Смерть в восточно-христианской агиографии

"В последний день Христос будет всех судить, рожденных от Адама" (Мучение, с. 121) [66]. В этой цитате затрагиваются три аспекта Страшного Суда: 1. Суд неизбежен для всех. 2. Время Суда - "в последний день". После суда, как уже отмечалось выше, времени не будет (по крайней мере категории времени в нашем представлении). 3. Суд будет совершаться Сыном Божьим .

Св. Антоний призывал, предоставив суд Господу, быть "сострадательными друг к другу,…носить тяготы друг друга (Гал. 6, 2)" (Жизнь Антония, 55).

Здесь уместно рассмотреть представление авторов о том, что даже после смерти, на суде, люди не теряют связи друг с другом, даже наоборот: люди не знавшие друг друга при жизни, но между которыми была молитвенная связь смогут просить один за другого. Григорий Цамблак пишет: "И всех вас, так того /Киприана - Ю. М./ возлюбивших, отечески и пастырски вокруг себя соберет, сияющих неизреченным светом. И он испустит радостный и блаженный возглас: Се аз и дети, еже ми даде Бог" (Цамблак, с. 108) [67].

В житии св. Георгия Нового развивается та же тема: "В страшный же день суда, когда ты /Георгий - Ю. М. / просияешь сильнее солнца, умоли судию всех Христа, всех тебя почитающих приобщить к своему лику /т. е. к мученикам - Ю. М./ и славе тебе данной Богом сочетай" (Мучение, с. 130) [68].

Аналогично и в житии св. Антония: "Старайтесь же паче пребывать всегда в единении между собою, а преимущественно с Господом, и потом со святыми, да приимут они и вас по смерти в вечные кровы, как друзей и знаемых" (Жизнь Антония, 91).

Однако какими бы не обладал человек помощниками, "все примут разную участь" (Мучение, с. 102) [69]. Этим обуславливается необходимость земной подготовки.

О том, что ждет человека на Суде, красочно говорит автор жития св. Феодосия: "И не сможет никто отвечать перед Судьей, потому что никто тогда уста не откроет; когда же все небесные силы подвигнутся, и вся земля будет в страхе и трепете, кто тогда посмеет открыть уста? Тогда не будут спрашивать, кому что нужно. Потому что у всех тогда тела будут подобны зеркалам перед Смотрящими на них". (Житие, с. 25) [70].

Здесь следует отметить следующее: человек увидит себя таким, каким он есть на самом деле, объективно. Следовательно, всякая потребность оправдываться отпадет: подсудимый сам себя осудил, своими делами. Может быть, автор дает скрытую цитату из Священного Писания: "Теперь я знаю отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан" (I Кор. 13: 12) Традиционное толкование этого отрывка заключается в том, что "как ныне Он снизошел к нам, так и мы достигнем до Него тогда" . Что однако не устраняет возможность специфического восприятия источника автором.

1. Суд над грешниками, их участь

На вопрос, за что (в чем) будут судимы люди, можно найти ответ в житии преп. Антония: "Никто из нас не осуждается за то, что не знал, и никто не ублажается за то, что приобрел сведение и узнал; но каждый подлежит суду в том, соблюл ли веру, искренно ли сохранил заповеди" (Жизнь Антония, 33).

В приведенной ниже цитате используются образы евангельской притчи о десяти девах и притчи о званных на брак. "А окаянные и заслуживающие многих слез, которые одеты не в брачные, но в скверные одежды, если они дерзнут войти в то блаженное светоносие, тогда перед ними закроют чертог и они услышат голос Жениха изнутри, который им скажет: отойдите от Меня, потому что Я не знаю вас" (Житие, с. 25) [71]. Таким образом, в восприятии автора две притчи на одну и ту же тему превращаются в цельную концепцию, становятся действительной реальностью.

"Грешных пошлет в муку вечную и в бесконечный огонь мучиться в бесконечные века из-за малой сласти этого мира" (Мучение, с. 121) [72], "в кромешную тьму и в вечный огонь и плачь неутешный" (там же, с. 102) [73]. Важные аспекты мучений: вечность, кромешная тьма, огонь (который не светит, иначе тьма не была бы кромешной), постоянный плачь. Возможно огонь - метафора угрызений совести и в этом значении сближается с последним из перечисленных атрибутов мучений.

В житии св. Антония рассказывается о том, что ожидает бесов после Страшного Суда: "Демоны носят в себе начаток и образ уготованного им огня. В чем будут они гореть, тем и покушаются устрашать людей" (Жизнь Антония, 24).

Особенность рассмотренных средневековых агиографических источников - об участи праведников говорится несравненно больше и чаще, чем о грешниках. Не лишено оснований предположение, что это связано с политической и социальной нестабильностью эпохи османского ига.

2. Суд над праведниками. Вечное блаженство

Как это ни странно, но по представлениям авторов судить будут не только грешников, но и праведников (с точки зрения догматической ничего странного нет, но авторы слишком категорично делят людей на праведных и неправедных, а это подводит читателя к мысли, что судить будут одних грешников). Отличие в том, что грешных Бог будет судить и осудит, а праведных рассудит и каждому воздаст по его заслугам: "Праведных же разлучит и одних <вселит> в небесные царства, других же в райские селения, других же в блаженные жилища, каждому по его подвигу, которым тот здесь подвизался" (Мучение, с. 121) [74]. О блаженстве, как о воздаянии за долгие подвиги говорится и в житии св. Феодосия (Житие, с. 30).

По житию преп. Антония, следующие "приобретения уготовят нам пристанище в земле кротких прежде, нежели придем туда": "благоразумие, справедливость, целомудрие, мужество, рассудительность, любовь, нищелюбие, веру во Христа, безгневие, страннолюбие" (Жизнь Антония, 17).

Как будет обстоять Суд над праведными душами? В своей предсмертной речи св. Феодосий говорит, что "Праведники, преподобные, мученики и все святые понесут дела, как дары" (Житие, с. 25) [75]. В житии св. Георгия особо говорится о том, что ожидает мучеников: "А если от нас такие почести принимают, хотя страдали не за нас, то от Христа, за которого пострадали и за любовь которого кровь свою пролили, когда придет и сядет на престоле Своей Славы и соберутся перед Ним все народы, чтобы воздать каждому по его заслугам, какую славу и честь воспримут, которые Того ради подвизались здесь, в маловременной этой жизни?" (Мучение, с. 113) [76]. Такую, что даже Ангелы "желают ... принять славу и венцы, уготованные пророкам, апостолам, архиереям и мученикам" (там же, с. 102) [77].

О предстоящем блаженстве, без обозначения того, в чем оно будет состоять, часто говорится в анализируемых источниках (Житие, с. 25, с. 31; Мучение, с. 107, с. 121; Цамблак, с. 108). Вся цель жизни человеческого индивида в вечности будет заключатся в прославлении "Безначального Отца с Единородным Его Сыном и Пресвятым и Благим и Животворящим Его Духом" (Мучение, с.130) [78].

"Посему, если и все восемьдесят, даже и сто лет, пребудем в подвиге; то царствовать будем не равное ста годам время, но, вместо ста лет, воцаримся на веки веков; и, подвизавшись на земле, примем наследие не на земле, но, по обетованиям, имеем его на небесах" (Жизнь Антония, 16). "Иисус Христос прославляет прославляющих Его, и служащих Ему до конца не только вводит в небесное царство, но и здесь…соделывает повсюду известными и славными, ради добродетели их и ради пользы других" (Жизнь Антония, 94).

Резюмируя вышесказанное, по источникам четко разделяется загробная участь человека до суда и после. До Страшного Суда душа пребывает "на лоне Авраамовом", находится в тесной духовной связи с живыми, телом человек остается на земле. Через тела святых Бог творит чудеса. Из жития св. Антония известно, что душе после смерти нужно будет проходить через так называемые мытарства. "В последний день" людей ожидает воскресение тел, то есть возвращение душ в прежние оболочки.

На Суде, который будет совершать Христос и который будет неизбежен для всех, людей разделят на две части. Человек сможет объективно взглянуть на свою жизнь "как в зеркало".

Грешники будут вечно мучиться в аду, терзаемые угрызениями совести. О воздаянии праведным говорится несравненно чаще и больше. Каждый человек получит то, что заслужил: "В доме Отца Моего обителей много" (Ин. 14:2). Суд над праведниками описывается как награждения за долгие подвиги. Жизнь святых - в вечном Богообщении.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Цель данной работы была двоякой: с одной стороны нужно было восстановить на основе источников представления о смерти в восточно-христианской агиографии, с другой, определить, изменялись ли они со временем, и если изменялись, то как сильно.

Представляется необходимым обобщить полученные выводы и результаты.

Из анализа средневековых источников видно, что человек всю свою жизнь должен готовиться к смерти, как к кульминационному моменту своего земного существования. Подготовка выражается в постоянном памятовании о неизбежном (о смерти и Страшном Суде), которое сопровождается молитвой (и во многом ей соответствует). Телесно подвиги выражаются в посте и монашестве, которое является уделом избранных. На пути духовного совершенствования дьявол ставит подвижникам различные препятствия. В определенный момент человек может предузнать время своей кончины. О том же говорят и раннехристианские жития.

Боязнь смерти для житийной литературы не свойственна. Из рассмотренных источников лишь в одном содержится описание боязни юноши перед предстоящими мучениями, но это исключение скорее подтверждает правило. Коллективное нежелание смерти собрата встречается так же часто, как и радость коллектива о мужественном подвиге нового мученика.

Смерть может восприниматься как позитивное, так и отрицательное явление. Желание смерти, или отсутствие боязни перед ней обуславливается психологической компенсацией. Человеку обещаются небесные блага, а в случае некорректного поведения - адские муки.

В ранних житиях психологическая компенсация служит, помимо всего прочего, и для того, чтобы легче отказаться от земных благ, противостоять искушениям и усилить подвиги.

Смерть может быть как естественной, так и насильственной. Главная причина смерти заключается в ограниченности человеческого естества.

В случае естественной смерти, умирающий общается со своими близкими, наставляет их, если достиг определенного совершенства и приобщается Св. Тайнам. Как это ни странно, но в раннехристианских житиях не встречено ни одного случая причащения умирающего.

Причины и следствия насильственной смерти различны. Это может быть мученическая кончина за веру (отступление от веры осмысляется как духовная смерть и отвергается). В ходе работы были обнаружены многочисленные параллели в описании мученического подвига между житием св. Поликарпа и житием св. Георгия. Смерть насильственная может быть и наказанием за богохульство. О последствиях самоубийства для человека в источнике ничего не сообщается (два последних сюжета встречаются лишь в житии св. Феодосия). Человекоубийство осмысляется как действие сатанинских сил посредством грешных людей.

В восточно-христианской агиографии смерть носит не абсолютный, а относительный характер (рождение в новую жизнь). Чудо, совершающееся перед смертью или после, служит свидетельством и проявлением того, что со смертью человек не перестает жить.

Смерть осмысляется метафорично, в основном, отмечается прекращение после кончины телесных свойств. Если сопоставить названия, которые авторы житий присваивают смерти, то можно увидеть, что они в основном совпадают.

Источники сходны в том, что в момент смерти к душе являются ангелы.

В восприятии социума смерть выступает, с одной стороны, как благо, а с другой, как зло. Призыва к скорби в источниках не зафиксировано. Имеется либо ее описание, либо выражение солидарности с находящимися в трауре. Описание радости при кончине человека встречается очень редко, в основном авторы лишь призывают духовно радоваться о том, что умершему лучше на том свете. Следовательно, преобладала первая модель поведения.

Одним из проявлений сознательного отношения общества к смерти служит наличие определенных обрядов, совершаемых над покойным. Причем чин погребения был известен уже в первые века христианства, как о том сообщает житие св. Антония.

После смерти душа человека пребывает в таком состоянии, что имеет тесную связь с оставшимися на земле, и притом предвкушает будущее блаженство (если жила праведно). Лишь в одном надгробном слове Григория Цамблака отмечается амбивалентность положения души после смерти. С одной стороны, между умершими и живыми прерывается всякая материальная связь (за исключением чудес от мощей), с другой, связи духовные усиливаются во много раз.

Желание христиан иметь у себя частицу мученических мощей, было распространено как в первые века христианства, так и в классическое средневековье, несмотря на протесты таких подвижников, как св. Антоний.

О том, что после смерти душе будет необходимо пройти через какое-то пространство, заполненное злыми духами, которые препятствуют восхождению на небо, рассказывается лишь в житии преп. Антония.

"В последний день" (по выражению авторов) человека ожидает воскресение тела и Страшный Суд. Суд осуществит Христос, он будет всеобщим и неизбежным. Люди смогут ходатайствовать друг о друге на Суде, что является проявлением христианской любви, однако участь у людей будет различной. Раннехристианские жития редко говорят о Страшном суде, но в них также упоминается возможность просить друг за друга.

Грешники должны будут объективно осмыслить свои земные поступки, и, если они заслужили наказание, "отправиться в ад". Атрибуты мучений и их сущность заключаются в том, что они будут вечными, грешных будут окружать тьма и огнь (возможно, равносильный угрызениям совести).

Для праведных приготовлены различные небесные жилища, притом Суд для них будет походить более на церемонию награждения.

В силу редкого обращения ранней агиографии к теме Суда, комплекс представлений, связанных с ним не раскрыт. Зато в житии св. Антония повествуется о том, что ожидает после суда бесов.

Мысль о том, что каждый получит то, что заслужил, независимо от социального положения и т.п. типична для всех рассмотренных источников. В житии преп. Антония особо отмечается, что за малые подвиги человек получит несравненно больше.

Цель вечного существования человека будет состоять в прославлении Пресвятой Троицы.

Итак, в ходе анализа трех средневековых источников, и двух, относящихся к раннему христианству, было обнаружено огромное количество соответствий, аналогий и прямых заимствований в восприятии такого важного параметра человеческого сознания, как смерть. Это позволяет говорить о том, что авторы житий не только следовали канону в структуре и в описании отдельных сюжетов, но и воспринимали его дух, приводя в соответствие свое мировосприятие с восприятием мира в ранней агиографии.