Главная Коллекция "Otherreferats" Краеведение и этнография Игровые традиции в духовной культуре Японии

Игровые традиции в духовной культуре Японии

Исследование природы игры как явления культуры, анализ восточной специфики понимания ее сущности. Определение значения интеллектуальных игр и развлечений в духовной культуре Японии в контексте развития современной этнической культуры Восточной Азии.

Рубрика	Краеведение и этнография
Вид	автореферат
Язык	русский
Дата добавления	26.11.2017
Размер файла	95,6 K

посмотреть текст работы

скачать работу можно здесь

полная информация о работе

весь список подобных работ

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Страница:

При анализе игровой культуры представляется методически правильным осознание важности выявления элементов специфики восточного менталитета, а также понимание принципиального значения выделения карт и карточных игр в самостоятельный объект изучения в контексте игровой культуры Китая, Японии и Кореи. При этом важно подчеркнуть особое значение использования традиционных карточных игр в сфере культуры и образования, тесную связь карт с развитием книгопечатания и изготовлением гравюр, связь книгопечатания с появлением и распространением литературных игр в Китае, Корее и Японии в средние века.

Глава 3 («Интеллектуальные карточные игры и их роль в духовной культуре Японии») посвящена анализу интеллектуальных карточных развлечений в духовной культуре Японии. Среди множества различных игр, сформировавшихся в культурах восточноазиатского региона, карточные игры занимают особое место. Этот культурный феномен, развитие которого можно проследить там без малого тысячу лет, приобрел в социальной жизни и художественной культуре Востока поистине впечатляющие масштабы. При этом определение тенденций и проблем развития карт приобретает актуальное значение в социокультурном, образовательном и художественном аспектах.

Все знаковые произведения классической литературы Японии (как и Китая) «осваивались» национальными культурами через специфические развлечения. Значение самых известных произведений письменной культуры Японии (в некотором смысле и Китая) далеко перешагнуло их собственные рамки, прежде всего, благодаря развитию соответствующих литературных карточных игр, которые появились на исторической арене в эпоху средневековья и продолжают оставаться в повседневной культуре (в Корее в силу разных причин литературные карты не получили большого развития).

В § 1 рассматриваются проблемы развития книгопечатания в восточноазиатском регионе в их отношении к появлению и распространению первых карт и литературных карточных игр. Вместе с развитием типографского дела в Восточной Азии иллюстрации к литературным сочинениям постепенно приобрели вид бумажных карт.

На фоне тотального влияния литературной и книгопечатной традиции Китая нельзя умалять роль карт исконно японской линии развития, связанной с традицией •ЁЌ‡‚№моно-авасэ («сопоставлением вещей») и с расписными раковинками моллюсков ”ёхамагури. Развлечение ЉLЌ‡‚№каи-авасэ («сложение раковин»), связанное со сравнением раковин, в дальнейшем преобразовалось в карточную игру, когда на половинки раковинок стали наносить различные изображения. Задача играющих заключалась в подборе двух одинаковых картинок, что положило начало развитию поэтических карт.

С появлением на японском архипелаге в сер. XVI в. испанцев и португальцев, а вместе с ними и игральных карт, хрупкие и редкостные раковины стали заменять на бумажные карты. Стихи и картины традиционных японских сюжетов в том виде, как их изображали на внутренней стороне раковин, перешли на поверхность новых прямоугольных карт. Проанализированы история появления и развития, структура и особенности первых японских карт: «карты южных варваров» (“м”ШѓJѓ‹ѓ^ намбан-карута), карты тэнсё (“VђіѓJѓ‹ѓ^ тэнсё:-карута) и карты унсун (‚¤‚с‚·‚сѓJѓ‹ѓ^унсун-карута). Отмечен факт большого влияния карт тэнсё и унсун на характер предметов материальной культуры того времени: изображение различных карт и их персонажей встречается на кубках, курильницах, коробочках для хранения благовоний, походных сумках, фигурках нэцке, вазах, подносах, чайниках, ширмах, комодах и прочих предметах обихода.

В середине XVII в. на основе уже известных развлечений в Японии появляется большое количество различных поэтических карт.

В § 2 рассматривается история развития японских поэтических карт ‰М‚©‚й‚Ѕута-карута. При этом анализируется феномен игровой сущности поэзии, а элементы и средства некоторых поэтических форм Востока («сцепленных песен» рэнга) рассмотрены как игровые функции.

Прослеживается история формирования поэтических карт, связанных с развлечениемЉL•ў‚ўкаи-оои («накрывание раковин»), илиЉLЌ‡‚№каи-авасэ («сопоставление раковин»), отмечается, что сложение раковинок со стихами в дальнейшем послужило прообразом многих карточных игр, основанных на знании знаменитых поэтических антологий и прозаических литературных произведений. Под поэтическими картами ута-карута в раннее средневековье понимали карты, составленные по известным произведениям, однако со временем утвердился единственный вариант, разработанный на основе антологии XIII в. •Sђl€кЋс «Хякунин иссю» («Сто стихотворений ста поэтов»), а сама антология приобрела подлинную популярность именно благодаря распространению игр с картами хякунин-иссю-карута.

Анализируется структура и характер игры, приводятся особенности игры, включая локальные варианты. Отмечено, что игра в поэтические карты в настоящее время более всего популярна как семейное новогоднее развлечение. Всеяпонские турниры по поэтическим картам как дань традиции принято проводить в канун новогодних праздников.

Подчеркивается, что в истории японской культуры роль игры, построенной на устных, фонетических принципах и поэтическом языке вака, обусловлена уникальным характером игровой культуры Японии. Поэтические карты и их использование в бытовой жизни, в художественной и духовной сфере возвращают современное общество к истокам японской культуры.

В пункте 2.3 излагаются правила и способы игры в поэтические карты в личных, командных и турнирных соревнованиях; говорится о тонкостях игровой тактики и нюансах борьбы.

В § 3 рассмотрена история японских карт и игр с пословицами ироха-карута, созданных на основе поэтического алфавита ироха. Учитывая тот факт, что до настоящего времени алфавит ироха продолжает оставаться важным элементом духовной культуры Японии, проанализирована его роль в истории японского языка и культуры.

В пункте 3.1 история появления первых стихотворных алфавитов эпохи Хэйан амэцути, таини и ироха рассматривается в контексте книжной культуры всего региона. Отмечается тесная связь японских алфавитов с китайским произведением просветительского характера «Тысячесловие» («Цяньцзывэнь», VI в.). Особое внимание уделяется алфавиту ироха, являющемуся переведенным на японский язык фрагментом «Сутры Нирваны», он состоит из 47/48 неповторяющихся знаков и представляет собой стихотворение о бренности всего сущего. Алфавит ироха и «Тысячесловие» в силу своего глубокого содержания и познавательного значения оказывают влияние на многие области культуры всех стран, где распространена иероглифическая культура.

В традиционной и современной культуре Японии насчитывается множество примеров трансформации идей поэтического алфавита ироха: его знаки используются как символы для обозначения порядка предметов, для упорядочивания материала в словарях и справочниках, при обозначении мест в театрах, обыгрываются в именах собственных, географических названиях и пр. Важная роль алфавита ироха проявляется в словесных играх.

В разделе 3.2 анализируется история появления и развития карточной игры ироха-карута, созданной во второй половине эпохи Эдо на основе алфавита ироха и породившей большое количество интеллектуальных развлечений. Эти карты часто воспринимаются как упрощенный вариант поэтических карт ута-карута. Анализируются особенности и характер игры, структура карт.

В работе подробно рассматриваются разные виды карт с пословицами из разных районов Японии ? карты камигата-ироха (Киото), эдо-ироха (Эдо/Токио) и карты смешанного типа, дается классификация пословиц, поговорок и устойчивых словосочетаний фольклорного происхождения, а также изречений буддийского и конфуцианского характера. Проводится подробный историко-лингвистический анализ собранных в таблицу всех 150 изречений, которые даны в авторском переводе с комментариями.

В § 4 рассмотрены японские цветочные карты ‰ФЋDхана-фуда и их корейский вариант хватху. Цветочные карты, изобретенные в Японии в конце эпохи Эдо (1818?1843 гг.), продолжают оставаться популярными и сегодня. Эта японская национальная игра, будучи заимствованной в Корее на рубеже XIX?XX вв., сумела адаптироваться к местным условиям и к настоящему времени превратиться и в феномен корейской культуры.

Игра в цветочные карты, несмотря на ее относительно позднее происхождение, вписывается в эстетику развлечений моно-авасэ эпохи Хэйан, связанных со сравнением однотипных предметов по определенным критериям. Не случайно она называется еще хана-авасэ (‰ФЌ‡‚н‚№ «сопоставление цветов»). Цветы и птицы четырех времен года, надписи тандзаку со стихами танка, специфические образы - все это является чисто национальным японским явлением.

В пункте 4.1 подробно описывается структура цветочных карт. Описание каждой масти дается в контексте анализа растительного кода японской культуры с привлечением обширного историко-филологического комментария, множества примеров из повседневной жизни и традиционных народных праздников, синтоистско-буддийской культовой обрядности, литературы и искусства. В большинстве случаев значение того или иного растения предопределено комплексом духовных традиций, который унаследовала Япония от Китая. Творчески переработав и развив заимствованные элементы, японцам удалось создать свой особый мир художественного восприятия действительности.

В разделе 4.2 рассмотрены различные виды японских игр в цветочные карты, приведено описание правил наиболее распространенных вариантов игры. Пункт 4.3 посвящен описанию корейского варианта игры хватху (ИЕх, ьЈчг), при этом отмечены некоторые отличия корейских карт от японских. Описываются наиболее распространенные способы игры.

Завершает обзор по истории карточных игр § 5, посвященный вопросу развития карт в Японии XX-XXI вв., рассматриваются общие тенденции, проблемы и перспективы.

В настоящее время в Японии (Китае и частично в Корее) найдены новые интересные формы обучающе-познавательного процесса с использованием карт, имеющих отношение к литературе, истории, культуре, науке и искусству. Часть карт изготовляется для популяризации национальной культуры.

В Главе 4 («Японские интеллектуальные игры в контексте взаимосвязей игровых традиций народов Восточной Азии») закономерности развития основных интеллектуальных развлечений в регионе рассмотрены в историко-этнографическом и историко-типологическом аспекте.

В данном разделе с привлечением разнообразного сравнительного материала из игровой культуры Китая и Кореи подробно рассматриваются японские стратегические настольные игры; элитарные развлечения, основанные на китайских старинных играх «застольного/винного приказа». Здесь же дана реконструкция основных интеллектуальных развлечений в традиционных восточных искусствах - в чайной культуре, в искусствах составления благовоний и аранжировки цветов. Анализ элитарных развлечений в этих искусствах дается на фоне краткого экскурса в историю их становления и развития, формирования общих эстетических принципов, а также описания основного инструментария.

§ 1 посвящен анализу стратегических настольных игр, некоторых семейных развлечений и головоломок с использованием историко-литературных мотивов. История многих японских настольных игр уходит корнями в глубь веков, будучи тесно связанной с традиционными азиатскими играми континентального происхождения ? картами и костями іВ? (іВі¶) мацзян (маджонг), домино °©µPгупай, шашками и шахматами. Большинство из них с полным правом можно назвать стратегическими, поскольку они основаны на искусстве ведения позиционной и логической борьбы с противником, на искусном применении дальновидной стратегии. Мацзян (кор. маджак, яп. мадзян), одна из наиболее популярных стратегических игр Восточной Азии, благодаря своей увлекательности и интеллектуальным свойствам получил широкую известность во всем мире. Однако по сравнению со значением этой игры в китайской культуре, в Японии она не занимает лидирующего места в ряду интеллектуальных развлечений. В этом смысле прочное положение там захватили шашки и шахматы.

В пункте 1.1 излагаются основные факты, касающиеся истории появления и развития шашечных игр с костями, которые были неразрывно связаны с развитием многих интеллектуальных развлечений (карт и костей мадяо, чжипай, гупай, мацзян), а также с художественными и литературными традициями.

В работе через краткое описание истории развития древней китайской шашечной игры ¤»іХ любо («игра в шестерку»), в дальнейшем распространившейся под названиями ?¤» (шуанлю) и?? шуанлу («двойная шестерка») и просуществовавшей в Китае до конца эпохи Цин, прослежена ее эволюция в культуре Японии. Проникнув через Корею на острова в конце VII в. под названием ‘oZсугороку («двойная шестерка»), эта игра в виде настольной игры на доске (”Х‘oZбан-сугороку) просуществовала там более тысячи лет до начала XVII в. Свидетельством большой популярности игры бан-сугороку в средневековой Японии являются неоднократные упоминания о ней в различных документально-правовых источниках VIII?IX вв. и историко-литературных памятниках X-XIV вв. В настоящее время игра известна в основном узкому кругу специалистов. Самые ценные экспонаты как предметы высокого искусства хранятся в музеях.

Отмечено, что игра бан-сугороку, трансформировавшись к эпохе Эдо вЉG‘oZ э-сугороку («сугороку с картинками»), в дальнейшем свои позиции уступила стратегическим играм высокоинтеллектуального характера - шашкам го и шахматам сё:ги.

В пункте 1.2 проанализирована японская игра€НЊйиго (Њйго), сформировавшаяся на основе китайских «облавных шашек» О§Же вэйци, история которых насчитывает около 5 тыс. лет. Представляя собой особую модель восточной стратегии, игра в «облавные шашки» воплощает на доске основные принципы и методы восточного мышления. В настоящее время эта игра является частью национальной культуры японцев, хотя и в Корее (кор. падук) она также остается весьма популярной. Правила национальных разновидностей этой игры отличаются подчас значительно. В работе рассмотрены этапы развития этой игры в Японии, исследована роль и значение этой игры в придворной культуре периода Нара и Хэйан, в самурайской и монашеской среде последующих эпох, оценено современное состояние этой интеллектуальной игры.

В пункте1.3 рассмотрена игра в шахматы Џ«Љы / ¶HґСсё:ги (кит. Џ«Љыцзянци, ¶HґСсянци; кор. чанги), доска для которых также уподобляется своеобразному полю битвы, где решающее значение имеет применение той или иной стратагемы. Описана история возникновения этой игры, ее связь с индийскими шахматами III в. до н. э. чатуранга (досл. «четыре игрока»); прослежена эволюция национальных вариантов этих шахмат; отмечены их специфические черты. Более подробно проанализированы особенности японского варианта игры, остающегося наиболее популярным в мире.

На многочисленных примерах подчеркнуто большое значение в культуре стран Востока шахматных фестивалей и турниров по играм в го и сё:ги, показана важная роль их популяризации со стороны масс-медия и коммерции. Несмотря на широкую известность этих игр и наличие соответствующих профессиональных лиг в Европе, США и России, сильнейшими игроками планеты по праву остаются представители Китая, Кореи и Японии. В этом сказывается определяющее влияние богатейших традиций интеллектуальных игр, сформировавшихся в национальных культурах.

Характерной особенностью семейного досуга в Японии (пункт 1.4) является наличие многообразных логических и стратегических игр, большая часть которых в традициях восточноазиатских культур так или иначе связана с общеизвестной литературной основой, историческим прецедентом, народными обычаями, особенностями прикладного искусства.

В § 2 проанализирована история старинного развлечения в «винные/застольные приказы»: зародившись в Китае, они впоследствии распространились в культуре всего региона. В современной Японии также сохранился архаичный слой игр, восходящих к специфическим китайским интеллектуальным развлечениям, связанным с «культурой вина» (Ћр•¶‰»цзю вэньхуа), формирование которой происходило на фоне развития древних ритуалов, связанных с культом предков, высшими природными силами, семейными традициями и пр.

В работе «застольный приказ» Ћр—Яцзюлин анализируется как разновидность литературных игр, выполнявших своеобразную идеологическую функцию и способствовавших созданию атмосферы состязаний, функционированию культа знаний и интеллектуальных способностей. Для «приказов» изготовлялись специальные колоды карт, на которых указывалась «стоимость», изображался исторический или литературный персонаж, приводилась яркая цитата из произведения. Игра обычно строилась на угадывании литературных ассоциаций, возникающих при вытаскивании той или иной карты. В качестве игрового инструментария в «приказах» использовались не только карты, но и разновидность костяного домино °©µP гупай (отсюда °©µPҐO гупайлин ? «приказ на костях домино»). В случае незнания соответствующего изречения на проигравшего накладывался штраф вином. Подобные литературные развлечения, включая жанр «застольных декламаций» и «стихотворных од вину», имели в Китае широкое распространение. На этой же основе строятся и современные китайские карты «винного приказа».

Своеобразным развитием китайских игр в «винный приказ» в культурах сопредельных стран стало формирование специфического вида развлечений в виде турниров по стихосложению по время церемоний любования цветущими растениями с обязательной декламацией поэтических строк и угощением вином. Для таких изысканных развлечений создавались сады с прудами и извилистыми каналами. Той же норме поэтического экспромта, что была заложена в старинных литературных играх, соответствуют и современные состязания. В пору любования цветущими деревьями в парках при храмах Японии и Кореи проводятся изысканные турниры: пока чарка со священным вином плывет по извилистому каналу (название «приказа» ?¦±¤ф«изогнутая вода»: кит. цюйшуй, яп. кёкусуй, кор. гоксу), играющие должны составить стихотворение на заданную тему. Игрок, успевающий к моменту приближения чарки сочинить стихотворение, должен с помощью служителей извлечь ее из воды и выпить содержимое.

В этих развлечениях можно выявить признаки не только изысканного интеллектуального соперничества, но и игрового поведения, сознательно культивируемого в традиционных культурах Китая, Японии и Кореи.

Как пример взаимовлияния традиционных культур Китая, Кореи и Японии рассмотрены национальные варианты старинной игры в «метание в кувшин», представляющей наибольший историко-культурный интерес среди игр «винного приказа». Особенности традиционной игры «метание в кувшин» “Љљв (кит. тоуху; кор. тхухо; яп. то:ко), к настоящему времени практически исчезнувшей в Китае, можно реконструировать по ее вариантам, сохранившимся в Корее и Японии.

Истоки этой игры прослеживаются в культуре Древнего Китая. Согласно правилам, хозяин и гость во время пира поочередно метали стрелы в установленный на определенном расстоянии кувшин. Каждой комбинации (в зависимости от характера попадания стрелы в горлышко или ушко кувшина) соответствовало свое образное название. Попавший большее число раз считался победителем; он наливал вино, которое должен был выпить побежденный.

В Японию это развлечение проникло в VII в. и долго сохраняло популярность, но в конце XVII в. была разработана его разновидность интеллектуального характера“Љђо‹»то:сэнкё: («метание веера»), к настоящему времени практически вытеснившая первоначальный вариант. Содержание китайской игры существенно видоизменилось, соединившись с традиционной национальной эстетикой: в японском варианте игры вместо стрел и кувшина, имеющих в китайской культуре устойчивый эротический подтекст, фигурируют веер, подставка и цель-бабочка. Со временем были разработаны различные способы бросания веера, особые приемы организации ритуала и методики подсчета очков. Одной из таких специфических методик стала система с использованием символов, известных по знаменитым литературным произведениям. В настоящее время наиболее известен вариант игры, связанный с произведением «Повесть о принце Гэндзи» (рубеж X?XI вв.). Каждая композиция, образованная упавшим веером и сбитой им с подставки целью-бабочкой, соотносится с названием одной из 54 глав романа и оценивается разным количеством баллов.

В настоящее время старинное китайское развлечение тоуху переживает в Японии и Корее период возрождения популярности. При этом если в Японии эта игра со временем превратилась в элитарное интеллектуальное развлечение, то в Корее оказался более развит спортивный, состязательный элемент.

§ 3 посвящен анализу игр в элитарных искусствах, которые занимают огромное место в культуре Китая, Кореи и Японии. В этом разделе рассмотрены художественные критерии интеллектуальных развлечений и игрового инструментария искусства чая (’ѓ“№ «путь чая»), составления благовоний (ЌЃ“№ «путь аромата») и цветочных композиций (‰Ф“№, или‰Ш“№ «путь цветка»). При рассмотрении взаимосвязи игровых традиций Китая, Кореи и Японии анализ триады «чай-цветы-благовония» и игр в этих искусствах также дает основания для изучения важной роли общих культурно-исторических факторов в данном регионе.

Сформировавшиеся в странах восточноазиатского региона эстетические категории, принятые в этих видах искусства, были и остаются идентичными, что наглядно демонстрируется в традиционных развлечениях.

В пункте 3.1 рассматриваются игры и развлечения в чайном искусстве. Дан краткий экскурс истории искусства чая как мировоззрения и практики: зародившись в Китае, оно существует в странах Восточной Азии в разных национальных вариациях. Подчеркнуто значение технической и художественной стороны процесса приготовления и дегустации чая, а также атмосферы всего действа, сопровождавшегося декламированием стихов, музицированием, созерцанием красот природы.

В связи с этим рассмотрена история китайских чайных соревнований ?Їщдоуча по сбору и просушке чайного листа, взбиванию пены, по отгадыванию сортов чая, по определению природных и вкусовых качеств напитка, по месту произрастания чая, по изготовлению сосудов для чаепития. Отмечено, что до сих пор в чайных домах Китая популярны показательные выступления мастеров чая и целых коллективов участников, которые синхронно под музыку выполняют все движения, необходимые при приготовлении чайного напитка, что роднит данные ритуалы с театрализованными представлениями.

Как способ воспитания духа и изучения ритуалов рассмотрены также и японские «чайные поединки» ?Їщто:тя периода Камакура?Муромати. Подобные развлечения до сих пор практикуются при чайных клубах в разных регионах Японии; среди них наибольшей популярностью пользуется чайное соревнование, называющееся «ритуал Гэндзи» (Њ№ЋЃ¦Ўгэндзи-сики).

Особенно подробно анализируются развлечения японского искусства чая, связанные с понятием¤CЁЖ¦Ўситидзи-сики (букв. «семь ритуалов»), установленные в чайном искусстве с целью тренировки духовных и физических способностей. Их идейные основы зиждутся на понятии «десяти добродетелей чая» (’ѓ‚МЏ\“їтя-но дзиттоку), созданных в разное время признанными мастерами чая. В работе все семь ритуалов подробно анализируются с точки зрения взаимосвязи формы и содержания, а также соответствия нормам эстетики элитарных искусств и развития игрового поведения.

Пункт 3.2 посвящен анализу игр в японском искусстве благовоний. Отмечено, что наряду с развитием искусства чая история ЌЃ“№ко:до: как искусства составления ароматов и эстетического отношения к ним насчитывает в Японии более тысячи лет. По аналогии с чайным искусством в искусстве ко:до: была разработана концепция «Десять добродетелей благовоний» (ЌЃ‚МЏ\“їко:-но дзиттоку), что подтверждает их тесную взаимосвязь.

В пункте 3.2.1 дается краткий экскурс в историю искусства благовоний. Опыты возжигания различных ароматических веществ в культурах народов Восточной Азии задолго предшествовали формированию искусства благовоний. С развитием представлений о свойствах ароматических деревьев и растений совершенствовались методика приготовления благовоний, способы «слушания ароматов» и технология изготовления утвари. Несмотря на широкое распространение эстетики воскурения благовоний в Китае и Корее, только на японских островах она смогла развиться до самостоятельного вида элитарного искусства, превратившись в настоящий символ национальной японской культуры.

История появления ароматических растений в Японии связана с проникновением в VI в. на Японский архипелаг через Китай, Корею и южные страны целого комплекса разнообразных религиозно-культурных заимствований, в результате чего сложилась особая утонченная система «слушания ароматов», была выработана совершенная техника и придумана масса специального инструментария, обладающего высокой художественностью. Приводятся старинные и современные классификации видов ароматических веществ и благовоний, каждой разновидности сопутствует развернутый комментарий. Через этапы, связанные с использованием благовоний для жертвоприношений и в санитарно-гигиенических целях, искусство ко:до: стало активно развиваться в русле традиционных развлечений хэйанской аристократии.

Популяризация этого элитарного искусства шла через игровую практику (пункт 3.2.2). С эпохи Камакура по аналогии с чайными соревнованиями “¬’ѓто:тя стали проводить состязания по отгадыванию ароматов “¬ЌЃто:ко: Было изобретено развлечение ЊO•ЁЌ‡‚№такимоно-авасэ («сопоставление возжигаемых предметов»), считающееся одним из состязаний ЌЃЌ‡‚№ко:-авасэ («сопоставление ароматов»). Участники встреч по состязаниям в ко:-авасэ готовили два или более вида благовоний, делились на две команды и поочередно возжигали заготовленные образцы. В этом развлечении был чрезвычайно силен игровой момент: кроме достоинства ароматов композиции высоко ценилось умение подобрать ей подходящее название. Постепенно была разработана техника составления ‘gЌЃкумико: (букв. «соединение ароматов в группы»), названия которых были связаны с классической литературой и историческими событиями.

Ряд развлечений в искусстве ко:до: связан с изготовлением благовоний —ыЌЃнэрико: (букв. «замешивать ароматы»), когда различные порошки из ароматических деревьев смешиваются в определенных пропорциях и комбинациях. Составление таких комбинаций подразумевает творческое начало, поэтому этот вид развлечений зачастую принимает вид состязаний.

В настоящее время на уровне массового потребителя использование благовоний связано с религиозной атрибутикой буддизма и методами практической ароматерапии, тогда как традиционные развлечения искусства благовоний остаются изысканным досугом избранных.

В разделе 3.2.3 анализируются принятые в искусстве ко:до: основные развлечения на специальной подставке ”Х•Ёбаммоно («предмет на доске»), которые представляют собой вид соревновательных игр, где достижения игроков фиксируются правилами, основанными на принципе перемещения особых фигур по доске. Участники игры передвигают фигурки кукол, лошадей, ветки деревьев и цветов в зависимости от удачи или неудачи в угадывании определенного аромата. Тот игрок, чьи фигурки быстрее всех достигают цели, становится победителем.

В разделе подробно анализируется разнообразный игровой инструментарий: типы фигурок, виды досок, принадлежности‰О“№‹пхидогу («инструменты огня»), специальные деревянные пластины ЌЃЋDко:фуда («карта аромата»). Эти карты широко используются для ответов не только при отгадывании того или иного аромата ? они применяются также и в развлечениях чайного искусства при угадывании видов чая. Детально рассматриваются основные развлечения на доске баммоно:, выявляется их специфика, связанная с предельно эстетизированным инструментарием, с формой и содержанием самой игры, имеющей глубокий историко-литературный подтекст.

В пункте 3.2.4 исследованы специальные карты, использующиеся в развлечениях искусства благовоний. Проанализированы некоторые разновидности карт типа ”В‚©‚й‚Ѕита-карута («карт на дощечках»), популярные в эпоху Эдо, теперь известные лишь узкому кругу специалистов и коллекционеров. Форма таких карт отличается большим разнообразием: среди них есть прямоугольные, восьмиугольные, квадратные, круглые, в форме веера, сердечка, листа дерева, фигурок шахмат сё:ги и пр. Все эти карты, демонстрируя тесную связь с обычаями, литературой, каллиграфией и театральными видами творчества, требуют отдельного внимания при изучении традиционной культуры.

Поскольку эстетика искусства ко:до: во многом опирается на принципы, заложенные мировоззрением эпохи Хэйан, в нем сохранилось много развлечений, связанных с произведением Мурасаки Сикибу «Повесть о принце Гэндзи». Дан анализ характерных развлечений, по аналогии с которыми проводятся многие игры по отгадыванию ароматов.

Пункт 3.3 посвящен анализу игр в искусстве аранжировки цветов‰Ш“№кадо:. Отмечено, что в отличие от искусств чая и благовоний, которые апеллируют к вкусовым и обонятельным ощущениям, связанным с физиологией, искусство составления цветочных композиций обращается к символическо-визуальным образам и опирается исключительно на эстетические потребности человека. В разделе 3.3.1 дан краткий экскурс в историю этого искусства, становление которого также начинается с проникновения на архипелаг буддизма, когда растения, использовавшиеся в буддийских ритуалах, приносились в жертву божествам и назывались ‹џ‰Ф кугэ/кё:ка (букв. «жертвенные цветы»). Постепенно с эпохи Муромати начинает утверждаться практика оценивания цветочных композиций, чему в немалой степени способствовали различные состязания по сопоставлению ваз, подставок и предметов утвари. В разделе кратко представлены особенности художественно-эстетических принципов этого искусства, включая категорию «чайных цветов» ’ѓ‰Фтябана, разработанную мастером чая Сэн-но Рикю для проведения чайной церемонии, а также созданный на основе средневековой категории «человека культуры» своеобразный стиль «цветов `человека культуры'» (•¶ђl‰Фбундзин-бана). В умении выразить какой-либо знаменитый с древности образ путем подбора редких цветов и растений с акцентом на гармоничное сочетание цветочной композиции с вазой или подставкой китайского происхождения, безусловно, проявлялась игровая стихия.

Пункт 3.3.2 посвящен анализу развлечений в искусстве икэбана, где игровая практика неотделима от самой сути акта творения, когда мастер, «играя» с инвентарем и инструментарием, дает волю своему воображению, создавая особое игровое пространство. Это качество элитарных развлечений было усвоено еще в средневековье: с эпохи Хэйан соревнования по сопоставлению цветов ‰ФЌ‡‚№хана-авасэ регулярно проводились как среди аристократии, так и в среде самурайства и монашества. Традиционно эстетика таких встреч подразумевала декламацию китайских стихов и японских песен, сложение стихотворных цепочек рэнга, а также проведение чайных ритуалов с использованием различных благовоний, что также предполагало наличие соответствующего цветочно-растительного оформления. Большую популярность имели специальные соревнования‰Ф•rЌ‡кэбё:ай по сопоставлению предметов утвари, использующейся при составлении цветочных композиций.

Новое время обогатило игровую практику в этом искусстве. Современные школы икэбана, оставаясь в русле традиций и накопленного опыта, по-новому осмысляют возможности и перспективы, связанные с освоением классического наследия. В настоящее время большой популярностью в искусстве аранжировки цветов и в «растительной живописи» пользуются приемы, развивающие идеи романа о принце Гэндзи Мурасаки Сикибу (подробнее ? см. Прил. 1).

Новые интересные идеи и игровые практики в триаде «чай-цветы-благовония» подтверждают плодотворность средневековых концепций относительно тесной взаимосвязи «трех главных искусств Японии», а также роли и места каждого из них в японской духовной культуре.

Как показал анализ письменных и этнографических источников, истоки абсолютного большинства описанных интеллектуальных развлечений можно найти в материковой культуре Китая и Кореи. Выбор объектов описания был обусловлен длительной историей развития тех или иных видов игр и ритуалов, их огромным духовным потенциалом, большой ролью в развитии культуры и искусства всего восточноазиатского региона, а также значением в современной жизни. Всесторонний анализ японских игровых традиций может дать ключ к реконструкции некоторых игровых практик материковой культуры Китая и Кореи.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В Заключении отмечено, что с историко-этнографической точки зрения, игра, являясь неотъемлемой частью жизни отдельного человека, представляет собой многогранное общественное явление.

В работе через описание целого ряда традиционных игр и развлечений Японии празднично-игровая стихия рассмотрена как этнокультурная традиция, представляющая собой значительную часть современной этнической культуры целого региона Восточной Азии. На основе анализа различных игр и развлечений показана большая роль интеллектуальных состязаний и игрового поведения в развитии традиционной культуры стран Восточной Азии.

Результаты работы заключаются в следующем.

1) Проведено историографическое исследование проблемы реконструкции игровых традиций в духовной культуре народов Восточной Азии. Проведенный обзор показал неравномерность исследования вопроса: отечественные исследователи обращались к описанию игр в рамках этнографического изучения празднично-игровой и сезонной обрядности этносов Восточной Азии, тогда как зарубежные ученые свои исследования посвящают истории и анализу конкретных развлечений. В данной работе проблема связи особенностей игровых традиций как части культуры показана в широком историко-этнографическом контексте этнических процессов целого региона.

2) Выявлены природа и значение игры как явления культуры, определена восточная специфика понимания сущности игры. На основании проведенных автором исследований можно заключить, что бьльшая часть интеллектуальных развлечений Востока имеет историко-литературную основу. Будучи связаны с каким-либо литературным источником или историческим прецедентом, они оказываются тесно переплетенными со многими сторонами духовной и материальной жизни, формируя важный элемент каркаса культуры нации. Интеллектуальные игры и развлечения, близкие восточному менталитету, отличаются своеобразной комплексностью. Во-первых, участие в них подразумевает одновременно и соревнование, и риск, и эстетическое удовольствие от созерцания и созидания. Во-вторых, в своей красочности и зрелищности сам игровой процесс во многом напоминает театрализованное представление. В-третьих, являясь своеобразной «игрушкой в образовании», подобные интеллектуальные забавы служат и образовательным целям, обеспечивая в традиционных обществах дальнейшую преемственность поколений.

3) На материале письменных и этнографических памятников Японии (с привлечением сравнительных данных по Китаю и Корее), имеющих непосредственное отношение к развитию интеллектуальных развлечений Востока, выявлены элементы специфики восточного менталитета: наличие модели игрового поведения, основанного на интеллектуальном соперничестве, на восприятии игры как своеобразного этикета и разновидности ритуала; наличие «иероглифического» и «стратагемного» мышления; синкретичность восточного мировоззрения и искусства, в недрах которых сформировалось понятие «человека культуры» ¤е¤H вэньжэнь (кор. мунъин; яп. бундзин), подразумевающее владение игрой в шашки и шахматы, а также занятия музыкой, каллиграфией и живописью. Выделяя общие черты восточного менталитета, правомерно говорить о специфических чертах китайского, японского и корейского мышления. Учитывая ярко выраженную этническую специфику традиционных развлечений народов Восточной Азии (с акцентом на философско-мировоззренческий аспект и традиции «винного приказа» в Китае; на спортивно-развлекательную сторону в Корее; на литературную и воспитательно-образовательную в Японии), справедливо говорить о том, что такие игры во многом отражают ментальные характеристики дальневосточных этносов.

4) Проведена реконструкция национальных особенностей японского варианта традиционных игр в «облавные шашки», шахматы и другие настольные игры стратегического характера.

5) Выявлена большая роль карт и карточных развлечений в развитии духовной и бытовой культуры Японии (а также частично Китая и Кореи) и их места в общественном сознании. При этом подчеркнуто особое значение использования традиционных карточных игр в сфере культуры и образования, тесная связь карт с развитием книгопечатания в средние века.

6) Японские интеллектуальные игры и развлечения проанализированы в контексте взаимосвязей игровых традиций народов Восточной Азии ? в первую очередь, в контексте развития целого пласта игр «винного/застольного приказа», зародившихся в культуре Китая в глубокой древности и оказавших непосредственное влияние на развитие литературных развлечений Китая, Кореи и Японии. Выявлена специфика национальных вариантов этого вида интеллектуальных развлечений и особенностей их функционирования в настоящее время; определена взаимосвязь эстетических принципов и практических приемов в играх искусств чая, составления благовоний и аранжировки цветов.

7) Произведен анализ некоторых произведений классической литературы Японии, Кореи и Китая в аспекте формирования национальных игровых традиций.

Изучение традиционных игр дает ценный материал и для исследования социально-психологических проблем настоящего времени, когда в наиболее развитых экономически и при этом стремительно «стареющих» странах досуг и развлечения превращаются в один из важных факторов духовного объединения всех поколений, а игровое поведение становится проводником национального самосознания.

В Приложении 1 знаковые произведения классической литературы Японии, Кореи и Китая рассматриваются как источник национальных игровых традиций в аспекте развития культуры всего восточноазиатского региона. Произведения проанализированы в хронологическом порядке.

Роман Мурасаки Сикибу «Гэндзи-Моногатари», созданный на рубеже X?XI вв. (Япония), исследован на предмет возникновения и развития поэтических карт гэндзи-ута-карута; игр в искусствах чая, составления благовоний и аранжировки цветов; игры «метание вееров» и формирования специфического «дизайна Гэндзи» Њ№ЋЃЌЃ”Vђ} гэндзико:-но дзу («таблица ароматов Гэндзи»).

Фрагмент Эдикта короля Седжона «Наставление народу о правильном произношении» середины XV в. (Корея) интересен философско-лингвистической концепцией алфавита, изложенной в поэтической форме, что было характерно для книжной традиции культур Восточной Азии.

Роман Цао Сюэ-циня «Сон в красном тереме» XVIII в. (Китай) анализируется на предмет развития темы карточных и литературных игр, связанных с «застольным приказом»; игр на цине и в «облавные шашки»; техники воскурения благовоний.

В Приложении 2 помещен каталог коллекции автора, посвященной развлечениям интеллектуального характера, бьльшую часть которой составляют карточные игры народов восточноазиатского региона и принадлежности ритуалов искусства чая и составления благовоний. В коллекцию входят также предметы бытовой и художественной культуры, связанные с различными традиционными развлечениями.

В Приложении 3 представлены иллюстрации к исследованию: фотографии и реконструкции игрового инструментария, изображения свитков, картин, ширм, атрибутов традиционных искусств, элементы игровой практики.

Таким образом, автором диссертации заложены методологические и теоретические основы изучения японских интеллектуальных игр и развлечений, а также подчеркнута мысль о неразрывной связи историко-культурного развития Китая, Японии и Кореи в контексте анализа духовной культуры и развития игровых традиций этносов, населяющих данный регион.

СПИСОК ПЕЧАТНЫХ ТРУДОВ АВТОРА

Монографии

1. Войтишек Е. Э. Карты «ироха». Старинная интеллектуальная японская игра. - Новосибирск: Изд-во Института археологии и этнографии СО РАН, 1999. ? 78 с.

2. Войтишек Е. Э. Игровые традиции в духовной культуре стран Восточной Азии (Китай, Корея, Япония). - Новосибирск: Ред.- изд. центр Новосибирского гос. ун-та, 2009. 296 с., 40 с. илл.

Список публикаций из перечня ВАК

3. Войтишек Е. Э. Китайский «Канон тысячи иероглифов» Цяньцзывэнь и японский алфавит ироха как уникальные памятники традиционной культуры Востока: К вопросу о специфике восточного менталитета // Гуманитарные науки в Сибири. - Новосибирск, 2001, № 4. - С. 90?96.

4. Войтишек Е. Э. «Канон трех иероглифов», «Канон ста фамилий» и «Канон тысячи иероглифов» как выдающиеся памятники просветительской литературы старого Китая // Вестн. Новосиб. гос. ун-та. Серия: История, филология. - Т. 1, вып. 2: Востоковедение.- Новосибирск: Изд-во НГУ, 2002. - С. 39?43.

5. Войтишек Е. Э. Происхождение и история развития карт в Японии (анализ и интерпретация традиционных японских интеллектуальных карточных игр) // Археология, этнография и антропология Евразии. ? Новосибирск: Изд-во института археологии и этнографии СО РАН, № 1 (13), 2003. - С. 128?139.

5.Voytishek E. E. The origin and history of Japanese cards: an analysis and interpretation of traditional Japanese intellectual card games // Archaeology, ethnology and anthropology of Eurasia. - Novosibirsk, Inst. of Arch. and Ethnography, №1 (13), 2003. - P.128?139.

6. Войтишек Е. Э. Книгопечатное дело в Китае и Японии и литературные игры // Вестн. Новосиб. гос. ун-та. Серия: История, филология. - Т. 4, вып. 3: Востоковедение. - Новосибирск: Изд-во НГУ, 2005. - С. 94?101.

7. Войтишек Е. Э. Классическая китайская литература и мацзян: игровое пространство культуры // Вестн. Новосиб. гос. ун-та. Сер. История, филология. - Т. 5, вып. 4: Востоковедение - Новосибирск: Изд-во НГУ, 2006. - С. 33?37.

8. Войтишек Е. Э., Ван Яоцянь. Китайский канон «Мацзян-саньцзыцзин» (перевод и комментарии) // Вестн. Новосиб. гос. ун-та. Сер. История, филология.? Т. 6, вып. 4: Востоковедение. - Новосибирск: Изд-во НГУ, 2007. - С. 55?69.

9. Войтишек Е. Э. Историко-этнографический анализ интеллектуальных развлечений в японском искусстве составления благовоний: игры на доске баммоно // Археология, этнография и антропология Евразии. - Новосибирск: изд-во института археологии и этнографии СО РАН, 2008, 2 (34).? С. 122?132.

9.Voytishek E. E. A historical and ethnological analysis of intellectual play in Japanese art of incense blending: the banmono board play // Archaeology, Ethnology and Anthropology of Eurasia. - Novosibirsk, Institute of Archaeology and Ethnography, 2008, 2 (34). ? Р. 122?132.

10. Войтишек Е. Э., Евтушенко А. А., Лосева Е. С. К вопросу о взаимовлиянии игровых традиций в духовной культуре Китая, Кореи и Японии // Вестн. Новосиб. гос. ун-та. Серия: История, филология. - Т. 7, вып. 4: Востоковедение. - Новосибирск: Изд-во НГУ, 2008. ? С. 64?70.

11. Войтишек Е. Э., Половникова Е. В. Поэтический алфавит ироха и его место в культуре Японии // Вестн. Новосиб. гос. ун-та. Серия: История, филология. - Т. 7, вып. 4: Востоковедение. - Новосибирск: Изд-во НГУ, 2008. ? С. 82?86.

12. Войтишек Е. Э. Интеллектуальные развлечения в традиционных восточных искусствах: новый взгляд на чайную церемонию // Вестн. Новосиб. гос. ун-та. Серия: История, филология. 2009. Т. 8, вып. 5. С. 316?321.

13. Войтишек Е. Э., Половникова Е. В. История японской игры сугороку в контексте развития настольных стратегических игр Азии // Вестн. Новосиб. гос. ун-та. Серия: История, филология. - Т. 7, вып. 4: Востоковедение. - Новосибирск: Изд-во НГУ, 2009. 88?96.

14. Войтишек Е. Э. «Растительный код» в культуре Японии в контексте синтоистской обрядности (на примере цветочных карт хана-фуда) // Гуманитарные науки в Сибири, 2009, № 4. С. 131?138.

15. Войтишек Е. Э., Комиссаров С. А. Центр востоковедческого образования Сибири (к 10-летнему юбилею кафедры востоковедения гуманитарного факультета НГУ) // Вестн. Новосиб. гос. ун-та. Серия: История, филология. 2009. Т. 8, вып. 4: Востоковедение. С. 3?17.

16. Войтишек Е. Э., Евтушенко А. А. Игровая практика в японском искусстве аранжировки цветов // Вестн. Новосиб. гос. ун-та. Серия: История, филология. 2010. Т. 9, вып. 4: Востоковедение. (в печати)

17. Войтишек Е. Э., Борджигид А., Заец Ю. П. Палиндромы как традиция интеллектуальных развлечений в китайской культуре // Вестн. Новосиб. гос. ун-та. Серия: История, филология. 2010. Т. 9, вып. 4: Востоковедение. (в печати)

Публикации по теме диссертации

18. Войтишек Е. Э. Японские пословицы и поговорки: К вопросу о сходстве и специфике национального фольклора // Фольклор и литература Сибири. Памяти А.Б. Соктоева. - Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2001. ? С. 185?190.

19. Войтишек Е. Э. История развития игральных карт в Японии // Япония. Путь кисти и меча. - М., 2002, №3. - С. 5?10.

20. Войтишек Е. Э. Место интеллект. карт. игр в традиционной духовной культуре Японии // Автореферат диссертации на соискание степени канд. ист. н. - Новосибирск, 2002.

21. Войтишек Е. Э. Мир духов и оборотней в фольклорных представлениях японцев (на примере карт обакэ-карута) // Япония. Ежегодник 2002?2003. - М., Макс-Пресс, 2003. - С. 192?214.

22. Войтишек Е. Э. Книгопечатание в Китае и Японии и литературные игры // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. Материалы годовой сессии. Т. IX, Ч. 2. ? Новосибирск, 2003. - С. 35?41.

23. Войтишек Е. Э. Карты с оборотнями // Восточная коллекция. ? М., 2003, № 4. - С. 65?82.

24. Войтишек Е. Э., Зайкина В. О. Каноны цикла «Сань-бай-цянь» («Три-сто-тысяча») в контексте просветительской литературы старого Китая и их нумералогическое значение // Материалы всероссийской конференции «Россия и Китай на дальневосточных рубежах». - Благовещенск, АмГУ, 2003. - С. 176?182.

25. Войтишек Е. Э. Как играть в поэтические карты // Япония. Путь кисти и меча.? М., 2004, № 2. - С. 22?23.

26. Войтишек Е. Э. Ханафуда - карты четырех сезонов // Восточная коллекция. ? М., 2004. С. 78?87.

27. Войтишек Е. Э. Феномен японских поэтических карт. Поэзия как игра // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. Материалы годовой сессии. Т. X, Ч. 2. ? Новосибирск: Изд-во института археологии и этнографии СО РАН, 2004. - С. 25?29.

28. Войтишек Е. Э., Фролова Е. Л. Японские псевдонимы как феномен игровой культуры // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. Материалы годовой сессии. Т. X, Ч. 2. ? Новосибирск: Изд-во института археологии и этнографии СО РАН, 2004. - С. 30?33.

29. Войтишек Е. Э. Традиционные японские интеллектуальные развлечения: искусство составления ароматов кодо и бытовая культура // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. Материалы годовой сессии. Т. XI, Ч. II. ? Новосибирск: Изд-во института археологии и этнографии СО РАН, 2005. - С. 57?62.

30. Войтишек Е. Э., Фролова Е. Л. О роли табу в японском обществе: табуирование имен и действий в традиционной японской культуре // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. Материалы годовой сессии. Т. XI, Ч. II. ? Новосибирск: Изд-во института археологии и этнографии СО РАН, 2005. - С. 62?68.

31. Войтишек Е. Э. Классическая китайская литература и мацзян: игровое пространство культуры // Востоковедение и африканистика в университетах Санкт-Петербурга, России, Европы. Актуальные проблемы и перспективы. Материалы международной научной конференции. - СПб., 2006. - С. 145?146.

32. Войтишек Е. Э., Ван Яоцянь. Игра мацзян в контексте классической китайской просветительской литературы // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. Материалы годовой сессии. Т. XII, Ч. II. - Новосибирск: Изд-во института археологии и этнографии СО РАН, 2006. - С. 69?75.

33. Войтишек Е. Э., Комиссаров С. А. Игромания по-восточному. Сыграем - в раковины, цветы или стихи? // Наука из первых рук. - Новосибирск: Изд-во СОРАН, 2007, № 3, С. 91?101.

34. Войтишек Е. Э. Классический японский роман «Гэндзи-моногатари» как источник изучения игровых традиций Японии (к вопросу о взаимовлиянии игровой культуры Китая и Японии) // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. Том ХIII. Материалы годовой сессии. - Новосибирск: Изд-во института археологии и этнографии СО РАН, 2007. - С. 435?438.

35. Войтишек Е. Э. Японское искусство составления благовоний // Восточная коллекция. - М., 2008, № 1 (32), С. 129?137.

36. Voytishek E. E. “Genji-monogatari” ni mirareru nihon dentouteki yuugi bunka no kigen (Роман «Гэндзи-моногатари» как источник игровых традиций Японии) // Materials of “Russia Conference on Japanese Studies”: “Interpretations of Japanese culture: Views from Russia and Japan”. - Kyoto: International Research Center for Japanese Studies, 2008.? Р. 359?366. - на яп. яз.

Страница:

автореферат "Игровые традиции в духовной культуре Японии" скачать

Подобные документы

Особенности национальной культуры и национальной кухни Вьетнама
Вьетнам как государство в Юго-Восточной Азии, его географическое положение и особенности климата, история становления государственности. Культурная жизнь и традиции Вьетнама, его музеи, памятники архитектуры и искусства. Национальная кухня страны.

реферат [22,0 K], добавлен 05.05.2010
Симеотика японского традиционного костюма-кимоно
Изучение эволюции японской традиционной одежды; раскрытие роли традиций и обрядов, связанных с одеждой. Основные виды костюма, появившиеся на территории Японии и заимствованные у других народов. Восприятие цвета в культуре Японии. Семиотика жестов.

дипломная работа [1,9 M], добавлен 24.06.2010
Народные традиции, этнография и охрана природы Крыма
Особенности формирования украинского населения Южной Украины. Основные этапы истории заселения Крыма украинцами. Особенности формирования крымской украинской материальной и духовной культуры. Степень сохранения самобытности традиций народов Крыма.

реферат [19,3 K], добавлен 19.04.2010
Буряты в Забайкальском крае
Особенности своеобразной этнической истории Забайкальского края, состав населения и языковая ситуация региона. Характеристика образа жизни, духовной культуры и искусства, обычаев и традиций бурятов, их семейно-бытовые отношения, ведение хозяйства.

реферат [31,3 K], добавлен 16.07.2011
Развитие экологического самосознания башкир
Обожествление сил и явлений природы – характерные черты древних верований башкир. Религиозно-мифические представления башкир в начале ХХ в. Особенности духовной культуры башкирского народа. Зависимость жизни этнического общества от состояния природы.

реферат [37,5 K], добавлен 21.06.2010
Формирование этнической культуры Израиля
Изучение истории зарождения, эволюции и особенностей культуры Израиля: музыки, театра, кино, пластических искусств. Распространение и поощрение культуры. Арабская и друзская культура в Израиле. Влияние религии на менталитет израильтян. Традиции и обычаи.

курсовая работа [62,8 K], добавлен 29.05.2012
Особенности духовной культуры народов Дальнего Востока
Культура и образование коренных народов Дальнего Востока. Сущность и особенности кинематографии ее роль и значение в становлении духовной культуры русского Дальнего Востока. Репертуар кинематографов. Особенности полиэтничности Дальневосточного региона.

реферат [31,2 K], добавлен 04.12.2008
Поясная женская одежда юга Черноземья XVIII–XIX вв. (на примере Белгородчины)
Традиции, сложившиеся в процессе развития культуры крестьян Белгородчины (юга Черноземья). Особенности национальной культуры белгородчан. Особенности отдельных элементов поясной женской одежды (понева, плахта, запаска, юбка) в контексте русской традиции.

курсовая работа [221,8 K], добавлен 10.01.2015
Ненецкие игры
Традиции быта и культуры коренных народов Севера: Ямало-Ненецкий фольклор, история возникновения, тематика и жанры; истоки национальной культуры. Коллективные и календарные ненецкие игры, их использование в организации и проведении народных праздников.

реферат [35,0 K], добавлен 23.01.2011
Календарные обычаи и обряды народов Северной Европы
Народные обычаи и обряды – существенная часть духовной культуры народа, отражающая его мироощущения в разные периоды исторического развития. Обряды зимнего цикла в современной общественной жизни. Знаменательные моменты сельскохозяйственного календаря.

реферат [53,3 K], добавлен 07.06.2011

Другие документы, подобные "Игровые традиции в духовной культуре Японии"

весь список подобных работ

скачать работу можно здесь

сколько стоит заказать работу?

Работы в архивах красиво оформлены согласно требованиям ВУЗов и содержат рисунки, диаграммы, формулы и т.д.
PPT, PPTX и PDF-файлы представлены только в архивах.
Рекомендуем скачать работу.