Социология: суть и основные понятия

Прежде чем закончить главу, коснемся еще раз феномена релятивизации, о котором мы уже не раз упоминали. Скажем пря мо: социология очень созвучна духу современности именно по тому, что она представляет собой такое понимание мира, в котором ценности радикально релятивизированы. Эта релятивизация заняла столь большое место в нашем образе повседневности, что нам сейчас трудно осознать до конца, как могли существовать, а кое-где существуют до сих пор, закрытые культуры с абсолютно обязательным для всех людей мировоззрением. Американский социолог Дэниел Лернер, исследовавший Ближний Восток, четко показал, что «современное сознание» - совершенно новый тип сознания для этих стран. С позиций традиционного менталитета, нечто всегда есть то, чем оно является в данных условиях, и невозможно даже вообразить, чтобы оно могло быть чем-то иным. В отличие от «традиционного сознания» «современное сознание» подвижно. Человек с таким сознанием легко может поставить себя на место другого, живущего в иных социальных условиях, легко может представить себя живущим в другом месте и занимающимся другим делом. Например, Лернер обнаружил, что некоторые неграмотные респонденты словно шутя отвечали на вопрос о том, что они стали бы делать на месте своих правителей, и совершенно не знали, как отвечать на вопросы о том, что могло бы заставить их покинуть родную деревню. Иными словами, можно сказать, что традиционные общества устанавливают строгие и неизменные границы идентификации. В современном же обществе они неопределенны и подвижны. Никто реально не знает, чего следует ожидать от правителя, родителей, культурного человека или кого считать нормальным в сексуальном плане. В каждом случае за разъяснениями обращаются к многочисленным экспертам. Книгоиздатель рассказывает нам о том, что такое культура, дизайнер - о том, каких вкусов мы должны придерживаться, психоаналитик - кто мы есть на самом деле. Жизнь в современном обществе - это калейдоскопическая смена ролей.

Снова нам приходится бороться с искушением поговорить подробнее на данную тему, поскольку это может увести нас далеко в сторону от первоначального замысла и втянуть в обсуждение социально-психологической проблематики современной жизни вообще. Вместо этого мы остановимся на интеллектуальном аспекте современной ситуации, поскольку именно в нем мы усматриваем важную характеристику социологического сознания. Беспрецедентный масштаб географической и социальной мобильности в современном обществе ведет к появлению столь же бес прецедентно огромной возможности для индивида познакомиться с самыми разнообразными мирами. Впечатления от других куль тур, которые ранее были доступны только редким путешественникам, теперь нам «доставляются на дом» средствами массовой коммуникации. Кто-то однажды определил сформированную благодаря этому искушенность горожанина как способность сохранять невозмутимое спокойствие даже при виде под окнами собственного дома человека в тюрбане, с набедренной повязкой и змеей на шее, бьющего в там-там и ведущего на поводке тигра. Несомненно, существуют разные степени искушенности, но определенная доля ее есть у каждого ребенка, который смотрит телевизор. Не вызывает сомнения и то, что эта искушенность за частую весьма поверхностна и не может противостоять реальному влиянию со стороны альтернативных образов жизни. Вместе с тем безмерно расширившиеся возможности путешествовать, реально или в воображении, предполагают, по крайней мере, потенциальное осознание того, что привычная культура с ее базовыми ценностями относительна во времени и пространстве. Социальная мобильность, т.е. движение из одной социальной страты в другую, усиливает эффект релятивности. Всюду, где происходят процессы индустриализации, в социальную систему привносится новый динамизм. Массы людей начинают менять свои групповые и индивидуальные социальные позиции, и обычно такие изменения идут по направлению «вверх». Вместе с этим движением нередко и сама жизнь индивида вовлекается в «путешествие», причем не только по различным социальным группам, но и по интеллектуальным мирам, которые, так сказать, привязаны к этим группам. Так, курьер-баптист, регулярно читающий , став младшим администратором, переходит в епископальную церковь и начинает выписывать , а жена преподавателя, получившего кафедру, от списка бестселлеров может обратиться к Прусту или Кафке.

Имея в виду эту всеобъемлющую неустойчивость мировоззрений в современном обществе, не следует удивляться тому, что наша эпоха характеризуется как эпоха обращения (перехода из одной веры в другую, смены убеждений. - Пер). Неудивительно также, что именно интеллектуалы склонны радикально и с изумляющей регулярностью менять свои взгляды на мир. Интеллектуальная притягательность жестких, теоретически завершенных систем, таких, как католицизм или коммунизм, обсуждалась не однократно. Психоанализ во всех его формах можно понимать как институциализированный механизм обращения, в котором индивид меняет взгляд не только на самого себя, но и на мир в целом. Популярность разного рода новых культов и верований разной степени интеллектуальной утонченности, зависящей от образовательного уровня их адептов, служит еще одним свидетельством склонности к обращению наших современников. Современного человека, особенно образованного, постоянно терзают сомнения относительно собственной природы и природы все ленной, в которой он живет. Иными словами, сознание относительности, которое во все исторические эпохи было скорее уде лом узкого круга интеллектуалов, сегодня оказывается широко распространенным культурным фактом, пронизавшим социальную систему до самых нижних ее этажей.

Мы не хотим создать впечатление, будто это чувство относительности и, как результат, склонность современного человека полностью менять свое мировоззрение свидетельствуют о его интеллектуальной или эмоциональной незрелости. Конечно, не следует слишком серьезно воспринимать отдельные встречающиеся проявления таковой. Тем не менее, мы можем утверждать, что подобная склонность становится едва ли не уделом даже самых серьезных интеллектуальных упражнений. Будучи в здравом рас судке, невозможно существовать в современном мире и не пони мать относительности всех моральных, политических, философских убеждений. Как заметил Паскаль, то, что истинно по одну сторону Пиренеи, ошибочно по другую». Интенсивное овладение наиболее полно и тщательно разработанными многозначны ми смысловыми системами, имеющимися в наличии сегодня, дает впечатляющее представление о том способе, которым эти системы могут обеспечить некую всеобъемлющую интерпретацию реальности - интерпретацию, в которую может быть включена любая интерпретация альтернативных систем и путей движения от одной системы к другой. Католицизм может включить в себя теорию коммунизма, а коммунизм, в свою очередь, выдвинуть собственную теорию католицизма. С точки зрения католического мыслителя, коммунист живет «во мраке материалистических иллюзий», в полном неведении относительно «реального смысла жизни», а в интерпретации коммуниста, его католический vis -а - vi безнадежно погряз «в ложном сознании» буржуазного менталитета. По мнению же психоаналитика, и католик, и коммунист просто переводят на интеллектуальный уровень неосознаваемые импульсы, которые реально движут ими. Психоанализ для католика может быть одним из способов бегства от греховной реальности, тогда как для коммуниста - отрывом от социальных реалий. Все это означает, что от выбора индивидом точки зрения зависит то, как он будет рассматривать свою собственную жизнь. Военнопленные американцы, прошедшие процесс «промывания мозгов» в китайских застенках, совершенно изменили свои взгляды на социально-политические реалии. По возвращении в Америку они вспоминали эти изменения как своего рода болезнь, вызванную внешним воздействием, подобно тому, как здоровый чело век вспоминает о своих бредовых видениях. Однако для их бывших тюремщиков такое изменение сознания, взглядов представлялось короткой искрой истинного прозрения в беспросветном мраке неведения. Для тех же пленных, которые решили не возвращаться, перемена в их убеждениях может до сих пор казаться решающим переходом от тьмы к свету. Чтобы не злоупотреблять словом «обращение» (термин, который несет в себе религиозный смысл), для описания этого феномена мы будем использовать более нейтральное слово «переключение». Приведенная выше интеллектуальная ситуация позволяет индивиду «переключаться» с одной системы смыслов на другую, противоположную первой, или наоборот. Каждый раз принимаемая система дает индивиду новую интерпретацию и его собственного существования, и всего мира, в том числе новое объяснение прежней системы, с которой он «переключился» на другую. Кроме того, система смыслов предоставляет средства борьбы с сомнениями. Конфессиональная дисциплина католиков, «самокритика» коммунистов и психоаналитические техники пре одоления «противодействия» - все это служит одной цели: предупредить изменение взглядов в пользу другой системы смыслов, дать возможность индивиду самому интерпретировать собственные сомнения в терминах принятой им системы и, таким образом, удержать его в ее рамках. Кроме того, на низших уровнях искушенности применяются различные средства, затрудняющие постановку таких вопросов, которые могут представлять угрозу лояльности индивида. Действие подобных средств можно наблюдать в диалектической эквилибристике свидетелей Иеговы или негров-мусульман. Но если индивид, преодолев искушение принять такого рода диалектику, хочет ясно осознать ощущение относительности, пережитое в результате «переключения», то он должен вступить в новое измерение социологического мышления, а именно прийти к пониманию того, что не только идентичность, но и идеи относительны и зависят от специфических социальных условий. В одной из последующих глав мы увидим, сколь важно для социологического мышления осознавать это. Здесь достаточно сказать, что релятивизирующий мотив является еще одной фундаментальной движущей силой социологического познания. В данной главе мы попытались охарактеризовать социологическое сознание в целом, проанализировав три его мотива: изобличения, непочтительности и релятивизации. К ним следует добавить четвертый, не столь важный по своим последствиям, но необходимый для завершения общей картины, - мотив космополитизма. Испокон веков колыбелью открытости миру и иным способам мышления и действия был город. В Афинах и в Александрии, в средневековом Париже и Флоренции эпохи Возрождения, в бурлящих городских центрах новой истории - везде мы обнаруживаем космополитическое сознание, которое было особенно характерно для городской культуры. Причем под горожанином в данном случае имеется в виду не просто тот, кто живет в черте города, а тот, кто, несмотря на свою страстную привязанность к родному городу, мысленно способен охватить мир во всей его широте. Ум его, даже независимо от души и тела, находит себе дом всюду, где живут думающие люди. Мы полагаем, что социологическое сознание отмечено именно такого рода космополитизмом, а местничество с его узостью интересов всегда представляло опасность для социологического познания (опасность, которую, к несчастью, редко удается избежать в социологических исследованиях сегодняшней Америки).

Социологический подход это широкий, открытый, свободный (незашоренный) взгляд на человеческую жизнь.

Социолог, в лучшем своем проявлении, это человек, имеющий вкус к новым землям, внутренне от крытый неизмеримому богатству человеческих возможностей, жаждущий новых горизонтов и новых миров человеческих смыслов. Пожалуй, нет нужды особо доказывать, что человек такого типа может оказывать исключительно важное влияние на ход нынешних событий.

Размещено на Allbest.ru