Психологические характеристики русского крестьянства второй половины XIX – начала XX века

Народная мудрость дала четкие определения этим мировоззренческим конструктам: «Добро делай - никого не бойся»; «Зло творить станешь - на каждом шагу по всем сторонам оглядывайся»; «Доброму человеку - весь мир - свой дом, а злому, порочному - и своя хата - чужая»; «Добром жизнь украшается, что степь цветами - от греховной жизни цвет души вянет»; «Порок - лихая болезнь»; «Порочный человек - калека»; «Испортил душу - сгнил заживо» (там же, с. 496-497).

Русские философы и писатели (Ф.М. Достоевский, В.В. Розанов, Н.О. Лосский и др.) придавали большое значение страданию как важнейшей черте русского менталитета, считали, что оно очищает и возвышает человека, формирует его личность. Переживший страдания человек становится душевно более тонким, способным сочувствовать и сострадать другим. Мотив жалости и сострадания присущ русскому человеку.

Крестьяне отнюдь не подчёркивали своей доброты, не выставляли её напоказ. Отзывчивость, горячий отклик на чужие беды выступали в качестве их естественной реакции, непреложной нравственной обязанности.

О доброте русских крестьян свидетельствуют многочисленные отчёты корреспондентов Русского Географического общества, в которых отмечается их готовность оказать помощь погорельцам, сиротам, вдовам, больным селянам, одиноким старикам. В частности, указывается, что взять в свой дом погорельца крестьяне считают «за счастье».

Показательно в этом плане отношение русских солдат к пленным. Во время Севастопольской кампании, писал Ф.М. Достоевский, раненых французов «уносили на перевязку прежде, чем своих русских», говоря при этом: «Русского-то всякий подымет, а француз-то чужой, его наперёд пожалеть надо». Достоевский отмечает: «Разве тут не Христос, и разве не Христов дух в этих простодушных и великодушных, шутливо сказанных словах?» (Ф.М. Достоевский, 1995, с. 143).

Доброта проявлялась в гостеприимстве, незлопамятности, умении искренно прощать обидчика. Крестьян отличало также особое отношение к нищим, каликам, убогим. Исследователь народного быта Н.И. Костомаров указывал на укоренившийся в народе взгляд на подаяние нищему как на богоугодное дело: «Русский, видя несчастного, который просит подаяния во имя Христа и святых, не считал себя вправе судить его, а полагал, что долг христианина помочь тому, кто просит, справедливо или не справедливо он просит, и куда бы он ни употребил то, что ему дано…» (Н.И. Костомаров, 1993, с. 272-273). Рассчитывать на щедрое подаяние мог каждый, вставший в воскресный или в праздничный день у церкви. После уборки урожая любой крестьянин счёл бы за грех отказать просящему хлеба нового урожая - «новины», «несмотря на то, что таких просителей бывает очень много», - отмечали корреспондентами из Мещёвского уезда Калужской губернии (М.М. Громыко, 1991, с. 87). За день нищий мог насобирать до пяти пудов печёного хлеба и продать его по 35 копеек за пуд (Б.М. Фирсов, И.Г. Киселёва, 1992, с. 13-14). По свидетельствам корреспондентов Русского Географического общества, никто не откажет в приюте нуждающемуся страннику или нищему. «Лавку в переднем углу и последний кус хлеба крестьянин всегда готов с душевным усердием предоставить нищему» (А. Руднев, 1854, с. 109).

Обращает также на себя внимание милосердное, добросердечное отношение крестьян к людям, преступившим черту закона, чувство жалости к ним. Н.И. Костомаров писал, что русские люди сострадательны «к колодникам, преступникам, содержащимся в тюрьмах, которых посылали со сторожами просить милостыню для пропитания. Благочестивые люди отправляли в тюрьмы кормы и раздавали колодникам перед праздником одежды. …Даже иногда тюремные сидельцы получали сравнительно более, чем содержащиеся в богадельнях раненые воины. …Таким образом, всеуравнивающее сострадательное чувство заставляло в несчастном видеть одно несчастие и подходить к нему с добрым уважением сердца, а не с осуждением» (Н.И. Костомаров,1994,с. 273-274).

Дружеские отношения проявляли крестьяне и к своим односельчанам. Взаимовыручка и поддержка, готовность к соседской взаимопомощи, помощь вдовам и сиротам во время сева, жатвы, на покосе являлись нормой крестьянского поведения. Отзывчивость, соседская и родственная взаимопомощь наиболее ярко проявлялись на так называемых «помочах».

Для русских крестьян были характерны трудолюбие и упорство в решении каждодневных жизненных проблем. Они умели и любили работать.Труд был основой их бытия, источником существования. Духовной основой трудолюбия и ценности труда служило прочно укоренившееся в крестьянском обществе христианское представление о том, что труд благословлён Богом. Представление о труде как о ценности зафиксировала народная мудрость: «Без дела жить - только небо коптить»; «На Бога уповай, а без дела не бывай»; «Кто рано встаёт, тому Бог подаёт»; «Терпение и труд - всё перетрут»; «Скучен день до вечера, коли делать нечего»;«Дело учит и мучит, и кормит» (В.И. Даль, 1997, с. 311).

В то же время в пословицах отмечается тяжесть крестьянской работы, изнуряющей и истощающей человека: «Заржаветь у дела. Завалиться за делом. Умирать за делом»;«Нужда учит, а барщина мучит»;«Умыкали бурку крутые горки» (там же, с. 313)

Отсюда вытекало амбивалентное отношение к лености. С одной стороны, крестьяне осуждали ленивого, нерадивого человека: «Труд человека кормит, а лень портит»; «Праздность - мать пороков»; «Лень добра не даёт». С другой стороны, за человеком признавалось право побездельничать: «Мешай дело с бездельем, проживёшь век с весельем»; «Всех дел не переделаешь. Нашей работы не переработаешь»; «Кто долго спит, тому Бог простит». «От трудов праведных не нажить палат каменных»; «От работы не будешь богат, а будешь горбат» (там же, с. 314-315). По-видимому, подобные воззрения объяснялись двумя обстоятельствами. Во-первых, осознанием подневольного характера труда - не на себя, а на барина, и неадекватности вознаграждения за трудную крестьянскую работу. Во-вторых, доминирующей религиозной доктриной, призывающей человека акцентировать внимание не на материальном труде, обеспечивающем жизнь и благополучие, а на работе над своим душевным миром. Исследователь истории и культуры Средневековья, А.Я. Гуревич пишет по этому поводу: «…безгрешное состояние человека, как и пребывание его вблизи Бога, не предполагало труда. Людям вообще надлежит не столько заботиться о пропитании и о физическом своём благополучии, сколько о духовном спасении, о жизни вечной. “Не хлебом единым сыт человек”. Созерцательную жизнь, приближавшую человека к святости, теологи ставили выше активной, Марию - выше Марфы…» (А.Я. Гуревич, 1972, с. 238).

Понятие чести у крестьян связывалось с осознанием необходимости выполнения своего долга - в труде, реализации взятых на себя обязательств, защите Отечества. Существовало представление, что обретение чести, а, значит, и авторитета, крестьянина, обусловлено и подтверждается его статусной позицией, достойным местом, занимаемым в сельском сообществе. Истинное удовлетворение и возможность гордиться собой давало крестьянину знание дела и приобретение определённых достижений в нём (Б.М.Фирсов, И.Г. Киселёва, 1992).

О достоинстве крестьянин судили также по уровню их благосостояния, так как единственным его источником являлись упорный труд, работоспособность и предприимчивость членов семьи. Относясь с уважением к работящим и эффективным работникам, обеспечивающим своим трудом благосостояние семьи, крестьяне осуждали неумелое или недобросовестное ведение хозяйства. Описывая реакцию мира на нерадивых работников, Энгельгардт отмечал: «Гласно и колко смеются все над тем, кто по своей лености затянул пар, т.е. в надлежащее время не вспахал, или кто зимней порой не успел закончить молотьбу до талицы» (А.Н. Энгельгардт, 1987, с. 200).

Вместе с тем, для русского крестьянина было характерно отсутствие накопительства, нестяжательство. Об этом красноречиво говорят русские пословицы: «Не в деньгах счастье»; «Не с богатством жить - с человеком»; «Богатство - вода, пришла и ушла»; «Мужик богатый, что черт рогатый»; «С богатства брюхо пучит, да душу плющит»; «Не от скудости скупость - от богачества». Иным было восприятие бедности и даже нищеты - как состояний, родственных простоте жизни, её неотягощённости материальными и мирскими заботами в ущерб духовному росту и развитию, а, значит, - богоугодных: «Скупой богач беднее нищего»; «Кого Господь полюбит - нищетою взыщет»; «Богатство гибнет, а нищета всё живёт»; «Нищета ум спасает» (А.А. Коринфский, 1994, с. 482-483).

Все русские мыслители, философы и писатели (Н.А. Бердяев, И.А. Ильин, И.А. Бунин и др.) отмечали отсутствие в русской душе буржуазности. «В русском народе, - писал Н.А. Бердяев, - поистине есть свобода духа, которая даётся лишь тому, кто не слишком поглощён жаждой земной прибыли и земного благоустройства» (Н.А. Бердяев, 1990, с. 12).

Вообще отношение к богатству было противоречивым. Оно не порицалось, если было нажито своим трудом, но и не являлось самоцелью и безусловной ценностью. Более того, разным было отношение к богатому барину, которому, как считали, достаток «по праву дан» - в силу его родовитости и социального статуса, и к разбогатевшему крестьянину-единоличнику, кулаку, нередко именуемому «мироедом». Обращает на себя внимание тот факт, что в русской деревне при оценке человека, меры его авторитетности и достоинства приоритет отдавался не его зажиточности, а нравственным характеристикам.

Таким образом, можно сделать вывод, что целью основной массы крестьянства было не приобретение богатства, как такового, не накопление денег как самоцель, а обеспечение достойной жизни семьи, не обогащение любой ценой, а получение дохода честным путём - в результате собственного добросовестного труда. Именно такой путь приобретения материальных благ соответствовал представлению крестьян о чести. Об этом, в частности, свидетельствует тот факт, что в крестьянской среде презирали разбогатевших на службе у барина лакеев (А.Н. Энгельгардт, 1987).

Следовать кодексу крестьянской чести - означало быть правдивым, искренним и открытым в общении с людьми, не носить «камня за пазухой», являться надёжным человеком. Осуждение в народе вызывали такие личностные проявления, как скупость, распутство и пьянство. Исключалась также возможность, с одной стороны, наносить другому человеку несправедливые обиды, с другой, мириться с незаслуженными оскорблениями в свой адрес. В трудных жизненных условиях при отсутствии достаточных средств для жизни именно честь не позволяла русскому человеку опуститься до воровства и других низких поступков, запятнать себя и своё доброе имя.

Интеллектуальные способности русских крестьян проявляются в таких качествах, как сообразительность, смышлённость, сметливость и рассудительность (умение смолчать, когда надо и вовремя высказать то, что нужно), хорошая память, внимательность, любознательность, которая выражается в интересе ко всему полезному в хозяйстве; понятливость, т.е. способность легко воспринимать и успешно усваивать новые знания.

Природным умом русский крестьянин обладал с детства. Рано сталкиваясь с тяготами «натуральной» жизни, её обязанностями и хлопотами, крестьянские дети быстро взрослели, приобретая способность мыслить по-взрослому. Вот как описывает Н.Н. Златовратский своё первое общение с крестьянскими подростками: «Вы можете говорить с крестьянским мальчиком, как с мужиком, обо всём, не выходя, конечно, из круга деревни. И на всё получите простые, естественные ответы почти настолько же дельные, как и ответы их отцов. Одинаково толково или бестолково … расскажет он вам про общественные дела деревни, про жизнь той или другой семьи; метким прозвищем охарактеризует проходящего мимо мужика и ещё посмеётся над ним; свободно, как взрослый, третирует он волостного писаря, старшину. И всё это без наивничанья, без ломанья, без рисовки. Очевидно, это результаты воспитания самой жизнью, а не школой; общиной, а не казённым педагогом» (Н.Н. Златовратский, 1987, с. 273).

Практический ум и сметливость русского народа нашла яркое отражение в созданных его коллективным творчеством пословицах и поговорках, ёмко и точно отражающих сущность различных явлений, событий и характеристик человека. Русский крестьянин обладал и высоким уровнем развития образного мышления, которое наиболее полно выразилось в русских сказках, загадках, колыбельных песнях. Лук представляли как «деда многим платьем одетого; кто его раздевает - слёзы проливает». Коса - это «дуга, которая летом на лугу, а зимой на крюку». Кочергу сравнивали с «кривой собакой, которая всё в печку глядит». Гуси представлялись в виде белых гор на красных подпорах. Ухват - это «бычок рогат, в руках зажат, еду хватает, а сам голодает». Топор - «кланяется, кланяется, придёт домой - растянется» и т.д.

О значительном интеллектуальном потенциале русского крестьянства свидетельствует присущая ему тяга к просвещению и широта познавательных интересов. Собираясь вместе, крестьяне любили делиться новостями, слушать вернувшихся с солдатской службы, с отхожих промыслов, а также прохожих и проезжих странников. Особенно им нравились рассказы, в которых описывались события из крестьянской жизни.

Повсеместно отмечался интерес крестьян к чтению; в их среде был велик авторитет печатного и письменного слова (А.В. Балов, В.П. Вахтеров. Н.А. Рубакин и др.). Чтение крестьянства в 80-х - 90-х гг. XIX в. было явлением достаточно массовым. При большом количестве неграмотных на сходке широко практиковалось чтение вслух. Многие исследователи были свидетелями того, какое активное и заинтересованное отношение крестьяне проявляли к прочитанному. После коллективного слушания нередко возникало обсуждение; крестьяне воспринимали ситуацию, обрисованную в художественном произведении, как реальную, жизненную и давали ей свои оценки. Как отмечал В.П. Вахтеров, «при хорошем чтеце талантливая, интересная и доступная пониманию народа книга оставляла неизгладимый след в душе простолюдина, входила в его мировоззрение, становилась заметным фактором в его духовной жизни» (В.П. Вахтеров, 1896, с. 5). Согласно его сведениям, послушать чтеца в деревнях Дорогобужского уезда собиралось часто более 30 человек. Иногда крестьяне нанимали здесь особую «читальню».

Круг чтения крестьянства составляли: беллетристика, религиозно-нравственные, исторические, медицинские и сельскохозяйственные книги. Всеобщий интерес вызывали книги по отечественной истории. Но наиболее любимым чтением для огромного большинства крестьян являлась духовная литература.

Многие крестьяне также читали газеты, в которых они узнавали о текущих политических событиях. Повышенный интерес проявляли крестьяне к сообщениям, поступавшим с фронта во время войны, и - о других крупных политических событиях. Ф.М. Достоевский в «Дневнике писателя» за 1877 г. отмечал: «Кстати, в это лето я изъездил до четырёх тысяч вёрст по крайней мере, и везде по дороге меня поражал в этот раз народ; везде народ говорил про войну. Ничто не могло сравниться с тем интересом и с тем жадным любопытством, с которым простонародье выслушивало и расспрашивало про войну. В вагонах я заметил даже нескольких мужиков, читавших газеты, большею частью вслух» (Ф.М. Достоевский, 1995, с. 207-208).

Большинство наблюдателей отмечало возрастание у крестьян в течение XIX в. тяги к грамотности. У одних оно проявлялось в том, что они стремились выучить детей, вопреки ограниченности материальных возможностей для обучения. У других - в том, что сами брались обучать детей и вкладывали в эту деятельность много сил, душевного тепла и таланта. Уважительное, почтительное отношение на селе проявлялось к учителям.

Природа родного края, жизнерадостность крестьянства, особый психологический настрой, следование народным традициям и обычаям, церковные и народные песнопения способствовали развитию таких свойств души русского народа, как поэтичность, певучесть и музыкальность. Певческая культура русского народа была уникальна. Крестьянин пел везде и всегда: в любое время года. Песня облегчала труд, «лечила» душу. В русской народной песне, как в капле воды, отразилась красота и духовная сила русского народа.

Речь русского крестьянина, его высказывания, также носили отпечаток поэтичности и обладали особой напевностью-певучестью. Крестьяне не просто говорили, а обязательно прибавляли к своим словам по два-три глагола: «грущу - печалюсь», «смеюсь - радуюсь», «плачу - убиваюсь», «не знаю - не ведаю» (И.С. Шмелёв, 1998), что делало их речь похожей на песню. Поэтический склад души русского человека был выражен в составлении рифмованных примет: «На Кузьму - сей свеклу»; «На Крещение день тёплый - будет хлеб тёмный»; «На Евдокеи погоже - лето пригоже»; «На Благовещенье дождь - родится рожь», «Пришёл Евсей - овсы отсей» и др. (В.В. Селиванов, 1987, с. 142 -143; Г.И. Успенский, 1987, с. 490-491).

Произведения декоративно-прикладного искусства были тесно связаны с окружающим человека миром. В деле художественного и других видов мастерства отражались художественный вкус народа, его верования и влияние давних веков христианства. Многие селения имели свои художественные промыслы. Прикладное творчество русского народа славилось высоким уровнем профессионального мастерства, художественной выразительностью и тонким стилем. Верность традиции не исключала совершенствования мастерства, напротив, создавала благоприятную среду для творческого раскрытия наиболее ярких индивидуальностей, их изобретательности.

Обосновано положение о сложности и противоречивости русского национального характера. В жизни каждого народа, по мнению Н.О. Лосского, воплощены пары противоположностей, и особенно много их среди русских людей. По словам Н.А. Бердяева, «нет на земле другого такого противоречивого народа, как русский» (Н.А. Бердяев, 1997, с. 5).

Противоречивость русского национального характера проявлялась в сочетании трудолюбия и лености (А.А. Коринфский, В.О. Ключевский, Н.О. Лосский); доброты, человечности, «беспримерного героизма» и вспышек необузданной, «беспредельной» жестокости (И.А. Ильин, Н.А. Бердяев); покорности и терпеливости, способности безропотно нести бремя жизненных трудностей и угнетения, с одной стороны, и свободолюбия, с другой стороны (И.А. Ильин); «низменного и возвышенного, святого и греховного» (Ф.М. Достоевский); слабохарактерности и высшего героизма (И.А. Ильин); мужества и мягкости, душевности (Н.А. Бердяев, И.А. Ильин, Н.О. Лосский, Б.Ф. Сикорский).

Отмечается сочетание в народном характере грусти в душе, наиболее полно выраженной в народных песнях и, одновременно, оптимистичности, отражённой во многих народных приметах: «Снегу надует - хлеба прибудет», «Коли лёд на реке становится грудами, будут и хлеба груды», «Большой иней, груды снега - и хлеба будет много», «Иней на деревьях - урожай», «Каков иней на деревьях, таков и цвет на хлебе» (Успенский, 1987, с. 491 - 492).

Любовь к своей Родине зачастую сочетается в русском человеке с постоянным недовольством своим народом, возмущением властью и её неумением правильно управлять государством.

Противоречивым является и отношение ко времени: с одной стороны, развитое стремление ценить и беречь время - «Делу время - потехе час», с другой, проведение времени «впустую», что лучше всего выражается словами пословицы: «Работа не волк - в лес не убежит».

Приверженность старине у русского человека сочеталась с открытостью для нового опыта.

Специальной задачей исследования являлось сравнение черт характера русских крестьян разных губерний России. В основу исследования положены отзывы наблюдателей Русского Географического общества по Ярославской, Тверской, Вологодской, Виленской, Астраханской губерниям и сёлам Восточной Сибири. Таким образом, предметом нашего изучения выступили психологические характеристики крестьян, проживающих в центре России, на севере, востоке, западе и юге Российской империи. Проведённый тематический анализ черт характера крестьян разных губерний, удалённых друг от друга, позволил определить, насколько типичными являлись они для русского народа в целом, выделить инвариантные и специфические психологические характеристики крестьян разных регионов. Установлено, что к числу ядерных, корневых черт национального характера, присущих крестьянам всех губерний, относятся набожность, смирение, покорность, доброта, гостеприимство, трудолюбие, честность, необыкновенная любовь к родине, сметливость и понятливость.

В то же время корреспонденты отмечают и «пороки», характеризующие крестьян всех регионов: склонность к пьянству, а в пьяном состоянии - к самоуправству, дракам, приверженность к старине, малограмотность.

Показано, что специфика в характеристике крестьян зависит не от региона проживания, а от конкретных условий и организации их жизнедеятельности в сёлах и приходах. В местах небогатых и «глухих», отличающихся «скудостью» почвы и отсутствием возможности для дополнительных заработков, великорусс характеризовался корреспондентами, как «диковатый, неповоротливый и бестолковый»; в то же время в местах «бойких», на плодородной почве, вблизи путей, связывающих деревню с городом, крестьянин является «сметливым, удалымм и даже разбитным» (цит. по: Народы России, 1878, с. 2-3).

Многое в народном характере и поведении зависело от социальных влияний, личных нравственных качеств помещика и приходского священника. Так, встречались селения или даже целые приходы, где крестьяне жили достаточно хорошо и богато, пользовались прекрасным общественным мнением, где не было ни воров, ни пьяниц. В таких случаях, - отмечает корреспондент, - «можно вперёд ручаться, что помещики и священник этого прихода глубоко понимают своё высокое призвание» (Киркор, 1858, с. 176).

русский крестьянство национальный характер

ВЫВОДЫ

1. В результате историографического анализа проблемы установлено, что русское крестьянство, составлявшее более 80% населения дореволюционной России, являлось народообразующей социальной группой общества, предопределившей основные черты культуры и менталитета русского народа в целом. Аккумулируя в себе наиболее ценные черты, присущие русскому народу, оно создавало, укрепляло и сохраняло его традиции и обычаи, ценности и идеалы, исконно русский образ жизни. Крестьяне приняли и бережно хранили христианские заповеди, являвшиеся духовно-нравственным ядром русской культуры, основой формирования мировоззрения и психологии русского народа.

2. В ходе исследования выявлена и обоснована источниковая база изучения проблемы, включившая первичные и вторичные источники, исторические свидетельства разных типов и видов (научные, исторические и философские труды, религиозные трактаты, произведения художественной литературы, продукты устного народного творчества, этнографические материалы и т.д.), содержащие информацию, позволившую комплексно исследовать рассматриваемую проблему.

3. Выявлены особенности образа жизни русского крестьянства второй половины ХIX - начала ХХ вв., его бытовой культуры: заполненность каждого прожитого дня трудом; строгое распределение хозяйственных функций между членами семьи с учётом их половых и возрастных особенностей; рациональность в организации бытовой жизни крестьянской семьи, проявляющаяся в приуроченности распорядка семейной жизни к сезонным видам деятельности, бережливости при расходовании материальных ресурсов семьи, взаимопомощи её членов в выполнении домашних работ, раннем приобщении детей к хозяйственной жизни семьи, строгом следовании семейным традициям и ритуалам.

4. Раскрыта роль ведущей деятельности крестьянства - земледельческого труда - как основы формирования его менталитета, главного смысла и цели жизни. Крестьяне осознавали значение своего труда для страны и народа, идентифицировали себя как его кормильцев, что определяло ответственное отношение к трудовым обязанностям, целеустремлённость и сосредоточенность на объекте труда, трудолюбие и выносливость.

5. Выявлена и раскрыта характерная для русского крестьянина глубинная связь с землёй, сакральное отношение к ней, проявляющееся в её оживотворении и одухотворении. Отношение к земле у русских крестьян было подобным отношению к родной матери. О тесной связи с землёй и природой свидетельствуют глубокие эмпирические знания, накапливаемые в многовековой совместной трудовой деятельности, народная наблюдательность за состоянием земли, природными явлениями и погодными условиями. Протекая естественно, в тесной взаимосвязи с природой и землёй, жизнь русского крестьянства носила природосообразный характер.

6. Раскрыта роль общины и коллективного образа жизни в формировании психологии русского крестьянства. Обосновано значение общины как исторически необходимой формы существования крестьян, основы жизненного уклада в русской дореволюционной деревне. Община налагала на крестьянина строгие требования и обязанности, но, одновременно, помогала и поддерживала его. Только всем миром русские крестьяне могли посеять и собрать хлеб, обеспечить себя необходимыми средствами существования. Русская деревня, отличалась сплочённостью всех своих членов; все наиболее тяжёлые работы делались сообща. Выделены функции общины в жизни русского крестьянства: интеграция и регулирование в условиях сельскохозяйственной деятельности индивидуальных интересов отдельной личности с интересами семьи, а их, в свою очередь, - с интересами всего крестьянского сообщества селения; решение вопросов землепользования (раздела и переделов общинных земель между крестьянскими хозяйствами) и организация сельскохозяйственных работ; контроль над исполнением повинностей перед государством, земством, своим миром (общиной); оказание помощи односельчанам при возникновении у них сложных жизненных обстоятельств; организация общественных работ, проводившихся в интересах селения в целом; нравственное воспитание и регуляция поведения членов общины путём формирования и трансляции системы ценностей и норм поведения, существующих в крестьянском сообществе, стимулирования социально одобряемых и порицания безнравственных проявлений личности; существование общины как религиозной общности.

7. Раскрыта роль семьи как важнейшего условия жизни крестьянства, источника его материального и нравственного благополучия. Семья воспринималась как основа «правильного» образа жизни, условие обретения человеком зрелости, статуса личности, способной осуществлять самостоятельную хозяйственную деятельность. Установлено, что крестьянская семья носила патриархальный характер, имела иерархическое строение, состоящее в верховной власти главы семьи (отца) и её всеобщем принятии, что определялось объективными условиями существования семьи, необходимостью чёткой организации и координации усилий всех её членов для решения сложных проблем жизнеобеспечения. Выявлен характер супружеских и детско-родительских отношений в семье. Рассмотрены традиционные способы воспитания подрастающего поколения.

8. Реконструированы духовно-нравственные ориентиры и мировоззренческие установки русского крестьянства дореволюционного периода. Показано, что системообразующим фактором системы психологических свойств русского крестьянства выступали духовно-нравственные принципы и установки, лежащие в основе формирования ценностей, идеалов, убеждений и личностных характеристик. К числу основных ценностей русского крестьянства относились: ценности земли, природы, коллективного труда, общения и взаимопомощи, чести и достоинства, семейной жизни, свободы и блага Отечества.

9. В результате проведённой психолого-исторической реконструкции была раскрыта сложность и противоречивость русского национального характера, проявляющаяся в сочетании в нем: трудолюбия и лености; доброты, человечности и вспышек необузданной жестокости; покорности и терпеливости, способности безропотно нести бремя жизненных трудностей, с одной стороны, и свободолюбия, с другой стороны;

низменного и возвышенного, святого и греховного; слабохарактерности и высшего героизма; мужества и мягкости, душевности.

10. Наиболее типичными, доминирующими чертами русского национального характера являлись: патриотизм, коллективизм, готовность к самопожертвованию, терпение, любовь к ближнему, милосердие и сострадание, смирение и кротость, доброта и всепрощение, способность к отречению от материальных благ во имя веры и высших идеалов, трудолюбие и жизнестойкость.

ПУБЛИКАЦИИ АВТОРА, В КОТОРЫХ ОТРАЖЕНО ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИОННОЙ РАБОТЫ:

Статьи и публикации в журналах по перечню ВАК РФ:

1. Синякина Е.Г. Особенности менталитета русского крестьянства в дореволюционный период // Российский научный журнал. 2010. № 4 (17). С. 256-261.

2. Синякина Е.Г. Психологические характеристики русского крестьянства до революции 1917 года // Психологический журнал. 2011. Т. 32. № 3. С. 96-104.

Научные статьи в других изданиях:

1. Синякина Е.Г. Психолого-историческая реконструкция психологических характеристик русского крестьянства дореволюционного периода // История отечественной и мировой психологической мысли: ценить прошлое, любить настоящее, верить в будущее. Материалы международной конференции по истории психологии «IV Московские встречи» (26 - 29 июня 2006 г.). М.: «Институт психологии РАН», 2006. С. 499-505.

2. Синякина Е.Г. Психологические характеристики русского крестьянства дореволюционного периода // История отечественной и мировой психологической мысли: постигая прошлое, понимать настоящее, предвидеть будущее. Материалы международной конференции по истории психологии «V Московские встречи» (30 июня - 3 июля 2009 г.). М.: «Институт психологии РАН», 2010. С. 593-604.

3. Синякина Е.Г. Супружеские и детско-родительские отношения в крестьянской семье второй половины XIX - начала XX вв. // Развитие психологии в системе человекознания. М.: «Институт психологии РАН», 2012.

Размещено на Allbest.ru