Телеологический конституционализм, конституционная идентичность и публичный правопорядок (научное знание, российский, сравнительный и международный контексты)

В конституционных целях развития государства и общества, отраженных непосредственно в конституциях или выводимых из принципов (основ) конституционного строя, присутствуют публичные политические или моральные обязательства для деятельности высшего должного лица в государстве, других органов государства, их должностных лиц. Конституционное целеполагание устанавливает не только важные для государства и общества цели конституционного развития, но и создает нормы-цели, нормы-задачи, нормы-программы, которые выполняют одновременно и роль правовых принципов, правовых деклараций и роль публичных (моральных и политических) императивов. Конституционная телеология как наука о целях и задачах конституционного регулирования и развития общества и государства связана с важнейшими областями конституционной юриспруденции: 1) с функциями конституции и особенно с телеологической (программной) функцией; 2) с конституционализацией правового порядка на основе судебной интерпретации конституционных положений и законодательного обеспечения их реализации; 3) с конституционными целями ограничений прав и свобод граждан, различных сфер отраслевого регулирования и регулирования общественного и государственного строя страны [55. С. 80-81]. Конституционные цели отражают представления конституционного сообщества (включает граждан, иных лиц, участвующих в конституционном строительстве, органы государства, местного самоуправления, их должностных лиц) о нормативных моделях конституции, конституционализма, конституционно-правовых институтов, о будущих (и в этом смысле достижимых) результатах государственно-правового и конституционного развития. Конституция в контексте запущенной нормативной архитектуры государства и общества содействует реализации форм и ограничений в контексте политического и правового страхования, в том числе затрагивает и сферу публичной морали. Конституция некоторыми исследователями рассматривается как политическая страховка в более узком значении, чем можно представить, так как страхование и страховка - это еще и правовой институт [56. P. 988-1012]. Поэтому конституция - это не только политическое, но и правовое страхование от различных рисков утраты государственности, правовой системы, стабильности и правопорядка. Правовое страхование осуществляется через установление форм и ограничений деятельности различных субъектов права. Такое страхование носит конституционно-правовой характер и оказывает морально-политическое воздействие на деятельность и органов государства, и органов местного самоуправления, их должностных лиц.

Конституции выполняют и коммуникативную функцию, которую невозможно эффективно поддерживать в публичной и частной сферах без определения и поддержания границ между правовыми принципами и моральными императивами, без определения форм воздействия конституционных норм и принципов на публичную мораль, опосредующую деятельность органов государства и их должностных лиц. Конституции создают нормативный каркас, ценностные ориентации и целевые нормативные установки как для деятельности органов и их должностных лиц, так и для граждан и иных физических лиц в конституционном пространстве страны. Тони Проссер (Tony Prosser) называет коммуникативную функцию конституции «заброшенной» или «беспризорной» со стороны научного сообщества функцией. Он вводит понятие «конституционная коммуникация» (constitutional communication) для анализа роли конституции в облегчении коммуникации на разных уровнях взаимодействия компонентов правовой системы и внутригосударственного и наднационального права [57. P. 1039-1065]. Коммуникативная функция конституций - их роль в облегчении публичного и частного общения на внутригосударственном и международном уровне. Публичная коммуникация может быть между различными типами конституций или между юридическими и другими формами социальных систем, такими как экономика и политика. Теоретическую поддержку такого подхода можно найти в дискурсивной теории демократии Ю. Хабермаса, а также в последних разработках теории систем. В определении эффективности и востребованности коммуникативной функции конституции значимую роль играют природа и содержательные границы конституционной идентичности, в которой, в свою очередь, выявляются национальные приоритеты развития и правила публичной морали, господствующие «делопроизводственные трафареты» в постоянно возобновляемых процедурах взаимодействия органов публичной власти (органов государства, местного самоуправления).

В теории конституционного права и сравнительного конституционализма проблема конституционной идентичности рассматривается в контексте познания как моделей развития конституционно-правовых институтов в рамках международного опыта, так и познания национальных особенностей конституций и конституционно-правового регулирования. Концепт «конституционная идентичность» является дискуссионной концепцией постольку, поскольку по поводу содержания самой идентичности и ее необходимых элементов нет общепринятого научного согласия. Можно сказать, что постепенно, на наших глазах научным сообществом конституционалистов вырабатывается парадигма современного понимания конституционной идентичности. Как отмечает М. Розен- фельд, «конституционная идентичность» - принципиально оспариваемая концепция, поскольку нет соглашения о том, что означает идентичность или что к ней относится [58. P. 756]. Помимо этого, проблема конституционной идентичности существует в сложных политиях, или в сложноорганизованных государствах, в межгосударственных объединениях, где действуют федеративные или наднациональные конституции, а также конституции в регионалистских государствах со значительным культурным, языковым, этническим и религиозным разнообразием. Концепция конституционной идентичности варьируется от фокусировки на фактических особенностях и положениях конституции (например, устанавливается ли президентская или парламентская система, унитарное или федеративное государство), отношении к конституции и культуре, в которой она действует, а также на связи между идентичностью и конституцией и другими релевантными составляющими идентичности, такими как как национальная, религиозная или идеологическая идентичность. В таких (отмеченных) элементах идентичности присутствуют и моральные, и политические, и правовые сегменты, которые порой трудно разделить в практике деятельности органов государства, но которые позволяют оценивать их сочетаемость в конституционной культуре и конституционной идентичности.

Конституционная идентичность, несомненно, связывает право и историю, культуру и этничность, светские и религиозные этические, иные правила и принципы поведения как в публичной, так и в частной сферах. Помимо этого, существует концепция глобализации конституционной идентичности, которая рассматривает конституционную идентичность в эпоху глобализации, а также влияние отношений конституционной глобализации на изменение национальной конституционной идентичности [59. P. 463-533]. Например, исследователь из Сингапура считает, что происходит адаптация социалистической конституционной идентичности в странах с социалистическими режимами (Вьетнам, Китай, Лаос, Северная Корея, Куба) под влиянием процессов глобализации. Он выделяет четыре дивергентные модели, которые используются для адаптации национальной конституционной идентичности: 1) конституционный глобализм (Вьетнам и Лаос); 2) конституционная исключительность (Китай); 3) конституционный изоляционизм (Северная Корея); 4) конституционный резервацио- низм (Куба). Конституционная идентичность связывает историю и будущее через формы существующих конституций. Порой старые название и языковые формы права, в том числе термины, в которых определяется конституция, держатся очень долго, даже дольше самих обозначаемых явлений. В частности, старое или традиционное для Великобритании понятие конституции во многих публикациях продолжает жить, хотя как правовое явление уже отсутствует. Речь идет о понятии «неписаная конституция», которая в современных британских условиях именуется или гибридной (смешанной) или даже некодифициро- ванной, что гораздо реже встречается в оценках отечественных авторов. Если нет текста конституции как нормативно-правового акта, будущее такой конституции во многом определяется и статутным правом, и конституционными обычаями (и соглашениями), и прецедентами, и доктринальными источниками, которые базируются на конституционных авторитетах [60. P. 278]. Однако возникает проблема существования конституционного холизма.

Вопрос о соотношении конституции как целого и конституции как ее составных частей, возможно, подлежит оценке не только с позиций правовых источников и совокупности правил публичной морали, которые определяют основные элементы британского парламентаризма и кабинетной системы правления. Возможны возражения относительно любой законченности конституции как системы в области права. Представляется более целесообразным в исторической перспективе смотреть на конституцию как на открытую правовую и публично-моральную среду (оболочку), которая способна инкорпорировать инновации и совершенствовать практику и должностное поведение высших и иных должностных лиц. Конституционализм функционирует в условиях режима конституционности. Без надлежащих правовых средств обеспечения конституционализм превращается в облачную систему без связей с социальной реальностью. Понятие конституционности основывается не только на правовых, но и моральных ценностях, оно формируется в рамках различного правопонимания [61. С. 11]. В доктрине конституционности присутствуют элементы разных типов правопонимания в силу того, что и сам современный конституционализм формировался в условиях конкуренции правовых идей и взглядов. Следовательно, различные типы правопонимания оказывают влияние на правовую природу конституционности. Конституционность - продукт одновременно и рациональности, и истории, и права. Конституционность - разновидность правовой рациональности, которая, вместе с тем, создается в рамках конкретного юридического и исторического ландшафта.

На взаимосвязь рациональности и истории обращал внимание К. Хюбнер, отмечавший, что принципы и фундаментальные идеи научных теорий не являются результатом простого обобщения фактов, а содержат априорный компонент, который не является абсолютным. Этот компонент историчен, а значит, исторична и сама правовая рациональность. По мнению К. Хюбне- ра, «исторический контекст определяет, какими должны быть факты и фундаментальные принципы науки, а не наоборот» [62. С. 159-164]. Таким образом, понятие конституционности как правовой рациональности соединяет исторические подходы к пониманию права и современные размышления в рамках коммуникативной теории права и постклассической традиции правопо- нимания. Конституционность не остается неизменной под воздействием внутригосударственного и международного правового порядка.

Если мы подходим к пониманию толкования конституции с широких методологических и социальных позиций, это приближает нас к более объективному представлению того, как работает наша конституционная система. В книге Кита Уиттингтона «Конституционное истолкование: разделенные полномочия и конституционный смысл» (Constitutional Construction: Divided Powers and Constitutional Meaning) утверждается, что Конституция носит двойной характер [63]. Первый аспект, на котором сосредоточены ученые- юристы, - это уровень, на котором Конституция выступает в качестве обязательного набора правил, которые могут быть нейтрально истолкованы и подвергнуты внешнему принуждению судами против государственных деятелей. Это процесс конституционного толкования. Но, по словам Кита Уиттингтона, Конституция также пронизывает саму политику, направляя и ограничивая политических субъектов в самом процессе публичной политики. Публичная политика формирует процесс толкования и реализации конституции. Поэтому второй аспект - это направления конституционной политики, которые могут видоизменять не всегда текст конституции, а политику толкования и реализации конституции. К. Уиттингтон продолжает утверждать, что двусмысленность в конституционном тексте и изменения политической ситуации заставляют политических субъектов строить свое собственное конституционное понимание. Истолкование конституционного значения является необходимой частью политического процесса и регулярной частью истории США, так как демократия живет с писаной конституцией. Конституция связывает и уполномочивает правительственных чиновников. В другой своей книге «Конституционное толкование: текстуальное значение, первоначальное намерение и судебный надзор» Кит Уиттингтон [64. P. XI], используя аргументы, извлеченные из американской истории, политической философии и теории, рассматривает, что означает интерпретировать писаную конституцию и как суды должны решать эту задачу. Он заключает, что при толковании Конституции судебная система должна придерживаться открываемых намерений отцов - основателей конституции.

В отношении Российской Конституции маловостребованной является доктрина выявления намерений ее создателей, материалы Конституционного совещания не служат полноценным источником знаний для понимания тех или иных норм и положений конституции в процессе их толкования. Однако еще более важным является толкование конституции с позиций прогрессивного и актуализированного развития в контексте обеспечения не только интересов государства и его главы, парламента или правительства, но и граждан, их объединений, которых следует воспринимать как конституционное сообщество, участвующее в обеспеченности жизнеспособности конституции.

Литература

1. Философский энциклопедический словарь / гл. редакция: Л.Ф. Ильичёв, П.Н. Федосеев, С.М. Ковалёв, В.Г. Панов. М. : Сов. Энциклопе дия, 1983. 840 с.

2. Choat S. Teleology // The Encyclopedia of Political Thought. M.T. Gibbons (Ed.). Published 2014 by John Wiley & Sons, Ltd.

3. Krbalek P., Vacek M. Teleology: A modern approach for knowledge mapping // International Journal of Knowledge-based and Intelligent Engineering Systems. 2013. Vol. 17, № 2. P. 137-144.

4. Разеев Д.Н. Телеологический принцип в науке (трансцендентальный подход) : автореф. дис. ... д-ра филос. наук. СПб., 2009. 36 с.

5. Mayr Ernst. The Idea of Teleology // Journal of the History of Ideas. 1992. Vol. 53, № 1. P. 117-135.

6. Рузавин Г.И. Телеология // Философия : энциклопедический словарь / под ред. А.А. Ивина. М. : Гардарики, 2004. 1072 с.

7. Разеев Д.Н. Критическая интерпретация кантовской аналитики телеологической способности суждения // Философские науки. 2009. № 11. С. 74-87.

8. Коллингвуд Р.Дж. Идея истории. Автобиография / пер. и коммент. Ю.А. Асеева. М. : Наука, 1980. 485 с.

9. Пивоев В.М. Философия смысла, или Телеология. Петрозаводск, 2004. 114 с.

10. Muraca B. Teleology and the Life Sciences: Between Limit Concept and Ontological Necessity // Koutroufinis, SA (ed.) Life and Process: Towards a New Biophilosophy. Berlin; Boston : De Gruyter, 2014. P. 37-72.

11. Sanderson S.K. Human Nature and the Evolution of Society. New York : Routledge, Boulder, 2018. 466 p.

12. Кистяковский Б. А. Философия и социология права. СПб. : РХГИ, 1999. 800 с.

13. Малько А.В., Шундиков К.В. Цели и средства в праве и правовой политике. Саратов, 2003. 296 с.

14. Шундиков К.В. Цели и средства в праве: Общетеоретический аспект : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 1999. 24 с.

15. Шундиков К.В. Цели и средства в праве : дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 1999. 182 c.

16. Иеринг Р. Цель в праве / под ред. В.Р. Лицкой; пер.: Н.Ф. Дерюжинский, Н.В. Муравьев. СПб. : Издание Н.В. Муравьева, 1881. 443 с.

17. Горбань В.С. «Учение о правильном праве» Р. Штаммлера как синтез формально-рационалистического (кантианского) подхода право- понимания и телеологической концепции права Р. Иеринга // Право и политика. 2017. № 9. С. 1-11.

18. Кистяковский Б.А. Социальные науки и право. Очерки по методологии социальных наук и общей теории права // Философия и социология права. СПб. : РХГИ, 1999. С. 5-402.

19. Laws J. The good constitution // The Cambridge Law Journal. 2012. Vol. 71, is. 3. P. 567-582.

20. Ударцев С.Ф. Конституция и эволюция общества (вопросы теории и философии права). СПб., 2015. 388 с.

21. Constitutionalism, Democracy and Sovereignty: American and European Perspectives / ed. by R. Bellamy. Aldershot : Avebury, 1996. 162 p.

22. Sweet A. S. Constitutionalism, Legal Pluralism, and International Regimes // Indiana Journal of Global Legal Studies. 2009. Vol. 16, is. 2. P. 621-645.

23. Graber M.A. A New Introduction to American Constitutionalism. Oxford : Oxford University Press, 2013. 320 p.

24. Epstein R. Can we design an optimal constitution? Of structural ambiguity and rights clarity // Social Philosophy and Policy. 2011. Vol. 28, is. 1. P. 290.

25. Интернационализация конституционного права: современные тенденции / под ред. Н.В. Варламовой и Т.А. Васильевой. М. : ИГП РАН, 2017. 224 c.

26. Bradley A.W., Ewing K.D., Knight C.J.S. Constitutional and Administrative Law. 16 th edn. Pearson Longman, Harlow, 2015.

27. Кравец И.А. Конституционный дизайн, государственные преобразования и российский бикамерализм в начале XX века // Право и политика. 2018. № 4. С. 60-106.

28. Барциц И.Н. Конституционный дизайн (о красоте и эстетике конституций) // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2018. Вып. 41. C. 344-370.

29. Бартоле С. Сравнительное конституционное право - незаменимый инструмент для создания транснационального права // Журнал зарубежного законодательного и сравнительного правоведения. 2018. № 1 (68). С. 39-46.

30. Teubner G. Constitutional Fragments: Societal Constitutionalism and Globalization. Oxford : OUP, 2012. 275 p.

31. Oliver D. Psychological constitutionalism // The Cambridge Law Journal. 2010. Vol. 69, is. 3. P. 639-675.

32. Widlak T.H. Remarks on the Normativity of International Legal Rules and Global Constitutionalism // Ratio Juris. 2016. Vol. 29, is. 4. P. 506518.

33. Benhabib S. Claiming Rights Across Borders: International Human Rights and Democratic Sovereignty // American Political Science Review. 2009. Vol. 103, № 4. P. 691-704.

34. Rensmann L. National Sovereigntism and Global Constitutionalism: An Adornian Cosmopolitan Critique // Critical horizons. 2016. Vol. 17, № 1. P. 24-39.

35. Кравец И.А. Телеологическая функция конституции: к пониманию конституционализма переходного периода // Гуманитарные науки в Сибири. 2002. № 1. С. 83-88.

36. McShea D. Upper-directed systems: a new approach to teleology in biology // Biology & Philosophy. 2012. Vol. 27, № 5. P. 663-684.

37. Бондарь Н.С. Аксиология судебного конституционализма: конституционные ценности в теории и практике конституционного правосудия. Вып. 2. М. : Юрист, 2013. 176 с.

38. Джагарян А.А., Джагарян Н.В. Апология ценностного подхода в конституционном праве и правосудии // Юридический мир. 2014. № 2. С. 27-34.

39. Гаджиев Г.А. Цели, задачи и предназначение Конституционного Суда Российской Федерации (часть I) // Журнал конституционного правосудия. 2008. № 1. С. 10-16.

40. Гаджиев Г.А. Цели, задачи и предназначение Конституционного Суда Российской Федерации (часть II) // Журнал конституционного правосудия. 2008. № 2. С. 8-11.

41. Жилин Г.А. Задачи и цели конституционного судопроизводства // Журнал конституционного правосудия. 2016. № 3. С. 1-8.

42. Болдырева Е.В. Задачи и цели конституционного правосудия в субъектах федеративных государств (на примере США, ФРГ и Российской Федерации) // Журнал конституционного правосудия. 2007. № 2. С. 52-61.

43. Петин И.А. Конституционная направленность целей наказания и задач уголовного законодательства // Российская юстиция. 2011. № 8. С. 17-21.

44. Степанова А.А. Конституционные цели и законодательство об организации государственной власти // Конституционное и муниципальное право. 2014. № 3. С. 16-19.

45. Добрынин Н.М. О категории целеполагания в контексте конституционализма // Государство и право. 2011. № 11. С. 13.

46. Неновски Н. Право и ценности : пер. с болг. / под ред. В.Д. Зорькина. М. : Прогресс, 1987. С. 25.

47. Перепелица Е.В. Познавательные задачи и возможности конституционной аксиологии // Конституционное и муниципальное право. 2016. № 10. С. 11-14.

48. Кун Т. Структура научных революций. С вводной статьей и дополнениями 1969 г. М. : Прогресс, 1977.

49. Страшун Б. Конституция России - среда обитания, требующая рационального использования // Конституционное право: Восточноевропейское обозрение. 1999. № 4 (29). С. 145-148.

50. Демидов В.Н. Конституция РФ и единство конституционно-правового пространства Российской Федерации // Журнал российского права. 2009. № 6. С. 14-23.

51. King A. The British Constitution. Oxford : Oxford University Press, 2007. 448 p.

52. Albi, Anneli. Supremacy of EC Law in the New Member States Bringing parliaments into the Equation of «Co-operative Constitutionalism» // European Constitutional Law Review. 2007. Vol. 3, is. 1. P. 25-67.

53. Schonthal, Benjamin. Formations of Buddhist constitutionalism in South and Southeast Asia // International Journal of Constitutional Law. 2017. Vol. 15, is. 3. P. 705-733.

54. Gonzalez-Jacome J. From abusive constitutionalism to a multilayered understanding of constitutionalism: Lessons from Latin America // International Journal of Constitutional Law. 2017. Vol. 15, is. 2. P. 447-468.

55. Кравец И.А. Ценность конституционной телеологии и конституционная легитимность политического и идеологического многообразия: доктрина и практика // Российский журнал правовых исследований. 2015. № 3(4). С. 80-99.

56. Dixon R., Ginsburg T. The forms and limits of constitutions as political insurance // International Journal of Constitutional Law. 2017. Vol. 15, is.

57. Prosser T. Constitutions as communication // International Journal of Constitutional Law. 2017. Vol. 15, is. 4. P. 1039-1065.

58. Rosenfeld M. Constitutional Identity // The Oxford Handbook of Comparative Constitutional Law / ed. by Michel Rosenfeld and Andras Sajo. Oxford : Oxford University Press, 2012.

59. Bui Ngoc S. Globalization of Constitutional Identity // Washington International Law Journal. 2017. Vol. 26, № 3. P. 463-533.

60. Marquand, D. The Once and Future Constitution // Government and Opposition. 2011. Vol. 46, is. 2. P. 278.

61. Кравец И.А. Конституционность нормативных правовых актов: понятие, критерии, последствия проверки актов на соответствие конституции // Проблемы права. 2005. № 4. С. 9-22.

62. Хюбнер К. Критика научного разума : пер. с нем. М., 1994. С. 159-164.

63. Whittington Keith E. Constitutional Construction: Divided Powers and Constitutional Meaning. Cambridge, MA : Harvard University Press, 1999. 303 p.

64. Whittington K.E. Constitutional Interpretation: Textual Meaning, Original Intent, and Judicial Review. Lawrence : University of Kansas Press, 1999. XVI + 304 p.

References

1. Il'ichev, L.F. et al. (eds) (1983) Filosofskiy entsiklopedicheskiy slovar' [Philosophical Encyclopedic Dictionary]. Moscow: Sovetskaya entsiklopediya.

2. Choat, S. (2014) Teleology. In: Gibbons, M.T. (ed.) The Encyclopedia of Political Thought. John Wiley & Sons, Ltd.

3. Krbalek, P. & Vacek, M. (2013) Teleology: A modern approach for knowledge mapping. International Journal of Knowledge-based and Intelligent Engineering Systems. 17 (2). pp. 137-144.

4. Razeev, D.N. (2009) Teleologicheskiy printsip v nauke (transtsendental'nyy podkhod) [Teleological principle in science (transcendental approach)]. Abstract of Philosophy Dr. Diss. St. Petersburg.

5. Mayr, E. (1992) The Idea of Teleology. Journal of the History of Ideas. 53 (1). pp. 117-135. DOI:10.2307/2709913

6. Ruzavin, G.I. (2004) Teleologiya [Teleology]. In: Ivin, A.A. (ed.) Filosofiya: entsiklopedicheskiy slovar' [Philosophy: Encyclopedic Dictionary]. Moscow: Gardariki.

7. Razeev, D.N. (2009) Critical Interpretation on Kant's Analytics of Teleological Ability to Judging. Filosofskie nauki -- Russian Journal of Philo sophical Sciences. 11. pp. 74-87. (In Russian).

8. Collingwood, R.G. (1980) Ideya istorii. Avtobiografiya [The idea of history. Autobiography]. Translated from English by Yu.A. Aseev. Moscow: Nauka.

9. Pivoev, V.M. (2004) Filosofiya smysla, ili Teleologiya [Philosophy of meaning, or Teleology]. Petrozavodsk: Petrozavodsk State University.

10. Muraca, B. (2014) Teleology and the Life Sciences: Between Limit Concept and Ontological Necessity. In: Koutroufinis, S.A. (ed.) Life and Process: Towards a New Biophilosophy. Berlin; Boston: De Gruyter.

11. Sanderson, S.K. (2018) Human Nature and the Evolution of Society. New York: Routledge, Boulder.

12. Kistyakovskiy, B.A. (1999) Filosofiya i sotsiologiya prava [Philosophy and sociology of law]. St. Petersburg: RKhGI.

13. Mal'ko, A.V. & Shundikov, K.V. (2003) Tseli i sredstva v prave i pravovoy politike [Objectives and tools in law and legal policy]. Saratov: Saratov State Academy of Law.

14. Shundikov, K.V. (1999) Tseli i sredstva v prave: Obshcheteoreticheskiy aspekt [Aims and tools in law: The general theoretical aspect]. Abstract of Law Cand. Diss. Saratov.

15. Shundikov, K.V. (1999) Tseli i sredstva v prave [Aims and tools in law]. Law Cand. Diss. Saratov.

16. Jhering, R. (1881) Tsel' v prave [Aims in law]. Translated from English by N.F. Deryuzhinskiy, N.V. Murav'ev. St. Petersburg: Izdanie N.V. Murav'eva.

17. Gorban', V.S. (2017) Rudolf Stammler's “The Doctrine of the Right Law” as a synthesis of the formal-rationalistic (Kantian) approach towards legal consciousness and R. Jhering's teleological concept of law. 9. pp. 1-11. (In Russian).

18. Kistyakovskiy, B.A. (1999) Sotsial'nye nauki i pravo. Ocherki po metodologii sotsial'nykh nauk i obshchey teorii prava [Social sciences and law. Essays on the methodology of social sciences and the general theory of law]. In: Sapov, V.V. (ed.) Filosofiya i sotsiologiya prava [Philosophy and sociology of law]. St. Petersburg: RKhGI.

19. Laws, J. (2012) The good constitution. The Cambridge Law Journal. 71 (3). pp. 567-582.

20. Udartsev, S.F. (2015) Konstitutsiya i evolyutsiya obshchestva (voprosy teorii i filosofii prava) [The constitution and the evolution of society (questions of the theory and philosophy of law)]. St. Petersburg: Universitetskiy izdatel'skiy konsortsium.

21. Bellamy, R. (ed.) (1996) Constitutionalism, Democracy and Sovereignty: American and European Perspectives. Aldershot: Avebury.

22. Sweet, A.S. (2009) Constitutionalism, Legal Pluralism, and International Regimes. Indiana Journal of Global Legal Studies. 16 (2). pp. 621-645.

23. Graber, M.A. (2013) A New Introduction to American Constitutionalism. Oxford: Oxford University Press.

24. Epstein, R. (2011) Can we design an optimal constitution? Of structural ambiguity and rights clarity. Social Philosophy and Policy. 28 (1). p. 290.

25. Varlamova, N.V. & Vasil'eva, T.A. (eds) (2017) Internatsionalizatsiya konstitutsionnogo prava: sovremennye tendentsii [Internationalization of constitutional law: current trends]. Moscow: ISL RAS.

26. Bradley, A.W., Ewing, K.D. & Knight, C.J.S. (2015) Constitutional and Administrative Law. 16 th edn. Pearson Longman, Harlow.

27. Kravets, I.A. (2018) Constitutional design, state reforms and Russian bicameralism in the early 20th century. Pravo i politika -- Law and Politics. 4. pp. 60-106. (In Russian).

28. Bartsits, I.N. (2018) Constitutional Design (on the Beauty and Aesthetics of Constitutions). Vestnik Permskogo universiteta. Yuridicheskie nauki -- Perm University Herald. Juridical Sciences. 41. pp. 344-370. (In Russian).

29. Bartole, S. (2018) Comparative Constitutional Law -- An Indispensable Tool for the Creation of Transnational Law. Zhurnal zarubezhnogo za- konodateVnogo i sravnitel'nogopravovedeniya. 1 (68). pp. 39-46. (In Russian). DOI: 10.12737/art.2018.1.5

30. Teubner, G. (2012) Constitutional Fragments: Societal Constitutionalism and Globalization. Oxford: OUP.

31. Oliver, D. (2010) Psychological constitutionalism. The Cambridge Law Journal. 69 (3). pp. 639-675.

32. Widlak, T.H. (2016) Remarks on the Normativity of International Legal Rules and Global Constitutionalism. Ratio Juris. 29 (4). pp. 506-518.

33. Benhabib, S. (2009) Claiming Rights Across Borders: International Human Rights and Democratic Sovereignty. American Political Science Review. 103 (4). pp. 691-704.

34. Rensmann, L. (2016) National Sovereigntism and Global Constitutionalism: An Adornian Cosmopolitan Critique. Critical Horizons. 17 (1). pp. 24-39.

35. Kravets, I.A. (2002) Teleologicheskaya funktsiya konstitutsii: k ponimaniyu konstitutsionalizma perekhodnogo perioda [The teleological function of the constitution: on understanding the transitional constitutionalism]. Gumanitarnye nauki v Sibiri -- Humanitarian Sciences in Siberia. 1. pp. 83-88.

36. McShea, D. (2012) Upper-directed systems: a new approach to teleology in biology. Biology & Philosophy. 27 (5). pp. 663-684.

37. Bondar', N.S. (2013) Aksiologiya sudebnogo konstitutsionalizma: konstitutsionnye tsennosti v teorii i praktike konstitutsionnogo pravosudiya [Axiology of judicial constitutionalism: constitutional values in the theory and practice of constitutional justice]. Is. 2. Moscow: Yurist.

38. Dzhagaryan, A.A. & Dzhagaryan, N.V. (2014) Apologiya tsennostnogo podkhoda v konstitutsionnom prave i pravosudii [Apology of the axiological approach in constitutional law and justice]. Yuridicheskiy mir--Juridical World. 2. pp. 27-34.

39. Gadzhiev, G.A. (2008) Tseli, zadachi i prednaznachenie Konstitutsionnogo Suda Rossiyskoy Federatsii (chast' I) [Aims, objectives and purpose of the Constitutional Court of the Russian Federation (Part 1)]. Zhurnal konstitutsionnogo pravosudiya--Journal of Constitutional Justice. 1. pp. 10-16.

40. Gadzhiev, G.A. (2008) Tseli, zadachi i prednaznachenie Konstitutsionnogo Suda Rossiyskoy Federatsii (chast' II) [Aims, objectives and purpose of the Constitutional Court of the Russian Federation (Part 2)] Zhurnal konstitutsionnogo pravosudiya--Journal of Constitutional Justice. 2. pp. 8-11.

41. Zhilin, G.A. (2016) Zadachi i tseli konstitutsionnogo sudoproizvodstva [Objectives and aims of constitutional legal proceedings]. Zhurnal konstitutsionnogo pravosudiya -- Journal of Constitutional Justice. 3. pp. 1-8.

42. Boldyreva, E.V. (2007) Zadachi i tseli konstitutsionnogo pravosudiya v sub”ektakh federativnykh gosudarstv (na primere SShA, FRG i Rossiyskoy Federatsii) [Objectives and aims of constitutional justice in the subjects of federal states (by example of the United States, Germany and the Russian Federation)]. Zhurnal konstitutsionnogo pravosudiya -- Journal of Constitutional Justice. 2. pp. 52-61.

43. Petin, I.A. (2011) Konstitutsionnaya napravlennost' tseley nakazaniya i zadach ugolovnogo zakonodatel'stva [The constitutional focus of the purposes of punishment and the objectives of criminal law]. Rossiyskayayustitsiya -- Russian Justitia. 8. pp. 17-21.

44. Stepanova, A.A. (2014) Konstitutsionnye tseli i zakonodatel'stvo ob organizatsii gosudarstvennoy vlasti [Constitutional aims and legislation on the organization of state power]. Konstitutsionnoe i munitsipal'noe pravo -- Constitutional and Municipal Law. 3. pp. 16-19.

45. Dobrynin, N.M. (2011) O kategorii tselepolaganiya v kontekste konstitutsionalizma [On the category of goal-setting in the context of constitutionalism]. Gosudarstvo i pravo -- State and Law. 11.

46. Nenovski, N. (1987) Pravo i tsennosti [Law and values]. Translated from Bulgarian. Moscow: Progress.

47. Perepelitsa, E.V. (2016) Poznavatel'nye zadachi i vozmozhnosti konstitutsionnoy aksiologii [Cognitive tasks and possibilities of constitutional axiology]. Konstitutsionnoe i munitsipal'noe pravo -- Constitutional and Municipal Law. № 10. pp. 11-14.

48. Kuhn, T. (1977) Struktura nauchnykh revolyutsiy. S vvodnoy stat'ey i dopolneniyami 1969 g. [The structure of scientific revolutions. With an introductory article and supplements in 1969]. Translated from English. Moscow: Progress.

49. Strashun, B. (1999) Konstitutsiya Rossii - sreda obitaniya, trebuyushchaya ratsional'nogo ispol'zovaniya [Constitution of Russia as a habitat requiring rational use]. Konstitutsionnoe pravo: Vostochnoevropeyskoe obozrenie. 4 (29). pp. 145-148.

50. Demidov, V.N. (2009) Konstitutsiya RF i edinstvo konstitutsionno-pravovogo prostranstva Rossiyskoy Federatsii [The Constitution of the Russian Federation and the unity of the constitutional legal space of the Russian Federation]. Zhurnal rossiyskogo prava -- Journal of Russian Law. 6. pp. 14-23.

51. King, A. (2007) The British Constitution. Oxford: Oxford University Press.

52. Albi, A. (2007) Supremacy of EC Law in the New Member States Bringing parliaments into the Equation of “Co-operative Constitutionalism”. European Constitutional Law Review. 3 (1). pp. 25-67.

53. Schonthal, B. (2017) Formations of Buddhist constitutionalism in South and Southeast Asia. International Journal of Constitutional Law. 15 (3). pp. 705-733.

54. Gonzalez-Jacome, J. (2017) From abusive constitutionalism to a multilayered understanding of constitutionalism: Lessons from Latin America. International Journal of Constitutional Law. 15 (2). pp. 447-468.

55. Kravets, I.A. (2015) Value of the constitutional teleology and constitutional legitimacy of the political and ideological diversity (pluralism): doctrine and practice. Rossiyskiy zhurnalpravovykh issledovaniy -- Russian Journal of Legal Studies. 3(4). pp. 80-99. (In Russian).

56. Dixon, R. & Ginsburg, T. (2017) The forms and limits of constitutions as political insurance. International Journal of Constitutional Law. 15 (4). pp. 988-1012.

57. Prosser, T. (2017) Constitutions as communication. International Journal of Constitutional Law. 15 (4). pp. 1039-1065.

58. Rosenfeld, M. (2012) Constitutional Identity. In: Rosenfeld, M. & Sajo, A. (eds) The Oxford Handbook of Comparative Constitutional Law. Oxford: Oxford University Press.

59. Bui, S.N. (2017) Globalization of Constitutional Identity. Washington International Law Journal. 26 (3). pp. 463-533.

60. Marquand, D. (2011) The Once and Future Constitution. Government and Opposition. 46 (2).

61. Kravets, I.A. (2005) Konstitutsionnost' normativnykh pravovykh aktov: ponyatie, kriterii, posledstviya proverki aktov na sootvetstvie konstitutsii [The constitutionality of normative legal acts: the concept, criteria, consequences of checking acts for compliance with the constitution]. Prob- lemy prava -- Issues of Law. 4. pp. 9-22.

62. Hubner, K. (1994) Kritika nauchnogo razuma [The Critique of Scientific Reason]. Translated from German by I.T. Kasavin. Moscow: IPh RAS. pp. 159-164.

63. Whittington, K.E. (1999) Constitutional Construction: Divided Powers and Constitutional Meaning. Cambridge, MA: Harvard University Press.

64. Whittington, K.E. (1999) Constitutional Interpretation: Textual Meaning, Original Intent, and Judicial Review. Lawrence: University of Kansas Press.

Размещено на Allbest.ru