Главная
Коллекция "Otherreferats"
Культура и искусство
Концептуальные основы исихазма по творчеству К. Батюшкова в философском и культурологическом аспектах
Концептуальные основы исихазма по творчеству К. Батюшкова в философском и культурологическом аспектах
Исихазм как богословское и аскетическое учение, проявление его идей в русской литературе XIX в. Отношение к творчеству К.Н. Батюшкова, проявление исихазма в нем. Примеры исихазма в поэзии К.Н. Батюшкова, ее анализ на примере стихотворения "Надежда".
| Рубрика | Культура и искусство |
| Вид | курсовая работа |
| Язык | русский |
| Дата добавления | 20.05.2011 |
| Размер файла | 61,0 K |
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Размещено на http://www.allbest.ru/
Содержание
- Введение
- 1. Понятие исихазма
- 1.1 Проявление идей исихазма в русской литературе XIX в.
- 2. Творчество К.Н. Батюшкова
- 2.1 Отношение к творчеству К.Н. Батюшкова
- 2.2 Проявление исихазма в творчестве К.Н. Батюшкова
- 2.3 Примеры исихазма в поэзии К.Н. Батюшкова
- 3. Анализ поэзии К.Н. Батюшкова на примере стихотворения “Надежда”
- Список литературы
Введение
Исихазм как богословское и аскетическое учение, сформировавшееся в Византии в IV-XIV вв., сосредотачивает в себе основные духовные ценности и идеалы православной культуры. Исихазм проявляет себя как явление духовной культуры предельно острыми паламистскими спорами в Византии за столетие до ее падения (1453 г.) и оказывается на гребне цивилизационных столкновений, завершающих разделение христианского мира на Восток и Запад.
Актуальность данной темы определяется стремлением проанализировать проблему влияния идей исихазма на содержательно-мировоззренческую и образную, художественную структуру русской литературы XIX века.
Проблема исихазма, поставленная в отечественном религиоведении, культурологии и искусствоведении лишь во второй половине XX в., по сей день является предметом научных исследований и ученых споров. Исихазм называли "реакционным", обвиняли в том, что он "подавил Возрождение". В наше время, когда пересматриваются многие ценностные установки, уточняются идейно-философские взгляды с позиций современной гуманитарной науки, возникает необходимость снять противоречия в оценке значения исихазма.
Для проведения корректного научного анализа следует раскрыть подлинную духовную природу исихазма, рассмотреть религиозные смыслы в контексте философских, культурологических или иных интерпретаций, определить те значения, которые позволят провести исследование мировоззренческой и образной структуры религиозной поэзии. Для этого предлагается произвести анализ по творчеству К.Н. Батюшкова.
1. Понятие исихазма
Термин исихазм произошёл от греческого слова исихия - "внутренняя тишина", внутренний покой.
Его двумя тесно связанными методическими основами являются обретение исихии плюс "раскрытие" духовного сердца.
Без этой "внутренней тишины" невозможна медитация (являющаяся, после этапа изучения и вмещения в себя предложенных Богом этических принципов жизни на Земле) основой для дальнейшего развития сознания на духовном Пути.
Именно стремление добиться исихии и продвигаться после этого к познанию Бога - и оформило это направление христианской "раджа-йоги", получившее известность как исихазм. Причём важнейшая особенность и высокая ценность этого направления состояла именно в том, что исихасты с самого начала взяли совершенно верный ориентир на то, что исполнить указания Иисуса Христа о развитии в себе способности к любви можно только через работу с духовным сердцем.
В частности, ими было обнаружено, что при переводе концентрации сознания из головы в духовное сердце останавливается "внутренний разговор", исключавший до этого медитацию. А при достижении успеха, т.е. при полном размещении сознания в духовном сердце, человек впервые на собственном опыте понимает то, что имел в виду Иисус, говоря о духовной любви. Жизнь таких людей преображалась, они теперь действительно могли любить друг друга и всё вокруг - истинно христианской любовью: "как самих себя" и даже больше, чем самих себя. А дальнейшее развитие духовного сердца приводило к тому, что их любовь теперь могла постепенно начинать вмещать в себя и Бога.
В современной научной литературе термин “исихазм” также часто определяет психосоматический метод творения “Иисусовой молитвы”, засвидетельствованный в среде византийского монашества в XIII и XIVвв. “Постоянная молитва" - одна из основных черт созерцательного монашества со времен Евагрия; “молитва Иисусова” есть постоянное обращение - в разных словесных сочетаниях - к Иисусу Христу, чье имя должно, по словам Иоанна Лествичника (7в.), “прилепиться к дыханию”. Это предписание иногда понималось буквально, в смысле использования дыхания как способа сосредоточить внимание и связать молитву с непрерывающейся функцией организма и тем самым достигнуть “постоянной молитвы”. В отличие от платонического спиритуализма Евагрия этот психосоматический “метод” молитвы предполагает положительное отношение к телесному, материальному аспекту человеческой жизни.
В действительности исихазм, в общем смысле, был вполне общеизвестным явлением, а в смысле психосоматического метода он был известен на Афоне во всяком случае со времен Никифора Исихаста, т.е. с конца XIII в.
Термин “исихазм” также часто употреблялся как синоним термина “паламизм”, т.е. системы богословских понятий. Эта система понятий включает утверждение о возможности реального, а не только интеллектуального, богообщения. Поскольку в ней также утверждается полная трансцендентность и непознаваемость божественной сущности, необходимо различение “сущности" от божественных “энергий”, или личных “действий”, в которых сама божественная жизнь передается “тварям" как личное божественное самооткровение.
Наконец, в науке встречается и четвертый смысл понятия “исихазм” - это “политический исихазм”, т.е. социальная, культурная и политическая программа, проводимая в XIV в. видными византийскими деятелями и широко распространившая свое влияние в славянских странах.
Все описанные смыслы употребления слова “исихазм” не противоречат друг другу. Между ними есть внутренняя связь, заключающаяся, конечно, не в отшельничестве как таковом, не в психосоматической практике молитвы иисусовой и не в социально-политической деятельности. Внутренняя связь и общий знаменатель находятся в общем для них для всех глубинном понимании человека и его конечного назначения, иначе говоря, - в религиозно-богословском плане. Это понимание допускало разнообразие политических выражений, начиная с полного ухода от мира и кончая активным богословско-полемическим писательством и весьма влиятельным вмешательством в общественные и международные дела. Эти разные выражения определялись и личными свойствами отдельных деятелей, и историческими обстоятельствами, но общим знаменателем оставался примат религиозно-богословских утверждений. Люди разных способностей и призваний объединялись единством вдохновения и религиозной веры.
1.1 Проявление идей исихазма в русской литературе XIX в.
История изучения исихазма в классической и современной литературе предстает как процесс постижения интеллектуального и мистического опыта представителей этого оригинального богословско-философского направления. Современная реконструкция исихастских взглядов на человека включает в себя:
изучение оригинальных творений теоретиков и практиков исихастской традиции на протяжении её тысячелетнего существования;
сравнительный анализ философско-богословской дискуссии исихастов и их противников;
восстановление экзистенциального и социокультурного контекста этих взглядов;
обоснование актуальности исихастских взглядов на человека для современной философской антропологии;
Всякого, кто обращается к истории изучения исихазма XIX в. в русской науке, поражает прежде всего немногочисленность, а также некоторая поверхностность исследований, посвящённых данной проблеме.
батюшков исихазм стихотворение богословский
Исихастская традиция является жизненным нервом Православия. Однако открытие исихазма учеными православной Империи произошло лишь в середине прошлого века. Свежая струя в богословской и религиозной мысли пошла у нас в начале XIX века.
Русская религиозная литература возникает после опыта новой истории, когда Россия была ввергнута в водоворот мировой жизни. Религиозные проблемы того времени ставились у нас даже гораздо острее, чем в мысли Запада. Но получалось очень парадоксальное положение, вызывающее реакцию в правых православных кругах, которые выражают сомнение в православном характере русской религиозной мысли XIX века.
В середине XIX в. начинает работать талантливый русский ученый, будущий епископ Порфирий (Успенский). Его интересуют прежде всего рукописи. Публикация собранных им новых рукописных материалов, касающихся исихастских споров, стала крупным научным событием и стимулировала дальнейшее развитие исследований в этой области в России, а затем и за рубежом.
Публикацией новых источников занимался и другой выдающийся русский ученый, еп. Арсений (Иващенко). В 1893 г. он издает по рукописи Московской Синодальной библиотеки три неизвестных ранее творения св. Григория.
В том же 1893 г. в Одессе стараниями Ф.И. Успенского выходит ценнейший источник как по истории византийской культуры, так и "Синодик в неделю Православия".
Обратный процесс, начавшийся снизу в русском монашестве, а также за пределами России деятельностью св. Паисия Величковского (1722-1794) и его учеников, вырос постепенно в русское исихастское возрождение XIX-XX вв. Его основные вехи - создание и распространение русского "Добротолюбия" (фундаментальный свод исихастских текстов, не раз пересматривавшийся, дополнявшийся и ставший базовым руководством для устроения православного сознания и жизни); создание влиятельных очагов исихазма (Валаам, Саров и др.); подвиг учителей русского исихазма - св. Тихона Задонского, Серафима Саровского, Игнатия Брянчанинова, Феофана Затворника; становление новых форм исихазма - странничества и, в особенности, старчества. Новые формы показывали, что особая черта русского исихазма - широкое развитие намеченной у Паламы тенденции к утверждению исихазма в качестве универсальной, общеантропологической стратегии.
Религиозная тема становилась основной, и религиозное беспокойство овладевало всей русской литературой. Исихасты творили не от радостного избытка, а от печали и муки о судьбе человека, народа, всего человечества.
Страстное обличение неправды жизни и искание правды, лучшей, совершенной жизни, Царства Божьего не только на небе, но и на земле есть основной мотив исихазма русской литературы XIX века. И это был мотив не только социальный, хотя он имел свою социальную проекцию, это был также мотив религиозный и метафизический. Даже у писателей радикально-народнического направления, у Некрасова, Щедрина, искание правды жизни имело смысл не только социальный, но и религиозный. Русская религиозная проблематика XIX века в сущности всегда была гораздо более социальной. Искание правды Христовой и Царства Божьего всегда имеет сторону исихазма. С другой стороны, русской литературе часто давали социальное истолкование и проходили мимо ее религиозно-метафизической глубины. Гоголя превратили в социального сатирика в то время, как его мучила метафизическая проблема зла. Он видел ложь и зло гораздо глубже преходящих социальных форм. Вообще русская литература была реалистической совсем не в том внешнем смысле, который ей приписывали поверхностные критики. Она была реалистической в смысле исихазского, онтологического реализма, видения глубочайших реальностей бытия и жизни. И в этом смысле она была самой реалистической в мире, ей открывались последние, самые глубокие реальности духовного мира. Гоголь не был реалистом в смысле художественного, эстетического принципа своего творчества. Но он видел реальность зла в самой глубине жизни. Правдоискательство есть самое бесспорное и признанное качество русской литературы.
Русская литература глубоко и мучительно задумалась над судьбой человека. Проблема религии и исихазма в человеке наполняет всю русскую литературу, и у Достоевского достигает необычайной остроты. Проблема о человеке, проблема религиозной антропологии превращается в русском сознании в проблему о Богочеловеке и человекобоге, о Христе и антихристе. Русская литература, самая человечная, человеколюбивая и сострадательная в мире, ставит проблему о религиозном смысле гуманизма и совершает суд над гуманизмом. Это тоже чисто русская тема.
У тех писателей, у которых религиозное сознание наиболее затемнено, как, например, у Тургенева, тема о человеческой судьбе превращается в тему о роке, о магических силах, и им свойственна разрывающая душу печаль. Религиозными и исихазскими мотивами полна и русская поэзия. Они были и у Лермонтова, который был, быть может, одним из наиболее религиозных поэтов, создавших образцы молитвенной поэзии.
2. Творчество К.Н. Батюшкова
Константин Николаевич Батюшков родился 18 мая 1787 года в Вологде в родовитой дворянской семье. Детские годы прошли в родовом имении - селе Даниловском Тверской губернии. Домашним воспитанием руководил дед, предводитель дворянства Устюженского уезда.
С десяти лет Батюшков обучался в Петербурге в частных иностранных пансионах, владел многими иностранными языками.
С 1802 жил в Петербурге в доме своего родственника М. Муравьева, писателя и просветителя, сыгравшую решающую роль в формировании личности и таланта поэта. Он изучает философию и литературу французского Просвещения, античную поэзию, литературу итальянского Возрождения. В течение пяти лет служит чиновником в Министерстве народного просвещения.
В 1805 году дебютировал в печати сатирическими стихами "Послание к стихам моим". В этот период пишет стихи преимущественно сатирического жанра ("Послание к Хлое", "К Филисе", эпиграммы).
В 1807 записывается в народное ополчение и в качестве сотенного начальника милиционного батальона отправляется в Прусский поход. В сражении под Гейльсбергом был тяжело ранен, однако остался в армии и в 1808-1809 гг. участвовал в войне со Швецией. Выйдя в отставку, целиком посвящает себя литературному творчеству.
Сатира "Видение на брегах Леты", написанная летом 1809, знаменует собой начало зрелого этапа творчества Батюшкова, хотя была опубликована только в 1841.
В 1810-1812 гг. активно сотрудничает в журнале "Вестник Европы", сближается с Карамзиным, Жуковским, Вяземским и другими литераторами. Появляются его стихотворения "Веселый час", "Счастливец", "Источник", "Мои Пенаты" и др.
Во время войны 1812 года Батюшков, из-за болезни не ушедший в действующую армию, испытал на себе "все ужасы войны", "нищету, пожары, голод", что позже нашло свое отражение в "Послании к Дашкову" (1813). В 1813-1814 годах участвовал в заграничном походе русской армии против Наполеона. Впечатления войны отразились на содержании многих стихов: "Пленный", "Судьба Одиссея", "Переход через Рейн" и др.
В 1814-1817 гг. Батюшков много ездит, редко оставаясь на одном месте более полугода. Переживает тяжелый духовный кризис: разочарование в идеях просветительской философии. Нарастают религиозные настроения. Его поэзия окрашивается в печальные и трагические тона: элегия "Разлука", "Тень друга", "Пробуждение", "Мой гений", "Таврида" и др. В 1817 году вышел сборник "Опыты в стихах и прозе", включивший в себя переводы, статьи, очерки и стихи.
В 1819 уезжает в Италию по месту новой службы - он назначен чиновником при неаполитанской миссии. В 1821 им овладевает неизлечимая психическая болезнь (мания преследования). Лечение в лучших европейских клиниках не увенчались успехом. Батюшков уже не вернулся к нормальной жизни. Его последние годы прошли у родственников в Вологде. Умер от тифа 7 июля 1855года и был похоронен в Спасо-Прилуцком монастыре.
2.1 Отношение к творчеству К.Н. Батюшкова
В любом сборнике русской поэзии пушкинского времени переход от Жуковского именно к Батюшкову естествен и неизбежен. Эти два поэта были создателями русского романтизма и реформаторами нашего стиха, подготовившими появление Пушкина. К тому же на протяжении двадцати лет они шли рука об руку по жизни, оставаясь друзьями и единомышленниками.
В 1815 году Батюшков писал Жуковскому: "Дружба твоя для меня сокровище." Но и поэзию Жуковского Батюшков ценил необычайно высоко и не раз доказывал, что истинный талант чужд зависти. Батюшков - один из тех многочисленных писателей, которые были обязаны Жуковскому и хлопотами перед сильными мира сего, и ободряющим словом в трудный час.
У Белинского мы находим высокую оценку роли Батюшкова в русской литературе: "Батюшков, как талант сильный и самобытный, был неподражаемым творцом своей особенной поэзии на Руси". Ему "немного не доставало, чтоб он мог переступить за черту, разделяющую большой талант от гениальности". За эту черту переступил Пушкин.
Возможно, некий парадокс заключен в том, что один из страстных и темпераментных лириков русской поэзии, "идеальный эпикуреец" (выражение Белинского) и певец наслаждений, Константин Николаевич Батюшков родился и прожил долгие годы и окончил свои дни на снежном севере России, в краях вологодских. Отец его, Николай Львович, был человеком мрачным и нелюдимым, хотя и достаточно образованным: в родовом поместье селе Даниловском хранилась прекрасная французская библиотека. Мать поэта вскоре после его рождения заболела неизлечимым душевным расстройством и умерла. Батюшков всегда носил в душе это горе:
Отторжен был судьбой от матери моей,
От сладостных объятий и лобзаний, -
Ты помнишь, сколько слез младенцем пролил я!
Четырнадцати лет он был привезен в Петербург и определен в частный пансион. Здесь будущий поэт постигал премудрости языков, истории, статистики, ботаники и иных наук. К последнему году пансиона (1802) относится первое известное стихотворение Батюшкова "Мечта". Поэт впоследствии много раз его переделывал, но достаточно взглянуть на две заключительные строчки этого ученического еще стихотворения, чтобы угадать будущего Батюшкова. Вот они:
Так хижину свою поэт дворцом считает
И счастлив - он мечтает!
В одной из статей Батюшков сформулировал главное в своем отношении к искусству и, пожалуй, самую суть своей личности: "Поэзия, осмелюсь сказать, требует всего человека. Живи, как пишешь, и пиши, как живешь". Вся биография Батюшкова, не столь уж богатая внешними событиями, все развитие его характера, смена настроений и мироощущение - в его стихах. Он писал, как жил: в юности - светло и беззаботно, передавая в ярких образах всю полноту радости:
Мои век спокоен, ясен,
В убожестве с тобой
Мне мил шалаш простой;
Без злата мил и красен
Лишь прелестью твоей!
Или:
О пламенный восторг!
О страсти упоенье!
О сладострастие.
Всего себя забвенье!
Своего рода манифестом романтической лирики было стихотворение "Вакханка. "Философ резвый и пиит" - так назвал Пушкин Батюшкова в юношеском послании.
Современница вспоминала о молодом Батюшкове: "Дружба была его кумиром, бескорыстие и честность - отличительными чертами его характера. Когда он говорил, черты лица его и движения оживлялись, вдохновение светилось в его глазах. Свободная и чистая речь придавала большую прелесть его беседе".
Увы, личные невзгоды, ужасы пережитых войн и тяжкая наследственная болезнь рано подточили силы поэта и переменили характер лирики Батюшкова. Его тяготили постоянное безденежье, материальная зависимость - сначала от отца, потом от старших сестер; не удалась и личная судьба: любимая девушка согласилась на помолвку с ним, не испытывая ответных чувств. Разве мог он принять согласие без любви, - он, писавший: "Жертвовать собою позволено, жертвовать другими могут одни злые сердца". И он пожертвовал собою, ибо жил, как писал. Печальные строки остались памятником этой любви:
Я видел, я читал
В твоем молчании, в прерывном разговоре,
В твоем унылом взоре,
В сей тайной горести потупленных очей,
В улыбке и в самой веселости твоей
Следы сердечного терзанья.
В 1813 - 1814 годах Батюшков участвовал в заграничном походе русской армии против Наполеона. Он был адъютантом генерала Раевского. Восприятие поэтом войны отличалось о восприятия современников. Война для него - весьма уродливая картина.
Все пусто. Кое-где на снеге труп чернеет,
И брошенных костров огонь, дымяся, тлеет,
И хладный, как мертвец,
Один среди дороги
Сидит задумчивый беглец
Недвижим, смутный взор вперив на мертвы ноги.
Либерально-демократические тенденции побеждаются консервативно-религиозными. В уже цитированной статье "Нечто о морали…" поэт приходит к тому, что "истинное блаженство" не в эпикуреизме и "нечестивом вольнодумстве", а в религии, что писателю "всего нужнее… вера и нравственность".
Нарастали религиозные настроения. Его поэзия окрашивается в печальные и трагические тона: элегия "Разлука", "Бог", "К другу", "Пробуждение", "Мой гений", "Таврида" и др.
На вечном троне Ты средь облаков сидишь
И сильною рукой гром мещешь и разишь.
Но бури страшные и громы Ты смиряешь
И благость на земли реками изливаешь.
Начало и конец, средина всех вещей!
Реализм этой зарисовки чрезвычайно нов для тогдашней поэзии. Нетрадиционным оказался у поэта и образ воина, "ратника". Вот герой элегии "Переход через Рейн", русский солдат, оказавшийся на великой реке, на границе Франции:
Быть может, он воспоминает
Реку своих родимых мест -
И на груди свой медный крест
Невольно к сердцу прижимает.
Возвратившись из-за границы, Батюшков еще два года прослужил в армии, а потом (1816 г.) вышел в отставку.
Но прежнее ощущение радости жизни, переполнявшее его элегии и дружеские послания, уже не вернулось к поэту. Ему стали присущи смена бурной радости и глубокой тоски, вспыльчивость и переменчивость намерений.
Минутны странники, мы ходим по гробам,
Все дни утратами считаем;
На крыльях радости летим к своим друзьям, -
И что ж?. их урны обнимаем.
Батюшков не находил себе места: то он стремился в Петербург, то в Москву, то надолго уезжал в любимое Хантоново, имение матери в Череповецком уезде тогдашней Новгородской губернии. Беспощадная характеристика, данная Батюшковым самому себе (в третьем лице), показывает, что он понимал свое состояние: "Ему около тридцати лет. Лицо у него точно доброе, как сердце, но столь же непостоянное. Он тонок, сух, бледен как полотно. Он перенес три войны, и на биваках бывал здоров, в покое - умирал!. Он вспыльчив, как собака, и кроток, как овечка. В нем два человека. "
Да, характер Батюшкова был соткан из противоречий. Это отметил и его друг Жуковский в шуточном стихотворении: "Малютка Батюшков, гигант по дарованью. "
Пушкин исключительно высоко оценил роль Батюшкова в истории русской литературы. Он писал: "Батюшков, счастливый сподвижник Ломоносова, сделал для русского языка то же, что Петрарка для итальянского".
Вот перед нами признанный шедевр батюшковской звукописи:
Ты пробуждаешься, о Байя, из гробницы
При появлении Аврориных лучей,
Но не отдаст тебе багряная денница
Сияния протекших дней,
Не возвратит убежищей прохлады,
Где нежились рои красот,
И никогда твои порфирны колоннады
Со дна не встанут синих вод.
Все стихотворение построено на мажорном сочетании звуков "ро" - "ра", которые оттеняются звуками "б", "п", "в". К концу этот мажор затухает, и финал оркестрован под носовое "н". В стихотворении вообще отсутствует звук "м", который чаще всего встречается в русских словах. Но здесь для "чуткого уха" Батюшкова этот звук оказался лишним, и поэт обошелся без него. Можно сравнить здесь работу стихотворца с работой древних плотников, которые строили храмы "без единого гвоздя".
Интересно, что Италия всегда казалась Батюшкову истинным приютом искусства, истинной родиной поэтов, не говоря уж о том, что все в Италии дышало воздухом античности, которую он боготворил. Великие итальянцы - Данте, Петрарка, Ариосто - всегда были для Батюшкова недосягаемым образцом. Но особенно близок ему был Торквато Тассо.
Горькая судьба Тассо вдохновила Батюшкова на знаменитую его элегию "Умирающий Тасс". Это самое сильное, самое глубокое произведение Батюшкова на одну из его излюбленных тем: поэт и мир. Удивительно пророчество Батюшкова в этом стихотворении, сам выбор сюжета был уже предвидением. В примечании к элегии автор писал: "Тасс как страдалец скитался из края в край, не находил себе пристанища, повсюду носил свои страдания, всех подозревал и ненавидел жизнь свою как бремя. Тасс сохранил сердце и воображение, но утратил рассудок". Батюшков словно глядел на несколько лет вперед. Всего на несколько лет!
"Погиб Торквато наш! - воскликнул с плачем Рим. -
Погиб певец, достойный лучшей доли!. "
Наутро факелов узрели мрачный дым;
И трауром покрылся Капитолий.
Болезнь брала свое, Батюшкову становилось все хуже. Жуковскому удалось добиться в конце 1818 г. назначения Батюшкова в состав Русской миссии в Неаполе. Друзья надеялись, что поездка в Италию благотворно повлияет на поэта. Но тот писал из Италии: "Посреди сих чудес удивись перемене, которая во мне сделалась: я вовсе не могу писать стихов".
В апреле 1821 г. Батюшков получил бессрочный отпуск и неизлечимо больным воротился в Россию. Первые годы болезни были ужасны: скитаясь по Кавказу и Крыму фактически в полном одиночестве, он в припадках безумия уничтожил рукописи многих новых стихов; он не мог видеть книг и сжег свою любимую дорожную библиотеку.
Медики оказались бессильны. В 1833 г. поэту была выхлопотана пожизненная пенсия, и Батюшкова отвезли на родину, в Вологду. В 1834 г. было издано собрание его сочинений, так и не ставшее известным живому еще автору. Друзья и родственники Батюшкова рассказывали, что в родном краю поэту стало лучше. Там прожил он до 7 июля 1855 года.
Слава одного из тончайших русских лириков, чистого душой человека с трагической судьбой надолго пережила Батюшкова. В XX веке поэт Осип Мандельштам писал о нем в своих стихах:
Наше мученье и наше богатство,
Косноязычный, с собой он принес
Шум стихотворства и колокол братства
И гармонический проливень слез.
"Колокол братства" и "говор валов" поэзии, столь гармонично и столь нежно звучавшие в стихах Батюшкова, не замолкли и поныне.
2.2 Проявление исихазма в творчестве К.Н. Батюшкова
Константин Батюшков - поэт, без которого нельзя по-настоящему понять Пушкина. Современная литература рассматривает его как поэта-философа, соединявшего в своем творчестве черты сентиментализма и романтизма. Автор по-новому раскрывает благотворное влияние русского сентиментализма, роль которого принижалась долгие годы; показывает процесс становления романтической исторической элегии Батюшкова. Впервые в книге раскрываются религиозные основы его философской лирики, впервые без оглядки на цензуру рассказано о его отношении к французской революции и ее идеологам. Особое внимание уделяется анализу произведений поэта, изучаемых в школе.
В замысле стихотворения, в явлении друга из иного мира намечена обращенность Батюшкова к христианской религии, к проявлению исихазма живет явное ощущение бессмертия души: "Души усопших - не призрак: смертью не все кончается." В этом стихотворении так много пережившего поэта уже проявилась его новая философия жизни.
Конечно же, обращение Батюшкова к исихазму после всего пережитого было вполне закономерным.
2.3 Примеры исихазма в поэзии К.Н. Батюшкова
"Поэзия. требует всего человека", - говорил Батюшков в статье "Нечто о поэте и поэзии". "Поэзия, сей пламень небесный, который менее или более входит в состав души человеческой, сие сочетание воображения, чувствительности, мечтательности, поэзия нередко составляет и муку, и услаждение людей, единственно для нее созданных". У Батюшкова был исключительно возвышенный взгляд на поэзию и поэтическое творчество. Поэзия, считал он, уводит человека в мир мечты. Именно искусство слова способно передать "всю свежесть моего мечтания".
Батюшков следовал сознанию из головы в духовное сердце и останавливался на "внутреннем разговоре. А при достижении успеха, т.е. при полном размещении сознания в духовном сердце, он впервые на собственном опыте понимает то, что имел в виду Иисус, говоря о духовной любви. Батюшков наблюдал, как жизнь людей преображалась, они теперь действительно могли любить друг друга и всё вокруг - истинно христианской любовью: "как самих себя" и даже больше, чем самих себя.
А дальнейшее развитие духовного сердца приводило к тому, что любовь теперь могла постепенно начинать вмещать в себя и Бога.
Среди вошедших в "Опыты" статей было рассуждение "Нечто о Морали, основанной на Философии и Религии", которое говорило о том, что отношение Батюшкова к окружающей его действительности с годами становилось вес более критическим.". Мы живем в печальном веке." - с горечью писал поэт, характеризуя нравственное состояние общества. "Какая мудрость в силах дать постоянные мысли гражданину, когда зло торжествует над невинностию и правотою?" Спасение от зла Батюшков склонен был видеть в религиозной вере. Об этом же он писал в стихотворении "Надежда" ("Точнее бы Вера", - заметил на полях "Опытов" Пушкин):
"Кто, кто мне силу дал сносить
Труды, и глад, и непогоду,
И силу - в бедстве сохранить
Души возвышенной свободу?"
В превосходной элегии "Умирающий Тасс" (1817) Батюшков в трагической судьбе гонимого Торквато Тассо отразил положение поэта, в частности и самого себя, в условиях деспотической власти. Но эта прогрессивная идея приглушается религиозно-мистическими мотивами превознесения потустороннего, истинно счастливого, вечного над земным - конечным: "Земное гибнет все… и слава, и венец".
Болезненное состояние усилило пессимистические, религиозные настроения Батюшкова. Особенно отчетливо эти настроения выразились в "Изречении Мельхиседека", написанном им, по всей вероятности, в 1821 году:
"Рабом родится человек,
Рабом в могилу ляжет,
и смерть ему едва ли скажет,
Зачем он шел долиной чудной слез,
Страдал, рыдал, терпел, исчез".
Упадок духа и глубокая скорбь отвергнутой любви высказываются в "Воспоминаниях":
"Между протекшего есть вечная черта:
э??? ??????? ? ??? ???? ????????.
Да оживлю теперь я в памяти своей
э??? ??????? ??????,
э?????, ??????? ?????? ????
э? ???? ??? ???????,
Боялся умереть не в родине моей!"
В "Воспоминаниях" героический ореол с войны снят. Элегия носит итоговый характер, кульминация ее - "оживление ужасной минуты", приведшей к перелому в сознании.
Перелом в душе героя не только следствие катастрофичности бытия, но и результат "хладного опыта", что для него не менее катастрофично, что отражено в символическом сравнении со странником, потерпевшим кружение и стоящим "бездны на краю" ("Воспоминания. Отрывок"). Воспоминание становится для героя спасением, которое он обретает в любви, находя в ней путь к миру и осуществления гармонии с ним. Восстановление образа, таимого в душе "залога всего прекрасного", происходит, когда герой приглашает природу в соучастники (эхо, окликающее возлюбленную по имени). Не случайно, незавершенный финал элегии венчает утренний пейзаж, рисующий образ пробуждающейся природы, символизирующей душевное обновление героя.
Около этого времени произошел в Батюшкове поворот в сторону пессимизма и Шатобриановского разочарования жизнью, от которого Константин Николаевич искал убежища в религиозном чувстве. К 1815 году, кроме "Воспоминаний", относятся еще следующие стихотворения, в которых обнаруживается тогдашнее душевное настроение Батюшкова: "Послание И.Л. Муравьеву-Апостолу", "Странствователь и домосед", "Разлука", "Пробуждение", "Мой гений", "Последняя весна", "Надежда" и "К другу".
Батюшков получил воспитание не православное и, в общем, не религиозное; увидев в молодости на одном надгробье поразивший его евангельский стих, он с трудом припомнил его источник; советы Гнедича "читать учение Иисуса, а не Дидерота" счел забавными. Но пустота от крушения "маленькой философии" должна была быть заполнена чем-нибудь положительным. Поездка на богомолье весной 1815 г., оказалась поворотным пунктом.
В окружении Батюшкова этого времени нетрудно было найти опору для мечтательного пиетизма, который в качестве религиозного духа эпохи Александра I блестяще описал Г.В. Флоровский51. Впрочем, "мечтательный пиетизм" - характеристика слишком общая. В истоках своих пиетизм весьма рационалистичен, даже схематичен. А моралистического схематизма Батюшков по всей натуре своей принять никак не мог. Надежда его - плод не аргументов, а внезапного, ничем, в сущности, не объясненного переворота:
Так ум мой посреди сомнений погибал.
Я с страхом вопросил глас совести моей.
И мрак исчез, прозрели вежды:
И Вера пролила спасительный елей
В лампаду чистую Надежды.
("К другу").
Одушевление, охватившее поэта под влиянием этого переворота, несомненно. Стихотворения "Надежда", " К другу", ряд написанных в Каменце-Подольском статей - тому свидетельство. Но едва ли не сама сила эмоционального впечатления от новооткрывшегося света помешала ему пойти дальше общих мест религиозного мышления своего времени. В первую очередь, это уверенность в том, что посмертное будущее окажется непременно утешительным:
Ко гробу путь мой весь как солнцем озарен:
Ногой надежною ступаю
И, с ризы странника свергая прах и тлен,
В мир лучший духом возлетаю.
Впервые у Батюшкова так ясно выражено его православное сознание, устремленное к иной - небесной - жизни. Очевидно, это давало повод исследователям говорить о глубоком пессимизме Батюшкова, об ощущении им трагичности земного бытия. Но для Батюшкова как для верующего человека такой вывод был бы неприемлем. Вспомним в связи с этим, что написал А.К. Толстой в стихотворении "Слеза дрожит в твоем ревнивом взоре", прямо продолжающем батюшковскую тему обновления и любви:
Но не грусти, земное минет горе,
Пожди еще, неволя недолга -
В одну любовь мы все сольемся вскоре,
В одну любовь, широкую, как море,
Что не вместят земные берега!
Впрочем, батюшковскую философскую элегию можно истолковать и как апофеозу земной жизни под благостью Творца, ведущего незримой рукой верующего в Него человека к любви и счастью. Только через "доверенность к Творцу" возможно обновление, говорит поэт; только Он источник всего прекрасного на земле - чувств, мыслей, творчества, всеобъемлющей любви.
Руссо, одаренный великим гением, тому явный и красноречивый пример. Он нигде не обретал благополучия; ибо всю жизнь искал его не там, где надлежало. Слава учинилась ему бременем, люди и общество ненавистными: ибо он оскорбил их неограниченною гордостию. Одна религия могла утешить и успокоить страдальца; он знал, он чувствовал эту истину и, жертва неизлечимой гордости, отклонял беспрестанно главу свою от легкого и спасительного ярма. Красноречивый защитник истины (когда истина не противоречила его страстям), пламенный обожатель и жрец добродетели, посреди величайших заблуждений своих, как часто изменял он и добродетели, и истине? Поклоняться добродетели и изменять ей, быть почитателем истины и не обретать ее, - вот плачевный удел нравственности, которая не опирается на якорь веры.
Якорь веры. К нему предстоит прийти любому крупному писателю, как и любому цельному человеку.
Боратынский спустя четверть века сравнит человека, обретшего веру, с духовным богатырем:
Знай, страданью над собою
Волю полную ты дал,
И одной пятой своею
Невредим ты, если ею
На живую веру стал!
Здесь тот же "якорь веры" Батюшкова. "Боже великий! что же такое ум человеческий - в полной силе, в совершенном сиянии, исполненный опытности и науки? Что такое все наши познания, опытность и самые правила нравственности без веры, без сего путеводителя - и зоркого, и строгого, и снисходительного?".
"Без смеха и жалости нельзя читать признаний женевского мечтателя", - говорит Батюшков об "Исповеди" Руссо. И продолжает: "Вера и нравственность, на ней основанная, всего нужнее писателю. Закаленные в ее светильнике мысли его становятся постояннее, важнее, сильнее, красноречие убедительнее; воображение при свете ее не заблуждается в лабиринте создания; любовь и нежное благоволение к человечеству дадут прелесть его малейшему выражению; и писатель поддержит достоинство человека на высочайшей степени. Какое бы поприще он ни протекал с своею музою, он не унизит ее, не оскорбит ее стыдливости и в памяти людей оставит приятные воспоминания, благословения и слезы благодарности: лучшая награда таланту".
"Неверие само себя разрушает, - подчеркивает Батюшков. - К счастью нашему, мы живем в такие времена, в которые невозможно колебаться человеку мыслящему; стоит только взглянуть на происшествия мира и потом углубиться в собственное сердце, чтобы твердо убедиться во всех истинах веры. Весь запас остроумия, все доводы ума, логики и учености книжной истощены перед нами; мы видели зло, созданное надменными мудрецами, добра не видали".
Здесь писатель опять обращается к французским просветителям, которые идеологически подготовили революционную резню, гражданскую войну и войну мировую: "Мы взирали с ужасом на плоды нечестивого вольнодумства, на вольность, водрузившую свое знамя посреди окровавленных трупов, на человечество, униженное и оскорбленное в священнейших правах своих; с ужасом и с горестию мы взирали на успехи нечестивых легионов, на Москву, дымящуюся в развалинах своих; но мы не теряли надежды на Бога, и фимиам усердия курился не тщетно в кадильнице веры, и слезы и моления не тщетно проливалися перед небом: мы восторжествовали".
Вольность со знаменем на горе трупов - вспомним известную картину Э. Делакруа "Свобода на баррикадах", на которой в аллегорической форме изображено то, что художник назвал свободой. Но свобода ли это? Или это покровительница всяческого зла, кровавая Лилит, подобно вампиру, правит бал на костях убиенных?!"Во время Французской буржуазной революции в день двуполого языческого демона Лилит, - пишет Юрий Куранов, - во храмах революционеры усаживали в алтаре голых проституток и предавались под "Марсельезу" коллективному блуду"2. Однако Лилит, по преданию, боится святости, не может войти в дом, охраняемый ангелами Господними. Вот почему даже кровавые горы трупов не могли, по мнению Батюшкова, привести безбожных завоевателей-демонопоклонников к победе: "Копье и сабля, окропленные святою водою на берегах тихого Дона, засверкали в обители нечестия, в виду храмов рассудка, братства и вольности, безбожием сооруженных; и знамя Москвы, веры и чести водружено на месте величайшего преступления против Бога и человечества".
Нет истины вне Христа - говорит Батюшков. Вспомним в связи с этим Достоевского:". только истины Евангелия служат основанием учения, достойного великого народа". Новая философия жизни, открытая Батюшковым, таким образом, явилась в русской литературе прологом к философии жизни у Льва Толстого и Достоевского.
Исихазм Батюшкова - скорбный, в нем мало просветляющего и утешающего (также отличие от Жуковского). Всем своим жизнеощущением Батюшков слишком привязан к "сладостному" земному; разрушение и неверность прекрасного - источник батюшковской скорби.
3. Анализ поэзии К.Н. Батюшкова на примере стихотворения “Надежда”
Стихотворение "Надежда" - первое в разделе "Элегии" в "Опытах". Оно настолько важно для понимания исихазма в творчестве Батюшкова, что стоит привести его целиком:
Мой дух! доверенность к Творцу!
Мужайся; будь в терпеньи камень.
Не он ли к лучшему концу
Меня провел сквозь бранный пламень?
На поле смерти чья рука
Меня таинственно спасала,
И жадный крови меч врага,
И град свинцовый отражала?
Кто, кто мне силу дал сносить
Труды, и глад, и непогоду,
И силу - в бедстве сохранить
Души возвышенной свободу?
Кто вел меня от юных дней
К добру стезею потаенной
И в буре пламенных страстей
Мой был Вожатай неизменной?
Он! Он! Его все дар благой!
Он нам источник чувств высоких,
Любви к изящному прямой
И мыслей чистых и глубоких!
Все дар его, и краше всех
Даров - надежда лучшей жизни!
Когда ж узрю спокойный брег,
Страну желанную отчизны?
Когда струей небесных благ
Я утолю любви желанье,
Земную ризу брошу в прах
И обновлю существованье?
Сокровенная суть стихотворения выражена уже в первой строке. Батюшков убежден, что вся его земная жизнь зависит от Творца, что именно Он - источник высоких чувств, мыслей и любви к искусству. Константин Николаевич прибегает к идеи исихазма: постижения себя и единения с Богом. Высочайшей целью исихазма является преображение и обожение всего человека по образу воскресшего Иисуса Христа.
К.Н. Батюшков показывает, как он доверяет Богу. Стихотворение пронизано верой, преданностью, уверенностью, восхвалением к Богу. Все воспето к Творцу. Все трудности, преграды нам поможет преодолеть Вожатай. Главное не терять надежду и веру, не сдаваться и идти вперед. Наш создатель идет с нами по жизни.
В сокровенной глубине человека под спудом пребывает нетленное богатство - божественный дар вечной жизни, текущей в неизбывной радости и нескончаемом блаженстве. Сей дар является тайным сосредоточием духовных сил, и обретается он в сердце.
У внешнего человека духовное сердце закрыто, оно как бы спит, ожидая пробуждения и незаметно побуждая к движению извне внутрь: поиску и открытию божественной сути. С отклика на тихий сердечный зов начинается мистический путь человека к постижению самого себя и обретению в себе Бога.
Уверенность - это результат. Вера - начало. В стихотворении исихазм формирует религиозно-философские установки сознания и деятельности в духовной жизни.
Поэзия и жизнь, таким образом, получают совершенно особое религиозно-философское осмысление. Оттого и романтическая лексика, и привычные романтические образы здесь максимально "прозрачны": вместо условности и "туманности" за ними - объединяющая их главная тема стихотворения.
Список литературы
1. Майков Л.Н. Батюшков, его жизнь и сочинения. СПб., 1887.
2. Фридман Н.В. Проза Батюшкова / АН СССР, Отд-ние лит. и яз. М.: Наука, 1965.
3. И.М. Семенко. Батюшков и его "Опыты"
4. Предисловие к книге: Батюшков К.Н. Опыты в стихах и прозе. - М.: Наука, 1977.
5. В.А. Кошелев. Батюшков К. Н.
6. Из книги: Русские писатели. XIX в: Биобиблиографический словарь. В 2 ч. - М., 1996.
7. Афанасьев В. Ахилл, или Жизнь Батюшкова. - М.: Детская литература, 1987.
8. В. Кошелев. К биографии К.Н. Батюшкова // Батюшков, его жизнь и сочинения / Л. Майков. - М., 2001
9. Н. Новиков. К.Н. Батюшков под гнетом душевной болезни. - Арзамас, 2005
Размещено на Allbest.ru
Подобные документы
Культурные памятники древнего города. Памятники архитектуры Вологды: Софийский собор, Спасо-Прилуцкий монастырь, Вологодский кремль, Вологодская областная картинная галерея, Дом-музей Петра I, музеи К. Батюшкова и В. Шаламова, Музей "Дом купца Самарина".
реферат [26,6 K], добавлен 11.03.2015Зарождение нового мышления, в основе которого лежало светское вольнодумство, противостоящее религиозным догмам. Развитие и проявление природных задатков человака, стремление к свободному творчеству. Живописцы, архитекторы и скульпторы эпохи Возрождения.
реферат [29,9 K], добавлен 23.11.2009Разделение между иностранной и "внутренней" модой. Международный обмен талантов, идей и материалов. Проявление личности в одежде. Готический, неопрятный "гранж", традиционный, традиционно-элегантный, дизайнерский и спортивный стили современной одежды.
контрольная работа [706,6 K], добавлен 19.01.2015Серебряный век как проявление духовного и художественного ренессанса, знаменующего взлет русской культуры к концу XIX-XX вв. Понятие словесного ряда. Анализ и значение символизма в литературе, музыке и живописи. Особенности символического театра.
презентация [5,5 M], добавлен 27.03.2015Исследование романтизма, особого направления в искусстве и духовной культуре. Проявление романтизма в белорусской культуре, литературе и архитектуре. Развитие фольклористики, использование в художественном творчестве народных песен, сказок, преданий.
реферат [27,0 K], добавлен 16.12.2013Жизнь и творчество Карло Гольдони. Изображение венецианской жизни. Обрисовка типов, унаследованных от комедии масок. Морализующий характер комедий Гольдони. Реформа итальянской драматургии. Основные качества эпохи, присущие творчеству К. Гольдони.
презентация [920,7 K], добавлен 18.04.2016Изучение основных требований к слогу, стилистике и структуре стихотворения, определение поэтических приемов, размеров, метров, стоп, рифм. Анализ главных стилистических фигур и системы стихосложений. Характеристика некоторых жанров русской поэзии.
контрольная работа [48,6 K], добавлен 14.06.2010Личное счастье, профессиональный успех и тяжелые болезни Пьера Огюста Ренуара - французского живописца, графика и скульптора, одного из основных представителей импрессионизма. Отношение современников к творчеству художника, его прекрасные картины.
презентация [679,5 K], добавлен 04.03.2013Интенсивное развитие культуры и науки в XVII-XVIII веках. Проявление рационализма во всех аспектах деятельности. Интерес к постижению внутреннего мира человека, проявившийся в художественном творчестве. Становление ценностей европейского Просвещения.
реферат [27,3 K], добавлен 09.05.2011Исследование художественных основ и идей творчества В.В. Кандинского, одного из основателей абстрактного искусства. Характеристика абстрактных импровизаций и композиций художника. Изучение работ живописца в рамках конкретных периодов творческого пути.
курсовая работа [6,8 M], добавлен 22.08.2013
