Новалис о целях и методах философствования

14 У Новалиса, - пишет в этой связи О.Б.Вайнштейн, - «идея тотального родства и гармонии духовных и физических элементов универсума ... получает сугубо романтические обертоны: теряется принцип иерархии, столь существенный для средневековья, высшее уравнивается в правах с низшим - вместо пирамиды возникает круговорот». (Вайнштейн, 1994: 49).

15 Мне кажется убедительным предположение Джона Нойбауэра о том, что принцип аналогий в «Черновике» берет начало не из органической сферы, а из математической комбинаторики (Uerlings (Hrsg.), 1997: 55).

16 Отсюда, полагает Г.Урлингс, проистекал интерес Новалиса к математике: в ней предметы имеют функциональный характер, первичны отношения (а не объекты), именно они генерируют единицы (Uerlings (Hrsg.), 1997: 6-7), в конечном итоге Новалис «упраздняет онтологическую категорию субстанции» (Uerlings, 1991: 182). К тем же выводам приходит Ульрих Штадлер: Новалис заменил субстанциальную классификацию - функциональной (Uerlings (Hrsg.), 1997: 103).

17 В этом видят заслугу и новаторство Новалиса многие его исследователи. «В органической системе Новалиса каждое живое существо определяется лишь через взаимосвязи со всеми остальными живыми существами (Beiser, 2002: 428), констатирует Фредерик Бейсер, - здесь «идентичность каждого предмета. зависит от всех прочих» (Beiser, 2002: 433). По мнению Вальтера Йешке и Андреаса Арндта, Новалис уже в «фихтеанский период» убедился, что «знание или сознание (а следовательно, и самосознание) непременно опираются на реляции, иначе говоря, они по необходимости соотносятся с чем-то иным» (Jaeschke/Arndt, 2012: 196) О взаимозависимости части и целого в философской системе Новалиса, при котором каждая сторона обретает содержание и конкретизируется благодаря взаимодействию и сопоставлению с другой, пишет Делия Нассар (Nassar, 2014: 74).

18 Декларации у Новалиса и в этом, и в других случаях не расходились с житейской «практикой». По свидетельству Тика, «скуки он не ведал даже в самом заурядном обществе, среди посредственностей, потому что он, разумеется, находил какого-нибудь человека, который сообщал ему новые сведения. его виртуозность в обхождении с людьми так велика, что посредственности и не догадываются, насколько он их превосходит» (Шульц, 1998: 196) Позволю себе скорректировать эту оценку: обыкновенные люди интересовали Новалиса не только как источники новых сведений, и его «виртуозность» объяснялась не только вежливостью, но и живым интересом (отсюда - поэтизация горняков, купцов, воинов в «Офтердингене»).

19 Этим Новалис отличается от Спинозы, Лейбница и Канта, которым он был многим обязан, а также от своего младшего современника Гегеля и от своего университетского наставника Фихте. Кристиан Ибер пишет в этой связи, что романтическая философия (Новалиса), в отличие от идеалистических систем (Фихте) «отказывается от претензии достичь абсолюта посредством мышления». (Schrader (Hrsg.), 1997: 112). Так трактует это высказывание Г.Урлингс (Uerlings (Hrsg.), 2004: 26, 33).

21 «Термины «внимание», «возбуждение», «прикосновение», «проникновение». обращены к жизни, антропологичны, их очень легко перевести с уровня абстракции на уровень жизненного опыта, - пишет О.Б. Вайнштейн. - Эта черта программная, отличающая романтическую философию от современных ей систем. Легко заметить, например, что перечисленные понятия эротичны и составляют своего рода азбуку любви и в телесном, и в духовном смысле, что совершенно естественно для Новалиса» (Вайнштейн, 1994: 34). Об эротизации философского лексикона у Новалиса см. также (Вольский 2014: 21-22).

22 Перенос акцента на тропику, побуждавший Новалиса отказываться от строгих терминов, отмечает, в частности, Герхард Нойман (Neumann, 1976: 396). О метафоризации его слога подробно пишет О.Б. Вайнштейн: «Новалис расшатывает застывшие выражения, заставляет их вспомнить через родство свои истоки, родословную. Создается возбужденная языковая ткань, в которой сама собой актуализируется внутренняя форма слов. (Вайнштейн, 1994: 19) По мысли Новалиса, «язык философии должен, как и поэзия, оживлять этимологические смыслы и метафоры, скрытые в слове. (для него) образность и символичность философского стиля - не украшение, а иронический путь к истине» (Там же: 32).

23 Рахель Филлингер говорит в этой связи об «ассоциативном сгущении», которое - в совокупности с ритмическими и мелодическими акцентами - отменяет однозначность логических связей (Villinger, 2012: 561, 567-568).

24 Подробнее о роли категорий воспроизводства и размножения в заметках Новалиса см. (Holland, 2009: 66 ff.).

25 По выражению Д. Нассар, «художник/ученый должен быть таким же креативным и продуктивным как природа, чтобы понять продуктивность природы». (Nassar, 2014: 72).

26 Ряд исследователей, в частности, Джойс Уолкер (Walker, 1993), Деннис Махони (Mahoney, 1997) и Франциска Бомски полагают, что математические (бесконечные) ряды послужили образцом и для художественной комбинаторики Новалиса, а именно - для дифференциации персонажей в «Офтердингене» (Bomski, 2014: 22, 25).

27 Г.Нойман сформулировал эту оппозицию следующим образом: Новалис «ставит то, что опосредует и приводит в движение, на место завершенного, покоящегося в себе классического произведения искусства» (Neumann, 1976: 328). О.Б. Вайнштейн также противопоставляет «готовности» классического афоризма - перспективность романтического фрагмента: «В нем привлекает не сосредоточенная завершенность красоты, а интенсивность духовного напора» (Вайнштейн, 1994: 35): «в то время как афоризм ориентирован на ретроспективное обобщение, фрагмент призван катализировать духовные реакции» (Там же: 43). Самую лаконичную формулировку предлагает, применительно к стилю Новалиса, Г. Урлингс: «Прогрессия - да, завершенность - нет» (Uerlings, 1991: 623).

28 Рахель Филлингер выявляет у Новалиса несколько характерных эллиптических приемов: собственно, эллиптическое сокращение (пропуск), тире, резкий переход от одного понятия к другому («скачок») (Villinger, 2012: 562) Г. Урлингс также отмечал, что Новалис, устанавливая аналогии, как правило, опускает общее звено или же обосновывает связь не-верифицируемой гипотезой (Uerlings (Hrsg.), 1997: 12-13).

29 О том, что отказ от аналитической разработки темы, преднамеренный пропуск звеньев, мистификация и предпочтение тезисам - задач/загадок призваны стимулировать мышление читателя или собеседника, обстоятельно пишут Г.-И. Мэль (Wiese B.v., 1983: 245-246) и Г. Урлингс (Uerlings, 1991: 222).

30 По наблюдению Г.-И. Мэля, ясность сознания (Besonnenheit) - это постоянный корректив к бесконечно возбудимой фантазии и один из любимых терминов Новалиса (Wiese B.v. (Hrsg.), 1983: 227).

31 Такого мнения придерживается, в частности, Фредерик Бэйсер: материя у Новалиса являет собой порождающее, продуктивное начало, сознание - организующая и развивающая сила (Beiser, 2002: 428).

32 Барбара Зенкель в данном случае различала рефлексирующую или «теоретическую» сторону души (Geist) и ее ощущающую, практическую половину (Seele), с оговоркой, что Новалис не всегда придерживается строгого разделения этих аспектов (Senckel, 1983: 79, 82).

33 Поэтому, как совершенно справедливо отмечает Г. Урлингс, идеал Новалиса - это дрёма, сон наяву, а не беспробудный сон (Uerlings (Hrsg.), 2004: 43). Впрочем, надо признать, что отношение Новалиса к бессознательному состоянию было неоднозначным: спорадически - в «Гимнах к ночи», «Духовных песнях» и «Христианстве» (то есть в сочинениях религиозного характера, но не в натурфилософских штудиях и не в художественной прозе!) - он выказывал готовность раствориться в природе. Советские германисты, например, Н.Я. Берковский (1973) и А.В. Карельский (2007) объясняли эти регрессивные тенденции усталостью или эмоциональным срывом и сетовали, что Новалис в названных произведениях отступает от собственных принципов.

34 Говоря словами Фридмара Апеля, «потери, учиненные рассудком, могут быть возмещены лишь при помощи рассудка» (Uerlings (Hrsg.), 2004: 148): для достижения более высокого единства требуется новое расщепление (ebenda: 147).

35 Романтиков (например, Шеллинга) не устраивало механистическое представление Брауна о пассивности человека, который откликается на внешние импульсы. Рёшлауб наделил человека внутренней активностью: для него внешние раздражения служат скорее стимулятором, чем двигателем. Кроме того, Рёшлауб сместил акцент с «избыточности» или «недостаточности» внешних импульсов на соотношение последних с воспринимающей способностью, т.е. на диспропорцию между активными и воспринимающими компонентами. Подробнее см. (Tsouyopoulos, 1988: 67).

Библиография

1. Вайнштейн О.Б. Язык романтической мысли: О философском стиле Новалиса и Фридриха Шлегеля. М.: РГГУ, 1994.

2. Вишневская Н.А. и др. (ред.) Темница и свобода в художественном мире романтизма. М.: ИМЛИ РАН, 2002.

3. Вольский А.Л. «Фрагменты» Новалиса: поэтическое познание универсума // Новалис (Харденберг) Ф. Фрагменты / пер. с нем. А.Л. Вольского. СПб: Владимир Даль, 2014. С. 5-52.

4. Гайденко П.П. Парадоксы свободы в учении Фихте. М.: Наука, 1990.

5. Шлегель Ф. Эстетика. Философия. Критика: в 2 т. Т. 1. М.: Искусство, 1983.

6. Шульц, Г. Новалис, сам свидетельствующий о себе и своей жизни. Пер. с нем. М. Бента. Челябинск: Урал LTD, 1998.

Аннотация

В отличие от многих выдающихся философов XVII и XVIIIстолетия, Новалис не был озабочен поиском объективной «истины». Скорее, философия служила ему средством достичь «совершенного расположения духа», которое мы можем в общих чертах реконструировать, опираясь на его многозначные и лишь изредка рубрицированные записи. В статье рассматриваются существенные характеристики этого эталонного состояния, а именно: разнообразие внутреннего мира, связность, пластичность и продуктивность духа, неослабное самосознание, сбалансированность организма. Также уделено внимание методам, которые использует Новалис, чтобы приблизиться к заветной цели. Особо подчеркиваются новые, романтические черты в мышлении Новалиса, не свойственные философской традиции Просвещения.

Ключевые слова: Новалис, философия, связность, оживление, укрепляющие средства

Размещено на Allbest.ru