Основные направления философских учений

И уж совсем неясной представляется связь материалистической и “атеистической” философии чарваки с наследием Вед, поскольку эта школа считалась их самым непримиримым противником. Абсолютное большинство положений всех разделов ведического комплекса подвергалось чарваками уничтожающей критике: например, по их мнению, гимны Вед отличаются только тремя характеристиками - лживостью, противоречивостью и многословием. Аналогичную оценку с их стороны получают и ведические боги, и ритуалы, и теоретические положения. И все же, хотя и в завуалированной, “негативной” форме, связь философии чарваков с Ведами просматривается. К примеру, конструктивный момент учения чарваков о первоэлементах бытия - материальных стихиях (земля, вода, воздух, огонь, эфир) в Чхандогье-упанишаде представлен в чисто деструктивном плане. Натурфилософские идеи чарваков высказываются не богами, а - асурами (демонами), с целью продемонстрировать ложность чувственного познания, поскольку материальный мир, поддерживаемый асурами, не может обладать полнотой бытия. И даже боги, отступающие от пути истинного познания Атмана - Брахмана, становятся бессильными и обречены на гибель. Возможно что в Чхандогье речь идет не только о рассмотрении путей познания истины но и об опровержении конкретно существовавшей точки зрения. Таким образом неортодоксальные школы (кроме философии чарваков) не столько противостояли идейному содержанию Вед, сколько специфической, по преимуществу - брахманистской его интерпретации. Это было выражением общекультурной оппозиции по отношению к идеологии и практике брахманизма, сходящего с арены общественной жизни. Место и роль брахманского жречества вполне соответствовали родоплеменной раздробленности и совершенно не отвечали потребностям возникающих централизованных государств эпохи раннего феодализма, когда все главные функции постепенно переходили в ведение воинского и чиновничьего сословия кшатриев.

А теперь вкратце рассмотрим философские идеи двух типичных и равных по своему общественному и культурному влиянию направлений древнеиндийской философии - буддизма и ведантизма (на примере монистической, адвайты - веданты Шанкары). Этот выбор тем более уместен, что именно между этими течениями религиозно-философской мысли древней Индии существовали принципиальные расхождения в понимании основных философских проблем. Есть еще одно не менее важное, соображение в пользу выбора этих школ: сложность в понимании их идей, которая порой выражается в прямо противоположных оценках их значения в культурном развитии как самой Индии, так и других стран Южной и Юго-Восточной Азии.

Как отмечал выдающийся русский буддолог академик Ф.И.Щербатской, величайшая из мировых религий, имевшая прямое отношение к становлению цивилизации многих народов Азии, оказавшая значительное влияние на европейскую культуру подарившая миру оригинальнейший образец нравственного учения тем не менее, не знала “ни Бога, ни бессмертия души, ни свободы воли”. Тех самых “краеугольных камней”, без которых, согласно европейской культурной традиции, невозможно всерьез говорить о религии и морали. Конечно, буддизм не имел ничего общего с атеизмом. Но боги здесь, как и люди, не являются творцами мироздания, подчинены действию безличного мирового порядка, закону кармы (морального воздействия за прошлые добродетельные или греховные поступки) и не имеют никаких преимуществ по сравнению с простыми смертными перед суровой необходимостью закона сансары (перевоплощения в различные телесные облики в зависимости от прошлых деяний).

Как бы сознательно множа парадоксы, буддизм отрицает не только бессмертие души но и само ее существование. Душа, как и тело, есть процесс мгновенного взаимодействия конечных и постоянно изменчивых особых элементов бытия - дхарм комбинация которых составляет то, что принято в обыденном мнехии считать телом, ощущениями, впечатлениями, переживаниями и т.д., - душевной жизнью и душой. Отсюда следовал важный для буддизма вывод: душа и тело не образуют чего-то постоянного и устойчивого, находятся в непрерывном изменении, состоянии рождения и смерти, хотя человек и не отдает себе в этом отчета. Жизнь есть бесконечно волнующийся океан, где за каждым подъемом водной стихии неизбежно следует ее спад, и за непрекращающимся мельтешением волн невозможно обнаружить никакой основы. Действительно, для любого случившегося события невозможно однозначно указать причину, а - лишь неопределенную совокупность условий, его породившихся. Для этих последних нужно искать “условия условий” и т.д. до бесконечности, нигде не имея возможности остановиться на чем-то, что было бы “конечным основанием” случившегося. Получается, что факты материального и духовного существования человека безосновны, все они из “ничего” возникают и туда же возвращаются. И человеческий мир в целом есть “огромный лабиринт без плана”, а его восприятие - иллюзия. Возможно поэтому Будда и отказывался обсуждать с непосвященными сложные проблемы бытия, его предельных оснований, что неоднократно давало повод обвинять буддизм и его сторонников в невнимании к вопросам онтологии (учения о бытии).

С точки зрения современного естествознания подобные выводы буддизма уже не кажутся столь абсурдными: например, если бы человек мог непосредственно воспринимать движение элементарных частиц, электромагнитных, электростатических, гравитационных и т.п. полей, то с учетом скорости и характера их взаимодействия, “границы” привычных нам предметов, видимо, исчезли бы. Точно также, как низким “порогом разрешимости” и инерционностью органов нашего зрительного восприятия объясняется то обстоятельство, что “дискретная” последовательность кадров кинопленки воспроизводится человеком как единое целое, непрерывно длящееся. Не менее естественно может быть воспринята идея о первичности “ничто” по отношению к существующему с учетом представлений современной авангардной физики о том, что наша вселенная произошла из вакуума и последний является неисчерпаемым энергетическим резервуаром ее постоянной “подпитки” (“порождения”).

Итак, то, что мы можем воспринять и выразить в образах и понятиях, есть лишь экзистенциальные (“жизненно-человеческие”) определения. На деле же, согласно буддизму, все сущее - движение дхарм, их мгновенное взаимодействие, о которых человек не ведает в силу несовершенства своего познания. И сами “состояния” сознания, как нечто устойчивое, суть продукты привычки, памяти и человеческого воображения. Построено оригинальное и малодоступное для простого смертного учение о бытии, не требующее для своего объяснения ни Бога-творца, ни свободно творящих сознания и воли. Но остается вопрос: как на этой объективной основе возможно возвести и обосновать нравственность? Ведь она не может носить эзотерического характера как учение о бытии, должна быть адресована любому страждущему, независимо от его этнической, социальной принадлежности, от уровня образования, воспитания и т.д. и т.п. И это последнее, по собственному признанию Будды, было главной целью его усилий. Но вот здесь-то и начинаются настоящие трудности. Относительно легко обосновать нравственность, опираясь на признание существования супранатурального существа - Бога, который, создавая мир, становится также и его нравственным законодателем. Следуя божественным установлениям или пренебрегая ими человек получает воздаяние, попадая в ад или в рай. Но подобный путь категорически отвергается Буддой. Не лучшим образом служит и опыт современных Будде материалистических течений философской мысли. Таково например учение адживиков (джива - душа, аджива - не-душа; основал Макхали Госале) отрицавших богов и признававших лишь всевластие естественной закономерности, впадающих в моральный нигилизм, поскольку человек в их доктрине - марионетка в руках обстоятельств и поэтому не может нести ответственности за свои моральные или безнравственные действия. И несмотря на то, что адживики были главными противниками традиционного брахманизма, Будда объявил их учение самым вредным.

И Будда находит свой, “срединный путь”, избегая как крайностей столь характерного для древней Индии аскетизма, так и - чрезмерного эмоционально-чувственного отношения к жизни. При этом учение о пути нравственного спасения излагается им на общедоступном языке обыденных образов и понятии. ЯДРОМ учения становятся “четыре благородные истины”:

1 Страдание есть универсальное свойство человеческой жизни. Оно охватывает все без исключения ее стороны и этапы: рождение, старость, болезни, смерть, стремление к обладанию вещами и их потеря - все проникнуто страданием.

2. Имеется причина человеческих страданий. Это, с одной стороны, объективное и безначальное движение дхарм, создающее бесконечные спады и подъемы - волнение “океана жизни”. Для человека этот процесс есть бесконечное перерождение (сансара) и претерпевание как действие прошлых рождении на настоящее и будущее в виде морального воздаяния (карма). Поэтому, с другой стороны, причиной страданий является безмерная привязанность человека к жизни удовлетворению своих чувственных страстей. 3 Можно страдания прекратить еще в настоящей жизни. Поскольку человеческое желание согласно буддизму, охватывает фактически все эгоистические мотивы человеческой деятельности как стремление весь мир “сделать моим”, то выход - не в подавлении воли или ее “переключении” с одного естественного объекта на другой. Воля должна быть направлена вовнутрь, на отвращение нашего “я” от предметов внешнего мира, на разрушение как эго-привязанности к миру так и главной иллюзии внутренней жизни человека - абсолютности его я” Тем самым чисто онтологическая предпосылка учения буддизма об иллюзорности и текучести духовных состояний человека приобретает здесь явно нравственный оттенок: намечается путь преодоления нравственных пороков, преодоления собственного эгоизма, нравственного самосовершенствования посредством радикальной трансформации своего “я”.. 4 Есть путь избавления от страданий. Это - восьмеричный путь, ведущий к нирване (“угасанию”, преодолению круга перерождений, как высшей цели). Этапы пути- правильная вера - признание четырех благородных истин как фундаментальной основы внутреннего самосовершенствования; правильная решимость как отказ от дурных намерений, вражды к ближним и т.п.; правильная речь - результат правильной решимости, воздержание в речи от лжи, клеветы, оскорблений и т.п.; правильное поведение как отказ от причинения зла всему живому, воровства, удовлетворения дурных желаний; правильный образ жизни - обеспечение своих потребностей честным трудом; правильное усилие - постоянное вытеснение дурных намерений и идей и замена их добрыми намерениями; правильное направление мысли - взгляд на вещи, подлежащие вытеснению из сознания, как на чуждые и чужие, а не как на “мои”, неразрывно связанные с “я”; правильное сосредоточение - принятая в йоге психотехника, ведущая к нирване, “обузданию мысли и чувства”, когда окончательно преодолеваются привязанности и страсти, суетные и греховные отношения к миру. Человек, достигший духовного совершенства в нирване, становится архатом (буддийским святым). Таким образом, восьмеричный путь Будды включал целостный образ жизни, в котором, по замыслу автора, единство знания, нравственности и поведения должно было завершиться нравственным очищением человека в свете истины. Мы вкратце рассмотрели только идеи раннего буддизма. В дальнейшем, после смерти Будды (483 г. до н.э.) эти идеи непрерывно и с различных точек зрения переосмысливались и развивались его учениками и последователями. Канонизация буддизма как теологии произошла на соборе в Кашмире (II в. н.э.), когда были записаны на языке пали собрание поучений и проповедей учителя (Сутта-питтака), правила и нормы управления буддийской общиной (Винная-питтака) и собственно философское учение буддизма (Абдхидхарма-питтака). Три-питтака (три корзины) и стала основным каноном для любого последователя буддизма. После четвертого собора происходит разделение буддизма на Махаяну (большую колесницу - широкий путь спасения) и Хинаяну (малую колесницу - узкий путь спасения), - на северную и южную ветви. В III в. буддизм выходит за границы Индии и становится доминирующим явлением индийской культуры, в V в. открыт первый буддийский университет, получивший к VII в. международное признание. Но уже к VIII в. влияние буддизма постепенно ослабевает, главное влияние в средневековой Индии приобретает индуизм. Веданта есть философия Упанишад, пытавшаяся представить несистематизированные предфилософские и философские идеи последней в виде теоретической системы. Поэтому все теоретики этого направления (Гаудапада, Шанкара, Рамануджа, Нимбарка, Мадхва и др.) постоянно занимались комментированием текстов Упанишад. Мы рассмотрим ведантизм и его проблемы на примере учения Шанкары, крупного поэта, философа и теолога древней Индии (VI-VII вв. н.э.). Одна из главных проблем в адвайта-веданте (адвайта - недвойственный) Шанкары - проблема Брахмана как истинной основы мира и чистого сознания. Реальный мир, множество предметов и явлений не содержат в себе своей собственной основы, сущности. Они суть лишь совокупность феноменов, неистинная иллюзорная реальность (майя), скрывающая иную, неизменную СУЩНОСТЬ Брахман. Брахман - самотождественен, един, лишен всяческих свойств. Это есть нечто вроде актуальной бесконечности (множество всех возможных и действительных множеств), от которой ничего не убавить и к которой ничего не поибавить Феноменальный мир является “разверткой” Брахмана, его обратной стороной Мир феноменов обычно познается средствами чувственного и логического познания, которые имеют в виду противопоставление субъекта и объекта познания (“я” и “мира”). Эти формы познания, однако, не вскрывают сущности вещей и служат лишь средствами практической ориентации в ближайших, феноменологически представленных обстоятельствах. Согласно Шанкаре такое познание есть неведение, истинные причины бытия остаются скрытыми Но вместе с тем, в силу причастности каждого познающего сознания к высшей сущности мира. Брахману, истинное познание возможно: в каждой человеческой душе имеется неизменная сущность, чистое сознание - бескачественный Атман тождественный Брахману. Именно реализация этого тождества Атмана- Брахмана, чистого индивидуального и всеобщего сознания, снимающего оппозицию “я” и “не-я”, словом - растворение в Брахмане и будет означать истинное познание сущности мира.

Атман представляется как некое самосознание в каждом акте мысли, как то что до всякого мышления придает ей единство, что как бы “стоит” за “каждом” каждой мысли. Невозможно отрицать существование Атмана, поскольку любая мысль о нем (включая его отрицание) и есть Атман, он - основа самосознания и любого знания как “чистая непосредственность” неопределимость ведь невозможно мыслить то, что является последним субъектом мысли ее предельным основанием. Но в самой основе языка есть нечто, что намекает на высшую реальность мысли. Всякий раз мы пытаемся поймать истинное бытие на фрагментах слов, полуслове, где слышится отзвук Истинного Слова Несказанного и Несказанного. Отсюда проистекают и неопределенность и метафоричность языка, в той мере, в какой он касается истинно сущего Всякое заблуждение обычного познания есть результат наложения случайного внешнего содержания на внутренний Атман. Но это искажение существует до времени, поскольку Атман, его сознание, избыточны по отношению к любому внешнему содержанию, любым пространственно-временным и смысловым границам последнего. То есть, в конечном итоге, Атман проявляется как истинно сущее познание.

Как было сказано, Атман тождественен Брахману, а последний есть сущность бытия Он есть такая вневременная и внепространственная тотальность которая имеет в себе пространственно-временную развертку - феноменальный множественный мир. При этом феноменальный мир, как отражение и воплощение Брахмана, лишь усиливает и подчеркивает его тотальности И, таким образом, истинно-сущее и феноменальное, истинное познание и заблуждение (авидья) находятся в необходимом единстве и гармонии. Брахман в самом себе содержит возможность освобождения (мокши) от действия кармы и сансары, поскольку сама мокша как непосредственное слияние с Атманом-Брахманом - в непричинно-следственной связи феноменального мира. Таким образом выглядят основные идеи адвайты-веданты, влияние которых на последующую культуру Индии - колоссально. В заключение подчеркнем некоторые особенности древнеиндийской философской мысли.

Во-первых, как мы обнаружили на примере становления и развития философских школ, древнеиндийская философия всегда носила непрерывный характер, опиралась на предшествующую традицию, а часто - становилась комментарием, разъяснением, теоретизированием по отношению к существующему культурному наследию.

Во-вторых, не вызывает сомнения самобытность индийской философской культуры, значительное отличие ее от, скажем, европейской философской традиции.

В-третьих, огромное, порой необозримое, число источников и текстов по древнеиндийской философии и совершенно неопределенная их датировка или даже - ее полное отсутствие. И последнее, неперсонифицированный характер, а порой - отсутствие конкретного автора многих текстов. Большинство названных нами авторов, их жизнеописания обросли таким количеством мифов и легенд, что невозможно порой точно судить об авторстве. Все вышесказанное свидетельствует также о малоизученной философии древней Индии, имеющей безусловно мировое общекультурное значение.

7. Классическая китайская философия. Конфуцианство, даосизм

КИТАЙСКАЯ ФИЛОСОФИЯ -- уникальная составная часть мировой философии, оказавшая влияние на формирование культурной общности, системы ценностных ориентации стран Дальнего Востока. На рубеже перехода предфилософии в философию (XXI-VII вв. до н.э.) развивающееся сознание осмысливает все явления природно-родовой жизни в круговой динамике чередования активности и пассивности, свёртывания и развёртывания, пробуждения и засыпания, взаимодействия мужского и женского начал -- противоположностей, образующих основу жизни. Наглядным выражением единства противоположностей стали свет («ян») и тень («инь»). Они взаимодействуют в ритме «раскачивания», чередования и сталкивания. В движении противоположностей рождаются «перемены», то есть всё многообразие явлений окружающего мира.

Эта же «естественная» ритмика, образующая основу динамической гармонии мира, получит название Дао («то инь, то ян -- это и называется Дао»). Дао -- верховный закон и конструктивный принцип мироздания. Тогда же, в древности, было понято, что за всем многообразием природы скрывается небольшое число первоэлементов. Их насчитывали пять и природу каждого определяли через посредство хорошо известных человеку представлений: воды, огня, дерева, металла и земли, которые, таким образом, превратились в символы первоэлементов материального бытия. «Небо и земля» рассматривались как «родители» человека, а «тьма вещей» -- как его «сотоварищи». Считалось, что Небо -- мир вечных добродетелей, недифференцированно содержащий в себе всё прошлое, настоящее и будущее Поднебесной: «если само Небо поможет, ничего плохого не бывает».

Процесс перерастания представлений коллективного родового сознания в философское самосознание начинается с поисков анонимными «совершенномудрыми» («шэн жэнь») людьми совпадения «пути человека» и «пути Неба» («жэнь дао» и «тянь Дао»). Первыми произведениями (написанными не позднее VII в. До н.э.) древнекитайских мудрецов, по праву включенными в сокровищницу мировой философской мысли, были «И цзин» и «Шу цзин» («Книга перемен» и «Книга истории»). Обращение к этим произведениям в их смысловой многоуровневости позволяет понять ключевые категории системы мышления в Древнем Китае, ориентированного в основном на нравственные проблемы. Разрушение кровно-родственных отношений привело к расслоению целостности Универсума на небесный мир родовой вечности и наземный мир нового социального настоящего, для которого прошлое как история и будущее как идеал остались в родовой вечности.

Наступившая дисгармония вызывает всеобщую нужду в «Учителях», «совершенномудых», которые становятся центром мироздания («Поднебесной»). Пытаясь реставрировать в своих школах аналог семейно-родовых отношений прошлого «золотого века», воссоздать её мировоззренческую систему, «закрепленную в узорах Неба», они сближают родовую традицию и современность настолько, что новые социальные отношения осознаются в старых социокосмических образах родового сознания. Этому способствовали особенности экономико-политического развития Китая: аграрная экономика, иерархическая социальная организация, где базовой структурой общества являлся клан с его жесткими этическими нормами. Становление государства как своего рода расширившегося клана, распространение «совершенно мудрыми» (выступавшими от имени Поднебесной) этических норм клана на государство привели к огосударствлению моральных принципов, к соединению философии, этики и политики в одно целое, ядром которого были «три устоя и пять постоянств».

«Три устоя» определяли нравственные отношения государя и подданного, отца и сына, мужа и жены; «пять постоянств» определяли этические нормы социальности: гуманность («жэнь»), справедливость («и»), ритуал («ли»), мудрость («чжи»), доверие («синь»). Китайской традиционной этике были также свойственны дух организмической целостности, подчеркивание примата общности («чжэн ти»), в качестве которой выступали социум и государство. «Общее» («гун») противопоставлялось «частному», своекорыстному («сы»). Центральным понятием сложившегося этико-политического единства являлось «ли» (ритуал). Первоначально «ли» означало поклонение духам, божествам, предкам. К VII в. до н.э. «ли» становится обобщенным названием для морали, которая аналогична закону, регулирующему поведение своей силой внешнего принуждения; закон же приобретает этическую окраску. «Ли» становится своего рода осью для многих философских, политических, социологических и эстетических представлений.

Наличие иерархической, «закрытой» социальной структуры привело к возникновению ориентации на «достижение всеми и каждым» гармонии с Дао. В такой этико-психологической, политической атмосфере зародилась китайская философия «классической поры».

VII--III вв. до н.э. -- время расцвета и соперничества философских школ конфуцианства, даосизма (Лао-цзы), моистов (Мо-цзы), законников-легистов (Шан Ян) и последователей натурфилософской концепции «инь-ян». Конфуцианство и даосизм, оказавшие влияние на всю последующую философию Китая, исходят из диалектики «ян» и «инь» бестелесной сущности Дао. Эти противоположности предписывают человеку в его деятельности «либо выходить (действовать), либо пребывать (на месте); либо безмолвствовать, либо говорить». Дао-Абсолют, вынесенный в теоретическую область, своей вечностью и противоречивой текучестью рождает в человеке стремление сохранить непрерывность собственного существования. Для этого надо наладить отношения с Дао, с вечностью, обрести с помощью Дао свободу и бессмертие: осмыслить собственный путь, идя по которому можно прикоснуться к первоосновам мира», с тем чтобы прорваться к недостижимому. Так в человека вселяется философский демон, вечно утверждающий и отрицающий, который не даёт ему покоя всю жизнь. Дао предлагает двуединую поведенчески-познавательную форму жизнедеятельности -- «покойно-деятельную», «естественную» и одновременно «искусственную».

Так из лона классической «И цзин» родилось два типа философствования: совершенномудрие Лао-цзы с его методом недеяния («у вэй») и молчания («бу янь») и конфуцианский идеал «цзюнь цзы» (благородного человека), в своей жизни ориентирующегося на «жэнь» (гуманность) и «ли» (правила, нормы общежития). В «качании» противоположности «естественный -- искусственный» родились два противоборствующих идеала: «человек естественный» (даосский идеал) и «человек политический» (конфуцианский). Не случайно в космологической символике Лао-цзы обозначает даосского совершенномудрого в виде земного квадрата (совершенномудрый -- «квадрат без ущерба»), а Конфуций обозначает «цзюнь цзы» в виде небесного круга («цзюнь цзы» -- «круг без сравнения»).

Однако, решая по-своему основной вопрос философии -- вопрос отношений между Небом и человеком как смысложизненную направленность «человеческой натуры», и конфуцианство, и даосизм стремятся к одному и тому же -- к гармонии Поднебесной. Конфуцианство привлекало гуманизмом, любовью к знаниям и размышлению. Даосизм -- своей возможностью освободиться от оков конформистского традиционализма, жестких предписаний ритуала. Даосизм не вытеснял конфуцианство, а наслаивался на него. В результате их синтеза человеческое «я», оставаясь в жёстких рамках внешнего выражения, получало большую возможность для развития внутреннего, своей творческой индивидуальности.

В период с III в. до н.э. до VIII в. н.э. в даосизме философское учение уступает место магии, а конфуцианство, выполняя роль официальной идеологии, приобретает характер канона, требующего исполнения буквы, а не духа Совершенного.

VIII-XVI вв. -- это время возрождения философской мысли (Хань Юй, Чжоу Дунь-и, Чжан Цзай, Чжу Си и др.) Восстанавливаются конфуцианство и даосизм в их истинном виде как наука «совершенных и мудрых». Возрождение учений означало не повторение текстов и их толкование, но отношение к «древней науке» как к животворному источнику новых доктринальных идей. При всём различии в понимании онтологических и гносеологических проблем позиции философов совпадают в трактовке свойств человеческой природы. «Основная» и «вещественная» стороны природы выводятся из общего положения, согласно которому всё бытие есть действие «закона» и «материи». Основная природа отражает «закон», вещественная -- «материю». Первая определяется как «истина», а в этическом плане именуется «добром». В человеческой природе это добро реализовано в «четырех свойствах»: человечности, чувстве должного, чувстве законности, знании. Первое свойство -- человечность -- важнейшее. Категория «человеческого начала», гуманизма как сущности самой человеческой природы через этическую категорию добра восходит к гносеологической категории истины, а от неё -- к онтологической категории закона. Ставя человека как носителя высокого нравственного начала в центр всего бытия, мыслители сходятся в том, что «человеческое начало -- это и есть душа мира, это и есть закон».

Гуманистический настрой философской мысли во многом определялся влиянием буддизма, проникшего в Китай в I--II вв. н.э. и противостоящего крайностям ритуализованного конфуцианства и оккультным обрядам и магическим заклятиям даосизма. В эпоху Мин (1368-1644) конфуцианский мыслитель Линь Чжаоэнь (1517-1598) провозглашает единство трёх учений и создает их синтез, традиции которого в той или иной мере присущи до сих пор современной китайской культуре.

8. Античная философия: космологизм ранней греческой философии

Спецификой древнегреческой философии, особенно в начальный период ее развития, является стремление понять сущность природы, космоса, мира в целом. Не случайно первых греческих философов -- Фалеса, Анаксимандра, Анаксимена, представителей так называемой милетской школы (VI век до н. э.), несколько позднее -- пифагорейцев, Гераклита, Эмпедокла так и называли -- «физиками», от греческого слова physis -- природа. Направленность их интересов определялась в первую очередь характером мифологии, традиционных языческих верований и культов. А древнегреческая мифология была религией природы, и одним из важнейших вопросов в ней был вопрос о происхождении мира. Но между мифологией и философией имелось существенное различие. Миф повествовал о том, кто родил все сущее, а философия спрашивала, из чего оно произошло. В «Теогонии» первого известного по имени древнегреческого эпического поэта Гесиода читаем, что раньше всего возник Хаос, затем Земля, Тартар (подземное царство) и Эрос -- любовное влечение, Хаос породил Ночь и Мрак, от их любовного союза возникли День и Эфир. Ранние мыслители ищут некоторое первоначало, из которого все произошло. У Фалеса это -- вода, у Анаксимена -- воздух, у Гераклита (ок. 544 -- ок. 483 до н. э.) -- огонь. Само же первоначало представляло собой не просто вещество, как его понимает современная физика или химия, а нечто такое, из чего возникает живая природа и все населяющие ее одушевленные существа. Поэтому вода или огонь здесь -- это своего рода метафоры, они имеют и прямое, и переносное, символическое значение.

Уже у первых «физиков» философия мыслится как наука о причинах и началах всего сущего. В этом подходе сказался объективизм и онтологизм античной философии (термин «онтология» в переводе с греческого языка означает «учение о бытии»). Ее центральный мотив -- выяснить, что действительно есть, иными словами, пребывает неизменным во всех своих изменчивых формах, а что только кажется существующим. Уже раннее философское мышление по возможности ищет рациональные (или представляющиеся таковыми) объяснения происхождения и сущности мира, отказываясь (хотя вначале и не полностью) от присущих мифологии персонификаций, а тем самым от образа «порождения». На место мифологического порождения у философов становится причина.

Для первых «физиков» характерна особого рода стихийная диалектика мышления. Они рассматривают космос как непрерывно изменяющееся целое, в котором неизменное и самотождественное первоначало предстает в различных формах, испытывая всевозможные превращения. Особенно ярко это представлено у Гераклита, согласно которому все сущее надо мыслить как подвижное единство и борьбу противоположностей; не случайно Гераклит считал первоначалом огонь: огненная стихия -- самая динамичная и подвижная среди элементов космоса. Однако мышление первых философов еще не свободно от образно-метафорической формы, в нем логическая обработка понятий еще не заняла сколько-нибудь заметного места.

9. Философские идеи Гераклита: понятия «космос» и «логос», формирование диалектики

Начало развития европейской философии было положено в Древней Греции в 5 - 4 вв. до н. э. Она возникла и развивалась в тесной связи с зачатками конкретных знаний о природе. Первые древнегреческие философы были одновременно и естествоиспытателями. Они делали попытки научно объяснить происхождение Земли, Солнца, звёзд, животных, растений и человека. Ими были высказаны интересные идеи о движении, величине и форме небесных тел, о причине солнечных затмений, о количестве дней в году и т. д.

Одним из наиболее крупных философских учений раннегреческой философии является учение Гераклита Эфесского

Гераклит жил в напряжённый и критический для греческой истории период. Острая борьба демоса против родовой аристократии привела к падению власти последней, шла освободительная борьба малоазийских греческих полисов и всей Эллады против Персидского царства за свою независимость. Неудивительно, что Гераклит объявил войну (борьбу вообще) "отцом" всего, "царём" всего.

Философия Гераклита являлась наиболее передовым учением в период формирования рабовладельческого способа производства в древней Греции. Он выступил в защиту ионийского материализма и стихийной диалектики против идеалистических и антидиалектических течений. Своё передовое философское учение Гераклит развивал в борьбе против мифологического мировоззрения Гомера и Гесиода, против идеалистических и антидиалектических философских учений Пифагора, Ксенофана, Гекатея.

Гераклитова философия является вершиной стихийного диалектического понимания мира не только в досократовокой философии вообще. Здесь речь идёт не о цельной теоретической системе диалектического подхода к миру, а скорее об интуитивном объяснении сущностных и в то же время универсальных черт диалектики. И хотя некоторые позднейшие мыслители глубже, чем Гераклит, разработали отдельные стороны зародившихся концепций диалектики, но ни у кого из них не было такого универсального воззрения, какое было у Гераклита.

Проблемы познания.

1.Источник и характер человеческих знаний.

Гераклит - один из первых античных философов, от которого сохранились тексты, относящиеся к вопросу о познании.. Предметом человеческих знаний Гераклит, как материалист, считал природу.

Гераклит пытался различить роль чувств и роль мышления в познании истины: природа познаётся чувствами, но глаза и уши тех, кто имеет "грубые души", - плохие свидетели; простое накопление фактов, "многознание" не делает человека умным, - необходимо разумное познание космоса.

Гераклит одним из первых обратил внимание на характер человеческого познания. Познание, согласно его взглядам, стремится постичь сущность, т.е. логос. Кто его не понимает, не может ничего понять в развитии мира. Значительное внимание он уделяет отличию "многознания", "многоучёности" от подлинной мудрости. Многознание в отличие от подлинной мудрости не способствует действительному познанию принципов мира, но скорее срывает их.

Гераклит не только возражал против слепого накопления знаний, не пронизанных светом постигающей философской мысли. Он также возражает против безотчётного следования традиции, против некритического заимствования чужих взглядов. Единственной мудростью, по Гераклиту, является "знание мысли, которая везде всем правит", т.е. логос.

Как мир, так и проматерия и Гераклитов логос существуют объективно, т.е. независимо от человеческого сознания. Поэтому и Гераклитова диалектика является диалектикой объективной. Это диалектика развития объективно существующего мира. Он придавал значение оценке отношения мира к познанию. Гераклит подчёркивал, что все состояния и свойства мира всегда релятивны: "Море наполнено водой наичистейшей и наигрязнейшей: для рыб она пригодна, полезна, для людей - грязна и губительна".

2. Относительность всех свойств и вещей.

Гераклит отмечал относительность повсеместно употребляемых понятий: "Прекраснейшая из обезьян отвратительна, если сравнить её с человеческим поколением"[i]. Гераклит обращает внимание на некоторые объективно существующие аспекты отношений между субъектом и объектом в процессе познания. Мысль об относительности свойств получает ещё более общую формулировку в 62-ом фрагменте. "Бессмертны, - утверждает здесь Гераклит, - смертны, смертные - бессмертны; жизнь одних есть смерть других, и смерть одних есть жизнь других".

Относительность свойств распространяется на оценки эстетические и на оценки, касающиеся человеческой мудрости, и на оценки нравственных качеств: мудрейший из людей по сравнению с богом кажется обезьяной - и по мудрости, и по красоте, и по всем прочим. Постоянное движение, изменение, переход каждого явления в противоположное имеют в качестве необходимого следствия относительное всех свойств и вещей. Ни одно качество вечно изменяющейся природы не есть свойство безотносительное, абсолютное. Мир един, в мире всё связано между собой, всякое явление и свойство переходит в собственную противоположность, и поэтому всякое качество должно характеризоваться не как изолированное и в своей изолированности абсолютное, а как качество относительное.

"Если только верить Гераклиту Эфесскому, который утверждает, что свиньи купаются в грязи, птицы в пыли или в пепле", - читаем мы в 37-ом фрагменте, - то здесь подчёркивается и утверждается мысль об относительности представлений о чистоте: люди полагают, что они очищаются, когда они выкупаны в воде, свиньи - в грязи, а птицы - в пыли".

Идея всеобщего движения, и изменения.

1. Жизнь - движение и активность.

Гераклит, как один из основоположников диалектики учил: "На входящего в одну и ту же реку текут всё новые и новые воды", "В одну и ту же реку мы входим и не входим, существуем и не существуем". Образ вечно текущей реки у Гераклита символизирует вечно изменяющийся мир, вечно обновляющееся бытиё. На примере запоминающегося образа реки Гераклит показал, что природа вещей очевидна, а сущность бытия активна. Мир - процесс, поток вещей. Сама жизнь - движение и активность. Всё, что движется, то живёт; всё, что живёт, то движется. Всё ''бессмертное'' движется вечно, всё "смертное" - временно. “Смертную природу” невозможно застигнуть дважды в одном и том же состоянии, как и человеческую жизнь.

“Ибо то, что было, прошло; то, что будет, приближается, становится настоящим, удаляется”. Жизнь и смерть, рождение и гибель, и вообще противоположности возникновения и исчезновения связаны между собой, обусловливают и предполагают друг друга. Будущее, приближаясь, становится настоящим; становление настоящего есть в то же время его удаление в прошлое. Всякое "теперь" есть в то же время и "не теперь".

Образ гераклитовой реки, символизирующее и мир, и космос, выражает оба противоположных аспекта бытия: как всеобщее течение вещей, так и всеобщий относительный покой.

Космический огонь мерами (порциями) загорается и мерами угасает. Превращение огня в море происходит по определённой мере, как и море, получает свою меру по той же пропорции, которая была раньше, чем возникла земля. Только при соблюдении этих мер, порций, т.е. количественных материальных пропорции трёх мировых стихий, может, по Гераклиту, сохраниться космос, существующий миропорядок.

Мысль о всеобщем движении и изменении тесно связана у Гераклита с диалектическим пониманием самого процесса движения. Гераклит утверждал, что из факта движения и непрерывной изменчивости вещей следует противоречивый характер их существования, т.к. о каждом движущемся предмете необходимо одновременно утверждать, что, поскольку он движется, он и существует, и не существует в одно и то же время. Таким образом, подход Гераклита к проблеме единства бытия диалектичен. И так же диалектично её решение. При рассмотрении первоначала он исходил из вечности, как материи, так и движения, совмещая при этом принцип субстанционального единства и принцип всеобщности движения и изменения. Это, во-первых, а во-вторых, сам принцип всеобщего изменения понят им диалектично.

Движение, в конечном счете, признаётся вечным, но вынесенным из среды естественного бытия и поэтому непознаваемым. Гераклит фактически предложил единственно возможное решение проблемы, когда признал само первоначало постоянно меняющимся и переходящим в противоположные состояния. Таким первоначалом был для него огонь. Огонь наиболее отвечает его цели, ибо с ним связано представление о жизненном тепле. И это также наглядный образ постоянного изменения. Он меняется сам и меняет всё, с чем соприкасается. Поэтому космос в целом и всё, что находится в нём, Гераклит объявляет видоизменением первоогня, следствием его сгущения и разрежения. Этот первоогонь переходит в противоположные стихии: либо в воду, образует море, которое производит "движущееся вверх светлое испарение", т.е. небо, воздух и "движущееся вниз темное испарение", т.е. землю; либо - в землю, когда плотные части огня сосредоточиваются вместе, а из земли в результате разрежения происходит влага, а при испарении влага образуется воздух". И так постоянно: "...на огонь обменивается всё, и огонь - на всё, как на золото - товары, и на товары - золото".

2.Единство противоположностей.

Единое Гераклита это не только одно, которое переходит в противоположное, поскольку противоположности свойственны ему самому. Единое Гераклита - это гармония противоположностей. Едино не только бытие в целом. Едина каждая вещь. "Всё едино: делимое - неделимое, рождённое - нерождённое, смертное - бессмертное, логос - вечность, отец - сын, бог - справедливость". "Связи: целое и нецелое, сходящееся и расходящееся, согласное и разногласное, и из всего - одно, из одного - всё".

«Одно и то же в нас - живое и мёртвое, бодрствующее и спящее, молодое и старое. Ведь это, изменившись, есть то, и обратно, то, изменившись, есть это"."День - ночь, зима - лето, война - мир, изобилие - голод (всё противоположности)". Путь вверх и вниз - один и тот же».

Поскольку каждая вещь есть единое целое, состоящее из противоположностей, она представляет состояние их борьбы, в результате которой и происходит переход в противоположное состояние.

Но для Гераклита не меньшее значение, чем борьба, имеет связь противоположностей, их гармония. Он говорит о прекраснейшей гармонии, получаемой из расходящегося. Пока имеется гармония, связь натяжения и растяжения, имеется и целое.

Таким образом, Гераклит намечает основную диалектическую закономерность движения: поскольку единое расщеплено на противоположные части, стороны, моменты и каждая вещь есть единство противоположностей, то всякое изменение осуществляется через борьбу противоположностей и есть вместе с тем переход в противоположное состояние.

УЧЕНИЕ О ЛОГОСЕ.

1.Смысл термина "логос".

Идея логоса составляет центральную часть учения Гераклита и играет ведущую роль в его воззрениях. Смысл термина "логос" менялся в зависимости от контекста.

Многозначность термина "логос", понимание которого во фрагментах Гераклита усложнено разнообразием и неопределённостью вкладываемого в него содержания, поневоле заставляет рассматривать этот термин в контексте его основных идей.

Используя многозначный смысл термина "логос", Гераклит остаётся верным себе. "Хотя этот логос существует вечно, непонимающими бывают люди и прежде, чем услышат (о нём), и, услышав впервые, ибо, хотя всё совершается согласно этому логосу, они выглядят несведущими, когда приступают к таким словам и делам, какие я излагаю, различая каждое по его природе и объясняя, каково оно, по сути. От остальных же людей, исключая названных, скрыто то, что они делают, бодрствуя, подобно тому, как они забывают и то, что делали, во сне".

Объективный и субъективный логос.

В трактовке логоса Гераклитом имеются две стороны. С одной стороны, это - то объективное, что он хочет выразить этим понятием, или, - объективный закон. С другой стороны, выражение этого понятия в мышлении передается посредством слова или иначе - то, что соответствует понятию. Согласно Гераклиту, субъективный логос людей имеет все возможности быть в согласии с объективным логосом, но большинство людей в силу обывательского самомнения и умонастроения находятся в разладе с ним. Большинство, склонное к чувственным удовольствиям и духовной спячке, не умеет ни выслушать, ни сказать. В противовес большинству, субъективный логос которых расходится с объективным логосом, логос-разум наилучших людей, в душе которых огненный элемент преобладает над влажным, находится в согласии с логосом мира.

О логосе как истине, правде говорится и во Фрагменте 28: "То, что самый испытанный (мудрец) знает и соблюдает, есть только мнение. И, однако, Правда настигнет лжецов и лжесвидетелей".

Здесь можно видеть объективный всеобщий смысл истины логоса, превосходство его над любым индивидуальным представлением, хотя бы даже человека наимудрейшего, неизбежность победы истины над любым субъективным мнением, над лжесвидетельством.

Но логос как истина, правда, мудрость - это уже категория разума, или познания, и свидетельствует о подходе Гераклита к пониманию закона как умопостигаемого. Отсюда и происхождение самого термина логос (разум, слово). Но это только подход. Категория познания ещё не выделена полностью. Логос понимается и как разум - как тот разум, который присущ самому первоогню. "Всем управляет Перун”, т.е. он направляет. Перуном же он называет вечный огонь, он говорит также, что “огонь разумен и является причиной управления всем”[ii]. Поскольку логос всеобщ, то и разум присущ всему.

Как бы ни решал Гераклит вопрос об отношении мышления к чувствам или ощущениям, бесспорны попытки Гераклита возвести душу в целом, к её материальной основе. Такую основу он видел в сухом огненном естестве. Физике огня в психологии Гераклита содействует учение об огненной "психее". В связи с этим Гераклит утверждает, будто мудрейшая и наилучшая та душа, природа которой характеризуется "сухим блеском", и наоборот, наихудшая душа у пьяниц:

Одна из заслуг Гераклита состоит в постановке гносеологической проблемы и в попытке адекватно выразить связь субъективного логоса, требующего непротиворечивости, с объективным "логосом" бытия, глубоко противоречивым по своей сути. На пути согласования субъективного логоса с объективным древний мыслитель столкнулся с трудностями, результатом которых и явились его оригинальный стиль, его парадоксы и всё его "метафизическое" учение о логосе.

Заключение.

Учение Гераклита Эфесского было обусловлено тремя факторами:

историческими событиями, происходившими в греческом мире на рубеже 6 - 7вв.;

критическим осмыслением мифопоэтических и философских воззрений предшественников Гераклита (Гомера, Гесиода, милетцев, Ксенофана и др.);

Личностью философа, его талантом и поэтическим складом ума, его темпераментом и необычайно чуткой реакцией на происходящие события.

Гераклит открыл новую картину мира и явился родоначальником диалектической идеи о противоречиво-парадоксальной природе вещей, о единстве и борьбе противоположностей как источнике бытия всякой вещи и всеобщего становления, движения и изменения. Хотя никто из мыслителей до и после Гераклита не выразил идею движения и изменения столь рельефно и впечатляюще, как это сделал Гераклит в смыслеобразе вечно текущей реки, тем не менее, он не был просто философом становления, как это нередко принято считать на основе платоновско - аристотелевской традиции.

Стихийная диалектика эфесского материалиста была исторически ограничена. Всеобщее движение Гераклит понимал как замкнутый круговорот природы; ему была совершенно чужда историчность, идея бесконечного поступательного развития. Герцен говорил о "беличьем колесе жизни" Гераклита, у которого намечалось учение о "мировом годе", о циклическом развитии космоса и о возвращении его в первоначальное состояние. Эту антидиалектическую идею Гераклита впоследствии разработали стоики. Высказав стихийную догадку о борьбе, как об "отце" и "управителе" всех изменений, Гераклит был совершенно чужд понимания абсолютного значения борьбы и относительного значения единства противоположностей.

При всей своей примитивности наивный материализм и стихийная диалектика Гераклита Эфесского сыграли свою роль - им было положено начало науке древних греков.

За тысячу с лишком лет развития древнегреческой философии материализм и идеализм, диалектика и метафизика, сложившиеся на почве Древней Греции, не оставались в неизменном виде, но претерпели длительную и сложную эволюцию, отражавшую, в конечном счёте, диалектику исторического развития античного рабовладельческого общества.

10. Пифагорейский союз. Учение о «числе», становление теоретической математики

Около 532г., скрываясь от тирании Поликарпа, Пифагор осел в Кротоне, где быстро завоевывает широкую известность и создает религиозно-философскую и политическую организацию - Пифагорейский cоюз. Этот cоюз имел целью господство лучших в религиозном, научном, философском - короче, "нравственном" смысле. Пифагор попытался создать "аристократию духа" в лице своих учеников, которые вели государственные дела так отменно, что поистине это была аристократия, что значит "владычество лучших".

Популярность Пифагора в Кротоне объясняется незаурядными личными качествами философа, его умением увлечь за собой людей. Но не только сила личности и мудрость Пифагора, но и высокая нравственность проповедуемых им идей и жизненных принципов, притягивала к нему единомышленников. Именно талант политического оратора и религиозного проповедника принесли Пифагору успех. Недаром слово "Пифагор" означает "убеждающий речью".

Ритуал посвящения в члены пифагорейского братства был окружен множеством таинств, разглашение которых сурово каралось. "Когда к нему приходили младшие и желающие жить совместно, он не сразу давал согласие, а ждал, пока их не проверит и не вынесет о них свое суждение" (Ямвлих). Но и, попав в орден после строгого отбора и испытательного периода, новички могли только из-за занавеса слушать голос учителя, видеть же его самого разрешалось только после нескольких лет очищения музыкой и аскетической жизнью. Впрочем, это не был суровый христианский аскетизм, умерщвляющий плоть. Пифагорейский аскетизм для новичка сводился, прежде всего, к обету молчания. "Первое упражнение мудреца, состояло у Пифагора в том, чтобы до конца смирить свой язык и слова, те самые слова, что поэты называют летучими, заключить, ощипав перья, за белой стеною зубов. Иначе говоря, вот к чему сводились начатки мудрости: научиться размышлять, разучиться болтать" (Апулей).

Нравственные принципы, проповедуемые Пифагором и сегодня достойны подражания. Каждый человек должен следовать правилу: беги от всякой хитрости, отсекай от тела болезнь, от души невежество, от утробы - роскошество, от города - смуту, от семьи - ссору. Вещей, к которым стоит стремиться и которых следует добиваться, есть на свете три: во-первых, прекрасное и славное, во-вторых, полезное для жизни, в-третьих, доставляющие наслаждение. Но наслаждение имеется ввиду не пошлое и обманчивое, не утоляющее роскошествами наше чревоугодие и сладострастие, а другое, направленное на прекрасное, праведное и необходимое для жизни.

Система морально-этических правил, завещанная своим ученикам Пифагором, была собрана в моральный кодекс пифагорейцев - "Золотые стихи". Они переписывались и дополнялись на протяжении всей тысячелетней истории. Вот некоторые извлечения из книги, содержащей 325 Пифагорейских заповедей:

Юноша! Если ты желаешь себе жизни долгоденственной, то воздержи себя от пресыщения и всякого излишества.

Юные девицы! Памятуйте, что лицо лишь тогда бывает прекрасным, когда оно изображает изящную душу.

Не гоняйся за счастьем: оно всегда находится в тебе самом.

Не пекись о снискании великого знания: из всех знаний нравственная наука, быть может, есть самая нужнейшая, но ей не обучаются.

Сегодня абсолютно невозможно сказать, какие из сотен подобных заповедей восходят к самому Пифагору. Но совершенно очевидно, что все они выражают вечные общечеловеческие ценности. Пифагорейцы вели особый образ жизни, у них имелся свой особый распорядок дня. День пифагорейцам надлежало начинать со стихов:

Прежде, чем встать от сладостных снов, навеваемых ночью,

Думай, раскинь, какие дела тебе день приготовил.

Проснувшись, они проделывали мнемонические упражнения, а затем шли на берег моря встречать восход солнца, обдумывали дела предстоящего дня, после чего делали гимнастику и завтракали. Вечером совершалось совместное купание, прогулка, ужин, после чего возлияние богам и чтение. Перед сном каждый давал себе отчет о прошедшем дне, заканчивая его стихами:

Не допускай ленивого сна на усталые очи,

Прежде, чем на три вопроса о деле дневном не ответишь: