Категориальные модели в социологии

Процесс образования содержит две функциональные составляющие: профессиональное и социальное обучение. В первобытной общине первая функция является доминирующей и реализуется через подражание («самообразование»), предоставляя обучающемуся индивиду довольно большую свободу в освоении навыков производства (охоты) в соответствии со своими природными данными. Вторая функция реализуется директивно, ограничивая индивидуальную свободу посредством системы запретов (табу).

Углубление и дифференциация разделения труда, прежде всего за счет земледелия и оседлости, ведет к родовому структурированию племени, необходимости специализации, в том числе по причине появления таких элементов надстройки, как бюрократическое управление производственными отношениями и созданная для обороны прослойка профессиональных военных. Структурная дифференциация семейно-родового общества происходит по характеру труда, идентифицированного с социально-ролевыми функциями, имеющими форму «родства» и воспринимаемыми индивидом примерно так, как сегодня воспринимаются родственные роли в кровных семьях. По этой причине трудовые обязанности неизбежно отождествляются массовым сознанием с этическими предписаниями (традициями) поведения индивида среди «родни». Латентная (скрытая) функция этих предписаний - служить принципами незыблемости распределительных отношений.

В такой модели, где производство и распределение в массовом сознании отождествлены с понятием обязательство перед членами рода (макросемьи), процесс образования с точки зрения сохранения устойчивости господствующих распределительных отношений достаточно фокусировать на формировании этики, т. е. принципов (предписаний, традиций, обычаев) взаимоотношения членов родовой «семьи», которые одновременно суть принципы ее жизнедеятельности. Несоблюдение этики ведет к исключению индивида из рода, потере им социальной роли, своей социальной (семейно-родовой) идентичности. Этика становится главным социальнообразующим стержнем рабовладельческой цивилизации и гарантом ее равновесия. По этой причине основной функцией образования становится формирование этического облика индивида, и в соответствии с этим исторически второй формой образования в семейно-родовой общине является воспитание.

На данной стадии цивилизации доминанта профессионального обучения уступает первенство доминанте формирования социального облика (в нынешних терминах - идеологического воспитания). Именно оно, а не разделение труда, гарантирует признание индивидом правомерности господствующих принципов распределения. В социальной структуре рабовладельческого общества можно выделить три иерархические группы, критериями дифференциации которых выступают следующие социальные функции: управленческая, оборонительная и производственная. Этика как система социальных отношений обеспечивает обратно пропорциональное соотношение производства и распределения среди элементов социальной структуры и посему носит классовый характер, идеологически утверждая экономическую эксплуатацию. Образование здесь призвано гарантировать именно этот результат, концентрируя свои усилия на воспитании молодого поколения в духе беспрекословного соблюдения этических принципов социальных отношений. По сути, это была система «идеологического воспитания» всего населения в духе признания незыблемыми господствующих производственных, а следовательно, и распределительных, отношений в сформировавшемся плутократическом государстве (прообраз нынешнего олигархического государства). Поэтому правомерно утверждать, что плутократические архаичные государства азиатского Востока - это прообраз (или первичная форма) современных капиталистических классовых государств.

Принципы этики допускают как социальную, так и трудовую мобильность индивида, что мешает закреплению и безальтернативному наследованию социально-классового статуса и классовых распределительных отношений. Этика в большей степени допускает приоритет в потреблении, чем в накоплении.

Дальнейшее развитие цивилизации по направлению, в котором в общественное разделение труда «включаются» и духовные отношения, тем самым увеличивая потребляющую часть общества в ущерб производящей, требует углубления общественного разделения труда в целях увеличения объема прибавочного продукта. Это необходимо не для расширенного воспроизводства экономики, а для увеличения распределяемой доли в непроизводственной сфере, которая становится для индивидов более привлекательной, чем производственная. Привлекательная сфера нуждается в «увековечении» для тех, кто ее в обществе представляет, т. е. возникает потребность в закреплении наследственности социального статуса групп, участвующих в распределении в сфере надстройки. Это, в свою очередь, требует сужения социального динамизма и такого же закрепления статуса производящих групп. Иными словами, должны были быть установлены единые принципы распределения по социальному статусу. Но эти принципы могут быть «привлекательны» лишь в том случае, если они носят классовый характер и сохраняют обратную пропорцию в распределении среди производящего класса и класса надстройки - первые больше производят, вторые больше потребляют. Для класса социальной надстройки потребление является условным, и его величина лишь символизирует степень власти, т. е. степень права на большее присвоение. Собственно на потребление используется небольшая часть присвоенной продукции, основная ее часть составляет источник накопления. Именно потребность в накоплении излишков продукта, становящегося частной собственностью групп социальной надстройки, стимулирует последних к поиску устойчивых форм «консервации» накоплений, каковыми становятся произведения духовной деятельности: прежде всего архитектура, искусство, теология, в меньшей степени содействующая развитию производства и в большей - обоснованию принципов присвоения, каковые представлены в системе морали.

В такой ситуации свобода индивида в выборе своего профессионального и социального становления сведена к минимуму, у него нет возможности соотносить свои потенциальные природные задатки с теми профессиональными и социальными функциями, которые ему предлагает общество. Эти функции предписаны для индивида с рождения[10], причем не только для тех, кто входит в состав производящей части общества, но и для тех, кто входит в состав структуры общественной надстройки. Складывается ситуация, при которой одни принуждены производить, а другие - потреблять. И приучает их к мысли об объективной обоснованности этого принуждения образование, посему тоже принуждение. Тех, кто «законсервирован» в производящей части общества, образование приучает трудиться на условиях простого воспроизводства (и потребления, и социального статуса, т. е. касты); тех, кто «законсервирован» в надстройке, образование приучает потреблять независимо от объема прибавочного продукта, предлагаемого для потребления. Так как последнее имеет физический предел, возникшее в потреблении противоречие находит форму своего разрешения в накоплении, которое становится «виртуальным потреблением». Безграничное накопление не только способствует развитию духовной жизни феодального общества, но и является формой первоначального накопления капитала для будущего рыночного общества. В отличие от феодальной формы накопления в условиях расширения и активизации товарного рынка оно направлено не на духовное развитие, а на развитие производства, или в социальном аспекте - на расширенное саморазвитие производителя. Можно сказать так: производство стало выступать в качестве Левиафана, стремясь «пожирать» созданный им же продукт, возвращающийся к нему в виде универсального эквивалента - капитала.

В условиях острой конкуренции необходимость повышения производительности труда, соединения индивидуальных способностей и запросов производства в отношении профессии требуют социального раскрепощения индивида для придания рабочей силе необходимого динамизма. Потенциальная индивидуальная рабочая сила (индивид со своими природными задатками) должна быть приведена в синхронное соответствие с производственными потребностями предпринимателя, которые есть не что иное, как «персонифицированная» технологическая структура производства. Эта структура производства также «структурирует» индивида, который становится представителем некоторого профессионального статуса, «подменяющего» социальный статус и во многом предопределяющего образ жизни и образ мышления индивида. Синхронное соответствие профессиональной структуры населения и технологической структуры производства, включая управление им и распределительными отношениями, обеспечивается в соответствии с интересами производителя, также диктуемыми производственной технологией, спросом и предложением на рынке рабочей силы. На рынке труда правила диктует спрос, объективно обусловленный технологической структурой производства, а формирование предложения происходит путем обучения индивида в соответствии с запросами производства. Поэтому на стадии капиталистического общества основной формой образования выступает обучение.

С дальнейшим развитием цивилизации диверсификация науки во все отрасли производства увеличит долю интеллектуальной составляющей труда. Одновременно будет происходить превращение трудовой деятельности в образ жизни, что приведет к максимальной синхронизации индивидуальных способностей и характера труда. В этом случае сами природные задатки индивида станут естественной предпосылкой выполнения труда, который ему по силам и который он может выполнить качественно. Принудительная форма образования утратит свою актуальность и перерастет в самообразование, основанное на информационном обмене. Доминирующей станет такая форма образования, как информирование. Образование станет перманентным (всеобщим), и эксплуатация, уже в виртуальной форме, «выйдет» за пределы функционирующего общества. Это будет эксплуатация живущим поколением облеченного в информацию знания как овеществленной духовной деятельности прошлых поколений.

Литература

1. Гегель, Г. В. Ф. 2006. Феноменология духа. СПб.: Наука.

2. Дертоузос, М. 1967. Пороговая логика. М.: Мир.

3. Ольдерогге, Д. А. 1983. Эпигамия. Избранные статьи. М.: Наука.

4. Тойнби, А. Дж. 2003. Цивилизация перед лицом истории. М.: Айрис-пресс.

5. Трегубов, Л. З., Вагин, Ю. Р. 1993. Эстетика самоубийства. Пермь: КАПИК.

6. Tцkei, F. 1977. Atбrsadalmiformбkmarxistaelmйletйneknйhбnykйrdйse. Budapest: Kossuth.

Примечания

[1] Автор придерживается гипотезы, согласно которой для выделения индоевропейской расы нет однозначно верифицируемых критериев. Ее необходимо разделить на две самостоятельные расы: индоидную и семитскую. Кроме того, для гносеологических целей следует выделить славянскую расу. Тогда их получится пять: негроидная, монголоидная, индоидная, семитская и славянская. Основные «индикаторы» индоидной расы - цыгане, семитской - евреи. Обе эти группы максимально дисперсные, расселены по всему миру, однако генетически не подвергаются ассимиляции иными этническими группами.

[2] Здесь «коммунистическая формация» используется как научная категория, введенная Марксом в теории формационного развития цивилизации. Автор игнорирует идеологическую интерпретацию данной категории и не считает необходимым придумывать новое название в угоду изменившейся идеологической конъюнктуре.

[3] Если придерживаться изложенных Гегелем принципов онтогенеза духа, то слово «общество» можно заменить словом «природа».

[4] Речь идет об экономических «макросемьях», основанных на общественном разделении труда и включающих порой десятки тысяч членов, объединенных родовым союзом. В таких семьях, типичных для Юго-Восточной Азии, родство означает не кровную связь, а социальную роль, вытекающую из трудовых обязанностей в общественном разделении труда и в соответствии с этим из места индивида во внутрисемейных распределительных отношениях. Такая семья в структурном отношении больше похожа на племя, чем на нынешнюю модель нуклеарной семьи.

[5] Исходя из первоначальной запретительной формы права как всеобщей для племени, необходимости применения власти (силы) со стороны доминантной особи или особей для реализации запрета (табу), правомерно сделать вывод, что политик - это доминантный самец, даже если в последующем развитии цивилизации эта его сущность становится латентной и неосознанной.

[6] Эгоизм - основа агрессии мужчин и суть их характера, что наложило отпечаток на весь процесс развития цивилизации. Он выражается в стремлении к разрушению, и даже творческая (созидательная) работа мужчин реализуется во имя разрушения (создание оружия, развитие государственных институтов для насилия и т. д.). Формируемая по принципам мужчин (и ими же) цивилизация есть не что иное, как разрушение естественных природных связей человека и их отчуждение путем создания альтернативной искусственной среды. Неслучайно, согласно «мужской» теологической концепции, логическим концом цивилизации должен стать апокалипсис. В этом отношении идею апокалипсиса правомерно назвать экстериоризацией сущности характера мужчин.

[7] Проблема старшего поколения в истории всегда сохранялась, и она актуальна по сей день даже в экономически развитых государствах. Примеры же экономически обусловленных (не считая ритуальных) самоубийств представителей старшего поколения имели место и в недавнем прошлом, например добровольная смерть бездетных стариков-бурят во время засухи (cм.: Трегубов, Вагин 1993).

[8] Мысль о распаде современной модели семьи как социального института и доминировании в будущем обществе социально не регламентированных половых связей высказывал Ф. Энгельс в сформулированных им принципах коммунизма.

[9] Автор в выборе категории «некрофилия» исходит из разделяемой им позиции Гегеля, согласно которой все овеществленные объекты цивилизации (культуры) есть омерщвление духовности, т. е. «трупы» деятельности человека, и в этом случае использование омерщвленной «продукции» прошлых форм цивилизации в целях воспроизводства собственной жизни эквивалентно некрофилии. Речь идет об «интеллектуальной некрофилии» в отличие от господствовавшей в Древнем Египте «физической некрофилии».

[10] Например, в феодальной Европе крепостной мог получить условия для проявления своего природного таланта в качестве выдающегося ремесленника, музыканта, художника, артиста, но при этом он оставался крепостным, т. е. его социальный статус не менялся, разве что за счет выкупа. Но это был не социальный, а индивидуальный акт изменения статуса крепостного, не менявший общих принципов построения социальной структуры и распределительных отношений.

Размещено на Allbest.ru