Секреты психологической войны (цели, задачи, методы, формы, опыт)

Большую пропагандистскую работу большевики вели среди военнопленных. Об ее эффективности свидетельствует тот факт, что уже к сентябрю 1918 г. в Красной Армии сражалось более 130 тысяч иностранных военнопленных.

Ведущую роль в психологическом воздействии на противника играли печатные средства. Широко использовались такие формы, как устная пропаганда, наглядная агитация и обратный отпуск военнопленных.

Основными видами печатной продукции для войск и гражданского населения противника были листовки, газеты и брошюры. Их издавали как в центре -- в Москве и Петрограде, так и на местах. Только политические органы РККА в 1919-20 гг. издавали 80 наименований специальных газет и журналов для солдат противника. Тиражи агитационно-пропагандистской литературы по тем временам были значительными. Листовки и брошю ры издавали сотнями названий, тиражами в десятки и сотни тысяч экземпляров. Так, в решающие месяцы борьбы с войсками генерала Н.Н. Юденича (ноябрь-декабрь 1919 г.) 8-я армия распространила одних листовок 4 миллиона экземпляров.

Для повышения эффективности печатной пропаганды большевики старались использовать наиболее доходчивые материалы, такие, например, как листовки-ответы, листовки-письма, листовки-призывы. Они учитывали тот факт, что основная масса населения России значительно отставала по своему культурно-политическому уровню от населения западноевропейских стран.

Соответственно особенностям аудитории упор делался на упрощенное изложение агитационного материала через политические карикатуры, лубочные картинки, лозунги, короткие стихи сатирического характера с рисунками и т.п.

Распространение агитационных материалов на территории противника осуществляли специальные лазутчики и разведывательные отряды, авиация, их доставляли воздушные шары, плоты или лодки по течению рек. Их расклеивали на строениях, разбрасывали на улицах и дорогах, оставляли в помещениях при отступлении. Учитывая важность печатной пропаганды, Совет народных комиссаров России в 1918 г. принял постановление, в котором агитационная литература была объявлена срочным грузом.

Устную пропаганду тоже вели как на оккупированной территории, так и непосредственно на фронте. В оккупированных районах основным видом устной пропаганды были индивидуальные беседы. В действующей армии устную пропаганду через линию фронта осуществляли главным образом в ночное время.

Большевистские агитаторы, владевшие соответствующим иностранным языком, выдвигались поближе к вражеским позициям и громким голосом обращались к солдатам противника. Иногда во время таких выступлений завязывались беседы между агитаторами и солдатами противника. На некоторых участках фронта пропагандисты использовали рупоры.

Действенной формой большевистской пропаганды была наглядная агитация. С. Добровольский, бывший офицер армии белогвардейского генерала Миллера отмечал в своих мемуарах, что большевики выпускали отличные плакаты, иллюстрируя свои лозунги великолепными рисунками: «Чувствовалось, что мы еще не оценили всего влияния могучего средства борьбы за психологию народных масс, что мы не умеем опуститься до уровня понимания последних.

Противник лучше нас знал и понимал с кем имеет дело и бил нас в этой области на каждом шагу».

Радиопропаганда в годы Гражданской войны и иностранной интервенции еще не получила широкого применения, особенно в войсках. Тем не менее, известны отдельные случаи использования радио в качестве средства пропаганды войсками Южного фронта, а также красными флотилиями на Волге, Каме и в Азовском море. Красные радисты общались с радистами белых на различные темы, в том числе на политические. Последние иногда записывали воззвания, призывы, обращения красных, а затем нелегально передавали их сослуживцам.

Одна из причин успеха красной пропаганды заключалась в том, что большевики развернули ее в больших масштабах. На пропаганду выделялись значительные силы и средства. Так, 14 августа 1918 г. В.И. Ленин направил телеграмму Пензенскому губисполкому: «Вторая жалоба, что вы сократили агитацию, уменьшаете тираж листовок, жалуетесь на недостаток денег. Мы не пожалеем сотен тысяч на агитацию. Требуйте срочно денег от ЦИКа, недостатка денег не будет, такие оговорки мы не примем».

Сильной стороной красной пропаганды было то, что она не скрывала трудностей и недостатков, имевших место в Советской России. Газеты и листовки откровенно рассказывали о бедности, голоде, разрухе, нехватке промышленных и продовольственных товаров. Такой подход создавал видимость объективности пропаганды, вызывал доверие солдат и трудового населения противника.

Пропагандистская работа большевиков против войск и населения противника отличалась конкретностью и оперативностью. Особое внимание они уделяли тому, чтобы нащупать самое «больное» место у противника и немедленно воздействовать на него. Так, при окружении польской армии под Киевом частями красной 12-й армии стало известно, что в рядах противника паника, но польские солдаты боятся сдаваться в плен, опасаясь расстрелов и избиений. Тогда срочно, в течение одной ночи, политотдел армии отпечатал 300 тысяч листовок, которые утром на самолете были доставлены в Киев из Конотопа. В них убедительно опровергались эти опасения поляков. «Чтобы дать приблизительную картину способов ведения войны большевистской властью, достаточно упомянуть, -- писал впоследствии бывший белогвардейский генерал Ю. Данилов, -- что во время операции большевистских войск на Березине против польских войск Пилсудского было выпущено в течение месяца I миллион 300 тысяч листовок -- настоящий бумажный ливень «психологической заразы», причем в день на каждого польского солдата приходилось от 2-х до 3-х листовок».

Высокая оперативность пропаганды на противника достигалась в первую очередь за счет выполнения этой работы низовыми звеньями политотделами армий и дивизий. Так, редакционное отделение политотдела 3-й армии только в мае 1919 г. отпечатало и отправило в политотделы дивизий для переброски в войска белых 702 тысячи экземпляров воззваний. «Приходилось краснеть от стыда и бешенства, -- вспоминал позже белый пропагандист А. фон Лямпе, -- когда большевики, занимая на 2-3 часа какую-нибудь деревню или станцию, полностью обклеивали ее своими прокламациями и газетами».

В то же время большевистская пропаганда в годы Гражданской войны и иностранной интервенции не была лишена недостатков. Еще не сложился аппарат спецпропаганды. Не имевшие четких инструкций и опытных кадров местные политорганы вынуждены были работать вслепую, на свой страх и риск.

Слабой была пропаганда среди солдат стран-вассалов Антанты: греков, датчан, румын, африканцев. То же самое касается военнослужащих только что возникших прибалтийских государств: Эстонии, Литвы, Латвии, Финляндии. Значительная часть листовок носила общеполитический характер, не имела определенного адресата. Некоторые листовки были слишком длинными, не отличались ясной и убедительной аргументацией.

Вместе с тем все эти недостатки не умаляют того факта, что большевики намного превосходили противника в умении внедрять свои идеи и взгляды в сознание широких солдатских масс и гражданского населения противника. Деникинская газета «Жизнь» отмечала в 1919 г.: «Советская пропаганда, пожалуй, самое страшное оружие большевиков».

Если говорить об интервентах, то решающее воздействие на сознание их военнослужащих оказала та действительность, с которой им пришлось столкнуться в России. Большинство английских, французских, американских солдат отправляясь в Россию надеялось, что они будут там в основном нести караульную службу, спокойно дождутся окончания мировой войны и без потерь возвратятся домой. Для многих пребывание в России первоначально представлялось занимательной «туристической» поездкой, в которой за счет государства можно познакомиться с далекой незнакомой страной. Но ожесточенные бои с частями Красной Армии, неизбежные потери, ненависть местного населения зарождали в сознании солдат сомнения в правдивости утверждений командования о том, что их миссия -- «спасение русского народа от большевиков».

Однако процесс изменения психологических установок солдат на основе одного только личного опыта протекает медленно и непоследовательно.

Именно целенаправленная массовая пропаганда в очень большой степени усилила воздействие на них факторов действительности. Значение большевистской пропаганды признавали даже враги. Французский военный теоретик генерал Серриньи писал: «Большевики оказались мастерами в искусстве сочетать действия морального порядка с чисто военными. Их боевым операциям в Сибири, Польше, на Кавказе всегда предшествовали в нужный момент агиткампании, параллельно направленные к внесению деморализации в ряды армии и в народную толщу противной стороны. Последовавшие результаты были изумительны и заслуживают глубочайшего изучения».

Не случайно Германия одним из условий Брестского мира поставила прекращение революционной пропаганды среди войск и военнопленных, а также потребовала закрыть все советские газеты для австро-венгерских войск.

Немецкий главнокомандующий генерал Людендорф в октябре 1918 г. просил рейхсканцлера принца Макса Баденского принять срочные меры, чтобы спасти немецкий народ «от заражения большевизмом». К концу 1919г. уже не осталось ни одного руководителя оккупационных армий, который не сознавал бы морально-политическое разложение своих войск в связи с воздействием большевистской пропаганды.

Что же касается результатов пропагандистского воздействия на белогвардейцев, то, как утверждает в своих мемуарах генерал А.И. Деникин, «советская пропаганда имела успех неодинаковый: во время наших боевых удач -- никакого; во время перелома боевого счастья ей поддавались казаки и добровольческие солдаты, но офицерская среда почти вся оставалась совершенно недоступной советскому влиянию».

Высокая эффективность большевистской пропаганды среди войск и населения противника несомненна. В то же время ее опыт является весьма специфическим, так как она осуществлялась в условиях гражданской войны, где классовые, социальные отношения играли ведущую роль. Главная ее задача была идеологическая -- доходчиво объяснять всем причины и цели войны с точки зрения большевиков. Поэтому неправомерны утверждения некоторых исследователей о том, что ее действенность объяснялась в первую очередь «высоким идейным содержанием». Конечно, определенное содержание является основой любой пропаганды. Но главное для эффективности пропагандистского воздействия -- не само содержание агитационно-пропагандистских материалов, а соответствие его общей военно-политической ситуации, конкретной оперативно-тактической обстановке, морально-политическому состоянию противника, его социально-психологическим особенностям.

ГЛАВА 10. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОПЕРАЦИИ В ГОДЫ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

В годы Второй мировой войны на участвовавших в боевых действиях солдат и офицеров, а также на гражданское население в тылу обрушилась мощная лавина военно-политической пропаганды.

В предвоенные годы и в первый период войны темп в этой области лидировали немцы, страны-союзники в свою очередь стремились не отставать от них.

1. Фашистская Германия

К началу Второй мировой войны фашистская Германия сделала все возможное, чтобы вести психологическую войну по-новому, не повторяя ошибок прошлого. Немцы, во-первых, добились высоких результатов в согласовании по времени политических, пропагандистских (в том числе подрывных) и военных усилий. Во-вторых, в использовании рекомендаций научной психологии для достижения военных целей. В-третьих, они создали хорошо подготовленный и широко разветвленный аппарат психологических операций, насчитывавший к 1 сентября 1939 г. 14 рот пропаганды. А к моменту вторжения в СССР вермахт имел уже 19 таких рот: 12 в сухопутных войсках, 4 в военно-воздушных силах, 3 роты в военно-морских силах и, кроме того, насчитывалось 6 взводов военных корреспондентов СС. Помимо этих сил, для работы с местным советским населением каждая из трех групп армий (Север, Центр, Юг) имела специальный батальон пропаганды, который занимался изданием газет на языках оккупированных народов, ведением радиопропаганды через захваченные широковещательные радиостанции, показом кинофильмов. К апрелю 1943 г. численность подразделений пропаганды вермахта достигла 15 тысяч человек.

В ходе боевых действий на Западе немцы действовали весьма оперативно и достаточно изобретательно. Для психологического воздействия на противника они использовали буквально все: и благоприятную для себя тактическую обстановку, и пропагандистские лозунги врага, и естественное стремление людей остаться в живых, сообщить о своей судьбе родным и близким (см. листовки на рис. 36-38).

Своего самого крупного успеха немецкая пропаганда добилась в 1940 г. в период оккупации Франции. За несколько месяцев до вторжения во Францию пропагандисты Геббельса стали активно использовать так называемые «черные» передатчики, которые выдавали себя за французские радиостанции. Они распространяли всевозможные слухи, подвергали ожесточенной критике правительство Франции, сеяли неуверенность и панические настроения среди населения и военнослужащих. В результате к моменту решительного наступления немецких войск моральный дух личного состава французской армии оказался настолько подорван, что она была не в состоянии оказать серьезное сопротивление оккупантам.

После победы над Францией подразделения пропаганды вермахта приняли непосредственное участие в подготовке к операции «Морской лев», предполагавшей вторжение на территорию Англии. В качестве основного средства пропагандистского воздействия на англичан использовалось радио, а с октября 1940 г. еще и листовки, распространявшиеся посредством воздушных шаров. После отмены этой десантной операции в феврале 1941 г. органы пропаганды осуществляли против Англии стратегическую дезинформационную кампанию под кодовым названием «Ледокол».

«Солдаты, вас обманывают!» (Сентябрь 1939 г. Немецкая листовка, призывающая окруженных польских солдат сдаваться в плен).

«Придет час освобождения. Пишите завещание!» (Оригинальный прием: немцы в листовке для населения оккупированной Франции использовали заголовок листовки союзников, сделав к нему зловещее добавление).

Немецкая листовка 1944 г., пропагандирующая сдачу в плен. В ней соединен текст из радиопередачи, пропуск и бланк для почтового сообщения семье о своей судьбе. («Американский солдат! Помнишь те счастливые дни, когда ты развлекался и веселился со своей любимой девушкой?.. Ничего не осталось, кроме упорных боев днем и ночью, а для многих из вас остался только простой деревянный крест на чужбине!»).

С апреля 1941 г. пропагандистский аппарат вермахта начал подготовку к психологической войне против СССР. Ведомство Геббельса, организуя идеологические диверсии на Востоке, руководствовалось наставлением Гитлера: «Есть более глубокая стратегия -- война интеллектуальным, психологическим оружием». Для реализации этого наставления в армейских батальонах была введена должность офицера по пропаганде. Эти офицеры отвечали за идеологическую обработку своих солдат, а также за «духовное порабощение» населения оккупированных территорий.

«Духовное порабощение» выражалось прежде всего во внушении мысли о бесполезности борьбы с «высшей расой», о необходимости подчиниться «новому порядку», устанавливаемому на оккупированных землях.

В то же время немецко-фашистское руководство проявляло определенную заботу в отношении маскировки своих истинных намерений. Так, крупнейший нацистский теоретик в области «расового вопроса» Альфред Розенберг указывал в своем циркуляре от 3 декабря 1942 года:

«Я просил проявлять сдержанность в статьях и выступлениях, касающихся планов Рейха на Востоке. Следует избегать следующих выражений: проводить колониальную политику, показывая тем самым, что Германия хочет создать на Востоке колонии или рассматривать страну и ее жителей как объект эксплуатации. Эти выражения используются советской пропагандой для утверждения, что Германия ставит народы Востока на одну ступень с неграми.

Кроме того, нельзя говорить о новых немецких поселениях, в особенности крупных, и об экспроприации земли, ни в коем случае нельзя допускать теоретических статей о том, нужно ли онемечивать народы или землю. Именно национал-социалистический принцип, что земля должна онемечиваться, используется в том смысле, как будто Рейх провозглашает плановое принудительное переселение народов. Это усиливает советскую пропаганду, а также пробуждает волю к борьбе народов на оккупированных восточных территориях».

Печатная пропаганда являлась основной формой психологической войны вермахта. Ее содержание отличалось беспринципностью и неразборчивостью в средствах. Министерство пропаганды подготовило «Предложения к составлению листовок для войск противника», в которых подчеркивало:

«Пропаганда разложения -- грязное дело, не имеющее ничего общего с верой или мировоззрением. В этом деле решающим является сам результат.

Если нам удастся завоевать доверие противника тем, что мы обольем грязью своего фюрера и его сподвижников, свои методы и свое мировоззрение, и если нам удастся проникнуть, благодаря этому доверию, в раскрывшиеся для нас души солдат противника, заронить в них разлагающие их лозунги, -- совершенно безразлично, будут ли это марксистские, еврейские или интеллигентские лозунги, лишь бы они были действенны! -- то этим будет достигнуто больше, чем самой доходчивой проповедью о большевистской опасности и плутократической системе, которая не будет воспринята солдатом противника, так как против этого яда его руководство ввело в него уже достаточную долю противоядия».

Одновременно верховное командование вермахта издало «Директиву для фронтовых пропагандистов». В ней подчеркивалось, что при планировании пропагандистских мероприятий на противника необходимо четко определять: цель пропагандистских акций; круг лиц, на которых направлено воздействие; место и район будущих действий; основные методы воздействия и главные тезисы; технические средства распространения информационных материалов; наиболее благоприятное время проведения пропагандистских акций. Далее в директиве излагались основные принципы пропагандистского воздействия на противника:

1. Во фронтовой пропаганде бесполезно использовать сложные, запутанные, искусственно построенные конструкции. Чем проще, яснее, естественнее и примитивнее содержание, тем выше его эффективность.

2. Человек больше всего подвержен эмоциональному воздействию, поэтому значительно эффективнее обращаться к его чувствам, а не к разуму.

3. Пропагандистские тексты должны быть логически продуманы, но не обязательно логически изложены.

4. Волшебное слово в пропаганде -- повторение. Удачного пропагандистского тезиса следует придерживаться до тех пор, пока не изменятся условия психологической обстановки.

5. Самый лучший учитель на пути повышения эффективности фронтовой пропаганды -- опыт».

Листовки, предназначенные для распространения среди советских войск, печатали миллионными тиражами типографии Берлина и других городов Германии, значительное количество их издавали прямо на фронте походные типографии рот пропаганды. Вермахт издавал, кроме того, 20 газет и журналов на иностранных языках. Так, для военнопленных, находившихся в немецких лагерях, выпускалась еженедельная газета «Клич». Значительное внимание уделялось пропаганде на представителей национальных меньшинств, служивших в Красной Армии: татар, калмыков, грузин, азербайджанцев, туркмен, а также на казаков.

В иллюстративном оформлении пропагандистских материалов использовались стандартные клише, выработанные нацистами. Так, большевиков принято было изображать с тупым азиатским или гориллоподобным лицом, с кинжалом либо дубинкой убийцы, с факелом поджигателя (см. рис. 39). Евреев рисовали с крючковатым носом, толстыми губами и выпученными глазами, с коварным и хитрым выражением лица.

«За кого борются банды Сталина? За врагов Вашего народа!»

Устное вещаниешироко использовалось наряду с печатной пропагандой. Тексты программ устного вещания были, как правило, простыми по содержанию и короткими, их неоднократно передавали через громкоговорящие установки. В качестве дикторов использовали пленных красноармейцев, а также зачастую девушек из местного населения (по мнению немецких специалистов в области психологической войны, женские голоса лучше воспринимаются солдатами).

В радиопропаганде помимо трофейных советских широковещательных станций использовались подвижные радиостанции вермахта, осуществлявшие вещание как на немецком языке для своих войск, так и на население оккупированных территорий. Особенно мощной радиопропаганде подверглось население Украины.

Зачастую различные формы пропаганды использовались одновременно, комплексно, чаще всего это было сочетание печатной пропаганды и устного вещания через громкоговорящие установки.

Обратный отпуск военнопленных тоже использовался, но этим занимались не роты пропаганды, а подразделения абвера (военной разведки). В каждой группе армий имелись команды, а в каждой армии -- отряды абвера, в составе которых работали группы по разложению противника. В их функции входила подготовка и распространение листовок, а также обратный отпуск военнопленных. Военнопленных, предназначенных для обратной засылки с пропагандистскими заданиями, тщательно подбирали офицеры абвера совместно с администрацией концентрационных лагерей. Как правило, это были перебежчики, недовольные советской властью и уголовные элементы. Их сразу помещали в специальные учебные центры с хорошими условиями пребывания, где в течение нескольких недель проводили занятия, в первую очередь на политические темы.

Примерно половина засылаемых через линию фронта потом возвращалась обратно к немцам. Часть из них, особенно в период наступления вермахта в 1941-42 гг., приводила с собой других бойцов Красной Армии.

Плакат, пропагандировавший совместную борьбу вермахта и добровольческих формирований против большевиков.

Весной 1943 г. в интересах психологического обеспечения операции «Цитадель» (грандиозное наступление в районе Курска) штаб вермахта спланировал первую крупномасштабную психологическую операцию на восточном фронте, получившую кодовое название «Серебряная полоса». Главная ее задача состояла в том, чтобы с началом немецкого наступления заставить как можно больше советских солдат не оказывать сопротивление и сдаваться в плен.

Особая ставка делалась при этом на начавшееся формирование Российской освободительной армии (РОА) генерала А.А. Власова (1901-1946). Поэтому основной лозунг операции звучал так: «Русские перебегают к русским». Часть листовок подписывали представители штаба Власова. Власовцы участвовали также в осуществлении звукового вещания.

Вторая задача операции «Серебряная полоса» заключалась в том, чтобы запугать советских солдат угрозой применения новейшей, еще неизвестной им бронетехники (танков «Тигр», самоходных пушек «Фердинанд»), другого вооружения и тем самым тоже побудить сдаваться в плен, либо дезертировать.

Наконец, всем советским военнослужащим, объявившим себя врагами советской власти, был обещан целый ряд льгот на период пребывания в плену.

Эти льготы были закреплены приказом верховного командования вермахта №13 «О военнослужащих Красной Армии, добровольно перешедших на сторону Германской армии», изданным с одобрения Гитлера. В приказе подчеркивалось, что каждого военнослужащего Красной Армии по своей инициативе покинувшего свою часть и самостоятельно явившегося к немцам, будут «считать не военнопленным, а добровольно перешедшим на сторону Германской Армии» (рис. 40). «Добровольно перешедшим» советским офицерам было обещано, кроме обильного продовольственного пайка и хорошего обращения, предоставить: до капитана включительно -- одного вестового на троих, от майора и выше одного вестового на двоих, а для каждого генерала выделять отдельного ординарца.

Только в полосе ответственности 4-й армии группы «Центр» было распространено 520 тысяч экземпляров листовок с текстом этого приказа на русском языке. Почти на каждой немецкой листовке имелась ремарка «Читай приказ №13». Общее число листовок, распространенных в мае 1943 г. на участке фронта в районе Курска составило более 32 миллионов экземпляров, не считая изданных на русском языке газет и журналов.

Однако столь широкая пропагандистская кампания завершилась неудачей, как и само наступление в районе Курской дуги. После провала этого последнего немецкого наступления на Востоке аппарат психологической войны вермахта потерял инициативу и вынужден был перейти к обороне.

В 1944 г. подразделения пропаганды вермахта совместно с полком СС «Курт Эггерс» провели в полосе ответственности группы армий «Северная Украина» самую крупную психологическую операцию периода Второй мировой войны под названием «Восточный скорпион». Ее наиболее активная фаза пришлась на сентябрь -- октябрь 1944 г. В ней были задействованы 93 офицера, более 1300 унтер-офицеров и рядовых. В их распоряжении имелись 16 звуковещательных станций, поезд-типография, подвижный широковещательный КВ-передатчик мощностью 80 кВт и две стационарные радиостанции. Несмотря на военные трудности того времени, военно-воздушные силы предоставили необходимое количество самолетов для распространения печатных пропагандистских материалов. К участию в операции привлекались также подразделения РОА. Однако ввиду общей неблагоприятной для немецких войск обстановки на фронте, операция «Восточный скорпион», несмотря на частично достигнутые положительные результаты, не смогла оказать существенного влияния на ход боевых действий.

Для населения оккупированных советских территорий немецкие органы специальной пропаганды выпускали различные газеты, брошюры, листовки, организовывали показ своей кинохроники, документальных и художественных кинофильмов. Два немецких плаката, рассчитанных на гражданское население, приведены на рис. 41-42. А вот выдержки из немецкой листовки, отпечатанной для жителей Беларуси в августе 1943 г. за подписью гауляйтера В. Кубе:

Белорусы и белоруски!

Уже два года Ваша страна втянута в гигантское пожарище войны. Эта война была навязана Вам Сталиным и его еврейской кликой из Кремля. Эта война готовилась ими в течение 25 лет. Вы должны были более 20 лет работать на страшные планы Сталина, чтобы теперь проливать свою кровь и жертвовать своей жизнью. Эта война еврейского интернационала за мировую революцию ставит целью сделать все народы рабами так, как это уже сделали с Вами.

Но немецкий вермахт освободил Вас от этого рабства. Теперь эта война приняла другой оборот, не такой, как желал и задумывал Сталин.

Угнетатель и тиран народных масс почувствовал мощный кулак Германии.

Перед Вами стоит мощный, непобедимый немецкий вермахт! Перед Вами стоят Ваши братья, добровольцы в освободительной борьбе против большевизма! Они защищают Вас своими телами. Вы живете на своей освобожденной земле и за вами стоит объединенная сила Европы. Вы непобедимы! Ужасное рабство большевизма больше никогда не вернется.

Может быть, еще будут большие трудности; может быть, даже настоящее время потребует от Вас и всех других народов Европы твердости и жесткости, но будущее, однако, принадлежит Вам и нам.

2. Великобритания и США

Великобритания приступила к воссозданию аппарата психологического воздействия на войска и население противника в конце 1937 г. В июле 1940 г. по указанию премьер-министра Уинстона Черчилля все организации, занимавшиеся вопросами подрывной пропаганды, были объединены и на их основе сформирован «Отдел специальных операций». В основу его действий легли положения о пропаганде, разработанные в ходе Первой мировой войны. Главными формами психологической войны стали радиопередачи и распространение листовок.

Передачи английского радио на зарубежную аудиторию отличались чрезвычайно высоким профессиональным уровнем. Уже в 1939 г. радиостанция Би-Би-Си имела обширную аудиторию слушателей в Германии. Опрос гражданского населения в Германии в послевоенный период показал, что весьма значительная часть его слушала передачи Би-Би-Си и что до него дошли многие идеи и мысли, которые пропагандировали англичане. Неудивительно, что нацистская тайная полиция (гестапо) преследовала в первую очередь за слушание лондонского радио, которое считалось самым опасным для подрыва национал-социалистического духа.

Основное внимание британские специалисты психологической войны уделяли оказанию прямого психологического воздействия на население и личный состав войск противника. Так, в целях прямого влияния на боевую мощь гитлеровских ВВС, немецкая служба Би-Би-Си сообщала о якобы имевших место случаях дезертирства немецких летчиков со своими самолетами в Англию, сообщая при этом фамилии и имена некоторых летчиков, сбитых во время воздушных налетов. Английские специалисты рассчитывали на то, что эти сообщения не останутся без внимания командования люфтваффе, которое получало ежедневную сводку сообщений английского радио. Цель данной пропагандистской акции заключалась не в том, чтобы побудить немецких летчиков к дезертирству, а спровоцировать командование на проведение совместно с гестапо чисток среди личного состава, посеять недоверие летчиков друг к другу и тем самым снизить моральный дух и боеспособность гитлеровских авиасоединений.

К распространению листовок Англия приступила буквально в первые сутки войны. Уже через 12 часов после начала боевых действий первые 6 миллионов английских листовок были сброшены с самолетов над немецкими городами. В 1944 г. средняя цифра ежемесячно сбрасываемых листовок составляла уже 73 миллиона 500 тысяч штук.

Первые английские листовки содержали сухую деловую информацию, без каких-либо нападок на Гитлера. Учитывался тот факт, что он пользуется авторитетом среди большинства населения. Острие критики было направлено против окружения Гитлера и особенного против нацистской партии. Листовки были призваны удовлетворить запрос на ту информацию, которая интересовала население Германии, но по указанию партийных боссов замалчивалась. Особенно это касалось сведений о немецких потерях, так как сводки верховного командования вермахта всегда их преуменьшали.

Листовки, предназначенные к распространению в Германии, на территории Англии считались секретной продукцией. Даже само слово «листовка», в том числе среди сбрасывавших их летчиков, было запрещено и не употреблялось. Вместо него использовали кодовое слово «Nickel», а полеты самолетов для распространения листовок называли «разведывательными».

Для доставки листовок в Германию англичане использовали самолеты и наполненные газом неуправляемые воздушные шары. Применению воздушных шаров способствовали западные ветры и отсутствие средств противодействия. С самолетов листовки сначала выбрасывали через специальные люки, а затем стали употреблять агитационные бомбы, которые с течением времени совершенствовались и применялись все более широко. В зависимости от модификации самолет мог транспортировать от 648 тысяч до 1 миллиона 728 тысяч листовок. Самолет-бомбардировщик типа «Веллингтон» мог за один раз распространить листовки на площади 1400 кв. км, что примерно равнялось площади тогдашнего Берлина. При этом плотность сброса составляла 460 листовок на один квадратный километр. Агитационные снаряды, предназначенные для прицельного распространения листовок на близкие расстояния, англичане начали использовать только с лета 1944 г., после открытия второго фронта.

США пропаганду на войска и население противника начали активно осуществлять с января 1942 г. (напомним, что в войну они вступили 7 декабря 1941 года). К концу 1942 г. была создана разветвленная сеть пропагандистских центров как на Азиатско-Тихоокеанском, так и на Европейско-Атлантическом театрах войны. При штабах всех своих армий американцы создали «отделения психологической войны», предназначенные осуществлять прямое воздействия на войска противника.

Однако на первом этапе боевых действий они не смогли существенно повлиять на морально-психологическое состояние противника, особенно это касалось японцев. Среди многих причин неудач проводившихся тогда психологических операций далеко не последнее место занимало упрямое отрицание большинством военных всех рангов эффективности пропагандистского воздействия. Подобные настроения проявлялись по-разному: от прямых отказов рядовых летчиков разбрасывать листовки до высокомерных заявлений некоторых генералов о том, что они не потерпят присутствия пропагандистских радиофургонов у себя на поле боя.

Второй причиной низкой эффективности работы американских органов психологической войны был низкий в целом уровень ведения пропаганды.

Неинтересные по содержанию и внешне непривлекательные листовки демонстрировали слабое знакомство с психологией, традициями и обычаями противника, содержали абсолютно бесполезные призывы и рекомендации. Это было следствием отсутствия квалифицированных кадров в вооруженных силах США. Классический пример, упоминаемый во всех американских военных учебниках, -- листовка для японского гражданского населения, в которой впоследствии специалисты насчитали более 40 допущенных ошибок. Она не могла вызвать у японцев, которым всегда было свойственно негативное отношение к иностранцам, ничего кроме презрения.

Перелом в отношении военного руководства к пропаганде произошел в мае 1943 г. в ходе кампании по захвату Туниса. К этому моменту аппарат военных пропагандистов экспедиционного корпуса союзников в Северной Африке насчитывал 4600 человек. За последние 10 дней африканской кампании они подготовили и распространили 9,5 миллионов экземпляров листовок, что в значительной мере способствовало деморализации группировки войск под командованием немецкого генерала Фон Арнима. Число сторонников использования методов психологического воздействия на противника среди американского командования еще больше возросло, когда стало известно, что непосредственно перед падением Туниса листовки-пропуска союзников превратились в товар, пользовавшийся большим спросом у солдат-итальянцев.

За одну такую листовку они охотно платили 600 франков.

Всего на Европейском театре военных действий в окончательном итоге американцы распространили 8 миллиардов листовок. После окончания войны американские эксперты подсчитали, что стоимость издания одной листовки в пересчете на немецкие деньги составляла в среднем 0,0025 рейхсмарки. Если же учесть расходы на управленческий аппарат, подготовку макета листовки творческим составом, распространение листовок, то они составили примерно одну рейхсмарку за 5 лет войны в пересчете на одного жителя, что не идет ни в какое сравнение с колоссальными затратами на войну в целом. После этого практичные американцы стали ярыми приверженцами психологической войны.

Большую проблему для американских пропагандистов составило преодоление резко отрицательного отношения гражданского населения Германии к бомбардировкам их авиации. Выход они нашли в том, что через листовки и радиопередачи стали заранее предупреждать жителей немецких городов о планируемых бомбардировках, заявляя при этом: «С немецким народом мы не воюем». Это позволило населению принять меры к сохранению своей жизни и одновременно снизило неприязнь к американцам. Хотя основная цель подобных акций заключалась, естественно, не в заботе о судьбах мирных жителей, а в демонстрации военного превосходства США над Германией, параллельно удалось усилить интерес и доверие немцев к американской пропаганде.

Самой сложной пропагандистской задачей, которую пришлось решать специалистам армии США, явилась пропаганда плена. К успехам на этом направлении американцы шли долго. Им предшествовал ряд провалов и большая исследовательская работа, потребовавшая затраты значительных средств и много времени. Известен случай, когда отдел психологической войны штаба американских войск, высадившихся в Италии, отказался от распространения листовки на том основании, что рассказывая о жизни немецких военнопленных в английских, американских и канадских лагерях, листовка приводила слишком много прилагательных в превосходной степени, а ее иллюстрации были неправдоподобно красивы. От распространения листовки пришлось забыть сразу после того, как ее показали нескольким немецким военнопленным. Их реакция на листовку, больше похожую на рекламный проспект, оказалась вполне предсказуемой -- они ей просто не поверили. Аналогичная судьба постигла и другую листовку, описывавшую прелести пребывания в плену в форме урока английского языка для немецких солдат. Фразы, приводившиеся в листовке для запоминания («Где горячая вода?», «Мне нужно еще одно одеяло»), вызвали подозрения у пленных немцев, которым показали эту листовку.

Анализ подобных (довольно многочисленных) промахов позволил сделать вывод о необходимости пересмотреть линию пропаганды, рассчитанную на соблазнение немецкого солдата прелестями плена. Увлекательным описаниям сытой жизни военнопленных в лагерях, их занятий теннисом и футболом явно никто не верил. В пересмотренном виде основной тезис пропаганды плена на немецкие войска американские специалисты в конце концов сформулировали в виде лозунга: «Лучше быть свободным, чем пленным, но лучше -- пленным, чем мертвым!»

3. Советский Союз

Деятельность по разложению личного состава вооруженных сил и гражданского населения в то время именовалась в СССР политической работой.

Ее осуществляли специальные отделения и отделы, входившие в состав всех политических органов Красной Армии.

Советские органы спецпропаганды (т.е. психологической войны) пришли к успеху далеко не сразу. В сложнейших предвоенных и военных условиях они совершили много ошибок. Последние обусловили слабость политической пропаганды на войска и население фашистской Германии в первые два года войны.

Во-первых, в то время существовало пренебрежительное отношение к политической пропаганде в отношении врага. Многие командиры и даже политработники РККА считали, что единственным убедительным аргументом для переубеждения противника может быть лишь вооруженная сила.

Во-вторых, имела место недостаточная укомплектованность органов специальной пропаганды, практически отсутствовал сколько-нибудь значительный опыт их работы, а уровень подготовки специалистов был недостаточным.

В-третьих, серьезные недостатки были присущи содержанию информационно-пропагандистских материалов. Они отличались декларативностью, схематизмом, надуманностью, слабой аргументированностью, отставанием от хода боевых действий, ориентацией в основном на классовое сознание военнослужащих противника.

Полностью игнорировался такой важный фактор, как влияние на них фашистской идеологии. Многие листовки, радио- и звукопередачи ограничивались голыми призывами типа таких: «Стой! Здесь страна рабочих и крестьян» или «Не стреляй в своих братьев -- русских рабочих и крестьян!» Они абсолютно не действовали на гитлеровских солдат, воспитанных в духе презрения к народам «низшей расы». Кроме того, существовала тенденция переоценивать слабые стороны немецкой армии и недооценивать ее сильные стороны.

В-четвертых, некоторые политические органы, организуя пропаганду на противника, значительно преувеличивали его потери и тем самым подрывали доверие к советской пропаганде в целом. Так, одна листовка сообщала, что за месяц войны против СССР Германия якобы потеряла 1,5 миллиона человек. В других утверждалось, что два месяца боевых действий стоили вермахту 2-х миллионов человек.

В-пятых, не отличалась разнообразием пропаганда путей выхода из войны. В большинстве случаев все ограничивалось требованиями прекратить сопротивление, сложить оружие. Призыв к сдаче в плен и пропуск имелся практически в каждой советской листовке. Однако подобные предложения уместны только тогда, когда солдаты и офицеры оказываются в тяжелом положении, несут большие потери, окружены -- тогда плен начинает казаться им единственным разумным способом сохранить свою жизнь. Если же противник находится в стабильной обороне, обходится без заметных потерь, призыв сдаваться в плен не имеет никакой силы. На практике дело доходило до того, что горе-пропагандисты убеждали сдаваться в плен даже наступающие немецкие части.

Вот яркий пример глупой советской пропаганды начального периода войны, который приводит писатель Игорь Бунич в своей документальной книге «Таллиннский переход»:

«Почти на каждой стене желтели плакаты, присланные из Главпура ВМФ, на которых молодой улыбающийся красноармеец в лихо заломленной пилотке, с винтовкой, небрежно повешенной на плечо, вел за длинный язык немца с выпученными от ужаса глазами под массивной рогатой тевтонской каской. Плакат был снабжен стихами:

Хвастал немец: возьму Таллинн!

Хвастунишку мы поймали,

Оторвем ему язык,

Чтобы хвастаться отвык!

Адмирал (В.Ф. Трибуц, командующий Балтийским флотом -- В.К.) поморщился. Его всегда удивляло, что за умники сочиняют подписи к плакатам, которые, не принося никакой пользы, только раздражают личный состав».

(Как известно, советские войска, понеся большие потери, оставили столицу Эстонии в августе 1941 года, а на переходе из Таллинна в район Кронштадт-Ленинград погибли более 50 боевых кораблей и гражданских судов).

В-шестых, дискредитация военно-политического руководства Германии была просто абсурдной, ибо сводилась к изображению его представителей какими-то сказочными чудовищами. Может быть Гитлер, Геринг, Геббельс, Гиммлер и другие высшие «партайгеноссе» в самом деле являлись безумцами.

Однако нельзя было игнорировать факт их безоговорочной поддержки преобладающим большинством населения и военнослужащих Германии, веры в их выдающиеся способности, позволившие за какие-то два года покорить почти всю Европу и приступить к уничтожению большевистского режима «недочеловеков».

В силу указанных причин не приходится говорить об эффективности советской пропаганды на противника вплоть до конца 1943 г. Она совершенствовалась в ходе боев, в процессе приобретения практического опыта. Спецпропагандисты постепенно научились учитывать реальные настроения немецких солдат, особенности их психологии, обычаев и нравов, конкретизировать аргументы, обращенные к представителям разных общественных групп. Заметно улучшилось литературные качества советских листовок, газет, программ устного вещания. Они стали интересней, конкретные аргументы вытеснили общие декларативные призывы. Непринужденное изложение, содержание которого допускало сомнения и возражения, все чаще заменяло директивные утверждения. Возникли новые жанры: обзоры писем, очерки, статистические сводки, эпические и «элегические» стихи, фотоочерки, пародии, серьезные и шутливые диалоги и т.п.

В ходе Великой Отечественной войны органы спецпропаганды использовали различные формы воздействия на противника. Но главное внимание уделялось прежде всего печатной пропаганде, поскольку всегда ощущалось слабое развитие других технических средств. Всего за время войны было написано, издано и распространено свыше 20 тысяч наименований различных видов информационно-пропагандистских печатных материалов на 20 иностранных языках (большей частью, естественно, на немецком) общим тиражом 2 миллиарда 706 миллионов экземпляров (в том числе 10 миллионов экземпляров газет, 10 миллионов 200 тысяч брошюр). Почти весь остальной тираж, это различные листовки, плакаты и обращения.

Наряду с печатной пропагандой довольно широко осуществлялось устное вещание. Звукопередачи солдаты противника воспринимали с наибольшим интересом, ибо устное вещание отличалось большей конкретностью и оперативностью, чем печатная пропаганда. Для него использовались мощные громкоговорящие установки (МГУ), окопные громкоговорящие установки (ОГУ), рупоры. Всего за время войны было проведено более 1 миллиона устных передач для личного состава вермахта и армий союзников Германии.

Определенное воздействие, особенно на гражданское население Германии, оказывала радиопропаганда. Популярность передач радио Москвы возросла после Сталинградской битвы, когда в его программах стали сообщать списки военнопленных, а также зачитывать их письма родным и близким. Чтобы уменьшить влияние подобных передач, нацистская пропаганда объявила ложью все их содержание. Гестапо разработало специальную «Памятку членам семей военнослужащих, пропавших без вести» (официально германские власти не признавали наличия своих военнослужащих в плену), которую рассылало семьям военнопленных вместе с письмами о ложном характере радиосообщений противника.

На втором этапе войны начала осуществляться радиопропаганда через войсковые радиосредства. Среди военнопленных, а также среди населения освобожденных районов велась пропаганда с помощью кино. На отдельных участках фронта использовали наглядную агитацию с помощью транспарантов, плакатов и других средств. Однако она на протяжении всей войны оставалась наименее разработанной формой воздействия. Значительная часть наглядной агитации, предназначенной для противника, отличалась наивностью и была скорее рассчитана на свои войска.

Большую работу органы спецпропаганды проводили с военнопленными.

Уже с октября 1941 г. для пленных немцев они начали издавать газету «Фраес ворт» (Свободное слово). Выпускалась также газета «Фронт иллю-стрирте». Обе эти газеты распространялись также на передовых позициях и за линией фронта.

С августа 1941 г. практиковалось привлечение военнопленных к участию в печатной и устной пропаганде. С конца 1942 г. в целях пропаганды стали активно использовать такую форму работы, как обратный отпуск военнопленных. Военнопленные немецкие офицеры, в том числе высшие, неоднократно подтверждали, что во всех случаях отпуск военнопленных являлся самой действенной формой пропагандистского воздействия со стороны противника.

ГЛАВА 11. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОПЕРАЦИИ НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ

После окончания Второй мировой войны вооруженные конфликты продолжали происходить в различных частях земного шара. В ходе их осуществлялись и психологические операции. Методы психологической войны непрерывно совершенствовались.

1. Война в Корее

Война в Корее началась в 1950 г. с того, что северокорейские войска внезапно атаковали по всей демаркационной линии между Севером (бывшая советская оккупационная зона) и Югом (бывшая американская оккупационная зона). Довольно быстро они заняли Сеул и стали развивать успешное наступление в направлениях Тэджон-Кванджу и Тэгу-Пусан. Однако тут вмешались США. Командование вооруженных сил КНДР прозевало высадку крупного морского десанта в Инчхоне (Чемульпо).

Группировка северян оказалась в окружении и большей частью была уничтожена. Тогда китайцы ввели в КНДР более 600 тысяч так называемых «добровольцев», а СССР поддержал их силами авиационного истребительного корпуса. В результате война, шедшая с переменным успехом, приняла затяжной характер.

В августе 1949 г. в вооруженных силах США было принято наставление FM-33-5 «Ведение психологической войны». Согласно ему, важнейшей формой психологической войны является пропаганда, под которой понимается система мероприятий по распространению различной политической информации. Большое внимание в наставлении уделено вопросам содержания пропаганды, технике ее ведения, характеристике видов листовок, а также методам противодействия пропаганде противника.

С началом боевых действий была также принята новая организационная структура подразделений психологической войны, предусматривавшая выполнение ими как стратегических, так и тактических задач. Во главе стояло вновь образованное Управление психологической войны.

В рамках принятой структуры была создана группа психологических операций, которая решала преимущественно стратегические задачи в начавшейся войне.

Она имела своем составе штаб и штабную роту, роту репродукции и мобильную роту радиовещания.

Личный состав штаба и штабной роты выполнял административные и творческие функции. Рота репродукции имела на своем вооружении сложное полиграфическое оборудование, она выпускала многокрасочные листовки и газеты различного формата. Мобильная рота радиовещания предназначалась для ведения радиопропаганды.

Для решения тактических задач психологической войны была сформирована группа громкоговорящих установок и издания листовок. По своей структуре она полностью напоминала группу психологических операций, но имела на вооружении роту громкоговорящих установок и роту издания листовок, каждая из которых выделяла в оперативное подчинение армейских корпусов по одной секции для реализации их пропагандистских целей.

На военную службу в то время были призваны и зачислены в аппарат психологической войны американской армии офицеры резерва, имевшие гражданские специальности, в той или иной мере связанные с пропагандой. Из них сформировали несколько групп радиовещания и издания листовок. Одну такую группу направили в Японию вести стратегическую пропаганду на нейтральные страны.

В 1953 г., кроме того, была сформирована и направлена в Корею рота по ведению разъяснительной работы среди местного населения. В ее функции входило установление и укрепление контактов американских войск с жителями страны, обеспечение лояльного отношения корейцев к войскам в районах, находившихся под контролем американской военной администрации.

Главной формой психологического воздействия американских войск в Корее являлась печатная пропаганда. Листовки издавались в огромных количествах. Только группа радиовещания и издания листовок каждую неделю выпускала в среднем 20 миллионов экземпляров листовок на корейском и китайском языках. Рота громкоговорящих установок и издания листовок дополнительно издавала в среднем 3,5 миллиона листовок в неделю. Уже в течение первых трех дней боевых действий американская сторона изготовила 10 миллионов экземпляров листовок.

Листовки распространяли в основном с помощью авиации и артиллерии. Летающие крепости Б-29 сбрасывали агитационные бомбы с листовками в глубоком тылу противника, а легкие бомбардировщики сбрасывали такие бомбы или связки листовок со средних высот непосредственно на объекты переднего края и прифронтовой полосы. Сбрасывание листовок в пачках было изобретено именно в Корее. Пачки, снабженные небольшим количеством взрывчатки, разрывались в воздухе, и листовки рассеивались на значительной площади. Для прицельного разбрасывания листовок американцы применяли артиллерийские агитационные снаряды к 105-мм гаубице.

Радиопропаганда на корейско-китайские войска и на гражданское население Кореи велась с конца июня 1950 г. через армейские мобильные передатчики и через гражданские станции. Для этой цели были задействованы 19 радиостанций, работавших на средних и коротких волнах в Сеуле, Тэгу, Пусане, Токио. Ежедневные программы радиовещания занимали более двух часов и включали, как правило, передачи последних известий и обзоры военного положения, подготовленные Управлением психологической войны.