Направления XIX века западников и славянофилов в русской философии

Предпосылки и условия возникновения течений западников и славянофилов, историческое развитие России в ХIX в. Характеристика и отличительные черты взглядов славянофилов и западников, их основные противоречия. Борьба идей между двумя направлениями.

Рубрика Философия
Вид реферат
Язык русский
Дата добавления 06.06.2015
Размер файла 65,3 K

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Историческим воззрениям славянофилов была присуща в духе романтической историографии идеализация старой, допетровской Руси, которую славянофилы представляли себе гармоническим обществом, лишённым противоречий, не знавшим внутренних потрясений, являвшим единство народа и царя, «земщины» и «власти». По мнению славянофилов, со времён Петра I, произвольно нарушившего органичное развитие России, государство встало над народом, дворянство и интеллигенция, односторонне и внешне усвоив западноевропейскую культуру, оторвались от народной жизни. Идеализируя патриархальность и принципы традиционализма, славянофилы приписывали по сути дела внеисторический характер русскому «народному духу».

Славянофилы призывали интеллигенцию к сближению с народом, к изучению его жизни и быта, культуры и языка. Они положили начало изучению истории крестьянства в России и много сделали для собирания и сохранения памятников русской культуры и языка (собрание народных песен П. В. Киреевского, словарь живого великорусского языка Даля и пр.). Существенный вклад внесли славянофилы в развитие славяноведения в России, в развитие, укрепление и оживление литературных и научных связей русской общественности и зарубежных славян; им принадлежала главная роль в создании и деятельности Славянских комитетов в России в 1858-78.

Славянофилы оказали влияние на многих видных деятелей национального возрождения и национально-освободительного движения славянских народов, находившихся под гнётом Австрийской империи и султанской Турции (чехи В. Ганка, Ф. Челаковский, одно время К. Гавличек-Боровский; словаки Л. Штур, А. Сладкович; сербы М. Ненадович, М. Миличевич; болгары Р. Жинзифов, П. Каравелов, Л. Каравелов, отчасти поляки В. Мацеёвский и др.). Частые поездки славянофилов в зарубежные славянские земли (путешествия И. С. Аксакова, Валуева, В. А. Панова, Чижова, А. И. Ригельмана, П. И. Бартенева, Ламанского и др.) содействовали ознакомлению и сближению южных и западных славян с русской культурой и литературой.

Эстетические и литературно-критические взгляды славянофилов наиболее полно выражены в статьях Хомякова, К. С. Аксакова, Самарина. Критикуя суждения В. Г. Белинского и «натуральную школу» в русской художественной литературе (статья Самарина «О мнениях «Современника», исторических и литературных», 1847), славянофилы в то же время выступали против «чистого искусства» и обосновывали необходимость собственного пути развития для русской литературы, искусства и науки (статьи Хомякова «О возможности русской художественной школы», 1847; К. С. Аксакова «О русском воззрении», 1856; Самарина «Два слова о народности в науке», 1856; А. Н. Попова «О современном направлении искусств пластических», 1846). Художественное творчество, по их мнению, должно было отражать определённые стороны действительности, которые отвечали их теоретическим установкам, - общинность, патриархальную упорядоченность народный быта, «смирение» и религиозность русского человека. Художественно-литературные произведения славянофилов - стихотворения, поэмы и драматические сочинения Хомякова, К. С. и И. С. Аксаковых, повести Н. Кохановской - публицистичны, проникнуты живым интересом к этическим проблемам. Некоторые стихотворения Хомякова («России», 1854), К. С. Аксакова («Возврат», 1845; «Петру», 1845; «Свободное слово», 1853), поэма И. С. Аксакова «Бродяга» (1848), исполненные критического отношения к крепостнической действительности, резкого обличения неправедного суда, взяточничества, оторванности дворянской интеллигенции от жизни народа, имели большой общественный резонанс. Недопущенные царской цензурой к печати такие произведения распространялись в списках, многие были напечатаны в изданиях Вольной русской типографии А. И. Герцена, как произведения русской «потаённой литературы».

В годы революционной ситуации 1859-1861 произошло значительное сближение взглядов славянофилов и западников на почве либерализма. В пореформенный период, в условиях капиталистического развития славянофильство как особое направление общественной мысли перестало существовать. Продолжали свою деятельность И. С. Аксаков, издававший журналы «День» (1861-65, с приложением газеты «Акционер»), «Москва» (1867-68), «Москвич» (1867-68), «Русь» (1880-85), Самарин, Кошелев, Черкасский, эволюционировавшие вправо и всё далее расходившиеся во взглядах между собой. Под влиянием славянофилов сложилось почвенничество. Консервативные черты учения славянофилов в гипертрофированном виде развивались в духе национализма и панславизма т. н. поздними славянофилами - Н. Я. Данилевским и К. Н. Леонтьевым. С критикой идеологии славянофилов выступали революционные демократы Белинский, Герцен, Н. П. Огарев, Н. Г. Чернышевский, Н. Л. Добролюбов.

"История" Карамзина прославляла подвиги россиян и описывала трудный путь становления государства Российского, задумывался над этими темами Пушкин и другие поэты и писатели. Колокольчик мчащейся гоголевской Руси-Тройки пробудил славянофилов. Они пытались ответить на вопрос, куда же мчится Россия? Сочинения славянофилов явились ответом на потребность духовного постижения прошлого России. Хотя они и не были профессиональными историками, своими сочинениями они оказали глубокое влияние на изучение истории в России.

Славянофилы, кроме прочего, критиковали "предрассудки западной учености", западный рационализм за близорукость и невидение, невнимание к России и ее богатой и самобытной культуре, что привело к полному непониманию ни ее религии, ни ее истории: "...болезнь систем априорических до того затемнила зрения нашей западной братьи, что она не могла различить простой яркой истины в мировом размере...", - т.е. России, писал Хомяков.

Рождение славянофильской идеологии можно рассматривать как явление, имеющее общенациональное значение. Н.А. Бердяев писал по этому поводу следующее: "Славянофильство первая попытка нашего самосознания, первая самостоятельная у нас идеология. Тысячелетие продолжалось русское бытие, но русское самосознание начинается с того лишь времени, когда Иван Киреевский и Алексей Хомяков с дерзновением поставили вопрос о том, что такое Россия, в чем ее сущность, ее призвание и место в мире".

Началось все с того, что в 1839 году А.С. Хомяков прочитал в одном московском салоне статью "О старом и новом". Размышления продолжил И.В. Киреевский. Хомяков говорил: "Не верю я любви к народу того, кто чужд семье, и нет любви к человечеству в том, кто чужд народу". Высказывали свои идеи славянофилы в журнале "Москвитянин", который, по словам Герцена, выражал преимущественно университетскую, доктринерскую партию славянофилов. Издателями журнала были Погодин и Шевырев. Н. Бердяев называл Хомякова "рыцарем Церкви". И это не случайно, так как Хомяков был первым независимым русским богословом. Впервые светское лицо осмелилось писать о вере и церковной жизни. Духовная цензура не разрешила публиковать на родине его богословские труды, и они выходили за границей на французском языке. Наследие А.С. Хомякова начало осваиваться лишь в конце XIX столетия, когда начала формироваться русская религиозная философия. Полное собрание его сочинений вышло в России только в 1900 г.

Петр Яковлевич Чаадаев (1794-1856) одним из первых остро и вызывающе поставил вопрос об особенностях исторического развития России и Западной Европы в их соотнесенности, чем способствовал образованию славянофильского и западнического направлений в русской мысли. Размышления об исторических судьбах России явились первым словом пробудившегося национального самосознания. Чаадаев на свой лад выразил общую для эпохи тягу сознания к историзму, к философскому осознанию протекших и грядущих веков. Заслуга его еще состоит в том, что он первым в России пытался мыслить систематически, приучал сознание к "западному силлогизму". Он стал зачинателем традиции единения разума и веры в русской философии, которую затем продолжил Вл. Соловьев, братья Трубецкие и др. Вместе с тем идейное творчество Чаадаева не поддается однозначной характеристике, ибо оно эволюционировало в процессе его интеллектуального и жизненного развития. Несколько огрубляя можно сказать, что эта эволюция шла в направлении от "отрицательного патриотизма" к "положительному". Точку зрения "отрицательного патриотизма" Чаадаев изложил в своем первом философическом письме, опубликованном в 1836 г. в журнале "Телескоп". Приведем некоторые высказывания из него. "Мы, - пишет Чаадаев о России, - не принадлежим ни к Западу, ни к Востоку, и у нас нет традиций ни того, ни другого. Стоя как бы вне времени, мы не были затронуты всемирным воспитанием человеческого рода... Мы живем одним настоящим в самых тесных его пределах, без прошедшего и будущего, среди мертвого застоя. Мы пришли в мир, - продолжает он, - подобно незаконнорожденным детям, без наследства, без связи с людьми, жившими на земле раньше нас, мы не храним в наших сердцах ничего из тех уроков, которые предшествовали нашему собственному существованию". Заключает он этот пассаж следующим: "Мы принадлежим к числу тех наций, которые как бы не входят в состав человечества, а существуют лишь для того, чтобы дать миру какой-нибудь важный урок". Чаадаев писал, что "в России не взращены идеи долга, справедливости, права и порядка, которые вошли в плоть и кровь Запада".

Если же говорить о Хомякове, то его славянофильское мировоззрение хорошо раскрывается в небольшой работе "Несколько слов о философическом письме"(1836), где он ведет полемику с П.Я. Чаадаевым. Прежде всего, Хомяков не придерживается прогрессистской модели исторического развития, ей он противопоставляет религиозную. Так он пишет: "... не думай, чтоб истину можно было совершенствовать; ее откровение совершилось один раз и навеки, и потому слова: "Сколько светлых лучей прорезало в это время мрак, покрывавший всю Европу!" относятся только к открытиям, касающимся до совершенствования вещественной жизни, а не духовной; ибо сущность религии есть неизменный во веки дух света, проникающий все формы земные. Следовательно, мы не отстали в этом отношении от других просвещенных народов; а язычество таится еще во всей Европе...".

Относительно мнения Чаадаева о беспочвенности Российской культуры и истории Хомяков замечает: "...не мог удержаться еще от нескольких слов в опровержение мнений, будто Россия не имеет ни историй, ни преданий, не значит ли это, что она не имеет ни корня, ни основы, ни русского духа, не имеет ни прошедшего, ни даже кладбища, которое напоминало бы ей величие предков? Надо знать только историю салонов, чтобы быть до такой степени несправедливым". И затем он обрушивается на эту салонную культуру высшего света, совершенно оторванную от национально-религиозных корней. Представители салонной культуры "живут как гости на родине, не только говорят, пишут, но и мыслят не по-русски". "Мы, - продолжает Хомяков, - отложили работу о совершенствовании всего своего, ибо в нас внушали любовь и уважение только к чужому, и это стоит нам нравственного унижения. Родной язык не уважен; древний наш прямодушный нрав часто заменяется ухищрением...".

Мнение о беспочвенности русской истории и культуры возникает, считает Хомяков, в результате элементарного невежества. "Виновата ли летопись старого русского быта, что ее не читают?", - восклицает он. В самом ли деле, так уж Россия и все в России плохо и безысходно? Точка зрения Хомякова и по этому пункту прямо противоположна Чаадаеву: "Если бы мы не жили мощными впечатлениями времен прошедших, продолжает Хомяков, мы не гордились бы своим именем, мы бы не смели свергнуть с себя иго монголов, поклонились бы власти какого-нибудь Сикста V или Наполеона, признали бы между адом и раем чистилище и, наконец, давно бы обратились уже в ханжей, следующих правилу "несть зла в прегрешении тайном".

Хомяков высказывает мысль, которую затем разовьют и Гоголь, и Достоевский, и которая прямо противоположна мнению Чаадаева. С точки зрения Хомякова, Россия не ничто, но "центр в человечестве европейского полушария, море, в которое стекаются все понятия. Когда оно переполнится истинами частными, тогда потопит свои берега истиной общей. Вот, кажется мне, то таинственное предназначение России, о котором беспокоится сочинитель статьи "Философическое письмо"... И пусть вливаются в наш сосуд общие понятия человечества, в этом сосуде есть древний русский элемент, который предохранит нас от порчи".

По мнению И. Киреевского, три элемента легли в основание европейской образованности: "...римское христианство, мир необразованных варваров, разрушивших Римскую империю, и классический мир древнего язычества", который отодвигался Чаадаевым на задний план как преодоленный в католичестве и не учитывался им как конструктивный при характеристике западной цивилизации. Это привело к торжеству формального разума над верой в западной культуре.

Что касается Чаадаева, то как критика со стороны славянофилов, так и само противоречивое развитие западного общества во многом стали менять его взгляды. С ним, как и с другими рьяными западниками, по словам П. Анненкова происходило то, что став туристами, они чувствовали себя обманутыми Европой. "...Новые изыскания, - писал Чаадаев имея в виду исследования славянофилов, - познакомили нас со множеством вещей, остававшихся до сих пор неизвестными, и теперь уже совершенно ясно, что мы слишком мало походим на остальной мир, чтобы с успехом продвигаться по одной с ним дороге". Теперь Чаадаев начинает видеть в католичестве не только "вдвинутость" в историю, но и "людские страсти", "земные интересы", искажающие чистоту христианской истины. Он начинает сомневаться в самой возможности слияния религиозного и социально-прогрессистского начал, в возможности установления "царства божия" на земле.

Помимо славянофилов, Чаадаеву помогло смягчить его позицию точка зрения А.С. Пушкиным, под воздействием которой он признал, что история России "требует другой мысли, другой формулы". Пушкин заверял Чаадаева: "Клянусь честью, что ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество или иметь другую историю, кроме истории наших предков, такой, какой нам Бог ее дал".

2.2 Взгляды западников

Западники - представители одного из направлений русской общественной мысли1840 - 50-х гг. Считали историю России частью общемирового исторического процесса, сторонники развития страны по западноевропейскому пути. Критиковали самодержавие и крепостничество, выдвигали проекты освобождения крестьян с землей, сторонники реформ и конституционного преобразования государственного строя. Главные представители: П. В. Анненков, В. П.Боткин, Т. Н. Грановский, К. Д. Кавелин, М. Н. Катков, И. С. Тургенев, П.Я. Чаадаев, Б. Н. Чичерин и др. Сотрудничали в журналах ""Отечественные записки"", ""Современник"", Русский вестник"". Крайне левое крыло западников -А. И. Герцен, В. Г. Белинский, Н. П. Огарев (до кон. 1840-х гг.). После крестьянской реформы 1861 западники сблизились со славянофилами на почве либерализма. Взгляды западников (особенно их конституционные проекты) получили дальнейшее развитие в программах российских либеральных организаций и групп кон. 19 - нач. 20 вв.

Западничество оформилось как идейное течение в работах и деятельности историков, юристов и литераторов Т.Н. Грановского, П.Н. Кудрявцева, К.Д. Кавелина, П.В. Анненкова, Б.Н. Чичерина, В.П. Боткина. Как и славянофилы, западники стремились к превращению России в передовую державу, к обновлению ее общественного строя. В то же время западничество отличалось оценкой характера развития страны и методов ее переустройства. Западники считали, что Россия движется в своем развитии по тому же пути, что и Запад. В своем историческом развитии она отстала от Запада, поэтому эту осталось необходимо ликвидировать, восприняв опыт и духовные ценности Запада. В России следует утвердить либеральные идеалы свободы личности, гражданское общество и, в перспективе, установить конституционную монархию. В экономической области важно развивать рыночные отношения, предпринимательство, промышленность и торговлю. Они также как и славянофилы выступали за отмену крепостного права с передачей земли крестьянам землю за выкуп. Основными методами своей деятельности западники считали формирование общественного мнения для подготовки преобразования России путем реформ "сверху". Для этого следует развивать образование и распространять научные знания.

В 1839 г. Белинский уехал в Петербург для работы в журнале "Отечественные записки". Он все еще был поклонником философии Гегеля ("Все действительное - разумно, все разумное - действительно"). Уже в своих первых статьях он стал доказывать разумность устройства окружающего мира. Жизнь самого В.Г. Белинского была очень тяжела, много страданий он видел вокруг, и известная формула Гегеля уже не казалась ему абсолютно верной. Он искал "правильную" философскую систему и не находил Жизнь была намного сложнее и противоречивее, чем абстрактные системы великих немецких философов. И В.Г. Белинский отказывается от всяких философских систем и с 1842-46 гг. в своих критических статьях стал рассматривать мир с точки зрения социальности, фактически гуманизма, т.е. с точки зрения того, как живется в мире человеку. Он уже не считал разумным наличие в России самодержавия и крепостного права. Он стал считать, что существующее в России общественное устройство несовершенно и его надо улучшать. Вскоре В.Г. Белинский увлекся сочинениями французских социалистов. Он стал считать, что главным требованием времени было проведение принципа гуманизма во все стороны жизни. Так от социальности В.Г. Белинский переходит ксоциализму, популярность которого наблюдалась в Европе в то время. В.Г. Белинский знакомится с произведениями Сен-Симона, Прудона, Фурье, Маркса и др. В 1841 г. в письме к Боткину он пишет: "Социальность…вот девиз мой" "Я теперь в новой крайности - это идея социализма, которая стала для меня идеею идей, бытием бытия…".

Так в 40-е гг. XIX в. стало оформляться революционно-социалистическое течение в общественном движении. Приветствуя социалистический идеал истинно справедливого общества, где "не будет богатых, не будет бедных, ни царей и подданных, но будут братья, будут люди", Белинский вместе с тем скептически относился к реформаторским проектам некоторых западноевропейских социалистов. Белинский полагал, что новое общество вряд ли установится "временем, без насильственных переворотов, без крови". Белинский признавал прогрессивность буржуазных порядков по сравнению со средневековыми и считал, что ближайшей задачей преобразований в России является уничтожение патриархально-крепостнических форм жизни (прежде всего крепостного права), проведение ряда демократических реформ. Одним из лучших произведений В.Г. Белинского в революционно-демократическом духе является его "Письмо к Гоголю", написанное в 1847 г. за границей во время лечения. В конце 40-х гг. происходит духовное перерождение Н.В. Гоголя, он начинает пересматривать свое творчество с точки зрения религиозности. С новым душевным настроем в 1847 г. в Петербурге он опубликовал "Выбранные места из переписки с друзьями". Писатель излагал свои главные идеи - бороться с недостатками общественного устройства следует путем исправления самого человека, выражал сомнение в действенной, учительской функции художественной литературы, излагал программу выполнения своего долга перед всеми "сословиями" и "званиями", от крестьянина до высших чиновников и царя. Книга произвела тяжелое впечатление даже на личных друзей Гоголя своим тоном пророчества и учительства, проповедью смирения; осуждениями прежних своих сатирических трудов, в которых русская литература видела одно из своих лучших украшений; полным одобрением существующих порядков. Религиозно-философские идеи Н.В. Гоголя не были восприняты Белинским. Он стал доказывать, писателю ошибочность его новых взглядов. В.Г. Белинский писал, что Россия представляет из себя "ужасное зрелище страны, где торгуют людьми", где "нет не только никаких гарантий для личности, чести и собственности, но нет даже и полицейского порядка, а есть только огромные корпорации разных служебных воров и грабителей". В 1848 г. В.Г. Белинский умер, но "Письмо к Гоголю" в тысячах списков без купюр разошлось по России.

На социалистические позиции в 40-е гг. переходит и А.И. Герцен. В 1847 г. он уехал за границу убежденным западником. Первое впечатление А.И. Герцена от Европы - "мелкий, бездушный, скаредный разврат торгаша", пропитавший западную жизнь, потрясло его. Очень скоро Герцен разочаровался в западной действительности. Он увидел, что капитализм не спасает от нищеты, и что западная демократия предоставляет своим гражданам формальные свободы. Когда он увидел, как жестоко западноевропейская буржуазия, на которую он возлагал такие большие надежды, так жестоко расправилась с парижскими рабочими в июне 1848 г., он оставил свои западнические настроения. В 1848-49 гг. он пишет книгу "С того берега", затем "Русский народ и социализм", "Старый мир и Россия", в которых А.И. Герцен разрабатывает новую теорию "русского социализма" (народничество). западник славянофил течение

Основные идеи Герцена заключались в следующем. Построить в России социализм (справедливое общество) можно, если в основе нового общества будет община (крестьянская с ее коллективизмом и самоуправлением). России необходимо миновать капитализм, пороки которого разъедают Европу, а потому ей следует двигаться по некапиталистическому пути: от крепостничества - к социализму. Если в России совершится революция, то она будет не политической, а социальной, так как русский народ чужд политике. Преобразования необходимо провести с помощью радикальных реформ сверху. Он осознал всю опасность "крестьянской революции", которая в условиях России с неизбежностью приняла бы формы все разрушающего бунта. Крепостное право необходимо ликвидировать, дав землю крестьянам без выкупа, сохранив общину. Так же необходимо ввести гражданские свободы и демократическое правление.

Идеологами социалистического течения стали также Н.Г. Чернышевский, Н.П. Огарев, Н.А. Добролюбов, М.А. Бакунин. В 1852 г. А.И. Герцен уехал в Лондон и основал там Вольную русскую типографию, в которой с 1855 г. стал издавать газету "Колокол".

В последующие три десятилетия русский социализм будет занимать ведущее место в русском общественном движении.

С 1845 г. в Петербурге чиновник Министерства иностранных дел М.В. Буташевич-Петрашевский стал собирать друзей на свои "пятницы". В его кружок входили студенты, преподаватели, офицеры, литераторы, чиновники, художники и др. Убежденный последователь французского социалиста-утописта Шарля Фурье, Петрашевский пытался пропагандировать его идеи. Свою деятельность М.В. Петрашевский считал абсолютно легальной. Разрабатывал программы освобождения крестьян с землей, размышлял об образовании, организации республиканского государства, юридических новшествах. В 1849 г. Петрашевский и около 40 чел. были арестованы. Во время следствия более 250 чел. привлекались по этому делу, но смогли установить лишь "заговор идей", так как кружок не имел ни программы, ни устава. Это не помешало приговорить 21 чел. к смертной казни. После произнесения приговора и инсценировки расстрела было объявлено о замене казни бессрочной каторгой. В 1856 г. вышел на поселение в Иркутске.

Александр Иванович Герцен (1812-1870) прожил до предела трагическую (смерть детей и жены, ссылки, преследования и разочарования), но вместе с тем и интересную жизнь, до краев наполненную думами о России, о ее лучшей будущности. В 1847г. Герцен навсегда покидает Россию, но до конца дней живет ее интересами. В 1853 г. в Лондоне он основал вольную русскую типографию, в которой стал печатать запрещенные на родине цензурой произведения (с 1855 альманах "Полярная звезда", а с 1857 по 1867, вместе с Огаревым газету "Колокол").

Первоначально Герцен рассматривал славянофильство исключительно как реакцию на попирающие национальность реформы Петра I, реакцию против петербургского периода. Саму эту критику Герцен признает отчасти правильной, но славянофилы на этом, по его мнению, зациклились, отождествив ответ с вопросом. Если славянофилы во многом превозносили византинизм, то Герцен называет его "бездонным стоячим болотом, в котором исчезли следы древнего мира". Византия для него Рим времен упадка, где личность была поймана в двойные сети: полностью была поглощена государством, неограниченной властью императора и церковью. По его мнению, "восточная церковь проникла в Россию в цветущую, светлую киевскую эпоху, при великом князе Владимире. Она привела Россию к печальным и гнусным временам... Она обучила царей византийскому деспотизму, она предписала народу слепое повиновение...". А Петр I "парализовал влияние духовенства, это было одним из самых важных его деяний...". Как видно, взгляды славянофилов и Герцена на историческое прошлое и его смысл прямо противоположны. Это подтверждают его следующие слова: "Мы свободны от прошлого, ибо прошлое наше пусто, бедно и ограничено. Такие вещи, как московский царизм или петербургское императорство, любить невозможно". Поэтому "прошлое русского народа темно; его настоящее ужасно, но у него есть права на будущее".

Особенно не удовлетворяет Герцена в славянофилах то, что они не обратили внимание на противоречие между свободой личности и государства, не входили в подробности славянского политического устройства. Для Герцена же "нет ничего устойчивого без свободы личности". В России же личное право никогда не удостаивалось юридического определения", "личность всегда поглощалась семьей, общиной, а позже государством и церковью" Поэтому Герцен считал, что русская история была историей развития самодержавия и власти, в то время как история Запада является историей развития свободы и прав.

Герцен признает, что многое во взглядах славянофилов ему импонирует, если бы вот только они отказались от "слепого поклонения детскому периоду истории" и от "раболепной византийской церкви", которая помазывает царя и налагает цепь на мысль. Многое в своей критике славянофильства Герцен наследует от Чаадаева, считая, что русская история во многом состоит из развития абсолютизма и закабаления крестьян. Возвращаться не к чему, ибо "государственная жизнь допетровской России была уродлива, бедна, дика". Делить же предрассудки народа, не значит быть с ним в единстве, необходимо наоборот, развивать в нем разум. Герцен приходит к выводу, что "Ни византийская церковь, ни Грановитая палата ничего больше не дадут для будущего развития славянского мира". С его точки зрения к чему надо возвращаться, так это "к селу, к артели работников, к мирской сходке, к казачеству". Так Герцен одной утопии противопоставил другую. Герцен считается одним из идеологовнародничества.

Для Герцена необходимость воззрений славянофилов состояла в том, что они пытались рассмотреть "стихии русской жизни, которые они открыли под удобрением искусственной цивилизации". Эти стихии народной жизни, по его мнению, прямиком ведут к социализму, а "это мост, на котором мы можем подать друг другу руку". Однако православие и монархизм Герцен по прежнему отвергал. Тем не менее В.В. Зеньковский справедливо утверждает, что Герцен "чрезвычайно национален", ибо его взрастила та же самая духовная почва, из которой выросло и раннее славянофильство.

Согласно Герцену, Чаадаев пытался сказать, что Россия никогда не жила по-человечески, что прошлое ее было бесполезно, настоящее тщетно, а будущего никакого у нее нет. Хотя Герцен не согласен с выводами Чаадаева, тем не менее он понимал ход его рассуждения, хотя и на свой, революционно-демократический манер: "Кто из нас не хотел вырваться навсегда из этой чудовищной империи, в которой каждый полицейский - надзиратель царь, а царь - коронованный полицейский надзиратель?".

Стан западников, как и славянофилов, был неоднозначен. Герцен с начала 50-х годов обнаруживает расхождения во взглядах с многими представителями западнической идеологии. Особенно с Грановским и Коршем. Герцен к этому времени освоил Фейербаха и был с Огаревым безусловно уверен в смертности души, а Грановский никак не мог с этим согласиться. Ближе всего Герцену был Белинский и новое молодое, позитивистски настроенное поколение, прежде всего это была университетская молодежь, зачитывавшаяся материалистическими работами Герцена, такими как "Дилетантизм в науке" и "Письма об изучении природы".

Герцена отнюдь нельзя назвать слепым западником, так как после деятельности славянофилов чаадаевы уже были невозможны, а западное общество не подтвердило социалистических ожиданий и обнажило буржуазные пороки. От Гегелевской философии как "алгебре революции" он переходит к осознанию того, что "истина логическая не одно и то же с истиной исторической, что, сверх диалектического развития, она имеет свое страстное и случайное развитие, что, сверх своего разума, она имеет свой роман". И хотя осознание бессилия идеи, отсутствия обязательной силы истины над действительным миром огорчило Герцена, он мужественно преодолел разочарования и принял открывшуюся ему новую истину: "Довольно удивлялись мы отвлеченной премудрости природы и исторического развития; пора догадаться, что в природе и истории много случайного, глупого, неудавшегося, спутанного... не все так хорошо подтасовано, как казалось...".

После горы трупов и потоков крови 1848 г. он уже не верил в целесообразность революционного насилия и выступал противником любого террора. В эти годы наступает перелом во взглядах Герцена, и он начинает расходиться с Бакуниным и даже Огаревым. В цикле писем "К старому товарищу" (1869), адресованных Бакунину, он осуждал призывы политических организаций к немедленному революционному перевороту, говорил о необходимости "учить" народные массы, а не "бунтовать" их. На примере европейских революций и событий из российской истории он доказывал, что насилие не годится в качестве средства созидания.

2.3 Основные противоречия западничества и славянофильства

Славянофилы отрицали общую для современных им стран закономерность общественного развития и решительно противопоставляли «самобытную» Россию государствам Западной Европы. Они утверждали, что буржуазные государства находятся в упадке, под которым понимали развитие там массовой пролетаризации населения, обострение классовых противоречий и рост революционного движения. Осуждая общественно-политические порядки Запада, славянофилы не признавали достижений западноевропейской культуры и считали ошибочным и вредным сближение России с этой культурой со времен Петра I. Они заявляли, что историческое развитие России идет якобы своим, совсем особым путем, отличным от истории других европейских народов, и указывали при этом, что русская община является будто бы защитой от возникновения пролетариата и революционных потрясений. Замалчивая классовые противоречия в крепостной деревне, они рисовали взаимоотношения помещиков и их крепостных как патриархально-идиллические.

Идеология славянофилов была противоречива и непоследовательна. Они не раз выступали с осуждением крепостного права, но эти выступления носили общий, декларативный характер и рассчитаны были на освобождение крепостных крестьян исключительно путем правительственных реформ в более или менее отдаленной перспективе. Славянофилы не видели начавшегося уже перехода России к капитализму и весьма туманно представляли себе ее будущее, рисуя его в форме возрождения идеализированных порядков «допетровской Руси».

Общественно-политические взгляды славянофилов не получили широкого распространения даже в дворянско-помещичьей среде. В 40-х годах у славянофилов не было и собственного печатного органа. Для своих литературных выступлений они чаще всего пользовались реакционным журналом М. П. Погодина "Москвитянин", который имел ничтожное даже для тех лет количество подписчиков - не более 300 человек.

Против славянофилов решительно выступали «западники» - сторонники западноевропейского пути развития. К их числу принадлежали представители прогрессивной дворянской интеллигенции и некоторые разночинцы: Т. Н. Грановский, К. Д. Кавелин, П. Н. Кудрявцев, В. П. Боткин, П. В. Анненков, Е. Ф. Корш и другие.

Западники были уверены, что Россия, подобно другим странам, должна перейти к буржуазному строю. Они являлись убежденными сторонниками отмены крепостного права, необходимости ограничения самодержавной власти и широкого использования достижений западноевропейской культуры. Признавая неминуемым развитие капитализма в России, западники приветствовали усиление влияния буржуазии в стране и считали неизбежным переход к капиталистической эксплуатации труда.

Для пропаганды своих взглядов западники использовали периодическую печать, художественную литературу, университетскую кафедру, литературные салоны. Они выступали с научными и публицистическими статьями, в которых показывали несостоятельность теории славянофилов, противопоставлявшей Россию странам Западной Европы, сообщали о политической и общественной жизни в буржуазных государствах, а также о новейших зарубежных научных трудах, произведениях иностранной художественной литературы и искусства. Большим успехом пользовались публичные лекции, прочитанные в середине 40-х годов профессором Московского университета историком Т. Н. Грановским. По свидетельству Герцена, «его речь была строга, чрезвычайно серьезна, исполнена силы, смелости и поэзии, которые мощно потрясали слушателей...»

Мировоззрение западничества объективно отражало интересы нарождавшейся буржуазии и для того времени было прогрессивным. Этим объясняется значительное влияние западников на широкие круги современников. Журнал А. Краевского «Отечественные записки» имел до 4 тыс. постоянных подписчиков и пользовался в 40-х годах большой популярностью.

При всем этом общественно-политические взгляды западников отличались классовой ограниченностью, свойственной буржуазным идеологам. Западники признавали лишь реформистский путь перехода от феодального строя к капиталистическому и решительно отмежевывались от сторонников революционной борьбы. В их среде социалистические учения вызывали постоянную критику и осуждение. Для них была характерна также идеализация буржуазного строя.

Заключение

Славянофильство, выросшее из недр русского народного духа, явилось одним из этапов в осмыслении национальной самобытности и самосознания русского народа. Национальный элемент в учениях славянофилов был определяющим и имел непреходящее значение при формировании русской национальной идеологии. Культивируя ценности русского народного быта, пытаясь оградить их от влияния Запада, славянофилы отождествили свои идеалы с миссией русского народа. И в этом они были пристрастны. Их в полной мере можно назвать националистами. Их национализм заключался в любви к своему народу и выражался в стремлении вернуть общество на полагающийся истинным путь русского народа, которым он шел до преобразований Петра Великого. Большую роль в указанном процессе славянофилы отводили просвещению и воспитанию масс, а также политике, которая, по их мнению, должна быть национально-русской, а не прозападной.

Славянофилы мечтали об обществе, в котором будут господствовать христианские ценности и одинаковое стремление всех и каждого к общему благу, где будет искренняя вера и любовь к ближнему. Однако представители данного кружка лишь абсолютизировали миссию русского народа и православия, поставив их выше всех других, что не может быть правильным.

Славянофилов не раз обвиняли, что они хотят возврата в прошлое страны, в патриархальный быт и уклад общества, что они не хотят идти вперед. Однако этот взгляд ошибочен. Они, идеализируя древнюю Русь, не говорили о возврате к ее состоянию, а призывали встать на путь древней России. Об этом К.С. Аксаков так говорит: "Славянофилы желают не возвратиться назад, но вновь идти вперед прежним путем, не потому, что он прежний, а потому, что он истинный".

Многие положения славянофилов представляли собой защиту русской жизни в различных ее проявлениях, и потому всегда находили и будут находить приверженцев. Православие, царская власть, сельская община, право народа на свободу мнения, борьба против заимствований с Запада занимают исключительное место в их сочинениях. Можно утверждать, что вклад славянофильского направления в духовное достояние России очень значителен. Размышления славянофилов о российском обществе подтверждаются, на наш взгляд, последующей историей. Никакие современные технологии не помогут в полной мере возродить Россию, если не будут восстановлены и укреплены ее национально-культурные традиции, если не будет стремления к внутреннему единству и целостности духа. "Россия не есть пустое вместилище, - указывает И. Ильин, - в которое можно механически, по произволу, вложить все, что угодно, не считаясь с законами ее духовного организма. Россия есть живая духовная система со своими историческими дарами и заданиями".

Список использованной литературы

1. Анненков П. В. Общественные идеалы А. С. Пушкина // Вестник Европы. 1880. № 6

2. Беседы в Обществе любителей российской словесности. Вып. 2. СПб., 1868. С. 20.

3. Блюм Р. Н. Поиски путей к свободе. Проблема революции в немарксистской общественной мысли XIX в. Таллинн, 1985. С. 118-120.

4. Вацуро В. Э., Пугачев В. В. Пушкин и общественно-литературное движение в период последекабристской реакции. Ситуация 1825-1837 гг. // Пушкин. Итоги и проблемы. М.; Л., 1966

5. Володин А. И. Декабристские традиции и формирование социально-философских идей русской революционной демократии. М., 1976.

6. Володин А.И. В поисках революционной теории (А. И. Герцен). М., 1962.

7. Восстание декабристов. Т. 17. М., 1980. С. 68.

8. Восстание декабристов. Т. XV. М., 1979.

9. Всемирная история. Энциклопедия. Том 6 / Под редакцией Н.А. Смирнова - Москва: Издательство социально-экономической литературы, 1959 - с.830

10. Вяземский П. А. Полн. собр. соч. СПб., 1879. Т. II. С. 105.

11. Вяземский П. А. Полн. собр. соч. Т. I. СПб., 1878. С. 322-323.

12. Вяземский П. А.. Записные книжки (1813-1848). М., 1963.

13. Герцен A. H. Co6p. coч.: B 30 т. T. VI. M., 1955. C. l45; T. VII. M., 1956. C. 209, 224

14. Герцен А.И. сочинения в 2-х т. т.2. - М.: Мысль, 1986. С.140

15. Гессен С. Декабристы перед судом истории. 1825-1925. М.; Л., 1925

16. Гордин Я. А. События и люди 14 декабря. Л., 1985.

17. Государственные преступления в России в XIX в.: Сборник из официальных правительственных сообщений. Т. 1. Штуттгарт, 1903. С. 87.

18. Греч Н. И. Тайное общество и 14 декабря 1825 г. в России. Лейпциг, 1874.

19. Декабрист М. С. Лунин. Сочинения и письма / Под ред. С. Я. Штрайха. Пг., 1923. С. 44.

20. Деятели революционного движения в России. Био-библиографический словарь. Т. 1 / Под ред. А. А. Шилова и Б. П. Козьмина. М., 1927.

21. Дьяков В. А. Освободительное движение в России. 1825-1861. М., 1979

22. Ежегодные отчеты III Отделения и корпуса жандармов. Граф А. X. Бенкендорф о России в 1827- 1830 гг. // Красный архив. Т. 6 (37). М., 1929. С. 142.

23. Замалеев А. Ф., Матвеев Г. Е. От просветительской утопии к теории революционного действия. Ижевск, 1975. С. 26-27.

24. Записка М. Я. фон Фока А. X. Бенкендорфу “О донесениях Следственной комиссии” // Декабристы. Неизданные материалы и статьи / Под ред. Ю. Г. Оксмана. М., 1925. С. 40-48.

25. Иконников B. C. Граф Н. С. Мордвинов. СПб., 1873

26. Кавелин К. Д. Наш умственный строй. Статьи по философии и русской культуре. М., 1889. С. 124-168.

27. Каменский З. А. Московский кружок “любомудров”, М., 1980. С. 42-48.

28. Козьмин Б. П. Из истории революционной мысли в России. М., 1961.

29. Кутанов Н. (С. Н. Дурылин). Декабрист без декабря (П. А. Вяземский) // Декабристы и их время. Т. 2. М., 1932. С. 290.

30. Лемке М. Николаевские жандармы и литература. 1826-1855. СПб., 1909.

31. Лотман Ю. М. П. А. Вяземский и движение декабристов // Ученые записки Тартуского гос. ун-та. 1960. Вып. 98. С. 130-136.

32. Лунин М. С. Сочинения, письма, документы. Иркутск, 1988.

33. Минаева Н.В. Правительственный конституционализм и передовое общественное мнение России в начале XIX в. Саратов, 1982

34. Мироненко С. В. Самодержавие и реформы. Политическая борьба в России в начале XIX в. М., 1989 г.

35. Мякотин В. А. Из истории русского общества. СПб. 1902.

36. Невелев Г. А. Истина сильнее царя. М., 1985.

37. Никитенко А. В. Дневник (1826-1857). М., 1955. Т. I.

38. Огарев Н. П. Избранные социально-политические и философские произведения. Т. I. M., 1952. С. 458.

39. Оксман Ю. Г. А. С.Пушкин. Капитанская дочка. М., 1964

40. Остафьевский архив кн. Вяземских. СПб., 1913. Т. V.

41. Пантин И. К., Плимак Е.Г., Хорос В. Г. Революционная традиция в России. 1783-1883. М., 1986.

42. Переписка 1826-1830 гг. В. А. Жуковского с А. И. и С. И. Тургеневыми //Русская старина. 1901. Т. 106. С. 235-275; 1902. ТЛЮ. С. 47-119

43. Переписка А.С. Пушкина. Т.2. - М., 1984

44. Переписка Ф. С., А. С. и С. А. Хомяковых за 1825-1826 гг. // Русский архив. 1884. № 5. С. 221-225; 1893. №5. С. 119-128.

45. Петербургское общество при восшествии на престол имп. Николая I по донесениям М. Я. Фока А. X. Бенкендорфу. Июль - сентябрь 1826 г. // Русская старина. СПб., 1881. Сентябрь. С. 175, 179.

46. Пиксано В. Н. Дворянская реакция на декабризм (1825-1827) // Звенья. М.; Л., 1933.

47. Письма 1826-1830 гг. Ф. И. Тютчева дочери А. Ф. Тютчевой //Тютчева А. Ф. При дворе двух императоров. М., 1828

48. Письмо А. Н. Оленина дочери В. А. Олениной от 24 декабря 1825 г. // Русский архив. 1869 г. № 4.

49. Порох М. В. Герцен о революционных традициях декабристов // Из истории общественного движения и общественной мысли в России. Вып. 2. Саратов, 1968. С. 47-48.

50. Пушкин А. С. Полн. собр. соч. Т. 11. М.; Л., 1949.

51. Пыпин А. Н. Характеристика литературных мнений от 20-х до 50-х гг. СПб., 1909.

52. Ремизова Н. Г. Из истории осмысления опыта восстания декабристов (К постановке проблемы революции и реформ в 1826-1830 гг). Автореф. дис.... канд. ист. наук. Саратов, 1973.

53. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА), ф. 801, оп. 64/5, 1832, св. 1, д.1; 1832, св. 2, д. 2; 1831-1837, оп. 2, св. 5, д. 1-10; 1839, св. 7, д. 13; ф. 970, оп. 1, д. 140; ф. 14414, оп. 1, д. 221, 233, 237, 248, 251, 258, 274, 356.

54. Русское общество при восшествии на престол имп. Николая Павловича. Донесения М. Я. Фон Фока А. X. Бенкендорфу. 1826 г. // Русская старина. СПб., 1881. Октябрь. С. 327.

55. Сафонов М. М. Проблема реформ в правительственной политике России на рубеже XVIII и XIX вв. Л., 1988

56. Сватиков С. Г. Общественное движение (1700-1895). Ростов н/Д, 1905. С. 156.

57. Семенова А. В. Временное революционное правительство в планах декабристов. М., 1982. С. 83-95.

58. Сочинения и письма П. Я. Чаадаева. Т. II. М., 1914. С. 217.

59. Сперанский М. М. Записки о Комитете 6-го декабря 1826 г. // Девятнадцатый век: Исторический сборник. Кн. 2. М., 1872. С. 158-174.

60. Сперанский М. М. Руководство к познанию законов. СПб., 1845. С. 50, 56, 123-124.

61. Степанов Н. II. Герцен и Чаадаев // Общественная мысль в России XIX в. Л., 1986. С. 91-107.

62. Сыроечковский Б. Е. Из истории движения декабристов. М., 1969. С. 333-344.

63. Тарле Е. В. Запад и Россия: Статьи и документы из истории XVIII-XX вв. Пг., 1918. С. 18.

64. Толки и настроения умов в Санкт-Петербурге в 1826 г. // Русская старина. СПб., 1881. Ноябрь. С. 550.

65. Троцкий И. III-е Отделение при Николае I. Л., 1990; Шильдер Н. К. Император Николай I. Его жизнь и царствование. Т. I. СПб., 1903. С. 466-467.

66. Тургенев Н. И. Россия и русские. М., 1915. С. 302.

67. Федосов И. А. Революционное движение в России во второй четверти XIX в. М., 1958

68. Фонвизин М. А. Сочинения и письма. Т. II. Иркутск, 1980. С. 282.

69. Хомяков А.С. Сочинения в двух томах. -М.: Медиум, 1994. С.455

70. Шильдер Н. К. Император Александр Первый: Его жизнь и царствование. Т. IV. СПб. 1905. С. 86-87.

71. Шильдер Н. К. Император Николай I. Его жизнь и царствование. Т. И. СПб., 1903. С. 18

72. Штрайх С. Я. Провокация среди декабристов. М., 1925.

73. Щеголев П. Е. Император Николай I и М. М. Сперанский в Верховном суде над декабристами // Николай I и декабристы: Очерки. Пг., 1919. С. 27.

74. Щеголев П. Е. Пушкин: Исследования и материалы. М.; Л., 1931

75. Эйдельман Н. Я. Пушкин и декабристы. М., 1979.

76. Якушкин В. Е. О Пушкине. М., 1899

Размещено на Allbest.ru


Подобные документы

  • А.И. Герцен как известный русский писатель и революционер, краткий очерк его жизни, этапы личностного и творческого становления. Истоки идей Герцена, место автора в полемике западников и славянофилов. Проблема будущего России в творчестве Герцена.

    реферат [25,6 K], добавлен 24.03.2013

  • Западничество и славянофильство как два направления русской общественной мысли первой половины ІХХ века. Зарождение западничества. Обзор становления воззрений славянофилов в русской политической мысли. Судьба России в воззрениях западников и славянофилов.

    курсовая работа [55,9 K], добавлен 17.11.2014

  • Проблема и пути формирования русской философской культуры в X–XVIII вв. Идеи исторической философии славянофилов и западников, их отличительные признаки и направления развития. Основные философские идеи представителей революционного народничества.

    реферат [25,4 K], добавлен 08.11.2010

  • "Философические письма" П. Чаадаева. Противопоставление русской истории европейской. Составляющие содержания философии истории. Философские идеи славянофилов. Социально-философские идеи либерального и революционно-демократического западничества.

    реферат [52,2 K], добавлен 25.07.2011

  • Направления философской мысли в России и их характерные черты. Пути развития России в ключе дискурса славянофилов и западников. Социальная направленность и панморализм религиозно-идеалистического направления философии. Особенности русского космизма.

    контрольная работа [131,1 K], добавлен 17.08.2015

  • Становление самобытной русской философии и осмысление вопроса об исторической судьбе России. Понятие и сущность славянофильства и западничества, их политико-правовые воззрения, сходство и различие, достоинства и недостатки, основные представители.

    реферат [29,1 K], добавлен 07.04.2010

  • Формирование и истоки философской мысли в России. Рассмотрение философии как средства решения коренных проблем человеческого бытия. Формы русской философии и основные этапы ее развития. Славянофильство - направление философской и политической мысли.

    контрольная работа [13,2 K], добавлен 21.02.2009

  • Социокультурное развитие России в период XIX в. Философские учения западников и славянофилов. Историософия Петра Яковлевича Чаадаева, ее связь с антропологией. Философия Владимира Сергеевича Соловьева, ее место в русской религиозно-философской традиции.

    реферат [40,0 K], добавлен 09.11.2010

  • Культурно-исторические условия зарождения и концептуальные основы западничества. Опыта декабристов и историософия П.Я. Чаадаева, роль его "Философического письма". Философские основания славянофильства. Интеллектуальные диспуты западников и славянофилов.

    контрольная работа [19,2 K], добавлен 29.07.2009

  • Понятие "славянофил" и основные позиции славянофильской философии. Направление славянофильства, его возникновение и развитие. Отношение славянофилов к власти. Религиозный фактор в учении славянофилов. Идеи славянофилов, их отношение к просвещению России.

    контрольная работа [21,5 K], добавлен 11.02.2011

Работы в архивах красиво оформлены согласно требованиям ВУЗов и содержат рисунки, диаграммы, формулы и т.д.
PPT, PPTX и PDF-файлы представлены только в архивах.
Рекомендуем скачать работу.