Место социальной психологии в системе научного знания

3. Наконец, самое главное: различие общих методологических подходов к пониманию структуры личности -- рассмотрение ее то ли как коллекции, набора определенных качеств (свойств, черт), то ли как определенной системы, элементами которой являются не «черты», а другие единицы проявления (Асмолов, 1984. С. 59--60).

До тех пор, пока не получены однозначные ответы на принципиальные вопросы, нельзя ждать однозначности и в решении более частных проблем. Поэтому на уровне социально-психологического анализа также имеются противоречивые моменты, например, по следующим пунктам: а) сам перечень социально- психологических качеств (свойств) личности и критериев для их выделения; б) соотношение качеств (свойств) и способностей личности (причем имеются в виду именно «социально-психологические способности).

Что касается перечня качеств, то зачастую предметом анализа являются все качества, изучаемые при помощи личностных тестов (прежде всего тестов Г. Айзенка и Р. Кеттелла). В других случаях к социально-психологическим качествам личности относятся все индивидуальные психологические особенности человека, фиксируется специфика протекания отдельных психических процессов (мышление, память, воля и т.п.). Во многих зарубежных исследованиях при описании методик для выявления качеств личности употребляется термин «прилагательные» (не наименование качеств, а «прилагательные», их описывающие), где в одном ряду перечисляются такие, например, характеристики, как «умный», «трудолюбивый», «добрый», «подозрительный» и т.п.

Лишь иногда выделяется какая-то особая группа качеств. Так, социально-психологические свойства личности рассматриваются как «вторичные» по отношению к «базовым» свойствам, изучаемым в общей психологии. Эти социально-психологические свойства сведены в четыре группы: 1) обеспечивающие развитие и использование социальных способностей (социальной перцепции, воображения, интеллекта, характеристик межличностного оценивания); 2) формирующиеся во взаимодействии членов группы и в результате ее социального влияния; 3) более общие, связанные с социальным поведением и позицией личности (активность, ответственность, склонность к помощи, сотрудничеству); 4) социальные свойства, связанные с общепсихологическими и социально-психологическими свойствами (склонность к авторитарному или демократическому способу действия и мышления, к догматическому или открытому отношению к проблемам и т.д.) (Бобнева, 1979. С. 42--43}. Очевидно, что при всей продуктивности идеи вычленения социально- психологических свойств личности, реализация этой идеи не является строгой: вряд ли в предложенной классификации выдержан критерии «вторичности» перечисленных свойств, да и основание классификации остается не вполне ясным.

Еще более неразработанным остается понятие: «социально-психологические способности личности», хотя ему уделяется большое внимание в литературе, и оно активно используется в экспериментальных исследованиях. В целом вся группа этих способностей связывается с проявлениями личности в общении. Интуитивно из всего набора человеческих способностей выделяются те, которые формируются в различных сторонах процесса общения: «перцептивная способность» (В.В. Лабунская), «способность к эмоциональному отклику» (А.А. Бодалев), «общая способность к оценке другого» (Г. Олпорт); «наблюдательность» и «проницательность» (Ю.М. Жуков) и т.п. Для обозначения социально.-психологических способностей (как, впрочем, и социально-психологических качеств) иногда употребляются вообще различные понятия: «социально-психологическая компетентность», «компетентность в общении», «межличностная компетентность», «социально-перцептивный стиль» и др.

Хотя проблема находится на самых начальных этапах ее разработки, однако, как минимум, можно установить согласие в одном пункте: социально-психологические качества личности -- это качества, которые формируются в совместной деятельности с другими людьми, а также в общении с ними. И тот, и другой ряды качеств формируются в условиях тех реальных социальных групп, в которых функционирует личность.

Качества, непосредственно проявляющиеся в совместной деятельности, в своей совокупности обусловливают эффективность деятельности личности в группе. Категория «эффективность деятельности» обычно используется для характеристики группы. Вместе с тем вклад каждой личности является важной составляющей групповой эффективности. Этот вклад определяется тем, насколько личность умеет взаимодействовать с другими, сотрудничать с ними, участвовать в принятии коллективного решения, разрешать конфликты, соподчинять другим свой индивидуальный стиль деятельности, воспринимать нововведения и т.д. Во всех этих процессах проявляются определенные качества личности, но они не предстают здесь как элементы, из которых «складывается» личность, а именно, лишь как проявления ее в конкретных социальных ситуациях. Эти проявления определяют как направленность эффективности личности, так и ее уровень. Группа вырабатывает свои собственные критерии эффективности деятельности каждого из своих членов и с их помощью либо позитивно принимает эффективно действующую личность (и тогда это признак благоприятно развивающихся отношений в группе), либо не принимает ее (и тогда это сигнал о назревании конфликтной ситуации). Та или иная позиция группы в свою очередь влияет на эффективность деятельности каждой отдельной личности, и это имеет огромное практическое значение: позволяет увидеть, стимулирует ли группа эффективность деятельности своих членов или, напротив, сдерживает ее.

В теоретическом плане этот подход позволяет более тонко различать эффективность деятельности личности и ее общую активность, которая не обязательно направлена на предмет совместной деятельности и не обязательно приводит к продуктивному результату. Нет сомнения в том, что и общая активная жизненная позиция личности весьма важна, но не менее важно и выявление условий, при которых личность оказывается успешной в конкретном виде совместной деятельности, будь то трудовой коллектив или любая другая группа.

Качества личности, проявляющиеся в общении (коммуникативные качества), описаны гораздо полнее, особенно в связи с исследованиями социально-психологического тренинга (Петровская, 1982). Однако и в этой области существуют еще достаточно большие исследовательские резервы. Они, в частности, состоят в том, чтобы перевести на язык социальной психологии некоторые результаты изучения личности, полученные в общей психологии, соотнести с ними некоторые специальные механизмы перцептивного процесса. В качестве примеров можно привести следующие.

Механизм перцептивной защиты. Будучи разновидностью психологической защиты, перцептивная защита выступает одним из проявлений взаимодействия субъекта с окружением и является способом оградить личность от травмирующих переживаний, защитить от восприятия угрожающего стимула. В социальной психологии, в период разработки Дж. Брунером идей «Нового взгляда», понятие перцептивной защиты было включено в проблематику социальной перцепции, в частности в проблематику восприятия человека человеком. Хотя экспериментальные данные, полученные в общей психологии относительно подсознательных попыток субъекта восприятия «обойти» стимул, представляющий угрозу, были подвергнуты критике, идея сохранилась в модифицированной форме: как признание роли мотивации в процессах социальной перцепции. Иными словами, в социальной психологии перцептивная защита может быть рассмотрена как попытка игнорировать при восприятии какие-то черты другого человека и тем самым как бы выстроить преграду его воздействию. Такая преграда может быть выстроена и в отношении всей группы. В частности, механизмом перцептивной защиты может служить и другой феномен, описанный в социальной психологии -- так называемая вера в справедливый мир. Открытый М. Лернером, этот феномен состоит в том, что человеку свойственно верить в наличие соответствия между тем, что он делает, и тем, какие награды или наказания за этим следуют. Это и представляется справедливым. Соответственно человеку трудно верить в несправедливость, т.е. в то, что с ним может случиться что-то неприятное без всякой «вины» с его стороны. Встреча с несправедливостью включает механизм перцептивной защиты: человек отгораживается от информации, разрушающей веру в «справедливый мир». Восприятие другого человека как бы встраивается в эту веру: всякий, несущий ей угрозу, или не воспринимается вообще, или воспринимается избирательно (субъект восприятия видит в нем лишь черты, подтверждающие стабильность и «правильность» окружающего мира и закрывается от восприятия других черт). Ситуация в группе может складываться либо благоприятно, либо неблагоприятно для веры в «справедливый мир», и в рамках каждой из этих альтернатив по-разному будут формироваться ожидания от восприятия членов группы. Возникшая таким способом своеобразная форма перцептивной защиты также влияет на характер общения и взаимодействия в группе.

К сожалению, вопрос о том, становится ли механизм перцептивной защиты свойством личности в процессе общения, -- и если да, то к каким последствиям это приводит, -- остается не исследованным. Точно так же остается не выясненным и то, при каких обстоятельствах, в каких условиях групповой деятельности и общения этот механизм укрепляется. Данные вопросы должны быть изучены на фундаментальном уровне, поскольку в практической жизни различных групп мера выраженности перцептивной защиты отдельных ее членов определяет во многом весь рисунок общения в группе.

Эффект «ожиданий». Он реализуется в «имплицитных теориях личности», т.е. обыденных представлениях, более или менее определенно существующих у каждого человека, относительно связей между теми или иными качествами личности, относительно ее структуры, а иногда и относительно мотивов поведения. Хотя в научной психологии, несмотря на обилие выявленных качеств личности, какие-либо жесткие связи между ними не установлены, в обыденном сознании, на уровне здравого смысла, часто неосознанно эти связи фиксируются. Рассуждение строится по следующей модели: если оценивающий убежден, что черта X всегда встречается вместе с чертой У, то наблюдая у отдельного человека черту X, оценивающий автоматически приписывает ему и черту У (хотя в данном конкретном случае она может и отсутствовать). Такое произвольное сцепление черт получило название «иллюзорных корреляций». Рождаются ничем не обоснованные представления об обязательном сцеплении тех или иных качеств («все педантичные люди подозрительны», «все веселые люди легкомысленны» и т.п.). Хотя совокупность таких представлений об универсальной, стабильной структуре личности лишь в кавычках может быть названа «теориями», их практическое значение от этого не уменьшается. Особую роль все это приобретает в ситуации общения людей в группе. Здесь сталкиваются «имплицитные теории личности», существующие у разных членов группы, не согласующиеся, а порой и противоречащие друг другу, что может оказать значительное влияние на всю систему взаимоотношений и прежде всего на процессы общения. Восприятие личностью партнера по общению, основанное на ложном ожидании, может привести к ощущению такого дискомфорта, что за ним последует полный отказ от общения. Многократно повторенная аналогичная ошибка будет формировать устойчивое свойство -- закрытость в общении, т.е. возникает определенное «коммуникативное качество» личности. Обусловленность его общей ситуацией в группе должна быть специально исследована.

Феномен когнитивной сложности. Имплицитные теории личности представляют собой своеобразные конструкты или «рамки», при помощи которых оценивается воспринимаемый человек. В более широком контексте идея конструкта разработана в теории личностных конструктов Дж. Келли. Под конструктом здесь понимается свойственный каждой личности способ видения мира, интерпретации его элементов, как сходных или отличных между собой. Предполагается, что люди различаются между собой по таким признакам, как количество конструктов, входящих в систему, их характер, тип связи между ними. Совокупность этих признаков составляет определенную степень когнитивной сложности человека. Экспериментально доказано, что существует зависимость между когнитивной сложностью и способностью человека анализировать окружающий мир: более когнитивно сложные люди легче интегрируют данные восприятия, даже при наличии противоречивых свойств у объекта, т.е. совершают меньшее количество ошибок, чем люди, обладающие меньшей когнитивной сложностью («когнитивно простые»), при решении такой же задачи.

Понятно, что отмеченное свойство имеет огромное значение в мире межличностных отношений, в общении, когда люди выступают одновременно и как субъекты, и как объекты восприятия. Характер процесса общения будет во многом определяться тем, каков разброс обозначенного качества у членов группы: каково соотношение «когнитивно сложных» и «когнитивно простых» членов группы. Если в ходе совместной деятельности и общения сталкиваются люди различной когнитивной сложности, понятно, что их взаимопонимание может быть затруднено: один видит все в черно-белом цвете и судит обо всем категорично, другой тоньше чувствует оттенки, многообразие тонов и может не воспринимать оценок первого. При более детальном рассмотрении обнаружено, что сама «сложность» может существовать как бы в двух измерениях: человек может иметь сложный (или простой) внутренний мир и, с другой стороны, воспринимать внешний мир, тоже либо как сложный, либо как простой. Комбинация этих двух оппозиций дает так называемую типологию жизненных миров (Василюк, 1984. С. 88), в которой выделяются четыре типа людей: 1) с внешне легким и внутренне простым жизненным миром; 2) с внешне трудным и внутренне простым жизненным миром; 3) с внутренне сложным и внешне легким жизненным миром; 4) с внутренне сложным и внешне трудным жизненным миром. Понятно, что в группе могут возникать самые различные сочетания ее членов, относящихся к разным типам. Конфигурация общения и взаимодействия будет зависеть от этих сочетаний. Одновременно возникает вопрос о том, как сама группа (условия совместной деятельности и общения в ней) воздействует (и может ли воздействовать) на формирование такого качества, как когнитивная сложность.

Три приведенных примера не исчерпывают всех особенностей проявления личности в общении. Они лишь подтверждают тот факт, что многие из описанных в общей психологии свойств личности имеют исключительное значение для характеристики социально-психологических ее качеств. Дальнейшие исследования в этой области позволят получить более полную картину тех специфических проявлений личности, которые связаны с совместной деятельностью и общением в группе.

Перспектива исследований личности в социальной психологии. Традиционная постановка проблемы личности в социальной психологии, как видно, нуждается в дальнейшем развитии. Ее узость определяется не только тем, что остается много спорного и противоречивого в понимании социально-психологических качеств личности. Необходимо преодолеть еще как минимум два ложных стереотипа.

О первом из них уже говорилось: это традиционное противопоставление личности и группы. Ограниченность такого подхода не только в том, что личность и группа просто сопоставляются, в то время как внутренний план существования личности в группе остается за пределами анализа. Другим следствием этого традиционного подхода является молчаливое предположение, что анализируется одна личность, даже если она рассмотрена внутри группы. Сама же группа при этом предстает как некоторая целостность, состав которой в данном контексте не уточняется. Хотя об этом в исследованиях не говорится прямо, но можно предположить, что группа в этом случае рассматривается как состоящая не из личностей, а, например, из индивидов. Такая позиция нигде не сформулирована, так как исследования личности в социальной психологии обычно вообще не сопрягаются с общепсихологическим подходом, выявляющим различие между личностью и индивидом. Но если все же наложить одну схему анализа на другую, то вывод должен быть сделан однозначный: в традиции социальной психологии утвердилось представление о том,что личность соотносится с группой, другие члены которой личностями, по-видимому, не являются. Этот вывод получает подкрепление в тех исследованиях, которые рассматривают личность как образование более высокое, чем индивид, отличающееся от него, например, наличием творческих способностей. Хотя это конкретное отличие и представляется спорным, сам по себе подход сравнения личности и индивида на абстрактном уровне вполне возможен.

Однако, как только проблема опускается на более конкретный, в частности на социально-психологический, уровень, то здесь сразу же обнаруживается ряд трудностей. Разве в действительности одна личность взаимодействует с группой? Их может быть несколько, в пределе вся группа может состоять из личностей. Тогда снимается противопоставление личности такому образованию, которое состоит не из личностей. Группа, состоящая из личностей, -- это такая реальность, в которой качества, присущие одному из ее членов,нельзя рассматривать чем-то принципиально отличающимся от качеств, присущих другим членам: все члены группы -- личности и именно их взаимодействие дано как реальная жизнедеятельность группы. Проблема преобразуется, таким образом, из проблемы «личность в группе» в проблему «личности в группе». Это имеет не только принципиальное, методологическое, но и огромное практическое значение. Если цель общественного развития состоит в том, что каждый член общества становится личностью, то перевод проблемы на язык социальной психологии означает: каждую группу необходимо изучать как состоящую (хотя бы потенциально) из личностей. Личность в группе -- это не тот ее единственный член, который «взрывает» групповые нормы, это каждый член группы. Трудно переоценить практическую перспективу такого подхода, особенно при анализе таких общественных процессов, как демократизация, развитие социальной справедливости и т.п. Для решения этих практических задач большое значение будет иметь переориентация фундаментальных исследований в социальной психологии с проблемы «личность в группе» на проблему «личности в группе».

Другая трудность, которую тоже необходимо преодолеть: если даже учитывается групповой контекст при исследовании личности, он реализуется как контекст одной группы. Но другие направления социально-психологического анализа отчетливо показали необходимость рассмотрения системы групп, в которые включен человек и в которых он действует. Введенный в социальную психологию раздел «психология межгрупповых отношений» описывает и эту сферу реальной жизнедеятельности групп. Но она принимается в расчет лишь при исследовании групп. Как только вопрос переносится в сферу изучения личности, социальная психология утрачивает такое свое завоевание, как анализ межгрупповых отношений: личность вновь упорно «помещается» лишь в одну группу (хотя проблема множественной идентичности, т.е. одновременного включения личности в различные группы, конечно, ставится). Однако принцип исследования личности как функционирующей в системе групп при этом остается нереализованным.

Реальное богатство связей каждой личности с миром состоит именно в богатстве ее связей, порождаемых системой групп, в которые она включена. С одной стороны, это ряд групп, расположенных «по горизонтали» (семья, школьный класс, группа друзей, спортивная секция), с другой стороны, это ряд групп, расположенных «по вертикали» (бригада, цех, завод, объединение). И в том, и в другом направлении развертываются совместная деятельность и общение, в которых личность встречается с другими личностями. Ее социально-психологические качества формируются всеми этими группами. К этому следует добавить также и участие личности во многих временных образованиях, связанных, например, с ее участием в различных массовых движениях. Понять итог всех групповых воздействий на личность, выявить их «равнодействующую» -- еще не решенная социальной психологией задача. Если соединить ее с поставленной выше задачей рассмотрения каждой группы как состоящей из личностей, то станет ясно, как велики еще здесь резервы социально-психологического исследования.

Можно предположить, что такой подход прольет свет на еще одну нерешенную проблему, а именно на проблему соотношения социальной и дифференциальной психологии. Распространенное обвинение социальной психологии в том, что в ней недоучитывается роль индивидуальных психологических особенностей человека, в определенном смысле справедливо. Поставив задачу выявления роли социальных детерминант формирования личности, социальная психология на каком-то этапе абстрагировалась от анализа индивидуальных различий между людьми. Тем более сейчас важно вернуться к вопросу о том, каким образом соотносятся индивидуальные различия и приобретенные социально-психологические качества человека? Вопрос о социально-психологических качествах личности должен быть рассмотрен не в отрыве от других качеств человека, а в связи с ними. В реальной совместной деятельности в общении проявляются, естественно, не только «социально-психологические качества», но и весь набор человеческих свойств. Он требует включения и таких качеств, которые акцентуированы в человеке, т.е. делают саму личность акцентуированной (Леонгард, 1981) -- не просто обладающей индивидуальными вариациями поведения, но сильным акцентом на ту или иную черту. Такие личности не являются патологическими, они действуют, общаются в обычных группах, но демонстрируют особенно ярко выраженные конкретные черты. От них, в частности, зависит и общий рисунок поведения личности в ситуациях совместной деятельности и общения. Каков относительный вес индивидуальных различий и группового воздействия -- вопрос, на который еще следует ответить. Поэтому, говоря о перспективах исследования личности в социальной психологии, можно указать еще и на такую возможность, как комплексный подход, в котором примут участие не только социология, общая, социальная, но и дифференциальная психология.

Заключение

Здесь были перечислены только некоторые области общественной жизни, где находит применение социальная психология. Самая главная задача, которая стоит сегодня перед прикладной областью этой научной дисциплины, заключается в том, чтобы четко развести два круга вопросов: 1) что в принципе может выполнить социальная психология своими средствами анализа, т.е. какой класс задач применительно к каждой сфере общественной жизни она может решить и 2) что она уже делает сегодня? Ответ на первый вопрос -- это выявление перспектив социальной психологии в прикладной сфере. Ответ на второй вопрос -- это обсуждение практических и организационных мер, которые необходимо осуществить, чтобы прикладные исследования стали не только возможными, но и эффективными. Решение и того, и другого круга вопросов естественно обусловлено той новой ситуацией, которая сложилась в обществе сегодня.

Перед профессиональной социальной психологией встает целый ряд совершенно новых задач. Весь накопленный ею опыт, все теоретические и экспериментальные разработки так или иначе апеллировали к стабильному обществу. Собственно такая переменная как «стабильность -- нестабильность» практически не фигурировала в исследованиях. Только относительно недавно лишь в некоторых работах (в частности А. Тэшфела) была поднята проблема недопустимого игнорирования социальной психологией социальных изменений. Если верен тезис о том, что вопросы социальной психологии ставит общество, то следует признать ее обязанность искать ответы на вопросы изменяющегося общества. В противном случае социальная психология оказывается разоруженной перед лицом глобальных общественных трансформаций: ее аппарат, ее средства не адаптированы к тому, как исследовать социально-психологические феномены в изменяющемся мире.

Если социальной психологии приходится существовать в этом мире, ее первая задача -- осознать характер происходящих преобразований, построить своеобразную программу трансформирования сложившихся подходов в связи с новыми объектами исследований, новыми типами отношений в обществе, новой ситуацией.

Все это имеет самое непосредственное отношение к развитию социальной психологии в нашей стране. Радикализм осуществляемых здесь преобразований настолько очевиден, что многие их проявления просто не могут быть «схвачены» в рамках разработанных социально-психологических схем. Самая существенная черта современного российского общества -- его нестабильность -- исключает его анализ методами и средствами, сформированными для анализа стабильных ситуаций.

Приходится отвергнуть аргумент о том, что тип отношений, складывающихся в нашем обществе -- отношений рынка -- не нов, а, напротив, имеет солидную историю во многих странах. «От имени» такого типа экономических структур ставились задачи традиционной социальной психологии, и, следовательно, ответы на вопросы в социально-психологических концепциях, разработанных для этих, новых для нас, но достаточно устоявшихся в других обществах реалий, уже найдены. Такой аргумент не выдерживает критики потому, что новый тип экономических отношений у нас еще не установился, а лишь становится. Социальной психологии переходного периода, к сожалению, не существует. И свой, отечественный опыт тоже сформировался в условиях, хотя и специфической, но социальной стабильности. Ее тоже уже не существует: общество совершает переход не только «к чему-то», но и «от чего-то». Таким образом, рассмотренный и с этой стороны опыт социальной психологии оказывается не вполне пригодным. Задачу можно поэтому сформулировать так: нужна социальная психология переходного периода для нестабильного общества, с новым комплексом проблем, свойственных именно таким его характеристикам.

Соображение о том, что социальная психология изучает «сквозные» проблемы человеческих взаимоотношений, их общие, универсальные механизмы, не может поправить дела. На протяжении всего курса мы стремились показать, что действие этих механизмов различно в различных социальных контекстах. Следовательно, анализ этого нового контекста необходим. Такая задача не может решаться в короткие сроки; поэтому первая ее часть -- это именно осознание ситуации, принятие в расчет того, что новый «социальный контекст» для нас сегодня -- это глубочайшая нестабильность общества. Под социальной нестабильностью не следует понимать просто эквивалент быстрых и радикальных социальных изменений. Нестабильность проявляется в рассогласованности этих изменений -- по их направленности, по их темпу, по мере их радикальности в разных частях общественного организма (например, достаточно быстрая ломка политических институтов и медленные преобразования в экономике). Термин «кризис» все чаще употребляется для характеристики переживаемого периода.

Проблема осложняется еще и тем, что социальная нестабильность, хотя и обладает некоторыми общими чертами, когда она возникает в определенные периоды развития в разных странах, принимает в каждом случае специфическую форму; она сочетается с особыми условиями исторического развития каждой страны, ее традициями, национальным менталитетом. В частности, нестабильность «накладывается» и на тот образ общества, который существовал в массовом сознании до периода радикальных преобразований. Это зависит от того, предшествовал ли периоду кризиса период стабильного развития с жесткой регламентацией стереотипов и ценностей, или, напротив, период достаточно динамичного развития. В России новая возникшая ситуация оказалась психологически особенно сложной потому, что в прежний период, в тоталитарном обществе, стабильность его декларировалась как официальной идеологией, так и самой организацией общественной жизни. Ведь стиль жизни «в прошлом» содержал позитивную оценку всякой незыблемости устоев, заданное™ их объективным ходом истории, несокрушимой верой в правильность принимаемых решений. Именно стабильность и прочность воспринимались как норма, а всякое расшатывание их как опасное отклонение от этой нормы. Жизненная ориентация личности была связана не с преобразованием, тем более в масштабах всего общества, а, напротив, с его абсолютной устойчивостью и неколебимостью. Это было поддержано и высокой степенью институционализированности общественных структур, жесткой регламентацией их деятельности.

В становящемся новом типе общества его нормы -- плюрализм мнений, допустимость различных вариантов экономических решений, права человека -- воспринимаются многими социальными группами достаточно тяжело. Что означает кризисное состояние общества для массового сознания? От четкого ответа на этот вопрос во многом зависит программа преобразования общества, да и самой социальной психологии, если она хочет ответить на вопросы общества. Уже сегодня можно обозначить те процессы, с которыми сталкивается массовое сознание в ситуации нестабильности и которые требуют пристального социально-психологического внимания.

Прежде всего это глобальная ломка устоявшихся социальных стереотипов. Сама природа стереотипов, распространенных в нашем обществе в предшествующий период, весьма специфична. Во всяком случае никакое из известных социально-психологических исследований не имело дела с такого рода стереотипами: они «жили» весьма долго (практически в течение всего существования советского общества они передавались из поколения в поколение -- «мудрость вождя», «дружба народов», «преимущества социалистической собственности», «справедливость партийных решений» и т.п.); они имели чрезвычайно широкий ареал распространения (внедрялись в сознание практически всех социальных групп, хотя, конечно, в различной степени и с возможными частными исключениями); они были поддерживаемы не только силой господствующей идеологии, но и институтами государства. Слом такого рода стереотипов непросто осуществляется в массовом сознании. Более того, он часто воспринимается отдельными группами как утрата идеалов.

Изменение системы ценностей -- второй блок социально-психологических феноменов, требующих особого внимания исследователей.

Это касается вопроса о соотношении групповых (прежде всего классовых) и общечеловеческих ценностей. Воздействие идеологических нормативов на массовое сознание было так велико, что идея приоритета классовых ценностей принималась как сама собой разумеющаяся и, напротив, общечеловеческие ценности зачастую интерпретировались как ценности «абстрактного гуманизма», т. е. получали негативную оценку. На более конкретном уровне это проявляло себя как принижение значения таких ценностей, как ценности жизни, человеческого существования, добра и пр. Неготовность к их принятию обернулась тем, что в условиях радикальных преобразований «старые» ценности во многом оказались разрушенными, а «новые» не приняты. Утрата ориентиров относительно иерархии ценностей оплачивается дорогой ценой, она порождает порою нравственный беспредел.

Кризис идентичности -- еще один пример существенных изменений в массовом сознании в эпоху перемен. Социальной психологии удалось на теоретическом и экспериментальном уровне доказать, что механизмом формирования социальной идентичности является категоризация -- процесс «отнесения» индивидом себя к определенной социальной группе. Социальные категории, как и категории вообще, выступают в процессе познания как порождения стабильного мира: они фиксируют устоявшееся, прочное. Когда сам реальный мир становится нестабильным, социальные категории как бы разрушаются, утрачивают свои границы. Так, социальные и этнические группы, обозначаемые определенными категориями, или размывают свои границы или просто «исчезают» (как быть сегодня с такой, например, социальной категорией как «советский человек»?). Последствия этого драматичны для многих социальных групп: пожилые люди испытывают потерю идентичности, молодежь -- затруднения с определением своей идентичности и т.п. Перечень проблем, порождающих особое -- тоже нестабильное -- состояние массового сознания в эпоху радикальных преобразований, можно продолжить. Однако вывод уже ясен на основании приведенных примеров: социальная психология сталкивается с новой социальной реальностью и должна осмыслить ее. Это требует огромной работы всего профессионального сообщества. Мало просто обновить проблематику социальной психологии (например, исключить из курса тему «психологические проблемы социалистического соревнования» или добавить тему «мотивы трудовой деятельности в частной фирме»); мало также просто зафиксировать изменения в психологии больших и малых социальных групп и личностей в той, например, части, как они строят образ социального мира в условиях нестабильности, хотя и это надо сделать. Необходим поиск новых принципиальных подходов к анализу социально-психологических феноменов в изменяющемся мире, новой стратегии социально-психологического исследования. С этой точки зрения все изложенное в данном учебнике -- лишь база, основа для новых поисков.

Возможно, они приведут и к совершенно новой постановке вопроса о социальных функциях социальной психологии. Хотя в принципе такие функции определены и исследованы, но содержание их может существенно меняться, если взгляд социальной психологии на общественные проблемы станет более пристальным и если она сумеет избавиться от нормативного характера, который был ей свойствен в предшествующий период (т.е. в меньшей степени будет считать своей функцией предписание того, как должно быть вместо предоставления человеку информации, оставляющей за ним право выбора решения). Дело не только в лучшей ориентации социальной психологии в новых возникших проблемах (например, в проблемах безработицы, резкой имущественной дифференциации, возникновения организованной преступности и др.), но и в нахождении адекватной общественной позиции своей дисциплины в решении этих проблем.. Конечно, формы практической социальной психологии достаточно определились. Но вопрос заключается в том, как эти формы (экспертиза, консультирование, обучение) могут «работать» в новых условиях.

Можно организовать, например, психологическую консультацию как для сотрудников службы занятости, так и для ее клиентов, людей, потерявших работу. Но как обеспечить в таком консультировании учет динамики отношения к проблеме безработицы как отдельного человека, так и целой социальной группы (да и населения, в целом)? Как учесть в практике консультирования изменения в действии таких психологических механизмов, как социальное сравнение («моего» положения, положения «моей» отрасли по сравнению с другими), как обеспечение (или исчезновение) кредита терпения (по отношению к наблюдаемым фактам социальной несправедливости), как сохранение потребности в самоуважении (в условиях, когда жизнь выталкивает человека за борт) и т.д. Пример только одной приведенной здесь ситуации делает абсолютно ясной ту истину, что традиционные формы социально-психологического вмешательства в общественную жизнь становятся недостаточными и требуют значительного обогащения. Формирование иного статуса этой научной дисциплины в обществе -- дело будущего. Ясно так же и то, что браться за выполнение этой задачи невозможно без овладения той совокупностью знаний, которые уже накоплены в социальной психологии и которые изложены в данном учебнике.

Литература

1. Артемов В.А. Введение в социальную психологию. М., 1927.

2. Беккер Г., Босков А. Современная социологическая теория в ее преемственности и развитии. Пер. с англ. М., 1961.

3. Бехтерев В.М. Коллективная рефлексология // Избранные работы по социальной психологии. М., 1994.

4. Блонский П.П. Очерк научной психологии. М., 1924.

5. Будилова Е.Л. Философские проблемы в советской психологии. М., 1971.

6. Выготский Л.С. Исторический смысл психологического кризиса. Собр. соч. М., 1982, т. 1.

7. Выготский Л.С. История развития высших психических функций. Собр. соч. М., 1983, т. 3.

8. Выготский Л.С. Психология искусства. М., 1987.

9. Ковалев А.Г. О предмете социальной психологии. «Вестник ЛГУ»

10. Корнилов К.Н. Учебник психологии, изложенный с точки зрения диалектического материализма. М. --Л., 1929.

11. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М., 1975.

12. Московией С. Общество и теория в социальной психологии // Современная зарубежная социальная психология. Тексты. М., 1984.

13. Мясищев В.Н. Личность и неврозы. М., 1949.

14. Парыгин Б.Д. Основы социально-психологической теории. М., 1971.

15. Пэнто Р., Гравитц М. Методы социальных наук. Пер. с франц. М., 1972.

16. Рейснер М.А. Проблемы социальной психологии. Ростов-на-Дону, 1925.

17. Социальная психология: саморефлексия маргинальное™. Хрестоматия. М., 1995.

18. Челпанов Г.И. Психология и марксизм. М., 1924.

19. Андреева Г.М., Богомолова Н.Н., Петровская Л.А. Современная социальная психология на Западе (Теоретические ориентации). М., 1978.

20. Величковский Б.М. Современная когнитивная психология. М., 1982.

21. Гибш X., Форверг М. Введение в марксистскую социальную психологию. Пер. с нем. М., 1972.

22. Донцов А.И., Емельянова Т.П. Концепция социальных представлений в современной французской психологии. М.,1987.

23. Очерки по истории теоретической социологии XIX--нач. XX вв. М., 1994.

24. Парыгин Б. Я. Основы социально-психологической теории. М., 1971.

25. Петровская Л.А. Теоретические и методологические основы социально-психологического тренинга. М., 1982.

26. Смелзер Н. Социология. Пер. с англ. М.: Феникс, 1994.

27. Современная зарубежная социальная психология. Тексты, М., 1983.

28. Тард Г. Законы подражания. Спб., 1892.

29. Трусов В.П. Когнитивные процессы в социальной психологии. Л., 1983.

30. Шибутани Т. Социальная психология. Пер. с англ. М., 1961.

31. Шихирев Л.Н. Современная социальная психология США. М., 1979.

32. Шихирев П.Н. Социальная психология в странах Западной Европы. М., 1985.

33. Ярошевский М.Г. История психологии. М., 1985. Ярошевский М.Г. Психология в XX столетии. М., 1974.

34. Богомолова Н.Н., Стефаненко Т.Г. Контент-анализ. М., 1992.

35. Жуков Ю.М., Гржегоржевская И.А. Эксперимент в социальной психологии: проблемы и перспективы // Методология и методы социальной психологии. М., 1977.

36. Кэмбелл Д. Модели экспериментов в социальной психологии и прикладных исследованиях. Пер. с англ. М., 1980.

37. Лекции по методике конкретных социальных исследований.. М., 1972.

38. Леонтьев А.Н. Деятельносгь. Сознание. Личность. М., 1975.

39. Пэнто Р., Гравитц М. Методы социальных наук / Пер. с фр. М., 1972.

40. Саганенко Г.Н. Социологическая информация. Л., 1977.

41. Свенцицкий А., Семенов В.Е. Социально-психологическое исследование // Методы социальной психологии. Л., 1977.

42. Московией С. Общество и теория в социальной психологии // Современная зарубежная социальная психология. Тексты. М., 1984.

43. Ядов В.А. Социологическое исследование. Методология, программа, методы. Самара, 1995.

44. Андреева Г.М., Яноушек Я. Взаимосвязь общения и деятельности // Общение и оптимизация совместной деятельности. М., 1985.

45. Буева Л.П. Социальная среда и сознание личности. М., 1967.

46. Волков И.П. О социометрической методике в социально-психологических исследованиях. Л., 1970.

47. Коломинский Я.Л. Проблемы личных взаимоотношений в детском коллективе. Минск, 1979.

48. Кон И.С. Социология личности. М., 1967.

49. Кузьмин Е.С. Основы социальной психологии. Л., ЛГУ, 1967.

50. Леонтьев А.А. Психология общения. Тарту, 1973.

51. Леонтьев А.А. Общение как объект психологического исследования // Методологические проблемы социальной психологии. М., 1975.

52. Леонтьев А.Н. Проблемы развития психики. М., 1972.

53. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М., 1975.

54. Ломов Б.Ф. Общение как проблема общей психологии //

55. Ломов Б.Ф. Общение и социальная регуляция поведения индивида // Психологические проблемы социальной регуляции поведения. М., 1976.

56. Методологические проблемы социальной психологии. 1975.

57. Морено Дж.Л. Социометрия. Экспериментальный метод и наука об обществе. М., 1958.

58. Платонов К.К. О системе психологии. М., 1974.

59. Хараш А.У. К определению задач и методов социальной психологии в свете принципа деятельности // Теоретические и методологические проблемы социальной психологии. М., 1977.

60. Андреева Г.М. Принцип деятельности и исследование общения // Общение и деятельность. На рус. и чешек, яз. Прага, 1981.

61. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979.

62. Берн 3. Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры. М., 1988.

63. Богомолова Н.Н. Социальная психология печати, радио и телевидения. М., 1991.

64. Брудный А.А. К теории коммуникативного воздействия // Теоретические и методологические проблемы социальной психологии. М., 1977.

65. Зимбардо Ф. Застенчивость. Пер. с англ. М., 1992.

66. Зимняя И.А. Психология обучения иностранному языку в школе. М., 1991.

67. Крижанская Ю.С., Третьяков В.П. Грамматика общения. М., 1990.

68. Кучинский Г.М. Психология внутреннего диалога. Минск, 1988.

69. Лабунская В.А. Невербальное поведение. Ростов-на-Дону, 1986.

70. Леонтьев А.Н. Проблемы развития психики. М., 1972.

71. Леонтьев А.А. Общение как объект психологического исследования // Методологические проблемы социальной психологии. М., 1975.

72. Андреева Г.М., Богомолова Н.Н., Петровская Л.А. Современная социальная психология на Западе (теоретические ориентации). М., 1978.

73. Берн Э. Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры. Пер. с англ. М., 1988.

74. Бородкин Ф.М., Каряк Н.М. Внимание: конфликт! Новосибирск, 1983.

75. Ершов П.Н. Режиссура как практическая психология. М., 1972.

76. Крижанская Ю.С., Третьяков Г.П. Грамматика общения. Л., 1987.

77. Кудрявцев С.В. Конфликт и насильственное преступление. М., 1991.

78. Леонтьев А.Н. Проблемы развития психики. М., 1972.

79. Ломов Б.Ф. Общение как проблема общей психологии // Методологические проблемы социальной психологии. М., 1975.

80. Обозов Н.Н. Межличностные отношения. Л., 1979.

81. Уманский Л.И. Методы экспериментального исследования социально-психологических феноменов. // Методология и методы социальной психологии. М., 1977.

82. Уманский Л.И. Психология организаторской деятельности школьников. М.: Просвещение, 1980.

83. Хараш А.У. К определению задач и методов социальной психологии в свете принципа деятельности. // Теоретические и методологические проблемы социальной психологии. М., 1977.

84. Шибутани Т. Социальная психология. Пер. с англ. М., 1961.

85. Щепаньский Я. Элементарные понятия социологии. Пер. с польск. М., 1969.

86. Андреева Г.М. Место межличностного восприятия в системе перцептивных процессов и особенности его содержания // Межличностное восприятие в группе. М., 1981.

87. Бодалев А.А. Восприятие и понимание человека человеком. М., 1982.

88. Выготский Л.С. История развития высших психологических функций. Собр. соч. М., 1983, т. 2.

89. Гибш X., Форверг М. Введение в марксистскую социальную психологию. М., 1972.

90. Гозман Л.Я. Психология эмоциональных отношений. М., 1987.

91. Данилин К.Е. Формирование внутригрупповых установок и рефлексивной структуры группы // Межличностное восприятие в группе. М., 1981.

92. Жуков Ю.М. Проблемы измерения точности межличностного восприятия // Вестник Московского университета. Психология. 1978, № 1.

93. Келли Г. Процесс каузальной атрибуции // Современная зарубежная социальная психология. Тексты. М., 1984.

94. Кон И.С. Открытие «Я». М., 1978.

95. Муздыбаев К. Психология ответственности. Л., 1983.

96. Петровская Л.А. Компетентность в общении. М., 1989.

97. Поршнев Б.Ф. Социальная психология и история. М., 1968.

98. Рубинштейн С.Л. Принципы и пути развития психологии. М., 1960.

99. Соловьева О.В. Обратная связь в межличностном общении. М., 1992.

100. Стефаненко Т.Г. Социальные стереотипы и межличностные отношения // Общение и оптимизация совместной деятельности. М., 1987.

101. Бобнева М.И. Социальные нормы как объект психологического исследования //Методологические проблемы социальной психологии. М., 1975.

102. Бобнева М.И. Социальные нормы и регуляция социального поведения. М., 1978.

103. Божович Л.И. Личность и ее формирование в детском возрасте. М., 1967.

104. Московией С. Общество и теория в социальной психологии // Современная зарубежная социальная психология. Тексты... М., 1984.

105. Обозов Н.Н. Психология малых групп и коллективов // Социальная психология. Л., 1979.

106. Поршнев Б.Ф. Социальная психология и история. М., 1966.

107. Шерковин Ю.А. Понятие группы в марксистской социальной психологии // Социальная психология. Под ред. Г.П. Предвечного и Ю.А. Шерковина. М., 1975.

108. Бромлей Ю.В. Этнос и этнография. М., 1973.

109. Выготский Л.С. Психология искусства. М., 1987.

110. Дилигенский Г.Г. Социально-политическая психология. М., 1994.

111. Донцов А.И., Емельянова Т.П. Концепция социальных представлений в современной французской психологии. М., 1987.

112. Кон И. Национальный характер. Миф или реальность? «Иностранная литература», 1970, С. 3.

113. Королев С.И. Вопросы этнопсихологии в трудах зарубежных авторов. М., 1970.

114. Московией С. Общество и теория в социальной психологии. Пер. с фр. // Современная зарубежная социальная психология. Тексты. М., 1984.

115. Социальная психология. М; 1975..

116. Социальная психология классов. М., 1985.

117. Стефаненко Т.Г. Социальные стереотипы и межэтнические отношения // Общение и оптимизация совместной деятельности. М., 1987.

118. Фромм Э. Психоанализ и этика. Человек для самого себя. -- Пер. с англ. М., 1993.

119. Андреева Г.М., Богомолова Н.Н., Петровская Л.А. Современная социальная психология на Западе. М., 1978.

120. Бехтерев В.М. Роль внушения в общественной жизни. СПб., 1903.

121. Грушин Б.А. Мнения о мире и мир мнений. М., 1967.

122. Дилигенский Г.Г. Социально-политическая психология. М., 1994.

123. Московией С. Общество и теории социальной психологии. Пер. с фр. // Современная зарубежная социальная психология. Тексты. М., 1984.

124. Обухова Л.Ф. Детская психология: теории, факты, проблемы. М., 1995.

125. Парыгин Б.Д. Основы социально-психологической теории. М., 1971.

126. Поршнев Б.Ф. Социальная психология и история. М., 1968.

127. Социальная психология. М.,1975.

128. Тард Г. Законы подражания. СПб., 1892.

129. Шерковин Ю.А. Стихийные влияния и внеколлективное поведение // Социальная психология М., 1975.

130. Штомпка П. Социология социальных изменений. М., 1996.

131. Яницкий О.Н. Социальные движения: 100 интервью с лидерами. М., 1991.

132. Буева Л.П. Социальная среда и сознание личности. М., 1968.

133. Волков И.П. Социометрические методы в социально-психологических исследованиях. Л., 1970.

134. Кричевский Р.Л., Дубовская Е.М. Психология малой группы, М., 1991.

135. Щедрина Е.В. Референтность как характеристика системы межличностных отношений // Психологическая теория коллектива. М., 1979.

136. Ярошевский М.Г. Психология XX столетия. М., 1974.

137. Донцов А.И. Проблемы групповой сплоченности. М., 1979.

138. Емельянов Ю.Н. Социально-психологическое обучение, Л., 1985.

139. Кон И.С. Социология личности. М., 1967.

140. Кричевский Р.Л., Дубовская Е.М. Психология малой группы. М., 1991.

141. Кричевский Р.Л., Рыжак М.М. Психология руководства и лидерства в спортивном коллективе, М., 1985.

142. Лекции по методике конкретных социальных исследований. М., 1972.

143. Немов Р.С. Социально-психологический анализ эффективной деятельности коллектива. М., 1984.

144. Парыгин Б.Я. Основы социально-психологической теории. М., 1971.

145. Петровский А.В. Опыт построения социально-психологической концепции групповой активности. Вопросы психологии, 1973, № 5.

146. Руководство и лидерство. Л., 1973.

147. Тихомиров O.K. Психологические механизмы целеобразования. М., 1977.

148. Андреева Г.М., Богомолова Н.Н., Петровская Л.А. Современная социальная психология на Западе. Теоретические ориентации. М., 1978.

149. Буева Л.П. Социальная среда и сознание личности. М., 1965.

150. Донцов А.И. Психология коллектива. М., 1984.

151. Макаренко А.С. Избр. сочинения. М., 1948.

152. Психологическая теория коллектива. М., 1979.

153. Социально-психологические вопросы общественной активности школьников и студентов. Курск, 1971.

154. Уманский Л.И. Критерии и характеристики общественной активности личности и контактной группы как коллектива // Социально-психологические аспекты общественной активности личности и коллектива школьников и студентов. Ярославль, 1975.

155. Уманский Л.И. Психология организаторской деятельности школьников. М.: Просвещение, 1980.

156. Агеев B.C. Перцептивные процессы межгруппового взаимодействия. -- Межличностное восприятие в группе. 1981.

157. Агеев B.C. Психология межгрупповых отношений. М., 1983.

158. Агеев B.C. Межгрупповое взаимодействие. Социально-психологические проблемы. М., 1990.

159. Донцов А.И., Емельянова Т.П. Концепция социальных представлений в современной французской психологии. М., 1987.

160. Стефаненко Т.Г. Социальные стереотипы и межэтнические отношения // Общение и оптимизация совместной деятельности. М., 1987.

161. Ананьев Б.Г. Человек как предмет познания. Л., 1968.

162. Асмолов А.Г. Личность как предмет психологического анализа. М., 1988.

163. Кон И.С. Социология личности. М., 1967.

164. Ковалев А.Г. Психология личности. М., 1970.

165. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М., 1975.

166. Личность и массовые коммуникации. Вып. 111. Тарту, 1969.

167. Парыгин Б.Я. Основы социально-психологической теории. М., 1971.

168. Платонов К.К. Личность как социально-психологический феномен // Социальная психология.М.,1975.

169. Платонов К.К. Социально-психологический аспект проблемы личности в истории советской психологии // Социальная психология личности. М., 1979.

170. Психология развивающейся личности. М., 1987.

171. Смелзер Н. Социология. М., 1994.

172. Шорохова Е.В. Социально-психологическое понимание личности // Методологические проблемы социальной психологии. М., 1975.

173. Андреенкова Н.В. Проблемы социализации личности // Социальные исследования. Вып. 3. М., 1970;

174. Берне Э. Я. Концепция и воспитание. Пер. с англ. М., 1968.

175. Бронфенбреннер У. Два мира детства. Дети США и СССР. Пер. с англ. М., 1976.

176. Гилинский Я.И. Стадии социализации индивида // Человек и общество. Выл. 9. Л., 1971.

177. Коломинский Я.Л. Психология межличностных отношений в коллективе школьников. Минск, 1972.

178. Кон. И.С. Социология личности. М., 1967.

179. Кон. И.С. Открытие Я. М., 1978.

180. Кон. И.С. Психология юношеского возраста. М., 1979.

181. Кон. И.С. Ребенок и общество. М., 1988.

182. Кон. И.С. Психология ранней юности. М., 1989.

183. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М., 1975.

184. Мудрик А.В. Введение в социальную педагогику. Пенза, 1994.

185. Столин В.В. Самосознание личности. М., 1984.

186. Андреева Г.М., Богомолова Н.Н., Петровская Л.А. Современная социальная психология на Западе. Теоретические ориентации. М., 1978.