Герои греческой мифологии

Прекрасное в мифе оказывается активным, беспокойным началом. Оно, воплощаясь в олимпийских богах, является принципом космической жизни. Сами боги могут управлять этой красотой и даже изливать ее на людей, преображая их. Например, мудрая Афина у Гомера одним прикосновением своей волшебной палочки сделала Одиссея выше, прекраснее и завила ему кудри, наподобие гиацинта (Od. VI 229-231). Афина преобразила Пенелопу накануне встречи ее с супругом: сделала ее выше, белее и вылила на нее амбросийную мазь, которой пользуется сама Афродита (XVIII 190-196). Здесь красота представляет собой некую тончайшую материальную субстанцию, обладающую небывалой силой. Древняя фетишистская магия, на которой основа на вся практика оборотничества, преобразована в благодетельное воздействие мудрого божества на любимого им героя. Но еще важнее та внутренняя красота, которой наделяют олимпийские боги певцов и музыкантов. Эта красота поэтического мудрого вдохновения. Мифический поэт и певец вдохновляется музами или Аполлоном. Но музы и Аполлон - дети Зевса, так что в конечном счете красота поэтического таланта освящается отцом людей и богов. Поэт, певец и музыкант обладает пророческим даром, ведая, не только прошлое, но и будущее. Вся греческая мифология пронизана преклонением и восхищением перед этой внутренней вдохновенной красотой, обладавшей великой колдовской силой. Орфей заставлял своей игрой на лире двигаться скалы и деревья и очаровал Аида с Персефоной. Играя на лире, Амфион двигал огромные камни, складывая из них стены Фив. Представление о красоте прошло в греческой мифологии долгий путь развития от губительных функций к благодетельным, от совмещения с безобразным к воплощению ее в чистейшем виде, от фетишистской магии до малых и мудрых олимпийских муз. Греческая мифология в историческом развитии - неисчерпаемый источник для освоения в плане эстетическом и раскрытия ее художественного воздействия в литературе и искусстве.

Соответственно политическим взглядам и стилю того или иного автора греческой мифологии получает то или иное оформление и использование. Например, у Эсхила Афина Паллада выступает защитницей афинской гражданственности и государственности ("Орестея"), образ Прометея был наделен им же передовыми и даже революционными идеями ("Прикованный Прометей"), борьба Антигоны и Креонта представлена у Софокла как борьба семейно-родовых традиций с государством ("Антигона"). Роль греческой мифологии в таких случаях чисто служебная, например у Еврипида от мифических героев иной раз остаются только божественные имена. Они являются у него то самыми обыкновенными, даже слабыми людьми, то наделены сильными страстями, раздираемы противоречиями. Аристофан в своих комедиях изображает богов в комическом и издевательском духе, следуя традиционной вседозволенности, связанной с ритуальным происхождением театра.

Философы древности, понимая под богами те или иные философские категории, строили на них целую систему философии. Платон и Аристотель рассматривали греческую мифологию в качестве художественной формы или одной из форм наивного народного мышления. Для стоиков греческая мифология имела также аллегорический смысл. Для эпикурейцев боги - особого рода существа, возникшие из атомов, не имеющие ни силы, ни желания воздействовать на мир и являющиеся идеалами спокойной, безоблачной жизни. Скептики, отрицая познаваемость всего существующего, доказывали непознаваемость и немыслимость мифологических существ. В 3 в. до н.э. получила распространение теория писателя и философа Евгемера, трактовавшая всех богов и героев как действительно живших некогда людей, прославившихся своими деяниями и возведенных современниками в ранг сверхъестественных существ. За Евгемером следовали многие историки (Диодор Сицилийский и др.). Саркастической критике подвергает традиционную мифологию Лукиан (2 в.).

Наряду с просветительской критикой мифологии в эпоху эллинизма наблюдается тенденция к ее реставрации. С падением классического полиса формируются огромные военно-монархические государства (куда Греция вошла как составная часть), требовавшие для себя такой же грандиозной и импозантной мифологической системы. Римская империя создала не только внушительные формы религии мифологического синкретизма, но и глубоко продуманную систему религиозно-мифологических образов, которая была превращена в универсальную систему логических категорий неоплатонизма. В середине 4 в. римский император Юлиан, борясь с христианством, которое уже было официальной религией, пытался восстановить язычество с его философско-мифологическими темами. Его деятельность завершилась крахом, а в 529 император Юстиниан, закрыв платоновскую академию, изгнал последних неоплатоников-философов за пределы Греции и Рима. В средние века греческая мифология рассматривалась либо как область малозначащих сказок, либо как цитадель земных соблазнов, когда каждый греческий бог расценивался как некий бес. Тем не менее, образуя низовое течение средневековой культуры, греческая мифология сохранилась вплоть до эпохи Возрождения и стала одним из источников расцветшего в эпоху Возрождения гуманизма. Греческие боги и герои рассматривались как чисто художественные образы, содержательные, глубокие, красивые и благородные. Эти образы обретают новое содержание, в котором выражалось желание личности сбросить с себя гнет средневековья и защитить свои земные и интимно-личные права. "Триумф Вакха и Ариадны" Лоренцо Медичи (1559) или "Венера и Адонис" У. Шекспира (1593) позволяют понять, какими земными страстями наделялись боги греческой мифологии Во французском классицизме 17 в. греческая мифология приобретает ясные и четкие формы, выражая собой идеи и вкусы абсолютной монархии (например, в трагедиях П. Корнеля, Ж. Расина, в эстетике Н. Буало). В 18 в. наблюдается салонный подход к греческой мифологии (Грекур, Грессе, Парни); греческая мифология была превращена в собрание шутливых анекдотов, среди которых главную роль играли изящные, но не всегда пристойные образы Амура, Купидона, Вакха и разного рода веселые и забавные приключения греческих богов и героев. В 18-19 вв. огромное значение имела теория немецкого ученого И. И. Винкельмана, понимавшего античность с ее искусством и мифологией чисто пластически, в стиле благородной простоты и спокойного величия. Однако уже романтики начали трактовать античные мифологические образы с точки зрения глубоких и стихийных человеческих страстей (немецкий писатель Г. Клейст) или как символы революционной борьбы (английский поэт П. Б. Шелли). С последней трети 19 в. (немецкий философ Ф. Ницше и др.) при рассмотрении греческой мифологии на первый план начали выдвигаться не пластика и наивная безоблачная красота греческих богов и героев, а темные стихийные экстазы. Ницше представлял греческую трагедию как синтез двух начал - дионисийского (оргиастического, исступленного, экзальтированного) и аполлоновского (спокойного, величавого, уравновешенного и пластического). Подобное отношение к греческой мифологии нашло поэтическое отражение у поэтов-символистов (В. Брюсов, Ин. Анненский, Вяч. Иванов, Ф. Сологуб). Гегель и особенно Шеллинг дали систематическую философскую концепцию мифологии. С этого времени, сначала в основном на материале греческой мифологии - как более изученной, а затем и на материале других мифологий строятся многочисленные мифологические направления и школы.

2. О героях

Герой сын или потомок божества и смертного человека. У Гомера героем обычно именуется отважный воин (в "Илиаде") или благородный человек, имеющий славных предков (в "Одиссее"). Впервые Гесиод называет "род героев", созданный Зевсом, "полубогами" (h m i q e o i, Орр. 158-160). В словаре Гесихия Александрийского (VI в.) понятие герой разъясняется как "мощный, сильный, благородный, значительный" (Hesych. v. h r o z). Современные этимологи дают различные толкования этого слова, выделяя, впрочем, функцию защиты, покровительства (корень ser-, вариант swer-, wer-, ср. лат servare, "оберегать", "спасать"), а также сближая с именем богини Геры - H r a).

История героев относится к так называемому классическому или олимпийскому периоду греческой мифологии (II тыс. до н.э., расцвет - II тыс. до н.э.), связанному с укреплением патриархата и расцветом микенской Греции. Олимпийские боги, ниспровергшие титанов, в борьбе с доолимпийским миром чудовищных порождений матери-земли - Геи, создают поколения героев, вступая в брак с родом смертных. Известны так называемые каталоги героев с указанием их родителей и места рождения (Hes. Theog. 240-1022; frg. 1-153; Apoll. Rhod. I 23-233). Иногда герой не знает своего отца, воспитывается матерью и отправляется на поиски, совершая по пути подвиги.

Герой призван выполнять волю олимпийцев на земле среди людей, упорядочивая жизнь и внося в нее справедливость, меру, законы, вопреки древней стихийности и дисгармоничности. Обычно герой наделяется непомерной силой и сверхчеловеческими возможностями, однако он лишен бессмертия, остающегося привилегией божества. Отсюда несоответствие и противоречие между ограниченными возможностями смертного существа и стремлением героев утвердить себя в бессмертии. Известны мифы о попытках богов сделать героев бессмертными; так, Фетида закаляет Ахилла в огне, выжигая в нем все смертное и умащая его амбросией (Apollod. III 13, 6), или Деметра, покровительствуя афинским царям, закаляет их сына Демофонта (Hymn. Hom. V 239-262). И в том, и в другом случае богиням мешают неразумные смертные родители (Пелей - отец Ахилла, Метанира - мать Демофонта).

Стремление нарушить исконное равновесие сил смерти и бессмертного мира принципиально не имеет успеха и карается Зевсом. Так, Асклепий, сын Аполлона и смертной нимфы Корониды, пытавшийся воскрешать людей, то есть даровать им бессмертие, был поражен молнией Зевса (Apollod. III 10, 3-4). Геракл похитил яблоки Гесперид, дарующие вечную молодость, но затем Афина возвратила их на место (Apollod. II 5, 11). Безуспешна попытка Орфея вернуть к жизни Эвридику (Apollod. I 3, 2).

Невозможность личного бессмертия компенсируется в героическом мире подвигами и славой (бессмертием) среди потомков. Личность героев большей частью имеет драматический характер, так как жизни одного героя не хватает, чтобы воплотить предначертания богов. Поэтому в мифах укрепляется идея страдания героической личности и бесконечного преодоления испытаний и трудностей. Герои часто гонимы враждебным божеством (например, Геракла преследует Гера, Apollod II 4, 8) и зависит от слабого, ничтожного человека, через которого действует враждебное божество (например, Геракл подчинен Эврисфею).

Чтобы создать великого героя, требуется не одно поколение. Зевс трижды вступает в брак со смертными женщинами (Ио, Данаей и Алкменой), чтобы через тридцать поколений (Эсхил "Прометей прикованный", 770 след.) родился Геракл, среди предков которого были уже Данай, Персей и др. сыновья и потомки Зевса. Таким образом, происходит нарастание героической мощи, достигающей апофеоза в мифах об общегреческих героях, таких, как Геракл.

Ранний героизм - подвиги геров, уничтожающих чудовищ: борьба Персея с горгоной, Беллерофонта с химерой, ряд подвигов Геракла, вершиной которых является борьба с Аидом (Apollod. II 7, 3). Поздний героизм связан с интеллектуализацией героев, их культурными функциями (искусный мастер Дедал или строители фиванских стен Зет н Амфион). Среди героев певцы и музыканты, овладевшие магией слова и ритма, укротители стихий (Орфей), прорицатели (Тиресий, Калхант, Трофоний), отгадыватели загадок (Эдип), хитроумные и любознательные (Одиссей), законодатели (Тесей). Независимо от характера героизма подвиги героев всегда сопровождаются помощью божественного родителя (Зевс, Аполлон, Посейдон) или бога, функции которого близки характеру того или иного героя (мудрая Афина помогает умному Одиссею). Нередко соперничество богов и их принципиальное отличие друг от друга сказывается на судьбе героя (гибель Ипполита как результат спора Афродиты и Артемиды; буйный Посейдон преследует Одиссея наперекор мудрой Афине; Гера, покровительница моногамии, ненавидит Геракла, сына Зевса и Алкмены).

Зачастую герои испытывают мучительную смерть (самосожжение Геракла), гибнет от руки вероломного злодея (Тесей), по воле враждебного божества (Гиакинф, Орфей, Ипполит). Вместе с тем подвиги и страдания героев рассматриваются как своего рода испытания, вознаграждение за которые приходит после смерти. Геракл обретает бессмертие на Олимпе, получив в жены богиню Гебу (Hes. Theog. 950-955). Однако, по другой версии, сам Геракл находится на Олимпе, а тень его скитается в аиде (Hom. Od. XI 601-604), что указывает на двойственность и неустойчивость обожествления героев. Убитый под Троей Ахилл затем оказывается на острове Левка (аналог островов блаженных), где вступает в брак с Еленой (Paus. III 19, 11-13) или с Медеей в Елисейских полях (Apoll. Rhod. IV 811-814), Менелай (зять Зевса), не испытав смерти, переносится в Елисейские поля (Hom. Od. IV 561 -568). Гесиод же считает обязательным для большинства героев переселение на острова блаженных (Орр. 167-173). Сын Аполлона Асклепий, убитый молниями Зевса, мыслится ипостасью Аполлона, обретает божественные функции целителя, и культ его даже вытесняет в Эпидавре культ его отца Аполлона. Единственный герой - полубог Дионис, сын Зевса и Семелы, становится божеством еще при жизни; но это его превращение в бога подготавливается рождением, смертью и воскресением Загрея - архаической ипостаси Диониса, сына Зевса Критского и богини Персефоны (Nonn. Dion. VI 155-388). В песне элейских женщин к богу Дионису обращаются как к Дионису-Герою. (Anthologia lyrica graeca, ed. Diehl, Lips., 1925, II p. 206, frg. 46). Таким образом, Геракл явился образцом для представления о герое-боге (Pind. Nem. III 22), а Дионис считался героем среди богов.

Развитие героизма и самостоятельности героев приводит к их противопоставлению богам, к их дерзости и даже преступлениям, которые накапливаются в поколениях героических династий, приводя к гибели героев. Известны мифы о родовом проклятии, которое испытывают на себе герои конца классического олимпийского периода, соответствующего времени упадка микенского владычества. Таковы мифы о проклятиях, тяготеющих над родом Атридов (или Танталидов) (Тантал, Пелопс, Атрей, Фиест, Агамемнон, Эгисф, Орест), Кадмидов (дети и внуки Кадма - Ино, Агава, Пенфей, Актеон), Лабдакидов (Эдип и его сыновья), Алкмеонидов. Создаются также мифы о гибели всего рода героев (мифы о войне семерых против Фив и о Троянской войне). Гесиод рассматривает их как войны, в которых герои истребили друг друга (Орр. 156-165).

В начале I тысячелетия до н.э. большое распространение получает культ умерших героев, совсем незнакомый гомеровским поэмам, но зато известный по микенским царским захоронениям. В культе героев отразилась идея божественного вознаграждения после смерти, вера в продолжение заступничества героев и покровительство их людям. На могилах героев приносились жертвы (ср. жертвы Агамемнону в "Хоэфорах" Эсхила), им отводили священные участки (например, Эдипу в Колоне), вблизи их погребений устраивали состязания певцов (в честь Амфидаманта в Халкиде с участием Гесиода, Орр. 654-657). Плачи (или френы) по героям, прославлявшие их подвиги, послужили одним из источников эпических песен (ср. "славные деяния мужей", которые поет Ахилл, Гомер "Илиада", IX 189). Общегреческий герой Геракл считался установителем Немейских игр (Pind. Nem. I). Ему приносили жертвы в разных храмах: в одних как бессмертному олимпийцу, в других - как герою (Herodot. II 44). Некоторые герои воспринимались как ипостаси бога, например Зевса (ср. Зевс - Агамемнон, Зевс - Амфиарай, Зевс - Трофоний), Посейдона (ср. Посейдон - Эрехфей).

Там, где была прославлена деятельность героев, строились храмы (храм Асклепия в Эпидавре), на месте его исчезновения вопрошали оракула (пещера и оракул Трофония, Paus. IX 39, 5). В VII-VI вв. до н.э. с развитием культа Диониса культ некоторых древних героев - эпонимов городов - потерял свое значение (например, в Сикионе при тиране Клисфене почитание Адраста сменилось почитанием Диониса, Herodot. V 67). Религиозно-культовый героизм, освященный полисным строем, играл важную политическую роль в Греции. Герои мыслились защитниками полиса, посредником между богами и людьми, предстателем за людей перед богом. После окончания Греко-персидской войны (как сообщает Плутарх) по велению пифии были перенесены останки Тесея с острова Скирос в Афины. Одновременно приносились жертвы героям, павшим в битвах, например при Платеях (Plut. Arist. 21). Отсюда же обожествление после смерти и включение в число героев известных исторических лиц (Софокл после смерти стал героем по имени Дексион). Почетное звание героя получали после гибели выдающиеся полководцы (например, Брасид после битвы при Амфиполе, Thuc. V 11, 1). В культе этих героев сказалось древнее почитание мифологических персонажей, которые стали восприниматься как предки - покровители семьи, рода и полиса.

Герой как универсальная категория персонажей, которая обнаруживается в любой мифологии, редко может быть выделена терминологически столь же четко, как в греческой мифологии. В архаических мифологиях герои очень часто классифицируются вместе с великими предками, а в более развитых оказываются легендарными древними царями или военными вождями, в том числе носящими исторические имена. Некоторые исследователи (Ш.Отран, Ф.Рэглан и др.) прямо возводят генезис мифологических героев к феномену царя-колдуна (жреца), описанному Дж.Фрейзером в "Золотой ветви", и даже видят в героях ритуальную ипостась божества (Рэглан). Однако такой взгляд неприменим к самым архаическим системам, для которых характерно представление о герое как первопредке, участвующем в творении, изобретающем "кухонный" огонь, культурные растения, вводящем социальные и религиозные институты и так далее, то есть выступающем в качестве культурного героя и демиурга.

В отличие от богов (духов), умеющих создать космические и культурные объекты чисто магическим путем, словесным их называнием, "извлекать" их так или иначе из самих себя, герои большей частью находят и добывают эти объекты готовыми, но в отдаленных местах, иных мирах, преодолевая при этом различные трудности, отнимая или похищая их (как культурные герои) у первоначальных хранителей, или же герои изготовляют эти объекты подобно гончарам, кузнецам (как демиурги). Обычно схема мифа творения в качестве минимального набора "ролей" включает субъекта, объект и источник (материал, из которого объект извлекается/делается). Если в роли субъекта творения вместо божества выступает герой-добытчик, то это обычно приводит к появлению у него дополнительной роли антагониста.

Пространственная подвижность и многочисленные контакты героев, особенно враждебные, способствуют повествовательному развертыванию мифа (вплоть до превращения его в сказку или героический эпос). В более развитых мифологиях герои эксплицитно представляют силы космоса в борьбе против сил хаоса - хтонических чудовищ или иных демонических существ, мешающих мирной жизни богов и людей. Лишь в процессе начинающейся "историзации" мифа в эпических текстах герои приобретают облик квазиисторических персонажей, а их демонические противники могут предстать иноверными иноземными "захватчиками". Соответственно, в сказочных текстах мифические герои заменяются условными фигурами рыцарей, принцев и даже крестьянских сыновей (в том числе младших сыновей и других героев, "не подающих надежд"), побеждающих сказочных чудовищ силой, или хитростью, или волшебством.

Мифические герои предстательствуют от имени человеческой (этнической) общины перед богами и духами, часто действуют как посредники (медиаторы) между различными мифическими мирами. Во многих случаях их роль отдаленно сопоставима с ролью шаманов.

Герои иногда действуют по инициативе богов или с их помощью, но они, как правило, гораздо активнее богов, и эта активность составляет, в известном смысле, их специфику.

Активность героев в развитых образцах мифа и эпоса способствует формированию особого героического характера - смелого, неистового, склонного к переоценке собственных сил (ср. Гильгамеша, Ахилла, героев германского эпоса и т. д.). Но и внутри класса богов могут быть иногда выделены активные персонажи, осуществляющие функцию медиации между частями космоса, одолевающие в борьба демонических противников. Такими богами-героями являются, например, Тор в скандинавской мифологии, Мардук - в вавилонской. С другой стороны,герои даже божественного происхождения и наделенные "божественной" силой могут иногда достаточно четко и даже резко противостоять богам. Гильгамеш, характеризуемый в аккадской поэме "Энума Элиш" как существо на две трети божественное и многими качествами превосходящее богов, не может все же сравниться с богами, и его попытка достигнуть бессмертия кончается неудачей.

В отдельных случаях неистовый характер героев или сознание внутреннего превосходства над богами приводят к богоборчеству (ср. греч. Прометея и сходных с ним героев мифологии кавказско-иберийских народов Амирани, Абрскила, Артавазда, а также Батрадза). Герои нуждаются для совершения подвигов в сверхъестественной силе, которая лишь отчасти присуща им от рождения, обычно в силу божественного происхождения. Они нуждаются в помощи богов или духов (в дальнейшем эта потребность героев уменьшается в героическом эпосе и еще более увеличивается в сказке, где чудесные помощники часто действуют за них), а эта помощь большей частью приобретается посредством определенного искуса и испытаний типа посвятительных испытаний, то есть инициации, практикуемой в архаических обществах. По-видимому, отражением обрядов инициации является обязательный в героическом мифе: уход или изгнание героя из своего социума, временная изоляция и странствия в иных странах, на небе или в нижнем мире, где и происходят контакты с духами, приобретение духов-помощников, борьба с некоторыми демоническими противниками. Специфический символический мотив, связанный с инициацией - проглатывание юного героя чудовищем и последующее освобождение из его чрева. Во многих случаях (и это как раз указывает на связь с инициацией) инициатором испытаний является божественный отец (или дядя) героя или вождь племени, который дает юноше "трудные задачи" или изгоняет его из племени.

Изгнание (трудные задачи) иногда мотивировано проступком героя (нарушение табу) или опасностью, которую он представляет для отца (вождя). Юный герой часто нарушает различные запреты и даже нередко совершает инцест, который одновременно сигнализирует о его героической исключительности и достигнутой зрелости (а может быть, и об одряхлении отца-вождя). Испытания могут принять в мифе форму преследования, попыток изведения со стороны бога (отца, царя) или демонических существ (злых духов), герой может превратиться в мистериальную жертву, проходящую через временную смерть (уход/возвращение - смерть/воскресение). В том или ином виде испытания являются важнейшим элементом героической мифологии.

Рассказ о чудесном (во всяком случае, необычном) рождении героя, его удивительных способностях и раннем достижении зрелости, о его обучении и особенно предварительных испытаниях, различные перипетии героического детства составляют важную часть героического мифа и предшествуют описанию важнейших подвигов, имеющих общее значение для социума.

Биографическое "начало" в героическом мифе в принципе аналогично космическому "началу" в мифе космогоническом или этиологическом. Только здесь упорядочивание хаоса отнесено не к миру в целом, а к формированию личности, превращающейся в героя, служащего своему социуму и способного в дальнейшем поддержать космический порядок. Практически, однако, предварительные испытания героя в процессе его социального воспитания и основные деяния часто так переплетены в сюжете, что их трудно четко разделить. Героическая биография порой также включает историю женитьбы героя (с соответствующими соревнованиями и испытаниями со стороны чудесной невесты или ее отца, эти мотивы получают особенно богатое развитие в сказке), а иногда и рассказ о его смерти, трактуемый во многих случаях в качестве временного ухода в иной мир с сохранением перспективы возвращения/воскресения.

Героическая биография довольно отчетливо соотносится с циклом переходных обрядов, сопровождающих рождение, посвящение, женитьбу и смерть. Но при этом героический миф сам, в силу парадигматической функции мифа, должен служить образцом для исполнения переходных обрядов (особенно инициации) в ходе социального воспитания полноправных членов племени, религиозной или социальной группы, а также в ходе совершения всего жизненного цикла и нормальной смены поколений Героический миф - важнейший источник формирования как героического эпоса, так и сказки.

Самые знаменитые герои Греции

Ахилл, Ахиллес (A c i l l e u z) · один из величайших героев Троянской войны, сын царя мирмидонян Пелея и морской богини Фетиды. Стремясь сделать своего сына неуязвимым и таким образом дать ему бессмертие, Фетида по ночам закаляла его в огне, а днем натирала амброзией. Однажды ночью Пелей, увидев своего малолетнего сына в огне, вырвал его из рук матери (Apollod III 13, 6). Согласно другой версии (Stat. Ach. III I 269 след ), Фетида купала Ахилла в водах подземной реки Стикс, чтобы таким образом сделать его неуязвимым, и только пятка, за которую она его держала, осталась уязвимой (отсюда выражение "ахиллесова пята"). Оскорбленная вмешательством Пелея, Фетида покинула мужа, и тот отдал Ахилла на воспитание мудрому кентавру Хирону, который выкормил его внутренностями львов, медведей и диких вепрей, обучил игре на сладкзвучной кифаре и пению (Apollod III 13, 6).

Как самый юный из поколения героев - будущих участников Троянской войны - Ахилл не входил в число женихов Елены (по другим версиям мифа, его удержал от сватовства Хирон, обладавший даром предвидения) и не должен был принимать участие в походе. Фетида, зная, что ее сыну все же предопределено судьбой погибнуть под Троей, стремилась спасти его и с этой целью спрятала его во дворце царя Ликомеда на острове Скирос. Там Ахилл жил одетый в женские одежды среди дочерей Ликомеда. Здесь от тайного брака юноши с дочерью Ликомеда - Деидамией родился сын Пирр, прозванный позднее Неоптолемом. Когда ахейские вожди узнали предсказание жреца Калханта, что без участия Ахилла поход под Трою обречен на неудачу, они отправили на Скирос посольство во главе с Одиссеем.

Под видом купцов Одиссей и его спутники разложили перед собравшимися женские украшения вперемежку с оружием (мечом, щитом и др.). По версии, восходящей, вероятно, к Еврипиду, Одиссей велел своим воинам сыграть сигнал тревоги. Испуганные девушки разбежались, тогда как Ахилл схватился за оказавшееся под руками оружие и бросился навстречу врагу (Apollod. III 13, 6-8). Так опознанный греками Ахилл стал участником похода на Трою. Во главе ополчения мирмидонян на пятидесяти кораблях, в сопровождении своего верного друга и побратима Патрокла, прибыл герой в Авлиду. К этому времени относится его участие в жертвоприношении Ифигении. По Еврипиду (трагедия "Ифигения в Авлиде"), Атриды для того, чтобы вызвать Ифигению в Авлиду (для принесения ее в жертву), сообщили ей о бракосочетании с Ахиллом, причем без его ведома; поэтому, когда он узнал об этом, он готов был с оружием в руках защищать Ифигению.

Однако в более ранней версии мифа эта романтическая окраска образа Ахилла совершенно отсутствовала; он был заинтересован в жертвоприношении Ифигении не меньше, чем все войско, чтобы быстрее отплыть под Трою. По дороге в Трою, во время остановки войска на острове Тенедос, от руки героя погиб царь Тенес; при первой же схватке на побережье Троады Ахилл убил местного героя Кикна, а вскоре затем - троянского царевича Троила (Apollod. epit. III 26, 31-32). Так как каждое из этих событий по разным причинам задевает бога Аполлона, они служат в дальнейшем объяснением мести, которую Аполлон свершает руками Париса над Ахиллом на десятом году осады Трои. В этой связи заслуживает внимания вариант мифа, передвигающий убийство Троила на последний год войны, когда оно предвещает скорую кончину Aхилла (Verg. Aen. I 474-478). Особенно прославился герой уже в первые годы войны, когда греки, после неудачных попыток взять Трою штурмом, стали разорять окрестности Трои и совершать многочисленные экспедиции против соседних городов Малой Азии и близлежащих островов. Он разорил города Лирнесс и Педас, плакийские Фивы - родину Андромахи, Метимну на Лесбосе. Во время одной из таких экспедиций он взял в плен прекрасную Брисеиду и Ликаона (сына Приама), которого продал в рабство на острове Лемнос (Гомер "Илиада", II 688-692; IX 129; XIX 291-294, XXI 34-43).

Из дошедших до нас источников образ Ахилла наиболее обстоятельно дан в "Илиаде". Мотив неуязвимости героя не играет здесь никакой роли; он является храбрейшим и сильнейшим из героев исключительно в силу своих личных качеств. Он знает, что ему суждена короткая жизнь, и стремится прожить ее так, чтобы слава о его беспримерной доблести сохранилась навеки у потомков. Поэтому, хотя судьба Елены и Менелая интересует его крайне мало, Ахилл принимает участие в Троянской войне, предпочитая героическую долю долгой, но бесславной жизни. Ахилл очень чувствителен в вопросах чести; поведение Агамемнона, отнявшего у него Брисеиду, присужденную ему в качестве почетной добычи, вызывает яростный гнев, и только вмешательство богини Афины предотвращает кровопролитие среди ахейских вождей. Отказ Ахилла продолжать после этого войну приводит к тяжелым последствиям для ахейского войска, но он отвергает попытку примирения со стороны Агамемнона; опечаленный победами троянцев, Агамемнон по совету старца Нестора объявляет через Одиссея и других вождей, что вернет Ахиллу Брисеиду, даст ему в жены одну из своих дочерей, а в приданое много богатых городов (кн. IX). Лишь когда троянское войско подступает к ахейским кораблям и троянский герой Гектор поджигает один из них, Ахилл разрешает другу Патроклу, облачившись в его доспехи, вступить в бой, чтобы отогнать троянцев. Конец гневу Ахилла кладет известие о гибели Патрокла от руки Гектора. Получив от бога Гефеста новые доспехи, он устремляется в бой, беспощадно поражает убегающих троянцев и с помощью Гефеста одолевает даже восставшего против него бога реки Скамандр. В решающем поединке с Гектором Ахилл одерживает победу, предвещающую, однако, его собственную гибель, о которой он знает от своей матери и вновь слышит из уст умирающего Гектора (кн. XVI-XXII). Насытив свою неистовую ярость, герой выдает Приаму за большой выкуп тело Гектора (кн. XXIII-XXIV).

О дальнейшей судьбе Ахилла сообщает поздний пересказ несохранившейся эпической поэмы "Эфиопида".

После сражений, в которых Ахилл побеждает пришедших на помощь троянцам царицу амазонок Пенфесилею и вождя эфиопов Мемнона, он врывается в Трою и здесь, у Скейских ворот, погибает от двух стрел Париса, направляемых рукой Аполлона: первая стрела, попав в пяту, лишает Ахилла возможности устремиться на противника, и Парис сражает его второй стрелой в грудь (Apollod. epit. V 3). В этом варианте сохранился рудиментарный мотив "ахиллесовой пяты", в соответствии с которым достаточно было поразить стрелой пятку Ахилла, чтобы убить героя. Эпос, отказавшись от представления о неуязвимости Ахилла, ввел действительно смертельную для человека рану в грудь. Смерть героя, равно как и его сражение с Пенфесилеей, в поздних источниках получили романтическую окраску. Сохранилась, в частности, поздняя версия о любви Ахилла к троянской царевне Поликсене и о его готовности ради брака с ней уговорить ахейское войско прекратить войну. Отправившись безоружным для переговоров о свадьбе в святилище Аполлона на троянской равнине, он был предательски убит Парисом с помощью сына Приама Деифоба. В течение семнадцати дней Ахилла оплакивали нереиды во главе с Фетидой, музы и все ахейское войско. На восемнадцатый день тело героя было сожжено, и прах в золотой урне, изготовленной Гефестом, погребен вместе с прахом Патрокла у мыса Сигей (при входе в Геллеспонт со стороны Эгейского моря) (Hom. Od. XXIV 36-86). Душа Ахилла, по верованиям древних, была перенесена на остров Левка, где герой продолжал жить жизнью блаженных (Paus. III 19, 11 след.).

По происхождению первоначально Ахилл являлся местным фессалийским героем, культ которого распространился также в различных областях Греции. В лаконском городе Прасии существовал храм героя, в котором совершалось ежегодное празднование. Перед расположенным по дороге из Спарты в Аркадию храмом Ахилла приносили жертвы спартанские эфебы (Paus. III 20,8; 24,5). Культ Ахилла был занесен также в греческие колонии на Сицилии в Южной Италии (Тарент, Кротон и др.). Как место культа почитался жителями могильный курган Ахилла и Патрокла у мыса Сигей. Александр Македонский, а впоследствии римский император Каракалла устраивали здесь погребальные игры. Святилища героя имелись также в городах Византии, Эритрах, близ Смирны. Наконец, локализация умершего Ахилла на острове Левка в устье Дуная объяснялась тем, что как на этом острове, так и в ряде других районов Северного Причерноморья (в Ольвии, у Керченского пролива) имелись храмы, жертвенники и участки, посвященные ему.

Аякс Теламонид · ведет свой род от Зевса и нимфы Эгины. Он - внук Эака, сын Теламона и Перибеи, двоюродный брат Ахилла. Имя его связано с мифом, в котором фигурирует Геракл как друг саламинского царя Теламона. Во время посещения острова Саламин Геракл обращается с мольбой к Зевсу даровать Теламону доблестного сына; когда Зевс в знак согласия с просьбой Геракла посылает в виде знамени орла, Геракл советует Теламону назвать будущего сына именем Аякс (от греч. a i e t o z, "орел"; Apollod. III 12 7).

Аякс - царь Саламина, приведший под Трою двенадцать кораблей (Гомер "Илиада", II 557-558). Под Троей Аякс прославился как герой, уступающий в доблести только Ахиллу. Он огромен ростом (так называемый "большой Аякс"), грозен, могуч, вооружен громадным семикожным щитом, покрытым медью (VII 206-223). Аякс выступает в бою как сам бог Арес (VII 208), шагает крепко, потрясая мощным копьем. Он мечет в Гектора огромнейший камень и пробивает им щит врага (VII 268-270).

При появлении Аякса, несущего свой щит как башню, троянцы разбегаются в испуге (XI 485-487), а он продолжает разить врагов, бушуя на равнине (XI 496 след.). Когда убит Патрокл и происходит борьба за его тело, Аякс своим щитом прикрывает поверженного (XVII 132-139), а затем помогает ахейцам унести с поля боя тело Патрокла, отражая вместе с Аяксом Оилидом троянцев (XVII 718-753). В битве у кораблей Аякс противостоит Гектору (XV 500-514). Защищая корабль от огня, он убивает в рукопашной схватке двенадцать мужей (XV 730-745)

После гибели Ахилла Аякс самоотверженно защищает от троянцев его тело (Apollod epit V 4) и поэтому считает себя вправе унаследовать доспехи убитого героя. Однако доспехи присуждаются (причем судьями выступают троянцы или союзники ахейцев) Одиссею, и оскорбленный Аякс решает перебить ночью ахейских вождей. Но Афина, спасая ахейцев, насылает на него безумие и жертвой меча Аякса становятся стада скота. Когда рассудок возвращается к Аяксу, он не может пережить навлеченного им на себя позора и, обманув бдительность своей жены Текмессы и соратников, в отчаянии кончает жизнь самоубийством.

Тело Аякса по решению Агамемнона не было предано огню, и его могилой стал Ретейский мыс (Apollod. epit. V 6). Аякс не может забыть нанесенного ему Одиссеем оскорбления даже в аиде, где на приветливые речи Одиссея он отвечает мрачным молчанием, сохраняя и в царстве мертвых непреклонный и упорный дух (Hom. Od. XI 541-565).

Судьбе Аякса, его безумию и смерти посвящены трагедия Софокла "Аякс" и не дошедшая до нас трилогия Эсхила "Спор об оружии".

Аякс Теламонид почитался как герой. На агоре в городе Саламине находился его храм (Paus. I 35, 3). Перед битвой у Саламина, как сообщает Геродот, греки принесли молитвы богам и призвали на помощь Аякса и его отца Теламона (VIII 64). Праздник аянтии в честь Аякса справлялся с большой торжественностью в Аттике и на Саламине. Близость Аякса к Афинам подчеркнута в "Илиаде", где говорится, что рядом с кораблями афинян Аякс поставил свои корабли (Гомер "Илиада", II 558).

Аякс Оилид и Аякс Теламонид относятся к очень древним мифологическим образам. Это необузданные и гордые герои, идущие не только против воли людей, но и против воли богов. Вероятно, что исконно оба Аякса составляли один целостный мифологический образ, который в дальнейшем претерпел определенную модификацию, представ в виде двух очень близких по своему духу и отличающихся скорее внешними чертами героев (Аякс большой и Аякс малый).

Может быть, Локрида и есть древнейшая родина героического архетипа, а Саламин - вторичен и появился в мифе через Теламона. Имя Теламон имеет характер нарицательный (греч. t e l a m w n, ремень или перевязь для щита и меча), и Аякс Теламонид выступает как обладатель знаменитого щита, удерживаемого крепкими ремнями. Частое совместное выступление обоих Аяксов в "Илиаде" также позволяет сделать предположение о первоначально едином образе Аякса.

Одиссей (Odusseuz), Уллис (Ulixes) · царь острова Итака, сын Лаэрта и Антиклеи (Гомер "Илиада", IX 308). Генеалогия Одиссея тесно связана с общим характером героя - умного и хитрого. По некоторым вариантам мифа, Одиссей - сын Сисифа (Soph. Philoct. 417, 1311; Eur Iphig. A. 524), который соблазнил Антиклею еще до ее брака с Лаэртом (Schol. Soph. Ai. 190). Более того, отец Антиклеи Автолик - "великий клятвопреступник и вор" (Hom. Od. XIX 396 след.) был сыном Гермеса и помогал ему во всех хитростях (396-398); отсюда наследственные, идущие от Гермеса, ум, практицизм, ловкость Одиссея.

Биография Одиссея первоначально не была связана с событиями Троянской войны, с ее развитой героико-мифологической основой и явилась достоянием авантюрно-сказочных сюжетов в духе распространенных фольклорных мотивов: дальнее морское путешествие, ежеминутно грозящее гибелью; пребывание героя в "ином" мире; возвращение мужа в тот момент, когда жене грозит заключение нового брака. Однако ионийская ступень гомеровского эпоса о Троянской войне преобразила эти мотивы, внеся в них ряд важных идей: возвращение на родину, самоотверженная любовь к родному очагу, страдание героя, испытавшего гнев богов; отсюда имя Одиссея (греч. odyssao, "гневаюсь") - человек "божеского гнева" (Hom. Od. XIX 407 след., "ненавистный" богам).

Включение Одиссея в число вождей Троянской войны приводит к формированию представлений о воинских подвигах Одиссея, о решающей его роли во взятии Трои (мотив придуманного Одиссеем деревянного коня) и к героизированию фольклорного хитреца как "разрушителя городов" (Hom. Od. I 2; XXII 230; Гомер "Илиада", II 278; X 363). Одиссей - самая яркая фигура именно ионийской ступени эпоса. Он - носитель практической разумности, неустанной энергии, дальновидной способности ориентироваться в сложных обстоятельствах, умения красноречиво и убедительно говорить, искусства обхождения с людьми. Здесь по сравнению с героями более ранних мифологических напластований, такими, как Диомед, Аякс Теламонид или даже Ахилл, явная новизна Одиссея, побеждающего не только оружием, но словом и умом. Он отправляется вместе с Диомедом к лагерю троянцев (X кн. "Илиады" - так называемая Долония). Однако, приводя к покорности воинов, соблазненных Терситом (Гомер "Илиада", II 244-336), Одиссей не только бьет и выставляет на посмешище Терсита, но и произносит вдохновенную речь, возбуждая боевой пыл войск. Еще более Одиссей соответствует героике "Илиады", когда он отправляется одним из послов к Ахиллу (IX) или когда выступает в совете, и слова устремляются из его уст, как снежная вьюга, так, что с ним не может состязаться ни один из смертных (III 221-224).

Эдип сын фиванского царя Лая и Иокасты. Так как Лаю была предсказана Аполлоном смерть от руки собственного сына, он велел жене бросить новорождённого на горе Киферон, проколов ему булавкой сухожилия у лодыжек. Однако пастух, получивший ребенка от царицы Иокасты и не знавший истинной причины такого решения, сжалился над новорожденным и отдал его коринфскому пастуху, с которым встречался на горных выгонах. Тот отнёс ребенка своему бездетному царю Полибу, назвавшему мальчика Эдип ("с опухшими ногами") и воспитавшему его как родного сына.

Однажды, когда Эдип уже был взрослым юношей, какой-то подгулявший житель Коринфа обозвал его подкидышем, и, хотя приёмные родители всячески успокаивали сына и не открыли ему тайну его рождения, Эдип решил отправиться в Дельфы, чтобы спросить оракула Аполлона о своём происхождении. Оракул вместо ответа дал Эдипу прорицание, что ему суждено убить отца и жениться на матери. Не смея вернуться в Коринф, который он считал своей родиной, Эдип отправился искать счастье на чужбине.

По пути из Дельф, на перекрестке трёх дорог, ему повстречался какой-то знатный мужчина на колеснице в сопровождении слуг. В завязавшейся дорожной ссоре незнакомец ударил Эдипа по голове тяжелым скипетром, и в ответ разъяренный юноша дорожным посохом убил нападающего, его возницу и всех, как ему казалось, слуг. Однако один человек из свиты Лая (ибо это был он) спасся, вернулся в Фивы и рассказал, что царь погиб от рук разбойников. Эдип, продолжая путь, подошёл к Фивам и отгадал загадку обосновавшейся у городских стен чудовищной Сфинкс. В благодарность за избавление Фив от продолжительного бедствия фиванские граждане сделали Эдипа своим царем и дали в жены вдову Лая. Единственный свидетель встречи Эдипа с Лаем слуга, принесший известие о нападении разбойников, после воцарения Эдипа в Фивах отпросился у Иокасты на дальнее пастбище и больше в городе не показывался.

Так исполнилось пророчество, данное Эдипу в Дельфах, хотя ни он сам, ни Иокаста об этом не подозревали и около 20 лет вели счастливую супружескую жизнь, во время которой родились четверо детей: Полиник, Этеокл, Антигона, Исмена. Только по прошествии длительного срока, когда Фивы были поражены моровой язвой и дельфийский оракул потребовал изгнания из Фив неразысканного убийцы Лая, Эдип в процессе выяснения обстоятельств давнего преступления сумел установить, чей он сын, кого убил и с кем находился в браке. Он выколол себе глаза золотой застежкой, снятой с платья повесившейся Иокасты и со временем был изгнан из Фив.

Сопровождать слепого отца вызвалась преданная ему, несмотря на весь открывшийся позор, Антигона. После долгих скитаний Эдип доходит до священной рощи Эвменид в аттическом поселении Колон, где ему по давнему предсказанию суждено проститься с жизнью. Приютившему его Тесею Эдип открывает тайну, что в грядущих столкновениях афинян с фиванцами победа будет принадлежать той стороне, в чьей земле Эдип найдёт последнее прибежище. Пытающийся увлечь Эдипа обратно на родину брат Иокасты Креонт получает суровый отпор со стороны Тесея. Не находит сочувствия у Эдипа и Полиник, явившийся к нему за благословением в борьбе против брата Этеокла: Эдип проклинает обоих сыновей, изгнавших его из Фив, и предсказывает им взаимную гибель в предстоящем сражении. Удары грома дают понять Эдипу, что его ждут владыки подземного мира. Ведомый какой-то силой свыше, он сам находит путь к месту своего успокоения и разрешает лишь Тесею присутствовать при своей безболезненной кончине: Эдип поглощает разверзшаяся земля, и место, где это произошло, остаётся вечной тайной, которую Тесей имеет право только перед смертью передать своему наследнику.

Эней в греческой и римской мифологиях сын Анхиса и Афродиты (римской Венеры). Рожденный богиней на горе Ида или на берегу Симоента, Эней до пяти лет воспитывался у горных нимф.

Эней сначала не принимал участия в обороне Трои и присоединился к троянцам только после того, как был изгнан Ахиллом из родных мест (Гомер Илиада, XX 89-96 и 187-194). Имя Эней называется в "Илиаде" среди славнейших троянских героев (XI 56-58), он участвует во многих важных сражениях, хотя в решающих встречах с Диомедом и Ахиллом Эней терпит поражение и избегает гибели только благодаря вмешательству Афродиты, Аполлона и Посейдона (V 297-317, 432-448; XX 79-352); настроенный обычно враждебно к троянцам, Посейдон спасает Энея, так как тому предназначено судьбой сохранить царский род Дардана (XX 302-308; Hymn. Hom. IV 196-199). Этот мотив получил развитие в киклической поэме "Разорение Илиона", где было изображено, как Эней, увидев зловещее предзнаменование в гибели Лаокоона, ушел из Трои еще до нападения ахейцев; он, по-видимому продолжал царствовать в предгорьях Иды, либо на восточном берегу Геллеспонта, близ города Дардан.

В более поздних источниках появился мотив бегства Энея из разоренной Трои. Один из таких вариантов проник не позже рубежа VI-V вв. до н.э. к этрускам и лег в основу мифа о переселении Энея в Италию и основании им Рима. Эта версия, вобравшая в себя в течение нескольких столетий дополнительные эпизоды и местные италийские легенды, стала господствующей к середине I в. до н.э. и получила окончательную обработку у Вергилия в "Энеиде". По Вергилию, в последнюю ночь Трои Эней пытался сражаться с проникшими в город ахейцами, но получил от богов приказ оставить Трою вместе с престарелым Анхисом и малолетним сыном Асканием (Юлом); жена Энея Креуса по воле тех же богов исчезла в самом начале пути из Трои.

Захватив с собой священные изображения троянских богов, Эней в сопровождении спутников на двадцати кораблях отправляется на поиски новой родины. По пути он попадает во Фракию и Македонию, на Крит и остров Делос, в Лаконию и Аркадию, на острова Ионийского моря и в Эпир, где встречает Андромаху, вышедшую замуж за Елена. Дважды Энея заносит в Сицилию, где умирает Анхис, и Эней устраивает на его могиле погребальные игры. Страшная буря, обрушившись на корабли Энея, уничтожает большую их часть, а самого Энея забрасывает в Карфаген. Здесь его гостеприимно встречает царица Дидона, любовь которой надолго задерживает Энея в Карфагене. Когда, наконец, по велению богов Эней отправляется дальше в путь, он достигает италийского города Кумы и, совершая с помощью местной пророчицы - кумской сивиллы нисхождение в царство мертвых, получает предсказание о своей судьбе и будущем своих потомков. Дальнейший путь ведет Энея в Лаций, где местный царь Латин готов отдать Эней руку своей дочери Лавинии и предоставить место для основания нового города, но для этого Энею приходится вступить в тяжелую борьбу с Турном - вождем местного племени рутулов, также претендующим на руку Лавинии. Эней побеждает в поединке Турна, и троянские божества получают новое пристанище на италийской земле, которая становится преемницей славы троянцев.

Если на эолийском побережье Малой Азии в VIII-VII вв. до н.э. генеалогия Энея, сына Афродиты, возводившего к тому же свое происхождение со стороны отца к самому Зевсу (Гомер "Илиада", XX 208-241), отражала династические претензии знатного рода Энеадов (намеки на соперничество между родом Приама и родом Энея встречаются в "Илиаде", XIII 459-461; XX 302-307), то в Риме последних десятилетий I в. до н.э. имя Эней приобрело особую популярность в связи с тем, что потомками его сына Аскания (Юла) считали себя представители рода Юлиев (в том числе Юлий Цезарь и Август). Поскольку между традиционными датами падения Трои (1184 до н.э.) и основания Рима (754 до н.э.) возникал промежуток в несколько столетий, это последнее событие стали приписывать не Энею, а его далеким потомкам, завершающим список царей Альба-Лонги, который якобы был заложен Асканием.

Ясон, Язон, Иасон (I a s w n) · герой, правнук бога ветров Эола, сын царя Иолка Эсона и Полимеды (Apollod. I 9, 16) (варианты: Алкимеды; Apoll. Rhod. I 232; Hyg. Fab. 13; Амфиномы, Diod. IV 50). Участник Калидонской охоты (Ovid. Met. VIII 302; Apollod. I 8, 2; Hyg. Fab. 173), предводитель аргонавтов.

Когда Пелий сверг своего брата Эсона с престола, тот, опасаясь козней узурпатора, отдал Ясона на воспитание кентавру Хирону, который научил его искусству врачевания (Hes. Theog. 1002 след.; Pind. Isthm. III 53) (этиологический миф, объясняющий имя Ясон, означающее "целитель", от греч. **, "лечу", "исцеляю").

Согласно Пиндару, Ясон, когда ему исполнилось двадцать лет, вернулся в Иолк. Переправляясь через реку Анавр, Ясон потерял сандалию с левой ноги. Когда Пелий увидел Ясона, он испугался, так как ему было предсказано, что его погубит человек, пришедший к нему в одной сандалии. На вопрос о его происхождении Ясон ответил Пелию, что он сын свергнутого царя Эсона, и пришел вернуть отцу законную власть. Пелий обещал возвратить царство Эсону, но сказал, что прежде (для искупления тяготевшего над родом Эолидов проклятия) надо умилостивить тень Фрикса и вернуть из Колхиды в Иолк золотое руно (Pind. Pyth. IV 70 след.; Diod. IV 40 след.). По позднейшей версии, сам Ясон на вопрос Пелия, как бы он поступил с человеком, который, как было предсказано, принесет ему смерть, ответил, что он потребовал бы от него доставить из Колхиды золотое руно. Тогда Пелий приказал Ясону совершить этот подвиг. Чтобы помочь Ясону добыть золотое руно, собрались герои со всей Эллады. Был построен корабль, названный в честь его строителя Арго, и участники похода стали называться аргонавтами (Apollod. I 9, 16). По пути в Колхиду Ясон вступил в связь с царицей острова Лемнос Гипсипилой, которая родила ему сыновей Эвнея и Неброфона (I 9, 17).

Испытав множество приключений, аргонавты с помощью покровительствовавших им Геры и Афины достигли Колхиды, где правил царь Ээт. Царь согласился отдать золотое руно, если Ясон запряжет в плуг медноногих изрыгающих пламя огромных быков (дар Гефеста), вспашет поле и засеет его зубами дракона (по другой версии, Ээт сначала потребовал от Ясона, чтобы он помог ему в войне против брата Перса; Valer. Flac. VI 1 след.). Бог любви Эрот по просьбе Афины и Геры вселил в сердце дочери Ээта волшебницы Медеи любовь к герою. Ясон обещал Медее жениться на ней и с ее помощью выполнил все требования Ээта. Хотя Ясон сумел засеять поле зубами дракона и перебить выросших из них воинов, Ээт не отдал руна, а замыслил сжечь Арго и убить аргонавтов. Однако Медея усыпила охранявшего золотое руно дракона и помогла похитить руно (вариант: Ясон убил дракона; Pind. Pyth. IV 240 след.).

Медея со своим братом Апсиртом и аргонавтами бежала из Колхиды (Apoll. Rhod. IV 452 след.). Дорогой, чтобы задержать преследователей, Медея убила брата и разбросала куски его тела по морю. Сраженный горем Ээт прекратил погоню, чтобы собрать части тела сына и предать их погребению (Apollod. 1 9, 23-24). Когда Ясон и Медея приплыли к острову феаков, где царствовал Алкиной, их настигли преследователи. По совету жены Алкиноя Ареты Ясон и Медея поспешно сочетались браком, чтобы у феаков не было оснований возвратить Медею отцу (Apollod. I 9, 25).