Философия как личный опыт

Итак, найден новый смысл, новая интерпретация. По это-лишь первый, хотя и принципиально важный, шаг долгого пути.

Разработка решения. Мало изобрести новый смысл, придать новую интерпретацию понятию или утверждению, увидеть новую связь понятий На это способны многие люди, но, увы, многие на этом и останавливаются Немало встречается остроумных людей, высказывающих в коридоре или за чашкой кофе блестящие идеи, но пишущих мало и тускло. От философа требуется умение и желание развить найденное решение В общем, это развитие заключается в следующем: опираясь на найденный смысл. философ переосмысливает (переинтерпретирует) известные понятия и утверждения, находящиеся в связи с ею результатом Так формируется новый взгляд на мир. Чем более последовательно и широко способен философ развить следствия найденного решения, тем более значительным будет его достижение. Отметим некоторые моменты этого процесса.

а) Опираясь на свой результат, философ переформулирует исходную проблему так, чтобы полученный результат оказался решением этой проблемы Таким образом. сначала находится решение, а потом под это решение формулируется проблема. II это вовсе не какая-то неблаговидная уловка. Мы уже отмечали, что философское исследование чаще всего начинается с некоторой беспокоящей неясности. Когда вы находите понятия, утверждения, устраняющие беспокойство, вносящие ясность, только тогда вы получаете возможность четко осознать. что именно вас не удовлетворяло, и выразить это в виде ясно сформулированной проблемы. Поэтому не всегда следует верить философу, который пишет: «Передо мной встала проблема, я подумал и решил ее» Нет часто он сначала находит некий результат, а затем изобретает задачу, решением которой будет этот результат.

б) Философ отыскивает также основания своего результата. т.е. какие-то общепринятые положения, факты, данные науки и т.п., из которых полученный результат следует. Некоторые из них действительно могли подтолкнуть его и определенном направлении, однако теперь он собирает даже тот материал, о котором он и не думал до того, как нашел решение. Это нужно ему для того, чтобы представить свой результат в качестве логического следствия подобранных оснований. Философы обычно избегают говорить: «Я принимаю это потому, что мне это нравится, что я так хочу. чувствую, верю Вместо таких шокирующих заявлений они предпочитают создавать у читателя такое представление стояла некая проблема, был собран такой-то материал, который логически привел именно к данному решению проблемы.

л) Развитие следствий полученного результата заключается. по сути дела, в разработке новой интерпретации известных понятий, утверждении, проблем. Хороший результат в идеале должен приводить к переинтерпретации всех философских понятий и к созданию нового взгляда на мир. Так возникают великие философские системы - Канта Гегеля, Шопенгауэра, Маркса. Однако требуются чудовищные усилия для того, чтобы последовательно развить новое мировоззрение и справиться со всеми трудностями на этом пути. Например, Маркс в «Капитале» начинает с той идеи, что все богатство капиталистического общества представляет собой совокупность товаров. Последовательное проведение этой идеи потребовало показать, что и земля с ее лесами и водами, и произведения искусства, и даже сам человек являются товаром. Л для этого нужна большая изобретательность и упорный труд У нас на это, как правило, не хватает времени, поэтому мы обычно ограничиваемся переинтерпретацией узкого круга понятий и утверждений, достаточного для написания очередной статьи. Да я найденный результат-исходный пункт нового воззрения-должен быть достаточно значителен и оригинален, чтобы его следствия oxватили заметную сферу Чем шире эта сфера, чем больший круг философских проблем и решении позволяет переосмыслить ваш результат. тем он значительнее Ценность философскою результата определяется не соответствием его фактам или научным данным, а его потенциальной способностью придавать новый смысл понятиям, вещам, явлениям и показывать их в новом, необычном свете. Очень значительный результат дает возможность по-новому взглянуть на все, на весь мир. Один из недавних примеров-философия К. Поп-пера, выросшая из идеи фальсифицируемости.

г) Отсюда вытекает, между прочим, что современная специализация в философии - свидетельство бедности получаемых результата и, быть может, ограниченности умственных средств. В самом деле, если вы получили результат, способный послу жить исходным пунктом для переосмысления значительной част философских понятии и проблем, и у вас есть силы для осуществления такого переосмысления, то вы смело перешагнете границы сложившихся специальностей и областей.

д.) И последнее, психологическое, наблюдение. После того как решение найдено, философ перестает читать работы по той теме, которая еще недавно поглощала все его внимание. Теперь он читает литературу по смежным проблемам, по близким сферам философии, на которые стремится распространить найденную точку зрения.

Со временем философ, по-видимому, совсем перестает читать философскую литературу. Зачем ему она? Он - гуру: он все знает, может дать ответ на любой философский вопрос, он только учит. С коллегами он почти не разговаривает на философские темы; что могут они сказать ему? Но охотно беседует с молодежью или с представителями других профессий. Пишет почти исключительно вторичные работы, повторяя, разъясняя, комментируя себя.

Восприятие результатов исследования. Итак, исследование завершено, результат получен и развит. Пора выносить его на суд публики.

Какую цель преследует философ, обнародуя результаты своих размышлений? Основная и, если судить по большому счету, единственная цель - навязать свое видение мира или решение отдельной проблемы другим людям. Однако в зависимости от темперамента и самооценки философ может ставить более скромные цели-привлечь интерес к своему подходу, ввести в оборот еще одно из множества альтернативных решении и т.п.

Для достижения этих целей у философа имеется лишь одно средство - красота, стройность, последовательность изложения. Поэтому он ссылается на данные науки, апеллирует к материальным интересам, прибегает к логике пли к эмоциональному, приподнятому стилю изложения и т и. История философии свидетельствует о том, что крупные мыслители обычно заботились о литературной форме своих сочинений. Современный упадок интереса к форме философских работ - еще одно свидетельство бедности получаемых результатов (если отвлечься от дурного влияния позитивизма в этом отношении). Если вы придумали что-то новое и искренне верите, что это новое нужно, полезно, прекрасно, то вы постараетесь преподнести свои идеи в хорошей упаковке, постараетесь изложить их так, чтобы читатель поверил вам. Если же вас интересует только выполнение плана, то что вам Гекуба?

Какою же приема может ждать философская работа, содержащая новый результат Если иметь в виду философское сообщество, то можно высказать следующее общее утверждение: чем ближе философу тема вашей работы, тем более критичным будет его отношение к ней.

Из истории философии мы знаем, как резко и непримиримо относятся философы к своим непосредственным предшественникам, которым они больше всего обязаны. Те философы, интересы которых далеки от области вашего исследования, отнесутся к вашему результату более снисходительно, хотя эта снисходительность-чаще всего плод равнодушия. Таким образом, философ не может ждать признания со стороны коллег: тот, кто способен понять и оценить оригинальность и важность вашей работы, будет с пристрастием критиковать ее; тот же, кто отнесется к ней со снисходительной доброжелательностью, обычно просто не в состоянии понять и по достоинству оценить ее.

Из сказанного можно сделать вывод о том. что философ создает свои работы не для коллег-философов, а для широкого круга людей, питающих непрофессиональный интерес к философским проблемам. Именно такие люди способны согласиться с его решением проблемы, принять ею видение мира. Оценка же философского сочинения со стороны коллег-философов для автора в значительной мере безразлична. В этом отношении философия гораздо больше похожа на искусство, чем на науку.

О специфике философии

Ну хорошо, скажет утомленный этими рассуждениями читатель, пусть философия не наука, что из этого? Не лучше ли нам, философам, быть ближе к науке, подражать ей в решениях проблем, набираться у нее ума-разума, а не бежать от нее в безвоздушную сферу ненаучных спекуляций?

Может быть, и лучше. Но сейчас, когда нам нужно вывести марксистскую философию из летаргического сна, поднять ее на уровень современных требований, важно осознать специфику этой особой сферы духовной деятельность. Слишком долго нам под видом единственно верного и подлинно научного учения преподносили определенную концепцию марксистской философии, восходящую к

Г.В. Плеханову и канонизированную в «Кратком курсе истории ВКП (б)». Объявив марксистскую философию наукой, ее вырвали из живого, изменяющегося потока мировой философской мысли, оборвали ее связи с иными философскими течениями и с самой жизнью. Вместе с культом Сталина складывался и культ определенной, весьма упрощенной и прямолинейной системы марксист-скоп философии.

Как раз в связи с этим в 30-е годы В.И. Вернадский писал: «Попытки создания единой философии, для всех обязательной, давно отошли в область прошлого. Попытки ее возрождения, которые делаются в нашем социалистическом государстве созданием официальной, всем обязательной диалектической философии материализма, учитывая быстрый и глубокий ход научного знания, обречены. Едва ли можно сомневаться сейчас после 20-летней давности, что сама жизнь без всякой борьбы ярко выявляет их эфемерное значение» Вернадский В.И. Философские мысли натуралиста. С. 108--109.. Увы, Владимир Иванович не мог себе представить, что во имя идеологических догм можно уничтожить саму жизнь, если она не хочет подчиниться этим догмам…

Философия-не наука, это-как все мы опять-таки признаем - мировоззрение, т.е. система взглядов на мир, на общество, на свое место в этом мире и обществе. Характерной же чертой мировоззрения является то. что наряду с некоторым представлением о мире оно включает о себя еще и отношение к этому миру. его оценку с позиции некоторых идеалов. Причем это оценочное отношение пронизывает все мировоззренческие представления и даже и значительной мере детерминирует их. Именно поэтому утверждения философии, даже если они имеют вид описаний, носят двойственный - дескриптивно-оценоч-ный-характер. В научном знании нет оценочного элемента. оно представляет собой чистое описание Мы утверждаем, что Лупа-спутник Земли или что при нормальном давлении вода кипит при 100 (00Ц, не думая при этом, хорошо это или плохо, добро это или зло. нравится нам это или не нравится Строго говоря, это не совсем верно. В последнее время начинает выясняться, что оценки проникают даже в научные описания (см.: Ивин А. Л. Ценности в научном познании//Логика научного no-знания. М., 1987). Однако ценности науки существенно отличаются от ценностей философии, поэтому их включенность в научное знание не затрагивает приведенных выше рассуждений.. Однако когда что-то говорит о мире философ, он всегда выражает свое отношение к миру. он всегда оценивает его.

Мировоззренческие отношения и оценки всегда субъективны - они определяются особенностями носителя мировоззрения, его местом в обществе, его интересами и т.п. Следовательно, философия всегда носит личностный характер. Научное знание безлично п интерсубъективно. философия-субъективна и личностна Если два человека различаются чертами характера, местом в обществе, воспитанием, интересами, отношением к миру и обществу - они будут иметь разные мировоззрения, следовательно, окажутся сторонниками разных философских направлений, если попытаются выразить свое мировоззрение в систематической и явной форме.

В науке результат носит, в общем, безличный характер. В нем, как правило, не остается никаких следов личности того, кто получил результат. II хотя законы науки часто носят имена открывших их ученых, это-лишь дань уважения и признательности потомков. Но никто сейчас не будет изучать, скажем, оптику по трудам Гюйгенса, Ньютона, Френеля или Юнга, она гораздо лучше, полнее, точнее изложена в современном учебнике.

На философском же труде всегда лежит отпечаток личности философа, устраните этот отпечаток-и вы уничтожите сам труд, поэтому никакое переложение не заменит чтения оригинала. В этом отношении философии близка искусству. Например, очень многие писали у нас о Великой Отечественной воине, но Некрасов писал о ней не так, как Бабаевский, а Симонов-не так, как Твардовский или Астафьев, и т.д. Многие художники писали. обнаженную натуру, но уберите из мировой живописи «Купальщицу» Ренуара или «Венеру» Боттичелли - и никакие копии и описания не возместят потери. Так же обстоит дело и в философии. Никто не напишет второй раз «Диалогов» Платона, «Творческой эволюции» Бергсона, «Трех разговоров» Беркли или «Наука логики» Гегеля.

Отсюда следует, что каждый философ основную свою задачу должен видеть в том, чтобы ясно выразить свое личное мировоззрение, и организация философских исследований должна быть подчинена реализации именно этой цели. Не повторение известных тривиальностей, не поиск общезначимых истин, а формирование и выражение своего личного взгляда на мир, своего личного отношения к миру - вот высший долг философа. И отпечаток неповторимой личности на философском труде-тот отпечаток, который так легко и уже привычно стирают наши обсуждения и редакционные поправки, с тем чтобы сделать философское произведение наукообразным и, следовательно, безликим, именно он-то и представляет собой главную ценность философского труда.

Миллионы людей живут и работают, порабощенные суетой повседневности, и у них нет ни возможности, ни сил для того, чтобы осознать принципы своего мировоззрения и сформулировать их в ясном виде. Это иногда делают писатели, ученые, но это - профессиональное дело философа. Философ должен сознательно выработать и выразить свое видение мира, свое отношение к миру, свою оценку мира и общества.

Поскольку он живет в определенную эпоху и в определенном обществе, в своих философских воззрениях он неизбежно выразит мировоззрение определенных социальных слоев и групп-тех людей, которые близки ему по своему видению мира. И история нам показывает, что практически каждая значительная философская система отобразила в себе отдельные характерные особенности. мировоззрения своей эпохи. Если же философ некритически принимает навязываемую ему философскую систему, то его деятельность не только бесполезна, но даже социально вредна. Уж лучше бы ему выращивать турнепс!

Множественность философских систем, идей, взглядов - не признак кризиса или разложения, как мы привыкли считать, а, напротив, свидетельство того, что философы хорошо делают свое профессиональное дело-создают системы мировоззрения, выражающие умонастроение и мировосприятие все большего числа различных социальных групп. Для нас же разнообразие идей и мнений особенно важно сейчас, когда общество нуждается в широком спектре разнообразных моделей и целей последующего развития, чтобы иметь возможность выбрать наилучшую и наиболее подходящую для нашей страны.

В месте с тем отсюда следует, что нельзя ставить человеку в вину его философское мировоззрение. Оно определяется многими факторами, главными из которых являются индивидуальные особенности человека, его воспитание. место в обществе и т.п. Все это часто не зависит от человека, как не зависит от него его рост или цвет волос.

И как бессмысленно преследовать человека за то, что он брюнет, скажем, а не блондин, точно так же бессмысленно обвинять его в том, что он идеалист, а не материалист, позитивист, а не экзистенциалист, христианин, а не мусульманин. Это кажется вполне тривиальным, но как часто свое отвращение к каким-то идеям и взглядам мы переносим на сторонников этих взглядов! Понимание того, что философские системы дают не разные описания действительности, из которых лишь одно может быть истинным, а все остальные-ложны, но выражают разные отношения к миру разных людей, служит основой терпимости-той терпимости, которую мы так привыкли презирать и поносить.

И в заключение-вопрос, который давно уже просится на язык. Хорошо, могут мне сказать, пусть утверждения философии не истинны и не ложны, пусть они лежат вне науки. По ведь это справедливо и для ваших собственных утверждений! Как же к ним тогда относиться, если они не освящены авторитетом научной истины? Л как хотите. Как философ я не претендую на выражение научной истины. Нравятся вам те рассуждения, которые вы только что прочитали? Соответствуют ли они вашим представлениям о философии, о науке, об истине?

Если-да, если они убеждают вас, то вы можете верить в то. что они истинны. Если же прочитанные рассуждения вызывают в вас чувство протеста или даже отвращения, отбросьте их, не задумываясь о том, истинны или ложны. Женщины на полотнах Модильяни - кирпично-красные и с перекошенными глазами. Но если человеку нравится живопись Модильяни, бессмысленно доказывать ему, что таких женщин в природе нет, что такого рода живопись искажает реальность. «При чем здесь реальность?» - спросит он.

В самом деле, при чем?

Размещено на Allbest.ru