творчество, а не идеология?

Люди не рефлексируют одну очень важную вещь: отход от идеологии - это тоже идеология. Идеология того, что нужно заниматься творчеством, а не политической борьбой - это тоже идеология. В 80-е годы у них была идеология, которая конкретно у нас идеологией считается. То есть это когда что-то касается власти, борьбы за нее. А когда люди откровенно занимаются эскапизмом, там картинки рисуют, у нас это почему-то перестают считать идеологией. Тот факт, что какие-то граффитчики отказываются от вандализма и решают выставлять свои работы в галереях - это тоже идеология, идеология конформности обществу потребления.

С развитием новых медиа протестный потенциал этих групп утратился?

Опять-таки, если протестный потенциал - это готовность выйти на площадь и что-нибудь поджечь, то в этом смысле, конечно же, этот протест абсолютно ушел в список. Это состояние, которое описывается состоянием постмодерна, когда в системе гибкого потребления масса людей стала находить себе нишу существования, не связанную с тяжелым физическим трудом, с протестом против него. Когда вот этот момент классовой борьбы состояние постмодерна размыло, когда у людей появилась возможность находить себе массу развлечений и способов существования вне классических марксистских позиций, выяснилось, что масса людей не так уж стремится что-то свергать. Они просто хотят нормально жить, но, когда им не дают, активизируется какой-то протестный потенциал. Но это связано не с субкультурами, а с моделью потребления. Чтобы протестный потенциал возник, необходимо наступить на какую-то мозоль.

Если сейчас произойдет нечто критическое, субкультуры смогут вновь собраться как протестная группа?

Не стоит думать, что вот сейчас что-то произойдет и панки выйдут на баррикады. Если и выйдут, то как представители своей страны, а не как представители субкультуры. Люди, которые будут мобилизованы в какой-то социальной ситуации, они именно будут носить идентичность граждан страны.

Субкультура предлагает активное оппонирование большому порядку и маркирует положение людей именно по экономической и социальной оси. Это очень узкое определение. Есть, например, субкультура любителей музыки рокабилли, которым вообще на все пофиг. Они надели на себя свою идентичность, слушают свою музыку и им хорошо. И никак не рефлексируют. Понятие "субкультура" достаточно устарело, поэтому возникает ряд концептов - например, концепт сцены, концепт ситуации. Было предложено заменить субкультуры на сообщества, но сообщества, к сожалению, не маркируют эту внешнюю атрибутику никак. Нельзя говорить что концепция субкультуры устарела как концепт. Устарело само понятие. А субкультуры по-прежнему есть.

В конечном счете коммерциализация субкультур происходит благодаря Интернету?

Люди, которые на своей идентичности и на чужой идентичности делали бизнес, были всегда. Например, в Великобритании Малкольм Макларен сделал панк за несколько месяцев и он же его продал. Это совершенно уникальный случай. Если у людей из субкультуры в основе мировоззрения лежат представления об аутентичности, они не будут продавать субкультуру. А если в основе лежит коммерческий интерес или просто пофигизм, они прекрасно это все продадут.

Размещено на Allbest.ru