Социология Питирима Сорокина и экономические трансформации

Опирающиеся на собственные теоретические разработки прогнозы, сделанные П. Сорокиным еще в начале 20-х годов, в отношении истощения психофизической энергии масс и установления диктатур и вскоре - о продолжении тура войн и революций полностью оправдались. Его общие выводы из теории социокультурной динамики удивительно близки стратегической линии реформирования западного общества после второй мировой войны.

Известно, что эта линия на протяжении первых трех послевоенных десятилетий наилучшим образом отражена в кейнсианской теории, социокультурным и философским основам которой на Западе уделяется теперь все больше внимания Глубокий анализ данного круга проблем содержится в книге швейцарского экономиста Г. Бортиса "Институты, поведение и экономическая теория" (Bortis Н. Institutions, Behaviour and Economic Theory: A Contribution to Classicai-Kcyncsian Political Economy. Cambridge, 1997, p. 351-380).. Кейнс отбросил как непригодный "чувственный" базис неоклассической теории - индивидуальную полезность, а вместе с ней и естественно-детерминистически вытекающую из нее концепцию рыночного равновесия при полной занятости. Он принял принципиально иную основу теории - неустойчивые коллективные психологические склонности, диктующие вероятностный подход к экономическим явлениям и объясняющие перманентную тенденцию к неравновесию, неполной занятости и несправедливому разрыву в доходах. Отсюда следовал вывод о том, что вопреки неоклассикам стихийный рынок не способен реализовать главные ценности западной цивилизации - индивидуальную свободу и справедливость, защитить достоинство человека и его собственность.

Названные ценности должны быть "имплантированы" в экономику извне - через регулирующую роль государства и созданную для этого систему институтов. Тем самым хозяйственная трансформация трактовалась как целенаправленное видоизменение реальной системы с ориентацией на ее максимальное приближение к некоему идеалу, воплощающему базовые гуманистические социокультурные ценности. Именно эта "идеалистическая" (по сути своей сорокинская) модель трансформации была в той или иной мере успешно реализована в развитых странах Запада в указанный период. Однако она в итоге оказалась недостаточно гибкой по отношению к меняющимся техническим, демографическим, международным и иным условиям.

После этого произошла сравнительно краткая, но энергичная частичная монетаристская реставрация неоклассического "чувственного" подхода, согласно которому трансформация трактуется как "слепой" процесс стихийной рыночной конкуренции отдельных институтов и их выживания в зависимости от сравнительной эффективности. Эта реставрация на практике закончилась провалом монетаристских реформ в России и других странах СНГ, чикагско-латиноамериканским финансовым кризисом. На авансцену вышли новоинституционалистские подходы к хозяйственной эволюции, пытающиеся (на наш взгляд, пока малорезультативно) примирить неоклассическую и кейнсианскую трактовки процессов трансформации При этом имя Кейнса чаще всего lie упоминается (как, впрочем, и Веблена, Сорокина и многих других, чьи идеи заимствуются опосредованно через работы третьестепенных авторов). См., например: Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М., 1997, с. 38-39 и др..

Можно ли применить теории Сорокина для осмысления тех катастрофических процессов, которые продолжаются в. нашей стране и обществе на протяжении почти полутора десятилетий? Если говорить не о формальных лозунгах, а о реальных отношениях, то, как нам представляется, это - понимание кризиса прежде всего как крушения определенной системы ценностей, которую Россия в 1917 г. противопоставила "чувственным" ценностям Запада. Причем вначале с почти общепризнанным успехом. Теперь становится ясно, что система ценностей госсоциализма - не лозунговая, а реально воплощенная - была неким суррогатом средневековой религиозной системы с поклонением троице - всезнающей, всемогущей и всеблагой Партии, всепожирающему Молоху гонки вооружений и Великим стройкам коммунизма. На этом и базировался централизованный хозяйственный строй госсоциализма. Главные символы веры системы оставались непоколебимыми до последних ее дней и опирались прежде всего на противопоставление западному Сатане в образе Империализма, Эксплуатации и Загнивания.

Послевоенная социокультурная трансформация Запада и систематическое ограничение творческих потенций и потребностей человека на Востоке и были причиной глубокого и массового разочарования в госсоциализме. Но какая система ценностей способна служить реальной заменой прежней? И что предлагается россиянам на деле?

На современной ступени мировой культуры единственно жизнеспособными могут быть лишь сочетание материальных и духовных ценностей с приоритетом последних, реализация прав и свобод личности с приоритетом социальной справедливости, баланс развития личности и общества. То, что реально предложили российские реформаторы, есть лишь карикатурный плагиат полуотвергнутой на Западе примитивной "чувственной" культуры.

Навязываемая либерал-реформаторами система ценностей, которая уже привела к ряду катастроф на Западе в первой половине XX в., на закате века вызвала аналогичную катастрофу и в России. В течение полутора десятилетий реформ на базе этих ценностей в стране создан социально-экономический строй, все более жестко и разрушительно подавляющий фундаментальные потребности и инстинкты широких слоев населения. Повальная коррупция, разврат и маразматическое бесплодие "правящей элиты" - это другая сторона данной "культуры". Налицо, по Сорокину, вечные классические предпосылки надвигающейся революции и гражданской войны, грозящей надолго похоронить Россию как цивилизованное государство.

Трагедия в том, что отторжение все большей частью населения либерал-реформаторской (чувственной) системы ценностей и соответствующей экономической политики толкает его к принятию не интегральной - по Сорокину - системы ценностей, а лишь модернизированного варианта уже "забракованного" историей идеационального госсоциализма.

Исходя из теории и метода Питирима Сорокина, мы можем сделать вывод, что альтернатива, перед которой стоит современная Россия, такова. Либо противоборствующие социально-политические силы смогут отрешиться от узкопартийных, клановых интересов и выработать интегральную систему ценностей, обращенную в равной мере к каждому россиянину, воплотить ее в принципиально новую экономическую стратегию и повседневное действие, либо в психофизических основах поведения больших масс людей произойдет структурный сдвиг, оно станет биологизированным и со всякими системами культурных ценностей будет надолго покончено. На арену выйдет безжалостный экстремизм различных форм и окрасок, и национальные культурные ценности будут отброшены вместе с общечеловеческими.

Трудно судить, насколько правдоподобна такая "модель". Легче всего, конечно, назвать ее "чересчур мрачной". Напомним только, что в 20-30-е годы оптимистичное и остроумное большинство ученых именовали Сорокина "Кассандрой". Однако именно его методология оказалась реалистичной.