Схожую трактовку оригинального определения Ж. Ж. Руссо дает философ В.Ф. Асмус: ««Общая воля» - то, в чем совпадают или сходятся все индивидуальные, или частные, воли»В.Ф. Асмус. Историко-философские этюды. - М.: Мысль, 1984. - С.110.. В силу этого факта, «общая воля не может высказаться по поводу предмета частного» Ж. Ж. Руссо. Об общественном договоре. Трактаты / Пер. с фр. - М.: «КАНОН-пресс», 1998. - С. 227.. Это объяснимо тем, что любой частный предмет обсуждения находится либо в поле действия государства, либо вне его. В первом случае, частный предмет является частицей некоего абстрактного «общего», во втором - «посторонняя ему воля вовсе не является общей по отношению к нему» Там же..

Таким образом, общая воля является тем субстратом, который связывает общество воедино, без которого общество не могло бы существовать Там же. - С.110. .

Отдельная часть трактата посвящена выявлению общей воли. Здесь мы лишь упомянем о том, что в процессе выявления общей воли Ж. Ж. Руссо отдает приоритет голосованию, в котором участвуют все члены суверена (люди, составляющие данный народ). Углубляться в анализ рассуждений о подсчете голосов и том, как народу следует голосовать в различных политических ситуациях, мы не будем.

Понятие «суверен»

Здесь Ж. Ж. Руссо дает не менее метафорическое определение, чем другие приведенные ранее: «Суверен - это политический организм в активном состоянии» Ж. Ж. Руссо. Об общественном договоре. Трактаты / Пер. с фр. - М.: «КАНОН-пресс», 1998. - С. 210.. По-видимому, имеется в виду, что суверен представляет собой государство, в котором все его члены постоянно или, по крайней мере, регулярно участвуют в политическом процессе (по сути, своеобразное руссоистское понимание республики Своеобразное оно лишь потому, что некоторые современные Ж.Ж. Руссо государства, не являющиеся в строгом смысле республиками, можно было бы отнести к этому типу правления, если исходить из данного определения - прим. авт.).

Понятие «суверен» по своему содержанию тождественно понятию «народ» (равно как и любому другому понятию, семантически схожему с понятием «народ»), которое мы будем использовать наравне с оригинальной дефиницией.

Далее автор также приводит два важных в рамках нашего исследования свойства суверенитета:

· Суверенитет неделим;

· Суверенитет неотчуждаем (говоря проще - власть не может перестать быть властью).

Понятие «свобода»

Данное понятие является еще более противоречивым, нежели любое из рассмотренных выше. Дело в том, что Ж. Ж. Руссо, в отличие от Т. Гоббса, как будто разделяет свободу на две категории - свобода естественного состояния и свобода в состоянии общественного договора (у Т. Гоббса эти свободы различаются лишь качественными характеристиками, не являясь при этом принципиально различными). В связи с этим, естественную свободу можно определить как свободу «границами которой является лишь физическая сила индивидуума» Ж. Ж. Руссо. Об общественном договоре. Трактаты / Пер. с фр. - М.: «КАНОН-пресс», 1998. - С. 212. (то есть, как отсутствие всяческих препятствий для осуществления желаемого, кроме физических), а свободу гражданскую как свободу, «которая ограничена общей волей» Там же. (то есть, как отсутствие всяческих препятствий для осуществления желаемого, кроме желания общей воли). Что касается развития термина (не только в контексте общественного договора, но и в более общем смысле), можно сказать, что понятие «свобода» первоначально использовалось философом в значении «независимость индивида», на заре Просвещения - в смысле «свобода творчества» автора и, в более поздних трудах, в которых раскрывается руссоистский «общественный проект», свобода понималась дуально, как «нравственная и политическая свобода» гражданина.

В отношении известного парадокса «принуждения к свободе», можно сказать, что он органично встраивается в руссоистскую концепцию государства. Заметим, что в контексте «принуждения к свободе» ключевое понятие (свобода) обретает связь с общей волей. Действительно, вводя понятие «свобода», мы отметили, что гражданская свобода ограничена общей волей. При этом, определяя «общественный договор», мы заметили, что подписавший его человек остается таким же свободным, каким был раньше и не подчиняется никому, кроме самого себя. В этом контексте феномен «принуждения» кажется излишним и неуместным. Но в действительности «принуждение к свободе» является механизмом включения индивида в жизнь общества, установления его связи с общей волей. Включившись в общую волю, он становится свободным в гражданском понимании этого слова. В этом смысле, «принуждение к свободе» ограждает гражданина от совершения ошибки - он «понимает» свой истинный интерес и, если он принимает его (и, следовательно, остается членом общества), то он меняет свое поведение таким образом, чтобы оно соответствовало общей воле и интересам всего общества (и, соответственно, его истинным интересам). Важно заметить, что «принуждение» является у автора превентивным механизмом - оно служит для того, чтобы над гражданами не могла установиться чья-то частная власть. «Принуждение к свободе», таким образом, является важным явлением при понимании коллективистской сущности руссоистской свободы.

Соединяя имеющееся знание о понятийном аппарате теории свободы Ж. Ж. Руссо со сведениями о понятии «свобода», получаем следующие характеристики интересующего нас определения:

· Свобода не существует без равенства;

· Общая воля превалирует над свободами частных лиц (общая воля превалирует над частными свободами);

· У граждан по отдельности не существует политических свобод (мы имеем в виду то, что каждый по отдельности не влияет на политический процесс - важна лишь общая воля, то, в чем совпадают или сходятся все индивидуальные, или частные, воли).

Теперь, выделив ключевые характеристики понятия «свобода» в теории Ж. Ж. Руссо, охарактеризуем каждую из них более подробно.

Определение ключевых характеристик свободы в теории Ж. Ж. Руссо

Свобода не существует без равенства

Ж. Ж. Руссо прямо постулирует, что свобода невозможна, если имеет место неравенство в чем-либо, зависимость одного гражданина или группы граждан от другого либо других. Можно выделить два основных типа зависимости: экономическая зависимость и психологическая Ж. Ж. Руссо Рассуждение о происхождении и основаниях неравенства между людьми //Руссо Ж.-Ж. Трактаты. - 1998. - С. 71.. Под экономической зависимостью понимается, прежде всего, необходимость «продажи» собственного труда, а также разделение граждан по принципу владения собственностью (в частности - землей; такое разделение ставит неимущих в зависимость от владельцев собственности). Неслучайно Ж. Ж. Руссо называет основателя частной собственности основателем условного (conditional) неравенства, для разрешения которого предлагает ввести общинное владение землями. Ж. Ж. Руссо. Об общественном договоре. Трактаты / Пер. с фр. - М.: «КАНОН-пресс», 1998. - С. 213-215. При этом было бы ошибочно считать (как это делают некоторые исследователи творчества Ж. Ж. Руссо), что для философа один тип зависимости по своим последствиям важнее другого.

Что касается видов неравенства, автор выделяет два наиболее общих из них - неравенство естественное (в силу физических, природных различий людей) и неравенство политическое (Ж. Ж. Руссо часто называет его нравственным; неравенство, вытекающее из наличия у одних граждан привилегий перед другими) Ж. Ж. Руссо. Рассуждение о происхождении и основаниях неравенства между людьми //Руссо Ж.-Ж. Трактаты. - 1998. - С. 53-55.. При этом он выделяет способ, с помощью которого можно избежать установления политического неравенства и сглаживания неравенства естественного.

Способ, которым устанавливается и сохраняется равенство людей в обществе, - установление законов. Закон в обществе Ж. Ж. Руссо - это ни что иное, как акт общей воли. Ранее в данной Главе мы выяснили, что общая воля не может высказываться по поводу «частных тем» (более подробно см. раздел «Общая воля» в настоящей Главе). А поскольку законы являются актами общей воли, из этого можно дедуцировать, что предмет законов не может не иметь общего характера «…сущность того, о чем выносится решение, имеет общий характер так же, как и воля, выносящая это решение…» - там же. - С. 72., иными словами, закон есть акт выражения общей воли. А поскольку общая воля заботится лишь об общем благе, ее выражение (законы) должны быть направлены на искоренение неравенства людей и установлении и сохранении таких условий, в которых каждый был бы равен каждому.

Общая воля превалирует над свободами частных лиц

Прежде чем говорить о роли общей воли в руссоистском обществе, необходимо отметить значимость общественного договора в установлении равенства между индивидами и создании общей воли. Философ отмечает, что «…первоначальное соглашение не только не уничтожает естественное равенство людей, а, напротив, заменяет равенством как личностей и перед законом все то неравенство, которое внесла природа в их физическое естество; и, хотя люди могут быть неравны по силе или способностям, они становятся все равными в результате соглашения и по праву» Ж. Ж. Руссо. Об общественном договоре. Трактаты / Пер. с фр. - М.: «КАНОН-пресс», 1998. - С. 215.. Следовательно, с помощью договора устанавливается «общество равенства», в котором будет главенствовать общая воля, выраженная через соответствующие законы (ключевую роль законов (права) в становлении гражданской свободы и «равенства личностей» мы продемонстрировали в предыдущем разделе). В силу того, что общее благо становится ключевой целью в руссоистском обществе (а помимо этого - и одной из главных причиной заключения общественного договора), общая воля становится главным ориентиром и «указателем» жизни общества.

Важным следствием из этой характеристики руссоистской свободы является то, что свободы частных лиц теоретически могут быть ограничены общей волей. Если общая воля решит, что завтра все индивиды должны жить в "обществе тотальных ограничений", то так тому и быть; аналогично, если оно решит расширить права каждого до разумных пределов (естественно, эти пределы ограничены условиями общественного договора; невозможна ситуация, при которой одновременно имеет место «тотальная вседозволенность» и в то же время действует государство - это бы означало существование нежизнеспособного «гибрида» между естественным и государственным состояниями).

Граждане не обладают политическими свободами

Данный пункт является достаточно противоречивым в силу того, что в самой логике творчества Ж. Ж. Руссо наблюдаются некоторые противоречия: ряд исследователей, изучавших влияние социальной среды на формирование взглядов философа, отмечают, что в его творчестве наблюдаются некоторые «колебания» от революционных принципов к патерналистским и наоборот Более подробно с идеями этих исследователей можно ознакомиться в работах Rosenblatt H. Rousseau and Geneva. From the First Discours to the Contrat social (1749-1762). - Cambridge University Press, 1997. и Launay M. J.-J. Rousseau, йcrivain politique. - Cannes, 1972. . Это в несколько ином виде подмечено и исследователями 1970-х годов, отмечавшими, что в общественном проекте (образе государства) философа имеет место «пересечение» морального и общественного, что порождает значимые противоречия в идейном плане Более подробно см. Touchefeu Y. Antiquitй et le christianisme dans la pensйe de Rousseau. - Oxford, 1999. - P. 482. Villaverde M. J. Rousseau y el pensamiento de las luces. - Madrid, 1987. - P. 19, Histoire de la philosophie. - Paris, 1973. - P. 684 et sq., Vincenti L. J.-J. Rousseau. L'Individu et la rйpublique. - Paris, 2001. - Р. 149, 180.. Иными словами, вопрос о том, обладают ли граждане руссоистского государства свободой не имеет однозначного ответа: в творчества автора можно обнаружить доказательства как той, так и иной точки зрения. Мы же полагаем, что в обществе Ж. Ж. Руссо, ровно как и в государстве Т. Гоббса, индивид (гражданин) не обладает политическими правами и свободами.

Объяснить эту идею можно обратившись к принятым в философии естественного права категориям - прав требования (claim rights) и собственно прав (liberty rights). Прежде чем пояснять, почему в этой дихотомии в обществе Ж. Ж. Руссо индивид (гражданин) не обладает политическими правами и свободами, дадим определения каждому из этих явлений. Мы даем определение этих понятий по Дж. Финнису в следующих терминах:

«(1) A имеет право требовать (claim right), чтобы B сделал C, если и только если B имеет обязательство перед A делать C.

(2) B имеет право (liberty right) (в отношении A) сделать C, если и только если A не имеет права требовать (no-claim-right), чтобы B не совершал C в отношении А.

(2') B имеет право (liberty right) (в отношении A) не совершать C, если и только если A не имеет права требовать (no-claim-right), чтобы B совершал C в отношении А» Более подробно см. John Finnis, Natural Law and Natural Rights. New York/Oxford: Clarendon Press, 1980, p. 199, либо работу, на которую Дж. Финнис ссылается в ходе своего исследования: W.N. Hohfeld's Fundamental Legal Conceptions. New Haven, CT: Yale University Press, 1919..

Однако в терминологии Дж. Финниса право требования (claim right) и собственно право (liberty right) определяются через отношения двух частных лиц - следовательно, у читателя может возникнуть вопрос о корректности приложения этой концепции к отношениям между индивидом и общей волей у Ж. Ж. Руссо. Мы полагаем, что это различение применимо в силу того, что в отношениях между индивидами каждый остается с принадлежащему ему правами (liberty rights), поскольку выполняется условие равенства их перед законом. Суверен как носитель "общей воли", с одной стороны, может редуцировать индивидуальные права до нуля, но, с другой стороны, по замечанию Ж. Ж. Руссо, гражданин, подчиняясь решению общей воли, не только не теряет свободы, но, наоборот, становится свободнее - ибо избежал ошибки в понимании того, чего он на самом деле хочет. В этом смысле, индивид «взаимодействует», по сути, с самим собой в лице других акторов и суверена.

Что касается самих терминов, то право требования (claim right) понимается как право в строгом смысле (порождающем обязательства других лиц перед лицом, обладающим этим правом), в то время как собственно право (liberty right) понимается как более узкий синоним понятия «свобода» (в значении “liberty”), т.е. некто может совершать все, что пожелает при условии, что третьи лица не обладают правом требовать (claim right) от него делать что-либо (если некто не желает делать это), либо не делать (если некто, напротив, имеет намерение сделать это).

В разрезе теории свободы Ж. Ж. Руссо и нашего утверждения, что в его обществе индивид (гражданин) не обладает политическими правами и свободами, это означает следующее: права требования (claim rights) не существуют (ибо гражданин ничего не может требовать от суверена, от общей воли; он обладает лишь правом выносить некие проблемы для дальнейшей делиберации В Книге 4, Главе 1 «Общественного договора» Ж.Ж. Руссо кратко замечает первичные права граждан - «подавать голос при всяком акте суверенитета, праве, которого ничто не может лишить граждан, и о праве подавать мнение, вносить предложения» - более подробно см. Ж. Ж. Руссо. Об общественном договоре. Трактаты / Пер. с фр. - М.: «КАНОН-пресс», 1998. - С. 206., однако прямо требовать от граждан сообщества тех или иных действий не может), а собственно права (liberty rights) могут бесконечно сужаться и в пределе достигать либо нуля, либо "условной бесконечности" (если общая воля решит, что завтра мы живем в "обществе тотальных ограничений", то так тому и быть; аналогично, если оно решит расширить права каждого до разумных пределов). В отношении политических прав можно отметить, что поскольку гражданин не имеет права требования к общей воле, то он не обладает политическим влиянием на суверена (государство) и, следовательно, политическими правами не обладает. Отдельно стоит сказать о том, что в современной либеральной традиции понимается как «право участия» в политической жизни: дело в том, что в государстве Ж. Ж. Руссо участие является не правом, а обязанностью гражданина - каждый обязан участвовать в политической жизни общества. Однако важен другой факт: это участие имеет смысл только лишь тогда, когда мнение индивида совпадает с общей волей. В противном случае, участие бессмысленно, ибо гражданин никоим образом не влияет на политические решения, принимаемые общей волей (его «оппозиционность» не будет принята во внимание, а самого его «заставят быть свободным»). Этот факт также подтверждает наше утверждение о том, что в обществе Ж. Ж. Руссо граждане не обладают политическими свободами.

Что касается собственно прав (liberty rigths), то если некоего гражданина не устраивает решение общей воли об ограничении собственно прав (liberty rights) во имя общего блага, он также не имеет политического права повлиять на это решение, что, опять же, доказывает положение об отсутствии у руссоистского гражданина политических прав.

3. Сравнение понимания понятия «свобода» в теориях Т. Гоббса и Ж. Ж. Руссо

В данной Главе мы выделим те ключевые характеристики, по которым в дальнейшем будут сравниваться понятия свободы в теории Т. Гоббса и теории Ж. Ж. Руссо. Эти характеристики прямо вытекают из проделанной работы в Главах 1 и 2; здесь мы лишь выделим те из них, благодаря которым понятия станут сравнимыми. Это необходимо сделать в силу того, что сами теории свободы рассматриваемых философов отличаются друг от друга, что требует временного исключения частных, специфичных авторских характеристик понятия «свобода».

Структура Главы следующая - сначала мы описываем критерии, по которым будет осуществлено сравнение общих черт понятий; затем, используя эти критерии, мы проведем сравнение на предмет наличия между ними значимых отличий (поиск отличного в схожих чертах понятий). Читатель мог бы предположить, что следует обозначить отдельно «специфичные» черты каждого из понятий, по которым некорректно проводить сравнение, однако мы полагаем, что основания для сравнения, изложенные далее, автоматически исключают определенные критерии сравнения и, следовательно, мы не считаем, что освещение этих категорий полезно для понимания тех отличий между понятиями, которые будут выделены ранее.

Прежде чем выделить «общие основания» для сравнения, нам следует привести объяснение, почему выбраны именно эти критерии, а также обоснование того, почему именно эти критерии являются исчерпывающими в контексте сравнения. Во-первых, те позиции, которые мы укажем далее, создают контекст дискурса о свободе, который мы обнаруживаем у Ж. Ж. Руссо и Т. Гоббса. Иначе говоря, их можно считать некими «опорными точками» дискурса о свободе Нового времени. Во-вторых, перечисленные позиции детерминируют набор различий в самой процедуре встраивания феномена свободы в социальное тело у этих мыслителей. Следуя этой логике, для сравнения мы выбираем следующие критерии:

· Правовые основания свободы;

· Отношение к препятствиям свободе;

· Вопрос равенства;

· Место свободы в иерархии общественных ценностей у Ж. Ж. Руссо и Т. Гоббса.

Правовые основания свободы

Эта черта объединяет рассматриваемых мыслителей в силу того, что правовые основания свободы у каждого из них берут свое начало в философии естественного права. Так, и Т. Гоббс, и Ж. Ж. Руссо полагают, что существуют некие неотъемлемые, неотчуждаемые права, принадлежащие каждому индивиду от рождения. Стоит отметить, что оба философа полагают, что естественное право наделяет человека способностью действовать в своих интересах и по своей воле. Т. Гоббс говорит, что естественное право «есть свобода всякого человека использовать собственные силы по своему усмотрению для сохранения своей собственной природы» Т. Гоббс. Левиафан. Сочинения в 2 томах. - Т.2. - М.: Мысль, 1991. - С. 98.. У Ж. Ж. Руссо «свобода принадлежит им [гражданам - прим. авт.], и никто, кроме них, не вправе ею распоряжаться».

Мы считаем, что различия в правовых основаниях свободы стоит искать в дихотомии «права требования - собственно права» (claim rights vs liberty rights) в силу того, что на основании этих терминов строится различие включение свободы в общественный организм у рассматриваемых философов.

Прежде всего, важно задаться вопросом, признают ли данные философы существование этих категорий (права требования и собственно права) и если да, то какое место они (категории) занимают в их теории свободы. Очевидно, что у Т. Гоббса и те, и другие права формально существуют. Однако в естественном состоянии нет органа (суверена), гарантирующего действительную возможность эти права реализовать. Никаким образом индивид не может создать обязанности других в отношении себя (claim right), равно как и не может быть уверен в том, что его права (liberty rights) будут приняты в учет другими. В государственном состоянии суверен гарантирует соблюдение другими наших прав (liberty rights), равно как и обязуется уважать их сам; что касается прав требования (claim rights), то суверен следит за тем, чтобы обязанности, которые они автоматически генерируют, выполнялись соответствующими акторами.

У Ж. Ж. Руссо, по-видимому, права требования (claim rights) не существуют принципиально. В предыдущей Главе мы отмечали, что гражданин ничего не может требовать от общей воли, следовательно, нет субъекта, у которого возникают обязательства в отношении этого гражданина, ведь общая воля является в том числе и его волей. В отношении собственно прав (liberty rights) стоит отметить, что они могут бесконечно сужаться и в пределе достигать либо нуля, либо "условной бесконечности" (если общая воля решит, что завтра мы живем в "обществе тотальных ограничений", то так тому и быть; аналогично, если оно решит расширить права каждого до разумных пределов).

Иными словами, в отличие от суверена Т. Гоббса, суверен Ж. Ж. Руссо потенциально может не соблюдать права индивида - у него отсутствует функция предоставления гарантий незыблемости даже базовых прав. Философ никак не разрешает эту проблему, говоря лишь, что, поскольку общая воля очищена от крайностей, и в государстве не существует частных ассоциаций Более подробно см. Ж. Ж. Руссо. Об общественном договоре. Трактаты / Пер. с фр. - М.: «КАНОН-пресс», 1998, Книга 2, Глава III “Может ли частная воля заблуждаться”., то ситуация создания "общества тотальных ограничений" маловероятна. Однако существует исторический пример, опровергающий эту идеальную схему - Великая французская революция.

Возможно, неточность в схеме Ж. Ж. Руссо состоит в следующем: желая защитить гражданина от власти индивидуального суверена, философ предлагает сделать сувереном сам народ, заявляя при этом, что суверенитет должен быть единым и неделимым (см. - Глава 2, раздел «понятие суверен»). Но тут же он разделяет суверена и правительство, определяя роль последнего как посредника, «установленного для сношений между подданными сувереном, уполномоченный приводить в исполнение законы и поддерживать свободу как гражданскую, так и политическую» Ж. Ж. Руссо. Об общественном договоре. Трактаты / Пер. с фр. - М.: «КАНОН-пресс», 1998. - С. 247.. При этом не учитывается возможное искажение, которое с большой вероятностью внесут исполнители в осуществление курса, установленного сувереном. Кроме того, философ допускает диктатуру в сложные для страны времена Более подробно см. Ж. Ж. Руссо. Об общественном договоре. Трактаты / Пер. с фр. - М.: «КАНОН-пресс», 1998, Книга 4, Глава VI “О диктатуре”., но не учитывает тот факт, что сама эта форма осуществления государственной власти ведет к тому, о чем мы и говорим - диктатор, как и правительство, начинает действовать от лица общей воли и искажать ее своей собственной. Это значит, что действия от имени суверена несут в себе угрозу того, что одна группа людей будет действовать против другой. В случае Великой французской революции, на наш взгляд, случилось именно это: якобинцы, обладая вмененной общей волей властью, стали искажать волю суверена и, по сути, заменять его волю своей собственной, что нашло выражение в борьбе с «инакомыслящими» (жирондистами, дантонистами и пр.).

В этом же разделе мы осуществим сравнение политических свобод. Мы полагаем, что сходство данных мыслителей в том, что политических прав нет у обоих: у Ж. Ж. Руссо их нет, поскольку, во-первых, участие в жизни сообщества полагается обязательным атрибутом гражданства (иначе - обязанностью; следовательно, привычное в либеральном ключе «право на участие в политической жизни» и другие политические права превращаются в обязательства) и, во-вторых, если индивид не согласен с общей волей, то у него нет возможности отстаивать свое мнение и влиять на политические решения, в силу того, что сколь прозорлив бы он ни был, общая воля «заставит его быть свободным» и признать «ошибочность» своего мнения и согласиться с мнением большинства, если он хочет оставаться частью данного сообщества.

У Т. Гоббса политических прав у граждан нет в силу самого действия общественного договора - эти права переданы суверену; что до частных свобод, то у Т. Гоббса гражданин оказывается свободнее, чем у Ж. Ж. Руссо ибо нет общей воли, которая может так или иначе - возможно, посредством ее искажения членами правительства, как это было в случае Великой французской революции - вмешаться в его жизнь, ограничив его частные свободы во имя общего блага (но есть исключение - суверен имеет право требовать от подданного его жизнь в случае войны с другим государством). У Ж. Ж. Руссо общая воля теоретически может ограничить частные свободы во имя общего блага. Иначе говоря, у Т. Гоббса у индивида существует некий домен - частные права и естественные законы, которым он обязан подчиняться вне зависимости от суверена - на который государство не может посягать; индивид в руссоистской ассоциации этой «роскоши» лишен.

Таким образом, оба философа имеют одни и те же базовые основания для свободы (парадигма естественное права, признание неотъемлемых прав и свобод граждан). Разница заключается в том, что у Т. Гоббса имеют место и права требования, и собственно права, в то время как у Ж. Ж. Руссо права требования отсутствуют, а содержание собственно прав являются потенциально нестабильным. Гражданин гоббсовского государства свободнее гражданина руссоистского в силу того, что существуют некие неотъемлемые права, которые суверен обязуется соблюдать и на которые повлиять не может.

Отношение к препятствиям свободе

Начнем с того, что оба автора признают наличие неких препятствий свободе (иначе говоря - признают отсутствие абсолютной свободы). У Ж. Ж. Руссо человек естественного состояния представлен свободным, его несвобода в состоянии государственном обусловлена несовершенством отношений между людьми (противостояние неимущих и наделенных властью и богатством).

У Т. Гоббса это признание в меньшей степени ограничивает свободу (вспомним, что у него страх и необходимость вполне совместимы со свободой - более подробно см. Глава 1. Совместимость страха (как некоей формы необходимости) со свободой). Согласно гоббсовской теории, страх предстает не как ограничение (или даже отсутствие) свободы, но как отсутствие (или недостача) власти, причем власть понимается в широком контексте - как власть в политическом смысле Власть индивида в политическом смысле имеет место лишь в естественном состоянии; как уже упоминалось, в состоянии государственном он этой власти лишен., так и власть над некими обстоятельствами неполитического характера. В Главе 1 мы приводили пример, когда у индивида отсутствует власть над обстоятельствами (кораблекрушение). Однако человек, имея ограниченный набор опций, делает свободный выбор между ними. Что касается ограничений, наложенных на индивида в государстве, то в частной сфере эти ограничения не касаются его (поскольку они установлены лишь в тех областях, где может быть конфликт между ним и другим индивидом). В этом отношении «мнимое препятствие свободе» в виде закона, данного сувереном, не должно восприниматься как таковое в силу того, что, закон есть акт публичный (политический) - он не регламентирует частную жизнь и не вмешивается в личные дела индивидов. Таким образом, человек, который отказывается совершать некое противоправное действие из-за страха наказания «не подавлен принуждением, но управляем» «Is not oppressed by servitude, but is governed and sustained» - T. Hobbes. De Cive. London: Appleton-Century-Crofts, 1949.. Иными словами, философ признает, что всегда существуют некие ограничения для свободы, но их роль для него незначительна.

У Ж. Ж. Руссо есть отсылка к Плутарху, в которой говорится, что «уступать силе [под силой имеются в виду некие непреодолимые препятствия - прим. авт.] - акт необходимости... в лучшем случае, благоразумия» Ж. Ж. Руссо. Об общественном договоре. Трактаты / Пер. с фр. - М.: «КАНОН-пресс», 1998. - С. 201., т.е. препятствия для Ж. Ж. Руссо являются более сенситивной темой, чем для Т. Гоббса. С другой стороны, очевидно, что формулировка «заставить быть свободным» с точки зрения заставляемого есть не что иное как «акт необходимости», на который ополчается Ж. Ж. Руссо. На первый взгляд может показаться, что наличие общей воли, так или иначе, может препятствовать личной свободе индивида. Действительно, если некто не имеет возможности влиять ни на объем своих прав, ни на их содержание (см. Глава 2, раздел «Общая воля превалирует над свободами частных лиц»), то можно сказать, что этот некто не обладает свободами вообще. Однако, как мы отметили в разделе «понятие “свобода”» Главы 2, согласно Ж. Ж. Руссо, подчинение общей воле не отнимает у индивида свободу в силу того, что, подчиняясь ей, он per se подчиняется себе же самому. Проблемы, которые могут возникнуть при искажении общей воли, мы описали в предыдущем разделе. Гораздо более важен вопрос, который мы рассмотрим в следующем разделе, но который, тем не менее, следует указать здесь - вопрос равенства. Для Ж. Ж. Руссо очень важно, чтобы индивиды в государстве были равны между собой и имели равный доступ к участию в политических делах. Если это будет соблюдено, то ситуация, когда множество граждан угнетается монархом или группой аристократов, становится невозможной. Следовательно, можно сказать, что, по Ж. Ж. Руссо, препятствием для свободы может быть определенная форма правления (либо «неправильный» институциональный дизайн государства), отличная по своим свойствам от его своеобразного понимания республики.

Таким образом, Т. Гоббс признает, что всегда существуют некие ограничения для свободы, но их роль для него незначительна. В отличие от него, Ж. Ж. Руссо определяет крайне важное препятствие для свободы - неравенство (в широком смысле), возникающее как следствие «неправильной» формы правления - без которого она невозможна.

Вопрос равенства в теориях свободы Т. Гоббса и Ж.Ж. Руссо

Очевидно, что обоих философов вопрос равенства волновал не в последнюю очередь. Для каждого из них было важно определить, до какой степени равны граждане, проживающие в одном сообществе, и в каком отношении их правовой статус (равенство/неравенство) зависит от суверена. От ответа на эти вопросы в конечном счете зависит институциональный дизайн государства и способ взаимодействия граждан и суверена.

Ж. Ж. Руссо прямо постулирует, что без равенства не может быть свободы («благо всех…сводится к равенству, потому что свобода не может существовать без него» Ж. Ж. Руссо. Об общественном договоре. Трактаты / Пер. с фр. - М.: «КАНОН-пресс», 1998. - С. 241.). Достижению равенства между людьми служит общественный договор и выделяющаяся в качестве политической силы общая воля. У Ж. Ж. Руссо существует всеобщее равенство именно потому, что суверен и есть народ. В предыдущем разделе мы показали, что в случае, если народ не является сувереном («неправильная» форма правления), то равенство становится недостижимым: народ угнетается неким лицом или группой лиц. Однако, как мы показали ранее в данной Главе, равенство не означает наличие полноценной свободы: в случае, если общая воля того желает (либо имеет место ее значимое искажение исполнителями), права индивида могут быть ограничены в угоду общему благу.

У Т. Гоббса на этот вопрос нет однозначного ответа: с одной стороны, все граждане действительно равны (свободны в частной сфере и не имеют политических прав), с другой - есть фигура, явно нетождественная гражданам - суверен. Очень важно заметить, что на практике Левиафан - это не единоличный правитель, а скорее группа наделенных властью лиц ("государственных служащих"), которые, помимо того, что являются "составными частями" суверена, являются еще и гражданами государства. Здесь имеет место концептуальная сложность: как воспринимать эту часть общества, как "частицы Левиафана" или как особую категорию граждан? Мы считаем, что их следует рассматривать как особую категорию граждан, поскольку в классическом понимании Т. Гоббса суверен есть абсолютный монарх и никто, кроме него, не является гарантом общественного договора. Если не принимать эту категорию лиц во внимание, то становится очевидно, что в гоббсовском государстве индивиды между собой равны - они обладают одинаковыми правами, никто из них не имеет права на участие в политике.

Таким образом, у Ж. Ж. Руссо равенство есть необходимое условие свободы, достигаемое посредством заключения общественного договора и включения всех граждан в политику, т.е. отождествления суверена и граждан. У Т. Гоббса равенство понимается в ином смысле (нет равенства граждан и суверена, но граждане между собой равны: никто не имеет особых привилегий и у всех одинаковые права).

Место свободы в иерархии общественных ценностей у Ж. Ж. Руссо и Т. Гоббса

Важность этого пункта сравнения столь же несомненна, как и важность предыдущих: от места свободы в иерархии общественных ценностей зависит отношение философа к вопросу включения индивидов в государственное управление.

В гоббсовском государстве индивиду предоставлена свобода действий - разрешено все, что не запрещено сувереном. Общественное, в понимании философа тождественное политическому, - домен суверена, частному лицу в нем не место в силу действия общественного договора. У Т. Гоббса, выражаясь образно, индивид свободен вне общества. Поэтому свобода не является для Т. Гоббса значимой политической ценностью. Она существует как альтернатива политическому участию: граждане могут заниматься чем угодно, кроме непосредственного государственного управления.

У Ж. Ж. Руссо свобода личная не так важна, как свобода всего общества от тирании отдельных лиц или правителей. Он исповедует идеал свободы близкий к античному; в его ассоциации важно участие каждого в политической жизни, даже если тот или иной индивид не желает этого. В случае такого нежелания существует процедура включения его в политическую жизнь (его «заставляют быть свободным»). Как упоминалось ранее, о политических правах в таком контексте говорить не приходится - корректнее называть привычные правовые термины (право избирать и быть избранным, право на мирные собрания и др.) «политическими обязанностями». Выражаясь образно, у Ж. Ж. Руссо индивид свободен лишь в обществе. В этом смысле, свобода становится важной ценностью в теории свободы Ж. Ж. Руссо, поскольку именно благодаря ей человек становится гражданином, частью суверена, ответственной за жизнь всего общества. Свобода, однако, понимается не как у Т. Гоббса; руссоистская свобода есть свобода всех во благо всех - именно поэтому свобода индивида здесь не так важна.

Таким образом, для Т. Гоббса свобода предоставляется гражданам, чтобы они не участвовали в политике и занимались другими делами; она не есть политическая ценность. У Ж. Ж. Руссо свобода есть важное условие становления человека как гражданина; свобода является для философа ключевой политической ценностью.

Заключение

В настоящей работе мы рассмотрели, как соотносятся понимания свободы у Т. Гоббса и Ж.Ж. Руссо в их теориях свободы. Исходя из осуществленного сравнения, мы можем сделать вывод о том, что свобода у Т. Гоббса и Ж.Ж. Руссо понимается по-разному и в действительности существует возможность пересмотра взгляда на одного философа в отношении другого в контексте свободы в государственном состоянии (в том смысле, что обычно Т. Гоббс воспринимается как «авторитарист», в то время как Ж. Ж. Руссо представляется «философом свободы» - см. постановку проблемы исследования во Введении).

В качестве парадигмы для осуществления сравнительного анализа мы выбрали сравнение по общим критериям, иначе говоря - «поиск различного в общем (в противовес «поиску общего в различном»). Для сравнения понятий у данных мыслителей мы выделили четыре критерия: правовые основания свободы, отношение к препятствиям свободе, вопрос равенства и место свободы в иерархии общественных ценностей. Эти критерии выбраны, во-первых, потому, что они создают контекст дискурса о свободе и, во-вторых, в силу того, что перечисленные позиции детерминируют набор различий в самой процедуре встраивания феномена свободы в социальное тело у этих мыслителей.

Мы выяснили, что правовые основания свободы, будучи едиными для обоих философов (на что повлияли контекст Нового времени и парадигма естественного права), ведут, тем не менее, к разному включению понятия в их политические теории. У Т. Гоббса имеют место и права требования, и собственно права, у Ж. Ж. Руссо права требования отсутствуют, а содержание собственно прав являются потенциально нестабильным. Гражданин гоббсовского государства свободнее гражданина руссоистского в силу того, что существуют некие неотъемлемые права, которые суверен обязуется соблюдать и на которые повлиять не может.

В отношении к препятствиям свободе, несмотря на признание невозможности абсолютной свободы обоими философами, также наблюдается дифференциация: у Т. Гоббса препятствия слабо влияют на свободу индивида - при их наличии у него просто «не хватает власти», но, тем не менее, он все еще может делать свободный выбор, пусть и несколько ограниченный. Ж. Ж. Руссо определяет важное препятствие для свободы - неравенство (в широком смысле), возникающее вследствие «неправильной» формы правления. При таком понимании, наличие неравенства есть неразрешимое препятствие - без него свобода в принципе невозможна.

В отношении вопроса равенства также наблюдаются значимые отличия. У Т. Гоббса равенство понимается как равенство граждан между собой в правовом смысле (у граждан одинаковые права и в то же время нет равенства граждан и суверена; отсутствуют политические права). У Ж. Ж. Руссо равенство есть необходимое условие свободы, достигаемое посредством заключения общественного договора и включения всех граждан в политику, т.е. отождествления суверена и граждан (абсолютное равенство).

Что касается места свободы в иерархии общественных ценностей, оно также различно у обоих философов. У Т. Гоббса, выражаясь образно, индивид свободен вне общества (индивидуальная свобода), а у Ж. Ж. Руссо - внутри общества (коллективная свобода). Отсюда вытекает соответствующая дифференциация: у Т. Гоббса свобода предоставляется гражданам, чтобы они не участвовали в политике и занимались другими делами. У Ж. Ж. Руссо свобода есть важное условие становления человека как гражданина, важный элемент включения его в общество. Следовательно, для Т. Гоббса свобода не является политической ценностью, в то время как для Ж. Ж. Руссо свобода есть основа включения индивида в тело суверена.

Приложение 1

В настоящем Приложении мы раскроем значение свободы совести и мысли частного лица в государстве у Т. Гоббса и Ж. Ж. Руссо. Данная тема вынесена в Приложение в силу того, что она, во-первых, не является основной в контексте творчества данных авторов и, во-вторых, она служит лишь дополнительным аргументом к более весомым основаниям авторских концепций свободы. Иными словами, рассматриваемые философы не строят свою теорию свободы на основе этого измерения свободы - оно для них вспомогательно. Однако нельзя недооценивать ее важность: именно внутренняя личностная свобода определяет, насколько в действительности свободен индивид. Если суверен предписывает ему некую систему идей как обязательную, то вряд ли можно говорить о какой бы то ни было личной свободе в других сферах жизни.

Т. Гоббс отмечает, что регулирование сознания индивидов лежит вне домена суверена. Говоря о религии и чудесах (суждение о природе которых автор оставляет за сувереном), философ утверждает, что частное лицо обладает свободой «верить или не верить [в них - прим. авт.] внутренне, наедине с собой, в согласии со своим частным разумом и сохранять собственное суждение в своем сердце» К. Шмитт. Левиафан в учении о государстве Томаса Гоббса - СПб.: “Владимир Даль”, 2006. - С.192., но внешне оно обязано вести себя так, как предписывает суверен, ибо за ним (за сувереном) остается право судить о чудесном и/или божественном характере тех или иных явлений. К. Шмитт укоряет Т. Гоббса за такое ослабление государственного тела, ведь навязывая свои идеалы, государство усиливало бы само себя. Однако следует заметить, что благодаря исключению пространства совести и мысли частных лиц из сферы регулирования суверена, индивид становится более свободным, нежели без этого «послабления» со стороны суверена. Ведь несмотря на то, что он не имеет права судить суверена и обсуждать его действия публично, он может делать это в своем сознании. А поскольку свобода его совести реальная и ничем не ограничена, то он теоретически может даже выносить суждения о легитимности суверена и законности его действий, но без вынесения этих суждений в публичное пространство.

Ж. Ж. Руссо придерживается диаметрально противоположной позиции: у него каждый член ассоциации должен принимать т. н. «гражданскую религию» с соответствующими принципами:

· Существует Бог;

· Существует загробная жизнь;

· Праведные будут счастливы;

· Грешники будут наказаны;

· Общественный договор свят Более подробно о гражданской религии и ее статьях в государстве Ж. Ж. Руссо см. Ж. Ж. Руссо. Об общественном договоре. Трактаты / Пер. с фр. - М.: «КАНОН-пресс», 1998. - кн.4, гл.VIII..

Очевидно, что в гражданской религии имеет место соединение веры в бога с любовью к законам (служение государству отождествляется со служением Богу). Притом эта религия носит чисто инструментальный характер - автор утверждает, что она «позволит гражданам полюбить обязанности» Ж. Ж. Руссо см. Ж. Ж. Руссо. Об общественном договоре. Трактаты / Пер. с фр. - М.: «КАНОН-пресс», 1998. - С. 320.. А поскольку ее цель - помочь суверену «заставить всех быть свободными», то никто не может не верить в эти принципы. Отсутствие веры не может быть объяснено никоим образом в силу того, что, во-первых, гражданская религия имеет целью закрепить в жизни общества полезные для него политические обязанности граждан и, во-вторых, потому что через закрепление политических обязанностей гражданская религия служит общему благу - исполнению общей воли и корректному функционированию суверена.

Обратим внимание на последний элемент гражданской религии - святость общественного договора. В нем скрыт механизм самозащиты гражданской религии от потенциального противодействия индивида. Ведь если гражданская религия призвана укоренить в жизни общества полезные для него гражданские обязанности, а некий индивид выступает против религии или же просто не соблюдает ее, то получается, что он, по сути, противостоит самому обществу и общей воле. Следовательно, если он хочет оставаться частью ассоциации, он должен принять гражданскую религию и отказаться от свободы совести, заменив ее верой в те догматы, которые установил суверен.

Обобщая выше сказанное, в отношении свободы совести Ж. Ж. Руссо непреклонен: философ заявляет, что суверен может изгнать из государства всякого, кто не верит в догматы гражданской религии, а за неподчинение этим догматам - даже казнить Там же.. В этом смысле руссоистский суверен тотален: он пронизывает все сферы человеческой жизни без исключения, благодаря чему становится возможна руссоистская формула «народ = суверен».

Таким образом, в этом измерении свободы индивид в гоббсовском государстве является более свободным, нежели в ассоциации Ж. Ж. Руссо, что также было доказано в Главе 3 настоящего исследования.

Список литературы

Первоисточники

1. T. Hobbes. De Cive. London: Appleton-Century-Crofts, 1949.

2. T. Hobbes. Leviathan. Ed. C.B. Macpherson. London: Penguin, 1968.

3. Ж. Ж. Руссо. Об общественном договоре. Трактаты / Пер. с фр. М.: «КАНОН-пресс», 1998. 416 с.

4. Ж. Ж. Руссо. Рассуждение о происхождении и основаниях неравенства между людьми //Руссо Ж.-Ж. Трактаты. 1998.

5. Т. Гоббс. Левиафан. Сочинения в 2 томах. Т.2. М.: Мысль, 1991. 731с.

Русскоязычная литература.

1. А. Ф. Филиппов. Актуальность философии Гоббса. Статья вторая. Т. 8. №3, 2009.

2. А.Ф. Филиппов. Актуальность философии Гоббса. Социологическое обозрение. Т. 8. №3, 2009.

3. Б. Рассел. История западной философии и ее связи с политическими и социальными условиями от античности до наших дней. 3-е изд., испр. / В. В. Целищев, Новосибирск: Изд-во Новосиб. ун-та, 2001.

4. В. Ф. Асмус. Историко-философские этюды. М.: Мысль, 1984. 318 с.

5. К. Шмитт. Левиафан в учении о государстве Томаса Гоббса. СПб.: “Владимир Даль”, 2006.

6. Л. В. Поляков. О понимании свободы. Перечитывая Исайю Берлина. Журнал «Полития», No. 1 (52, 2009), с. 78-91.

Зарубежная литература

1. B.E. Chuser. Rousseau and Plato on the Legislator and the Limits of Law. University of Toronto. 2010.

2. Critical Dialogues on Rousseau's freedom. Perspectives on Politics / Volume 13 / Issue 03 / September 2015. pp. 831-831.

3. D. E. Cullen. Freedom in Rousseau's political philosophy. 1993.

4. D. Plotke. Representation is democracy. Constellations 4; 1997, pp. 19-34.

5. David van Mill. Hobbes's Theories of freedom. The Journal of Politics, vol. 57, No. 2 (May, 1995), pp. 443-459.

6. E. Curran. Hobbes's Theory of Rights: A Modern Interest Theory. The Journal of Ethics, Vol. 6, No. 1 (2002), pp. 63-86.

7. F. C. Hood. The Change in Hobbes's Definition of Liberty. The Philosophical Quarterly (1950), Vol. 17, No. 67 (Apr., 1967), pp. 150-163.