Становление и развитие социологии России

Рассматривая эти две структуры, исследователи фиксировали, что число желающих работать по самым престижным профессиям значительно превышает потребность в работниках. Напротив, меньше всего желающих работать по профессиям с низким престижем. Здесь число вакансий больше числа претендентов Создавались возможности измерить потери разных групп молодежи при вступлении в самостоятельную жизнь. Каждый знает, что если человек свыкся с мыслью о своей незаурядной роли в будущем, ему не всегда просто адаптироваться к роли, которую он вынужден исполнять, и наоборот.

К тому же исследование новосибирских социологов проводилось в специфической демографической ситуации. Юноши и девушки, которые обследовались в 1963 г., представляли собой последнее поколение родившихся в годы Второй мировой войны. Известно, что в воевавших странах в годы войны наблюдался резкий спад рождаемости Он был тем глубже, чем активнее участвовала в войне страна. И наоборот, после окончания войны рождаемость резко увеличилась [58]. Поэтому в начале шестидесятых в СССР наблюдалось своеобразное "демографическое эхо" войны. Оно выражалось в лавинообразном увеличении численности молодежи в возрасте 17--18 лет, вступающей в самостоятельную жизнь. Так, по расчетам сибирских исследователей, число юношей и девушек в Новосибирске в возрасте 17 лет увеличилось за 1963--1965 гг. на 60%, а в возрасте 18 лет -- на 70%. Численность учащихся, оканчивающих школы области, увеличилась в несколько раз.

Впервые советские социологи прямо обратились к властным структурам с вопросом о трудоустройстве оканчивающих средние учебные заведения и необходимости воссоздания не только Министерства труда, но и бирж труда (они назывались в публикациях "территориальными управлениями перераспределения рабочей силы"), которые, во-первых, информировали бы население о потребностях в кадрах; во-вторых, давали бы руководителям предприятий информацию об имеющихся трудовых ресурсах; в-третьих, занимались бы трудоустройством, переподготовкой и переквалификацией работников. Эти публикации вызвали острую полемику в стране и за рубежом.

В исследовании новосибирских социологов отмечалась целая "обойма" конфликтов, которые постоянно сказываются на развитии системы образования. Это противоречие не только между потребностями общества в кадрах и профессиональными склонностями, но и между задачей наиболее эффективного использования интеллектуального потенциала страны и задачей изменения социальной структуры; между задачей подготовки квалифицированных специалистов для различных отраслей народного хозяйства, что предполагает специализацию, и проблемами передачи культуры, где узкая специализация противопоказана; между подходом к системе образования с позиций перспективных потребностей общества и подходом, ориентированным на ближайшие нужды; между новыми потребностями общества и сложившимися организационными структурами в системе образования; между имеющимися финансовыми возможностями общества и потребностями образования и пр., и пр.

Большое внимание в исследовательском проекте уделялось социальной и профессиональной мобильности. Анализ материалов массовых обследований молодежи позволил установить, что социальный статус родителей оказывает заметное влияние на жизненные ориентации детей, выбор профессии, обусловливает специфические социальные переходы. Если брать профессиональный аспект, то продолжать линию родителей желали 88% сыновей техников и математиков, 56% сыновей естественников и лишь 5% -- гуманитариев. У дочерей же наоборот: в первой группе оказались 30%, во второй -- 46%, в третьей -- 50%. Реально поступили учиться и работать по первой группе 83% юношей и 45% девушек. По второй - 8% юношей и 19% девушек" По третьей -- 7% юношей и 30% девушек.

При анализе "вертикальной мобильности" все занятия отцов на основе оценок экспертов были разбиты на три группы: первая -- наименее творческие, вторая -- промежуточные, третья -- наиболее творческие профессии. Была установлена следующая закономерность: большинство детей, выходцев из первой группы, стремится перейти во вторую, большинство из второй группы -- в третью. Большинство из третьей группы хочет в ней же и остаться. Те же тенденции были выявлены и при анализе реальных социальных перемещений в связи с выбором профессии.

Такая же "ступенчатость" в стремлениях и реальных переходах различных групп молодежи обнаруживается и при группировке отцов по социальным показателям. Большинство детей из семей колхозников и сельскохозяйственных рабочих хочет стать промышленными рабочими; большинство детей рабочих -- служащими и работниками интеллектуального труда; большинство детей интеллигентов -- остаться в этой же группе.

Все это свидетельствовало о том, что система образования обусловливает интенсивную социальную и профессиональную мобильность, что не может не сказываться и на воспроизводстве социальной структуры.

Большое внимание в исследовании уделялось изучению престижа профессий, что многим руководителям казалось ненужным. Считалось, что все профессии важны и нужны, и куда тебя партия и правительство направят, там ты и должен служить. Однако проведенные в Сибири массовые обследования перечеркнули эти представления. Оказалось, что в сознании молодежи имеются своеобразная иерархия различных занятий, шкалы предпочтений, которые дифференцированы в разрезе различных классов и социальных групп.

Уже при проведении первых обследований в начале 60-х гг. был установлен крайне низкий престиж профессий сферы обслуживания и сельского хозяйства. И это в условиях, когда потребности в таких специалистах в стране резко возрастали. Поскольку по данной методике вскоре стали проводить обследования в других регионах страны, было установлено, что выявленные различия имеют массовый характер.

Выявлялась и динамика престижа профессий во времени и пространстве, например, под влиянием урбанизации: оценки ленинградских выпускников так относились к оценкам выпускников города Новосибирска, как последние относились к оценкам в деревнях и селах Новосибирской области.

Были обнаружены "ножницы" в оценках городской и сельской молодежи: в городе выше оценивали профессии преимущественно умственного, а в селе -физического труда. Вместе с тем повторные ежегодные обследования показывали, что "ножницы" закрываются, т. е. наблюдается сужение разрыва в оценках в пользу города за счет села.

Рассчитывались и шансы молодежи из различных социальных групп на продолжение образования. И опять, поскольку обследования по той же методике и на тех же объектах продолжались ежегодно 10 лет подряд (затем через 20 и через 30 лет), создавалась возможность прогнозировать шансы молодежи. На основе разработанной модели был сделан прогноз шансов, а затем он сопоставлялся с реальными шансами выпускников (юношей и девушек) разных лет [20].

С годами расширялась и география такого рода опросов. Исследования проводились в Ленинградской области, в десяти областях центра России, в Латвии, Эстонии, Узбекистане, Таджикистане, Армении, среди малых народов Сибири и Дальнего Востока. Поскольку все они основывались на единой методике, создавались предпосылки для выявления тенденций в аспирациях и поведении молодежи в самых разных районах страны [38, 40, 44, 55].

§ 5. Развитие социологии образования в 1970--1980-е годы

На Урале выделяются публикации о жизненных путях учащихся (Ф.Р.Филиппов, Л.Н.Коган). В Нижнем Тагиле было предпринято исследование, цель которого заключалась в изучении изменений в социальном составе школьников и учащихся профтехучилищ одного и того же поколения по мере их продвижения к выпускному классу. Выяснилось, что в средней школе существуют определенные социально-дифференцирующие факторы, результатом действия которых являются некоторый отсев детей рабочих после окончания обязательного восьмилетнего образования и увеличение в выпускном классе доли детей специалистов и служащих с высшим образованием [49]. В 1973 г. почти аналогичные результаты дало обследование учащихся различных учебных заведений шести регионов страны, проведенное под руководством М.Н.Руткевича и Ф.Р.Филиппова Институтом социологических исследований АН СССР. Обнаружились неравномерное распределение учителей-выпускников университетов и педагогических институтов между школами города и села, оседание значительной части выпускников наиболее крупных вузов в местах расположения этих учебных заведений, низкий уровень приживаемости выпускников крупных вузов в сельской местности, особенно в восточных районах страны. Все это сказывалось на уровне подготовки школьников и. в конечном счете, способствовало воспроизводству социальных различий в области образования [49, с. 43, 82]. Исследования Филиппова обнаружили нарастающую феминизацию учительских кадров при неравном распределении юношей и девушек между различными формами среднего образования.

Очевидно, что уже первые работы в области социологии образования несли в себе сильный социально-критический заряд. Хотя в них не было прямых выпадов против господствующей идеологии, статистические выкладки и их анализ рисовали образ совсем иного общества, иной системы образования. Выявилось, что в существующей системе очевидны острые противоречия между аспирациями и потребностями, неравенство шансов на получение образования, большие различия между социальными группами в отношении к профессиям, многие учащиеся не уверены в том, что они смогут работать по тем профессиям, которые им нравятся, так как производственное обучение поставлено плохо.

Здесь нет возможности перечислить всех исследователей, которые принимали участие в становлении социологии образования, да и сам процесс специализации еще не зашел так далеко, чтобы можно было четко выделить тех, кто работал именно в этой области знания.

Эмпирические исследования стимулировали и теоретические разработки. Они велись, во-первых, в рамках самих эмпирических исследований, когда полученные данные обобщались на уровне главным образом "теорий среднего уровня". Одновременно эта сфера знания подпитывалась исследованиями, которые вели социологи других направлении, а также социальные философы, психологи и культурологи.

Важную роль в развитии социологии образования сыграла опубликованная в 1967 г. книга И.С.Кона по проблемам социологии личности [19]. Выходит ряд публикаций по социологическим и социально-психологическим проблемам образования (работы А. Г. Здравомыслова, В.А.Ядова [53], С Н.Иконниковой [13], В.В.Водзинской [3] и др.). Они были важным стимулом для разработки теории и проведения эмпирических исследований в области социологии образования.

В начале 1970-х гг. был, по сути, разгромлен ведущий социологический центр, Институт конкретных социальных исследований АН СССР, и введена жесткая цензура. В результате социология образования более чем на десятилетие утратила динамизм; разработки в данной области стали в большей степени ориентироваться не на разрешение актуальных проблем и практических задач, но на политическую конъюнктуру и диктуемые сверху идеологемы (скажем, "становление социальной однородности", "повышение политического сознания молодежи" и пр.). Многие исследователи вынуждены были находить и "открывать" в эмпирическом материале то, чего там не было, но что отвечало данным идеологемам, при этом скрывая или искажая реальные социальные факты.

Тем не менее и в это время появляются значительные и отличающиеся высоким профессионализмом исследования в рассматриваемой предметной области: например, изучение формирования социального облика молодежи в процессе воспроизводства социальной структуры общества (работы Н.А.Аитова, М.Х.Титмы. О.И.Шкаратана и др. [7, 11, 35, 46]). В работах Ф.Р.Филиппова второй половины 1970-х -- начала 1980-х гг. [51] заострялось внимание на том, что выбор социального статуса и профессии выпускником учебного заведения не исчерпывает всей сложности его социальных ориентации. Социальный облик молодого человека следует рассматривать целостно, отмечал автор, в том числе с точки зрения его социального происхождения и направленности его жизненных планов. Именно в результате определяющего действия этих факторов и происходит воспроизводство и развитие социальной структуры общества.

Продолжались исследования профессиональных ориентации и образа жизни отдельных групп молодежи, в частности, анализировались профессиональные аспирации выпускников средних школ (Д.Л.Константиновский, В.Н.Шубкин [20]), образ жизни и духовный облик студентов высших учебных заведений (В.Т.Лисовский [22, 29]). Л.Г.Борисова в Сибири предприняла попытку изучить учительство как социально-профессиональную группу, а ее коллега В.Н.Турченко -- проанализировать влияние НТР на революцию в образовании [2, 48].

В том же ряду -- социально-психологические исследования состояния учебно-педагогического коллектива (А.И.Донцов [9]). Опираясь на марксистскую методологию, автор разработал концепцию предметно-ценностного единства как ведущего фактора интеграции коллектива. В результате были выделены показатели для измерения состояния учебно-педагогических коллективов: целостность, организованность, эффективность, целенаправленность, сплоченность, динамичность, самостоятельность.

Активно начинает свою работу по социальному прогнозированию И.В.Бестужев-Лада [31]. Им выдвигается ряд методов и подходов к прогнозированию, которые могли широко использоваться и в системе образования. Исследования строились в рамках комплексной методики разработки социальных прогнозов, которая предусматривает следующие этапы. Вначале осуществляется построение программы прогностического исследования (предпрогнозной ориентации) с уточнением объекта, предмета, целей, задач, рабочих гипотез и пр. Далее следует построение исходной (базовой) модели простейшего типа в виде совокупности минимально необходимого числа показателей, а также модели прогнозного фона в виде параллельной системы аналогичных показателей по внешним факторам, влияющим на развитие объекта исследования, -- научно-техническим, демографическим, экономическим, социологическим и другим. Затем следует поисковый прогноз (экстраполяция в будущее показателей исходной модели с учетом данных прогнозного фона для выявления перспективных проблем, подлежащих решению средствами управления) и нормативный прогноз (построение средствами целеполагания "дерева целей", определение альтернативных путей их достижения, т.е. оптимального решения проблем, выявленных поисковым прогнозом). Последним этапом прогнозного исследования социолог полагает верификацию полученных данных и выработку на их основе рекомендаций для принятия решений.

Исследования Бестужева-Лады, ориентированные не столько на ближайшую, сколько на длительную перспективу, явились одним из направлений поисков путей развития системы образования. В них доказывалась необходимость глубокого реформирования отечественной школы перед лицом тех социально-культурных проблем, с которыми столкнется общество на пороге XXI в [1].

По мере ужесточения цензуры, дабы избежать обсуждения советских реалий и не следовать навязываемым сверху идеологемам, некоторые исследователи вынуждены были уйти от собственно социологической трактовки образования и воспитания молодых людей в сторону психологизации тематики. Ярким примером являются работы И.С.Кона, который сконцентрировал внимание на внутренних механизмах человеческого "Я" и на том, как модифицируются процессы самосознания в сравнительно-исторической, кросскультурной. возрастной перспективе [18] В области социологии труда аналогичный социально-психологический «поворот» предпринял В. А Ядов, что оказалось весьма плодотворным и привело к разработке диспозиционной теории поведения личности [36]. То же самое предприняла Г.М.Андреева -заведующая кафедрой методики конкретных социальных исследований на философском факультете МГУ, а впоследствии -- руководитель кафедры социальной психологии на факультете психологии МГУ, несомненный лидер в этой области.

. Этот поворот благоприятно сказался на исследованиях ученого' в профессиональном отношении его труды существенно выиграли. В них также содержались значительный нравственный пафос, утверждение независимости личности, автономии ее мыслей и действий. В абстрактной форме на материале иных культур и общественных систем обсуждались проблемы личной ответственности индивида за его социальный и нравственный выбор. Работы Кона идейно стимулировали к продолжению исследований многих социологов образования и молодежи, морально поддерживали их в условиях цензуры и необходимости бороться за каждое обобщение фактуальных данных о социальной действительности.

Международные исследования. В 1970 г. на Всемирном социологическом конгрессе в Варне по предложению советских специалистов при Исполкоме Всемирной социологической ассоциации был создан Научно-исследовательский комитет по социологии образования, который стимулировал международное сотрудничество. Был реализован ряд международных проектов, в которых активное участие принимали советские ученые.

Прежде всего, сотрудничество охватывало социологов из СССР и стран Восточной Европы. Так, специальный международный проект был реализован в конце 70-х гг. исследователями из СССР, Болгарии, Венгрии, ГДР, Чехословакии. Он был нацелен на изучение общего и специфического в сознании и поведении различных групп молодежи в период завершения образования и начала трудовой деятельности. Итоги проекта были опубликованы в монографии "Трудящаяся молодежь: ориентации и жизненные пути" [47], где содержались эмпирические данные и методические документы. Проводя эти исследования, участники проекта исходили из необходимости многостороннего подхода к изучению социологических проблем образования: анализу ценностных ориентации, профессиональных склонностей, личных планов и т.п. и реального поведения, т.е. социальной, профессиональной, территориальной мобильности, жизненных путей выпускников школ.

Такие исследования проводились и позже социологами из СССР и Восточной Европы. Специалисты в области социологии образования отчетливо представляли себе, что эти проблемы имеют не только академический интерес. Обсуждались практически важные проблемы, связанные с профессиональным самоопределением, т.е. те, с которыми приходится сталкиваться молодежи, органам просвещения и социального управления: в чем специфика престижа профессий среди разных групп выпускников школ; какие социальные факторы влияют на выбор профессии; как сказывается первый выбор на процессах социальной мобильности, на жизненных путях молодежи; как разрешается противоречие между потребностями общества в кадрах и аспирациями и экспектациями молодого поколения; в чем специфика современной демографической ситуации и какое влияние оказывает она на профессиональное самоопределение разных социальных групп; с какими проблемами и трудностями в этом плане придется столкнуться в ближайшие годы; какой опыт накоплен в каждой стране-участнице данного проекта в решении этих проблем и в какой мере он может быть использован в других странах?

Дальнейшее развитие исследований в области социальных вопросов образования у нас в стране было тесно связано с политической ситуацией и отношением представителей власти к социологии.

§ 6. Исследования после 1985 года

Эпоха перестройки и поворот России на путь либерально-демократического развития наложили свой отпечаток и на исследования в области социологии образования. Вместе с вторичной "реабилитацией" социологии и снятием цензурных ограничений появилась возможность привлечения новых фактических и статистических материалов, возникли реальные перспективы для более глубоких теоретических обобщений в данной сфере и для практических решений проблем, назревших в системе образования.

В целом в социологии образования после 1985 г. можно выделить ряд направлений. Одно из них связано с обобщением опыта социологических исследований, проведенных в предыдущие годы. В 1985 г. выходит книга Г.А.Чередниченко и В.Н.Шубкина "Молодежь вступает в жизнь" [54], где в сравнительной перспективе разрабатываются материалы эмпирического исследования "Двадцать лет спустя" уже без цензурных ограничений.

В середине 1980-х гг. осуществляется международное исследование под эгидой ЮНЕСКО и Европейского центра исследований в области социальных наук (Венского центра) "Молодежь и новые технологии: ориентации европейской молодежи в отношении работы и окружающей среды" В рамках этого исследования изучалось отношение молодых людей к новым техническим средствам, с которыми они сталкиваются в учебе, на работе и дома, анализировались изменения во взглядах и поведении, обусловленные проникновением новых технологий в жизнь подрастающего поколения [63].

Среди аналитических монографий, обобщающих опыт эмпирических исследований, появляются новые работы Ф.Р.Филиппова. В книге "От поколения к поколению: социальная подвижность" [50] автор анализирует опыт проведенных под его руководством лонгитюдных обследований одних и тех же групп молодежи на протяжении относительно длительного периода их жизненного цикла. Изучались группы населения в возрасте 15--30 лет различных регионов страны (Урал, средняя полоса России, Москва и Московская область, Ленинград и Ленинградская область, Псковская область и др.), различного социального происхождения (из села, малых, средних и крупных городов, городов-миллионеров). Исследования были сфокусированы на роли образования в формировании жизненных стратегий, самоопределении основных групп молодежи. Фиксировалась ярко выраженная поэтапность самоопределения молодежи, отмечалось, что каждый пройденный этап детерминирует прохождение следующих. Этапы самоопределения различались исследователем по социальным условиям, в которые включается молодежь по мере своего созревания и по "социальному возрасту", достигнутому в данном процессе. Лонгитюдная стратегия позволила проследить процесс самоопределения по внешним (ситуативным) и внутренним (психологическим) параметрам смены этих этапов.

Во второй половине 1980-х гг. осуществляются исследования социального облика учащихся на базе Института молодежи, бывшей Высшей комсомольской школы (Л.А.Коклягина). Особенность этих исследований -- акцент на региональные проблемы. Изучались процессы воспроизводства социальных структур регионов за счет включения в трудовую жизнь когорты учащейся молодежи, составляющей значительную часть молодого поколения. Регионы были типологизированы по ряду критериев: социально-классовым, образовательным, поселенческим с преобладанием воспроизводства и развития. В регионах разного типа одни и те же процессы (например, урбанизационной миграции молодежи) имеют социально различные последствия.

Выяснилось и обратное -- зависимость процессуальных моментов от структурных характеристик. Наличие сети средних профессиональных учебных заведений существенно влияет на межрегиональную миграцию молодежи. Различия в социально-структурных характеристиках регионов определяют специфику социального облика выпускников школ и направленности их жизненных планов, связанных с включением в различные социальные подструктуры региона.

Во второй половине 1980-х годов продолжались исследования системы образования, в частности высшей школы. Важную роль играла межвузовская программа "Общественное мнение" (руководитель А.А.Овсянников), поддержанная и финансируемая Министерством высшего образования. В ее рамках (она осуществлялась в режиме мониторинга) объединились социологи более 90 вузов. Было выполнено 114 проектов. В их числе: проекты по оценке состояния и реформированию системы образования, экономике системы образования, условиям труда и быта студентов, преподавателей, учителей, ценностным ориентациям учащейся молодежи и студенчества, национально-культурным взаимодействиям в системе образования, социально-психологическим последствиям Чернобыльской катастрофы, социальному престижу учительства, вузовского преподавателя и т.п. Изучались взаимодействия института образования и общества, причины невостребованности знаний, умений, профессионализма, что вело к снижению интереса к приобретению знаний. Доля студентов с установкой на получение высшего профессионального образования снизилась за период с 1988 г. по 1994 г. с 58 до 24%. Такие явления среди студентов, как пьянство, проституция, наркомания, воровство, выросли с 1,2 случая на 10 тыс. студентов в 1985 г. до 15,9 случая в 1993 г. Исследования обнаруживали, что высшая школа становится институтом усиления социального неравенства. Так, в 1996 г. 58% студентов были выходцами из состоятельных семей (20% в общем числе семей), а 42% студентов -- выходцами из среднеобеспеченных и бедных семей (80% в общем числе семей). Доступность высококачественного образования все в большей степени определялась социальным статусом семьи.

По существу, программа выполняла важную профессионально-интегрирующую функцию в прикладной социологии образования. В этом территориально разбросанном по всей стране сообществе выдвинулись лидеры -- руководители исследовательских проектов: российские социологи С.С.Балабанов (Нижний Новгород), Л.С.Гурьева (Томск), А.К.Зайцев (Калуга), Ю.С.Колесников (Ростов-на-Дону), В.ТЛисовский и В.М.Маневич (Санкт-Петербург), Н.Н.Маликова и А.П.Мерен-ков (Екатеринбург), В.Г.Немировский (Красноярск), Н.М.Тартаковский (Самара), А.В.Филиппов и А.Н.Эфендиев (Москва), АЛ.Салагаев (Татарстан), Ф.С.Файзулин (Башкирия), социологи из других республик -- В.Л.Арбенина и Е.А.Якуба (Украина), С.Н.Бурова и Д.Н.Ротман (Белоруссия), Э.А.Кюрегян (Армения), Ю.ИЛеонавичюс (Литва), М.Д.Хасанова (Таджикистан) и др.

Важным направлением в социологии образования пореформенного периода выступили работы новых исследовательских коллективов. В их числе -- лаборатория педагогической социологии Временного научно-исследовательского коллектива (ВНИК) "Школа", созданного в 1987 г. при Академии педагогических наук СССР. Здесь изучались проблемы современного состояния средней школы, основные направления перестройки системы среднего образования, взаимодействие средств массовой коммуникации и школы [56]. Школьное образование, структуры и взаимосвязи различных субъектов, участвующих в педагогическом процессе (учителя и ученика, школы как института, телевидения), рассматривались с точки зрения перспектив демократизации образования. Выявлялись различные "тормозящие" демократизацию факторы: снижение уровня культуры и профессиональной этики, приспособление подрастающих поколений к требованиям командно-административной системы, наличие затяжного конфликта учителей с учениками. В то же время выявились инновационные моменты в ориентациях большой группы учительства, выступающие базовым основанием демократизации школы.

Коллектив ВНИК "Школа" стал основой созданного в 1992 г. при Российской Академии образования Центра социологии образования (руководитель В.С.Собкин). Здесь были проведены исследования ценностно-нормативных ориентации, динамики художественных предпочтений, отношения к образованию, политических взглядов старшеклассников [33, 34]. Был проведен международный кросскультурный социологический опрос учителей, учащихся и родителей Москвы и Амстердама 137) и выявлены различия оценок респондентами своих жизненных перспектив, межнациональных отношений, уровня криминогенности в молодежной среде, отношения к профессиональной деятельности и семейной жизни, а также мнения учителей, учащихся и родителей о современном состоянии системы образования, их характеристики основных целей современного школьного образования и той мотивации, которая определяет необходимость повышения уровня образования.

Сотрудниками Центра социологии образования при поддержке Фонда фундаментальных исследований в 1994 г. было проведено эмпирическое исследование ценностных ориентации старшеклассников в связи с выбором будущей профессии. Изучались представления об образовании, профессиональные намерения и жизненные ориентации выпускников девятых и одиннадцатых классов Москвы, Новосибирска, Новосибирской области и Краснодарского края. Результаты представили большой материал для понимания современных профессиональных склонностей молодежи.

Снятие прежних запретов на развитие контактов российских социологов с европейскими и американскими учеными сказалось на использовании новых теоретических подходов в отечественной социологии образования. Так, Г.А.Чередниченко [42] изучает учащихся средних специальных школ с углубленным знанием иностранного языка, ставя задачу выявить скрытые стратегии обретения разнообразных социальных ресурсов (капиталов), позволяющих в дальнейшем выпускникам данных школ занимать более высокие позиции в социальной структуре, нежели их сверстникам из обычных школ. При этом обнаруживается, что данные образовательные институты создают и воссоздают социальное неравенство, воспроизводят латентные механизмы присвоения одними людьми власти, собственности, престижа при недостаточности или отсутствии этих атрибутов у других. Таким образом, система образования становится ключевым моментом в стратегиях по обеспечению преемственности в среде высших слоев (элит).

В последнее время появляются также работы на стыке социологии, социальной психологии и психосемантики. Ведутся исследования, связанные с восприятием учащимися представителей новых социальных групп и профессий (имидж предпринимателя и пр.). Наконец, все большее внимание уделяется социологическому изучению конфликтов в коллективах учащихся, педагогов, конфликтов в системе образования.

§ 7. Взгляд в будущее

Общество, которое в своем развитии стремится ориентироваться на либеральные модели, неизбежно сталкивается с их позитивными и негативными последствиями, и социальные исследования в области образования призваны обнаруживать возникающие конфликты, их механизмы. Социальная селекция в таком обществе осуществляется при помощи тонкого, замаскированного и тем не менее четко работающего механизма. Он включает в себя разнообразие каналов обучения, формальную и неформальную иерархию типов школ, явные и латентные ценностные ориентации различных образовательных организаций, специфические критерии оценки успеваемости, "судей-педагогов", которые принимают должные правила игры. Без понимания этих скрытых от прямого наблюдения механизмов невозможно оценить плюсы и минусы различных моделей образования в контексте происходящих социальных сдвигов.

Если ориентироваться лишь на экономические показатели темпов роста национального дохода, рентабельности, конкурентоспособности и т.п., т.е. рассматривать систему образования как придаток производства, то мы получим структуру, далекую от демократических традиций, ориентированную на подготовку элиты -- специалистов высокой квалификации, которые затем получают доступ к рычагам власти в экономике и политике. Что же касается образования широких масс населения, то оно будет консервироваться на весьма низком уровне. В качестве придатка к диплому об образовании учащиеся освоят и эрзац-культуру Ее определяют как массовую культуру, но, вероятно, более точно можно было бы сказать: стандартизированная, не требующая для освоения работы ума и души. Некоторые западные социологи называют такое явление в национальных культурах процессом "макдоналдизации".

В современных условиях социология образования все более расширяет свои границы, смыкаясь не только с проблематикой социального расслоения, но и с анализом широкого спектра социокультурных процессов, происходящих в российском обществе.

Литература