Философия истории и XX столетие (эскиз новой концепции)

«Возвращенцы» не сошлись в оценках и раскололись. Те, кто боялся прогресса, кто из-за постигшей неудачи утратили веру в лучшее будущее людей труда, стали звать назад -- к рынку и капитализму, видя в этом отживающем, но еще не отжившем строе постоянный ориентир для своего выбора. Другие, те, кто не утратил веру в лучшее будущее трудящегося большинства, отвергнув мысль, будто это большинство обречено всегда быть угнетаемым и эксплуатируемым, не согласились с тем, что нужно отказаться от прогресса, верить в «конец истории» -- вечность капитализма²⁴. Они согласились возвратиться не в уже отвергнутый капитализм, а только лишь в еще не изжитую рыночную экономику.

Как теперь очевидно, гражданам Советского Союза, да и других стран пришлось дорого заплатить за неудачный опыт (1917-1985 гг.) преждевременного отказа от рыночной экономики, а в 1985-1997 гг. за бездарность тех, кто не понял смысла необходимого возвращения. Ведь совершенно ясно, что главная беда наша состояла в исторически слабом развитии индивидуального потребления, в его нерыночном регулировании. Восстанавливая рыночную экономику, это следовало делать именно посредством расширения индивидуального потребления большинства граждан, спрос которых -- ключевая часть внутреннего рынка. Ельцинско-гайдаровская команда реформаторов не поняла этого! А еще Гете говорил: «Нет ничего страшнее деятельного невежества». Реформаторы не только не выправили положения, но своей монетаристской политикой, в основе которой лежала теория перехода, опирающаяся на сокращение реального заработка, за четыре года (1992-1996) нанесла по индивидуальному потреблению удар, сопоставимый с десятилетиями сталинизма. Успешное восстановление рыночной экономики было загублено. По справедливому суждению американских профессоров А.Амсдена и Л.Тэйлора, это вызвало «резкое и непрекращающееся падение экономической активности, которое невозможно списать на окончательный коллапс командной экономики»²⁵. А надо было двигаться в прямо противоположном направлении: как раз в этом пункте нужен был поиск принципиально иного решения -- для такой перестройки экономики, чтобы стимулировать не снижение, а рост индивидуального потребления миллионов в тесной увязке с повышением стимулов к труду. Таким путем пошли Китай и Вьетнам, здесь объяснение их успехов. В Восточной Европе и России все было принципиально иначе. «Ирония состоит в том, -- пишут американские профессора, -- что, несмотря на все разговоры о создании рыночной экономики, сокращение реальных доходов препятствовало формированию эффективных рынков»²⁶.

В наше время во многих «посткоммунистических странах», как и в России, у власти стоят либералы, жаждущие капитализации, связавшие с ней свою власть и свое благополучие. Поэтому здесь отвергают реформы в духе позитивного опыта Китая и Вьетнама. Очевидно, что для экономического оздоровления России, как и других стран, необходим политический поворот и новый экономический курс: как считают американские профессора, России предстоит поменять невежественных руководителей, копировальщиков чужих схем, на здравый смысл. Нужно отбросить, преодолевая отрицательные последствия, пагубный курс принудительной капитализации в духе XVIII в., отказаться от неприемлемой для народа вестернизации. А дальше?

Необходимо утверждение социально ориентированной смешанной рыночной экономики, регулируемой государством и опирающейся, в первую очередь на возрастающий спрос не растущей кучки миллионеров, а на все расширяющееся потребление миллионов -- этот решающий сектор рынка. Только на этом пути можно оживить и возродить национальное хозяйство, ибо мы живем в эпоху, когда все более производительный и адекватно стимулируемый труд в его непосредственной форме все еще остается и долго еще будет главным источником общественного богатства -- фундаментом прогресса.

1 Мосс М. Опыт о даре. Форма обмена в архаических обществах. Париж, 1925.

2 Это -- рудимент сталинизма. См.: Сталин И. Экономические проблемы социализма в СССР.М., 1952.

3 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т .46. Ч.Н. С.221.

4 См.: Бутенко А.П. Послесловие // Ирибаджаков Н. Развитое социалистическое общество. М., 1974. С. 388-389.

5 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 46. Ч. II, С.213.

6 Там же.

7 Там же. Т.25. Ч. II. С.421.

8 Там же. Т. 46. Ч. II. С. 212-213.

9 Троцкий Л. Преданная революция. М., 1991. С. 22-23.

10 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 42. С.114.

11 Фукуяма Ф. Конец истории? // Общественная мысль за рубежом. М, 1990. № 9. С.32.

12 Там же. С.33.

13 Kunar К. Progress und Industrialism. Berlin, 1959.

14 См.: Варга Е. Очерки по проблемам политэкономии капитализма. М., 1965. С. 190.

15 Какие меры предпринимались практиками «западного общества», чтобы сохранить прежние способы получения прибыли, см.: Бутенко А. Современный социализм // Вопросы теории М., 1989. С. 176-177, 194-196. Если же говорить о теории, то правильно уловленный перелом от индустриализма к постиндустриализму стал началом концепции, видящей в истории традиционное общество, индустриальное и постиндустриальное.

16 В частности, теорию предельной полезности разрабатывали Л. В. Канторович и В. В. Новожилов.

17 Civilizace па rozcesti. Praga, 1969. S.3.

18 Ставинскии И. Капитализм сегодня и капитализм завтра. Нью-Йорк,

19 Известный американский историк Пол Кеннеди, автор бестселлера «Подготовка к XXI столетию», тоже считает, что автоматизация и роботизация равнозначны промышленной революции, потрясшей мир в XVIII в., но сегодня социальные последствия будут много серьезнее.

20 Чепоров Э. Мировая экономика беременна общественным капиталом. Американский экономист выдвинул идею неизбежных перемен в эпоху роботизации // Литературная газета, 7 февр. 1996.

21 Там же.

22 Там же.

23См.: Бутенко А. Рыночная экономика и рыночный социализм в свете опыта СССР, России и Китая. ИМЭПИ РАН, М., 1996.

24 Статья Ф.Фукуямы широко комментировалась в печати.

25 Амсден А., Тэйлор Л. Рынок встретил достойного противника: реалии экономического перехода на Востоке Европы // Экономическая газета. 1995. N° 35-38 (54). С.2.

26 Там же. С. 1.

Размещено на Allbest.ru