Основные вопросы культурологии

Размещено на http://www.allbest.ru/

Культурные нормы

культурный норма ценность обычай

Категория, отражающая законы и стандарты социального бытия людей. Представляется, что наиболее адекватное понимание этого феномена раскрывается в его генезисе и типологии. Можно выделить несколько различных типов норм.

Во-первых, нормы представляют собой систему разрешений и запретов на совершение каких-либо действий или высказывание каких-либо суждений, оценок и т. п. Нормы, понимаемые в этом смысле, можно определить как институциональные, зафиксированные в каких-то официальных документах (политических, юридических, религиозных и иных) и поддерживаемые как с помощью авторитета власти, так и применением насилия в необходимых случаях. Классическим примером таких норм являются государственные законы и декреты, постановления церкви, уголовный кодекс и т. п.). Подобные нормы играют важную роль в поддержании общественного порядка и социокультурной устойчивости общества в целом, но особенно в той части бытия человека, которая поддается публичному контролю.

Во-вторых, нормы могут быть сугубо статистическими, т. е. складывающимися стихийно в виде массового обычая поступать так, а не иначе, оценивать и осмысливать нечто в этом ракурсе, а не в каком-то другом. Такие нормы можно условно назвать этнографическими, поскольку механизм их сложения и действия практически неотличим от иных этнографических правил, обычаев, образцов. Неофициальный характер этих норм вовсе не гарантирует либерального отношения к их нарушителю, который может подвергнуться и довольно жестокому наказанию. Типичным примером подобных этнографических норм являются народные традиции (хотя только нормативной функцией социальная роль традиции не исчерпывается). Попытки ученых проследить происхождение той или иной конкретной этнографической нормы иногда увенчивались успехом, однако гигантский собранный научный материал так и не дает оснований для создания универсальной теории порождения подобных норм.

В-третьих, нормы могут быть конвенциональными, т. е. рожденными в процессе общественного договора, но не имеющие силу закона. Такие нормы занимают промежуточное положение между институциональными и этнографическими, в каждом конкретном случае тяготея к одному или другому полюсу. Типичным примером подобных норм могут служить правила соседского поведения, нормы дружеских или любовных взаимоотношений, где границы разрешенного, запрещенного и оставляемого на усмотрение каждого, с одной стороны, интуитивно и культурно более или менее ясны, с другой стороны, не подвержены жесткой регламентации. Так или иначе, исполнение конвенциональных норм по преимуществу отдано на усмотрение каждого человека и является делом его приватной жизни (в отличие, скажем, от этнографических норм, соблюдение которых обычно контролирует вся община или малый социальный коллектив).

И, наконец, в-четвертых, нормы могут быть эталонными, специально созданными в качестве образца для подражания. Временами к подобной практике прибегают государственные и иные власти, но, как правило, апелляция к этому типу норм -- удел искусства и отчасти религии. Было бы наивным предполагать, что писатель, работая над образом своего героя, специально задумывался над тем, что ему будут подражать читающие книгу люди, то же самое можно сказать и о кинематографистах, художниках и т. п., но тем не менее мы хорошо знаем, что на практике часто так и случается, особенно среди молодых потребителей искусства. В этом смысле влияние искусства на людей посредством демонстрации им тех или иных эталонных норм поведения, суждения, мировоззрения, образа жизни и т. п. является наиболее сильным. Что касается некоторых религиозных проповедников, то они очень часто прибегают к такому приему обучения своей паствы, ориентируя ее на поведение, слепо подражающее поступкам самого пастыря.

Под конец следует отметить, что при всей важности культурных норм в социальной жизни общества, они являются не единственным механизмом социокультурной регуляции поведения и сознания людей. Как в современном самолете или ракетном корабле, в культуре каждая функция и канал ее реализации многократно продублированы различными резервными подсистемами. И это одна из причин поразительной устойчивости культуры в сложных перипетиях истории.

Обычаи

Сумма регулятивных норм и стереотипов бытового поведения людей, совокупность которых, наряду с нравами (см.) и ментальностями (см.), составляет их образ жизни (см.). Следует подчеркнуть, что обычаи касаются по преимуществу практико-по-веденческой стороны жизни людей и сравнительно редко затрагивают интеллектуально-образную сферу их бытия, хотя латентно, безусловно, тесно с ней связаны. Разумеется, обычаи относятся главным образом к области приватной жизни человека; его поведенческие стереотипы и «социальные маски» в сфере специализированной деятельности и публичной жизни, выходящей за рамки семейно-родственного и близкого соседского общения, регулируются уже соответствующими нормами специализированных субкультур.

Структурирование системы обычаев сообщества в принципе близко к общей структуре его образа жизни, а конкретные черты этих обычаев так же в существенной мере определяются социально-сословными нормами. В принципе основную массу обычаев можно дифференцировать на:

-- жизнеобеспечение (домостроительство, организация интерьера жилища, приусадебное сельское хозяйство, кулинарные предпочтения, типология одежды, «домашняя» медицина и санитарно-гигиенические нормы жизни, формы и специфика осуществления дальних переездов, общая степень оседлости и пр.);

--жизненный уклад (распределение ролей и функций в семье, положение женщины, культура интимных отношений, нормы воспитания и социализации детей, отношение к старшему поколению семьи, допустимые источники внешнего дохода, типичные формы проведения досуга и т. п.);

--нормы взаимоотношений и коммуникации внешнего характера (гостеприимство, нормы взаимообязательств с близкими и дальними родственниками, солидарность и взаимопомощь с соседями, публичное поведение человека за пределами собственного дома, допустимые пределы социальной и сексуальной свободы в среде обитания, бытовой этикет со знакомыми и незнакомыми людьми и др.);

-- обрядово-ритуальные проявления (рождение и инициация ребенка, свадьбы, похороны, культура содержания кладбищ, встречи и проводы близких людей, общая система праздников и ритуалов, формы празднования общегосударственных, профессионально-хозяйственных и религиозных праздников);

-- фольклорно-художественная практика, ее обусловленность бытовыми нуждами существования, а также ряд иных обычаев. В ходе исследований нередко обычаи смешивают с нравами, которые, несомненно, тесно взаимосвязаны, однако регулируют не столько поведенчески практическую сторону жизни людей, сколько морально-нравственные ее основания.

Межпоколенная трансляция обычаев строится почти исключительно на традиции (в элитарной субкультуре она может иметь и определенную степень институционализированности). В целом, обычаи, нравы, ментальности, поддерживаемые и транслируемые традициями,-- это и есть «культурная (а также образовательная) политика» общества, осуществляемая на неинституционализированном уровне, а в рамках обыденной, повседневной жизни людей.

В современных индустриальных и постиндустриальных обществах обычаи вовсе не потеряли своей роли эффективного средства социальной регуляции на уровне приватной жизни людей. Просто эффективность их воздействия тем сильнее, чем более укорененным является сословный статус человека. В обществе маргиналов (людей с неустойчивым или часто меняющимся социально-сословным статусом) функциональность обычаев, традиционных нравов и устоев радикально снижается.

НРАВЫ. Понятие, близкое к «обычаям», однако регулирующее не столько поведенческую сторону обыденной культуры членов сообщества, сколько их обыденный уровень нравственности, ценностные ориентации, образы миропонимания и интерпретации окружающей действительности, нормы и правила человеческих отношений и т. п. В конечном счете нравы -- это нравственность нации, преподнесенная в ее обыденном изложении.

Особенность нравов видится в том, что они представляются сложными в систематизации для внешнего наблюдателя, однако весьма органичными в своей внутренней подсознательной упорядоченности.

Мне представляется, что из всего набора культурных черт, пожалуй, именно нравы и мода могут быть отнесены к числу наиболее подвижных, определяемых сиюминутной актуальностью вопросов. При этом я вполне отдаю себе отчет о том, что, как и любые иные явления культуры, нравы относятся к числу жестко дифференцируемых по социально-статусным критериям, а в архаических и традиционных обществах от- дельные нравственные установки могут иметь неординарную устойчивость и статичность. Впрочем, и этот вопрос касается главным образом предмета нравственного отношения: нравы могут быть бесконечно традиционными в вопросах брачной верности и одновременно предельно неустойчивыми в вопросе отношения к гостю (визитеру) иного вероисповедания.

Поскольку нравы далеко не всегда ведут к немедленному практическому исполнению, в них заложена относительно меньшая социальная ответственность, чем в обычаях. Нравы -- это прежде всего оценки допустимости тех или иных форм и проявлений собственного поведения и отношения, а также поведения и отношения других людей в тех или иных ситуациях. Характер нравов в очень большой степени зависит от преобладающего на данном этапе исторического развития мировоззрения (мифологического, религиозного, рационалистического) и степени укорененности в массе населения традиций или их атавизмов.

Ментальности

Душевный склад, душевный облик, типичный для людей данной культуры. Это психологические особенности, лежащие в основе обычаев и нравов людей, преимущественно этнически и религиозно детерминированных (как показывают эмпирические исследования). Ментальности складываются исторически, как одна из адаптивных форм поведения, доведенного до такой степени автоматизма, что исполняется людьми почти что механически и нерефлективно. Рожденные в глубинах личностной структуры, они отражают общий порядок социального опыта, свойственного данному обществу, но не становятся предметом самосознания. Это специфический тип эмоциональной реакции на мир и характерные жизненные ситуации, основанный на наиболее устойчивых элементах миропредставления данного исторического коллектива людей.

Ментальности обнаруживаются в автоматизме психологических, вырабатываемых веками, реакций на типовые события и ситуации. Поэтому характерно, что основными исследователями природы ментальностей и их исторической эмпирики являются специалисты по исторической психологии (например, корифеи известной французской школы «Анналов» и их последователи).

Феномен ментальностей, пожалуй, наиболее специфичен своей социальной нестратифицированностью -- это одна из немногих черт, объединяющих дворянина и крестьянина в качестве представителей одного этноса и одной конфессии. Видимо, именно по этому признаку и следует выделять ментальности из всего остального комплекса поведенческо-эмоцио-нальных стереотипов культуры, так или иначе поддающихся сословной дифференциации.

Смысл ментальностей по-своему глубоко символи-чен для культуры. Представляется, что ментальности самим фактом своего происхождения и существования отражают высочайший уровень стандартизированости большинства социокультурных коллизий, характерных для того или иного народа. Они свидетельствуют, что повседневная жизнь по крайней мере традиционного общества на 99% состоит из повторяющихся социальных ситуаций, типологизированных взаимодействий и т. п. В очередной раз рискуя высказывать крайнюю точку зрения, позволю себе сравнить ментальности с животными инстинктами, только не наследуемыми генетически. В человеческом обществе даже ментальности усваиваются социально.

Культурные ценности

Не пытаясь повторять классические определения понятия «ценности», выработанные мировой философией, я попытаюсь сосредоточиться на собственно культурологических (антропологических) характеристиках и свойствах этого явления.

Во-первых, под культурными ценностями имеют в виду сумму наиболее выдающихся по своему качеству произведений (шедевров) интеллектуального, художественного и религиозного творчества. В этот перечень входят также выдающиеся архитектурные и иные сооружения, уникальные произведения ремесла, а также весь набор археологических и отчасти этнографических раритетов уже в силу их древности и уникальности каждого экземпляра. Это археолого-искусствоведческий подход к проблеме.

Во-вторых, культурологи понимают под культурными ценностями некоторую квинтэссенцию социального опыта общества, в рамках которой собраны наиболее оправдавшие себя и показавшие наибольшую социальную эффективность принципы осуществления жизнедеятельности: нравы, обычаи, стереотипы поведения и сознания, образцы, оценки, образы, мнения, интерпретации и т. п., то есть принципиальные нормы поведения и суждения, которые ведут к повышению социальной интеграции сообщества, к росту взаимопонимания между людьми, их комплиментарности, солидарности, взаимопомощи и пр. Культурные ценности, трактуемые в этом смысле, представляют собой некоторое «ядро» социальной культуры сообщества, квинтэссенцию народной мудрости и высоких интеллектуальных откровений, содержащихся в разнообразных «культурных текстах», за века «наработанных» сообществом. Точно так же и шедевры искусства и литературы являются «ядром» соответствующих специализированных областей культуры.

Культурная ценность не является ни обязательной к исполнению нормой, ни теоретически преследуемым идеалом. Она, скорее, некоторый «резерв» уже обретенного и накопленного социального опыта, лежащий в основе исторической и социальной устойчивости данной культуры.

Культурная картина мира

Условный термин, претендующий на объединенную характеристику всей системы миропредставлений, свойственных исследуемому обществу, включающих совокупность как рациональных знаний, так и религиозных верований, мифологических атавизмов, нравов, ментальностей, морали, ценностных установок, политической идеологии и т. п. Сама претензия на подобную интегративную характеристику может вызывать только одобрение, однако ее репрезентативность на научно доказуемом уровне представляется весьма сомнительной. Поэтому словосочетание «культурная картина мира» принято воспринимать прежде всего как некоторую метафору, реалистичность которой может быть ограничена исторически сохранившимися текстами преимущественно элитарной, религиозной и в незначительной мере хозяйственной субкультур. Следует учитывать, что «картина мира» сословий и социальных групп, не оставивших пространных текстов, излагавших их миропредставления (мему- аров, эпистолярии и т. п.), может быть реконструирована с большой долей условности в основном на основании археологических данных или в редкостно удачном случае на основании чудом сохранившегося фольклора и этнографических обычаев, восходящих к временам позднего Средневековья (в лучшем случае). В Европе и «русской» части России это уже почти невозможно, на других континентах шансы еще сохраняются.

В идеале понятия «культурная картина мира» исследуемого народа и культурные системы и конфигурации (см.) должны совпадать. Невозможность полномасштабного эмпирического описания первой вынуждает нас к моделированию типологических характеристик второй. На самом деле за этой частной проблемой кроется другая, куда как более глобальная: априорная невозможность адекватного и полномасштабного описания истории культуры какого-либо народа и тем более человечества в целом. Историю культуры в фактурном изложении можно рассказать как литературное произведение, отдавая себе отчет о степени вымышленности (как самим рассказчиком, так и его предшественниками) существенной части описываемой фактуры. Подробнее об этом см. Культура и история в 1-й части книги.

Но история культуры поддается аналитическому моделированию как система; возможна аргументированная реконструкция ее структурно-смысловой и отчасти образной конфигурации. Решением этой задачи в большой мере многие десятилетия занималась философия истории (и прежде всего ее цивилизационистское направление), а ныне специальная отрасль науки ;-- историческая культурология, идеальный результат усилий которой и есть модель «культурной картины мира» исследуемого народа.

Разумеется, в образовательных целях «культурная картина мира» того или иного народа или эпохи в ограниченных пределах может быть описана как преимущественно элитарная субкультура общества (как единственно доступная нам по письменным источникам). Главное, чтобы сам преподаватель не заблуждался и не обманывал учащихся касательно полноты, аргументированности и социальной репрезентативности того, что он рассказывает.

Семиотика культуры

Направление исследования культуры, в рамках которого она изучается преимущественно лингвистическими методами как система высказываний, текстов, языков и т. п. Поскольку естественный язык является неотъемлемой частью культуры и наиболее адекватным аналогом ее целостности, именно семиотический подход, наряду с социопсихологическим, представляется наиболее эвристичным методом познания культуры.

Не вдаваясь в собственно лингвистический аспект этой проблемы, отмечу, что в культуре не бывает понятия, события, явления и т. п., не имеющего названия -- имени (собственного или общего). Как правило, не имеют специальных обозначений лишь явления, лишенные какой-либо социальной значимости.

В этой связи не могу не привести любопытный казус: эпоха Возрождения -- при всей ее специфичности с позиций сегодняшнего исследователя -- не имела никакого специального названия, т. е. не выглядела в глазах современников чем-то особенным, заслуживающим отдельного имени.

Таким образом, семиотика культуры -- это прежде всего наука об именах культуры: ее форм, черт, объектов, систем, конфигураций, процессов, стилей и т. п. Среди множества познавательных задач, решаемых семиотикой культуры, я (вполне субъективно) выделил бы следующие:

исследование происхождения смыслов и имен культуры и ее элементов, а также их исторической эволюции;

исследование взаимодействий имен культурных явлений как лингвистических единиц (по законам лингвистики) с такого же рода взаимодействием культурных явлений как социальных единиц (по законам социологии, этнографии, культурологии, психологии) и выявление принципиальной схожести этих двух типов взаимодействий, что дает основания считать эти два способа исследования релевантными друг другу;

введение дополнительных измерений культуры (наряду с пространственно-временным, социальным, мировоззренческим и художественно-образным): семиотического и информационного -- как измерения ее символико-смысловой и информационной насыщенности;

-- исследование «семиосферы» (Ю.М. Лотман) как сферы знаковой деятельности человека и ее результатов в целом, представляющей собой специфическую область культурной жизни;

-- исследование,наряду с вербальными, невербальных языков культуры, выраженных в системах мимикии пластики, церемониальном, ритуальном(и любом ином) поведении людей, художественно-образных произведениях, опредмеченной в чертах продуктов и технологий любой человеческойдеятельности, во всей системе межчеловеческих отношений;

-- введение такой ключевой для культурологии категории, как «культурный текст», фактически применимой к любому культурному объекту и процессу.

Семиотика культуры дала мощный толчок развитию культурологических исследований, и прежде всего формированию такой методологии, как структурализм (К. Леви-Стросс, М. Фуко) и его последующих ответвлений, антиподов и т. п.

Языки культуры

Очень важная категория в изучении и понимании культуры, отчасти связанная с методами семиотики культуры (см.), отчасти развивающаяся как самостоятельная область познания культуры, не ограничивающая себя лингвистической методологией.

В нашем тезаурусе уже говорилось, что культура никогда не бывает «ничьей» -- это всегда культура какого-то конкретно-исторического объединения людей (см. Общество и культура). Но совершенно очевидно, что такое объединение технически не может существовать без системы коммуникации, обмена информацией, согласованных представлений о тех или иных явлениях и событиях, их названий и оценок и т. п. Причем совершенно очевидно, что речь идет о чем-то большем, чем просто вербальный язык прямого межличностного общения. В качестве особых языков в культуре задействованы и акты человеческого поведения, имеющие высокую информационную значимость; и художественные образы в разных видах искусства; и специальные церемониальные, ритуальные и обрядовые ситуации, совершаемые по особому сценарию; и особые смысловые конструкции, заложенные в тексты философских, религиозных и литературных сочинений (не сводимые к непосредственному смыслу слов, которыми они изложены); и символические черты любых продуктов материальной деятельности человека.

Этих специфических языков культуры не просто много (по видам и типам), они еще обладают и более или менее выраженной локальной или социальной специфичностью, которую обычно называют «национальной или сословной самобытностью культуры» того или иного народа или сословия. Разумеется, в этих невербальных языках культуры есть много интернационального, схожего по основаниям либо общности хозяйственно-культурной типологии или единства цивилизационных черт культуры. Например, только узкий специалист сможет отличить символику нанайского орнамента на одежде от ненецкого; пожалуй, лишь местный житель или историк архитектуры безошибочно отличит французскую готику от фламандской и т. п. В отличие от вербального языка, различия в невербальных языках культуры имеют преимущественно стилевой характер, поэтому наибольшими корифеями в этом вопросе, как правило, являются искусствоведы, особенно специалисты по художественному стилеведению, орнаменту, декоративно-прикладному искусству, костюму, мебели и т. п., а также, разумеется, археологи (по языкам культуры древности) и этнографы (по языкам народных обрядов и обычаев).

Социальный смысл разнообразия языков культуры, как представляется, связан с потребностью людей в многократном дублировании черт своей групповой идентичности; и отсюда их стремление к манифестации национальной (религиозной или сословной) самобытности буквально в любом предмете, объекте и т. п. культурной деятельности. Впрочем, эта языковая и стилистическая маркировка далеко не всегда наносится специально. Ведь у каждого народа исторически сложился свой вкус, своя система эстетических предпочтений, своя мифология и ее символическое выражение. Все это «проступает» как симпатические чернила на любом культурном объекте, поведенчес- ком акте, стиле коммуницирования и т. п. Собствен по это и есть специфический язык (или,-- точнее, комплекс языков) культуры всякой человеческой общности.

Культурные тексты

Совокупность культурных объектов, форм, черт, смыслов и т. п., выраженных в знаковой форме. Поскольку любые явления культуры, порожденные человеком, а именно: материальные, интеллектуальные и художественные продукты и технологии его деятельности, акты поведения и взаимоотношений с другими людьми, устойчивые социальные общности, способы коммуницирования, социализации и инкультурации личности -- имманентно обладают еще и семиотической сущностью, являются носителями определенных комплексов информации как о самих себе (явлениях, продуктах, процессах), собственных свойствах и технологиях изготовления, так и об обществе, времени и регионе, где данный продукт был изготовлен, в широком смысле слова культурными текстами являются все явления культуры как таковые. Любое из них подготовленный специалист может «читать» как связанный и осмысленный текст.

Хотя это свойство культурных объектов было установлено преимущественно семиотикой культуры (см.), фактически этой методологией всегда пользовались археологи, реконструируя найденные фрагменты артефактов материальной или художественной культуры до состояния полных или почти полных объектов, исследуя технологии их изготовления и «дешифруя» информацию, заложенную в их чертах. Примерно то же самое (в рамках специфики собственного материала) издавна производили этнографы, совершая подобные же текстовые реконструкции обычаев и нравов изучаемых народов, а также историки и филологи-фольклористы, которые на материале литературных текстов древних источников реконструировали системные характеристики культуры исчезнувших народов. Таким образом, отношение к любым артефактам культуры (включая динамические) как к текстам, повествующим об изучаемой культуре, является одним из наиболее традиционных в исторических исследованиях, и заслуга семиотиков и структурных антропологов состоит преимущественно в систематизации

подобных методологий и методов, подведения под них убедительной теоретической базы.

Более того, со временем выявилась и такая любопытная закономерность: культуру (или ее составляющие) вне анализа их текстуально-смысловых характеристик вообще изучать нельзя (происходит потеря предмета изучения). Как объект исследования культура -- это всегда текст, хотя его исследование необязательно строится на лингвистической научной базе.

Особым видом культурных текстов являются интеллектуальные и художественные произведения, прежде всего вербальные (написанные естественным, «словесным» языком). Их специфика связана с несколькими соображениями. Во-первых, их содержательно-смысловое наполнение всегда значительно шире непосредственного значения слов, которыми они записаны. Создаваемые при этом интеллектуальные конструкции или художественные образы могут обладать существенной сложностью и многомерностью при относительной простоте словарного изложения (в принципе любой культурный текст всегда полисемантичен и несет в себе целый ряд смысловых пластов, однако интеллектуальные и художественные произведения отличаются этим свойством во много больших масштабах). Во-вторых, используемая при создании произведения (прежде всего -- художественного) конфигурация слов помимо авторской мысли несет в себе и значимые художественно-стилевые признаки, создающие еще одно сложно изучаемое смысловое напластование, а нередко представляющее собой дополнительный шифр, по тем или иным соображениям камуфлирующий авторскую мысль. Не будем забывать, что искусство -- это всегда еще и игровая деятельность, имитирующая реальность с большей или меньшей узнаваемостью. И, наконец, в-третьих, о чем бы ни повествовало авторское сочинение любого вида и жанра (философское, религиозное, художественное, историческое, публицистическое и пр.), в конечном счете речь всегда идет о человеческих отношениях, допустимых и недопустимых принципах и формах взаимодействия людей, причинах возникновения и способах улаживания противоречий и конфликтов между ними и т. п., т. е. основной вопрос культуры (в отличие от основного вопроса философии, выясняющего сущность человеческой натуры).

Культурные интерпретации

Способы понимания тех или иных культурных форм, явлений, событий; наделение их смысловым содержанием, актуальным для автора данной интерпретации.

Проблема интерпретации культурных явлений содержит в себе, по меньшей мере, две капитальные проблемы. Во-первых, как это неоднократно утверждалось на страницах данной книги, культура представляет собой результат аккумуляции и трансляции социального опыта совместной жизнедеятельности членов того или иного сообщества, но реальными исполнителями установлений этой локальной культуры остаются отдельные люди, которые практически никогда не реализуют рекомендуемые культурные образцы в полном тождестве с их эталонами. Таким образом, реальное исполнение культурных образцов практически всегда сводится к их интерпретативному воплощению (как в материальных, так и в аналитических формах выражения). Этот вопрос уже рассматривался в нашем тезаурусе в статьях Культурные формы и Артефакты в культуре (см.). Почти все культурные явления известны нам только в виде артефактов, т. е. в виде субъективных интерпретативных вариаций на темы исходных форм. Таким образом, эмпирически известная нам историческая культура человечества -- это набор частных интерпретаций неких актуальных для своего времени идей.

Другая проблема заключается в том, что с подлинными источниками по истории и современному состоянию культуры знакомо очень ограниченное число специалистов. Нам же -- широкой публике -- известны лишь их интерпретации явлений культуры (см. Культура и история). Тем более, что основную массу сведений об истории человеческой цивилизации и культуры мы получаем не от профессионалов-историков, а из художественной литературы, искусства, а в нынешнем столетии -- кинематографа и т. п. Таким образом, для основной массы населения большинство интерпретаторов социокультурных феноменов -- это не ученые, вооруженные хоть каким-то методологическим инструментарием, а деятели искусства, журналисты и публицисты, глубина и серьезность компетентности которых в рассматриваемых ими вопросах вызывает серьезные сомнения.

Таким образом, культура, известная нам эмпирически,-- это преимущественно сумма персональных комментариев и интерпретаций разными людьми неких идей (как правило, принадлежащих отнюдь не самим интерпретаторам), большинство из которых являются сомнительными специалистами по линии их профессиональной компетентности в содержании данного материала. В этом видится какая-то наследственная болезнь всей человеческой культуры: мистическое преклонение перед исторической подлинностью кирпича каролингской эпохи и одновременно параноидальная индифферентность к оригиналу культурного текста и полное доверие его сомнительному интерпретатору. Давать какую-либо оценку этому факту я не берусь, хотя вижу в этом безусловный атавизм мифологического сознания.

Динамика культуры (культурные процессы)

Изменение во времени состояния культурных систем и объектов, а также типовые модели взаимодействия между людьми и их социальными группами. Хотя культурные процессы эмпирически проявляются в совокупности культурных событий, эти понятия не тождественны. Под культурными процессами имеются в виду типические, универсальные по масштабам распространения в разных культурах и устойчивые в своей повторяемости функциональные процедуры, поддающиеся классификации на основании общих признаков. Культурные же события -- это конкретно-исторические частные случаи осуществления культурных процессов, обладающие уникальными чертами, вариативность которых определяется суммой условий и обстоятельств их протекания. В этом смысле культурные процессы могут быть определены как динамические культурные формы, а культурные события -- как артефакты этих форм.

В культурных процессах прежде всего проявляется динамика культуры. Она может быть разделена на социальную микродинамику (в пределах жизни 1--2-х поколений) и историческую макродинамику (в большем временном масштабе вплоть до всеобщей истории человечества); динамику внутренних процессов (взаимодействие между элементами и субъектами локальной культуры и ее адаптация к условиям вмещающего ландшафта) и динамику внешних взаимодействий (с ее социальным окружением). Каждому из этих вариантов динамики соответствуют специфические типы культурных процессов. В конечном счете все культурные процессы функционально связаны с осуществлением и обеспечением коллективной жизнедеятельности людей, повышением уровня их социальной интегрированности, организацией, регуляцией, коммуникацией, социальным воспроизводством их сообществ и т. п. (в т. ч. и в случаях процессов деструкции неэффективных систем, становящихся помехой функционированию и развитию более перспективных образований).

В числе основных групп культурных процессов можно выделить следующие:

-- порождение культурных явлений: генезис адаптивных и творческих инноваций в виде технологий и инструментария деятельности, знаний, идей, произведений, символических обозначений, форм организации и регуляции совместных действий, способов обмена информацией и т. п.-- и их частичная институционализация; превращение порожденных культурных форм в образцы, нормы, стандарты и правила осуществления соответствующей деятельности и достигаемых при этом результатов; формирование социокультурных и этнокультурных систем и конфигураций, их структуры и организации, системы социальных институтов и функциональных ролей, образов жизни и картин мира; становление культурно-исторических типов социальной организации сообществ;

--распространение культурных явлений: внедрение культурных форм в общественную практику в качестве предпочитаемых и рекомендуемых образцов технологий и продуктов деятельности; расширение или сужение числа субъектов, вовлеченных в практику использова- нияэтихформ; пространственная диффузия этих форм, расширение территории их использования, заимствование их другими культурными системами и т. п.;

-- функционирование культурных явлений: социальная деятельность людей, направленная на удовлетворение их индивидуальных и групповых интересов и потребностей, осуществляемых индивидуально и коллективно, конвенционально и в системе социальных институтов в виде опредмечивания культурных образцов в конкретных артефактах применения технологий и получения продуктов деятельности -- жизнеобеспечивающих, природопреобразующих, инфраструктурных, технических, социально-организационных, регулятивных, коммуникативных, познавательных, мироосмыслительных, художественных, оценочных и т. п.; саморегуляция людьми форм своей социальной практики на основе принятых культурных образцов; -- социокультурная коммуникация между людьми: символическое кодирование наблюдаемых и представляемых природных и социальных явлений и процессов в семантических знаках: понятиях, обозначениях, названиях и пр.; обмен информацией между людьми о наблюдаемых и представляемых явлениях и процессах путем трансляции ее в виде вербальных и невербальных текстов, регулирующих порядок осуществления жизнедеятельности людей, передачу знаний и пр.; -- аккумуляция социально значимых знаний и опыта: накопление и обобщение информации об окружающем мире и социального опыта коллективной жизнедеятельности людей, способствующих повышению уровня их социальной интегрированности и консолидированности, улучшению взаимопонимания и взаимодействия, а также понижению остроты и разрешению возникающих противоречий и напряжений; селекция этих знаний и опыта на основе практики их использования; формирование на базе отобранных образцов систем ценностных ориентации, критериев оценки явлений и событий по уровням их полезности и значимости для людей и социальной приемлемости тех или иных форм деятельности и их результатов; закрепление такого рода ценностных установок в системе традиций;

-- распредмечивание, усвоение культурного опыта, восприятие и интерпретация культурных явлений субъектами культуры: процессы идентификации, декодирования символики, осмысления сущностных признаков и функций культурных явлений; их понятийная и оценочная интерпретация; символическое «присвоение» культурных форм людьми и их самоидентификация и самомаркировка посредством этих форм;

-- символизация и маркировка среды обитания сообщества, выработка нормативных вариантов интерпретации собственных и чуждых культурных форм, превращение этих стереотипов восприятия и интерпретации в значимый элемент культурной традиции; -- социальное и историческое самовоспроизводство культурных систем и форм: межпоколенная трансляция социокультурного опыта, отобранных норм, стандартов и правил выполнения любого социально значимого действия, трансляция системы образов коллективной идентичности в виде комплекса традиций, обрядов, ритуалов, нормативных параметров образов жизни и картин мира, поддерживающих необходимый уровень социальной консолидированности сообщества, актов познания, ориентирования, интерпретирования и т. п., осуществляемая в ходе социализации и инкультурации членов сообщества в процессе их воспитания, образования, корректирующего регулирования поведения и сознания и иных форм социального коммуницирования;

-- воспроизводство форм социальной организации и регуляции в виде социальных институтов и конвенциональных норм коллективной жизнедеятельности и взаимодействия, языков обмена информацией и т. п.;

-- изменчивостькультурных явлений: постепенная трансформация утилитарных и социально-регулятивных функций, уровня социальной актуальности, формальных черт и семантических значений культурных форм как по ходу времени их функционирования в социальнойпрактике, так и в процессеих пространственного распространения; развитие и модернизация культурных форм в сторону повышенияих утилитарной и социальной эффективности, углубления функциональной специализированности;

-- эволюция культурных систем по пути усложнения их организации и структуры, повышения устойчивости и функциональной универсальности, соци-ально-интегративных возможностей и адаптивной пластичности, а также, наоборот, деградация культурных явлений в виде понижения уровня сложности и специализированности перечисленных параметров вплоть до их элиминации.

Так или иначе все культурные процессы являются актами целеориентированной жизнедеятельности людей и осуществлением более или менее типовой последовательности процедур: осмысление людьми своих интересов и потребностей, возникающих в связи с какими-то обстоятельствами; разработка технологий (способов) удовлетворения этих интересов и потребностей (или модернизация уже имеющихся технологий под новые задачи); практическое применение этих технологий и получение какого-то результата (продукта); оценки эффективности примененных технологий и соответствия полученных результатов преследуемым целям; селекция наиболее утилитарно эффективных и социально приемлемых способов и результатов осуществления данной деятельности; передача информации другим людям об этих способах и результатах; закрепление отобранных образцов деятельности в нормах, правилах, стандартах, ценностных ориентациях, традициях и пр. в форме «культурных текстов», аккумулирующих знания о социальном опыте, имеющем конструктивные, а не разрушительные последствия для уровня социальной интегрированности и консолидированности сообщества. В конечном счете совокупность подобных «текстов» и есть квинтэссенция культуры данного сообщества.

КУЛЬТУРОГЕНЕЗ -- один из видов социальной и исторической динамики культуры, заключающийся в порождении новых культурных форм и их интеграции в существующие культурные системы, а также в формировании самих новых культурных систем и конфигураций. Сущность культурогенеза заключается в процессе постоянного самообновления культуры не только методом трансформации уже существующих форм и систем, но и путем возникновения новых феноменов, не существовавших в культуре ранее. Культурогенез не является однократным событием происхождения культуры в эпоху первобытной древности человечества, но представляет собой процесс постоянного порождения новых культурных форм и систем. С позиций эволюционной теории основной причиной культурогенеза является необходимость в адаптации человеческих сообществ к меняющимся условиям их существования путем выработки новых форм (технологий и продуктов) деятельности и социального взаимодействия (вещей, знаний, представлений, символов, социальных структур, механизмов социализации и коммуникации и т. п.). Существенную роль в процессе культурогенеза играет также индивидуальный творческий поиск в интеллектуальной, технической, художественной и иных сферах.

Вопросы исторического происхождения культуры затрагивались многими историками и философами, однако первые системные исследования в этой области связаны с работами эволюционистов XIX века. (Г. Спенсер, Л. Морган, Э. Тайлор, Ф. Энгельс и др.) и их последователей. В XX веке проблемами исторического генезиса культуры и ее отдельных специализированных областей занимались многие историки, социологи, этнографы, искусствоведы, религиоведы и пр., однако общая теория культурогенеза стала предметом изучения и разработки лишь в самое последнее время.

Структурно в культурогенезе можно выделить такие частные процессы, как генезис культурных форм и норм, формирование новых культурных систем человеческих сообществ (социальных, этнических, политических, конфессиональных и др.), а также межэтнических культурных общностей и исторических типов культурных систем, отличающихся спецификой своих экзистенциальных ориентации.

Генезис культурных форм можно структурировать на фазы: инициирование новаций («социальный заказ», творческий поиск и т. п.); создание самих новых культурных форм; «конкурс» их функциональной и технологической эффективности, а также внедрение отобранных в ходе «конкурса» форм в социальную практику производства и интерпретирования. Некоторые формы, заимствуемые извне или «реактуализируемые» из культуры прошлого, сразу включаются в фазу «конкурсного отбора».

Генезис культурных норм по существу является продолжением формогенеза, при котором в процессе интеграции форм в социальную практику часть из них обретает статус новых норм и стандартов деятельности и взаимодействия в данном сообществе (институциональных -- с императивной функцией, конвенциональных -- с «разрешительным» характером, статистических -- с неопределенным типом регуляции), а некоторые формы входят новыми элементами в действующую систему образов идентичности воспринимающего их коллектива людей.

Генезис социокультурных систем, складывающихся по деятельностному признаку (по профилям деятельности и взаимодействия людей), также проходит некоторые фазы: вызревание «социального заказа» на новые виды деятельности; практическое формирование технологий, приемов и навыков этих новых направлений в процессе разделения труда, а также выделения субъектов, специализирующихся в этих областях социальной практики; рефлексия эффективности новых технологий и выработка стандартизированных норм ее осуществления; разработка нормативных документов (учебников, уставов, технологических правил и т. п.) по данной деятельности и практическое обучение ей (становление профессий, специальностей и специализаций); сложение профессиональных констелляций субъектов этих видов деятельности (цехов, гильдий, орденов, союзов и пр.) и, наконец, постепенное объединение родственных по социальным и политическим интересам констелляций в крупные социальные общности (сословия, классы, касты и т. п.) с развертыванием специфических профессионально-культурных черт в комплексные социальные субкультуры.

Генезис этнокультурных систем, к которым в конечном счете могут быть отнесены любые сообщества, складывающиеся по территориальному принципу, включает следующие фазы: появление факторов, локализующих группы людей на определенных территориях и стимулирующих повышенный уровень их коллективного взаимодействия; накопление исторического опыта их совместной жизнедеятельности и аккумуляции этого опыта в традициях, ценностях; реализация доминирующих ценностей в формах социальной самоорганизации, чертах образа жизни и картин мира и т. п. и, наконец, рефлексия черт, накопленных на предшествовавших фазах этногенеза, и формирование на их базе системы образов идентичности данного сообщества.

Исследование генезиса межэтнических культурных образований -- хозяйственно-культурных, историко-этнографических или культурно-исторических (цивилизационных) общностей так же, как и исторических типов культур с разными жизненными ориентациями -- природно-адаптивными (первобытными), политико-идеологическими (раннеклассовыми), политико-экономическими (индустриальными), экономико-социальными (постиндустриальными) -- относится уже к области чисто теоретического моделирования в силу лишь частичной системности самих изучаемых объектов и выделения их порой только по признакам внешнего сходства. Происхождение этого сходства, как правило, связано с процессами диффузии тех или иных культурных форм или с автономным происхождением схожих форм в ходе адаптации к похожим природным и историческим условиям существования сообществ. В целом генезис этих макромасштабных явлений культуры может быть описан в парадигмах формо-, нормо-, социо- и этногенеза культуры, а также процессов диффузии культурных форм. (см. также разделы Социальная типология культуры, Транслокальные культурные образования и Историческая типология культуры).

Культурная инноватика (творчество)

Одно из явлений культурогенеза (см.). Но в отличие от рассмотренных выше процессов происхождения новых культурных явлений, детерминированных преимущественно задачами адаптации сообществ к внешним природным и историческим условиям, под культурной инноватикой, как правило, принято понимать новации, порожденные внутренними причинами социального саморазвития сообществ и инициативным творчеством отдельных авторов, если и связанных с каким-либо социальным заказом, то совершенно опосредствованным образом.

Все постпервобытные общества, как известно, социально весьма неоднородны. Их население, даже придерживаясь более или менее схожих стереотипов сознания и поведения, интерпретирует их с позиций совершенно различных ценностных установок и социальных интересов, свойственных той или иной социальной страте или сословию. На основании несовпадения этих установок и интересов в сообществе постоянно имеют место более или менее ограниченные (а иногда и катастрофические по масштабам) социальные напряжения и противоборства, называемые «внутренним функциональным конфликтом». Если подобный конфликт (как правило, набор автономных разногласий по разным вопросам) является не разрушительным для сообщества, а именно функциональным (стимулирующим более интенсивное протекание социальных функций), то его главной целью становится поиск «социального компромисса» между соперничающими группами, т. е. выработка новых способов (технологий, конвенций) социального устроения и взаимодействия между людьми. Эти способы, безусловно, являются новациями (новыми культурными формами), только не материальными, а преимущественно интеллектуальными (новыми идеями социальной справедливости, морали,солидарности) или социальными (новыми формами социального упорядочивания коллективной жизни). Такого рода новации нередко приводят к весьма радикальному переструктурированию всей социальной организации сообщества, не разрушая его как культурную целостность.

Хотя визуально нам кажется, что практически мы живем главным образом в мире вещей, процессов их производства и распределения, а также организованных территорий, составляющих материальную основу нашей культуры и цивилизации, на самом деле мы живем преимущественно в мире идей, социальных порядков, взаимодействий и договоренностей, детерминирующих специфичность и эффективность нашей культуры существенно больше, чем материальные ценности. Поэтому порождение новаций социально-интеллектуального плана (новых правил общежития и взаимодействия) часто являются гораздо более значимыми событиями культурогенеза, нежели научно-технические изобретения.

Другой путь порождения инноваций традиционно называется словом «творчество». Хотя о природе творчества были написаны многие тома философских, эс тетических, искусствоведческих, психологических и даже социологических сочинений, этот феномен остается сравнительной terra incognita для науки. Во всяком случае, способность человека к творчеству всегда являлась одним из самых сильных аргументов в дискуссии о том, что происхождение человеческой культуры не имеет никакого отношения к биологическому антропогенезу.

Систематизируя различные мотивации к творчеству, можно выделить, во-первых, рассматривавшийся в предыдущей статье социальный заказ, основанный как на внешних предпосылках, так и на обстоятельствах «внутреннего функционального конфликта»; во-вторых, интуитивное прозрение специалиста, увидевшего в неожиданном ракурсе логику развития содержания и смысла того, чем он занимается; и, в-третьих, аналогичное прозрение в области логики развития технологии изготовления какого-либо продукта или изготовления его по прежней технологии, но с существенным улучшением качества.

Откуда и как приходит к специалисту такого рода прозрение, до сих пор не ясно науке. Вполне возможно, что за этим стоит уже упоминавшаяся в этой книге перманентная неудовлетворенность личности той схемой упорядочения представлений о бытии, которое доминирует в сообществе (см. Познание и систематизация знаний), одной из форм преодоления которой становится формирование собственной (не согласованной с социумом) альтернативной модели подобной упорядоченности, построенной на иных основаниях и опредмечиваемой в конкретном произведении (художественном, интеллектуальном, техническом). Конкретным стимулятором творческого вдохновения могут быть профессиональные, статусные или личностные амбиции и притязания, а также определенные комплексы индивидуальной неполноценности или физической ограниченности, психические отклонения, инициирующие нетривиальный взгляд на проблемы и т. п. Очень значимым фактором представляется то, что практически всякое творчество является высоко эмоциональным актом, определенной психологической «разрядкой» накопившихся у человека эмоций, что может иметь как конструктивный, так деструктивный характер.

Социокультурный прогресс

Процесс поступательного развития, движения вперед, исторической эволюции культуры. В антропологии и социологии наиболее значительные разработки по теории социокультурного прогресса были сделаны представителями школы эволюционизма (Г. Спенсер, Э. Тайлор), определившими это явление как процесс последовательного усложнения структуры социокультурных систем с одновременным усилением дифференцированности и специализированности ее отдельных функциональных подсистем и элементов. Развитием этих взглядов стали работы Э. Дюркгейма и его теория разделения труда, объясняющая работу механизмов роста такого рода специализированности в деятельности, а также исследования представителей структурно-функционального направления антропологии (А. Радклифф-Браун, Б. Малиновский, Р. Мертон, Т. Парсонс), рассматривавших социальную эволюцию как последовательную перемену типов социальной организации сообщества со все более дифференцирующимися социальными институтами и их функциями. Т. Парсонс разработал шкалу критериев «эволюционных» универсалий, которые, по мнению ученого, позволяют проводить объективный анализ динамики социокультурного прогресса исследуемых сообществ. Современные неоэволюционисты (Д. Стюарт, М. Саллинс, М. Харрис) предложили аналитическое разделение процессов общей эволюции пан-культуры в целом и специфической эволюции, характеризующей особенности исторического развития того или иного конкретного сообщества, не всегда объяснимые с позиций общей эволюции.