В своем недавнем нейроэкономическом исследовании Кайса Хютонен и соавторы (Hytцnen et al., 2010) имитировали условия TV-шоу для изучения нейрональных процессов, отвечающих за вышеперечисленные эффекты, которые приводят к рискованным решениям. Компьютерная версия игры позволила исследователям вызывать и сравнивать активацию мозга во время принятия решений как после того, как удалялся чемодан с маленькой суммой денег (тем самым увеличивая вероятность того, что в игре остались чемоданы с большей суммой денег), так и после того, как из игры удалялся чемодан с большой суммой денег, а также в промежуточных ситуациях. В исследовании было показано, что усиление тенденции к риску (как после проигрыша, так и после выигрыша) ассоциируется с усилением активности эмоциональных зон мозга, таких, как островковая кора, и уменьшением активности тех зон, которые отвечают за рациональные аспекты принятия решений (DLPFC). Таким образом, узнать о том, будет ли рисковать человек, можно по соотношению активации нейрональных сетей «автоматической» Системы 1 и «когнитивной» Системы 2. Исследование Кайсы Хютонен и коллег (Hytцnen et al., 2010) показывает, что работа автоматической системы может являться источником иррациональной склонности к риску, основанной в том числе на прошлом эмоциональном опыте, влияние которого сказывается, как подтверждают многочисленные нейроэкономические исследования, на принятии человеком самых разных решений.

Социальное влияние

В предыдущих разделах мы обсуждали механизмы принятия решений независимыми индивидуумами, т. е. автономными испытуемыми, абсолютно свободными от влияния окружающих. Однако такая идеальная ситуация в реальной жизни представляется маловероятной. Помимо физического присутствия рядом других людей мы испытываем всевозможные формы давления со стороны общества - от рекламы и семейных традиций до художественной или публицистической прозы. Важно отметить, что наше поведение эффективно регулируется моральными категориями, находящимися в прямой зависимости от общепринятых социальных норм поведения. Влияние других людей на поведение индивидуума принято называть социальным влиянием, а общепринятые нормативные паттерны поведения - социальными нормами (Cialdini and Goldstein, 2004).

Одним из наиболее известных феноменов социального бытия является конформизм, определяемый как изменение поведения или мнения в направлении, заданном поведением большинства (Cialdini and Goldstein, 2004). При анализе конформного поведения социальные психологи выделяют следующие мотивационные основы: стремление правильно интерпретировать окружающую действительность, равно как и желание вести себя адекватно ситуации (1), стремление получить одобрение окружающих (2), а также стремление сохранить позитивное представление о самом себе (3), поддерживая так называемую «Я-концепцию» (Cialdini and Goldstein, 2004).

Пожалуй, самым известным исследованием конформизма явилось новаторское исследование Соломона Аша (Asch, 1951) - американского психолога, показавшего в начале 60-х годов прошлого столетия, что большинство из исследованных им испытуемых изменяло свое мнение в сторону очевидно ложного мнения большинства, стремились согласовывать свое поведение с принятыми в группе нормами.

В настоящее время принято разделять социальные (групповые) нормы на следующие типы (Cialdini and Goldstein, 2004):

1) иньюктивные, или запретительные, нормы (injunctive norms), имеющие моральную окраску и являющиеся предписанием того, как, собственно, следует поступать;

2) дескриптивные, или описательные, нормы (descriptive norm), определяющие, как большинство людей поступает в данной ситуации независимо от приемлемости и неприемлемости данного действия.

Действие иньюктивных норм («не убий», «не укради» и т. д.) обычно подкрепляется различными формами наказаний. В дескриптивных нормах содержится информация о поведении, преобладающем в определенной группе лиц. Несмотря на то, что дескриптивные нормы несут скорее информативный характер, они обладают необычайной эффективностью. Именно дескриптивные нормы в значительной степени определяют процент недобросовестных налогоплательщиков, уровень преступности, заботу об экологии, частоту семейных измен и многие другие формы поведения (Kenrick et al., 2004). Интересно, что в обычной жизни мы почти не задумываемся над тем, какое влияние на нас оказывают социальные нормы.

Несмотря на то, что год от года в научной литературе появляется все больше данных о том, какие нейрональные механизмы лежат в основе процесса принятия решений, мы до сих пор относительно мало знаем о нейробиологических механизмах социального влияния на наши решения. Каким может быть механизм социального влияния дескриптивных норм? В то время как многие социально-психологические теории подчеркивают роль социального одобрения или принадлежности к группе как своеобразного социального подкрепления (Cialdini and Goldstein, 2004), микроэкономическая теория в большей степени сосредоточена на изучении влияния наказания за нарушение норм (Fehr and Fischbacher, 2004). С точки зрения когнитивно-поведенческого подхода из обеих концепций следует, что конформность по отношению к социальным нормам обусловливается обучением с подкреплением: социальные нормы избирательно усиливают (подкрепляют) определенное поведение. Можно ли проверить данную гипотезу в нейроэкономическом исследовании?

Целенаправленное поведение требует контроля за результатами и, следовательно, постоянной обратной связи (Montague et al., 2006): оптимальные поведенческие акты закрепляются, а ошибочные исправляются. Иными словами, ошибки указывают на необходимость изменения поведения и таким образом приводят к научению. Многие модели обучения с подкреплением включают звено ошибки предсказания вознаграждения (подкрепления) - разницу между ожидаемым и получаемым результатом (Sutton and Barto, 1998). Считается, что ошибка предсказания вознаграждения корректирует наши действия через механизм сигнализации о необходимости изменить поведение. К настоящему моменту экспериментально подтверждена и охарактеризована функция поясной извилины (в особенности ее центральной части - rostral cingulate zone, RCZ) в генерации данного сигнала (Gehring et al., 1993). Есть основания полагать, что помимо поясной извилины в распределенную нейронную сеть, осуществляющую контроль за результатами принятия решений, вовлечены и другие структуры, такие, как нижние области стриатума (ventral striatum), в особенности прилежащее ядро (nucleus accumbens), которое в популярной литературе зачастую называют центром удовольствия.

Размышляя над источниками социального влияния, исследователи (Klucharev et al., 2009) предположили, что в ответ на рассогласование поведенческого акта с общепринятыми нормами нейроны нашего мозга генерируют сигнал, сходный по механизму с сигналом ошибки предсказания вознаграждения (как его определяет теория обучения с подкреплением) и являющийся автоматическим сигналом к тому, чтобы поведение индивида изменилось и стало похожим на поведение большинства. Допустим, что конформность действительно имеет нейробиологическое происхождение, сходное по механизмам с обучением с подкреплением, тогда логично было бы предположить, что на активность поясной извилины и прилежащего ядра будет оказывать влияние наличие конфликта с социальными нормами. Если активность в этих зонах будет сходна с ошибкой предсказания вознаграждения, то по изменению степени активации оказывается возможным предсказывать, изменит испытуемый свое мнение или нет. Чтобы проверить эту гипотезу, исследователи предложили студенткам, активность мозга которых оценивалась с помошью фМРТ, оценить привлекательность женских лиц. После того как испытуемая оценивала привлекательность изображенного лица, ей предъявлялась групповая оценка, отражавшая «мнение большинства», якобы полученная в результате аналогичного тестирования 200 студентов. В действительности групповые оценки генерировались компьютером по специальному псевдослучайному алгоритму: а) оценка группы более позитивна, чем оценка испытуемого; б) оценка группы более негативна, чем оценка испытуемого; в) оценки совпадают. Таким образом, в пробах, когда мнение испытуемых отличалось от нормативной оценки большинства, экспериментаторы вызывали конфликт мнений. Для оценки степени конформности каждого из участников эксперимента через полчаса после выполнения основной задачи испытуемым неожиданно предлагалось оценить те же самые фотографии, предъявленные в новом (случайном) порядке.

Оказалось, что испытуемые систематически изменяли свое мнение о привлекательности лиц в соответствии с мнением большинства, т. е. проявляли конформность. Как и ожидалось, рассогласование собственного мнения с мнением большинства приводило к активации центральной части поясной извилины (RCZ) - области, отвечающей за детекцию внутренних конфликтов и ошибок предсказания вознаграждения; в то же время наблюдалось торможение активации прилежащего ядра, т. е. осуществлялось генерирование сигнала ошибки, означающего необходимость изменения своего мнения и согласования его с социальной нормой. Интересно, что активность прилежащего ядра коррелировала с индивидуальным уровнем конформности испытуемых (рис. 2).

В этом и последующих исследованиях были получены доказательства сходства нейробиологических механизмов социального влияния с механизмами процесса обучения с подкреплением (Campbell-Meiklejohn et al., 2010; Klucharev et al., 2009). Результаты исследований указывают на то, что конформность представляет собой автоматическую реакцию (сходную с Системой 1). Автоматическое корректирование поведения в соответствии с мнением большинства может основываться на более точном моделировании реальности группой людей по сравнению с отдельными индивидами (Yaniv, 2004) и, возможно, имеет важное приспособительное значение в эволюции. Однако у такой автоматической системы могут быть и свои

Ричард Докинз (Dawkins, 1976) выдвинул предположение о существовании эволюционно стабильного поведения большинства, постоянно тестируемого эволюцией, а значит, оптимального в данных условиях окружающей среды. Эволюционно стабильная стратегия - это такая стратегия, которой руководствуются большинство особей популяции и которая является предпочтительнее всех иных альтернативных стратегий, т. е. с эволюционной точки зрения поведение может быть усвоено большинством лишь в том случае, если оно лучше своих альтернатив. В результате рациональным решением может считаться решение следовать за большинством. Таким образом, согласно Докинзу, каждый индивидуум старается максимизировать свою личную выгоду и «конформизм» - единственно верная стратегия, позволяющая выжить, ведь отклонение от оптимальной стратегии большинства наказывается в ходе естественного отбора. Получается, что автоматическая конформность, являясь эффективной стратегией на этапе естественного отбора, может сыграть злую шутку и привести к неожиданным последствиям функционирования человека в современном обществе. решение нейрональный рациональность поведение

Заключение и выводы

Нейробиологические исследования продемонстрировали существование нескольких параллельно действующих нейрональных систем, обеспечивающих процесс принятия решений и специализирующихся на решении тех или иных типов поведенческих задач (рис. 3), что само по себе не является удивительным фактом, ведь естественный отбор постоянно тестирует эффективность работы нейрональных сетей. В то же время именно из-за высокой специализации возможности таких нейрональных систем могут оказаться весьма ограниченными, особенно в быстро меняющейся современной среде. Социальная история современного человека несоизмеримо короче, чем вся предыдущая биологическая история вида Homo sapiens. Неудивительно, что функциональные возможности нервной системы человека небезграничны и не всегда могут соответствовать постоянно трансформирующейся современной действительности, поскольку большинство адаптивных особенностей и способностей человеческого мозга было отобрано в процессе эволюции в более «консервативной» среде. Например, средняя продолжительность жизни англичанок сегодня 82 года, а английских мужчин 71 год. В начале ХХ века, в 1901 году, средний возраст англичан равнялся 49 и 45 годам соответственно, а 10 тысяч лет назад люди жили примерно 20 лет. Логично предположить, что обсуждавшийся ранее феномен временного дисконтирования (temporal discounting) (когда человек хочет получить «все и сразу», не дожидаясь материальных благ отдаленного порядка) и увеличение продолжительности жизни могут быть драматическим образом связаны друг с другом, - современный человек попросту недооценивает значение отложенного во времени вознаграждения, поскольку никогда в своей эволюционной истории не жил так долго.

В целом результаты нейроэкономических исследований убедительно указывают на то, что осуществление выбора в процессе принятия решения обусловлено работой параллельных нейрональных систем. Автоматическая непроизвольная система обеспечивает быструю реакцию на меняющиеся условия, но порой дает сбой и приводит к экономически неоптимальным решениям. Эта система возникла раньше всех других систем принятия решений и зачастую плохо адаптирована к реалиям современной экономической действительности. Возможно, именно поэтому возникла необходимость в формировании произвольной системы, которая корректировала бы деятельность непроизвольных механизмов. Согласно современной нейроэкономической теории, для понимания механизмов поведения человека следует принимать во внимание психический автоматизм человеческой иррациональности, с одной стороны, не преувеличивая роль рациональных механизмов в принятии решений - с другой.

Размещено на http://www.allbest.ru/

15 © Московский городской психолого-педагогический университет © PsyJournals.ru, 2011

15 © Московский городской психолого-педагогический университет © PsyJournals.ru, 2011

Рис.3. Области мозга, играющие ключевую роль в принятии решений:

Rostral cingulate zone (RCZ) - ростальная область поясной коры.

Dorsolateral prefrontal cortex (DLPFC) - верхняя лобная кора.

Anterior cingulate cortex - передняя область поясной коры.

Ventral medial prefrontal cortex (VMPFC) - нижняя медиальная лобная кора.

Dorsal striatum - верхняя часть стриатума (полосатого тела).

Nucleus accumbens (ventral striatum) - прилежащее ядро (нижний стриатум).

Insular cortex - островковая кора.

Amygdala - миндалина.

Литература