Особенности русского модерна на примере творчества архитектора Ф.О. Шехтеля

МИНИСТЕРСТВО НАУКИ И ОБРАЗОВАНИЯ УКРАИНЫ

ХАРЬКОВСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ АКАДЕМИЯ ГОРОДСКОГО ХОЗЯЙСТВА

РЕФЕРАТ

По предмету

История искусства, архитектуры и градостроительства

На тему:

Особенности русского модерна на примере творчества архитектора

Ф.О. Шехтеля

Выполнила: ст. IV курса, гр. А-43

Прийма Е. В.

Проверил: Мухортов Н. Л.

Харьков 2010 г



Бесстыдный стиль -- модерн

Я знал тебя, Москва, еще невзрачно-скромной,

Когда кругом пруда реки Неглинной, где

Теперь разводят сквер, лежал пустырь огромный,

И утки вольные жизнь тешили в воде;

Когда поблизости гремели балаганы

Бессвязной музыкой, и ряд больших картин

Пред ними -- рисовал таинственные страны,

Покой гренландских льдов, Алжира знойный сплин;

Когда на улице звон двухэтажных конок

Был мелодичней, чем колес жестокий треск,

И лампы в фонарях дивились, как спросонок,

На газовый рожок, как на небесный блеск;

Когда еще был жив тот «город», где героев

Островский выбирал: мир скученных домов,

Промозглых, сумрачных, сырых, -- какой-то Ноев

Ковчег, вмещающий все образы скотов.

Но изменилось всё! Ты стала, в буйстве злобы,

Всё сокрушать, спеша очиститься от скверн,

На месте флигельков восстали небоскребы,

И всюду запестрел бесстыдный стиль -- модерн...

Валерий Брюсов

1909 год



Тенденции развития модерна в русской архитектуре

Рубеж XIX--XX столетий -- переломная эпоха для России. Экономические подъёмы и кризисы, проигранная русско-японская война 1904--1905 гг. и революция 1905--1907 гг., Первая мировая война 1914--1918 гг. и как следствие революции в феврале и октябре 1917 г., свергшие монархию и власть буржуазии... Но в то же время наука, литература и искусство переживали небывалый расцвет.

В 1881 г. для широкой публики распахнулись двери частной картинной галереи известного купца и мецената Павла Михайловича Третьякова, в 1892 г. он передал её в дар Москве. В 1898 г. открылся Русский музей императора Александра III в Санкт-Петербурге. В 1912 г. по инициативе историка Ивана Владимировича Цветаева (1847--1913) в Москве начал работу Музей изящных искусств (ныне Государственный Музей изобразительных искусств имени А. С. Пушкина).

«Серебряным веком» назвал этот период в истории русской культуры философ Николай Александрович Бердяев. Эклектизм в архитектуре, реалистические традиции передвижников в живописи, их повествовательность и назидательный тон уходили в прошлое. Им на смену пришёл стиль модерн. Его легко узнать по гибким, текучим линиям в архитектуре, по символическим и иносказательным образам в скульптуре и живописи, по изощрённым шрифтам и орнаментам в графике.

На рубеже веков в России возникло множество художественных объединений: «Мир искусства», Союз русских художников и др. Появились так называемые артистические колонии -- Абрамцево и Талашкино, собравшие под одной крышей живописцев, архитекторов, музыкантов, артистов, вдохновлённых идеей возрождения народной культуры.

Короткий период господства модерна в России приходится на самый рубеж XIX--XX вв. Характерные черты западноевропейского модерна -- построение архитектурного сооружения «изнутри наружу», перетекание пространства из одного интерьера в другой, асимметричная композиция, декоративное убранство, основанное на изогнутых формах, -- приобрели в русском зодчестве ярко выраженные черты. Особо важную роль в архитектуре русского модерна играл цвет, так как приходилось учитывать национальные традиции русского зодчества.

Первым памятником, выявившим тенденции модерна в архитектуре, была церковь Спаса Нерукотворного в Абрамцево (1881 -- 1882), над которой работали В.М. Васнецов, В.Д. Поленов и А.С. Мамонтов. В основе ее проекта лежал храм Спаса Нередицы конца XII в. близ Новгорода. Авторы подвергли образец стилизации в духе модерна: смело сопоставили кубический объем с кривыми линиями купола, добавили скошенные контрфорсы, подчеркнули гладкость стен лишь немногими украшениями. Вспомним, что мастера эклектики отвергали гладкие поверхности и стремились заполнить их украшениями.

Мастера воспитывались на таких прекрасных образцах, как собор Василия Блаженного в Москве, сверкающие многоцветными изразцами ярославские храмы XVII в. Некоторые художники, например М.А. Врубель, создавая декор зданий, сознательно старались подчеркнуть преемственность этих традиций. Интерес к активному использованию цвета в архитектуре всячески стимулировался концепцией модерна, его стремлением выявить в синтетическом художественном образе эмоционально-выразительные возможности пространственных искусств. Смелым, новаторским решением было включение в композицию фасадов монументальных мозаичных, изразцовых или майоликовых панно и фризов, а также больших ярких витражей в интерьеры общественных зданий и особняков. Облицовка разноцветной декоративной плиткой наружных стен вносила разнообразные цветовые акценты в колорит города.

Становление композиционных и декоративных приемов модерна, а также изменения, происходящие в творчестве таких архитекторов, как Ф.О. Шехтель, В.Ф. Валькот, Л.Н. Кекушев, И.А. Фомин, можно проследить на примере московских особняков той эпохи. Однако если модерн в своей наиболее прогрессивной линии стремился к выявлению внутренней логики конструкции, к соответствию внешнего облика здания его практическому назначению, то неорусский стиль, как правило, маскировал конструкцию причудливой орнаментацией. Таков, в частности, Казанский вокзал в Москве (арх. А.В. Щусев, 1913-- 1926). Здание, вытянутое вдоль большой площади, собрано из различных объемов, которые, казалось бы, могут существовать самостоятельно. Асимметричная живописная композиция завершается точной копией башни Сюмбеки в Казани и производит театральное впечатление.

Еще один характерный образец поглощения стилем модерн неорусского стиля -- дом Перцова в Москве (арх. СВ. Малютин и Н.К. Жуков, 1905--1907). Острые фронтоны, шатровые завершения невысоких башен, встроенных в основание здания, островерхие наличники окон, мозаичные панно на стенах составляют гармоническое единство. Причудливая ритмика всех конструктивных и декоративных элементов, выступающие и отступающие части здания -- все вполне характерно для модерна, хотя внешние проявления стиля отличны, например, от Ярославского вокзала Шехтеля.

В 1899--1903 гг. в Москве по проекту В.Ф. Валькота была возведена гостиница «Метрополь» в стиле европейского модерна: романтический дворец с пластичными фасадами и сложным завершением с полукружиями, заполненными майоликовыми композициями (А.Я. Головин, М.А. Врубель). Башенки, трубы и чердачные отверстия в виде беседок на крыше составляют затейливую композицию. Стены опоясаны горизонтальными полосами, контрастирующими по цвету и декору. Модерн, как и неорусский стиль, имел наиболее благополучную почву для своего развития в Москве. В Петербурге процветал неоклассицизм, получивший особенное распространение в 1910-е гг., а в дальнейшем проникнувший и в Москву.

На рубеже XIX -- XX вв. в Петербурге появился северный модерн, отличающийся подчеркнутой строгостью отделки, применением грубой кладки из неотесанного гранита в сочетании с цементной штукатуркой. Фасады домов и интерьеры обязательно оформляли рельефами с изображениями цветов, листьев и диковинных птиц. Те же растительно-«птичьи» мотивы украшали витражи на лестничных клетках.

Биография Фёдора Осиповича Шехтеля

Родился в Санкт-Петербурге 26 июля (7 августа) 1859 в семье обрусевшего немецкого инженера-технолога, здесь же родились его брат Осип (1858) и сёстры Александра (1860), Юлия (1862) и Мария (1863). Отец Осип Осипович (1822--1867) в 1855 году женился на Дарье Карловне (Розалии Доротее) Гетлих, будущей матери Фёдора Осиповича. Мать происходила из семьи петербургских купцов и позже служила экономкой в семье Третьяковых. Атмосфера любви к искусству, царившая здесь, повлияла на будущего зодчего. В 1875 году Шехтель приехал в Москву и поступил на архитектурное отделение Московского училища живописи, ваяния и зодчества на курс Д. Н. Чичагова, которое он оставил в 1878 году, не окончив курса (на основании рапорта инспектора К. А. Трутовского «за плохую посещаемость»). В 1880-е годы работал помощником у архитекторов А. С. Каминского (зятя П. М. Третьякова) и К. В. Терского, испытав большое воздействие их романтического историзма. Занимался книжно-журнальной графикой, дизайном театральных афиш, торжественных адресов и меню, сотрудничал в юмористических журналах «Сверчок» и «Будильник» (под псевдонимом Финь-Шампань), вместе со своим другом Н. П. Чеховым (братом А. П. Чехова) писал иконы и эскизы церковных росписей, участвовал в оформлении коронационных торжеств 1883 и 1896 гг. Антон Павлович представлял Шехтеля начинающим авторам как прекрасного рисовальщика и виньетиста, особенно после того как Фёдор Осипович оформил виньетками первый его сборник «Пёстрые рассказы» в 1886 году. До начала 1890-х годов работал и в театре, оформляя спектакли под руководством художника К. Ф. Вальца (Большой театр) и антрепренёра, также уроженца Саратова, Михаила Валентиновича Лентовского (народный театр «Скоморох»). С именем Шехтеля связан расцвет архитектуры стиля модерн в России. За свою творческую жизнь он построил необычайно много: городские особняки и дачи, многоэтажные жилые дома, торговые и промышленные здания, банки, типографии и даже бани. Кроме того, мастер оформлял театральные спектакли, иллюстрировал книги, писал иконы, проектировал мебель, создавал церковную утварь. Свою карьеру Лентовский начинал в "летнем театре городского «Сада Шехтель» в Саратове, принадлежавшему дяде и отцу Фёдора Осиповича. Построенный по проекту Шехтеля в «помпейском» стиле открытый театр «Антей», пожалуй, самая крупная его работа тех лет. Сложная механическая начинка сцены была специально предназначена для постановки всякого рода «чудес, полётов, превращений», и здесь увидели свет самые головокружительные феерии и оперетты Лентовского. В Петербурге для Лентовского Шехтель строил театр «Ливадия» и ресторан в «китайском» стиле «Кинь-Грусть», а в Москве -- множество временных сооружений.

С именем Шехтеля связан расцвет архитектуры стиля модерн в России. За свою творческую жизнь он построил необычайно много: городские особняки и дачи, многоэтажные жилые дома, торговые и промышленные здания, банки, типографии и даже бани. Кроме того, мастер оформлял театральные спектакли, иллюстрировал книги, писал иконы, проектировал мебель, создавал церковную утварь.

Самостоятельное творчество

В 1894 году, сдав экзамен на право производства строительных работ, начал работать самостоятельно. Видимо, самой первой постройкой Шехтеля можно назвать жилое помещение на углу Немецкой (ныне Бауманской), 58 и Денисовского переулка. Будучи учеником Каменского, которому порою и приписывают авторство, Шехтель в 1878 (1884?) году выполнил заказ текстильного фабриканта Щапова на это строительство. Свой первый личный дом на Петербургском шоссе, 20, Шехтель возводил, числившись купцом.

К концу XIX века по его проектам было построено уже немало зданий, преимущественно дач и особняков. Лейтмотивом образных концепций Шехтеля было чаще всего средневековое зодчество, романо-готическое либо древнерусское. Западное Средневековье с налётом романтической фантастики доминирует в первой крупной самостоятельной работе Шехтеля -- особняке З. Г. Морозовой на Спиридоновке (1893 г.), где С. Т. Морозов дал архитектору практически неограниченные финансовые ресурсы. К работе над оформлением этого здания Шехтель привлёк тогда ещё малоизвестного М. А. Врубеля. Среди построек зодчего 1890-х годов следует ещё назвать «готическую» дачу И. В. Морозова (1895) в Петровском парке (в комплексе усадьба, конюшня, ограда), построенный в этом же стиле особняк М. С. Кузнецова на Мясницкой улице, д.6, дом готических форм по адресу проспект Мира, 43 и собственный дом в Ермолаевском переулке (1896 г.). С 1893 по 1898 годы помощником Шехтеля работал архитектор В. Д. Адамович.

Работы архитектора конца 1890-х годов показывают мастерское владение «готикой», но зодчий вновь несколько раз обращается к «русскому» стилю, делает классические интерпретации. Черты принципиально нового направления, позже названного «модерном», впервые проступили в торговом доме В. В. Аршинова на Большой Ордынке, 32 (1899 г.). Работы архитектора конца 1890-х годов показывают мастерское владение «готикой», но зодчий вновь несколько раз обращается к «русскому» стилю, делает классические интерпретации. Черты принципиально нового направления, позже названного «модерном», впервые проступили в торговом доме В. В. Аршинова на Большой Ордынке, 32 (1899 г.).

Переход к модерну

Перелом от готики к модерну произошёл в 1900 году. Весной Шехтель выполнил проект здания типографии А. А. Левенсона в Трёхпрудном переулке, выдержанный в формах любимой им готики, но уже в конце года, когда завершалась постройка этого сооружения, он создал внутреннюю лестницу в совершенно иной манере. Что же произошло в творческой биографии мастера в процессе перестройки этого сооружения?

14 апреля 1900 года в Париже открылась Всемирная выставка, почти на целый год взбудоражившая художественную среду всей Европы. Шехтель был награждён за участие в ней серебряной медалью.

После постройки особняка Морозовой Шехтель становится популярным и востребованным архитектором и много строит. Ряд других зданий -- таких, как павильоны русского отдела на Международной выставке в Глазго (1901 г.) и композиционно-стилистически варьирующий их московский Ярославский вокзал (1902 г.), -- решены в «неорусском» духе. В любом случае Шехтель весьма свободно трактует старинные прототипы, стилизуя их с учётом современных функций. Зачастую облик здания строится -- как в известнейшей его постройке -- особняке С. П. Рябушинского на Малой Никитской (1900 г.) на причудливом контрасте геометричной тектоники и беспокойного декора, как бы живущего собственной ирреальной жизнью.

В 1901 году Фёдор Осипович удостоен звания академика Императорской Академия художеств.

Он участник выставки «Архитектуры и художественной промышленности Нового стиля» в Москве (1902--1903 гг.)

Особняк С. П. Рябушинского в Москве (1900--1902)

Внешняя архитектура дома

Типичным и наиболее совершенным образцом раннего модерна в России является особняк С. П. Рябушинского в Москве (1900--1902). В планировке здания торжествует принцип свободной асимметрии. Каждый из фасадов скомпонован по-своему. Здание представляет собой сочетание пластично, скульптурно трактованных объемов, образующих уступчатую композицию, рассчитанную на выразительную контрастную игру светотени. Это свободное развитие объемов в пространстве полемически заострено против уплощенно-фасадного понимания архитектуры. Здесь складывается свойственный модерну принцип уподобления архитектурной постройки органической форме -- своими прихотливыми выступами крылец, эркеров, балконов, сильно вынесенного карниза здание, подобно растению, «пускает корни», органически врастая в окружающее пространство. Вместе с тем оно тяготеет к монолитности, как бы символизируя принцип частного буржуазного жилища «мой дом -- моя крепость».

Широкие оконные проемы, пропорции которых удачно соотнесены с пропорциями стен, не нарушают цельности стенной плоскости. Характерным приемом модерна является применение в застеклении окон цветных витражей. Строгое соотношение горизонталей и вертикалей оживляется криволинейными очертаниями арочных проемов и пилонов крылец. Здание опоясывает широкий мозаичный фриз со стилизованным изображением ирисов, объединяющий разнохарактерные по композиции фасады. Прихотливо-капризные извивы органической линии -- излюбленный орнаментальный мотив модерна.

Светлая облицовка делает легкими стены здания. Экзотическим садом окаймляет его мозаичный фриз из орхидей, изысканность и элегантность которого - дань модерну. Он был создан по акварельным эскизам Ф.О.Шехтеля в натуральную величину в знаменитой петербуржской мастерской Фролова.

Орхидеи во внешней отделке дома

Цветок модерна - орхидея - отражает изысканный и манерный характер стиля. Для мозаичного фриза Шехтель пишет акварели, используя разные виды орхидей. Фриз разворачивается как свиток древней книги, состоящей из отдельных кусочков. Бездонная лазурь без конца и без края, нигде не очерченная горизонтом, рождает иллюзию бесконечного пространства. Оно таит в себе глубинные тайны Вселенной, зовет за собой и Вы движетесь вдоль плоскости фриза. Солнце сверкает на розовых, лиловых, сиреневых, голубых кусочках смальты. Перемещение бликов, красочных пятен, игра света и цвета растворяют в себе образы реального. В голубых далях трепещет и ликует другая жизнь. Натюрморт здесь изменяется в пейзаж, пейзаж - в батальную сцену, а ристалище - в жанровую картину. Помещенные у самого края рамы, цветы выглядят торжественно и реперезентатично, как на барочном портрете.

Квадратные пропорции картин помогают лучше к ним присмотреться. Загадочные образы появляются из ниоткуда, как случайное наваждение, и парят в необозримом пространстве. Трепещущие лепестки рвутся и вверх, и вниз за пределы фриза, взвиваются к карнизам окон, бросаются с высоты вниз и вновь стремятся к свету. Трудно угадать, откуда возникают и куда летят эти полувоздушные создания. Легкие и бесплотные, они удерживаются на плоскости только условностью контурного рисунка. Изощренная игра изобразительной формы отразилась в прекрасном порыве - поднять мир земли на высоту фантазии.

Интерьеры

Основную тему внутренней отделки дома можно определить как картина подводного и надводного миров. Шехтель как режиссер выстраивает эту картину. Ее можно не только увидеть, но и пересказать. Повествовательность декора - характерная черта творческого почерка архитектора. В то же время образы волны, моря, бури - понятные для современников символы своего времени, повествующие об общественной жизни России начала ХХ века.

Фантастичны и выразительны декоративные детали особняка. Порталы напоминают стелющиеся по воде водоросли или зыбкие волны движущегося песка, или служат рамой для картины. Ручки дверей похожи на морского конька или раскывшуюся жемчужную раковину, или просто веточку с плодами и листьями лавра. Несколько решеток из посеребренного железа ручной ковки воссоздают полет мотылька или головку совы, а медуза сверху видится черепахой.

Лестница-волна и светильник-медуза

Славный художественный образ дома - открытая парадная лестница, похожая на живую форму волны - символ вечного движения жизни. Образ летящей вверх волны заключал в себе главный смысл поэтического и художественного символизма: вознестись сквозь бытие "за пределы предельного". Поэтому она несет в себе все идеи и смыслы верха как столпа, древа жизни, стремления к духовному росту и свету. И свет открыт ей прозрачной крышей, увенчаной стеклянной пирамидой. Энергично изогнутые прорезные капли словно стекают с лестницы, обвисая тяжестью наплывов, чтобы под силой разгона взметнуться в водовороте растущей мраморной волны, будто вынырнул из пучины потревоженный морской конь и вынес на поверхность загадочное светящееся существо.

Серо-зеленый эстонский вазелемский мрамор. Лестница выполнена в московской мастерской М.Д.Кутырина.

Снизу видно, что внутри, за матовыми фигурными стеклами ламп светятся щупальца медузы. Над ней шевелятся щупальца спрута. Спинка его затвердела в бронзе плафона и приняла вид раковины. Сверху раковина расписана цветными геометрическими узорами и больше напоминает панцирь черепахи. Модерн, с одной стороны, подражает узнаваемым природным формам, с другой, вносит в стилизацию этих форм большую условность, как будто хочет испытать нашу фантазию, вызывая в пустом пространстве между плафоном и лампами разные образные представления.

Дом с витражами

Особняк с полным правом можно назвать домом с витражами. Здесь из девять, созданных по рисункам Шехтеля художником Виноградовым. Они разного размера, отличаются сюжетом и техникой исполнения и выполняют не только декоративную роль, но и решают архитектурные задачи. К сожалению, два из них недоступны для обозрения. Они находятся в передней дома между книжными шкафами. Увидеть их можно только на черно-белой фотографии 1902 года. Их называют кулисами или ширмами. Они закрывали двери гостиной и большого кабинета от входившего в дом человека, направляя его в холл. Шехтель использовал их также в качестве нижней декоративной части напольного светильника-торшера, верхняя часть которого возвышается над шкафами.

В своих строениях Шехтель не упускал возможности расположить окно комнаты напротив входа, увеличивая, таким образом внутреннее пространство и теснее связывая его с внешним миром. В данном случае такой возможности не было, и он заменил окно большим пейзажным витражом с рекой, соснами, уходящими вдаль полями, создав иллюзию окна. Для большей убедительности он подсветил пейзаж так, что с разных точек осмотра мы наблюдает восход и заход солнца, движение луны по небосклону, смену дня и ночи - все, как в реальной жизни. Над уступами скал, там, где растут неземные цветы, голубые бабочка всколыхнули прозрачную вуаль небес, и за ней приоткрылась синяя глубь вселенной. Условность витража лишает изображение перспективы, и кажется, что Вечность дышит прямо в лицо.

Из бездны будущего, неразличимого на темном фоне киновари, течет река времени. Ее русло вертикальной синусоидой огибает прошлое, разделяя плоскость витража завесой настоящего. Сквозной поток подхватывает бабочку Психею, и она уносится в легком танце навстречу неизвестности.

Рифленая поверхность задерживает и рассеивает свет, растекающийся по лунному долу. В мягком сиянии таинственно осветляется синий небесный свод, низким горизонтов нависающий над голубой твердью. Тени деревьев сливаются с облаками и летят темными вереницами. Через шумящие рощи и каменистые уступы пересекает зеркальную равнину маленькая речка. Легкое покрывало ночи окутывает мечтательным покоем, в котором рождаются неясные грезы. Светлые грезы вьются над дремлющим сознанием перламутровыми прожилками. В неподвижной тишине застыли узоры смарагдовых и бирюзовых крон. Отсюда стремится душа в голубую лазурь, сюда вернется она, отражая блеском и мерцанием гладких стекол видения неба. Проницаемый светом витраж сквозит легкой завесой между помещениями вестибюля и холла. А в холле уже зажигают люстру, и вся картина словно освещается лучами солнца.

Два небольших витража в двери между столовой и гостиной напоминают о верхнем витраже холла. Они выполнены из зеркального стекла в технике фацета.

Самым загадочным, наполненным философским смыслом, является небольшой витраж между большим и малым (у Горького там была и сейчас есть спальня) кабинетами. Бросив на него беглый взгляд, видим гористую местность и одинокое деревце, скорее всего лавр (тема декора кабинетов). Но, всмотревшись, различаем затылок, ухо, шею, плечо человека, сидящего под лавром. Не обозначено только лицо, благодаря чему человек сливается с природой как неотъемлемая ее часть. Цветное стекло, свинец.

Витражи заменяют и внутренние, и внешние стены дома. В полете лестницы устроен небольшой эркер, а за ним проходит сквозь два этажа витраж, будто заслоняя вас от изображенного на нем дождя. Возникает двойственное ощущение закрытости и слитности пространства.

Величина и форма окна напоминают цветные витражи готического собора. Словно за колдовскими узорами створок открылось огромное пространство, образовав форму вазы. Сквозь контуры вазы видны облака, озаренные снопами нездешнего света. Радуга освещает пролившийся на землю дождь, и в омовении струй в дом входит сама Аврора, приняв образ античной амфоры.

В лучах зари тихими струями льется дождь и заштриховывает стекла косыми вертикалями. Дождь - символ просветленности, символ творческого вдохновения и духовного обновления. Запечатленный на 10 метровом витраже, он раздвигает стену в окружающую среду и открывает дом навстречу свету божественной благодати.

Колонна с цветами и змеями.

Древо жизни, поднявшееся на взлете волны у основания лестницы, предстает на новом витке в образе обагренной колонны.

Это стилизация средневековой колонны, которая ставилась, например, при входе в храм. Капитель ее украшалась рельефными изображениями на библейские сюжеты. Химеры, змеи, жабы словно застывали под крышей абаки в ожидании добычи. Сверху вся эта нечисть попиралась ногами святого, скульптурное изображение которого держала над собой колонна.

Окружающее колонну пространство дома ставит ее в центр этой понятной аллегории. Замыслом зодчего интерьер развивается словно по сценарию архитектурной мистерии. Поворот лестницы оставляет позади грозовой перевал. Свод верхней галереи раздвигается радугой арки, опирающейся на массивный импост колонны. Она стоит под молельней, устроенной в башне на уровне 4-го этажа, как будто держит над собой Церковь Христову. Незримое присутствие моленной, как реплика Средневековью, превращает саму колонну в многозначительный символ. Так достигается двойная смысловая условность создаваемой среды.

В стилизованном виде колонна словно оседает и оплывает, уступая место капители. Украшенная цветами капитель превращена в кишащий клубок змеевидных чудовищ. Цепкие хвосты их прикрепились к вертикали колонны, свились в жгуты и замкнулись в кольцо - символ жизни и смерти, небесного и земного. Раздутые тела, высоко поднимаясь, скручиваются под нишей каменной плиты. Спинные хребты ощетинились, угловатые головы вытянулись, отпугивающие позы заставляют цепенеть. Длинными ногами они топчут и подминают под себя прекрасные создания.

В схватке с чудовищами одни цветы гибнут и никнут, повисая над колонной, другие победоносно выпрямляются. Стебли их развиваются по выступам плиты. Приняв вид скульптуры, капитель отражает идею вечной борьбы добра и зла. Собирательные образы цветов, похожих на кувшинки, лилии и лотосы, означают трагедию гибели добра. Ящеры ассоциируются и с библейским змеем, и с античным сюжетом. Изгибы листьев, извивы змеиных тел вызывают эффект слияния и перетекания растительных форм в зооморфные.

Хотя образы выполнены со всеми присущими им биологическими подробностями, натурализм уступает место условности, рассчитанной на участие воображения.

В убранстве внутренних помещений широко используется дерево. Полированные поверхности карнизов сменяются естественной текстурой стен, пола потолков. Рифленая поверхность выложенного ромбиками пола в кабинете - мореный черный дуб - поблескивает перламутром, как рыбья чешуя. Узоры на полу изображают то наплыв волн, то муаровые разводы ткани.

Двери с одной стороны отделаны грушей, с другой - орехом. Во всем чувствуются тонкие художественные контрасты. Применение разных сортов дерева притягивает интерес сменой светлых и темных, теплых и холодных тонов.

На фронтонах - ветки лавра, символа успеха и славы. Гладкие плоскости дверей украшены летящими венками и гирляндами роз. Композиции, созданные искусством резьбы, заменяют живопись.

Потолок библиотеки

Он один, как произведение искусства, заслуживает особого внимания, не говоря уже обо всем доме.

Гребни облаков кажутся россыпью белых цветов, а может быть, это подернутый ряской пруд, весь заросший по берегам незабудками и кашками. Из-за облаков показалась голубизна неба, солнце заглянуло в зеркальце воды и загляделось на свое отражение. Отраженная друг в друге красота сквозит завесой лепного потолка. Причудливая линия прорисовывает на нем то длинные извивы изогнутых травинок, то узоры мелких цветочков, собирая их в букеты перистых облаков. По самому краю листка медленно вершит свой путь улитка. Медленно проходит жизнь закрученными в раковину витками спирали.

В мгновенном просвете проглядывают головки рыжих хризантем и видят себя в обрамлении картушной рамы. Цветы парят в воздухе, просвеченные лучами солнца. Снизу они сами кажутся трепещущим солнцем, которое узнает себя в лучистых лепестках. Этот "двойной портрет" написан художником-декоратором А.А.Тимошко.

Старообрядческая молельня

Есть в особняке и свои секреты -- тайная старообрядческая молельня, расположенная в мансарде северо-западной части дома; с улицы её не разглядеть. Стены и купол в молельне покрывает уникальная абстрактная храмовая роспись -- небольшая комната максимально стилизована под древнюю церковь. Чтобы пройти в тайную комнату, нужно было подняться на второй этаж, пройти по узкой галерее и -- вверх по чёрной лестнице. Посторонние и не догадывались, что в доме есть такое помещение.

Столовая

Увы, все, что сохранилось здесь от Шехтеля - это окно, потолок, двери и стены. Справа, где сейчас диван, стоял потрясающей красоты белый камин с женщиной-бабочкой в декоре. Люстра была совсем другая. Мебель и обстановка сейчас полностью соответствуют Горьковским временам.



Особняк А.И. Дерожинской 1901-1903г

Дом №13 в Кропоткинском переулке был построен Ф.О. Шехтелем в 1901 1903 гг. для дочери фабриканта Бутикова. Она состояла в браке дважды и именовалась сперва Дерожинской, а потом Зиминой, что вызвало некоторую путаницу в именовании здания. Одни источники называют его "домом Дерожинской", другие - "домом Зиминой", хотя речь идет об одном и том же шедевре московского модерна.

Дом построен на примечательном месте. В 1788-1789 гг. на этом участке в доме своего друга останавливался поэт Г. Р. Державин, а в 1828-1838 гг. жила мемуаристка Е. П. Янькова, чье повествование под названием "Рассказы бабушки" до сих пор служит ценным источником по истории Москвы конца XVIII - начала XIX в.

План особняка Дерожинской более компактен, чем план дома Морозовой (ул. Спиридоновка д. 17) и последнего собственного дома Шехтеля (ул. Садово-Кудринская д. 4). Несмотря на сложность контура, он все-таки приближается к квадрату. Главный фасад, обращенный к переулку, спокойный и торжественный. Над ним возвышается «башня», в которую заключено пространство гостиной. Поверхность «башни» прорезана овальной рамой гигантского окна, зрительно облегчающего стену. Вверху, над окном, «башня» намерено сделана более массивной. Прямоугольная часть ее завершается сплошной отделкой гладкими полосами белого камня. Над ними, над кровлей, встают две приземистые тяжелые башенки, объединенные прямым и простым карнизом, а между ними, отступив в глубь, находятся узкие окна, напоминающие бойницы. По бокам окон размещены вертикальные гирлянды. Возникает образ сказочной крепости-дворца. Здание рождается как архитектурный миф, сочетая в себе массивность и прозрачность, крепостную замкнутость и парадную открытость дворца.

Боковые фасады решены проще, но не менее монументальны. Здесь на стене вырастает то огромный белый овал обрамления двери, то парапет низкой террасы прорезают крупные узоры. Они напоминают геометрические фигуры или огромные, пышно раскрывшиеся цветы. Во двор, к служебным корпусам, обращена самая сложная композиция стены дома, составленная из девяти поверхностей, прямых и полукруглых, идущих от краев в глубь дома к еще одному высокому окну. Именно эта игра поверхностей и линий в сочетании с использованием одноцветной (зеленой) керамической плитки, контрастирующей с камнем, составляет основное очарование особняка Дерожинской.

Особый интерес представляет ограда дома, которую можно видеть с Кропоткинского переулка. На мой взгляд, наравне с оградой особняка С.П. Рябушинского на Малой Никитской ул. д. 6 и особняка Д.Ф. Беляева в Рюмином переулке д. 2, эта ограда является одним из самых талантливых произведений русского модерна. Она имеет самостоятельную, а не только в ансамбле с особняком, художественную ценность.

В доме, построенном Шехтелем для Дерожинской, хорошо сохранившиеся интерьеры (оформление стен, потолков, дверей) достойны самого пристального внимания. В них со всей полнотой проявилось присущее стилю модерн сочетание максимального удобства и рациональной компоновки помещений, как бы перетекающих одно в другое, с романтическим обликом каждой комнаты. Центр дома - внутренний холл, а не гостиная, как может показаться на первый взгляд. Его художественным акцентом и, одновременно, объединяющей осью дома является главная лестница, ведущая на второй этаж.

В этом доме проявилась и такая черта стиля модерн, как значимость каждой детали в интерьере. Дверные ручки, выключатели, вентиляционные решетки не только самоценны в художественном отношении, но одновременно подчинены общему замыслу, сверхзадаче, включены в единую симфонию. Особняк Дерожинской - одна из вершин творчества Шехтеля, яркий образец московского модерна.

Прихожая.

Через две пары массивных дверей парадного входа посетитель попадает в прихожую, которую применительно к роскошному особняку правильнее было бы называть холлом. Ручки на внутренних дверях выполнены в форме паука. Этот паук, наравне с оградой особняка, камином гостиной и главной лестницей, является визитной карточной этого архитектурного памятника. Прихожая выдержана в едином лаконичном декоре. Светлыми дубовыми панелями отделана нижняя треть стен и короткая лестница в гостиную.

Гостиная.

В центре дома за огромным окном расположена гостиная, высота потолка (на вид метров 9 - 10) в ней превышает высоту всех остальных помещений. Фасад особняка развивает тот же архитектурный прием, который Шехтель впервые применил в здании Торгового дома Аршинова (1899-1900 г. Старопанский пер. 5). Его основой является крупное арочное окно, расчлененное по горизонтали на три части, над которыми вознесен аттик. Окно создает в гостиной ощущение вертикального пространства, раскрытого на улицу, как бы без преград соединенного с зеленью небольшого палисадника. Этот эффект усиливают размеры стекол, едва ли не самых крупных в Москве начала 20 века. Монументальность помещению придает и массивный камин. Он разделяет огнём фигуры мужчины и женщины, скорее всего, исполнен из гипса.

Первоначально задуманная отделка гостиной четырьмя живописными панно «Времена года», великолепные эскизы которых (см. фреску "Сон божества") были выполнены талантливым художником В.Э. Борисовым-Мусатовым в 1905 году, реализована не была. Хозяйка и исполнитель не смогли прийти к соглашению о размере гонорара. Это грустное обстоятельство не позволило Борисову-Мусатову попробовать себя в монументальном искусстве (художник умер 26 октября 1905 г.)

Огромное пространство гостиной, благодаря декоративному убранству, сочетает в себе торжественность парадного помещения для светских приемов и концертов и в то же время - домашний уют. Стиль модерн человечней, естественней предшествовавших ему классицизма и ампира. Не удивительно, что он до сих пор имеет большое количество поклонников.

Основной дизайнерской темой особняка стала отделка деревянными резными панелями с геометрическим или растительным декором. Рисунок некоторых дверей (см. фото 14 и 25), декоративное решение лестниц (парадной и в библиотеке), дизайн отдельных предметов мебели свидетельствуют о влиянии на Шехтеля ранних работ знаменитого австрийца Йозефа Ольбриха, часто использовавшего в своих работах дерево. Но в особняке Дерожинской эти приемы использованы очень самобытно.

Кабинет-будуар.

В кабинете-будуаре представлен великолепный образец новаторского оформления потолка. Вмонтированные в потолок лампочки становятся органичной частью волнообразного рельефа потолка. Этот прием в наше время называемый «точечным освещением» Шехтель использует еще не раз.

Мебель, выставленная в особняке, подлинная, она сделана по эскизам Шехтеля. Правда, мебель в кабинете-будуаре и спальне никогда в особняке Дерожинской не стояла, она принадлежала лично Федору Осиповичу и ее предоставила для экспозиции Кира Лазарева, правнучка архитектора.

Спальня

Хозяйская спальня находится в глубине дома. Размеры помещения впечатляют, на вид в комнате 80 - 90 кв. метров. Небольшой мраморный камин придает пространству изящность и уют. Размещенные в спальне кровать и буфет созданы по эскизам Шехтеля. Зеркало над камином было оформлено Шехтелем очень изящно.

Из спальни мы выйдем во внутренний холл с парадной лестницей.

Удивительно, но в этом доме Шехтель, так мастерски применявший традиционные для модерна витражи в других своих работах, например, в особняке Рябушинского, здесь их не использовал. Объяснение этому я вижу в том, что общий дизайн дома аскетичный, а вся прелесть витража в ярких цветах. Они оказались не гармоничны для этого проекта.

Также в отличие от особняка Рябушинского и, вообще общепринятых норм, Шехтель разместил парадную лестницу во внутренней, интимной части дома. На мой взгляд, лестница оставляет самое яркое впечатление от особняка Дерожинской. Выполненная из того же светлого дуба, что и другие интерьеры, она воплощает основной эстетический мотив дизайна - изображение буйно растущих сказочных цветов. Устремленная вверх лестница уподоблена Шехтелем склону холма, так достигается лучший обзор каждой детали. Чашечки цветов инкрустированы черным деревом. Медный фонарь, размещенный на деревянном постаменте задает движение вверх, геометрия лестницы закручивает пространство по спирали и, подойдя к лестнице ближе, зритель оказывается вовлеченным в фантастический танец цветов… Незабываемое ощущение!

Коридор, начинающийся от гардеробной, заканчивается входом в кабинет.

Столовая

В столовой можно увидеть одно из самых больших окон особняка. Эта комната отличается хорошей сохранностью и наличием подлинных деталей убранства. Особый интерес представляет мебель, спроектированная Шехтелем специально для этого помещения. В отделке и меблировке столовой Шехтель использовал мотивы английского и австрийского модерна (в частности работы Йозефа Ольбриха), что особенно заметно в композиции витрины и буфетов. На месте утраченного стола в центре комнаты размещен столовый гарнитур той эпохи.

На второй этаж и в подвал из столовой ведет узкая винтовая лестница. Где-то в подвале размещалась кухня, из которой готовые блюда по этой лестнице подавались к хозяйскому столу.



Внутренний двор и хозяйственные постройки

Двора или сада (несколько деревьев и кустов перед фасадом) у особняка в настоящий момент нет. При хозяйке вместо закатанного в асфальт заднего двора был сад, где можно в тишине и комфорте выпить летом чаю. Ведь Москва ко времени постройки особняка еще оставалась городом уютным: при многих домовладениях были огороды, а Садовое кольцо представляло из себя непрерывную череду садов и скверов.

Хозяйственный корпус во внутреннем дворе выполнен в едином с особняком стиле и цветовой гамме, что объединяет все постройки на участке в торжественный ансамбль.



Заключение

Понятие московский модерн немыслимо без архитектурных творений Шехтеля. Уникальные экспонаты выставки, органично влившиеся в подлинную архитектурную среду, позволяют более глубоко не только узнать, но и прочувствовать творческую индивидуальность выдающего мастера, создателя неповторимой атмосферы московского модерна.

Федор Шехтель оказался самым ярким и плодовитым мастером стиля модерн в Москве. Он проявил потрясающую фантазию в использовании новых конструкций и методов оформления интерьеров. Недаром сегодня Шехтель по праву считается отцом московского модерна. Построенные им здания во многом определили внешний вид старой Москвы. Работоспособность Шехтеля была просто фантастическая. Он мог работать без устали до 20 часов в сутки.

Нельзя обойти вниманием особняк Дерожинской в Пречистенском переулке, где сейчас располагается австралийское посольство. Госпожа Дерожинская -- оперная дива, капризная и эксцентричная -- хотела иметь необычный и неповторимый дом. Так появились огромные, до пола, окна, башня, венчающая тяжелый лишенный острых углов фасад, и гордость особняка -- эксклюзивный громадный камин, равного которому в Москве не было. Включенная в ансамбль здания фигурная ограда из металлических стилизованных листьев, причудливо выгнутых, привлекает внимание к особняку.

Федор Шехтель искренне пытался адаптироваться к новой жизни и стать нужным советской стране. Шехтель не эмигрировал, хотя из-за границы поступали заманчивые предложения.

В 1918 году архитектора с семьей выселили из особняка на Большой Садовой. Он скитался по коммунальным квартирам до самой смерти в 1926 году. Шехтель тяжело болел, голодал и бедствовал, но продолжал упорно работать. «Я строил Морозовым, Рябушинским, Фон-Дервизам -- и остался нищим. Глупо, но я чист», -- искренне говорил он.

«Жизнь коротка, искусство вечно», -- этим словам он следовал до конца. И сегодня имя Осипа Шехтеля стоит в одном ряду с именами самых знаменитых русских зодчих. По его проектам изучают историю и классику архитектуры. На звездной карте неба есть малая планета, названная в честь архитектора.



Список литературы

1. http://ru.wikipedia.org/wiki/Шехтель,_Фёдор_Осипович

2. http://www.wisemouse.ru/Museums/Ryabushinsky.asp&usg

3. http://www.bestreferat.ru/referat-88154.html

4. http://arkhi.net/?p=40

5. http://www.wmos.ru/architecture/detail.php?PAGEN_1=5&ID=6438#nav_start