Александр Богданов: нереализованный проект социологии

Двойственность сохраняется и при промышленном капитализме: «Авторитет капитализма, это - его деньги, меновая ценность, которою он располагает. Следовательно, авторитарное сотрудничество здесь пропитано меновой рыночной связью: образуется нераздельное сочетание обоих форм» [Богданов, 1923а: 216].

Не хочу, чтобы из-за сжатости изложения возникло впечатление об излишнем сближении рабовладельческого и капиталистического обществ в анализе А. Богданова. Он отмечал: «И для капиталиста, и для рабовладельца основная тенденция жизни есть, конечно, прогресс эксплуатации. Но в то же время как для рабовладельца эта тенденция всецело заменяла и вытесняла тенденцию технического прогресса, для капиталиста она сливается с этой последней» [Богданов, 1923а: 315].

Исторический процесс для А. Богданова - это результат деятельности огромных масс людей в длительной исторической перспективе. Каждый из участников этого процесса вносил в него свой особый вклад; у одних он очень заметный, у других незначительный. Однако даже перевороты в производстве, вехами которых становились великие открытия и изобретения, готовятся совокупной социальной деятельностью. Ученый писал: «Теперь изобретатели, на самом деле, иногда “выдумывают” новые машины для производства. Но это возможно потому, что сама жизнь дала им практические способы для этого, научила разлагать самые сложные человеческие движения на простейшие, которые легко воспроизводить механически. То, что раньше делалось ощупью, бессознательно, теперь выполняется сознательно, то есть строго выработанными, точными приемами» [Богданов, 1919: 5].

Машинное производство, по мнению Богданова, ведет к формированию коллективистской культуры. Это был и его прогноз, и его надежда. Сама стилистика текстов об этом ожидаемом периоде отличается от того, что он писал о предшествующих трёх. Здесь качественно меняется сама социальная солидарность: «В ней преобладает не сострадание, а сорадование» [Богданов, 1918: 76]. Человечество получает необычайно сильные стимулы для экономического развития, хотя в этих условиях экономика перестает быть самоцелью. Для того чтобы стало понятным последнее утверждение, придется привести две достаточно длинные цитаты. Первая касается стимулов для развития общества: «Борьба между людьми, их конкуренция, соревнование - всё это только производные стимулы развития, и за ними скрываются иные, глубже их лежащие, - стимулы первичные. Эти последние возникают там, где человек встречается лицом к лицу с природой, где в непосредственной борьбе с нею он сам выступает как производительная, как творческая сила» [Богданов, 1918: 86]. Из этого положения делался вывод о коллективистской культуре: «Все это с полной определенностью приводит к тому выводу, что наибольшая скорость и энергия прогресса, наибольшая его разносторонность и гармоничность могут быть достигнуты только в таком обществе, которое своей социальной формою будет иметь товарищеское сотрудничество, своими рамками - границы человечества» [Богданов, 1918: 89].

Анализируя каждую культурную эпоху, А. Богданов подробно останавливается на развитии языка. Ему представлялось, что проблема происхождения языка в основном решена. Как и Г. Плеханов [Плеханов, 1922: 48], с которым он остро спорил по философским вопросам, А. Богданов огромное внимание уделяет гипотезе происхождения речи из трудовых криков Людвига Нуаре и теории основной метафоры Макса Мюллера. О происхождении языка он писал так: «...В трудовом акте, кроме его произвольной сознательно-целесообразной стороны или части, есть еще непроизвольная; к ней относится трудовой крик» [Богданов, 1923а: 55]. Из нескольких десятков трудовых криков затем развилось все богатство человеческой речи. Развитие языка и развитие мышления - двуединый процесс, который объяснялся теорией М. Мюллера: «Самый важный шаг в расширении поля мысли состоял в том, чтобы словами, происшедшими из человеческого труда, обозначить явления природы. Этот шаг был сделан стихийно и незаметно в виде так называемой основной метафоры» [Богданов, 1923а: 65].

А. Богданов показывает, что каждая культурная эпоха - это и эпоха развития языка. После возникновения языка «первичные слова не были глаголами, а заключали в зародыше все нынешние части речи; основным значением было, правда, действие, из которого выделилось само слово; но с ним соединялось неопределенное множество близких значений» [Богданов, 1923а: 68]. А уже в период феодализма «речь достигла такого богатства выражений и такой их гибкости, что стала способной передавать почти всё переживаемое людьми» [Богданов, 1923а: 115]. Не вдаваясь в подробности богдановского анализа развития языка, отмечу его методологическую основу, которая включала язык в сами основы социальности. Ученый писал: «.Слово не могло мыслиться раньше, чем оно было произнесено между людьми. Если бы оно создавалось в индивидуальной душе, оно не было бы словом, потому что не было бы понятно никому, кроме создавшего. Но мы уже знаем, что оно возникло не в сознании отдельного человека, а в общем труде» [Богданов, 1923а: 60].

Одной из важнейших тем произведений А. Богданова является фетишизм, его происхождение, формы и перспективы преодоления. Под фетишизмом автор понимает превращение в общественной практике её момента в некий абсолют, с помощью которого объясняют реальное целое. Он возникает на авторитарной стадии культуры: «В авторитарном мире коллективные деяния всегда приписываются тому организатору, под руководством которого они совершались; это - основа всей его мифологии» [Богданов, 1910]. Вторая и наиболее развитая форма фетишизма связана с меновым обществом, ибо «в мышлении товаропроизводителя отрыв познания от коллективной практики совершается естественно и неизбежно, благодаря тому, что трудовой коллектив для него не существует» [Богданов, 1910].

Капитализм неизбежно порождает метафизику. Критика метафизики как формы товарного фетишизма принадлежит к самым блестящим местам в произведениях А. Богданова. Скажем, из индивидуализма товарного общества он выводил основной вопрос философии: «“Сознание”, с которым имеет дело буржуазная мысль и систематизирующая её философия, это индивидуальное “я” с его жаждой личного самосохранения и самоутверждения. “Бытие”, это весь мир, от которого оно отграничено социальной враждой, недоверием к высказываниям людей, чувством бессилия своего крошечного существа перед стихиями и их тайнами. И вопрос о соотношении бытия и сознания, это в своей основе, практический вопрос личности о том, как ей, маленькой клетке, оторванной от своего целого, удержаться и сохранить себя такой, какова она есть, среди бесконечности со всех сторон окружающих её сил, враждебных или безразличных» [Богданов, 1910]. Товарный фетишизм породил такие категории философского мышления как материя, «вещь в себе», необходимость.

Критика философии Нового времени дается А. Богдановым с позиции социологии знания, но самим автором осмысливается как философская критика. Это ведет к искажению методологии. А. Богданов материи и сознанию противопоставляет опыт, рассматривая его как монистическую основу.

Методологические аберрации привели к тому, что к фетишистским формам сознания А. Богданов отнёс не только метафизику, но и мораль. Общую проблему возникновения норм в обществе он решал через усложнение общественной жизни, несогласованность её частей, возникающие на этой почве противоречия и конфликты. Общество, оставаясь в основе трудовым коллективом, превращается в арену борьбы эгоистических воль: «Этическое сознание и выразило в себе эту двойственную природу общества, являясь той формою, в которой материальная связь трудовой солидарности ограничивала и обуздывала анархические тенденции групп и личностей в борьбе их интересов. Фетишистский характер этого сознания (абсолютный императив, религиозный или “категорический”), его “непостижимость” вытекала именно из противоречия между реальной связью сотрудничества, составляющей его основу, и скрывающими эту связь - формальной независимостью личностей в трудовом процессе и борьбе между ними» [Богданов, 1918: 106]. Из этого блестящего диалектического анализа А. Богданов делает плоское заключение о том, что в условиях трудовой солидарности люди откажутся от морали, заменив её рациональными нормами целесообразности. «Нормы целесообразности не имеют ничего общего с такой императивностью. Вполне типичный образец их - научно-технические правила. Правила эти, в сущности, никого и ни к чему не принуждают, а только указывают наилучшие способы к той или иной данной цели» [Богданов, 1918: 63]. Не менее, если не более, фетишистским, по Богданову, является и право товарного общества.

Создатель тектологии был убежден, что время фетишизма подходит к концу. При этом «падение великого фетишизма» виделось ему просто в религиозных образах второго пришествия, где является коллективный мессия, ибо «для мышления пролетарского действительное содержание “истины” открывается прямо в процессе производства. Там практический характер познания становится вполне очевидным в научной технике, роль истины как орудия борьбы с природой и власти над ней постоянно перед глазами рабочего, а равным образом и роль коллектива, как действующего субъекта этой борьбы и власти, субъекта, применяющего на деле орудие научной истины» [Богданов, 1910].

Описанную идейную конструкцию можно считать теоретической социологией А. Богданова. Кроме этого, в его работах содержится множество идей, касающихся различных сторон социальной жизни. Скажем, разграничив разделение труда и деление на организаторов и исполнителей как основания дифференциации общества, он выдвинул интересную гипотезу: «Чтобы не смешивать эти генетически неоднородные и жизненно-несходные способы дробления общества, мы будем деление первого ряда обозначать термином “социальные группы” (земледельцы, ремесленники, торговцы и т.п.), деление второго ряда - термином “классы” (рабовладельцы и рабы, предприниматели и рабочие и т. д). Таким образом, типичное отношение социальных групп для нас будет специализация, типичным отношением классов - господство и подчинение» [Богданов, 2003а: 296].

Есть в произведениях А. Богданова примеры блестящего анализа манипулятивных функций классовых идеологий. Приведу пример, приобретший особую актуальность в нынешних условиях: «Национализм состоит в том, что буржуазия старается вызвать в массах племенную и расовою вражду, чтобы борьбой национальной заменить борьбу классов. Развивая в народе страх перед военною силою других государств и жажду захвата новых территорий, господствующие классы пользуются тем и другим, чтобы усилить милитаризм. Это представляет для них, помимо того, что огромные армии нужны им для завоевания и удержания за собой внешних рынков, ещё двойное преимущество: во-1), армия есть строго авторитарная организация, школа слепого подчинения; и через эту школу проводится большинство молодых людей низших классов; во-2), армия - гигантская механическая сила в руках буржуазии, с успехом применяемая в тех случаях, где экономическая и политическая классовая борьба принимает оборот, неблагоприятный для буржуазных интересов» [Богданов, 1923а: 249]. Эти и подобные им положения выстраиваются в стройную систему взглядом, лишь когда становятся понятными их предпосылки в области теоретической социологии.

Выводы

Современной рецепции социологических идей А. Богданова мешает неадекватный эпистемологический контекст, в который их поместил автор. Он их излагал или языком философии, или языком тектологии. Сам А. Богданов, будучи в первую очередь талантливым социологом, не считал, что занимается этой наукой. Реконструкция его идей в предметном поле современной социологии позволяет увидеть в них эвристический потенциал. Представления о едином трудовом коллективе как об основе общества дают возможность социологам анализировать не только прошлое и нынешнее, но и перспективы будущего развития общества. А. Богданов предложил оригинальный поворот в анализе единства личности и общества, социального субъекта и социальной системы. Это все позволяет сделать вывод, что развитие его идей является актуальным для современной социологии и может стать перспективным направлением её развития. Конечно, это развитие можно осуществлять не путем слепой поддержки всего, написанного А. Богдановым. Его определение классов не позволяет их отличать от сословий. Его определение идеологии слишком широкое, но одновременно с тем жесткое. Оно связывает в неразличимое целое и стихийно возникшие формы мышления, и специально созданные теоретические конструкции. Его отрицание морали как фетишистской формы сознания выглядит необоснованным. Это же относится и к праву. Его вера в исцеляющее влияние на общество пролетариата осталась историческим примером нереализованных чаяний квазирелигиозного характера. Но критическая работа с наследием А. Богданова оправдает все усилия.

Благодарности. Статья подготовлена во время стажировки в Харьковском национальном университете имени В. Н. Каразина. Автор признателен за предоставленную возможность руководству ЛНУ имени Тараса Шевченко, в первую очередь ректору проф. С. В. Савченко и проректору по научной работе проф. Л. Ц. Ваховскому, а также принимающей стороне - ректору ХНУ имени В. Н. Каразина академику В. С. Бакирову и заведующей кафедрой социологии проф. Л. Г. Сокурянской. Огромную помощь в работе мне оказали сотрудники Центральной научной библиотеки ХНУ имени В. Н. Каразина.

Литература

1. Аксельрод (Ортодокс) Л. Против идеализма. Критика некоторых идеалистических течений философской мысли. Сб. статей. Изд. 3-е. М. Ленинград: Гос. соц.-эк. изд-во, 1933. 220 с.

2. Биггарт Дж. Александр Богданов и теория «нового класса». Социологические исследования. 1993. С. 139-150.

3. Блауберг И. В, Садовский В. П., Юдин Э. Г. Системные исследования и общая теория систем. Системные исследования. Ежегодник. 1969. Москва, 1969. С. 7-29.

4. Богданов А. А. Падение великого фетишизма (современный кризис идеологии). Вера и наука (о книге В. Ильина «Материализм и эмпириокритицизм»). Москва: Издание С. Дорватовского и А. Чарушникова, 1910. Ц^: https://msИt. traumlibrary.net/book/bogdanov-fetish/bogdanov-fetish.html

5. Богданов А. А. Новый мир. 2-е изд. Москва: Коммунист, 1918. 120 с.

6. Богданов А. А. Между человеком и машиной. О системе Тэйлора. Харьков: Издание украинского центрального агентства по снабжению и распространению печати, 1919. 14 с.

7. Богданов А. А. Наука об общественном сознании. Краткий курс идеологической науки в вопросах и ответах. Изд. 3-е. Пг.: Книгоиздательское товарищество «Книга», 1923а. 313 с.

8. Богданов А. А. Организационные принципы социальной техники и экономики. Вестник Социалистической Академии. М.: Госиздательство, 1923б. Книга 4. С. 272-284.

9. Богданов А. А. О пролетарской культуре. 1904 - 1924. Ленинград - Москва: Издательское товарищество «Книга», 1924. 344 с.

10. Богданов А. А. Вопросы социализма: Работы разных лет. Москва: Политиздат, 1990. 479 с. (Библиотека социалистической мысли).

11. Богданов А. А. Эмпириомонизм. Статьи по философии / отв. ред. В. Н. Садовский. Послесловие В. Н. Садовского, А. Л. Андреева и М. А. Маслина. Москва: Республика, 2003а. 400 с.

12. Богданов А. А. Тектология. Всеобщая организационная наука / ред. коллегия: В. В. Попков (отв. ред.), Г. Д Глове- ли, В. Д Мехреков. Москва: Финансы, 2003б. 496 с.

13. Вайнштейн И. Тектология и тактика. Под знаменем марксизма. 1924. № 6-7. С. 90-96.

14. Володин А. И. Бой абсолютно неизбежен. Москва: Политиздат, 1982. 192 с.

15. Гессен Б., Подволоцкий И. Философские корни правого оппортунизма. Под знаменем марксизма. 1929. № 9. С. 1-29.

16. Гловели Г. Д., Фигуровская Н. К. Трагедия коллективиста. Богданов А. А. Вопросы социализма. Работы разных лет. Москва: Политиздат, 1990. С. 3-27.

17. Деборин А. М. Ленин как мыслитель. Изд. 3-е. Москва - Ленинград: Государственное издательство, 1929. 168 с.

18. Дюркгейм Э. Социология. Её предмет, метод, предназначение пер. с фр., составление, послесловие, примечания А. Б. Гофмана. Москва: Канон, 1995. 352 с. URL: http://library.khpg.oig/files/docs/1372596651.pdf (дата обращения .

19. Ильенков Э. В. Ленинская диалектика и метафизика позитивизма. Москва: Политиздат, 1980. 175 с.

20. Кириллов В. Мы. URL: http://a-pesni.oig/givojna/poesia/kirillov.php.

21. Квитка И. И. Философские идеи А. А. Богданова. Вестник Оренбургского государственного университета. 2006. № 7. С. 56-62.

22. Костицын В. И. Пермский университет: 100-летие ученых, государственные памятники истории и культуры. Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 2003. 66 с.

23. Кривцов Ст. Памяти А. А. Богданова. Под знаменем марксизма. 1928. № 4. С. 179-186.

24. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т 18. Москва: 1968. 525 с.

25. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 29. Москва: Политиздат, 1969. 782 с.

26. Локтионов М. В. А. А. Богданов как основоположник общей теории систем. Философия науки и техники. 2016. Т.

27. № 2. С. 80-96

28. Любутин К. Н., Толмачев В. Д. Александр Богданов: от философии к тектологии. Екатеринбург: Издательство «Банк культурной информации», 2005. 244 с.

29. Луман Н. Общество как социальная система. Общество общества I. Пер. с нем. А. Антоновский. Москва: Логос, 2004. 232 с.

30. Луценко А. В. Историография научного творчества А.А. Богданова. Вестник Томского государственного университета. 2018. № 429. С. 148-152.

31. Моисеев Н. Н. Тектология Богданова: современные перспективы. Вопросы философии. 1995. № 8. URL: https:// texts.news/uchebniki-istoriya-filosofii/nnmoiseev-tektologiya-bogdanova-sovremennyie-31648.html.

32. Павлов Е. В. «Когда родился Цезарь?» Теория и практика истины у Плеханова и Богданова. STASIS. 2017. Том. 5. № 2. С. 350-383.

33. Плеханов Г. В. Основные вопросы марксизма. 2-е изд. Москва: Кооперативное издательство «Московский рабочий», 1922. 182 с.

34. Попков В. В. Наука и вера Александра Богданова. Философия и культура. 2013. № 4. C. 437-448.

35. Протько Т. С., Грицанов А. А. Александр Богданов. Мн.: Книжный дом, 2009. 256 с.

36. Разумовский И. П. Сущность идеологического воззрения. Вестник Социалистической Академии. 1923. Кн. 4. Апрель - Июль. Москва: Госиздательство, 1923. С. 223-271.

37. Рисполи Дж. Теории систем и эволюционные трансакции в контексте учения А. А. Богданова. Философские науки. 2014. № 12. С. 50-65.

38. Рыбас А. Е. Рецепция философских идей А. А. Богданова на Западе. Вестник СПбГУ Сер. 6. 2010. Вып. 4. С. 25-29.

39. Рыбас А. Е. К вопросу о забытой полемике (А. А. Богданов - В. И. Ленин). Вестник СПбГУ Сер. 17. 2016. Вып. С. 52-61.

40. Сетров М.И. Степень и высота организации систем. Системные исследования: Ежегодник. Под ред. И.Г. Блаубер- га. Москва: Наука, 1969. С. 156-168.

41. Сталин И. В. О диалектическом и историческом материализме. Москва: ОГИЗ; Госполитиздат, 1945. 36 с.

42. Тахтаджян А.Л. Тектология: история и проблемы. Системные исследования. Ежегодник. Под ред. И.Г. Блауберга. Москва: Наука, 1972. С. 200-277.

43. Тахтаджян А. Л. Principia Tectologica. Принципы организации и трансформации сложных систем: эволюционный подход. Изд. 2-е, доп. и перераб. Санкт-Петербург: Издательство СПХФА, 2001. 121 с.

44. Фрейд З. Тотем и табу. Харьков: Фолио, 2010. 384 с.

45. Щеглов А. В. Борьба Ленина с богдановской ревизией марксизма. Москва: Гос. соц.-эк. изд-во, 1937. 228 с.

46. Щеглов А. В. Советская философия в 20 - 40-х годах (в период от смерти В. И. Ленина до ХХ съезда КПСС). Учебно-методическое пособие. Кишинёв: Кишинёвский государственный университет, 1965. 29 с.

47. Щеглов А. В. Развитие марксистской философии в трудах В. И. Ленина. Изд. 3-е. Кишинёв: Штиинца, 1977. 123 с.

48. Grille D. Lenins Rivale Bogdanov und seine Philosophie. Kцln: Verlag Wissenschaft und Politik, 1966. 263 p.

49. Sochor Z. A. Revolution and Culture. The Bogdanov - Lenin Controversy. Ithaka & London: Cornell University Press, 1988. 258 p.

Размещено на Allbest.ru