Становление социальной психологии

Суть концепции А.В. Петровского - доказательство того, что группа лишь при определенных условиях становится коллективом, а именно: когда благодаря развитию совместной деятельности достигает такой стадии, на которой цели группы разделяемы всеми ее членами, так же как и ее ценности. Совместная деятельность, таким образом, выступает не просто как интегратор сплоченности группы, но в значительной степени опосредует собой все групповые процессы, традиционно изучаемые в групповой динамике. Поэтому другое название психологической теории коллектива А. В. Петровского - "теория деятельностного опосредствования межличностных отношений в группе". В многочисленных работах, выполненных в рамках данной концепции, были исследованы отдельные стороны процесса коллективообразования и эмпирически проверялась основная гипотеза [19, 53]. Особое внимание уделялось созданию методики определения уровней развития группы на ее пути к коллективу [41], хотя нельзя сказать, что эта работа получила полное завершение. Несмотря на популярность подхода, особенно в 70-е гг., концепция А.В.Петровского не была принята однозначно, в частности, в данном вопросе сказалось различие "московской" и "ленинградской" школ, поскольку концепция в значительно большей степени опиралась на вариант теории деятельности, предложенной А.Н.Леонтьевым. Тем не менее сама проблема коллектива разрабатывалась весьма активно.

Другой распространенный подход был предложен Л.И. Уманским. В противовес "стратаметрической концепции" (так первоначально именовалась А.В. Петровским "теория деятельностного опосредствования межличностных отношений в группе") этот подход иногда именуют "параметрической концепцией", поскольку в его основу положена идея о четырех основных параметрах группы, по степени развития каждого из которых можно судить об уровне развития группы в целом. Эти параметры: направленность коллектива, организованность, подготовленность и психологическая коммуникативность [65].

Далее устанавливался континуум реальных групп - от момента их создания до достижения социальной зрелости, где были выделены следующие точки: группа-кооперация, группа-автономия, группа-коллектив. С некоторыми допущениями эти пороговые ступени соответствовали стадиям развития группы в концепции Петровского (диффузная группа, группа среднего уровня развития, группа высокого уровня развития - коллектив). В рамках данного подхода также было выполнено много исследований, и опять же не вполне разработанной оказалась методика определения степени развития группы.

Широкий спектр исследований коллектива существовал и вне двух описанных теоретических схем [59, 61]. Размах такой работы был, несомненно, порожден как социальной потребностью (например, множество прикладных работ было посвящено описанию "психологического климата коллектива"), так и общей идеологической окраской проблемы, которая именно в данном случае проявилась в социальной психологии особенно ярко и с исчезновением которой, вместе с началом радикальных социальных преобразований, проблема коллектива практически перестала существовать в предметном поле российской социальной психологии. Как и во многих других случаях, такой разительный "отказ" от столь же разительного "признания" вряд ли оправдан. Сама по себе идея развития группы, безусловно, весьма продуктивна. Не случайно сегодня и в других социально-психологических подходах, в том числе и на Западе, к ней обращаются многие исследователи. В весьма специфической форме идея развития группы присутствовала и в психоаналитической концепции В. Бенниса и Г. Шеппарда, где рассматривалось развитие так называемых Т-Групп [3], в многочисленных исследованиях проблемы "коллективизм-индивидуализм". Но, кроме того, и в рамках ортодоксальной социально-психологической проблематики вопрос изучается в работах Р. Морленда, Дж. Ливайна и М. Чемерса [2]. На этом фоне крайне полезным было бы сопоставление полученных ими данных с данными исследователей, работающих в рамках концепции А.В. Петровского.

Другим примером построения некоторой концептуальной схемы для серии эмпирических исследований явилась "диспозиционная концепция регуляции социального поведения", разработанная в рамках "социологической социальной психологии" В.А. довым [37, 57]. Замысел заключался в том, чтобы преодолеть трудности, которые возникли в традиционной социальной психологии при исследовании социальных установок в связи с утратой целостного представления о социальной установке, особенно при интерпретации парадокса Лапьера. Для преодоления этих трудностей была использована схема возникновения установки, предложенная в советской психологии Д.Н.Узнадзе (появление установки при "встрече" потребности с ситуацией ее удовлетворения). Была высказана мысль о том, что по аналогичной схеме складываются не только социальные установки (аттитюды), но и другие диспозиции, в том числе базовые социальные установки и ценностные ориентации личности, в результате чего можно построить иерархическую пирамиду диспозиций и соответствующих им "единиц" поведения (поведенческий акт - поступок - серия поступков - деятельность). Социальная установка, таким образом, была интерпретирована лишь как одна из ступеней диспозиционной иерархии, что позволило переформулировать проблему соответствия аттитюда и реального поведения в проблему соответствия определенного уровня диспозиции определенному же уровню проявления поведения. Длительное экспериментальное исследование диспозиций в реальной группе [57] в целом подтвердило гипотезу (за некоторыми исключениями) и позволило более корректно интерпретировать многие из проблем, поставленных в традиционных исследованиях социальных установок. К сожалению, заметных новых работ по этой проблеме также нет, и, возможно, здесь вообще проявляется та закономерность в развитии социальной психологии во всем мире, что те или иные проблемы удерживаются на положении "фаворитов" лишь в ограниченных отрезках времени. Вместе с тем схема, предложенная Ядовым, актуальна и для той разработки проблемы аттитюда, которая сегодня имеет продолжение в западных исследованиях. Так, в работах Фишбайна и Айзена предлагается более дробная структура как самого аттитюда (вместо трех традиционно обозначаемых компонентов), так и поведения. Сопоставление аттитюда и поведения осуществляется при этом поэлементарно, т.е. соответствующий элемент аттитюда сопоставляется с определенным же элементом поведения. Такой анализ, как и в схеме Ядова, позволяет дать более тонкую интерпретацию "парадокса" Лапьера. К сожалению, и здесь сравнительных результатов отечественных и западных данных не получено, а сами такие исследования не проводятся.

Наконец, заметной областью исследований оказалось изучение общения. Хотя сама проблематика, как и в только что описанном случае, является традиционной, подход, предложенный в советской социальной психологии, достаточно специфичен, в частности, в понимании соотношения общения и деятельности. Новым было введение самого термина "общение", что не имеет точного эквивалента в европейских языках, и потому общение трактуется как единство трех процессов: коммуникации, интеракции и социальной перцепции. Относительно каждого из этих компонентов исследуется его связь с совместной деятельностью. Признание этой связи - общее место практически для всех исследователей, хотя способы связи общения и деятельности трактуются по-разному [2, с. 68].

Наибольшее развитие получили исследования, посвященные характеристике третьей стороны общения - перцептивной. Начатые на кафедре социальной психологии ЛГУ А.А. Бодалёвым [10], исследования эти впоследствии проводились практически во всех социально-психологических центрах и в самых разнообразных разрезах (например, выделение сильного блока невербальных средств, изучаемых В.А. Лабунской в Ростове-на-Дону [31]). На кафедре социальной психологии МГУ была предложена схема исследования социально-перцептивных процессов с точки зрения деятельностного подхода [36, 45]. В этом ключе выявлялись специфические особенности восприятия другого человека в реальной социальной группе в процессе ее развития. Особенный акцент был сделан на изучении в том же контексте атрибутивных процессов, аттракции [18] и т.д. Так, было показано, что по мере развития кооперативных связей в совместной групповой деятельности происходят существенные изменения как в содержании межличностного восприятия членов группы, так и в расставляемых в нем акцентах [36]. В условиях совместной деятельности было продолжено и традиционное изучение атрибутивных процессов в ситуации успеха и неудачи [43]. Так же, как и в других случаях, разработка этого направления осуществлялась в различных теоретических традициях, хотя попытки систематизации исследований преимущественно характерны для последователей деятельностного подхода. Названные примеры не исчерпывают всего многообразия социально-психологических исследований, развернувшихся после окончательного становления этой дисциплины. Перечислить подробно все сферы практически нет возможности, так же как и назвать все публикации. Можно лишь с уверенностью сказать, что мера представленности основных проблем вполне сопоставима с объемом их исследования в других странах.

Естественно, что отчетливо обозначились магистральные направления: психология общения (О.В. Соловьева, Ю.С. Крижанская, В.П. Третьяков), психология малых групп (В.Б. Ольшанский, Я.Л. Коломинский, РЛ. Кричевский, Ю.П. Волков), психология межгрупповых отношений (В.С. Агеев), психология конфликта (А.И. Донцов, Ю.М. Бородкин, Н.В.Гришин), этнопсихология (Т.Г. Стефаненко), социализация (Н.В.Андреенкова, Е.М. Дубовская, Е.П. Белинская), социально-психологические проблемы личности (К.А. Абульханова-Славская, В.А. Петровский), впервые систематически изучается психология социального познания (Г.М. Андреева) и пр. Столь же широкое распространение получили прикладные исследования почти во всех сферах общественной жизни: управления (А.Л. Свенцицкий, А.Л. Журавлев), средств массовой информации (А.А. Леонтьев, Н.Н.Богомолова, Ю. А. Шерковин), науки (М.Г. Ярошевский - автор концепции "программно-ролевого подхода", М.А. Иванов, А.В. Юревич), организации и бизнеса (Ю.М. Жуков, Т.Ю. Базаров, Е.Н. Емельянов), политики (Л.Я. Гозман, Е.Б. Шестопал, Г.Г. Дилигенский).

В последние годы заявило о себе особое направление - практическая социальная психология, которая частично по-прежнему сосредоточена в высших учебных заведениях и научно-исследовательских институтах, но в значительной мере реализует себя в специальных организациях типа консультационных центров, рекламных бюро и т.п. В области практической социальной психологии выполнен ряд обобщающих трудов методологического характера. Так, получившей широкое распространение практике социально-психологического тренинга предшествовали работы Л.А. Петровской [47, 48], Ю.Н. Емельянова [19а]. Опыт многочисленных исследований изложен в коллективной монографии "Введение в практическую социальную психологию" [13]. Психологи-практики объединены в несколько обществ и ассоциаций, среди которых можно назвать Ассоциацию практической психологии, Ассоциацию психотерапии (где заметное звено - групповая психотерапия) и др. Предметом дискуссии остается вопрос о взаимоотношениях академической социальной психологии и различных видов ее практического воплощения. К сожалению, специальных учреждений для подготовки кадров в этой области не существует, и университетские курсы вынуждены выполнять не свойственные им функции.

Что же касается социально-психологического образования в целом, статус его сейчас достаточно прочен. Ранее всего такое образование было сосредоточено на психологических факультетах и отделениях университетов, где в ряде случаев были созданы специальные кафедры социальной психологии (кроме Москвы и Санкт-Петербурга - в Ярославле, Ростове-на-Дону, а также в университетах Киева и Тбилиси). На возникших позже социологических факультетах специальных кафедр нет, но курсы социальной психологии читаются повсюду. Более того, такие курсы с недавних пор введены и во всех педагогических университетах и институтах, а также и в некоторых высших технических учебных заведениях. Эпизодически курсы социальной психологии читаются на ряде "смежных" факультетов в университетах: юридическом, экономическом, журналистики и др. Как уже отмечалось, специальность "социальная психология" присутствует в перечне специальностей государственной аттестационной системы.

§ 7. Уроки и перспективы

С таким багажом советская социальная психология пришла к моменту начала радикальных социальных преобразований, получивших импульс вместе с "перестройкой": подобно тому, как в истории этой науки на Западе общественные потрясения 1968 г. дали основания для ее глубокой рефлексии, социальные изменения в СССР не могли не заставить советскую социальную психологию также переосмыслить и путь своего развития, и свои реальные возможности, причины успехов и слабостей. Коренные преобразования в экономической структуре общества, характере политической власти, во взаимоотношениях общества и личности сказались на изменениях в самом предмете исследований и должны были быть осмысленными в терминах науки. Еще рано говорить о подлинном осмыслении социальной психологией новой реальности, но кое-какие выводы можно сделать и в этой связи обрисовать некоторые перспективы.

Как отмечалось, накопленный советской социальной психологией опыт, ее теоретические и экспериментальные разработки, несмотря на то, что создавались в марксистской парадигме, не выводили отечественную социальную психологию из русла развития мировой науки. Во всяком случае, одна общая черта, несомненно, присутствует: социальная психология любой школы на любом отрезке ее истории всегда апеллировала к стабильному обществу. Собственно, такая переменная, как "стабильность - нестабильность", практически не фигурировала в исследованиях. В этом смысле социальная психология значительно отличается от социологии, где проблема социальных изменений давно включена в общий контекст науки В социальной психологии - во многом за счет того, что эталоны ей на международной арене задавала американская традиция с ее позитивистски-эмпирическим креном - эта проблема явно возникает лишь в последние годы в рамках зарождения европейской "оппозиции" американскому образцу [3, 70, 71]. Так, в работах А. Тэшфела был остро поставлен вопрос о недопустимости игнорирования в социально-психологических исследованиях социальных изменений, происходящих в обществе. В советской традиции эта идея присутствовала в лучшем случае на уровне деклараций, в исследовательской же практике она оказалась безоружной перед лицом глобальных общественных трансформаций, и одна из причин этого - доминирование не социологической, а психологической версии предмета. Аппарат социально-психологического исследования, его средства не адаптированы к изучению феноменов изменяющегося мира. Поэтому, если социальной психологии приходится существовать в этом мире, ее первая задача - осознать характер происходящих преобразований, построить собственную программу трансформирования сложившихся подходов в связи с новыми объектами исследований, новыми типами отношений в обществе, новой ситуацией.

Радикализм преобразований, осуществляемых в России, настолько глубок, что многие из их проявлений просто не могут быть "схвачены" в рамках разработанных социально-психологических схем: самая существенная черта современного российского общества - нестабильность - исключает его анализ методами и средствами, приспособленными для анализа стабильных ситуаций. Соображение о том, что социальная психология изучает "сквозные" проблемы человеческих взаимоотношений, их общие, универсальные механизмы, не может поправить дело. Хотя идея включения в социально-психологические исследования социального контекста принципиально давно принята наукой (что нашло отражение в работах С. Московиси, А. Тэшфела, Р. Харре, К. Гергена и др.), теперь в нашей стране "контекст" этот настолько сложен, что требует специального осмысления. Уже сегодня можно обозначить те процессы, с которыми сталкивается массовое сознание в ситуации нестабильности и которые требуют пристального внимания социальных психологов.

К ним можно отнести глобальную ломку социальных стереотипов, обладавших глубокой спецификой в нашем обществе: исключительная "длительность" их утверждения (практически в течение всего периода существования советского общества), широта их распространенности (внедрение в сознание самых разнообразных социальных групп, хотя и с разной степенью интенсивности), наконец, поддержка их не только силой господствующей идеологии, но и институтами государства.

Изменение системы ценностей - второй блок социально-психологических феноменов, требующих внимания исследователей. Это касается соотношения групповых (прежде всего классовых) и общечеловеческих ценностей. Воздействие идеологических нормативов было настолько велико, что идея приоритета классовых ценностей принималась в массовом сознании как сама собой разумеющаяся, и напротив, общечеловеческие ценности трактовались как проявления "абстрактного гуманизма". Неготовность к их принятию обернулась в новых условиях возникновением вакуума, когда старые ценности оказались отброшенными, а новые - не воспринятыми.

С этим связан и третий блок проблем, сопряженных с кризисом идентичности. Инструмент формирования социальной идентичности - процесс категоризации - в значительной мере модифицируется в нестабильном обществе: категории, фиксирующие в сознании людей устоявшееся, есть порождения стабильного мира. Когда же этот мир разрушается, разрушаются и социальные категории, в частности, те, которые обозначают социальные или этнические группы (как быть сегодня, например, с такой категорией, как "советский человек"?). Последствия этого для многих людей довольно драматичны.

Перечень такого рода проблем может быть продолжен, однако вывод уже напрашивается: социальная психология сталкивается с новой социальной реальностью и должна ее осмыслить. Мало просто обновить проблематику (например, исключить тему "психологические проблемы социалистического соревнования"); недостаточно также просто зафиксировать изменения в психологии больших и малых социальных групп и личностей (в той, например, области, как они строят образ социального мира в условиях его нестабильности), хотя и это надо сделать, причем кое-какие шаги в этом направлении уже делаются, например, в исследованиях ломки стереотипов (см. статьи Г.М. Андреевой и Л.Я. Гозмана в [78]), кризиса идентичности [73а] и др. Вместе с тем необходим поиск принципиально новых подходов к анализу социально-психологических явлений в изменяющемся мире, новой стратегии социально-психологического исследования.

Возможно, они приведут к совершенно новой постановке вопроса об общественных функциях социальной психологии. Хотя в принципе такие функции определены и изучены, их содержание может существенно изменяться, если социальная психология сумеет избавиться от нормативного характера, который был присущ ей в предшествующий период, т.е. в меньшей степени будет считать своей функцией предписание должного и, напротив, в большей степени предоставлять человеку информацию, оставляющую за ним право на самостоятельный выбор решения. Все это делает абсолютно ясной ту истину, что традиционные формы социально-психологического исследования и "вмешательства" в общественную жизнь становятся недостаточными и требуют обогащения. Формирование иного статуса этой дисциплины в обществе - дело будущего.

Литература

1. Агеев В.С. Межгрупповое взаимодействие. Социально-психологические проблемы. М.: МГУ, 1990.

2. Андреева Г.М. Социальная психология. М.: МГУ, 1980; МГУ, 1988; Наука, 1994; Аспект-Пресс, 1966.

2а. Андреева Г.М. Психология социального познания. М.: Аспект-пресс. 1997.

3. Андреева Г.М., Богомолова Н.Н., Петровская Л.А. Современная социальная психология на Западе. Теоретические направления. М.: МГУ, 1978.

4. Артемов В.А. Введение в социальную психологию. М., 1927.

5. Белкин П.Г., Емельянов Е.Н., Иванов М.А. Социальная психология научного коллектива. М.: Наука, 1987.

6. Бехтерев В.М. Внушение и его роль в общественной жизни. СПб., 1908.

7. Бехтерев В.М. Коллективная рефлексология // Бехтерев В М. Избранные работы по социальной психологии / Отв. ред. Е.А.Будилова, Е.И.Степанова. М.: Наука, 1994.

8. Бехтерев В.М. Объективная психология. СПб., 1907-1912. Вып 1-3.

9. Блонский П.П. Очерк научной психологии. М.. 1926.

10 Бодалёв А.А. Восприятие и понимание человека человеком. М/ МГУ, 1982.

11 Будилова К.А. Социально-психологические проблемы в русской науке. М.: Наука, 1983

12 Будилова К.А. Философские проблемы в советской психологии. М.: Наука, 1972.

13. Введение в практическую социальную психологию / Под ред. Ю.М.Жукова, Л.А.Петровской, О.Соловьевой. М., 1994.

14. Войтоловский Л. Очерки коллективной психологии в двух частях. М-Л/ Госиздат, 1925