Иньская письменность и культура эпохи Шан-Инь

Размещено на http://www.allbest.ru/

2

Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство Образования Кыргызской Республики

Бишкекский Гуманитарный Университет

Кыргызско - Китайский факультет

КУРСОВАЯ РАБОТА

Иньская письменность и культура эпохи Шан- Инь

Научный руководитель:

Доцент исторических наук

Бейшеналиев Таалайбек Орозбекович

Бишкек 2009

Содержание

Введение

ГЛАВА 1 Общие сведения об иньских надписях и о бронзовой культуре Шан- Инь

1.1 Китайская письменность и возникновение иньской цивилизации

1.2 Иньские гадательный надписи и бронзовая культура Шан- Инь

1.3 История изучения иньских надписей и проблемы генезиса китайской бронзы

ГЛАВА 2 Культура и искусство в Инь

2.1 Иньские боевые колесницы

2.2 Принципы и практика строительства в Инь

2.3 Искусство в Инь

2.4 Этапы и варианты культуры Инь

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Введение

Историография. Источниковедение

Несмотря на то, что за 70 лет, прошедших с момента открытий иньских гадательных надписей, исследований в этой области древнекитайской эпиграфики насчитывают более 1200 названий с лингвистической точки зрений эти надписи изучены крайне недостаточно.

Объясняется это прежде всего своеобразием тех условий, в которых с самого начала оказался исследователь иньских текстов. Непрерывность линии китайской иероглифики, сохранившейся на протяжении тысячелетий свои основные структурные принципы, существенно облегчила задачу интерпретации июньской письменности, которые посредством нескольких промежуточных форм могли быть сопоставлены и отождествлены с современными иероглифами. Перед дешифровщиком иньских надписей стояли, таким образом, принципиально иные задачи, чем те, которые приходилось решать исследователям мертвых языков. Однако эти благоприятные условия имели и свою отрицательную сторону, поскольку все внимание китайских ученых- эпиграфистов в течение длительного времени было устремлено исключительно на изучение начертания отдельных иньских знаков. При этом «дешифрованными» считались те иероглифы, которые удавалось отождествить с их современными формами. При таком подходе исследователя не интересовал вопрос о соотношении языка и письменности, слова и обозначающего его графического знака в иньское время. Несмотря на непрерывное увеличение числа «дешифрованных» знаков, надписи как таковые оставались непрочитанными. М.В. Крюков «Язык иньских надписей», М. 1968

Первой работой, в которой была предпринята попытка наметить возможные пути к лингвистической интерпретации иньских текстов, явилась опубликованной в 1928 г. статья Ху Гуан-вэя «Категории надписей на гадательных костях». В первой части этого исследования рассматривается вопрос о последовательности чтения знаков в строке и соотношение строк в надписи; во второй его части дается полный список служебных слов, встречающихся в иньских надписях, и примеры их употребления. Всего приводится 16 категорий текстов, в которых, по мнению автора, встречаются следующие служебные слова и их сочетания:

Ху Гуан- вэй удалось в основном правильно выделить в иньских надписях слова, имеющие фиксированные грамматические функции (к числу явных ошибок можно отнести лишь и , употребляющиеся в текстах только в знаменательном значении). Его новаторское исследование, однако, имело существенные недостатки, объяснявшиеся узостью базы источников, поскольку в распоряжении автора было лишь сравнительно небольшое количество надписей, подавляющее большинство которых находилось к тому же в фрагментном состоянии.

Положение существенно изменилось с конца 1928 г., когда начались систематические научные раскопки иньского городища близ Аньяна, в котором было обнаружено большое количество хорошо сохранившихся гадательных надписей. Появилась возможность установить структуру надписей, соотношение их отдельных частей, особенности формуляров. Работы в этой области, предпринятые в 40-е годы главным образом Дун Цзо- бинем и Ху Хоу- сюанем, заложили надежную основу для последующего изучения строя языка иньских надписей.

Среди исследователей этого периода особое место занимают работы советского синолога Ю.В. Бунакова. Им впервые была предпринята попытка дать обобщенную характеристику грамматического строя языка иньских надписей. Подходя к проблеме с позиций учения Н.Я. Марра о стадиальности в развитии языка, Ю.В. Бунаков считал, что «строй языка иньских надписей насколько его можно выяснить при современном уровне дешифровки, безусловно аморфно- синтетический. ( Типичная фраза надписей- «в этом месяце будет дождь» Уже в этой фразе мы видим основное правило подобного строя- грамматические категории еще не оформлены, слово а зависимости от контекста может быть существительным, глаголом и т.д., контекстом же определяется время глагола и прочие грамматические категории. Крюков М.В. «Язык иньских надписей» М. 1968, с. 19-21

В тоже время Ю.В. Бунаковым были высказаны некоторые соображения, не нашедшие подтверждения в ходе дальнейшего изучения языка иньских надписей. Так, в частности, он полагал , что «показателем глубокой архаичности строя иньских надписей является тот факт, что здесь еще не имеет дальнейшего закрепления порядка слов во фразе. Развивая эту точку зрения, Ю.В. Бунаков приходит к мнению о том, что в языке иньских надписей «роль слова во фразе определяется не положением его в ней, как в синтетической языке более поздних этапов, а контекстом». Но как бы там ни было, именно Ю.В. Бунаков был первым ученым, который поставил вопрос о необходимости изучения иньских надписей во взаимосвязи с историей развития китайского языка на ранних его этапах. А первым на отсутствие

Актуальность

В середине 50-х годов появились первые и пока что единственные обобщающие работы- это монография Гуань Се-чу и специальная глава в сводном труде Чэнь Мэн-цзя. Эти работы подводят итог предшествующим работам. В них нашли свое отражение как достижения в области изучения древнекитайской эпиграфики, так и существенные недостатки его методики. И о цивилизации можно сказать в полном смысле этого слова, со всеми присущими этому социально- культурному феномену характерными чертами и признаками, можно говорить лишь применительно к аньянскому позднеиньскому комплексу. Естественно, что при этом проблемой номер один снова оказывается вопрос о генезисе этого развитого комплекса, о процессе превращения раннеиньского комплекса в родственный ему, но неизмеримо более богатый позднеиньский, о происхождении тех культурных черт и признаков, следов которых в раннеиньском комплексе нет.

Цель курсовой работы

Показать, что иньские надписи отражают один из ранних этапов развития китайской письменности и представляет собой уже довольно развитую монографическую систему и основные структурные принципы которой характерны и для современной китайской иероглифике. А также показать, что иньский очаг цивилизации был последним первичным ( во всяком случае, в пределах старого света).

Задачи курсовой работы

Во-первых, дать общие сведения об иньских надписях.

Во-вторых, ознакомить с культурой эпохи Шан- Инь.

Методика

Данная курсовая работа опирается на принцип историзма и на использование сохранившихся до нас источников с целью его полного исследования. Также использованы способы сравнения и сопоставления с другими направлениями, как очень важные в категории изучения проблем.

1. Общие сведения об иньских надписях и о бронзовой культуре Шан- Инь

1.1 Китайская письменность и возникновение иньской цивилизации

Китайская иероглифическая письменность- исключительное явление среди современных письменностей. Это- единственная иероглифическая письменность мира, которая была изобретена за полтора тысячелетий до н.э. и продолжает существовать в наши дни. Иероглифические письменности, которые были изобретены практически во всех очагах древних цивилизаций- на Ближнем Востоке, в Южной Азии, Китае, Центральной Америке, исчезли, оставив после себя немногие памятники. И только китайская иероглифическая письменность на протяжении всей своей истории смогла приспособится к меняющимся условиям развития китайской цивилизации и оставаться сложным, но приемлемым для Китая средством письма. Знак китайского письма представляет собой сложную графическую фигуру. Его китайское название- цзы- «письменный знак» в европейских языках он называется character - «знак», по-русски он по аналогии со знаками других иероглифических письменностей называется иероглиф. Собтветсвенно по-русски китайская письменность традиционно носит название иероглифической. Необычность китайского письма всегда вызывала любопытство как ученых специалистов, так и многочисленных любителей. О ней существует большая литература, однако научное изучение истории началось с конца прошлого века после открытия древнейших памятников китайского письма. Иероглифическое письмо отличается от алфавитного не только формой или степенью сложности отдельных знаков. Отличия проявляются во всех свойствах знаков этих двух видов письменности. Графическое отличие иероглифического письменностей от алфавитных состоит в том, что знак иероглифического письма всегда сложнее алфавитных знаков, а число самих знаков достигает многих тысяч. В последнем словаре китайского языка, точнее, китайского письма их число достигает 50 тысяч. Ни одна из известных иероглифических письменностей не располагала таким количеством единиц. Пример китайского письма показывает какой величины может достигнуть число знаков иероглифической письменности при достаточно долгом ее существовании. От алфавитных письменностей иероглифические отличаются также принципом обозначения. Алфавитное письмо служит для передачи единиц плана выражения. Величина этих единиц бывает различна. Малявин М.А. «Китайская цивилизация» М. 2000 г. с. 315 Среди известных алфавитных письменностей имеются такие, которые обозначают отдельные феномены, и письменности, которые обозначают целые слоги. Однако общий признак как феномен, так и слоговых письменностей состоит в том, что обозначаемые ими лингвистические единицы, в принципе, не имеют собственного значения. Иероглифическое письмо обозначает значимые лингвистические единицы- слова и морфемы. Иначе говоря, оно непосредственно передает план содержания лингвистических единиц. Для этих двух видов характерны совершенно различные отношения с тем языком, который они передают. Алфавитное письмо предназначено для какого- то определенного состояния одного языка: без соответствующих изменений он не может быть использовано для другого языка или для другого состояния одного и того же. Иероглифическая письменность, наоборот, универсальна.

Теоретически иероглифы могут быть использованы для письма на любом языке. Практически же для письма иероглифическим письмом наиболее приспособлены изолирующие слогоморфемные языки, где каждая морфема представляет собой слог. Об этом свидетельствует история китайской иероглифической письменности, а также многовековой опыт применения иероглифов для вьетнамского и некоторых тайских языков. Как показал опыт использования китайских иероглифов для письма по-японски и по-корейски, успешное применение иероглифов для агглютирующих языков бывает возможным лишь при одновременном использовании алфавитного письма. Из универсальности иероглифического письма следует еще одно ее свойство: независимость знака от его чтения. Знак иероглифической письменности может иметь любое количество чтений в соответствии с числом языков, которые пользуются этим письмом. Так китайские иероглифы имеют не только китайское, но так же корейское, японское, вьетнамское чтения. Малявин М.А. «Китайская цивилизация» М. 2000 г. с.330

Внутри Китая каждый иероглиф имеет как «национальное» чтение, так множество диалектических. При этом во многих диалектах, особенно в южным, различаются два чтения одного и того же иероглифа: разговорное и литературное. Второе используется при чтении письменных текстов вслух и при произношении терминов науки и культуры. Независимость от действительного произношения означаемой лингвистической единицы дает иероглифической письменности также и вневременные качества: при знании грамматики текст, написанный иероглифически письмом, может быть понят независимо от того, когда был написан, а его знаки могут быть прочитаны любым способом. Так, например, тексты древних классических текстов сегодня могут быть прочитаны с национальным чтением иероглифов, с любым диалектным чтением, с японским, корейским, вьетнамским чтением совершенно независимо от того, как именно они читались в момент создания. Все эти свойства иероглифической письменности сыграли важную роль в необыкновенной устойчивости китайской традиционной культуры и в том, что китайская письменность сохраняется и в наше время.

Иньский очаг цивилизации был последним первичным ( во всяком случае, в пределах Старого Света), - все остальные, возникшие позже, уже настолько явно несли на себе следы влияний той или иной развитой цивилизации, что не могут считаться первичными. Подчеркивая термин «первичная», следует при этом иметь в виду, что речь идет о глубоко самобытном и самостоятельно складывавшемся центре цивилизации городского типа. Однако эту самостоятельность ни в коей мере не следует понимать как абсолютную независимость и стопроцентную стерильность. Следует иметь в виду, что, складываясь значительно позже остальных, иньский очаг китайской цивилизации развивался очень быстрыми темпами, за немногие века своего существования преодолевая те рубежи, на которые другие первичные центры цивилизации затрачивали тысячелетия.

Нет никаких сомнений в том, что это ускорение шло прежде всего за счет распространявшейся по мировым каналам информации уже накопленной человечеством мудрости. В частности, формированию иньского очага цивилизации предшествовал сложный процесс культурных контактов и взаимовлияний, миграций народов и культурной диффузии. С точки зрения теории и логики анализа явлений из историй человеческой культуры, особенно ранней, это легко доказать: ведь от первых робких опытов с изделиями из кованной меди, деревянным ободом-диском или нацарапанным знаком-символом до развитой металлургии, великолепных боевых колесниц и хорошо разработанной письменности в древних цивилизациях Западной Азии уходили тысячелетия. В Китае же все это в своем зрелом и совершенном виде было известно уже в ХIV в. до н.э (Аньян), тогда как несколькими веками ранее, в эпоху Луншань и тем более Яншао, не было или почти не было этих культурных явлений даже в их начальной стадии. www.google.kg Иньская письменность

Суть дела сводится к тому, что в Китае на основе китайского неолита (Яншао и Луншань) возникла именно китайская бронзовая культура, что привело к сложению китайской цивилизации. Однако в ходе этого эволюционного процесса сыграло, и неизбежно должно было сыграть свою чрезвычайно важную роль катализатора влияние извне. Это та исходная эвристическая посылка, которая представляется неоспоримой и которая, как это будет показано далее, подтверждается всей суммой накопленных наукой данных.

Иньские гадательные подписи и бронзовая культура Шан-Инь

Иньские надписи отражают один из ранних этапов развития китайской письменности, но отнюдь не ее древнейшее состояние. Иньская письменность представляет собой уже довольно развитую логографическую систему, основное структурные принципы которой характерны и для современной китайской иероглифики.

Следует подчеркнуть, что, говоря об исторической эволюции китайской письменности, необходимо различать два аспекта проблемы. Первый- развитие структуры знаков; второй- изменений в начертании знаков, т.е. сфера палеографии.

Одной из отличительных черт китайской письменности является то, что, несмотря на существенные сдвиги в ее структуре, она до сих пор остается письменностью логографической, т.е. системой письма, знаки которой записывают слово в соответствии с его значением и лишь иногда, да и то в ограниченном объеме, указывая на его звучание.

Существуют два способа классификации знаков современной китайской письменности.

Первый из них основывается на дихотомическом делении на простые иероглифы, неразложимые на составные элементы, и сложные, включающие несколько составных элементов.

К числу простых знаков относятся так называемые изобразительные логограммы- условные рисуночные обозначения того или иного предмета или явления природы, а также действия, семантически выводимого из наименования этого предмета. К числу простых знаков относятся знаки иньской письменности помимо деления на простые и сложные можно классифицировать по структурно-функциональному признаку. С этой точки зрения представляется возможным выделить три категории знаков: идеограммы, фоноидеограммы и фонограммы. www.google.kg Иньская письменность

Идеограммы состоят обычно из одного графического элемента ( так называемого изобразительного знака) или двух элементов, значение которых в своей совокупности дает новый смысловой комплекс. Так, знак состоит из трех элементов - двух «рук» и «лодки»; знак из «человека» и «клевца», приставленного к его шее и т.д.

Особенностью этой категории является это, что звучание соответствующего сложного знака не имеет графического выражения и не связано со звучанием составляющих элементов.

Фоноидеограммы состоят, как правило, из двух составных частей. Одна из них указывает на широкий смысловой класс, к которому относится значение соответствующего слова. Что касаеться второй части фоноидеограммы, то он указывает на приблизительное чтение всего иероглифа в целом. Эта часть фоноидеограммы может быть простым, так и составным знаком.

Фонограммы могут состоять из одной или нескольких элементов. Особенности их заключаются в том, что они обозначают лишь звучание слова и не содержат указаний на его значение. Фонограммы записываются, в частности, многие служебные слова.

Все эти три категории знаков, свойственные системе иньской письменности, характерны и для современной иероглифики. Различия между иньской и современной китайской системой письма в этом смысле лишь чисто количественное. Так, фоноидеограммы, абсолютно преобладающие в настоящее время, в иньское время только начинают появляться, и среди нескольких тысяч иньских знаков их насчитывается в общей сложности не более десятка.

Выясняется, что в иньское время существовало два различных пути формирования фоноидеограммы, ставших впоследствии наиболее продуктивной категорией китайских иероглифов.

Первый способ заключается в том, что к идеограмме добавлялся фонетик, не изменявший значения иероглифа, а лишь уточнявший его значение. В частности, в надписях первого периода слово «несчастье» записывалось знаком

Изображавшим разлившиеся воды реки; в надписях V периода к этой идеограмме был добавлен фонетик

Второй, более распространенный, способ состоял в присоединении смыслового детермитива к фонограмме. www.google.kg Иньская письменность Так, в надписях первого периода встречается знак употреблявшийся в значении «засуха»:

Тот же знак употребляется так же и в модернизированной форме, включая детермитив «огонь».на западные земли будет ниспослана засуха.

Использование идеограмм в качестве фонограмм являлось таким образом, промежуточным этапом, предшествующим возникновению фоноидеограмм. В иньское время употребление фонограмм имело широкое распространение. Типичным примером является знак

Графически изображающий колосья пшеницы.

В целом соотношение идеограмм, фоноидеограмм и фонограмм можно проиллюстрировать на следующей схеме.

Иньские надписи содержат все те категории знаков, которые свойственны и современной иероглифике.

Тем не менее иньская система письма существенно отличается от современной. Дело в том, что фонетика и детерминативы, находившиеся на стадии становления, не были еще стабилизированы. Это проявлялось в том, что одно и то же слово записывалось знаками, возникшими на базе одной и той же фонограммы, не включавшими различные смысловые детерминативы. Например, слово «встретить», «столкнуться» обозначалось первоначально фонограммой

Позднее то же слово стало записываться фоноидеограммами, детерминативом в которых был то оба эти элемента вместе:

Примерно такая картина наблюдается со словом «следующий». Сначала оно записывалось фонограммой

Затем тот же знак стал употребляться с детерминативами

Однако основные различия между иньской и современной китайской письменностью имеют отношение не к структурной, а к палеграфической стороне проблемы. Можно сказать, что начертание иньских знаков претерпело на протяжении последующих трех тысячелетий коренные изменения, чем, собственно, и объясняется трудность отождествления иньских знаков с их современными формами.

В иньское время как простые изобразительные знаки, так и графические элементы в составе сложных логограмм в значительной степени сохраняют связь с рисунком. Они, правда, уже гораздо более схематичны, чем пережиточно сохранившиеся в наименованиях родовых коллективов примитивные знаки- рисунки, среди которых, например, лошадь изображалась детальным контуром этого животного. www.google.kg Иньская письменность

Для того чтобы сказать, в какой мере иньские знаки сохраняют связь с изображением реальных предметов, можно сослаться на любопытные наблюдения М. Хаяси. Оказывается, что знаки, которые изображают предметы обихода, сохраняют некоторые специфические черты, позволяющие сопоставить некоторые специфические черты, позволяющие сопоставить их с датированными находками домашней утвари в культурных слоях иньского времени. При этом в силу консервативности письма знаки, встречающиеся в надписях определенного времени, соответствуют формам предметов, характерным для предшествующего времени.

В китайской иероглифике, уже начиная с первых веков н.э., каждый графический элемент записывается строго определенной суммой нескольких фиксированных линий. В отличие от этого иньские знаки, как правило, неразложимы на элементарные линии. С этим связана та их особенность, что один и тот же графический элемент обычно представлен большим количеством аллографов. Часть последних относится к различным периодам эпохи гадательных костей; однако немало встречаются и синхронных аллографов.

Аллографы в иньском тексте могут различаться:

· Степенью сложности написания знака ( так , изображающий крыло птицы, мог включать большее или меньшее число отдельных черточек, обозначающих перья; могло различаться количество колосов в знаке «просо» и т.д. и т.п.)

· Ориентировкой всего знака в целом или отдельных его элементов (голова лошади может быть направлена вправо и влево; в иероглифе элемент «бык» мог помещаться как справа, так и слева относительно элемента «рука с палкой»

Выявление аллографов в иньском тексте возможно посредством сопоставления надписей, имеющих стандартный формуляр.

Еще одна особенность иньских знаков заключается в том, что размеры их еще не унифицированы.

Нередко встречаются случаи, когда на один знак отводится место, соответствующее среднему размеру двух иероглифов. Имеют место случаи, когда два самостоятельных знака занимают место одного, образуя так называемые слитные написания.

Основными из них были:

· Посмертные имена усопших предков, включающие циклический знак

· Обозначения месяца ( луны )

· Сочетания двух слов, первое из которых является определением и выражено или пространственными показателями «верх» «низ», «середина», или прилагательными «большой», «маленький», «много»

· Сочетание цифр

Высокоразвитая бронзовая культура Шан -Инь появилась в бассейне Хуанхэ примерно в середине II тысячелетия до н.э. именно этим временем датируются раскопанные китайскими археологами иньские городища в Чжэнчжоу и Аньяне. Судя по всему, племенной коллектив иньцев, осевших в долине Хуанхэ, был компактным и сравнительно малочисленным даже по масштабам того времени. Если не считать немногих позднеиньских колоний на периферии, представленных серией маловыразительных и обычно весьма скудных в смысле инвентаря стоянок в провинциях Шэньси, Хэбэй, Шаньдун, все основные и наиболее известные, богатые и ярко выраженные стоянки и городища иньцев были сконцентрированы на небольшом пространстве. www.google.kg Иньская письменность

Есть достаточно оснований считать, что обитавший на этой сравнительно небольшой территории племенной союз иньцев.

Согласно древнейшим историческим записям, зафиксированным еще в Шуцзин, династия Инь не была первой: первой и явно легендарной династией, будто бы правившей в Китае до Инь, считается Ся. В Шуцзин в главе «Тан-ши» говорится о том, что последний правитель этой династии, Цзе, отличался скверным поведением и недобродетельным акциями, в результате чего народ страдал Васильев Л.С. «Проблема генезиса китайской цивилизации» М. с. 328. Именно этим, аргументировал свое решение выступить против него иньский Чэн Тан, навсегда оставшийся в китайской традиции одним из образцов тирана и тем осуществившим вою Неба: «Правитель Ся виновен; опасаясь Шанди, я не смею не покарать его».

Нет сомнений, что этот текст Шуцзин несет на себе отпечаток более поздней конфуцианской интерпретации древнейших исторических событий. Реальное существование династии Ся весьма сомнительно. Судя по всему сведения о Ся отражают лишь смутные реминисценции, сохранившиеся в эпоху Инь и передававшиеся по традиции. Предлагаемые время от времени попытки отыскать среди археологических культур и стоянок такие, которые можно было бы, хоть с каким- либо основанием, отнести к Ся, в общем следует считать неубедительными. Едва ли такие отождествления могут рассчитывать на успех в будущем. Насколько можно судить по имеющимся ныне данным, под наименованием Ся в иньское время подразумевалась вся та этническая совокупность неолитических племен, с которой предки иньцев столкнулись и вступили во взаимодействие, оказавшись в бассейне Хуанхэ. В любом случае само противопоставление Ся и Инь в китайской исторической традиции свидетельствует о тех этнических различиях между неолитической перифирией и компактным союзом иньцев, которые в свете всего сказанного представляется достаточно очевидными.

В письменных памятниках древнего Китая можно найти и еще одно важное в этом плане сообщение о ранней истории Инь. Речь идет о многократных переселениях иньцев: до Чэн Тана они сменили местожительство восемь раз, после этого- еще пять раз. Столь частая перемена мест жительства свидетельствует о полуоседлом характере коллектива, весьма легкого на подъем. Косвенно об этом же говорят и некоторые другие особенности иньской культуры- обилие, даже преобладание свойственной неземледельческим племенам круглодонной керамики, большая роль скотоводства и особенно охоты в жизни иньцев, культ лошади, с которой неолетические земледельцы Яншао и Луншань вовсе не были знакомы, «звериный стиль» в искусстве иньцев. Словом, далеко не случайно исследователи, хорошо знакомые с историей культуры древности, напоминают о том, что иньская цивилизация многим сходна с культурой ряда полуоседлых племен- степняков, столь заметных на политической арене Западной Азии в том же II тысячелетии до н.э. Васильев Л.С. «Проблема генезиса китайской цивилизации» М. с.334Как правило, эти племена, достаточно знакомые с земледелием, и с бронзой, но предпочитавшие воинственную судьбу скотовода и охотника и имевший в своем распоряжении запряженных в боевые колесницы лошадей, нередко вихрем обрушивались на территорию, издавна возделывавшиеся местными земледельцами, завоевывали их и затем оседали. Так было с хеттами, гексодами, каситами, ариями.

1.3 история изучения иньских надписей и проблема генезиса китайской бронзы

Открытию июньской письменности предшествовала интересная история, в некоторых пекинских аптеках в прошлом веке продавались так называемые кости дракона, которые представляли собой фрагменты панциря и черепа, лопаточных костей крупных млекопитающих, с нанесенными на них непонятными знаками. Кости дракона продавались как лекарственные вещества. И в истолченном виде, использовались некоторыми врачами китайской медицины для лечения ран. В конце прошлого века этими костями и особенно надписями на них заинтересовался военный правитель Цинского правительства Ван Ижун, который дал распоряжение выяснить их происхождение. Проведенная его подчиненными расследование показало, что панцири и кости с непонятными знаками доставляются в Пекин из города Аньяна с соседней провинции Хенань.

В виду того, что они принадлежали крупным млекопитающим и черепахам, которых уже давно не было в этой местности, суеверной население считало их драконовыми костями. Злавещие предметы, попадавшиеся при земляных работах собирали и выбрасывали колодцы, которые считались местом обитания драконов. Часть этих костей попадала в руки бродячих торговцев, которые сбывали их в пекинские аптеки. Ван Ижун оценил важность этих надписей как ранних образцов китайского письма и приступил к составлению коллекции.

Одновременно с ним к сбору коллекции приступили некоторые китайские любители древности и крестьянские миссионеры, работавшие в Аньяне. Когда материалов накопилось достаточно для их исследования, этими коллекциями занялся знаменитый китайский историк и палеограф Ван Говей, которому удалось прочитать надписи на нескольких десятках предметов. В результате его трудов удалось определить, что эти надписи относятся к последнему периоду истории династии Шань. По содержанию они представляют собой запись вопросов духам предков при гадании, запись ответов на них, указание на то, сбылось ли предсказание. Васильев Л.С. «Проблема генезиса китайской цивилизации» М. с.334Гадание на костях происходило следующим образом: жрец-гадатель нагревал участок кости раскаленным металлическим стержнем. От нагревания на ней образовывались трещины, форма и направление которых толковались как положительный или отрицательный ответ на вопрос. Один и тот же вопрос мог задаваться несколько раз в разной форме, все они записывались там же. При каждом гадании указывались дата и имя гадателя, такая структура надписей на гадательных костях давала возможность определить их датировку и последовательность во времени, установить имена и хронологию правителей последних столетий династии Шан, а также основных событий в государстве и семье правителя, по поводу которых эти гадания совершались. С технической точки зрения задачу, которую решал Ван Говэй, можно определить как дешифровку иньской иероглифической письменности. Обычно дешифровка письменностей проводится с помощью билингвы - параллельной надписи, сделанной известной письменностью. При дешифровке иньского письма исследователь не располагает билингвой, на основании которой можно реконструировать знаки иньского письма с помощью какого-либо другого известного письма или с помощью китайского письма современного вида. Свойствами билингвы максимальной степени обладает словарь Шовэнь цзецзы, составленный в I в. н.э. где содержатся древние начертания знаков китайского письма.

Однако задача исследователей иньского письма была усложнена тем, что те древние начертания, которые приведены в этом словаре, относятся к значительно более позднему времени, примерно V-III вв до н.э. Эти начертания по своему графическому облику были ближе к знакам иньского письма, но никоим образом не совпадали с ним. Другим важным источником реконструкции иньского письма явились начертания знаков в подлинных надписях на бронзовых сосудах и колоколах эпохи Чжоу, которые помогали идентификации знаков иньского письма со знаками современного вида. Процедура реконструкции иньского письма представляли собой идентификацию знаков на гадательных костях и древних знаков из указанного словаря с помощью начертаний на чжоуской бронзе. Идентификация знаков иньского письма с современными иероглифами через знаки словаря Шовэнь Цзецзы и надписей на бронзе как метод реконструкции иньского письма оказался достаточно эффективным, несмотря на то, что он исключал возможности для произвольных толкований иероглифики иньского письма. Кроме того, обнаружилась область, где его применение оказалось невозможным. Как выяснилось в ходе дешифровки, не все знаки иньского письма вошли в надписи на бронзовых изделиях и в другие эпиграфические памятники эпохи Чжоу. Поэтому для этих знаков ни графическая идентификация, ни определение значения по принятому в настоящее время методу невозможны. Очевидно, что реконструкция значения этих иероглифов возможна лишь при наличии благоприятного контекста Малявин М.А. «Китайская цивилизация» М 2000, с. 208. В настоящее время издан опус надписей на иньских гадательных костях, который пополняется по мере появления новых находок. Стоит специально отметить, что в настоящее время реконструкция ограничивается значениями иероглифов иньского письма. Их чтение по настоящее время остается неизвестным из-за отсутствия транскрипций. Исследования Ван Говэя по дешифровке иньского письма были продолжены следующим поколением китайских палеографов и успешно развиваются в настоящее время. Большое сходство с иньским иероглифическим письмом наблюдается в оригинальной письменности, которая распространена в волости Шанцзянъюй уезда Цзянюн провинции Хунань. Эта иероглифическая письменность используется исключительно женщинами и поэтому называется женским письмом в отличие от китайской иероглифической письменности, которая называется мужским письмом. В настоящее время сохранились тексты женского письма, начиная с XIX в. Местные жители сообщают, что существовали и более старые письменные памятники этого письма, но они были уничтожены в период борьбы с суевериями. По своим принципам обозначения женское письмо по существу ничем не отличается от китайского: оно содержит знаки пиктографической и идеографической категории. Среди них имеется множество таких, которые используются главным образом как слоговые фонетические знаки, что приближает письменности по ее типу к слоговому алфавиту. Се-Чжиминь, основной исследователь этого письма, полагает, что оно непосредственно восходит к иньскому письму. Алимов И.А. «Срединное государство. Введение в традиционную культуру Китая». М. 1998 с. 528 Более вероятным представляется независимое изобретение знаков женского письма, однако в любом случае это письмо представляет чрезвычайный интерес. Единство любого сообщества людей обеспечивается и поддерживается благодаря единому коду коммуникации, с помощью которого происходит обмен информацией между его членами. Средствами коммуникации могут служить как слова, так и материальные символы. Символы создаются предметами, жестами, изображениями. Они образуют словесный, приметный, визуальный коды сообщения. Примечательной особенностью коммуникации является то, что одно и то же сообщение может быть закодировано по-разному. Так некое историческое событие может быть изложено как эпос в устной форме, как факт истории в письменной форме, представлено как танец, пантомима или театральное действо. Однако в основе любой невербальной коммуникации в конечном счете лежит речь: любой образ при его осмыслении описывается речевыми средствами. Особенность письма как явления культуры состоит в том, что оно представлено перекодирует человеческую речь в зрительные образы. Пути этого перекодирования могут быть разными. В обозначении смысловых единиц речи возможны разные пути. Один из них реализован в письменности майя, где каждый знак описывает некоторую ситуацию, поэтому однозначного соответствия знака и словесного описания там не бывает, но сама ситуация описывается верно. По такому же принципу построена письменность народа носу в Южном Китае. Другой путь состоит в создании знаков письменности, непосредственно связанных с единицами языка. Деление речи на отдельные звуки является трудной задачей, которую цивилизации на всех континентах решали много столетий. Значительно более естественным и наглядным является деление речи на смысловые единицы. Эта задача везде была решена успешно. Поэтому повсюду тория письма начинается с иероглифических письменностей, где каждый знак представляет ситуацию в целом или отдельную ее часть как особый предмет. Соединение знака для отдельного предмета со значимой единицей речи - морфемой или слогом происходит позднее. Алимов И.А. «Срединное государство. Введение в традиционную культуру Китая». М. 1998 с. 529

В настоящее время можно лишь предполагать, что в действительности обозначали знаки иньской письменности - предметы или слова. Однако достаточно последовательная грамматика этих надписей свидетельствует о том, что иньское письмо уже было связано с речью. Проблема состоит только в том, в какой мере в них был отражен иньский язык. Техника формирования зрительных образов для передачи речи на языке народа Инь порождена его традиционной культурой. Как известно, знаки - символы могут быть самыми обычными предметами как, например, лавровый венок - символ победы, а оливковая ветвь - символ мира и т. п. Знаковую функцию имеют также жесты, которые в визуальных жанрах искусства - театре и танце - помимо смысловой несут также и эстетическую функцию. По своей семантической структуре иньское письмо состояло, в основном, из пиктографических знаков. Пиктограммы иньского письма представляли собой схематизированное изображение одного предмета: горы, солнце, текущей воды и т. п. Рисуночные знаки создавались прежде всего для изображения предметов с явно выраженной внешней формой. Для обозначения действий и процесса создавались сложные знаки - идеограммы, состоящие из нескольких простых изображений. Знак « Возделывать земли представлял собой изображение человека, который в руке держит двузубую мотыгу, «ловить рыбу»-изображение рыбы, сети и двух рук, «грести» - изображение лодки и человека с веслом в руке. Процесс создание знаков иероглифического письма можно показать на примере двух знаков. Один из них представляет собой простую пиктограмму «глаз», другой- сложное изображение, состоящее из пиктограммы «глаз», и пиктограммы «рука», имеет значение «смотреть». Функция знака «рука» в этом сложном изображении состоит в том, что значение знака «глаз» он превращает в значение «смотреть». Смысл такого сочетания состоит в соединение изображения активного органа зрения с некоторым жестом рукой, указывающим на то, что орган выполняет свойственные ему функции. Степень детализации изображения в разных случаях могла быть различной. В отличие от современных иероглифов внутри знаков иньского письма стандартные графические единицы - графемы не выделялись. Число черт в составе знака зависело от желания пишущего передать в своем изображении большее или меньшое число деталей. Исследователи иньского письма указывают на сходство графического стиля иероглифов, изображающих животных, со стилем зооморфного орнамента, который встречается на различных предметов материальной культуры эпох Инь и даже предшествующих исторических эпох. Это означает, что в своих истоках китайская иероглифическая письменность связана с изобразительным искусством и с орнаментом. Это делает понятным причину, по которой знаки китайского письма были названы словом вэнь «узор». Каждая черта в составе письменного знака имеет определенный структурный смысл и предметную семантику. Яхонтов С.Е. «Древнекитайский язык» М. 1965, с. 65

В иньском иероглифическом письме четкое деление иероглифа на графические элементы еще отсутствует. Если возвратиться к рассмотренным выше примером, то приведенные там знаки не могут быть четко разделены на графические элементы. Знак «возделывать землю» представляет собой изображение человека с мотыгой в руках, но не графический комплекс «человек + мотыга». Четкое деление иероглифов на графические элементы связано с дальнейшим развитием иньского письма и с превращением простых или составных иероглифов стандартные знаки китайской иероглифической письменности. Не смотря на отсутствие графического стандарта для знаков иньской письменности и отсутствие четкого выделения графических элементов в составе, можно определенно говорить о наличии в иньской иероглифической письменности знаков - пиктограмм или знаков - идеограмм. Крюков М.В. «Язык иньских надписей» М. 1968, с. 93 Как и во всех иероглифических письменностях в иньской письменности заметны признаки фонетизации: в надписях на гадательных костях имеется небольшое число знаков, которые используются фонетически, фонетическим называется такое использование знака при котором он обладает не своей обычной референцией, но передает чтение другой лингвистической единицы с тем же звучанием, т.е. в случае слогоморфемного языка он по существу выступает как слоговой знак. В китайской филологической традиции фонетическое использование знака называется заимствованием, а иероглиф, использованный как слоговой знак, считается заимствованным. Как и многие древние письменности иньское иероглифическое письмо на гадательных костях и панцирях черепахи имело явно выраженную сокральную функцию. Бунаков Ю.В. «Гадательные кости из Хэнани» М. 1935 с. 27 В одно время считалось, что использование письма в империи Шан ограничивалось пределами императорского двора в столице Инь, но уже в 40-х годах гадательные кости были найдены в раскопках по всей территории империи Шан. Повсеместное распространение гадательных костей свидетельствует о том, что гадание подобные императорским проводились и в резиденциях других правителях. Примечательно, что гадание на костях и панцирях сохранялись в первые годы следующей династией Чжоу и только потом вышла из употреблении. О светском употреблении иньского письма свидетельствуют так же и не читаемые надписи на керамике. Поэтому иньское письмо, вероятно, применялось и в повседневной жизни. И вполне ясно, какие материалы использовались для письма. Трудно представить себе, что в то время уже существовала тушь и какое- нибудь средство для ее нанесения на поверхность. Бамбуковые пластинки вполне подходили бы для этой цели, но он об использовании в качестве материала для письма в то время ничего не известно. Поэтому можно быть уверенным в том, что знаки иньского письма наносились острым предметом на кость, панцирь черепахи, деревянную планку или на поверхность необожженной глины. Чжоуское письмо при переходе от династии Шан к династии Чжоу ритуал, безусловно оказался той областью общественной жизни, где произошли наиболее существенные перемены. Яхонтов С.Е. «Древнекитайский язык» М. 1965, с. 66

2. Культура и искусство в Инь

2.1 Иньские боевые колесницы

Для иньского Китая великолепные боевые колесницы на тонких и прочных колесах с большим количеством спиц и бронзовыми втулками были едва ли не наиболее характерной особенностью. В определенном смысле можно сказать, что вся июньская культура, весь иньский этнос были теснейшим образом связаны с запряженной выносливыми лошадьми колесницей, которая в те времена и в тех условиях равнинно- степного ландшафта являлась не только наиболее мощным видом вооружения, дававшим решающий перевес в схватке с противником, лишенным такого оружия, но и своеобразным этнокультурным символом, первейшей единицей учета боевой силы племени. Именной колесница, по своим функциям напоминавшая современные танки, наводила страх и ужас на воинов противника, сминала его ряды и тем самым решала исход сражения, а вслед за этим и историческую судьбу племени. Именно колесница в немалой степени способствовала мобильности полуоседлого этноса, его тысячекилометровым миграциям, завершавшимся, как это случалось, например, с хетами, касситами, ариями, неожиданным появлением воинственного племени в районе поселения мирных земледельцев. Бунаков Ю.В. «Гадательные кости из Хэнани» М. 1935 с. 27

Легко уподобить иньский этнос хорошо известным истории индоевропейским племенам, которые заселили в свое время земли Эллады, Малой Азии, Ирана и Индии. Больше того, для этого есть определенные основания. Однако столь элементарным образом проблема генезиса иньцев не решается- достаточно еще раз напомнить об их монголоидности. Проблема в целом, как это вполне очевидно, достаточно сложна, а факт знакомства иньцев с запряженной лошадью боевой колесницей является лишь одним из важных моментов этой проблемы. Баранов И.Г. «Вестник Азии» М 1914 С. 25- 27

Иньская колесница неплохо изучена. Остатки ее были найдены в захоронениях, что позволило полностью реконструировать ее облик. Одним из первых реконструкцию и подробное описание колесницы из погребения в Дасыкунцунь предложили китайские специалисты. В обстоятельных исследованиях Хаяси Минао было показано, что и лошадь, и колесница, обязаны своим появлением в иньском Китае внешним связям и заимствованием. Чжэн Дэ-кунь обратил внимание на то, что «шанская колесница по своей общей структуре весьма напоминает те, которые использовались на Ближнем Востоке, а позже в Греции.

Исследования конца 60-х годов снова обратил внимание на сходство иньской и ближневосточной колесниц, на их функционально- структурную идентичность, на общность и в принципах, и в мелочах, в деталях. Фиксация этого факта и широкое сравнительное изучение проблемы позволили заключить, что конструктивно-техническое сходство колесниц в Европе, Передней Азии и Китае слишком очевидно, чтобы говорить об их полицентрическом происхождении.

Вывод весьма определенный и категоричный, но он вполне оправдан. Показательно, что за последние годы вопрос о некитайском происхождении иньских колесниц все реже стал ставиться под сомнение. Даже специалисты, склонные поддерживать идею автохронности иньской культуры, либо открыто это признают

Боевая колесница тесно связана с эпохой бронзы: без бронзовой втулки на ней нельзя было бы проехать и километра. Второе, что весьма существенно в этом плане,- это использование бронзового «ярма». Именно это ярмо в работах ряда специалистов дает связующую нить, которая позволяет выйти за пределы логических конструкций и отдаленных аналогий и поставить вопрос о происхождении иньской колесницы в плоскость вполне реального, базирующегося на неопровержимом фактическом материале исследования.

Боевая колесница появилась в Китае вместе с лошадью. Она была одомашнена в Западной и Средней Азии, давно, по крайней мере в III тысячелетии до н.э., но широко использоваться стала только после появления боевой колесницы. Культ лошади был едва ли не наиболее заметным среди других и в иньском Китае. Баранов И.Г. «Вестник Азии» М 1914 С. 25- 27

Итак, скаковая лошадь, боевая колесница, бронзовые втулки, ярма, утварь и оружие, не имевшие прототипов в Китае, но аналогичные некитайским,- все это в сумме оказывается достаточно впечатляющим, чтобы обратить на себя внимание специалистов и поставить вопрос о генезисе иньской бронзовой культуры.

2.2 Принципы и практика строительства в Инь

Сооружениям и методам строительства работ иньцев современная историография уделила немало внимания. Начиная с первых публикаций Ли Цзи и его коллег об аньянском городище и вплоть до самых новых сообщений, центральное место среди которых заняли материалы о чжэнчжоуском городище, раскопанном в 50-х годах, уровень архитектурно- строительного мастерства в Инь неизменно приковывал к себе взоры специалистов. Ничего подобного в эпоху неолита в Китае не было: в иньском Китае иные типы зданий и могил, иные принципы их сооружения, иные методы строительства.

Прежде всего, иньцы умели возводить городские стены, что превращало их в центральные поселения в города в полном смысле этого слова. Остатки городской стены, обнаруженные археологами в Чжэнчжоу, характеризовались внушительными размерами: длина - около 2 км, ширина - 1,7 км, общий периметр - 7, 195 км, высота стен - 9-10 м, ширина у основания - в среднем около 20 м, иногда до 36 м. по подсчетам китайских археологов, постройка такой стены, включая транспортировку материалов и все подсобные работы, должна была длиться около 18 лет при 10 тыс. работников, занятых по 330 дней в году.

На раскопанных археологами остатках стены наглядно видна столь характерная для иньцев техника земляных работ - метод хан-ту (трамбовка земли). Метод этот, применявшийся на протяжении всей истории Китая, вплоть до недавних времен, очень прост и в то же время достаточно эффективен: земля насыпается в прямоугольные деревянные рамки, после чего плотно утрамбовывается с помощью специальных пестов. Затем рамка удаляется и на готовый слой кладется новая, после чего все повторяется сызнова. И так слой за слоем, до достижения нужной высоты, в результате чего сооружение кажется похожим на кирпичную кладку. Бунаков Ю.В. «Гадательные кости из Хэнани» М. 1935 с. 27

Важно еще раз отметить, что этот метод, несмотря на всю его простоту, не был известен в Китае до Инь: сообщения о том, что его применяли в Луншань, - результат недоразумения, о котором уже упоминалось. Метод хан-ту использовался иньцами при строительных работах весьма широко. С его помощью иньцы сооружали фундаменты для своих наземных построек, проводили желоба рвов и дренажных канав и т. п.

Методы строительства жилых зданий также отличались от тех, которые были свойственны неолитическим земледельцам Яншао и Луншань с их излюбленными полуземлянками каркасно- столбовой конструкции. Часть иньских строений по общему мнению наиболее ранних, а в пределах аньянского городища даже возможно, додинастических, представляли собой землянки, которые служили преимущественно подсобными помещениями. Но в качестве жилищ и особенно культовых и общественных построек, местожительства правителей использовались наземные дома, воздвигавшиеся на прочном утрамбованном и чуть возвышавшемся над уровнем земли фундаменте. Только в аньянском городище обнаружено 53 фундамента домов различных размеров. При этом крупнейшие из них- настоящие дома- дворцы, с большими залами, общей площадью сотни квадратных метров.

Реконструкция иньских наземных жилищ, произведенная Ши Чжан- жу показала, что для возведения больших сооружений с залами иньцы умели использовать сложную технику переплетения потолочных перекрытий, опиравшихся на немногочисленные несущие столбы, расположенные в основном вдоль стен, по периметру здания. Стены зданий иньцы делали земляными, либо действуя все тем же методом хан- ту, либо используя заранее подготовленные блоки из утрамбованной глины. Внутренняя поверхность стен обшивались досками, а в стенах прорубались окна.