Огромной важности задача - вписать историю государства Российского в контекст мирового исторического процесса выпала на долю Сергея Михайловича Соловьева (1820-1879) последователя либерального направления русской общественной мысли, стоявшего вместе с Б.Н. Чичериным у истоков государственно-правовой школы русской историографии. Соловьев неоднократно подчеркивает: "Прошедшее, настоящее и будущее принадлежит не тем, которые уходят, но тем, которые остаются, остаются на своей земле, при своих братьях, под своим народным знаменем".

Осмыслить значение новой пореформенной эпохи для объяснения истории России, а также закономерности исторического процесса в целом предстояло ученику С.М. Соловьева и Б.Н. Чичерина Василию Осиповичу Ключевскому (1841-1911). И хотя научная деятельность Ключевского началась в середине 70-х годов, в пору, когда регулярно, том за томом, выходила из печати "История государства Российского" Соловьева, между ними пролегла целая эпоха - эпоха модернизации России на основе реформ. Основные сочинения В.О. Ключевского: Боярская Дума Древней Руси; Курс русской истории (в 5 томах); Методология русской истории; Письма. Дневники. Афоризмы и мысли об истории. Важнейшей проблемой в методологии истории Ключевского является проблема соотношения общей и местной истории, в частности, отношения истории России к мировому историческому процессу. Исходя из принципа единства исторического процесса, он неоднократно подчеркивает, что они складывается из множества разнородных и асинхронных процессов, основанных на сочетании разнообразных местных элементов и сил. И чтобы понять его, необходимо всестороннее исследование этих частных процессов на основании местных особенностей. Важнейшую роль среди них Ключевский вслед за Соловьевым отводит природно-географическому фактору. Своеобразие конкретных сочетаний различных элементов вследствие воздействия на них определенных сил в данное время и в данном месте является предметом местной истории. Вместе с тем, научное объяснение прошлого каждого народа возможно только с точки зрения современного мышления и культуры, которые являются достоянием истории всего человечества и являются предметом всеобщей истории.. Поэтому общая и местная история взаимно дополняют друг друга и немыслимы одна без другой.

В конце 50-х годов XIX века проблема "Восток-Запад", "Россия-Европа" перешла в сферу позитивного знания и прагматической политики. Это было время, когда русское общество, а вместе с ним и философская мысль были менее всего склонны к мистицизму и религии. Признаками хорошего тона становятся нигилизм и позитивизм. И.С. Тургенев и Д.И. Писарев сделали образ Базарова едва ли не нарицательным для характеристики эпохи. Увлечение романтизмом, шеллингианством и гегельянством уступает место поклонению новым богам: О. Конту, Г. Спенсеру, Г .Боклю, Д. Миллю, К. Фохту, Я. Молешотту. Философская полемика славянофилов и западников уступила место политически-ориентированным баталиям либералов и консерваторов. В этой атмосфере переоценки ценностей, роста авторитета позитивного знания философско-исторические изыскания обрели новый статус и стиль: их авторы охотно прибегали к научной (биологической, геополитической, социальной) аргументации, апеллируя к достоверности позитивного знания, а иногда и к естественно-натуралистическим параллелям.

К наиболее характерным сочинениям такого типа следует отнести работу Николая Яковлевича Данилевского (1822-1885) "Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения Славянского мира к Германо-романскому". Последователем Данилевского, его теории культурно-исторических типов, придавшим ей новое направление, был Константин Николаевич Леонтьев (1831-1891). Уже Данилевский использовал натуралистический подход в учении о периодах цветения и упадка цивилизаций. Более того, в третьем дополнительном издании "России и Европы" содержится его, хотя и частное, но глубокое замечание о том, что красота есть духовная сторона материи. Эти два начала - натурализм и эстетизм - стали основополагающими в общем мировоззрении Леонтьева, в понимании им истории человеческой цивилизации.

Одним из основоположников русского философского, в том числе историософского, ренессанса является Сергей Николаевич Булгаков (1871-1944). Начав свою философскую деятельность в русле идей исторического материализма и политической экономии легального марксизма, он вскоре, критически переосмыслив и разуверившись в его объективной достоверности, отошел от него и встал на путь искания абсолютной истины. "Философские проблемы, составляющие содержание так называемых мировых или проклятых вопросов, -- писал он в пору своих сомнений, -- даны нам как предмет вечного искания, как загадка, которая, хотя и не допускает окончательного разрешения, однако постоянно и настойчиво ставится нашему уму. Всякие попытки их решения представляют станцию или этап, на котором временно успокаивается, но не может никогда окончательно остановиться человеческий ум. Каждый должен решать их для себя и за свой собственный счет, и не только каждый человек, но и каждый век и каждое поколение".

Содержательная часть учения С.Н.Булгакова -- его "Философия хозяйства". По мысли автора труда он представляет собой опыт философско-религиозного "снятия" материализма и имманентизма политической экономии К.Маркса. Хотя Философия хозяйства и политическая экономия имеют один и тот же предмет -- человеческое хозяйство, первая рассматривает его в общем и мировом его значении, вторая подвергает его детализирующему анализу; перед первой стоит вопрос что, перед второй же -- как? В этом смысле "Капиталу" К.Маркса, как собственно политической экономии, Булгаков противопоставляет Тезисы Маркса о Фейербахе, в которых, хотя и с большой сжатостью, но вполне определенно, ставятся проблемы философии хозяйства. Априорной предпосылкой возможности хозяйства, считает Булгаков, должно стать предположение о родовом, или, что то же, историческом характере этой деятельности. Это значит, что она есть процесс не только коллективный, но и качественно общественный. Это значит, что "истинным и притом единственным трансцендентальным субъектом хозяйства, олицетворением чистого хозяйства, или самой функции хозяйствования, является не человек, но человечество", или Мировая Душа, -- подчеркивает он. Хозяйство, согласно Булгакову, является единственным способом исторического существования человечества, отвечающим к тому же догматам христианского вероучения. Хозяйство есть трудовая деятельность человечества, которую характеризует подневольный труд, труд как нужда, труд как чрезмерное напряжение всех физических и духовных сил. Но одновременно хозяйство есть творчество и не может не быть им, как всякое человеческое делание. Такое двойственное понимание хозяйства, согласно Булгакову, "включает в себя человеческий труд во всех его применениях, от чернорабочего до Канта, от пахаря до звездочета".

Как уже было отмечено, предметом философии истории является историческое измерение бытия человека. Объектом философского рассмотрения становится тот или иной сегмент исторической жизни человечества или всемирная история в целом. Особую сферу образует философское изучение границ, возможностей и способов исторического познания в его различных видах, прежде всего изучение научно-историографического и философского же познания истории.

9. Историография проблемы изучения повседневности российской деревни конца 20-х - середины 30-х годов ХХ века, как философия локальной истории России

Период второй половины 20-х - начала 30-х годов ХХ века для молодого Советского государства являлся переходным в строительстве социализма. С одной стороны, была свёрнута государством программа НЭПа, доказавшая свою экономическую состоятельность в прошедшие 20-е годы, с другой - наступало время форсированного перехода к политике массовой коллективизации, ставшей прямым следствием коренных перемен в сельскохозяйственном секторе страны (полная ликвидация институтов частной собственности, раскулачивание, укрепление крестьянских хозяйств, колхозно-кооперативное строительство, создание совхозов, машинно-тракторных станций и центров специализации и т.д.).

Жизнь советской деревни в этот сложный период напоминает кипящий котел, где смешались политические страсти разнонаправленного характера (колхозная, антиколхозная агитация, хлебные бунты, антисоветские выступления, террористические акты), личные амбиции (как не потерятьcя и сохранить свое подсобное хозяйство) и неоднозначные отношения к религии. Это время в истории советского государства до 70-х годов прошлого века характеризуется относительной "закрытостью" как в научной литературе, так и в периодических изданиях.. Исследования, конечно, проводились и в более ранние периоды, начиная с 50-х годов, но в этих работах, подстёгнутых жесткими рамками идеологической политики государства (в том числе художественной и периодической литературе) не могло быть отражено истинное положение российского крестьянства, не было достоверных научных выводов, позволяющих использовать их в качестве библиографической базы для последующих исследований.

Однако следует отметить, что вопросам быта и повседневности крестьянской жизни всё же уделялось определенное внимание непосредственно и в эти суровые времена. Но это были единичные работы, носившие исключительно локальный характер, в которых исследования проводились по одной или нескольким уездам и волостям. К примеру, в 20-е годы прошлого века было проведено анкетное обследование одной из воронежских деревень по вопросам классовых взаимоотношений на селе. Отметим и другие работы того времени: это сборник трудов под редакцией советского историка В.Г.Тана-Богораза "Обновленная деревня" (29), работа Ф.Д.Кретова "Деревня после революции", научные труды Г. Григорова и С. Шкотова "Старый и новый быт", научный труд Н.Б. Брынкина "В новой деревне. Очерки деревенского быта", работа Я. Яковлева "Наша деревня. Новое в старом и старое в новом", труд М.Я. Феноменова "Современная деревня", научный труд Н. С. Власова "Колхозы и кооперативы Саратовской губернии". Вопрос повседневной жизни находил своё яркое освещение в более поздний период. Так, среди художественных произведений середины 30-х годов можно выделить повесть "Славный путь: очерки о молодых работниках села и очерк В. Малиновского "Новые люди на селе". Особое место в плане освещения повседневности русского крестьянства начала 30-х годов занимает, конечно, ранняя советская периодика. Отдельные аспекты повседневной жизни и быта российской деревни в полной мере освещались такими периодическими изданиями, как "Беднота", "Крестьянская Газета", "Безбожник". В структуре региональных изданий того времени ярко выделяются такие газеты, как "Знамя Коммуны", "Коммунист", "Сельская жизнь", "Коллективист" и прочие.

Новое этап в изучении проблем повседневности российского села 20-х - 30-х годов ХХ века в советской историографии датируется концом 70-х - началом 80-х годов ХХ века. В это время появляются серьезные научные исследования по вопросам социального, экономического, этнографического и социологического характера быта и досуга крестьян. Среди крупных научных работ данного периода можно отметить фундаментальные труды В.В. Гришаева "Сельскохозяйственные коммуны советской России в 1917-1929 годах", В.П. Данилова "Советская доколхозная деревня: социальная структура, социальные отношения", "Советская доколхозная деревня: население, землепользование, хозяйство", В.Б. Жеромской "Социально-классовая структура доколхозной деревни Центрального Черноземья в 20-е годы", Н.Л. Рогалиной "Социальная динамика советского крестьянства в 20-х годах", Селунской В.М. "Изменение социальной структуры советской деревни", Н.В. Ефременкова, С.А. Ковалевой, И.Г. Серегина "Общественно-политическая жизнь советской доколхозной деревни (1921-1929 гг.). Источники, историография".

В связи с новыми тенденциями в методологии исторических исследований аграрного сектора, начиная с середины 80-х годов, многими российскими и зарубежными исследователями была обоснована необходимость междисциплинарного изучения ментальности и быта российского крестьянства. Однако для детального изучения данной проблемы перед учёными встал вопрос о сближении исторической и социологической наук. Таким образом, вполне закономерным было выделение на стыке истории и социологии новой концепции в изучении повседневности российской деревни - социальной истории крестьянства, принявшей в последствии характер отдельного исторического течения. В середине 80-х годов впервые появляются работы, связанные с методами изучения истории повседневности. Среди них можно особенно отметить научный труд Н.А Пушкаревой "История повседневности и частной жизни глазами историка". Начиная с конца 80-х годов, в советской историографии отмечается значительный рост научных публикаций, посвященных изучению российской деревни в период стремительного развития коллективизации.

В начале 90-х годов прошлого века в России произошли политические изменения, повлекшие собой изменения в степени демократизации общества. Государством была провозглашена свобода слова и печати. Это позволило отказаться от политической направленности дальнейших исследований: учёные стали активнее изучать социальные, культурные и политические перемены российской послереволюционной деревни. Социально-демократические преобразования первой половины 90-х годов в России дали новый виток развития социальной истории российского крестьянства: изучение проблем повседневной жизни, ментальности и быта отечественного крестьянства сразу приняло более глубокий характер. Так, первым крупным фундаментальным трудом по социальной истории российского крестьянства в ХХ веке стала, изданная в 1996 году, коллективная монография под редакцией Е.М. Ковалева "Голоса крестьян: сельская Россия ХХ века в мемуарах". Вторым подобным изданием является книга "Крестьянские истории: российская деревня 20-х годов в письмах и документах". В этих трудах впервые подробно публикуются документы о российской деревне по фондам РГАЭ и РГАСПИ, что позволило составителям восстановить живую картину сельской повседневности 20-х - 30-х годов прошлого столетия. На наш взгляд отдельного внимания заслуживают публикации Л. Н. Лопатина и Н. Л. Лопатиной "Социализм глазами современника", и "Коллективизация, как национальная катастрофа", основанные на воспоминаниях очевидцев сибирских сёл и архивных документах.

Историография советского и постсоветского периодов стала предметом пристального изучения многих ведущих специалистов Запада. В своем фундаментальном труде "Сталинские крестьяне. Социальная история Советской России в 30-е годы: деревня" автор Ш. Фицпатрик рассматривает различные стратегии, взятые на вооружение российскими крестьянами, чтобы справиться с последствиями удара, нанесенного им государством в ходе коллективизации, и те способы, с помощью которых они пытались поставить колхозы на службу собственным интересам, а не только интересам государства. В монографии "Методология исследования и качество жизни сельского населения России и США" отражена чёткая сравнительная характеристика по социально-экономическим составляющим быта российской и американской деревни 20-х - 30-х годов, дано авторское понимание "качества жизни" советского крестьянина того периода и проведён анализ факторов, его составляющих. Работа американских учёных основана на длительном исследовании и анализе архивных документов европейских и западно-сибирских регионов России. Кроме того, возникло новое направление изучения жизни советской деревни - крестьяноведение, основателем которого по праву считается профессор Манчестерского университета T. Шанин.Ученый раскрыл границы понимания термина "крестьяноведение" и дал его определение, как самостоятельная отрасль общественной исторической науки, объектом которой выступает крестьянин, его семья и хозяйство, а также его "мир" - село и взаимодействующая с этим миром природа. В тоже время отечественный историк С.И. Толстов отмечает: "…Крестьяноведение - это раздел научного знания о крестьянах и крестьянских обществах. Изучение же крестьянства - это не то же самое, что изучение других социальных групп. Крестьяноведение исходит из того, что крестьянство - особое социальное явление и, следовательно, оно должно стать предметом отдельных теоретических размышлений.".

В 1990-1993 годах при личном участии и руководстве Т. Шанина был осуществлен российско-британскийсоциологический проект "Изучение социальной структуры советского и постсоветского села". В ходе реализации этого проекта в России вышла в свет и получила широкую известностьхрестоматия "Великий незнакомец. Крестьяне и фермеры в современном мире", составленный Т. Шаниным по документальным материалам времен рубежа 20-х - 30-х годов прошлого века.

Многие исторические архивы и документы, относящиеся к периоду развёртывания сплошной коллективизации в советской деревне, только недавно из разряда секретных стали доступными для научного изучения. Фундаментальным трудом в этом плане является четырехтомное издание "Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД, под редакцией крупнейших историков Франции (А. Берелович) и России (В. Данилов).

К настоящему времени также имеются крупные научные работы, показывающие всю драматичность событий крестьянской жизни периода начала массовой коллективизации, когда не только явные кулаки и зажиточные крестьяне постоянно ждали "шума автомобильного мотора, стального голоса и ночного стука в окно", но также и середняки, и бедняки в некоторых районах не могли избежать подобной участи. Так, например, Н.И. Булгакова свои исследования посвятила изучению политики государства в отношении крестьян, не пожелавших вступить в колхозы, а также изменения, затронувшие личные крестьянские хозяйства в результате такого воздействия. В частности, она пишет: "Взятый руководством Советского Союза курс на коллективизацию в конце 20-х годов ХХ века стало причиной того, что в отношении бедняцких и середняцких единоличных хозяйств, а также кулаков, с 1930 года государство начало активно проводить политику экономического и физического уничтожения. Насильственная коллективизация стала причиной еще большего уменьшения мощности крестьянских хозяйств. Постоянное давление на них непосильными заготовками и налогами в течение ряда лет приводило к тому, что крестьяне либо шли в колхозы, либо сокращали посевы и резали скот, чтобы на хозяйство накладывали задания по низким ставкам, либо оставляли занятие сельским хозяйством и уходили в город.". Отдельной строкой можно рассматривать научные работы и статьи В.А. Бакурского. Так на основе глубокого изучения и анализа документов государственных внутриполитических органов, центрального и местных партийных комитетов ВКП(б), органов государственной безопасности и внутренних дел данным автором в достаточной мере отражена была действительность всей политики по раскулачиванию крестьянства в Нижневолжском крае, от её предпосылок и реализации до конечных трагических последствий. В работе конкретно описан быт различных социальных слоев на селе, подробно приведен реестр изымаемого имущества у крестьян в ходе раскулачивания. Особый уклон автором делался именно на судьбах и дальнейшем пути попавших под раскулачивание крестьянских семей.

Истинное положение российских крестьян, особенно в эпоху коллективизации, строго засекречивалось. Материалы оседали в сейфах ОГПУ. В открытой печати в советской историографии коллективизация преподносилась как главная дорога к изобилию и духовному совершенствованию. Все сравнительные воспоминания крестьян о жизни в до- и послереволюционной России, все мемуары и художественные произведения подвергались жесточайшей цензуре, а зачастую писались по заказу властей. Однако в провинциальной печати можно было найти корреспонденцию крестьян с мест, из которой "между строк" вырисовывалась объективная действительность. В проанализированных нами газетах "Знамя Коммуны" (орган печати Аткарского Райкома ВКП(б), Райисполкома и Райпрофбюро) за 1929-1931 года сообщения крестьянских корреспондентов вскрывают негативные стороны повседневной жизни деревни. Редакция газеты имела обширный штат общественных селькоров, но заметки и публикации нередко шли под анонимными псевдонимами типа "Зоркий", "Проезжий", "Наблюдатель", "Ёж", "Каменный гость", "Свой", "Обиженный" и т. д. Из корреспонденции с мест шли сообщения о колхозной и антиколхозной агитации, произволе местных властей, поголовном пьянстве, воровстве и растратах казенного имущества, халатном отношении к своим прямым обязанностям со стороны руководителей различных ячеек. В некоторых корреспонденциях мы отмечаем прямые доносы на действия так называемых "бывших" и кулаков.

Подобного, именно в эти годы, невозможно, конечно, было найти ни в одних мемуарах и жизнеописаниях крестьян. Мы считаем, что подобные издания в настоящее время представляют собой громадную историческую ценность, и являются единственным, фактически, достоверным источником повседневной жизни и быта российских крестьян. Кроме того, не менее ценными в изучении и понимании данной проблемы рубежа 20-х - 30-х годов ХХ века являются воспоминания очевидцев, их детей и внуков.

Между тем сельская семья всегда изучалась отечественными социологами и экономистами. Большой вклад в изучение проблем повседневности российского села внесли исследователи и ученые так называемой "Сибирской школы", где ведущая роль принадлежит научным работникам Сибирского отделения АН СССР. Среди крупных научных работ учёных СО АН СССР, посвященных исследованиям крестьянского быта, вышедших в свет в период с середины 70-х по конец 90-х годов прошлого века, можно выделить труды Т. И. Заславской и Р. В. Рывкиной "Методология и методика системного изучения советской деревни" и "Проблемы системного изучения деревни", монографию Т. И. Заславской, З. В. Куприяновой "Социально-экономическое развитие сибирского села", научный труд А. Н. Шапошникова "Социально-экономический анализ формирования доходов сельского населения" (на примере Новосибирской области), работу В.В. Бабашкина "Крестьяноведение, как особое научно-дисциплиарное направление".

В последние годы появились труды, посвященные изучению повседневной жизни российской деревни, начиная с конца ХIХ до первой трети ХХ века. Так, в научной работе Л.В. Лебедевой сложилось определённое авторское толкование сельской повседневности, под которой понимается особая сфера социокультурной реальности, структура которой включает в себя всю жизненную среду человека, охватывающего материальные и духовные потребности (быт, труд, отдых, мировоззрение, обычаи). Перемены в повседневной жизни, сложившиеся в российском селе на рубеже 20-х - 30-х годов автор видит в видоизменении традиционных укладов, как результат внешних воздействий со стороны государства. Другая сторона повседневности российской деревни раскрыта в работе С.С. Шалаевой, посвященной изучению конкретного процесса по становлению советской политики в социокультурной сфере саратовской деревни, тенденций её социального развития, отношения крестьянства к антирелигиозной политике государства и рассматривается эволюция социально-политических настроений крестьян. На страницах работы подробно описана динамика развития здравоохранения, общего уровня грамотности жителей саратовских сёл и отношения их к религии по сравнению с дореволюционной Россией. Вопросы религиозного и общественного воспитания и повышения грамотности сельского населения описаны и в монографии В.А.Козлова "Культурная революция и крестьянство в 1917-1927 годах". Особый уклон автор делает на отношении крестьян к религии и духовенству: так, не смотря на стремление государственной власти привить атеистические мировоззрения, большая часть крестьян не шла дальше "тихой" критики духовенства. В домах многих семей по-прежнему имелись иконы и церковные книги. Кроме всего, в крестьянской среде в большинстве случаев оставалась привязанность ко многим церковным обрядам и праздникам. В работе Н.И Булгаковой изучены изменения демографического состава деревни, хозяйственного и культурного облика крестьян Ставрополья рубежа 20-х - 30-х годов.

Однако в описанных выше работах практически не уделялось внимание вопросу о личном подсобном хозяйстве крестьян. Мы же считаем, что повседневность деревни неразрывно связана не только с социально-культурной и бытовой сферой, но и, главным образом, с личным хозяйством крестьянства, которое не только кормило его и позволяло содержать семью, но и способствовало, в большей мере, духовному и трудовому развитию крестьянина и закреплению за ним чувства хозяина на своей земле. Известный отечественный историк-крестьяновед В. Безгин отмечает: "…Традиционным занятием русского крестьянства было земледелие. Кормит не пашня, а нива - говорили в деревне, подчеркивая определяющее значение труда в получении конечного результата. Заботой о "хлебе насущном" пронизана вся канва сельского бытия. От рождения и практически до самой смерти житель села был включен в привычный круговорот работ земледельца. От пахоты до жатвы череда дней хлебороба была наполнена изнурительным трудом по созиданию плодов земных. Для любого исследователя, пытающего познать "великого незнакомца", наверное, нет более важной задачи, чем постижение содержания жизненного предназначения крестьянина - труда на земле.".

Исследователь З.И. Калугина, в своих многочисленных монографиях, посвященных истории развития личных подсобных хозяйствах в СССР, отмечала экономические и социальные стороны ведения личных хозяйств в деревне. Так, среди главных экономических факторов содержания личных хозяйств автор выделяет производство дополнительной продукции, повышение уровня жизни собственника хозяйства, использование ресурсов труда и средств производства, недоступных общественному хозяйству (использование труда инвалидов, подростков и стариков, работа в выходные, праздничные дни, освоение неплодородных и труднодоступных земель под собственные нужды). Среди основных социальных причин содержания подсобных хозяйств автор делает акцент на трудовое воспитание молодёжи, формирование любви к труду, предприимчивости, проявлении творческих способностей в работе, ограничение от вредных привычек (в частности алкоголизма).

Как свидетельствуют исторические источники, работа в личном хозяйстве была весьма затруднительна и тяжела для трети крестьян России. Как указывается в "Истории советского крестьянства" в России в 1927 году 28% крестьянских хозяйств не имели рабочего скота, 31,6% - пахотного инвентаря, 18,2% - коров. Однако около 6% хозяйств имели по три-четыре и более рабочих лошади. И только наиболее богатая часть крестьян, составлявшая 3%, обладала 15-20% общей массы средств производства, 30-31% сельскохозяйственных машин.

Мы полагаем, что описанные основные этапы и направления историографии изучения повседневности российского крестьянства позволяют сделать определённые выводы, что научный интерес к проблеме возрастает с каждым годом, исследования посвящаются всё более узким вопросам ментальности, быта и условий жизни крестьян первой трети прошлого столетия. Однако, следует отметить и тот факт, что работе крестьянина на личном приусадебном хозяйстве не уделено должного внимания. Большинство источников второго и третьего периодов отечественной историографии затрагивали, в основном, экономические и идеологические аспекты деревенской повседневности. Советское село изучалось лишь с точки зрения производящей единицы, колхоза. Индивидуальная жизнь рядовых крестьян (колхозников) рассматривалась в контексте обобществленного труда. Психологические же аспекты повседневной жизни российской деревни раннего периода советской власти фактически оставались неизученными вплоть до середины 90-х годов.

В связи с выше изложенным, выбранное нами направление исследования "Повседневная жизнь крестьян поволжской деревни: традиции и новации (конец 20-х - середина 30-х гг..) на материалах Саратовской и Самарской областей" является актуальным, как один из фрагментов локальной истории этих регионов, посвященное, в основном, работе крестьянина на личном подсобном хозяйстве, и представляет определённый научный интерес для понимания отечественной истории в целом.

Библиография

1. Бабашкин В.В. Крестьяноведение, как особое научно-дисциплиарное направление // Сибирская деревня: история, современное состояние, перспективы развития. Омск, 1998

2. Бакурский В.А. Советская политика коллективизации и роль органов ОГПУ-НКВД в ее осуществлении (на материалах Нижнего Поволжья). Дисс. канд. ист. наук, Саратов, 2001

3. Безгин В. Крестьянская повседневность (традиции конца XIX - начала ХХ века) Тамбов, 2004

4. БердяевН.А. О рабстве и свободе человека. С. 218

5. Бердяев Н.А.О русской философии. Изд-во Урал. ун-та, 1991. Ч.2. С.5.

6. БердяевН.А. Опыт эсхатологической метафизики. С. 174

7. БердяевН.А. Опыт эсхатологической метафизики. С. 181

8. БердяевН.А. Русская идея. С. 268

9. БердяевН.А. Смысл истории. С. 246

10. Брынкин Н.Б. В новой деревне. Очерки деревенского быта., Л.: "Политиздат",1925

11. Булгаков С.Н. Свет невечерний. Созерцания и умозрения. Сергиев Посад, 1917. С. 180

12. БулгаковС.Н Философия хозяйства // Там же. Т. 1. С. 139, 143

13. БулгаковС.Н. Апокалиптика и социализм // Булгаков С.Н. Соч. В 2 т. М., 1993. Т. 2. С.424-425

14. БулгаковС.Н. От марксизма к идеализму. С. XIX.

15. БулгаковС.Н. Что дает современному сознанию философия Вл.Соловьева // БулгаковС.Н. От марксизма к идеализму. С. 195-196

16. Булгакова Н.И. Государственная политика в отношении единоличных крестьянских хозяйств в начале 30-х годов ХХ века. Сб. науч. тр. Серия "Право", вып.1(5)// Сев. Кав. ГТУ, Ставрополь, 2003, с.22-28

17. Булгакова Н.И. Сельское население Ставрополья во второй половине 20-х - начале 30-х годов ХХ века: изменение в демографическом, хозяйственном и культурном облике. Автореф. дисс. канд. истор. наук. Ставрополь, 2003

18. Великий незнакомец. Крестьяне и фермеры в современном мире. Хрестоматия. / Сост. Т.Шанин. М.: "РОСПЭН", 1992

19. Власов Н.С. Колхозы и кооперативы Саратовской губернии. Саратов, 1924

20. Воронежская деревня. Вып. 1.Слобода Ровеньки. Воронеж, 1926. С. 20

21. Голоса крестьян: Сельская Россия ХХ века в крестьянских мемуарах / Сост. Е.М. Ковалев. М.: "Аспект пресс", 1996

22. Грановский Т.Н. Лекции по истории средневековья. М., 1986

23. Григоров Г., Шкотов С. Старый и новый быт. М.-Л.,1927

24. Гришаев В.В. Сельскохозяйственные коммуны Советской России в 1917-1929 годах. М.: "Мысль", 1976

25. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. Гл. I V ,V. М.,1996

26. Данилов В.П. Советская доколхозная деревня: население, землепользование, хозяйство. М.: "Госполитпросвет",1979

27. Данилов В.П. Советская доколхозная деревня: социальная структура, социальные отношения. М.: "Госполитпросвет",1977

28. Ефременков Н.В., Ковалева С.А., Серегина И.Г. Общественно-политическая жизнь советской доколхозной деревни (1921-1929 гг..). Источники, историография // ХХVI съезд КПСС и проблемы аграрной истории СССР, Уфа,1984

29. Жеромская В.Б. Социально-классовая структура доколхозной деревни Центрального Черноземья в 20-е годы // Проблемы изменений социальной структуры советского общества. М.,1980

30. ЗандерЛ.А. Бог и мир. (Миросозерцание отца Сергия Булгакова). Т. 1. Париж, 1948. С. 181.

31. ЗеньковскийВ.В. История русской философии. Л., 1991. Т.1. Ч.1. С.16

32. История советского крестьянства. М., 1986, т. 1, с. 330-331

33. Калугина З.И. Личное подсобное хозяйство в СССР: социальные регуляторы и результаты развития. Новосибирск: "Наука", 1991

34. Ключевский В.О. Курс русской истории. Часть 1. Лекция 1. Часть III . Лекция 44

35. Ключевский В.О. Методология русской истории // Цивилизация: прошлое настоящее и будущее человека. М., 1988

36. Ключевский В.О. Письма. Дневники. Афоризмы и мысли об истории. М.,1968

37. Козлов В.А. Культурная революция и крестьянство в 1917-1927 годах. М.: "Наука", 1983

38. КоллингвудР.Дж. Идея истории. Автобиография. М., 1980. С.366

39. Крестьяноведение: Теория. История. Современность. Ежегодник 1996 / Под ред. В. Данилова и Т. Шанина. М.: "Аспект Пресс", 1996

40. Крестьянские истории: российская деревня 20-х годов в письмах и документах. М.: "Аспект-Пресс", 2001

41. Кретов Ф.Д. Деревня после революции. М.: "Госполитиздат",- 1925

42. Лебедева Л.В. "Повседневная жизнь российской деревни в 20-е годы ХХ века: традиции и перемены (на материалах Пензенской губернии)". Дисс. канд. ист. наук, Пенза, 2006.)

43. Лекции Т.Н. Грановского по истории средневековья. М., 1961

44. Леонтьев К.Н. Византизм и славянство // Леонтьев Константин. Избранное. М., 1993

45. Леонтьев К.Н. Записки отшельника: Владимир Соловьев против Данилевского // Там же

46. Леонтьев К.Н. Средний европеец как идеал и орудие всемирного разрушения // Там же

47. ЛоонеЭ.Н. Современная Философия истории. Таллин. 1980. С.5

48. ЛоонеЭ.Н. Цит. соч.; РакитовА.И. Историческое познание: Системно-гносеологический подход. М., 1982

49. Лопатин Л Н., Лопатина Н. Л. "Коллективизация, как национальная катастрофа", Кемерово: "Пласт", 2000

50. Лопатин Л Н., Лопатина Н. Л. "Социализм глазами современника", Кемерово: "Пласт", 1996

51. ЛосскийН.О. История русской философии. М., 1991. С. 3

52. Малиновский В. Новые люди на селе. Саратов: "Издательство Облместпрома", 1937

53. МежуевВ.М. Философия истории и историческая наука // Вопр. философии. 1994. №4

54. Методология и методика системного изучения советской деревни. / Отв. ред. Т.И. Заславская и Р.В. Рывкина. Новосибирск: "Наука", 1980

55. Методология исследования и качество жизни сельского населения России и США" / Ред. В. В. Пациорковский, Дэвид-Дж. О'Брайн. Москва.: "Columbia", 1996

56. Обновленная деревня Сб. тр. / под ред. В.Г.Тана-Богораза, Л.,1925

57. Освальд Шпенглер и закат Европы. М., 1922

58. Проблемы системного изучения деревни. / Науч. ред. Т. И. Заславская, Р. В. Рывкина. Новосибирск: ИЭиОПП СО АН СССР, 1975

59. Пушкарева Н.А. История повседневности и частной жизни глазами историка // История, 2003. М., 2003

60. РадловЭ.Л. Очерк истории русской философии. Пг., 1920. С. 87

61. РакитовА.И. Цит. соч. С.152

62. Рогалина Н.Л.,Социальнаят динамика советского крестьянства в 20-х годах // История СССР, М.,1987

63. Селунская В.М. Изменение социальной структуры советской деревни. М.: "Наука",- 1979

64. Славный путь: очерки о молодых работниках села. Саратов: "Краевое издание №1", 1936

65. Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД". Документы и материалы в 4 томах. /под ред. А. Береловича и В. Данилова. М.: "РООПЭН", 2000

66. Соловьев С.М. Избранные труды. Записки. М.,1983

67. Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Т. I , гл. 1; Т. XIII

68. Социально-экономическое развитие сибирского села / Отв. ред. Т. И. Заславская, З. В. Куприянова. Новосибирск: Наука, 1987.

69. Там же. С. 393

70. Толстов С.И. Крестьяноведение: предмет, трудности становления, региональный аспект./ Материалы конф. Барнаул: Изд-во Алт. Гос. Ун-та, 2000. 421 с.

71. Феноменов М.Я. Современная деревня. М.,1924

72. Философия и историческая наука. Материалы круглого стола // Вопр. философии. -- 1988. № 10; ГуревичА.Я. Теория формаций и реальность истории // Вопр. философии. 1990. №11

73. Философская энциклопедия. М., 1970. Т. 5. С. 352

74. Фицпатрик Ш. Сталинские крестьяне. Социальная история Советской России в 30-е годы: деревня. М.: "РОСПЭН",- 2001

75. ФранкС.Л. Сущность и ведущие мотивы русской философии // Филос. науки. 1990. №5. С.86

76. Шалаева С.С. Социокультурное развитие Саратовской деревни в 20-е годы ХХ века. Дисс. канд. ист. наук. Саратов, 2003

77. Шапошников А. Н. Социально-экономический анализ формирования доходов сельского населения (на примере Новосибирской области). Новосибирск: "Наука", Сибирское отделение, 1983

78. Яковлев Я. Наша деревня. Новое в старом и старое в новом. М.: "Госполитиздат",1924\