Психологические основы профилактики наркотической зависимости личности

Проведенное исследование убедительно доказало, что ценность "здоровье" для подростков заключается в том, что его наличие дает уверенность в себе, способствует самореализации, дает возможность рисковать, помогает в решении проблем и не зависит от взрослого. Тогда как "здоровый образ жизни" оценивается подростками как не имеющий смысла (т.е. не актуальный в подростковом возрасте); соблюдение правил ЗОЖ не связано с риском, ограничивает поведение и поэтому не ведет к самореализации. "ЗОЖ" предполагает соблюдение правил гигиены, правильного питания, отказа от употребления табака и алкоголя, тогда, как здоровье дает возможность полностью или частично игнорировать эти правила. Здоровье является большей ценностью, в отличие от ЗОЖ, его наличие позволяет быть взрослым и чувствовать себя уверенным и независимым, дает возможность рисковать, в сравнении с правилами ЗОЖ, которые ограничивают поведение. Обладая здоровьем, можно реализовать себя, оно помогает в решении проблем.

Мы обнаружили, что человек даже в возрасте 25-35 лет не осознает как ценность первоочередное условие сохранения здоровья.

По результатам нашего исследования это понимание приходит только в 40 - 60 лет, когда понятия "здоровье" и "здоровый образ жизни" для взрослых становятся семантически близкими между собой категориями. Для одной группы взрослых ЗОЖ является условием сохранения здоровья, и они стараются соблюдать правила ЗОЖ. Другая группа взрослых рассматривает ЗОЖ как условие сохранения здоровья в подростковом и юношеском возрасте. Эта группа характеризуется большей пассивностью собственного поведения и, как правило, "не ведут" ЗОЖ. Основная причина такого образа жизни в том, что здоровье уже потеряно в молодости.

Сохранение и поддержание уровня здоровья становится важнейшим и необходимым условием для продуктивной жизни пожилых людей. Однако, даже в этом возрасте здоровый образ жизни свойственен не всем пожилым людям. Поддерживать здоровье стремятся те люди, у которых имеются другие важные цели в жизни, которых они хотят достичь. Если пожилой человек разочарован, находится в состоянии апатии, ни к чему не стремится и уже ничего от жизни не ждет (т.е. смысл жизни утрачен), здоровье ему тоже ни к чему.

Исходя из вышесказанного, профилактика подросткового наркотизма основанная на формировании ЗОЖ как личностной ценности оказывается малоэффективна.

В третьем разделе "Субъектная детерминация наркотической зависимости личности" наркотическая зависимость понимается как форма отношений "личность - наркотик", а также как форма взаимоотношений субъекта с самим собой. Рассматривается взаимосвязь умственной, эмоциональной и волевой сфер личности в процессе наркотизации. Поднимается проблема психических состояний, в том числе состояния избыточных возможностей при употреблении психоактивных веществ. Вводится определение негативной психической зависимости как стремления индивида к воспроизводству состояния целостности, могущества и воли, не имеющее причин в себе. Доказывается, что вероятность возникновения психической зависимости у индивида определяется уровнем сформированности его личностной субъектности (субъектный, адаптивный или инфантильный уровни).

Одним из ключевых проявлений субъектности - свободного, спонтанного и ответственного проявления собственной субъективности - является способность к совершению экзистенциального выбора, который характеризуются свободой действования в условиях непредрешенности результатов.В.А. Петровским была предложена математическая метаимпликативная модель такого выбора и намечены пути ее эмпирической верификации. Согласно В.А. Петровскому, субъект - это свободное, целеустремленное, рефлексирующее и развивающееся существо. Каждая из перечисленных характеристик, взятая сама по себе, не может никаким образом ни охарактеризовать субъектность, ни быть показателем ее выраженности. Для проявления субъектности необходимо наличие всех перечисленных характеристик и их определенной структурно-функциональной взаимосвязи.

В основании любого проявления субъектности лежит свободное намерение действовать так или иначе - интенция, устремление (единство "могу" и "хочу"). Для реализации собственных устремлений субъект должен быть способен к целеполаганию. Субъектное целеполагание основывается на собственных устремлениях, однако оно не обязательно полностью им соответствует. Целеполагание и дальнейшее поведение, направленное к поставленной цели, может быть успешным (состоятельным), и неуспешным (несостоятельным). К каким бы результатам ни привела субъекта его активность, за ней должна следовать рефлексия, осмысление результатов деятельности, решение "задачи на личностный смысл". Результатом рефлексии является определение соответствия цели и полученного результата, принятие решения о том, зачем достигнутый результат необходим человеку. Действительно, о достижении цели, удовлетворении побуждений человек судит не столько по объективным результатам своей деятельности, сколько на основании собственной рефлексии, субъективной удовлетворенности и значимости достигнутых целей.

Таким образом, в структурно-функциональном плане субъектность можно представить как рефлексию субъекта, основанную на результатах собственного целеполагания, которое, в свою очередь, основывается на интенциях и устремлениях субъекта.

Следует отметить, что несовпадение цели и результата, целеполагания и собственных устремлений вовсе не означает отсутствие субъектности. Как раз наоборот, через рефлексию субъект способен обнаружить себя даже в тех результатах собственной активности, которые никак не соотносятся с изначальными устремлениями, "присвоить" себе непредрешенные результаты собственных действий. Состоятельность всех трех процессов - устремлений субъекта, его целеполагания и рефлексии - это и есть состоятельность субъектности, обеспечивающая ее, субъектности, развитие (а точнее, саморазвитие).

В нашем исследовании на основе разработанной В.А. Петровским модели экзистенциального выбора была предложена метаимпликативная модель для диагностики субъектности, а также проведено сравнение выраженности субъектности у лиц, склонных к употреблению психоактивных веществ, и не употребляющих наркотические вещества. В содержательном плане, согласно модели В.А. Петровского, импликация x>y может быть описана как "х опирается на у", "для удовлетворения запроса х требуется ресурс у". Тогда - применительно к нашей модели - метаимпликативная модель субъектного поведения может быть представлена как двойная метаимпликация (x y) z, где:

х - уровень побуждения к действию, желания заниматься той или иной деятельностью;

у - уровень целеполагания (высота избираемых целей);

(x y) - уровень состоятельности целеполагания, реализуемости побуждения на основе принятой цели;

z - уровень рефлексии, осмысленности результатов деятельности, решения "задачи на личностный смысл";

(x y) z - уровень субъектной состоятельности, реализумости изначальных побуждений х в результатах осмысления себя как автора собственных действий.

Исследовались две группы испытуемых: потребители легких психоактивных веществ (40 человек), и лица, не употребляющие наркотических веществ (40 человек).

Для эмпирической проверки импликативных моделей мы использовали схему опросников В.А. Петровского, направленных на выявление частоты возникновения в жизни человека ситуаций, в которых присутствуют или отсутствуют устремления, целеполагание и личностная рефлексия. Нами были составлены несколько утверждений, соответствующих каждому из возможных сочетаний трех переменных в модели (всего восемь возможных сочетаний). Методом экспертных оценок были отобраны по два предложения для каждого сочетания. Например: "Как часто Вы занимаетесь деятельностью, которая для вас безразлична?", или "…только ради самого процесса?" или "…которая для Вас важна, Вы точно представляете, чего хотите достичь в итоге, но не понимаете, зачем Вы это делаете?" Испытуемым предлагалось ответить на вопрос, как часто в их жизни возникают ситуации, соответствующие отобранным предложениям, и отметить частоту их возникновения на неградуированном отрезке длиной в 10 сантиметров, с полюсами "никогда" и "всегда".

При обработке результатов мы исходили из положения, что таким образом репрезентирована полная система классов ситуаций, в которых в разных соотношениях представлены три переменные (x,y,z) модели (устремления, целеполагание, личностная рефлексия).

Полученные результаты позволяют на основании табличного определения импликации количественно оценить каждую из переменных моделей, а затем, пользуясь формулами метаимпликации и двойной метаимпликации, определить значения состоятельности целеполагания и состоятельности субъектности.

Нас также интересовала взаимосвязь уровня субъектности, равно как и ее отдельных структурных элементов, с личностными особенностями испытуемых. Для диагностики личностных характеристик нами была подобрана батарея психодиагностических методик, включающая в себя: 16-факторный тест Кеттелла, опросник уровня интернальности-экстернальности, трансактный опросник выраженности эго-состояний.

Нами было обнаружено, что для реализации субъектности выбор деятельности должен быть свободным, непринужденным и, в терминологии личностных черт по тесту Кеттелла - "расслабленным". Развитый навык целеполагания приводит к большей выраженности доминантности в структуре личности. Он также связан с развитием самоконтроля и практичности. Развитие рефлексивных навыков оказалось связанным с большим уровнем тревожности и самостоятельности. В то же время интернальность в области неудач, наоборот, не способствует большей выраженности личностной рефлексии. Наконец, состоятельность субъектности в целом детерминирует выраженность эго-состояния "Взрослый", общий уровень интернальности, безмятежность, невысокую тревожность и самоконтроль. Отметим, что выраженность эго-состояния "Взрослый" оказалась значимо детерминированной только общим уровнем субъектности, и никак не связана ни со способностью к целеполаганию, ни с развитостью личностной рефлексии, ни с состоятельностью целеполагания, входящими так или иначе в структуру субъектности. Иными словами, субъектность - это Взрослая позиция по отношению к себе и своей жизни, к собственной спонтанной, свободной и ответственной субъективности.

Сравнение выборок испытуемых, употребляющих и не употребляющих ПАВ (табл.2), показало, что наибольшее различие между группами наблюдается как раз по уровню состоятельности субъектности в целом.

Таблица 2. Сравнительный анализ диагностических показателей среди испытуемых, употребляющих и не употребляющих легкие ПАВ

Иными словами, ни одна из исследованных нами личностных характеристик не является "фактором риска", равно как и их сочетание в структуре личности. Среди употребляющих легкие психоактивные вещества, равно как и среди не употребляющих, есть тревожные и спокойные, экстерналы и интерналы, лица с большей выраженностью эго-состояния "Взрослый" и эго-состояний "Родитель" и "Ребенок". Список можно продолжать и далее. Однако отсутствие субъектной позиции по отношению к себе и к собственной жизни, "неприсутствие" в ней оказалось той самой характеристикой, по которой употребляющие и не употребляющие ПАВ испытуемые отличались между собой в максимальной степени.

Зависимость от наркотических веществ характеризуется самоценной, ненасыщаемой формой личностной активности, которая является средством локализации генерализованной неудовлетворенности, достижения состояния избыточных возможностей человека, даже в условиях недоверия к самому себе. Вводятся понятия "внутренний контур самоподдержки" и "внешний контур" или внешней эмоциональной поддержки индивида (как правило, родительской). "Внутренний контур" возникает при накоплении субъективного опыта самопричинного поведения, самодеятельности в условиях неопределенности. Отсутствие системы самоподдержки, внутреннего контура самоподкрепления, "субъектная недостаточность" называются психологической основой возникновения негативной зависимости (в том числе наркотической) у подростков. Развитие "внутреннего контура самопричинности и самоподдержки" составляет содержание процесса взросления личности и условие становления ее субъектности.

Термином "период взросления", как правило, обозначают время подростничества и юности, вместе взятых, т.е. период с 12 до 21 (25) лет. Однако по некоторым признакам эти границы могут быть изменены, поскольку календарное взросление не всегда соответствует личностно-психологическому. В этот период жизни подросток встречается с необходимостью искать решения онтологически значимых для него психологических задач взросления.

Под психологическими задачами взросления мы понимаем особый вид задач развития, в результате решения которых появляется взрослость как системная характеристика личности, способной к самореализации. Критериями психологической взрослости в эмоциональной сфере является чувство ответственности, в когнитивной - рефлексивность, в волевой - конструктивное действование в условиях онтологической неопределенности (как способность действовать в соответствии с моральными критериями). Психологические задачи взросления - это объективные ситуации неопределенности периода взросления, в результате субъектного преодоления которых у подростка появляется, проявляется и формируется взрослость.

Взрослость личности, по нашему мнению, характеризуется "онтологической укорененностью" (Лэнг), собственной, а не заимствованной целостностью, развитой субъектностью, готовностью к проявлению ответственной самопричинности в ситуациях онтологической неопределенности, наличием системы внутриличностной самоподдержки.

Своевременно решенные подростком онтологически значимые задачи взросления составляют основу его внутриличностной системы самоподдержки. Система самоподдержки необходима взрослеющей личности для обеспечения надежной, устойчивой связи между полаганием себя в изменчивых неопределенных условиях неоднозначного жизненного выбора и полаганием на себя в момент принятия окончательного решения. В старшем подростковом возрасте наиболее значимыми сферами, где решаются психологические задачи взросления, являются отношения с родителями и другими взрослыми, со сверстниками и группой, полоролевое самоопределение, постижение вечных истин и конечности индивидуальной физической жизни.

Если подросток избегает решений задач взросления (а взрослые, вольно или невольно, его поддерживают в этом), то ребенок остается инфантильным и привыкает быть беспомощным. В результате без внешнего покровительства, без помощи окружающих такой подросток в дальнейшем будет испытывать значительные трудности в самостоятельном решении любых задач, связанных с личным выбором.

Косвенно нерешенность задач взросления среди наркозависимых была подтверждена нами эмпирически. В ходе практических занятий с наркозависимыми мы иногда просили их отметить свое положение на неградуированном отрезке длиной в 100 мм, на котором начало отрезка символизирует начало жизни (рождение), а конец отрезка - конец жизни (смерть). Расстояние от начала отрезка до отметки испытуемого является косвенным показателем воспринимаемого психологического возраста. Собрав некоторое количество экспериментальных данных для наркозависимых в возрасте 17-20 лет и 34-38 лет, мы сравнили полученные результаты с контрольной группой (табл.3).

Таблица 3. Сравнение воспринимаемого психологического возраста испытуемыми, употребляющими и не употребляющими ПАВ

Обращает на себя внимание тот факт, что уже в юности лица, употребляющие наркотические вещества, воспринимают себя несколько моложе, чем сверстники, при существенно большем (более чем в два раза!) разбросе оценок. Однако в среднем возрасте, при переживании кризиса середины жизни, средняя оценка величины прожитой жизни у взрослых людей, употребляющих ПАВ, оказывается даже ближе к оценкам юношей и девушек, чем к средней величине оценок своих сверстников!

В соответствии с классификацией задач, предложенной Н.Н. Нечаевым, задачи взросления можно отнести к задачам, в которых решение не согласуется с данными условия, когда наряду с недостающими имеются избыточные и (или) частично неверные сведения. Сталкиваясь с задачами взросления, подросток попадает в ситуацию типологически сходную с "двойным зажимом". С одной стороны, он хочет повзрослеть (решить задачи), с другой - он не знает, каков будет результат. Это ситуация, когда цель и результат не только не совпадают, но и могут быть противоположны (Бейтсон, 2003). Поэтому задачи взросления не решаются адаптивными средствами. Для решения такого рода задач подростку необходимо проявить неадаптивную активность (В.А. Петровский).

В третьей главе "Взросление как альтернатива зависимости" рассматриваются психологические теории, объясняющие процесс взросления личности, предлагается собственный подход к проблеме возникновения психической зависимости у подростков. В первом разделе "Понятие "взрослость", "взросление": теории развития личности" анализируются понятия "взрослость" и "взросление" сквозь призму теорий развития личности. Показано, что взрослость не может быть рассмотрена как результат возрастной динамики; взрослость является результатом решения индивидом специфических задач, открывающихся для него в пространстве его бытия в определенный период жизни, и решенность или нерешенность которых в значительной степени определяют его жизнь в данный момент времени и на будущее.

Рассмотренные нами психологические теории описывают развитие личности как взросление и личностный рост. Развитие личности интерпретируется как процесс усложнения когнитивных структур, развития саморегуляции, интеграции различных аспектов личности или "Я" и т.д. В явной или неявной форме развитие мыслится как процесс, детерминированный тремя факторами: биологический, социальный и собственная активность личности. В зависимости от того, какой фактор развития утверждается как ведущий, можно говорить об общей смысловой направленности теории. Исторически исходными являются двухфакторные теории, усматривающие движущие силы развития личности в диалектическом взаимодействии биологического и социального. Двухфакторные теории развития личности, по сути, отводили личности пассивную роль в собственном развитии. Идея собственной активности личности в явной или неявной форме присутствует в теориях личности различных общетеоретических направлений. Актуализация идеи авторства личности, роли ее собственной активности в выстраивании жизненного пути мыслится не только как преодоление ограничений биологического и социального, "отталкивание" от них, но и как специфическая активность личность по их интеграции в пространстве собственной жизни.

Во втором разделе "Мультисубъектность личности: онтосубъектный подход" проводится анализ работ отечественных (К.А. Абульханова-Славская, Л.С. Выготский, Л.И. Божович, А.Н. Леонтьев, А.В. Петровский, В.А. Петровский, С.Л. Рубинштейн, В.И. Слободчиков) и зарубежных авторов (В. Штерн, Ж. Пиаже, К. Гольдштейн, З. Фрейд, Адлер, Э. Эриксон, Г. Салливан, К. Хорни, Л. Колберг, Э. Берн, А. Маслоу и др.), посвященных проблеме взросления и взрослости как качества личности, позволяет нам выделить специфическую "единицу взросления". В качестве такой "единицы" мы приняли самостоятельное (субъектное) решение подростком актуальной, онтологически значимой для него психологической задачи взросления.

В период взросления так называемая "онтологическая энтропия" ("целевой хаос" в терминологии В.А. Петровского) постоянно растет в связи с физическими, психическими и социальными изменениями, происходящими как в самом подростке, так и вокруг него. Взросление в этом контексте мы мыслим не как приобретение новых умений или навыков в предметной деятельности под руководством воспитывающего взрослого при наличии соответствующих образцов, а как согласование, "онтосинтез" внутриличностных противоборствующих мотивов и ценностей в условиях неопределенности, непредрешенности и субъектного выбора. Мы говорим о том, что возникновение наркотической зависимости у подростка, в действительности, не является прямым продолжением или преемником его эмоциональной зависимости. Начало употребления наркотиков может восприниматься подростком как способ извлечения избыточных возможностей для освобождения себя от детского эмоционально зависимого поведения, как "особая получаемая извне, но действующая изнутри система" самоподдержки (заимствованная субъектность).

С этой точки зрения в работе рассматриваются такие, значимые для разработки проблемы развития личности, категории как "субъективность" и "субъектность". В общих чертах взаимосвязь между "субъективностью" и "субъектностью" может быть выражена следующим образом: субъектность - это ответственное проявления субъективности в условиях неопределенности. Субъектность, в нашем понимании есть проявление единства сознания и бытия в форме персональной, чувственно-телесной локализации при непредрешенности результатов действия. Такое понимание субъектности позволяет говорить о ней как об источнике внутренней детерминации поведения человека. Субъектность как ответственность за непредустановленное, представляет собой единство двух противоположностей: свободы и собственного контроля за собой.

Ответственность за непредрешенные результаты действий мы рассматриваем как самоответственность, и потому не уподобляем ее внешнему ограничивающему контролю. "Самоответственность" в нашем понимании - это рефлексивно-динамический процесс в условиях конкретной ситуации, который представляет собой ответственность за возможность выполнения субъективной организации актуальной реальности. Иначе говоря - это ответственность за мыслимое и возможное полученное из до того не мыслимого и не возможного, ответственность за расширенное воспроизводство субъектом самого себя.

С позиции мультисубъектной теории личности, эффективная профилактика наркомании - это содействие в развитии такой системы саморегуляции, которая обеспечивала бы личности устойчивость в ситуации экзстенциально значимых выборов. В подростковом возрасте такие выборы имеют статус задач взросления. Каждая решенная задача взросления - это самоопределенность личности по отношению к значимому аспекту бытия человека в мире. Решение задач взросления - это осознанное построение своего отношения к значимым аспектам бытия. Решенная задача взросления - это осмысленное отношение личности к той или иной стороне ее жизни.

В третьем разделе "Обоснование и диагностика актуальности задач взросления методом тематической тревожности" рассматриваются содержательные аспекты задач взросления, дается определение и предлагается перечень наиболее актуальных онтологически значимых задач взросления подростков. Под психологическими задачами взросления мы понимаем особый вид задач развития, которое мы обозначаем как "онтологическое укоренение" субъекта жизни в отношениях к себе и миру. Результатом решения задач взросления является взрослость как системная характеристика личности. Формы поведения подростка - это не только субкультурные нормы, но "идеальные формы" взрослости. В этом контексте подростковую девиацию необходимо рассматривать, как стремление подростка решать свои задачи взросления. Для диагностики открытости личности подростка тем или иным задачам взросления мы использовали авторский метод "тематической тревожности". Этот метод помогает обнаружить и зафиксировать факт решенности - нерешенности той или иной задачи взросления, а также качество состоявшегося решения.

Метод заключается в отслеживании "эмоциональных всплесков" (М. Боуэн), динамики увеличения тревоги в процессе конфиденциального обсуждения фундаментальных психологических основ системы внутриличностной самоподдержки подростка. Каждая тема прямо или косвенно связана с той или иной конкретной задачей взросления. Для диагностики эмоциональных всплесков нами были использованы методы полиграфной проверки (полиграф "Поларг" DX 3007-07 10-0018) и биологической обратной связи (БОС), которые позволяют судить о выраженности состояния ситуативной тревоги по физиологическим характеристикам исследуемого. В качестве "маркеров" тревожности нами были выбраны такие параметры, как частота сердечных сокращений, равномерность и глубина дыхания. Существенное изменение диагностируемых физиологических показателей является объективным признаком изменения его психологического состояния: в случае роста всех трех указанных нами показателей можно констатировать рост ситуативной тревожности. Использование нескольких физиологических критериев одновременно увеличивает надежность диагностики тревожного состояния и делает методику тематической тревожности высоковалидной. Эффективный способ разрешения актуальных для подростка проблем, способность совладать с ростом онтологической энтропии и примирить противоречивые тенденции собственного Я связано со способностью спокойно, без роста ситуативной тревожности, говорить на соответствующие темы и отвечать на вопросы исследователя.

Полученные нами эмпирические результаты показывают, что наркозависимые испытуемые чаще склонны давать либо эмоционально нейтральные реакции на ответы, что является показателем обесценивания данной темы для испытуемого, ее вытеснения, либо ярко эмоционально реагировать на предложенные тематические высказывания (табл.4).

Таблица 4. Количество испытуемых с разной выраженностью эмоциональной реакции на высказывания на темы, связанные с актуальными задачами взросления

з - группа наркозависимых испытуемых

нз - группа не употребляющих психоактивные вещества

Основные задачи взросления подросткового возраста: принятие своего имени; принятие собственной внешности и тела; достижение новых и более зрелых отношений со сверстниками обоего пола; достижение полоролевой идентичности; достижение эмоциональной независимости от родителей; построение системы ценностей, выстраивание отношений со временем (будущим, смертью, жизнью), с Абсолютом (Богом); выбор профессиональной перспективы; принятие себя.

Нерешенные задачи взросления, т.е. отсутствие у подростка его субъективного, проясненного для него самого, собственного отношения к онтологически значимым сторонам его жизни порождает особое фоновое состояние, которое мы назвали "тематическая тревожность". Преодолеваться тематическая тревожность может либо в результате субъектного поведения, что ведет к взрослению, обретению идентичности, и, в конечном итоге, взрослости, либо деструктивно, что феноменологически может проявляться в виде различных зависимостей, неврозов, психозов и т.д.

На основании проведенных эмпирических исследований мы можем утверждать, что среди наркозависимых подростков существенно преобладают индивиды со "спутанной" "Я-концепцией", что свидетельствует о высоком уровне их онтологической энтропии.

Такие понятия, как "онтологическая энтропия", "онтологическая укорененность" трудно операционализировать, но они помогают выстроить модель практической работы, и таким образом оправдывают свое использование косвенно, через возможные эффекты психокоррекции. В работе мы исходили из положения, что процесс снижения онтологической энтропии отражается на особенностях "Я-концепции". В процессе работы психокоррекционных групп мы исследовали особенности динамики участников терапевтического процесса методами психосемантики, последовательно проводя психосемантические срезы с каждым из участников. Затем мы обобщили полученные результаты.

При исследовании личностной динамики участников групповой работы, а также влияния на личностную динамику значимых других в группе и за ее пределами, мы обнаружили зависимость величины и характера изменений в "Я-концепции" от ее структурных особенностей. Для описания выделенных структур использовались четыре критерия различия.

1. Согласованность представлений о себе (расстояние между "Я-реальным" и "Я-отраженным").

2. Принятие актуального прошлого (расстояние между "Я-реальным" и "Я-прошлым"). Речь здесь идет именно о принятии прошлого, об отсутствии конфликта с ним и выраженного противопоставления.

3. Реалистичность (расстояние между "Я-реальным" и "Я-идеальным").

4. Воспринимаемая самоэффективность (расстояние между "Я-идеальным" и "Я-возможным").

По результатам кластерного анализа выделяются три типа структур основных модусов "Я-концепции"; каждый характеризуется особенностями своей динамической организации:

1. "Гибкая" структура: высокая согласованность, умеренное принятие своего актуального прошлого, высокая реалистичность, высокая воспринимаемая самоэффективность. Такие результаты мы интерпретируем как высокую степень согласованности представлений о себе в целом, высокий уровень "онтологической укорененности". Динамика структуры "Я-концепции" у этих испытуемых в процессе групповой работы максимальна: наиболее близкие к "Я" значимые другие, не присутствующие в группе, могут стать далекими (непохожими) по отношению к "Я" после завершения экспериментальной процедуры.

Расхождение между модусами "Я-концепции" во втором срезе, как правило, немного увеличивается, хотя структура в целом воспроизводится.

Складывается впечатление, что такие участники группы стремятся обнаружить новое в себе и своих возможностях (расстояния между "Я-реальным" и "Я-прошлым", "Я-реальным" и "Я-возможным", как правило, также незначительно увеличиваются), готовы ставить перед собой новые цели личностного развития и искать новые пути их достижения. Обобщенная кластер-структура для испытуемых изображена на рис.1.

2. "Ригидная" структура: высокая согласованность, выраженное неприятие своего актуального прошлого, низкая реалистичность, крайне высокая воспринимаемая самоэффективность (вплоть до полного совпадения "Я-идеального" и "Я-возможного" у некоторых испытуемых). Характерными особенностями для данных участников эксперимента являются: крайность субъективных оценок объектов для шкал исследования, очень активное участие в работе группы (активная обратная связь, высокое самораскрытие, максимальное количество значимых людей в группе) либо уход от взаимодействия в группе. В большинстве случаев существует значимый другой (из числа не присутствующих в группе), очень близкий к "идеальному Я". Несмотря на большое количество значимых участников эксперимента, ни один из них не оказывается в такой степени близким к идеалу (хотя расстояние до "Я-идеального" остается небольшим). Самым весомым оказывается противопоставление прошлому, в сравнении с которым все остальные аспекты Я как бы сливаются в некоторый обобщенный идеальный образ. Складывается впечатление, что для этих участников смысл взаимодействия с другими людьми сводится к подтверждению "девиза": "Я не такой (ая), как был (а)!", или избеганию ситуаций, которые могут поставить этот "девиз" под сомнение. "Реальное Я" вбирает в себя многие черты идеального, а неприемлемые, "порочащие" его факты либо игнорируются, либо вытесняются в "прошлое Я", что еще больше обостряет существующий внутриличностный конфликт с актуальным прошлым. Такой конфликт переживается как борьба за собственное "Я", однако на деле оборачивается потерей и самого себя, и своего развития, детской попыткой вернуть себе утраченное могущество в мире, стремлением повзрослеть, как говорят подростки, "на халяву", не прилагая к этому каких-либо заметных усилий. С нашей точки зрения, такая ситуация соответствует невысокой "онтологической укорененности", однако "онтологическая энтропия" в данном случае невелика: "Я-концепция" оказывается хорошо структурированной, причем системообразующим фактором здесь выступает конфликт со своим прошлым. Соответствующая кластер-структура приведена на рис.2.

3. "Спутанная" структура, основной характеристикой которой является диссоциация между различными аспектами представлений о себе. Поэтому здесь невозможно выделить явные закономерности, мы можем говорить только о преобладающих тенденциях к рассогласованности, росту различий, вплоть до противопоставления, "Я-реального" и "Я-идеального", снижению воспринимаемой самоэффективности. Это наглядная картина высокой "онтологической энтропии". Большое расстояние между модусами "Я-концепции" также является явным признаком спутанной идентичности (Э. Эриксон). Результаты сравнения разных срезов свидетельствуют об умеренной динамике "Я-концепции". После участия в групповой работе расстояние между "Я-реальным" и "Я-возможным" (а в большинстве случаев и с "Я-идеальным") немного уменьшается. Количество значимых участников группы, как правило, невелико (обычно 1-2). Значимыми для таких людей, по-видимому, становятся те, кто способствует формированию их идентичности, способствуя развитию ценностных представлений о себе (на кластерной структуре такие люди занимают место вблизи модусов "Я-идеальное" и "Я-возможное"). В отличие от первой группы, значимые другие здесь содействуют не столько открытию новых граней личности, сколько организации, упорядочиванию, согласованности имеющихся представлений о себе (об этом свидетельствует заметно меньшее изменение положения значимых других, не присутствующих в группе, относительно модусов "Я-концепции"). В аспекте задач взросления такие результаты говорят о неуспешных попытках их решения: магический (детский) мир потерян, а в новом я ничего не могу и не умею. Соответствующая кластер-структура приведена на рис.3.

Все три группы испытуемых с различными особенностями сложившейся "Я-концепции" открыты к постановке онтологически значимых задач взросления, однако в способности к их решению они различаются. Подростки с "гибким" типом "Я-концепции" наиболее успешны в поисках возможных путей их разрешения, поскольку они открыты новому опыту и обладают устойчивым положительным самоотношением и относительно сформированной временной перспективой в самовосприятии. Важно отметить, что такие подростки больше, чем остальные, ориентированы в своем поиске на межличностные отношения с другими, нежели на разрешение внутриличностных противоречий; иными словами, они более социально-ориентированы и полагают, что через системы социальной поддержки они могут найти решения, в том числе онтологически значимых для них психологических задач взросления.

Для остальных групп испытуемых можно диагностировать факторы, препятствующие успешным попыткам решения актуальных задач взросления. В случае "ригидной" структуры "Я-концепции" - это выраженное противопоставление своего настоящего своему прошлому, которое препятствует адекватному восприятию себя в настоящем и делает подростка невосприимчивым к нежелательной для него обратной связи. В случае "спутанной" "Я-концепции" - это несформированность временной перспективы личности вообще и несогласованность представлений подростка о себе и его отраженных характеристик, что делает всю систему "Я-концепции", а, следовательно, и изменения в ней, отражающие поиски решений.

Выделенные группы испытуемых позволяют использовать такую классификацию как косвенный способ диагностики "онтологической энтропии" личности. Мы сравнили количество человек с каждым из выделенных типов "Я-концепции" среди подростков, употребляющих психоактивные вещества, и не употребляющих наркотические препараты (табл.5).

Значение критерия ч², вычисленного для данных таблицы 5, показывает, что распределение испытуемых по группам в зависимости от употребления ПАВ носит неслучайный характер (ч²=0,056, df=2, р=0,0277). Поэтому мы можем утверждать, что среди наркозависимых подростков существенно больше человек обладают "спутанной" "Я-концепцией", что свидетельствует о высоком уровне их онтологической энтропии. Как показывают результаты нашего исследования и опыт практической работы, работа именно с такими подростками оказывается наиболее сложной.

Таблица 5. Количество подростков с разными типами кластерных структур "Я-концепции"

В системе ценностей наркозависимого нет ни одной категории, которая могла бы сравниться по субъективной значимости с состоянием опьянения. Для них состояние опьянения становится одной из ведущих инструментальных ценностей, способствующей достижению остальных как терминальных, так и инструментальных ценностей. В восприятии наркозависимого состояние опьянения связано не только с большим личностным потенциалом, но и с переживанием положительных эмоций, при этом достижение и реализация других ценностей не доставляет наркозависимому сравнимых по силе и интенсивности положительных чувств и эмоций. Таким образом, обладание ценностями становится для наркозависимого неразрывно связанным с состоянием опьянения, и тогда состояние Я, в котором ценности становятся доступными, переживается как "превосходящее Я".

Обнаружено, что в состоянии наркотического опьянения изменение величины раздражения и изменение субъективного ощущения находятся в ином соотношении. Иными словами, константа Вебера больше не является константой. Тем самым мир, данный наркоману в его ощущениях, преображается, появляется "чисто физиологическое", по своему происхождению, переживание избыточных возможностей. Периферическое зрение у наркоманов развито сильнее, чем у людей, не имеющих наркотического опыта. Речь здесь идет не о величине поля периферического зрения, которая примерно одинакова у всех людей, а о скорости, с которой наркозависимые реагируют на возникновение в поле периферического зрения нового объекта.

Так, нами, совместно с Д.Д. Козловым, было обнаружено, что наркозависимые лучше и точнее распознают стимулы, которые на короткий момент времени возникают в их периферическом поле зрения. В эксперименте использовалась специальная компьютерная программа. В центре черного экрана каждую секунду в течение минуты появлялась какая-либо буква русского алфавита. В течение той же минуты в разные моменты времени в разных частях экрана, близко к краям монитора, на короткое время (около 50 миллисекунд) предъявлялись белые изображения простых геометрических фигур - круга, квадрата, треугольника. Испытуемые сидели перед 19-дюймовым монитором на расстоянии 30 см. от экрана. Задача испытуемых заключалась в чтении вслух букв, появляющихся в центре монитора. По окончании минуты экспериментатор спрашивал, какие геометрические фигуры в какой части экрана заметил испытуемый. Показателем успешности выполнения задания было количество верно названных фигур при верно указанном месте их возникновения в верной последовательности. Каждый испытуемый принимал участие в 5 экспериментальных сериях длительностью в 1 минуту, в каждой из которых предъявлялось шесть изображений фигур. Таким образом, максимальное количество верно названных фигур для каждого испытуемого равняется 30.

Всего в эксперименте приняли участие 30 наркозависимых в возрасте 17-24 года, находящихся в ремиссии в течение 1-5 месяцев, а также 50 испытуемых контрольной группы - студентов Самарского государственного университета (табл.6).

Таблица 6. Результаты экспериментального исследования способности распознавания фигур в зоне периферического зрения.

Анализ представленных результатов, показывает, что наркозависимые испытуемые существенно лучше справляются с экспериментальным заданием. Заметим, что для его успешного выполнения необходимо высокое развитие целого ряда когнитивных навыков: развитость периферического зрения, концентрация и переключаемость внимания, объем оперативной памяти. В результате этого в актуальной ситуации наркоманы замечают большее количество событий, предметов, различных подробностей, нежели обыкновенный человек. Естественно, что мы не относим данную особенность к положительному, прогрессивному, воздействию наркотиков на живой организм, тем более что все наркозависимые испытуемые, принимавшие участие в эксперименте, находились в ремиссии. Эффект возникает в результате вынужденной психической активности индивида, постоянно находящегося в экстремальных условиях опасности и непредсказуемости.

Нами было проведено исследование других психофизических особенностей наркозависимых в состоянии наркотического опьянения. Исследование проводилось в медицинских учреждениях, занимающихся деинтоксикацией. Задачей исследования было проверить пороги чувствительности у человека, находящегося под действием наркотических веществ. Как известно, порог различения ощущений для разных анализаторов является постоянной величиной, известной в психологии как константа Вебера. Мы обнаружили, что действие любого наркотика связано, в том числе, с изменением данной величины. Использование t-критерия Стъюдента для сравнения выборочного среднего с известной заранее величиной позволило установить значимые различия между величиной константы в норме и значением отношения Вебера для человека под действием наркотических препаратов. Общая характеристика обнаруженных нами изменений представлена в таблице. Отметим, что чем ниже значение константы - тем выше чувствительность человека к изменениям в том или ином анализаторе (табл.7).

Таблица 7. Характеристики отношения Вебера у лиц, находящихся в состоянии опийного опьянения в сравнении со значением константы Вебера в норме

Однако дальнейшее исследование с использованием регрессионных моделей показало, что отношение изменения величины раздражения к изменению субъективного ощущения для человека в состоянии наркотического опьянения несколько различается для разной величины стимула. Иными словами, константа Вебера больше не является константой. Тем самым мир, данный наркоману в его ощущениях, преображается, возникает переживание избыточных возможностей своего организма на физиологическом уровне.

Нами были также исследованы пороги болевой чувствительности у испытуемых в под действием опиатов и в абстинентном синдроме. Результаты подтверждают данные, описанные в литературе: в состоянии наркотического опьянения болевая чувствительность снижается, однако при абстинентном синдроме - возрастает (табл.8).

Таблица 8. Величина болевого порога у испытуемых в зависимости от состояния опийного опьянения (в мм. рт. ст.)

Не менее интересным оказалось исследование "наркоманского сленга". В субкультуре зависимых формируется свой особый язык, описывающий реальность потребления психоактивных веществ. Контент-анализ высказываний испытуемых, имеющих опыт употребления наркотиков, позволил выявить особые термины, словосочетания, фразеологизмы, которые часто используются в такой среде. Мы отобрали фразы и выражения, наиболее часто встречающиеся в описаниях наркозависимыми их состояния в период наркотического опьянения. Затем, при использовании психосемантического метода субъективного шкалирования и метода многомерного шкалирования, было реконструировано 5-мерное пространство соотнесения исследуемых понятий совместно с ценностными ориентациями, актуальными для наркозависимых. Приводим фрагмент реконструированного пространства с некоторыми наиболее типичными высказываниями наркозависимых и их ведущие ценностные ориентации, выявленные нами в исследовании (рис.4).

Рис.4 Субъективные описания наркотического состояния в структуре ценностей наркозависимых (фрагмент единого семантического пространства)

Методы многомерного шкалирования позволяют определить, каким ценностям соответствуют высказывания, формирующиеся в субкультуре потребителей наркотических веществ. На фрагменте пространства, представленного на рисунке 10, близость (вплоть до почти полного совпадения) ценностных категорий и выражений из тезауруса наркоманской субкультуры позволяет точно указать, описанию каких ценностей соответствуют те или иные лексические конструкции. Так, выражение "чувство полета" соответствует, главным образом, ощущению насыщенности жизни, "чувство всеможения" соответствует "Я-идеальному", а "всепонимание" описывает состояния гармонии и свободы. Тем самым в самой субкультуре формируются особые лингвистические формы, совмещающие в себе описание ценности с описанием состояния наркотического опьянения. Обладая значительной долей суггестивности, создавая собственный жаргон, дискурс субкультуры потребителей психоактивных веществ становится в буквальном смысле зачаровывающим для ее членов, особенно для тех, кто находится в ней недавно. В соответствии с социологическим направлением в социальной психологии (П. Бергер, Т. Лукман; С. Московичи; Р. Харре), именно дискурс, характерный для той или иной субкультуры, определяет характерное для нее восприятие окружающего мира. Зачаровывание фразами приводит к существованию в зачарованной реальности.

В четвертой главе "Модели психопрофилактики зависимости" приводится анализ зарубежных и отечественных программ профилактики наркотизма, обосновывается авторская программа профилактики негативных зависимостей у подростков.

В первом разделе "Анализ зарубежных и отечественных и зарубежных программ психопрофилактики наркотической зависимости" приводятся данные, указывающие на то, что при всем многообразии подходов и моделей профилактики, практически все они ориентированы на формирование той или иной совокупности знаний и навыков. С этой точки зрения профилактические программы методически обоснованы и методологически обеспечены. Среди критериев оценки результативности программ профилактики часто называют: численность участников, отношение к программе, изменение информированности, изменение намерений, изменение отношения к ПАВ, изменения поведения, изменения отношения к себе, изменения в общении. Однако, при противоречивости выделенных критериев психического и социального здоровья очень сложно оценить эффективность той или иной профилактической программы.