Психологический комментарий к "Тибетской книге великого освобождения"

Боги суть архетипические формы мышления, они входят в самбхога-кайю. Их мирные и воинственные аспекты, играющие большую роль в медитациях «Тибетской Книга мертвых», символизирует противоположности: в нирмаиа-кайе это не более чем человеческие конфликты, но в самбхога-кайе они означают позитивные и негативные принципы, объединенные в одной фигуре. Это соответствует тому психологическому опыту, который сформулирован и в «Дао дэ цзин» Лао-цзы: нет утверждения без отрицания. Где вера, там и сомнение; где сомнение, там и жажда веры; где нравственность, там и искушение. Лишь святому является дьявол, а тираны -- рабы собственных камердинеров. Тщательно исследовав свой характер, мы неизбежно обнаружим, что «высокое стоит на низком», как выражается Лао-цзы. Это, по всей видимости, означает, что противоположности взаимообусловлены и что они в сущности суть одно. Такой вывод хорошо подтверждается примером людей с комплексом неполноценности: где-то в глубине души они вынашивают маленькую манию величия. Тот факт, что противоположности выступают в качестве богов, следует из простой констатации того, что они весьма могущественны. Поэтому китайская философия разъясняла, что это космические принципы, и назвала их л» и инь. Чем сильнее попытки развести противоположности, тем больше их власть. Дерево, вырастая до небес, корнями достает до преисподней, говорит Ницше. Но вверху и внизу это все то же самое дерево. Наш западный образ мышления характерен тем, что два этих аспекта мы расчленяем на антагонистические персонификации: бога и дьявола. Точно так же для веселого оптимизма протестантов характерно, что дьявол тактично скрывается в тени, по крайней мере в самом далеком прошлом. «Отпе bonum a Deo, отпе malum ab homines -- это неудобная последовательность.

«Видение реальности» недвусмысленно соотносится с духом как более высокая действительность. На Западе же бессознательное (все еще повсеместно) рассматривается как нечто фантастически ирреальное. «Видение духа» предполагает самоосвобождение. На языке психологии это означает, что чем больше внимания мы уделяем бессознательному процессу, тем больше освобождаемся от мира вожделений и разорванных противоположностей и тем ближе подходим к состоянию бессознательности, характеризующемуся единством, неопределенностью и вневременностью. Это и есть освобождение самости из своей ввязаности в страдания и борьбу. «Этим путем понимается собственный дух». Дух здесь несомненно означает дух индивидуума, его псюхе. Психология с этим согласна, поскольку понимание бессознательного и есть ее важнейшая задача.

2.3 Приветствие единому духу

Этот раздел ясно показывает, что Единый Дух есть бессознательное, так как он охарактеризован в качестве вечного, неизвестного, невидимого, непознаваемого. Однако он обнаруживает и позитивные черты, соответствующие восточному опыту. Это следующие атрибуты: вечно ясный, вечно сущий, излучающий и непомраченный. Чем больше человек концентрируется на своих бессознательных содержаниях, тем больше они заряжаются энергией, и это неоспоримый психологический факт; они оживают, как бы наливаясь светом изнутри. Они превращаются в своего рода эрзац реальности. В Аналитической психологии мы находим этому феномену методическое применение. Я назвал этот метод Активной Имагинацией. Игнатий Лойола в своих «Экзерцициях» тоже пользовался активной имагинацией. Имеется также доказательство того, что в медитациях алхимической философии употреблялось нечто подобное.

2.4 Последствия неведения единого духа

«Знание о так называемом духе широко распространено». Это недвусмысленно относится к сознающему духу человека в противоположность Единому Духу, который неизвестен, т.е. бессознателен. Овладеть такими знаниями «стремятся и люди обыкновенные, по причине своего неведения Единого Духа неведающие самих себя». Самопознание здесь решительно отождествляется со «знанием Единого Духа», а это означает, что знание о бессознательном необходимо для понимания собственной психики. Потребность в таком знании -- факт, хорошо известный на Западе, что подтверждается развитием психологии и растущим интересом к этим предметам в наши дни. Всеобщая потребность в росте психологических знаний возникает главным образом из болезненного состояния, вызванного пренебрежением к религии и недостатком в духовном руководстве. «Они без конца блуждают в Трех Царствах и терпят нужду». Так как нам известно, что может привнести невроз в моральные коллизии, это изречение не нуждается в комментарии. В этом разделе сформулированы причины, по которым в наше время возникла психология бессознательного.

Даже желание познать дух, как он есть сам по себе, остается невыполнимым. Текст вновь подчеркивает, как трудно найти путь к началам этого духа, поскольку они бессознательны.

2.5 Результаты желаний

Попавшие в оковы алчности не могут «познать ясный свет». Ясный свет опять-таки относится к Единому Духу. Желания жаждут внешнего свершения. Они куют цепи, которыми человек прикован к миру сознания. В таком состоянии он, конечно, не может заметить собственные бессознательные содержания. А отступление от сознательного мира фактически способно исцелить; правда, начиная с определенного момента, который варьирует у различных индивидуумов, это отступление может означать уже безразличие и вытеснение.

Даже Срединная Тропа в конце концов «помрачается вожделением». Это очень правильное изречение, которое невозможно достаточно убедительно воспроизвести для европейского слуха. Когда пациенты или нормальные люди знакомятся со своим бессознательным материалом, они набрасываются на него с той неудержимой жаждой и алчностью, которая прежде ввергала их в экстраверсию. Проблема заключается не столько в удерживании от объектов желаний, сколько в отрешенном отношении к желанию как таковому, независимо от его объекта. Мы не в состоянии добиться бессознательной компенсации посредством форсирования неконтролируемых желаний. Нам следует терпеливо ждать и следить за ее спонтанным возникновением, а когда она возникла, нам следует принимать ее такой, какой она нам является. Таким образом, мы с неизбежностью принимаем созерцательную установку, которая нередко уже сама по себе оказывает освобождающее и исцеляющее воздействие.

2.6 Трансцендентное единение

«Поскольку двойственность не существует в действительности, многообразие неистинно». Это, безусловно, одна из фундаментальных истин Востока. Нет противоположностей, а есть -- вверху и внизу -- все то же самое дерево. «Изумрудная скрижаль» говорит: «Quod est in-ferius, est sicut quod est superius, et quod est super-ius, est sicut quod est inferius, ad perpetranda miracula rei unius». Многообразие тем более иллюзорно, что все отдельные формы возникают из неразличимого единства психической матрицы, из глубин бессознательного. Изречение нашего текста имеет в виду, если использовать психологические термины, субъективный фактор -- материал, констеллирующийся непосредственно под воздействием раздражителя, т.е. первого впечатления, которое каждое новое восприятие интерпретирует в смысле прежнего опыта. «Прежний опыт» восходит к инстинктам и, таким образом, к наследственным и неотъемлемым формам психического поведения, анцестральным и «вечным» законам человеческого духа. Однако это изречение полностью игнорирует возможную трансцендентную действительность физического мира как такового -- проблема, известная в философии санкхьи, где пракрити и пуруша, поскольку они суть полюсы всесущего, образуют космическую дуальную пару, с которой трудно иметь дело. Если попробовать отождествить себя с монистическим праисточником жизни, то следует закрыть глаза и на дуализм, и равным образом на плюрализм, и забыть о существовании какого-то мира. Естественно, тогда возникает вопрос: почему Единому надо было являться в качестве многого, если единственная действительность принадлежит Всеединству? В чем причина многообразия или иллюзии многообразия? Если Единое находит удовлетворение в себе самом, зачем ему надо отображаться во многом? И что более действительно -- Единое, которое отображается, или зеркало, подставленное для отражения? Вероятно, такие вопросы задавать не следует, ибо ответа на них все равно нет.

С точки зрения психологии корректно утверждать, что единение достигается путем отступления от мира сознательности. В стратосфере бессознательного не бушуют никакие бури, потому что там нет ничего настолько различимого, чтобы вызывать напряжения и конфликты, которые на самом деле относятся к поверхности нашей действительности.

Дух, в котором соединяется несоединимое -- сансара и нирвана -- это в конечном счете наш дух. Идет ли такая констатация от глубочайшей сромности или от заносчивой дерзости (hybris)! Значит ли это, что дух -- всего лишь «не что иное как» наш дух, или же это наш дух и есть дух как таковой! Безусловно, последнее, и с точки зрения Востока в этом нет никакой дерзости; наоборот, это совершенно приемлемая истина: у нас получилось бы то же самое, если бы мы сказали: «Я есмь бог». Это настоящее «мистическое» переживание, хотя западному человеку оно кажется весьма спорным; на Востоке же, где оно исходит из иного склада ума, никогда не терявшего связи с инстинкгными основами, оно расценивается совершенно по-другому. Коллективная интровертная установка Востока не позволяла чувственному миру рвать витальную связь с бессознательным, психическая действительность никогда не оспаривалась всерьез, несмотря на существование так называемых материалистических спекуляций. Единственной известной аналогией этому положению дел является духовное состояние дикаря, удивительным образом путающего сон и действительность. Мы, разумеется, не смеем называть восточный склад ума дикарским, ведь мы сами испытали глубокое воздействие его замечательной цивилизованности и утонченности. Тем не менее он зиждется на первобытной мен-тальности; это особенно справедливо в отношении признания действительности психических феноменов, таких, как духи и привидения. Запад же культивировал просто другой аспект первобытности: как можно более точное на-блюдение природы за счет абстракции. Наше естествоиспытание развилось из изумительной наблюдательности дикаря. Мы добавили к этому только немного абстракции -- из опасения, что факты станут нам противоречить. В свою очередь Восток культивирует психический аспект первобытности вкупе с непомерным количеством абстракции. Факты поставляют отличные истории, но не более того.

Итак, если Восток заявляет, что дух свойствен каждому, то в этом не больше дерзости или скромности, чем в европейской вере в факты, выводимые из человеческого наблюдения, а иногда и только из его интерпретации. Поэтому она небезосновательно опасается чрезмерного абстрагирования.

2.7 Великое самоосвобождение

Я уже неоднократно отмечал, что смещение чувства личности на менее сознаваемые духовные сферы действует освобождающе. Я кратко охарактеризовал и трансцендентную функцию, обусловливающую преображение личности, и подчеркнл важность спонтанной, бессознательной компенсации. Далее, я указал на невнимание к этому важному факту со стороны йоги. Данный раздел, по всей видимости, подтверждает мои наблюдения. Усвоение «всей сути» этих доктрин, видимо, и есть в то же время вся суть «самоосвобождения». Западный человек понял бы это в таком смысле: «Учи свое задание и повторяй -- тогда ты и освободишь себя». Именно это, как правило, и происходит с европейцами, практикующими йогу. Они склонны «делать» это на свой экстравертный лад и совершенно забывают обратить свой дух внутрь, а ведь это самое

главное в таких учениях как йога. На Востоке подобные истины в столь большой степени являются элементами коллективного бессознательного, что даже учениками схватываются по меньшей мере интуитивно. Если бы европеец смог раскрыть свое внутреннее содержание и жить, как человек Востока, со всеми теми социальными, моральными, религиозными, интеллектуальными и эстетическими обязательствами, которые повлек бы за собой этот путь, то тогда он извлек бы из этих учений максимальную пользу; однако невозможно по вере, морали и интеллетуальной манере оставаться добрым христианином и одновременно всерьез практиковать йогу. Я видел так много подобных случаев, что сделался весьма решительным скептиком. Ведь западный человек не в состоянии так уж легко отбросить свою историю, как это умеет делать его короткая память. У него история, так сказать, в крови. Никому не советую заниматься йогой без тщательного анализа своей бессознательной реакции. Что за смысл подражать йоге, когда темная сторона человека остается, как и прежде, все такой же средневеково-христи-анской? Если кто-то способен провести остаток своих дней на газельей шкуре под деревом Бо или в келье каого-нибудь гомпа, не заботясь о политике или о потере гарантий, то такой исход можно считать благоприятным. Но йога на Мэйфэйр или на Пятой авеню, или вообще в месте, куда можно позвонить по телефону, есть духовное мошенничество.

Учитывая духовную оснащенность восточного человека, мы можем согласиться с тем, что это учение дает эффект. Но если отсутствует желание отвернуться от мира и навсегда исчезнуть в бессознательном, то сами по себе учения не будут иметь никакого или по крайней мере желаемого эффекта. Для этого требуется соединение противоположностей и в частности решение трудной задачи -- установление связи между экстраверсией и интроверсией посредством трансцендентной функции.

2.8 Природа духа

Этот раздел дает нам ценную психологическую информацию. Текст гласит: дух обладает «интуитивной» («быстро схватывающей») мудростью. Здесь «дух» понимается как непосредственное восприятие «первого впечатления», передающего всю сумму прежнего, зиждущегося на инстинктных основах опыта. Это подтверждает наши замечания о существенно интровертной предрасположенности Востока. Данная формула демонстрирует к тому же высокоразвитый характер восточной интуиции. Интуитивный ум, как известно, замечает не факты, а скорее возможности.

Утверждение о том, что дух «не существует», очевидно, относится к свойственной бессознательному «потенциальности». Нечто кажется существующим лишь постольку, поскольку мы осознаем его, и это проливает свет на то, почему многие люди не склонны признавать существование бессознательного. Когда я заявляю пациенту, что у него полно фантазий, он частенько бывает этим ошарашен: ведь он не давал себе отчета в том, что, оказывается, живет еще и в сфере фантазий.

2.9 Имена, данные духу

Различные способы, какими выражается «трудная» или «темная» идея, дают ценный источник информации о возможности ее интерпретации. Они к тому же показывают, в какой степени эта идея сомнительна и противоречива даже в той стране, религии или философии, где она возникла. Если идея совершенно ясна и общепринята, ей не дают много различных имен. Но если она недостаточно известна ли двусмысленна, то ее можно рассматривать под различными углами зрения, и тогда требуется много разных имен, чтобы выразить ее своеобразие. Классическим примером этого служит Камень мудрецов; во многих старых алхимических трактатах содержатся длинные списки различных его имен.

Признание того, что «данные ему (духу) различные имена» неисчислимы, доказывает, что этот дух, видимо, есть нечто столь же смутное и неопределенное, как и Камень мудрецов. От субстанции, которую можно выражать неисчислимым количеством способов, следует ожидать, что у нее окажется столь же неисчислимое количество качеств или граней. Если же они и впрямь «неисчислимы», то их и нельзя исчислить, а отсюда следует, что эта субстанция почти неописуема и непостижима. Она никогда не реализуется до конца. Это относится и к бессознательному и представляет собой дальнейшее доказательство того, что «дух» есть восточный эквивалент нашего бессознательного (особенно понятия коллективного бессознательного).

В соответствии с этой гипотезой текст далее изрекает, что дух называется также «духовной Самостью». «Самость» -- важное понятие аналитической психологии, о чем уже много сказано, и мне нет необходимости повторять это здесь. Я отсылаю читателя к литературе, приведенной ниже. Хотя символы самости производятся бессознательной активностью и манифестируются прежде всего в сновидениях, данная идея включает в себя не только факты душевной жизни, но и аспекты физического существования. В этом и других восточных текстах «самость» представляет собой чисто духовную идею, а в западной психологии она обозначает целостность, охватывающую инстинкты, физиологические и полуфизиологические феномены. Действительность же чисто духовную мы представить себе не в состоянии по указанным выше причинам.

Интересно, что и на Востоке есть «еретики», которые отождествляют самость. У нас такая ересь распространена довольно широко и поддерживается всеми теми, кто твердо убежден в том, что Я-сознание есть единственная форма психической жизни.

Дух в качестве «средства переправы на другой берег» намекает на связь между трансцендентной функцией и идеей духа, или самости. Поскольку непознаваемая сущность этого духа, т.е. бессознательного, всегда манифестирует себя сознанию в виде символов -- а самость и есть такой символ, -- то в качестве «средства переправы на другой берег» функционирует именно символ, иначе говоря, он есть средство преображения человека. В своем сочинении о психической энергии я указал на то, что символ действует как преобразователь энергии.

Моя интерпретация духа, или самости, как символа не является произвольной: сам текст называет это «Великим символом».

Примечательно также, что наш текст признает потенциальность бессознательного, как она сформулирована выше, называя дух «единственным семенем» и «потенцией правды».

Матричный характер бессознательного можно узнать в выражении «Все-основание».

2.10 Вневременность духа

Я уже объяснил эту вневременность как качество, свойственное опыту коллективного бессознательного. Вероятно, применение «йоги самоосвобождения» реинтегрирует в сознание все забытое «знание» прошлого. Мотив апокатастасиса (восстановления) выступает во многих мифах о спасении и является также важным аспектом психологии бессознательного, обнаруживающим огромное количество архаического материала в сновидениях о спонтанных фантазиях как нормальных, та и душевнобольных людей. При систематическом анализе спонтанное пробуждение анцестральных форм (в качестве компенсации) обусловливает это восстановление. Кроме того, относительно часты прогностические сновидения, а отсюда становится ясно, что текст называет «познанием будущего».

«Собственное время» духа с трудом поддается объяснению. С психологической точки зрения, нам следует интерпретировать это место в соответствии с комментарием д-ра Эванс-Венца. У бессознательного, безусловно, есть «собственное время», поскольку в нем смешаны настоящее, прошедшее и будущее. Такие сновидения, как те, что описывает Дж. У. Дьюнн (когда он видел во сне предыдущей ночью то, что по логике вещей должен был увидеть лишь следующей ночью), нередки.

2.11 Дух в своем истинном состоянии

В этом разделе описано состояние отвязанной сознательности, которое соответствует распространенному на Востоке психическому опыту. Подобные описания можно встретить в китайской литературе, как например в Hui Ming Ching.

Забывают друг друга, тихо и чисто, мощно и пусто. Пустота освещается блеском сердца небес. Морская вода гладка и отражает луну. Облака парят в голубом просторе. Горы ясно светят. Сознание растворяется в созерцании. Диск луны покоится в одиночестве.

Сказать, что «собственный дух Единого неразрывен с другими духами», -- просо иначе выразить наличие всеобщей взаимосвязи. Поскольку в бессознательном состоянии исчезают все различия, то ясно, что исчезают различия и между психическими индивидуумами. Везде, где имеется «abaissement du niveau mentah, встречаются и случаи бессознательного отождествления, или participation mystique , как выражается Леви-Брюль. Воплощением Единого Духа выступает, как гласит наш текст, «соединение Три-кайя», которое фактически ведет к исчезновению различий в единстве. Но мы не в состоянии представить себе, каким образом такое воплощение может произойти в каком-нибудь человеческом существе. Всегда должен оставаться кто-то или что-то, чтобы испытать это воплощение и сказать: «Я знаю об исчезновении различий в единстве, я знаю, что различий больше нет». И как раз сам факт воплощения доказывает его неизбежную неполноту. Невозможно познать то, что не отличается от какого-либо «самого». Даже если я скажу: «Я знаю себя самого», некое инфинитезимальное -- познающее -- Я все равно будет отличаться от «меня самого». В этом, так сказать, атомизированном эго, которое полностью игнорируется принципиально недуалистической точкой зрения Востока, тем не менее скрывается неснятая, множественная Вселенная во всей своей действительности.

Переживание этого «соединения» -- пример такого «быстро схватывающего» (quickknowing) восточного прозрения, интуитивного постижения возможной ситуации, когда человек в одно и то же время существует и не существует. Будь я мусульманином, я бы сказал, что власть Всемилостивого бесконечна, и лишь он один может устроить так, чтобы человек и существовал, и не существовал в одно и то же время. Но будучи таким, какой я есть, я не могу представить себе подобную возможность. Поэтому я думаю, что восточная интуиция заходит здесь слишком далеко.

2.12 Несотворенность духа

В этом разделе подчеркивается отсутствие доказательств того, что дух был сотворен, поскольку у него нет никаких определенных качеств. Но тогда также нелогично утверждать, будто он несотворен, ибо такая квалификация тоже была бы качеством. Фактически невозможно сделать никаких высказываний о том, что неопределенно, бескачественно и к тому же непознаваемо. Именно по этой причине западная психология говорит не о Едином Духе, а о бессознательном, которое она рассматривает в качестве вещи в себе, ноумена, некоего «чисто негативного пограничного понятия», говоря словами Канта. Нас часто упрекали за употребление такого негативного выражения, но, к сожалению, интеллектуальная честность не дает возможности позитивного обозначения.

2.13 Йога внутреннего созерцания

Если до сих пор еще и оставалось сомнение в тождестве Единого Духа и бессознательного, то этот раздел его рассеивает. «Поскольку Единый Дух в действительности состоит из пустоты и не имеет основы, то собственный дух пуст, как небеса». Единый Дух и индивидуальный дух в равной степени пусты и бессодержательны. Под этим высказыванием могут иметься в виду только коллективное и личностное бессознательное, ибо сознающий разум никак нельзя назвать «пустым».

Как я уже говорил, восточный склад ума особую важность придает субъективному фактору и в частности интуитивному «первому впечатлению», или психической диспозиции. Это и подчеркивается в изречении: «Все явления в действительности суть лишь собственные представления.., измышленные самим же духом».

2.14 Дхарма в тебе

Дхарма -- закон, истина, руководство -- видимо, существует «исключительно в духе». Таким образом, бессознательному доверены все те способности, которые Запад приписывает богу. Между тем трансцендентная функция демонстрирует правоту Востока в признании того, что комплексное переживание дхармы исходит «изнутри», т.е. из бессознательного. Кроме того, она демонстрирует, что феномен спонтанной компенсации, не поддающейся человеческому контролю, полностью соответствует выражению «милосердие» или «воля божья».

Этот и предыдущий разделы постоянно подчеркивают, что интроспекция есть единственный источник духовной информации и управления. Если бы интроспекция была чем-то болезненным, как полагают некоторые люди на Западе, то практически весь Восток или во всяком случае те его области, которые еще не заражены благодеяниями Запада, нам пришлось бы отправить в сумасшедший дом.

2.15 Великолепие этих доктрин

Этот раздел называет дух «естественной мудростью», т.е. почти теми же словами, который я использую для обозначения символов, продуцируемых бессознательным. Я называю их «естественными символами». Я остановился на этом выражении, еще не зная данного текста, а упоминаю об этом лишь потому, что такое совпадение иллюстрирует близкие параллели между открытиями восточной и западной психологии.

Текст подтверждает также то, что мы раньше говорили об отсутствии «знающего Я». «Хотя это совершенная действительность, никто не может это видеть. Это чудесно». Это и впрямь чудесно и непонятно, ибо каким образом нечто подобное могло бы в истинном смысле слова стать реальностью? Оно остается «незапятнанным злом» и «не в союзе с добром». Здесь на память приходят ницшевы «шесть тысяч футов по ту сторону добра и зла». Однако последствия такой констатации обычно игнорируются приверженцами восточной мудрости; сидя в безопасности и веруя в милость богов, можно, конечно, восхищаться такой возвышенной моральной индифферентностью. Но разве можно делать это при нашем темпераменте или при нашей истории, которая таким путем будет не усвоена, а скорее забыта? Не думаю. Тот, кто с упоением отдается высшей йоге, должен еще доказать свою моральную индифферентность -- не только как виновник зла, но и как его жертва. Психологам хорошо известно, что моральные конфликты не улаживаются просто признанием превосходства, граничащим с бесчеловечностью. Нынешняя действительность дает нам ужасающие примеры вознесенности сверхчеловека над моральными принципами.

Я не сомневаюсь в том, что восточное освобождение от порока и от добродетели в любом отношении связано с отрешенностью, и йог выводится за пределы этого мира в состояние активной и пассивной невинности. Однако у меня есть подозрение, что любая европейская попытка достичь отрешенности означает только освобождение от моральных обязательств. Каждый, кто пробует свои силы в йоге, должен по этой причине осознавать далеко идущие последствия этого занятия, иначе его духовная авантюра так и останется ничего не значащим времяпрепровождением.

2.16 Великая четвероякая тропа

Текст гласит: эта медитация происходит «без концентрации мыслей». Обыкновенно думают, что йога заключается главным образом в интенсивной концентрации. Мы полагаем, будто нам известно, что такое концентрация, однако очень непросто придти к настоящему пониманию восточной концентрации. Наша разновидность концентрации является, может быть, как раз прямой противоположностью восточной -- в этом убеждает изучение дзэн-буддизма. Если же мы поймем выражение «без концентрации мыслей» дословно, то получится лишь то, что медитация не направлена ни на что. Поскольку у нее нет центра, она представляет собой скорее как бы растворение сознательности и таким образом непосредственное приближение к бессознательному состоянию. Сознательность всегда предполагает известную степень концентрации, без которой нет ясности и сознаваемости. Медитация без концентрации была бы бодрственным, но пустым состоянием на границе засыпания. Так как наш текст называет это превосходнейшей из медитаций, то, надо полагать, существует и менее превосходная медитация, для которой, видимо, характерна большая степень концентрации. Та же медитация, о которой идет речь в нашем тексте, является, очевидно, своего рода царской дорогой к бессознательному.

2.17 Великий свет

Центральное мистическое переживание -- просветленность -- в большинстве форм мистицизма прекрасно символизируется светом.

Странный парадокс: приближение к сфере, которая нам представляется путем в глубочайшую тьму, приносит плод в виде сияния просветленности. Между тем это употребительная энантиодромия -- «рег tenebras ad lucem». Во многих инициационных церемониях имеет место катарюсац avxpov (спуск в пещеру), погружение в глубины крестальной воды или возвращение в лоно нового рождения. Символика нового рождения описывает просто соединение противоположностей -- сознательного и бессознательного -- посредством самых конкретных аналогий. В основе всей символики нового рождения лежит трансцендентная функция. Поскольку эта функция обусловливает рост сознательности (когда к прежнему состоянию прибавляются бессознательные до этого содержания), то это новое состояние несет с собой все больше прозрения, что символизируется усилением света. Следовательно, в сравнении с относительно темным прежним состоянием это будет состоянием просветленности. Во многих случаях свет выступает даже в форме видений.

2.18 Йога тропы, ведущей в нирвану

Этот раздел дает одну из лучших формулировок полного растворения сознательности, которое, видимо, и является целью йоги: «Поскольку нет двух таких предметов, как действие и действующий, то цель всех взращиваемых плодов и вместе с тем полнота совершенства достигнуты, если разыскивается действующий, но невозможно найти кого-то действующего».

Такой весьма исчерпывающей формулировкой метода и его цели я завершаю свой комментарий. Сам текст, прекрасный и мудрый, не нуждается в дальнейшем комментировании. Его можно перевести на язык психологии и интерпретировать при помощи тех принципов, которые я изложил в первой и проиллюстрировал во второй части.

ЛИТЕРАТУРА

Алешина Ю.Е. Психология восточных религий. - М.,2000.

Гладышев А.Ю., Карабанова О.А. Медитация и йога. - М.,1996.

Карл-Густав Юнг. О восточных религиях и философии. - М., 1993.